Текст книги "Зажги свою звезду (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

И с этими словами Нарцисса достала из складок платья небольшую коробочку. Улыбнувшись, она протянула её Гермионе, машинально принявшей дар из рук старшей женщины. Впрочем, шок, который Грейнджер испытывала от всей этой ситуации в целом, и церемонии принятия перстня Блэков в частности, отнюдь не помешали ей самым официальным тоном, на которой магглорождённая волшебница была способна, поблагодарить Нарциссу. Гермиона только очень надеялась, что её слова хоть в какой-то мере соответствовали чопорным традициям чистокровных. Во всяком случае, подбирала выражения она именно с такой целью.

– Благодарю вас, Нарцисса.

Рядом с ней застыл с буквально нечитаемым выражением лица Малфой, словно каменное изваяние наблюдая за происходящим. С самых юных лет Драко отдавал себе отчёт, что в один прекрасный день какая-то абстрактная ведьма получит их семейный перстень. И сказать по правде, он очень давно даже не надеялся, что его кольцо рода будет принадлежать волшебнице, которой он отдаст свое сердце.

Потому что Люциус никогда не согласится назвать Грейнджер следующей леди Малфой. Потому что Нарцисса Блэк никогда не примет магглорождённую. Впрочем, в своих невесёлых фантазиях и кольцо он тоже представлял рода Малфоев, а не семьи матери.

Вот только звёзды одарили его со щедростью, на которую он не смел даже надеяться, и поэтому каждый год загадывая желание на день рождения или другие позволяющие подобное праздники, даже в уме не формулировал подобные слова. «Жениться на той, кого я люблю. Жениться на Грейнджер». Потому что никакая магия в мире не исполнила бы подобное желание, сколько тебя свечей на торте он не задул, хотя его сердце наверняка каждый раз просило именно об этом.

Меж тем Гермиона открыла коробочку, доставая оттуда кольцо. Малфой прекрасно знал, Грейнджер никогда не была одной из тех девушек, кто баловался дорогими ювелирными украшениями. Впрочем, Драко вполне резонно подозревал, что они у Гермионы были. Но вот каждый год регулярно спасавшая Волшебный мир в компании Поттера и Уизли, девушка их не надевала.

Что не помешало Грейнджер вежливо высказать свое восхищение красотой кольца, как на самом деле и полагалось по всем традициям. Нарцисса благосклонно улыбнулась, а Гермиона насмешливо изогнула бровь и обернулась к Малфою.

– Разве не ты должен дарить мне такие кольца? – глаза Грейнджер блеснули иронией, и Драко тут же клюнул на удочку.

– В своё время я подарю тебе перстень Малфоев, – Драко прищурился. – То есть, когда ты будешь готова разделить со мной жизнь. Но с удовольствием одену и это кольцо тебе на палец.

И прежде, чем ошарашенная Гермиона могла что-либо возразить, надел кольцо на безымянный палец её правой руки. И хотя перстни рода обычно носили на среднем пальце, Драко избрал поместить кольцо на безымянный палец Грейнджер. Просто, ему так нравилось больше.

– Поскольку это кольцо рода, а не помолвочное, то оно носится на правой руке, – пояснил Малфой и сделал шаг назад. Грейнджер на этот раз избрала промолчать, а через какое-то время Кричер пригласил всех к столу.

И впервые Малфой сидел за официальный трапезой в доме Поттера по правую руку от Гермионы, периодически не в силах удержаться и бросая быстрые взгляды на правую руку девушки, где теперь надёжно красовался символ его грядущего счастье.

А в том, что он сделает всё от себя возможное, чтобы заслужить доверие Гермионы, Малфой не сомневался. Более того, Драко очень надеялся, что в один прекрасный день в недалёком будущем Грейнджер сможет ответить и на его чувства.

========== Часть 38 ==========

По всему выходило, что высказанное Драко намерение «официально ухаживать» имело довольно чёткий контент и протокол. Уже на следующее утро огромный букет цветов материализовался на Гриммо 12, и подобные ему продолжали упорно появляться до самой субботы, когда в строго назначенное время из камина вышел их как всегда безукоризненно одетый отправитель.

Если у Гермионы и были какие-то сомнения, что их оговорённое свидание по-прежнему состоится, то доставленное с самого утра чёрным филином письмо на корню развеяло какие-либо вопросы. На дорогом пергаменте, чётко выведенными, аккуратными буквами и буквально чёрным по белому красовался даже не вопрос, а утверждение, что «все их предварительно составленные планы на вечер по-прежнему в силе».

И даже исключительно ради приличия поставленный в конце фразы, по всем правилам начинавшейся со слов «я надеюсь», вопросительный знак не позволял зародиться и тени малейшего сомнения, что это не «надежда», а констатация факта.

Грейнджер избрала вновь сделать эффектный выход, спустившись по лестнице к ожидавшему её внизу Малфою, как когда-то на четвёртом курсе к Виктору Краму. Драко улыбнулся, одарив девушку изысканной тирадой комплиментов, и галантно поцеловал руку, после чего они переместились через камин в тот самый ресторан, где их уже дожидался предварительно заказанный Малфоем столик.

На этот раз Гермиона, быстро пробежавшись глазами по меню и практически не заморачиваясь, сделала заказ. После чего дожидалась, когда Малфой озвучит свой собственный выбор, медленными глотками потягивая из стакана минеральную воду.

Грейнджер не составило огромного труда заметить, что Драко собственное меню вообще не открывал, сделав заказ исключительно по памяти. Впрочем, чтобы заказать стейк, приготовленный по его вкусу, Малфою и правда было не обязательно сверяться с меню.

– Что ж, раз уж мы теперь открываем все карты, я всё-таки спрошу, – слегка прищурившись, Гермиона сделала ещё один небольшой глоточек воды и только после этого отставила стакан в сторону. – Каким образом ты постоянно угадывал, что именно мне понравится?

– Как забавно, Грейнджер, что Дереку этот вопрос ты не задала ни разу, – Малфой взболтнул в своем бокале кроваво-красное вино, тоже сделав небольшой, смакующий глоток. А потом небрежно слизнул алую капельку с краешка рта.

– Да ладно тебе, – Гермиона закатила глаза. – Давай уже называть вещи своими именами. Дерек беззастенчиво жульничал, используя знания Драко Малфоя. Но мне вот безумно интересно узнать, откуда у этого Драко такие доскональные познания моих вкусов?

– А что тебе подсказывает твоя легендарная логика, Гермиона? – выдохнул Малфой и насмешливо приподнял бровь.

– Моя логика все ещё отдыхает, полностью шокированная событиями последнего года, а здравый смысл, потеряв ориентиры, больше не знает, во что верить. Так что давай уже без игр. Откуда ты обладаешь такими глубокими познаниями о моих вкусах?

– Что ж, когда ты наконец позволишь своему здравому смыслу опираться не на предвзятости, а неоспоримые факты, – решительным жестом отставив вино в сторону, Малфой всем корпусом склонился вперёд, облокотившись о столешницу и переплетая пальцы перед лицом. – Твоя логика вмиг вычислит ответ. Я довольно долго и усердно наблюдал за тобой в Хогвартсе, вот и всё. Как говорится, ларчик просто открывался.

– И как давно, Малфой, ты «собирал» в этот самый ларчик наблюдения за мной? – Гермиона не отводила довольно серьезного взгляда с лица Драко.

– Практически с первого курса, – выдохнул Малфой, словно с разбега бросился в омут. – Поэтому все это должно быть не удивительно.

– Если практически с первого курса, – Грейнджер, очевидно сдавшись и совершенно не скрывая изумления, покачала головой. – Это действительно не удивительно. Невероятно, немыслимо, что имело место быть на самом деле, конечно… Но сами эти твои «познания», переворачивающие мир с ног наголову, действительно тогда становятся не такими уже удивительными.

– Но говоря о знаниях, – Малфой прищурился. – Я смотрю, ты теперь к свиданиям тоже досконально готовишься? Предварительно тщательно проводишь исследования, изучаешь меню, быть может, даже интервьюируешь поваров?

– Это ещё почему? – Гермиона принялась аккуратно отделять кусочки рыбы на своей тарелке, доставка которой на стол и вызвала этот отнюдь не праздный вопрос Малфоя.

– Ну, во-первых, – Драко подвинул к себе собственный стейк. – Ты на этот раз с довольно осведомленным видом сделала заказ. А во-вторых, мне казалось, что рыбу ты не любишь, но это выбранное тобой блюдо действительно приготовлено немного по другому рецепту.

– Что ж, резонно, – Грейнджер сдержанно кивнула и усмехнулась. – Ответ на твой первый вопрос или замечание: ваши с Ноттом вкусы в выборе ресторанов довольно схожи. И да, на прошлой неделе мы с Теодором были здесь на ланче, и он подробно объяснил мне нюансы всех блюд. Поэтому я знаю, как именно приготовлен этот лосось.

– То есть, Гермиона, проблема не в том, что ты не любишь рыбу? – Малфой прищурился. – Признаться, я просто предположил, что это так, учитывая, что ты никогда её не выбирала в Хогвартсе. Да и Поттер рыбу обычно не жалуют, поэтому мало ли…

– В Хогвартсе рыбу готовили невкусно, от неё всегда пахло сыростью. Я знаю, что это такой стиль, вы все так предпочитаете, но мне он просто не по вкусу. А тут лосось запечен определённым образом, и мне это нравится. А Гарри действительно рыбу не очень любит. Плюс, во время наших скитаний в поисках крестражей, если нам вообще везло, мы были вынуждены ею питаться довольно часто. Конечно, Гарри ничего не говорил, в отличие от того же Рональда, например, но я уверена, что пойманная нами и в моем исполнении, рыба отнюдь не поднялась в иерархии его любимых блюд. Хотя я тогда и прихватила с собой кое-какие приправы, но они слишком быстро кончились.

– Понятно, – Малфой кивнул, после чего разговор плавно перетек на более безопасные темы.

В театр они переместились через, как оказалось, специально предназначенный для волшебников камин. Гермиона ещё перед отправлением на это свидание строго-настрого приказала себе ничему не удивляться, вполне ожидая сюрпризы. В конце концов, она уже знала из рассказов Малфоя, что в детстве тот вместе с родителями посещал маггловские театры. Логично было предположить, что и прибывали туда волшебники не на такси.

Волшебный камин переместил их в довольно просторную, изысканно убранную комнату. Эльфов здесь не было, зато их приветствовала миловидная ведьма, мгновенно протянувшая Малфою и его спутнице либретто. После чего она не удержалась и одарила Грейнджер довольно изумлённым, вопросительным взглядом.

Гермиона практически кожей почувствовала, как рядом с нею скрипнул зубами Малфой: во взгляде молоденькой ведьмы было столько удивления, и притом Драко мгновенно догадывался, что его причиной был отнюдь не тот факт, что Малфой пригласил в театр Гермиону Грейнджер. Главной причиной шока девчонки было, что Гермиона Грейнджер согласилась.

– Благодарю вас, – проронила Грейнджер довольно ледяным голосом, хотя и не забыла сопроводить его самой светской улыбкой, на которую была способна. Малфой же в свою очередь избрал довольно холодно кивнуть.

В их персональной ложе Гермиона с нескрываемым удивлением осмотрелась по сторонам. В этом театре она не раз бывала с родителями и довольно отчётливо помнила, что если смотреть из зрительского зала, именно на этом месте видится стена. Что ж, это было совершенно предсказуемо. Конечно же, волшебники удостоверились, что их ложи скрыты какими-нибудь надёжными чарами.

– Здесь очень сильные «дезиллюминационные», плюс рассеивающие внимание, – явно заметив её реакцию, пояснил Малфой.

– Я уже поняла, что не магглоотталкивающие, – вопреки самой себе произнесла Гермиона намного более холодным тоном, чем намеревалась.

– Потому что раньше была в этом театре и видела на месте наших аккомодации исключительно стену? – Драко говорил сейчас довольно насмешливым тоном, но прежде, чем Гермиона могла ощетиниться, продолжил. – Отец когда-то в детстве продемонстрировал эффект, спустившись со мной в зал. Конечно, на нас были наложены прочные отталкивающее внимание чары, потому как, что бы Люциус там ни говорил на публику, он прекрасно понимал разницу между магглами и магглорождёнными. Точнее, что последние являются полноправными волшебниками. В общем, я тогда спросил отца, почему на нас никто не обращает внимания, и он мне продемонстрировал. Должен признать, наша стена из зала выглядит вполне привлекательно.

– Ясно, – Гермиона вежливо улыбнулась и обратила свое внимание на сцену. Спектакль уже начался, а информации для размышления накопилось предостаточно. Одним словом, вполглаза наблюдая за развернувшимся перед ней представлением, Гермиона тщательно обдумывала все события этого вечера и те детали, которые ей удалось узнать.

Драко откровенно хмурился. Конечно, молодой мужчина прекрасно понимал, что «просто» ему сейчас не будет. Сближение с Грейнджер теперь, когда она узнала детали их довольно запутанного прошлого, обещало быть каким угодно, но не лёгким. И всё-таки в глубине души Драко надеялся, что Гермиона проведёт в голове связь и хотя бы будет исходить из аксиомы, что он сам и Дерек – это один и тот же человек.

Что Грейнджер логически, если и не от всего сердца, то хотя бы головой придёт к выводу, что может вести себя с ним таким же образом, как делала с отцом своего ребёнка. А ведь с Дереком она была абсолютно расслабленной, практически отбросившей тормоза и предосторожности. Гермиона раскрывала все свои карты за исключением одного нюанса – она скрывала, что является волшебницей, а во всём остальном была полностью открыта.

Логика подсказывала, что самая умная ведьма, сумевшая в своё время вычислить Крестражи Тёмного Лорда, придёт к выводу, что она может доверять Драко Малфою хотя бы по той причине, что когда тот притворялся Дереком, ничего ужасного он ей не сделал. Но на деле оказалось, что логика потерпела полнейший крах чувствам, а сам Малфой не только не приобрёл очки в чашу доверия, но потерял даже те, которые уже имел. Похоже, даже меню в ресторане Гермиона изучила заранее, чтобы сделать заказ самостоятельно.

Да и сейчас в ложе театра дела обстояли не лучше. Малфой ещё даже подумать не успел, что было бы неплохо слегка придвинуться и накрыть расслабленно лежавшие на поручнях кресла ладони девушки своими, а Гермиона уже убрала руку. Её руки сейчас покоились на коленях, плотно сжатые в кулачки. И более того, переплетённые пальцы и вся поза Грейнджер однозначно давали парню понять, что прикосновения Малфоя не приветствовались и не подразумевались.

Драко заняло несколько минут прийти в себя и уговорить собственную оскорбленную гордость утихомириться. А та самая совесть, которая год назад предупреждала о подобных последствиях его обмана, теперь злорадно констатировала, что всё могло быть ещё хуже. В конце концов, Грейнджер согласилась дать ему шанс. Малфой в свою очередь может дать ей время.

В антракте они гуляли по театру, заказали в кафе пирожные с кофе, а потом сидели за столиком вместе с другими посетителями. В отличие от его прошлых посещений этого заведения с родителями, на этот раз оба были облачены в довольно приемлемую для маггловского мира одежду. Потом начался второй акт, и на этот раз Гермиона сидела немного ближе к нему, чем в начале вечера, но всё равно выдерживала строго обозначенную ею самой дистанцию.

Когда спектакль подошел к концу, больше всего на свете Малфою хотелось бы продолжить свидание, но Гермиона однозначных дала понять, что устала и хотела бы вернуться на Гриммо 12. Малфой не спорил, увлекая девушку обратно в тот же самый камин, из которого они прибыли, и который доставил их прямиком в гостиную Гарри Поттера.

Едва оказавшись под крышей дома лучшего друга, Гермиона внезапно почувствовала себя намного увереннее. Грейнджер и сама не могла бы объяснить, чем была вызвана такая мгновенная трансформация – неужели раньше она чувствовала себя в опасности? Впрочем, всю жизнь пытавшаяся не обманывать саму себя, Гермиона должна была признать: если не в опасности, то во всяком случае, она чувствовала себя не в своей тарелке.

Вышедший вслед за ней из камина, Драко Малфой сейчас застыл в двух шагах от девушки, и, набрав полную грудь воздуха, Грейнджер улыбнулась:

– Что ж, благодарю за замечательный вечер, – придав своему голосу как можно больше тепла, впрочем, в рамках светского тона, она протянула парню руку.

Малфой кивнул, заключая пальцы девушки в свои ладони и притягивая её к себе. В следующее мгновение Гермиона, затаив дыхание, осознала, что Драко, не разрывая с ней зрительного контакта, слегка склоняет голову вниз. Мысль, что сейчас он её поцелует, молнией сверкнула в мозгу… а потом Грейнджер слегка повернула голову, и губы Малфоя скользнули по её щеке в нескольких сантиметрах от губ девушки.

Сделав быстрый шаг назад, Грейнджер отобрала свою руку, стремительно развернулась и побежала вверх по лестнице, словно опасаясь, что Малфой решит за ней гнаться. Нахмурившись, Драко поднёс к лицу ту самую руку, в которой ещё несколько мгновений назад сжимал пальцы Грейнджер, машинально поглаживая собственный подбородок, вздохнул и в свою очередь направился к камину. Через несколько секунд он исчез из гостиной на Гриммо 12 в зелёном пламени камина.

Только скрывшись за надёжно захлопнувшейся за ней дверью комнаты Гермиона перевела сбившееся дыхание. Что она только что сделала? Грейнджер и сама бы затруднилась объяснить, почему в последний момент испугалась. Да и испугалась ли?

Весь этот вечер она практически каждые несколько минут напоминала себе, что Малфой и её Дерек – это один и тот же человек. Собственная логика, насмехаясь над своей хозяйкой, постоянно тыкала её носом, что догадаться в принципе было не настолько сложно. Парни не просто были одного типа внешности, теперь, когда она знала, на что смотреть, было очень сложно не увидеть, что это один и тот же человек.

Драко ведь даже не потрудился изменить повадки, манеры или походку. Даже голоса был идентичны, за исключением отсутствия издевательских и насмешливых ноток, которые для самой Грейнджер уже давно стали неотъемлемой частью речи Драко Малфоя.

Правда, по всей справедливости следовало признать, что с момента её возвращения в Волшебную Англию Малфой ни разу не звучал в отношении её самой насмешливо или с издёвкой. И всё равно она не провела связи с Дереком. Но даже не это сейчас красной лампочкой сверкало в сознании.

Гермиона ведь вполне осознанно весь вечер готовила себя к тому, что Драко может захотеть её поцеловать. Сказать по правде, ничего сверхъестественного в этом бы не было: Гермиона и Дерек целовались далеко не раз. Боги, они зашли настолько дальше обычных поцелуев, что о практически целомудренных прикосновениях губ и упоминать не стоило. Вон, доказательство тому мирно посапывает в соседней комнате.

И тем не менее, когда пронзительные, серые глаза с немым вопросом внезапно оказались в каких-то сантиметрах от её собственных, Гермиона запаниковала. Прямо перед ней были глаза, практически идентичные Люциусу. Те самые, в которых она не раз видела такое всепоглощающее презрение и замораживающий до самой глубины души холод, что Грейнджер запаниковала. Она даже не успела напомнить себе, что те же самые глаза были у Драко, хотя теперь осознавала, что это вряд ли помогло. На протяжении довольно долгих лет выражение глаз Малфоя младшего практически ничем не отличалось от старшего.

И сейчас было совершенно не важно, что Драко вот уже довольно долгое время смотрит на неё совершенно по-другому. В самый последний момент, когда его губы были так близко возле её собственных, Гермиона машинально отвернулась, подставив ему щеку. А сейчас была занята тем, что уже составляла в голове длинные и многословные объяснения своим поступкам, которые Малфой непременно пожелает услышать уже в самом ближайшем будущем.

========== Часть 39 ==========

Она снова была с Дереком. Ощущала спиной прохладу простыней, пьянела от запаха его парфюма, тонула в голубых омутах глаз, сейчас казавшимися чёрными из-за расширенных и занимавших всю радужку зрачков. Дерек нависал над ней, опираясь на собственные ладони, и так нежно, любяще улыбался.

Словно зачарованная, Гермиона не могла отвести взгляд от его губ, с каждой секундой становившихся все ближе. Скользнув ладонями вверх, Гермиона гладила вмиг напрягшиеся от её прикосновений под тонкой материей мышцы парня – Дерек всегда предпочитал оставаться в рубашках, хоть и обычно быстро приведённых в полный беспорядок нетерпеливыми пальцами Гермионы. Девушка считала своим долгом расстегнуть мелкие пуговки, предоставляя самой себе доступ к светлой коже его груди, но снять рубашку полностью Дерек никогда не позволял.

– Я люблю тебя, – вновь прошептал он охрипшим, низким голосом. – Ты не представляешь, как я тебя люблю. Как давно я тебя люблю.

– И как же давно? – Грейнджер насмешливо изогнула тонкую бровь. – Если учесть, что мы с тобой не так давно познакомились.

На мгновение мужчина замер, словно его поймали с поличными, а потом даже без капли сарказма или насмешливости тряхнул головой.

– Порой мне кажется, что с самого первого момента, когда тебя увидел.

Гермиона уже собиралась придумать какой-нибудь кокетливый ответ, но, не дожидаясь её слов, Дерек вновь склонился к её губам. Его мягкие, серо-голубые глаза с каждым мгновением становились все ближе, а в бесконечной нежности, плескавшейся на дне, Гермиона могла бы тонуть вечно. Сейчас он поцелует её, потом спустится дорожками влажных, умопомрачительных прикосновений ниже, опаляя кожу шеи и ключицы, привычно заведёт её руки за голову…

Внезапно голубизна глаз, всегда напоминавшая Грейнджер чистые озёра, сменилось сталью грозового неба. Светло-песочный волосы, которые она сейчас мягко перебирала на затылке парня, превратились в ослепительно белые, а любимые черты лица сменились более жёсткими, мужественными. Нужно было признать, что своей привлекательностью внешность этого мужчины ничем не уступала Дереку, а если уж совсем начистоту – значительное число женщин бы без капли сомнения признало, что даже несколько выигрывала.

Вот только лицо это принадлежало человеку, так похожему на Люциуса Малфоя. Его сыну Драко, необъяснимо и вопреки всем законам генетики буквально бывшему копией своего отца. Словно не имея право взять даже каплю от матери…

Вскрикнув, Гермиона резко вскочила в постели, усилием воли заставляя себя до конца проснуться и стряхивая остатки сна. А потом откинулась на подушках, устало прикрыв веки и вновь проигрывая в уме так услужливо предоставленную ей собственным воображением картину. Лицо Дерека, склонявшегося к ней, чтобы поцеловать, и в последнее мгновение плавно перетекавшее в черты Малфоя.

Похоже, ей срочно нужно с кем-то поговорить, вот только с кем? Обсуждать подобное с Гарри она, естественно, не могла. Лавгуд бы наверняка глубокомысленно пропела в каких-нибудь завуалированных выражениях, что от «перемены степени блондинистости волос и оттенка серого цвета глаз, суть не меняется». Гермиона это прекрасно осознавала и без Луны, вот только эмоции и застарелые предрассудки почему-то никто не спешил отменять. Точнее, её собственный упрямый мозг упорно сопротивлялся.

На последних курсах Хогвартса Гермиона обычно выработала в себе привычку подобные вопросы обсуждать с Джинни Уизли, но почему-то сейчас очень сильно подозревала, что может предсказать реакцию своей практически единственной подруги женского пола. Рыжая бы тоже без сомнения указала, что Гермионе нужно принять, что Дерек и Драко Малфой – это один и тот же человек, и просто смириться с неизбежным.

Она умудрилась влюбиться в Малфоя. Впрочем, Гермиона и сама знала, что сейчас ей нужно каким-то образом проделать путь от «пункта А» – она влюбилась в маггла-Дерека, а Малфой – несносный хорёк, в «пункт Б». Драко на самом деле и есть её Дерек, в котором Гермиону все устраивало. Вот только вопрос, как добраться из этого «пункта А» в «пункт Б» оставался открытым…

Наутро Гермионе пришлось первым делом трансгрессировать в Будапешт, чтобы закрыть пару неоконченных вопросов, и официально сдать все свои дела преемнику. Успешно справившись ещё до ланча, девушка мягко отклонила предложение бывших сотрудников всем вместе сходить в какое-нибудь кафе, отговорившись, что уже сделала планы с Теодором Ноттом. Сегодня Тео собирался сводить напарницу ещё в одно по его словам малоизвестное, но довольно пафосное кафе, где мог бы продолжать объяснять ей нюансы приготовления различных блюд в избежание конфуза в будущем. А если верить просвещённому Ноту, посещать подобные учреждения Грейнджер придётся теперь довольно часто.

Вернувшись в Лондон, Гермиона первом делом остановилась в Аврорате, поскольку обещала Гарри держать его в курсе судьбы сыночка Лестрейнджа, во всяком случае, пока Отдел Тайн не спохватится и запретит подобную утечку информации. Пока что по всему выходило, что в Отделе либо недооценили любопытство Поттера и её личное стремление делиться с ним информацией, либо не посчитали данные о Роберте достаточно секретными.

Впрочем, едва оказавшись в кабинете лучшего друга и его напарника Гермиона сходу вычислила две вещи. Поттер создать видимость занятости даже не удосужился, а Малфой, с сосредоточенным видом передвигавший пергаменты с одной стороны стола на другой, делал это, просто чтобы избежать общения с напарником.

– Уже вернулась? – Гарри явно был в восторге от возможности во-первых, отвлечься от своего ничего неделания, а во-вторых, просто поговорить. Малфой выглядел нелюдимым и темнее тучи. – Быть может, сходим все вместе на ланч?

– Ой, – Гермиона вмиг смутилась. – Я уже договорилась встретиться с Тео. Он обещал отвести меня в одно очень снобское волшебное кафе и объяснить разницу между какими-то блюдах из курицы, о которых я вообще в жизни не слышала. Но которые, похоже, несмотря на одни и те же ингредиенты на вкус «ну совершенно разные».

– И тебе просто абсолютно обязательно нужно узнать эту разницу, – Поттер даже не пытался скрыть своего разочарования. Малфой сегодня ни на разговоры, ни на контакт вообще не шел, и Гарри уже секретно даже начал желать, чтобы кто-нибудь где-нибудь срочно нарушил закон.

– И что более важно, – раздраженно отбросив в сторону перо и пергамент, сквозь зубы процедил Драко. – Тебе просто жизненно необходимо получать подобные знания от Теодора. А ему вот прямо не живётся ими с тобой поделиться.

– А что здесь такого? – Гермиона с выражением нескрываемого шока на лице перевела взгляд на Драко. Нет, она понимала, что он бесится, даже принимала, что Малфой считает, что имеет основания. Но неужели он серьезно думает, что имеет причины? – Мы с Теодором работаем вместе, довольно неплохо общаемся, поэтому что здесь такого, если мы, как друзья, пойдём в какое-то кафе?

– Как друзья? – глаза Малфоя опасно сверкнули. Поборов очередную волну шока, Гермиона безошибочно опознала полыхнувшую в них ревность. – Значит, вот как это теперь называется?

– Что называется? – Гермиона продолжала непонимающе смотреть на парня. – Дружба? Да, Малфой, она именно так и называется. Уж поверь мне, я с первого курса дружу с Гарри и Роном. Я знаю. Да и вообще, ты же точно так же дружил с Панси Паркинсон!

Выложив, словно козырь на стол, этот последний аргумент, Гермиона самодовольно скрестила руки на груди и сделала шаг назад. Впрочем, уже в следующее мгновение выражение лица Грейнджер стало намного менее самодовольным, когда девушка оценила эффект, произведённый её словами на Малфоя. Вместо того, чтобы продемонстрировать нужную точку зрения, имя бывшей однокурсницы сработало, словно красная тряпка для быка. И логика мгновенно выдала целый ряд веских причин, по которым это могло быть так.

– Тебе рассказать, с какого именно угла Паркинсон смотрела на подобное, и почему именно в этом ракурсе все было довольно далеко от дружбы? Или мне вспомнить, какие именно «дружеские чувства» к Рональду Уизли питала лично ты? – губы Малфоя скривились в полной сарказма ухмылке. – Или насколько близкие «дружественные» отношения были у тебя с Виктором Крамом?

– Малфой, а ты палку не перегибаешь? – раздался холодный, предупреждающий голос Поттера. – Потому что с моего угла, так ты уже давно её перегнул.

– Гарри, а ты не мог бы оставить нас наедине на несколько минут? – обратилась Гермиона к другу довольно серьезным голосом, и Драко даже сморгнул от неожиданности.

– Не проблема, – вздохнув и тряхнув головой, Поттер собрал свои пергаментом и направился к выходу. Уже протянув пальцы к ручке двери, он внезапно обернулся и отчеканил. – Но настоятельно советую вам обоим посмотреть на эту ситуацию именно с того «угла» и под тем «ракурсом», как и с теми эмоциями, как это делает собеседник. И тогда вдруг окажется, Гермиона, что вам обоим есть, над чем подумать. И о чём следовало бы и умолчать, Малфой.

И с этими словами, даже не дожидаясь ответа молча уставившихся на него Грейнджер и Малфоя, Поттер покинул комнату. Когда дверь за избранным плотно закрылась, Драко обернулся к Гермионе.

– Он прав, знаешь ли. И мне действительно стоит извиниться. В конце концов, это моя «гениальная» стратегия завела нас туда, где мы находимся сейчас. Но тебе следует понять, что у Теодора были довольно серьезные и далеко идущие планы относительно тебя. Он уже практически в голове выстроил вашу будущую совместную жизнь, роль в ней Александра, – Драко тяжело вздохнул и провёл рукой по лицу, словно пытаясь избавиться от головной боли. – И я серьезно подозреваю, что даже уже мысленно распределил вашего общего сына на Слизерин. Поэтому пойми меня правильно, Гермиона, даже если я в твоём мнении и не имею право на ревность, я её испытываю, и довольно остро. Потому что по всему выходит, что с Ноттом тебе общаться легче, и именно ему ты по какой-то причине доверяешь.

– Мне не то, чтобы легче, – Грейнджер устало опустилась на стул Поттера. На мгновение прикрыв глаза, Гермиона вздохнула и, подняв ресницы, решительно встретила взгляд Малфоя. – Между нами просто нет такой богатой истории, как между тобой и мной. Плюс, – Грейнджер вновь отвела взгляд. – Каждый раз, когда я смотрю в его глаза, я не вижу…

На этот раз она умолкла, словно решив последовать совету Гарри и не все говорить вслух. Но Малфой и сам понял. Каждый раз, когда она смотрела в глаза Теодора, она не видела там холодный и полный презрения взгляд Люциуса. Или самого Драко из их детства. Ведь Нотт и правда в Хогвартсе держался от всех этих разборок в стороне. И хотя Теодор тоже имел довольно потрясающее внешнее сходство со своим отцом, Грейнджер со старшим Ноттом так остро не пересекалась.

– Знаешь, – отводя взгляд, Малфой тщательно старался сейчас звучать отстраненно, хотя в груди все сжималось от горечи и боли. – Брачные контракты чистокровных обычно оговаривают довольно много пунктов. Там предварительно достигается соглашение обо всём, включая, сколько раз в неделю супругам полагается делить постель до зачатия наследника, и настаивают ли обе стороны на продолжении подобных действий после. Кто-то оговаривает исключительность своих интимных отношений, выполнение супружеского долга безоговорочно и постоянное ношение колец верности. А кто-то, как в свое время моя тётушка Беллатрикс и её супруг, оговаривают сосуществование и ведение отдельных жизней. Я это к чему говорю, – Драко заставил себя встретить ошарашенный взгляд внимавшей каждому его слову Грейнджер. – Я не обижусь, если ты оговоришь собственные требования. Например, – Гермиона видела, что эта речь дается Драко намного сложнее, чем тот рассчитывал, но Малфой все-таки заставил себя продолжить. – Например, если ты попросишь, чтобы какое-то время, или даже всегда, во время наших интимных рандеву я принимал внешность Дерека…