Текст книги "Зажги свою звезду (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

В следующий раз Малфой использовал внешность, напоминавшую Виктора Крама. Ведь в конце концов, быть может, что-то просто пошло не так в прошлый раз? Судя по рассказам Голдштейна и Финч-Флетчли, внешность Виктора тоже имела на Грейнджер влияние. И снова потерпел полный крах.

Потом он ещё несколько раз пробовала, даже один раз стал рыжим, но каждый раз его уверено и довольно безапелляционно отшивали. И тогда Драко решил прекратить притворяться. На Гермиону явно не действовали ни внешность её бывших поклонников и друзей, ни наглый подход, и Малфой решился на отчаянный шаг: стать самим собой.

Нет, конечно же не до конца, он не собирался подойти к ней в собственном обличье, это бы однозначно не привело ни к чему. Но вместо того, чтобы радикально менять внешность и становиться похожим на Поттера или Виктора Крама, на этот раз Драко сделал иначе.

Слегка изменил цвет волос, сделав его более натуральным для любого блондина, кроме семейства Малфоев, а именно – светло-песочным. Кожа теперь приобрела загар, глаза утратили Малфоевскую сталь и приняли более обычный, голубой оттенок. Свою фигуру Драко избрал особенно не корректировать, сохранив и рост, и телосложение.

Сказать по правде, он вполне ожидал, что подобное обличье сейчас напомнит Грейнджер его самого, и Драко пошлют далеко и без хлеба, при этом ещё высказав пару пожеланий на дорогу. Но когда он, в своем обычном именно для самого себя стиле подошел к Гермионе и вежливо попросил разрешения присоединиться, к его огромному удивлению она лишь одарила «этого парня» заинтересованным взглядом.

Драко в изумлении приподнял бровь, про себя отметив, что Грейнджер отреагировала именно на его тип внешности. Окрылённый успехом, он пошёл в наступление, приступив к дальнейшей беседе исключительно, как сделал бы сам Драко. Например, прокомментировал книгу, которую Гермиона читала на этот раз.

Книги Грейнджер привлекали его внимание ещё с самого начала, потому что читала Грейнджер исключительно магические справочники или литературу для работы, и это Малфой прекрасно видел. Но точно также ещё в первый день он заподозрил, что на книгу наложено какое-то или маггло-отталкивающее, или путающее, или просто отвод глаз.

Естественно, хоть и ещё начинающий аврор, но уже знающий, что делать в подобных случаях, Малфой мгновенно проверил. Оказалось, что Грейнджер элементарно наложила на книгу видоизмененный гламур, и магглы видели её, как произведение Александра Грина, «Алые паруса».

Малфой не мог бы похвастаться, что очень близко знаком с маггловской литературой, но эту книгу он когда-то читал. И помнится, именно у Грейнджер он её и подсмотрел в Хогвартсе, а потом с интересом изучал нового для себя автора: ведь если с некоторыми английскими писателями-магглами волшебники ещё и были знакомы, имя этого Грина он видел в первый раз.

Ещё несколько человек, включая Теодора Нотта и Блейза Забини, тоже полюбопытствовали… А потом они все на Слизерине ещё долго шутили, что на подобный рассказ можно смотреть и с другой стороны: волшебник прочёл потаенные желания магглы и просто их исполнил к своей выгоде, естественно.

В любом случае, к обсуждению именно этой книги Малфой был вполне готов, но сегодня Грейнджер читала серьезный талмуд по философии. Малфой был с ним тоже знаком, и поэтому беседа на этот раз полилась довольно непринуждённо и легко. Потом они обсуждали и «Алые паруса», которые Драко невзначай упоминул. А в самом конце вечера он галантно осведомился, если может надеяться продолжить их знакомство и попросил у Грейнджер её номер телефона.

Готовясь строить из себя маггла, Драко уже успел разведать у того же Джастина, каким образом не волшебники связываются друг с другом, и даже с помощью своего бесценного куратора приобрёл себе мобильный телефон. К его огромному удивлению, которое Малфой, естественно, не озвучил, Гермиона выглядела так, что он безошибочно осознал: того самого телефона у неё не было.

Тогда он просто написал ей свой номер, надеясь на лучшее, но абсолютно точно зная, что если не получит звонка за несколько дней, вновь подойдёт к ней в этом обличии.

Грейнджер позвонила. Они начали встречаться сперва довольно ненавязчиво, ведь Малфой опасался слишком агрессивного наступления: Гермиона очевидно не приветствовала наглость и излишнюю самоуверенность. В принципе, Малфой очень скоро обнаружил, что ему элементарно нужно быть самим собой. Не тем «собой», которого Драко выставлял напоказ в Хогвартсе для той же самой Грейнджер и её друзей, а себя истинного, которого знало не так много людей. И как верх иронии, одним из этих людей теперь был Гарри Поттер.

К его огромному удивлению, как Драко не пытался выяснить у Поттера любимые цветы Гермионы, ему этого не удалось. Избранный просто не знал. В принципе, на данном этапе Малфоя это не очень сильно удивило, романтических чувств у Поттера к его подруге, как Малфой теперь точно знал, никогда не было.

Что было намного более удивительным, это что, судя по всему, не знал и явно ни на что не годный Уизли. Поттер даже припомнить не мог, чтобы тот подарил Грейнджер букет цветов, и та отреагировала, что это её любимые. А вот внимание Гарри обращал на очень многое, это Малфой уже давно выяснил. Из чего следовало, что если довольно наблюдательный Поттер подобной информацией не обладал, значит её просто не было, как и событий, о которых пытался выведать у него Малфой, никогда не происходило.

Конечно, этот разговор пришлось очень сильно завуалировать, да и хорошенько предварительно подпоить Гарри, но всегда практиковавший бдительность напарник ничего не заподозрил. Или во всяком случае не вспомнил на следующее утро.

Отчаявшись получить подсказку, Малфой прибегнул к стандартным правилам ухаживания и на первое свидание принёс букет шикарных белых роз. Грейнджер на цветы отреагировала довольно бурно, а точнее, была явно его жестом впечатлена, что безмерно удивило самого Малфоя.

Уизли просто не дарил ей цветы? Подобная версия становилась все более очевидной, хоть и по мнению Малфоя, невероятной. Впоследствии Драко по всем законам ухаживания, которым обучил его ещё когда-то в далёком детстве Люциус, принёс ей смешанный букет. По словам отца, в умело составленной композиции всегда найдутся разновидности излюбленных цветов любой ведьмы.

Люциус всегда говорил, что женщины не так уже и оригинальны в своем выборе любимых цветов, и оказался прав. Очень скоро Малфой наверняка знал, что Грейнджер предпочитает пионы и розы. А ещё ей нравятся сирень и жасмин. Информация была полезной не только в отношении выбора букетов на будущее.

Как любой просвещенный в искусство зельеваренья волшебник знал, из подобных данных довольно легко заключить, какие именно ароматы женщина предпочтёт и в парфюме мужчины, а что ей не понравится. Например, подобный набор практически исключал любые цитрусовые или слишком острые запахи. Грейнджер с огромной долей вероятности предпочла бы им что-нибудь лёгкое, но сладкое.

Спасибо профессору Снейпу, который когда-то поделился подобными секретами со своими самыми любимыми учениками. Конечно, этой лекции на совместном уроке Гриффиндора и Слизерина не наблюдалось, даже слизеринцы слышали её не полным составом. Помнится, формулу Северус раскрыл исключительно по просьбе отца самому Драко, а ещё, конечно же, её потом выпытали Блейз и Нотт.

Удивительнее всего было то, что Драко и так предпочитал по всей видимости именно такие ароматы. И его лосьон после бритья и тот довольно дорогой маггловский парфюм, который Малфой когда-то приобрёл, намереваясь втесаться в мир магглов, полностью соответствовали вкусу Грейнджер.

А остановился Малфой когда-то на маггловском парфюме исключительно, чтобы не попасть впросак, если кто-нибудь из копов его спросит, что именно он использует. Слизеринская предусмотрительность и хитрость, и ничего более…

========== Часть 18 ==========

Комментарий к Часть 18

Итак, кому интересно про Дерека? Потому что, сейчас – мы в прошлое… так сказать…

Драко вполне ожидал, что проводить себя до дома Грейнджер Дереку не позволит. Особенно в первый день знакомства, и поэтому даже с каким-то мазохистским любопытством пытался угадать, какую отговорку она ему предоставит.

Гермиона не мудрствовала лукаво, по всей видимости прекрасно зная основное правило лжецов: свое вранье надо всеми силами пытаться оставлять простым. Никаких изысканных историй, в которых потом можешь запутаться, все чётко и несложно. Нужно будет ведь все детали самой потом помнить!

Одним словом, Грейнджер просто объяснила, что живёт далеко и добираться домой будет на метро. А потом позволила Дереку проводить себя до ступенек. Отойдя в сторону, Малфой с ухмылкой наблюдал, как через несколько минут она осторожно высунула нос обратно на улицу, осмотрелась по сторонам и аппарировала из ближайшего тёмного переулка.

После чего Малфой сделал то же самое, лишь насмешливо тряхнув головой: ну, Грейнджер, что делать? Если ты не хотела по-честному и по-простому, придётся прийти к той же цели довольно окольными путями. А для себя Малфой без какой либо толики сомнения считал, что честные попытки наладить отношения и вывести их на немного другой уровень уже сделал.

В конце концов, он присоединился к их компании, пытался наладить с Грейнджер диалог и доказать, что изменился. Гермиона его «честные попытки» элементарно проигнорировала, закрывая глаза буквально на всё, кроме одного неизменного для себя факта: Малфой был «мерзким, слизеринским хорьком, донимавшим её многие годы в Хогвартсе и не способным меняться».

Конечно, винить Грейнджер в подобных убеждениях было сложно, если уж быть совсем честным с самим собой, это Малфой подсознательно прекрасно понимал, но вот лёгких путей подобное отношение со стороны девушки ему не оставляло. Но и упустить возможность сблизиться с давно понравившейся ему волшебницей, между которой и им самим, наконец, больше не осталось непреодолимых препятствий в виде отца, предрассудков и всего прочего, Драко тоже не намеревался.

Всё-таки он был Малфой, с детства довольно разбалованный и привыкший получать все, что только хотел. А теперь Драко признавался самому себе, что Гермиону Грейнджер «хотел» практически лет с двенадцати. Логически поразмыслив над задачей, Малфой заключил, что основной проблемой со стороны Гермионы была невозможность видеть его в каком-либо свете, кроме отрицательного: маленький, разбалованный сноб и расист, никогда не стеснявшийся в выражениях относительно её самой.

С точки зрения слизеринца-Малфоя, выход был лишь один: показать Гермионе, какой он теперь на самом деле, но при этом каким-то образом абстрагироваться от имени Драко Малфой. То есть, Грейнджер должна была узнать его, именно его, а не образ Малфоя, практически с чистого листа и понять, что на самом деле они подходят друг другу идеально.

Именно эту возможность предоставлял ему Дерек. Познакомиться заново, узнать друг друга, доказать, каким он стал на самом деле. А потом уже, когда непокорная и упрямая ведьма влюбится в Дерека, Малфой откроет свои карты и снимет маску. С точки зрения слизеринцев план был безукоризненным.

Конечно, отсутствие у Гермионы телефона слегка сбило его с толку, но сказать по правде, Малфою и в голову не пришло, что Грейнджер таким образом просто могла его в очередной раз отшить: попросить его номер телефона, но не позвонить. Впрочем, Драко был достаточно Малфоем, чтобы продолжать идти в наступление и в этой ситуации, для себя притворившись, что она просто потеряла номер и подойти к ней снова.

Немного выбили из колеи и её маггловская ручка с блокнотом. Драко мысленно дал себе подзатыльник, что слишком очевидно подготовился недостаточно: Джастин показывал ему подобные письменные принадлежности, но пользоваться ими Малфой не пробовал. Впрочем, бумагу он раньше использовал, а вот ручка была новостью, но Грейнджер явно восприняла его замешательство по-своему и перед тем, как протянуть Драко письменные принадлежности, нажала на какую-то кнопочку. Из ручки выскочил тот самый кончик, которым и следовало писать, это Драко прекрасно помнил.

Гермиона действительно позвонила ему на следующий день, правда, уже довольно поздним вечером. Впрочем, как раз это Малфоя не удивило: в конце концов, не могла же Грейнджер достать свой мобильник по центру Отдела Тайн и набирать его номер. К слову, Малфою доставать телефон по центру Аврората тоже было бы не очень сподручно.

Они долго разговаривали, на удивление легко обнаруживая общие темы, шутили и находили точки соприкосновения. Малфой для себя отметил, что наверное впервые в жизни Грейнджер добродушно и от всего сердца смеялась над его шутками и довольно саркастическими замечаниями. Что ж, он догадывался, что проблемой было не его чувство юмора, а мишень насмешек. К направленному не на неё саму сарказму у Гермионы вопросов не было.

Куда пригласить Грейнджер на первое свидание Малфой не сомневался ни на минуту. Джастин когда-то таскал его по довольно внушительному количеству ресторанов, пытаясь показать, что отлично готовить можно и без помощи домашних эльфов, и магглы с этим прекрасно справляются.

Таким образом, Драко теперь имел довольно внушительный список точек питания в маггловском мире на все уровни достатка. От пиццерий и китайских ресторанчиков до довольно изысканной французской и итальянской кухни. Драко периодически сам туда наведывался, оставаясь инкогнито и пользуюсь той толерантностью, которую волшебный мир по-прежнему отказывался ему предоставлять. Да, отсутствие устремлённых на него косых взглядов оставалось вещью довольно привлекательной.

Для их первого свидания Малфой выбрал один из своих любимых ресторанов: французское заведение довольно высокой руки. Кухня там была превосходная, вино тоже выше всяких похвал, а затащить Грейнджер в дешёвую забегаловку ему и на ум не приходило.

В конце концов, она встречалась с Уизли, Малфой был уверен, что подобных опытов у неё предостаточно. Не помешало бы что-нибудь на её собственном уровне, плюс, Малфой твёрдо намеревался доказать Гермионе, что она заслуживает намного большего, чем представляет из себя её Рональд. Просто на случай, если она иногда позволяет мыслишкам вновь с ним сойтись посетить свою обычно гениальную голову.

Гермиона встретила Малфоя возле ресторана. Драко был отнюдь не уверен, что она сюда просто не аппарировала, но решил слишком много вопросов не задавать. На таких каблуках и в подобном платье любая маггловская девушка вряд ли ехала бы в метро, скорее она вызвала бы машину.

К слову, самому Драко не помешало бы обзавестись подобным способом передвижения: в конце концов, он строит из себя состоятельного маггла, и отсутствие личного авто вероятнее всего подозрительно. А как сложно может быть водить машину после полётов на метле?

Мысль о том, чтобы пользоваться для вождения машины магией, Малфой отбросил сходу: Грейнджер бы увидела следы волшебного воздействия мгновенно. Впрочем, заколдованные автомобили, как и автобусы, в волшебном мире встречались, Люциус даже когда-то научил его водить свою волшебную и довольно дорогую машину, оставалось лишь слегка подтянуть навыки в тех моментах, с которыми обычно помогала магия.

– Выглядишь умопомрачительно, – проговорил Драко, окинув Гермиону восторженным взглядом.

И Драко не лукавил: на их свидание с Дереком Грейнджер надела изысканное, хоть и довольно простое платье намного выше колена, позволявшее ему возможность открыто попялиться на её, как оказалось, довольно стройные ноги. Правда, огромным открытием для Малфоя красота её ног не явилась: хотя в Хогвартсе Грейнджер обычно избирала носить джинсы и короткими юбками парней не баловала, но наблюдательному взору было предоставлено достаточно, чтобы фантазия нарисовала остальное.

– Спасибо, – Грейнджер смущенно улыбнулась в ответ на его комплимент и с ещё большим смущеньем приняла букет нежных, белых роз.

Малфой про себя подавил искреннее удивление. Ей что, никогда не дарили цветы и не говорили комплименты? Впрочем, учитывая контингент её ухажёров… Хотя, среди них ведь был Виктор Крам? Впрочем, развивать эту тему даже в уме Драко не стал.

Вместо этого, галантно предложив девушке руку, Драко приподнял бровь и в лучших традициях вбитого в его голову с детства этикета произнёс:

– Прошу.

– Благодарю, – Гермиона вновь улыбнулась и без мгновения раздумий приняла протянутую руку Драко… Точнее, Дерека.

Придержав для неё дверь, Малфой позволил себе задержать ладонь на изгибе спины Гермионы на несколько секунд дольше, чем позволяли приличия, про себя усмехнувшись: всё-таки, мир магглов продолжал приятно удивлять и предоставлять все те возможности, о которых он никогда даже не мечтал.

– Столик для двоих, зарезервированный на имя Дерек, – вежливо улыбнулся он знакомой и, конечно же, не узнавшей его девушке у стойки.

– Прошу вас, – как всегда профессионально кивнула та, проводив Малфоя и Грейнджер к тому самому столику, который он зарезервировал.

Небольшая кабинка недалеко от камина, одновременно с замечательным видом из окна предоставляющая уединение. Именно здесь можно было достичь иллюзии наиболее интимной обстановки, и Малфой далеко не раз наблюдал в этой кабинке свидания парочек.

Французский ресторан предоставлял не только возможность насладиться замечательной кухней, Малфой прекрасно знал: французы всегда славились своей слабостью к романтике, и желающие провести свое свидания здесь парочки имели очень много бенефитов. От улыбок, многозначительных взглядов и понимающего тона официантов, до десертов, которые можно было при желании разделить на двоих.

Меж тем, Гермиона с улыбкой приняла из рук официанта меню, не забыв его вежливо поблагодарить, и, слегка прикусив губу, принялась изучать названия блюд, естественно, рядом с которыми цены предоставлено не было. Малфой про себя усмехнулся, сделав заказ вина, и отложил собственное меню в сторону: свой выбор он прекрасно знал. Через какое-то время Гермиона, пожав плечами, отложила список блюд в сторону и несмело улыбнулась.

– Признаться, я понятия не имею, что заказывать, – Малфой сейчас элементарно любовался её смущением, которое магглорождённая волшебница-Грейнджер никогда бы не позволила себе высказать перед чистокровным Драко Малфоем, но притворившись магглой, Гермиона не стеснялась показать перед Дереком. – Никогда не была в этом ресторане, все выглядит просто замечательно, но я понятия не имею, на чем остановить выбор.

Малфой усмехнулся, пригубив свой бокал вина и жестом пригласив Грейнджер последовать его примеру, и кивнул. Вкусы магглорождённой волшебницы он прекрасно изучил ещё в Хогвартсе, далеко не раз и даже не десять, а намного больше, наблюдая за её выборами за столом в Большом зале.

– Доверишься моему вкусу? – Драко многозначительно приподнял бровь. Ну, не было такого шанса на Мерлиновой зеленой планете, что Грейнджер вот просто позволит мужчине решать за себя. – Предпочитаешь рыбу, мясо или морепродукты?

– Удиви меня, – Гермиона приняла правила игры, отложив в сторону меню и откинувшись на мягкую подушку спинки своего сидения. Малфой прищурился: ещё один бенефит быть не Драко Малфоем возле Гермионы Грейнджер: своему однокурснику магглорождённая бы никогда такого не сказала, а заигрывать с Дереком и доверяться его выбору – похоже, проблемы у неё не было.

Что наводило и на более философские мысли, что рядом с подходящим и готовым взять ответственность на себя мужчиной, Гермиона бороться за первенство не будет. Быть может, за некоторое равенство, за право участия в решениях, но однозначно не за то, чтобы все их принимать самой. Это было интересно и познавательно, и более того, Драко считал это обнадёживающием. У них однозначно было будущее, хотела в том Гермиона признаваться самой себе или нет.

Рыбу в Хогвартсе подавали редко, но Грейнджер её обычно не выбирала. Морепродуктов на столах не было никогда, и с одной стороны, тот факт, что Грейнджер предоставила ему выбор, означал отсутствие у неё аллергии и предложить ей, скажем, изысканное блюдо из лобстера было бы просто. А с другой стороны, и Драко про себя хмыкнул, слишком тривиально. Малфой молниеносно принял решение, заказал им обоим утку со сладким соусом – коронное блюдо, которым этот ресторан и был знаменит, и к которому уже выбранное им вино подошло бы безукоризненно.

Вечер прошёл на удивление гладко. Темы для разговоров находились одна за другой, и Малфой не переставал удивляться, как ловко Гермиона строила беседу таким образом, что рассказывая о себе и своих детских буднях, умудрилась полностью избегать тему волшебства. Хогвартс представлялся обычной школой-пансионатом, правда, не без своих заморочек.

Драко подметил, что Гермиона очень ловко упоминала в разговоре многие свои характерные черты, которые, с её точки зрения, могли сподвигнуть любого молодого человека отказаться от их отношений. Грейнджер не скрывала свою амбициозность, и то, что всегда была лучшей в классе, правда и Малфой про себя с удивлением приподнял бровь, она поспешно упомянула, что её отрыв от некоторых других учеников был не настолько значительным.

Драко никогда бы не предположил, что она настолько была высокого мнения об успехах его самого, Теодора Нотта, да и некоторых других учащихся с факультета Рейвенкло. Малфой был уверен: их достижений Грейнджер не замечала. А оказывается, все было с точностью наоборот.

Потом Гермиона рассказала, как ей приходилось приложить довольно много усилий, чтобы догнать и обогнать учеников, намного лучше подготовленных к специфическим особенностям изучаемой программы. Без прикрас и каких-либо отговорок поделилась, что ей приходилось готовиться к каждому учебному году летом, потому что ей всегда казалось – её сокурсники, родители которых с детства вращались в некоторых аспектах этой программы, намного опережали её априори.

Дерек избрал не вдаваться в подробности, только кивнув головой: Грейнджер изначально сказала, что некоторые специфики своей программы обсуждать не может. Из её намёков вообще выходило, что её работа засекречена и задавать вопросы не стоит. Малфой принял правила игры, мгновенно оценив подтекст и намеки Грейнджер. Похоже, Гермиона тщательно и давно продумала, что и как говорить, и подобные истории рассказывать было не впервой.

Конечно, абсолютно неудивительно, если учесть её родственников-магглов, ведь наверняка далеко не все из них знали, что Грейнджер волшебница. Малфой, пользуясь её примером, тоже избрал сильно о прошлом не разглагольствовать, также описав Хогвартс, как школу-пансионат.

Своих родителей Драко сделал представителями старой знати и порядочными снобами, при этом не забыв упомянуть, что сейчас больше в их одобрении своего выбора не нуждается. Гермиона кивнула, и про себя Драко усмехнулся: в мире магглов к её семье придраться было невозможно.

Родители Грейнджер были довольно состоятельные зубные лекари (дантисты, вновь напомнил себе не столько сложное, просто новое слово Малфой), и таким образом, представителями если не высшего, то и даже не среднего социального слоя. А потом они обсуждали книги, постановки, театр. В основном говорила Грейнджер, а Драко кивал головой.

Когда-то в детстве они с родителями изредка посещали театр, но последние годы было как-то не до того, да и компании подходящей не находилось. Конечно, за исключением обязательного ознакомления под руководством Джастина, который счёл своим долгом продемонстрировать Малфою подобные привлекательные стороны маггловского мира.

Мысль пригласить Грейнджер в балет возникла спонтанно, и Драко даже не удосужился об этом хорошенько подумать. Просто, она прозвучала в голове логично и привлекательно, а мгновенно зажегшийся в глазах Грейнджер огонь подтвердил удачность идей. Так они договорились на следующее свидание сходить на «Лебединое озеро».

========== Часть 19 ==========

Малфой вышел из пламени камина в гостиной на Гриммо 12 и был мгновенно встречен низкого склонившимся в поклоне Кричером. Домашний эльф окинул его быстрым взглядом, явно отметив внешний вид Драко, а потом уставился на роскошный букет роз. Малфой мог поклясться, что в глазах старого сноба тётушки Вальбурги мелькнуло одобрение, после чего эльф торжественно провозгласил.

– Госпожа Гермиона будет готова через несколько минут. Винки не торопится, но она уже почти закончила помогать госпоже Гермионе.

– Спасибо, Кричер, – Малфой кивнул и принял предложение Кричера присесть, опустившись в одно из кресел возле камина. Через несколько минут стук каблуков на лестнице оповестил его, что Грейнджер готова и спускается в гостиную. Поднявшись на ноги, Малфой обернулся к лестнице и при виде Гермионы невольно застыл на месте.

Одетая в тёмное платье в пол из струящейся, явно волшебной матери, Грейнджер являла собой видение изысканной сдержанности. Платье было приобретено в одном из довольно дорогих волшебных бутиков, где под ложной простотой скрывается элегантность и истинная стоимость.

Конечно, Грейнджер следовало бы добавить сюда какое-нибудь сверкающее колье, но молодая женщина избрала ограничиться лишь элегантными серьгами и браслетом. Притом, россыпь мелких бриллиантиков на её запястье была надета поверх длинных рукавов непрозрачной ткани. Малфой внезапно сглотнул: именно на этой руке и было навечно вырезано ножом его ненормальной тётки клеймо «грязнокровка».

– Выглядишь умопомрачительно, – восторженно процедил Малфой и сделал несколько шагов к вмиг замершей на месте девушке. Впрочем, Грейнджер машинально вложила свои пальцы в протянутую ладонь Драко, которую он галантно поднёс к губам, после чего протянул девушке роскошный букет роз.

– Спасибо, розы просто изумительные, – Гермиона сохранила достоинство и никаким образом не высказала удивление, даже если его и испытала. После чего она позвала Винки и передала цветы ей.

Винки материализовалась по зову своей госпожи практически мгновенно, без каких-либо вопросов и словно что-то само собой разумеющееся приняв букет цветов, завёрнутый в прозрачный материал. Гермиона в изумлении приподняла бровь, когда тонкая материя растворилась, превратившись в довольно изящную хрустальную вазу.

А уже через секунду отметила для себя, что в отличие от неё самой, Винки подобным обстоятельством совсем не была удивлена. Впрочем, Грейнджер не собиралась маскировать свою реакцию перед Малфоем. Тот слишком внимательно следил за каждым изменением на её лице, чтобы Грейнджер могла даже допустить возможность, что её изумление осталось незамеченным.

– Ещё раз благодарю, – Гермиона потянулась за своей бисерной сумочкой, которая мгновенно приняла цвет и текстуру её платья. – Конечно, дарить вазу было совершенно не обязательно. Я уверена, что у Гарри нашлось бы что-то подходящее.

– Не сомневаюсь, – Малфой подхватил с кресла накидку, явно оставленную вездесущей Винки для своей госпожи, и набросил её на плечи Грейнджер. – Но вода заколдована и содержит специальный раствор, который позволит именно этому сорту роз оставаться свежими и благоухать довольно долгое время. Специальная формула одного из домашних эльфов моей матери, твои маленькие помощники этот состав не знают. Плюс, это такая мелочь, Грейнджер.

– Ещё раз спасибо, – Гермиона улыбнулась, позволяя ему набросить себе на плечи шаль, и лишь слегка поморщилась, когда Малфой задержал руки на несколько мгновений дольше, чем позволяли приличия. Драко тут же отстранился, галантно предлагая ей локоть, который Грейнджер приняла спустя секунду замешательства и нерешительности, слегка пожав плечами.

– Мы отправляемся в ресторан, – Драко внимательно наблюдал за реакцией молодой женщины на свои следующие слова. – Если ты не против, я аппарирую нас обоих. В противном случае, могу назвать адрес и мы переместимся по каминной сети.

– Малфой, я вполне способна довериться тебе доставить нас по назначению, – Грейнджер подавила лёгкий вздох. – Уверена, ты меня не похитишь и не запрёшь в подземельях менора.

– Отлично, – Малфой сам себя похвалил за быструю реакцию: инстинктом было отстраниться и начать оправдываться, что подобное даже в голову ей не должно бы приходить, но, уловив насмешливую улыбку на губах девушки, Драко выдохнул: Грейнджер всего лишь шутила. – Тогда отправляемся.

В ресторане их разместили за столик практически молниеносно, многократно поклонившись Малфою и окинув его спутницу внимательным взглядом. Официанты очень сильно старались скрыть изумление, несомненно без труда узнав Гермиону, но им это не удалось. Про себя Малфой лишь хмыкнул: конечно, что может Гермиона Грейнджер делать в его сомнительной компании?

Придержав кресло, Малфой помог своей спутнице усесться, впрочем, не упустив вновь слегка взлетевшую вверх в изумлении бровь Гермионы. В любом случае, Грейнджер его вежливо поблагодарила, приняла предложенное ей меню из рук официанта и вновь была вынуждена округлить глаза: Малфой уже заказал бутылку вина.

Проводив прислуживающего им молодого волшебника взглядом, Грейнджер обернулась к Малфою. Впрочем, прежде, чем слишком очевидная насмешка могла сорваться с её губ, Драко уже примирительно приподнял руки:

– Грейнджер, прежде, чем ты начнёшь возмущаться, что я уже заказал вино, просто его попробуй. Это лучшее, что у них здесь есть, и ты в любом случае предпочитаешь сладкое. Более того, это единственное вино, из которого они смогут убрать алкоголь волшебным образом, не изменив его вкус.

– Откуда такие познания о моих вкусах? – Гермиона откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Всё ещё выглядя при этом аристократично, как мгновенно отметил для себя Малфой. Каким образом она умудрилась придать этому жесту аристократичность, Драко не имел ни малейшего понятия.

– Я много чего знаю, – мужчина ей игриво подмигнул. – Как ты наверняка уже догадалась, я наблюдательный. К слову, не меньше, чем ты. Иначе Аластор бы никогда не подменил мною тебя, не думаешь?

– Держи друзей близко, а врагов ещё ближе? – Гермиона усмехнулась. Она тоже была наблюдательная, но просто ей и в голову никогда не приходило наблюдать, что именно там нравится Малфою, или какой алкоголь Драко предпочитает.

– Это не совсем то, что я имел в виду, – Малфой про себя покачал головой: если она все будет принимать настолько в штыки, дела пойдут ещё медленнее, чем он рассчитывал или предполагал…

Что по сути само по себе было странно и немного удивительно, ведь Малфой всегда считал, что в тандеме золотой троицы голосом рассудка была именно Грейнджер. Но Поттер дал ему второй шанс намного быстрее, каким-то образом умудрившись закрыть глаза на все предыдущие проблемы.