Текст книги "Зажги свою звезду (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Полностью утонув в ни с чем не сравнимых ощущениях их поцелуя и осознания, что Гермиона сама ему отвечает, Драко полностью потерял связь с реальностью. Впрочем, зачем ему было останавливаться: Гермиона давно перестала с ним бороться, буквально плавясь под его ласками. Осмелев от её реакции, Малфой отвлёкся от своего занятия, чтобы на мгновение отстраниться и окинуть девушку горящим взглядом.

Растрёпанная, полураздетая, с прикрытыми в неге глазами и часто вздымающейся от возбуждения грудью, с выпирающими из-под тонкого кружева и уже успевшими затвердеть сосками, Гермиона казалась Малфою безукоризненно прекрасной. Голодный взгляд мужчины вмиг сменился на самодовольный, когда Драко за долю секунды оценил результаты своего самоуправства…

Тонкое кружево бюстгальтера совершенно не предотвращало доступ к манящим, упругим холмикам, вершинки которых просто приглашали взять их в рот. Юбка на самом деле уже была задрана довольно высоко его нетерпеливой рукой, и перед глазами мужчины отчётливо представало и тонкое кружево резинки чулок, и манящая светлая кожа, так прекрасно контрастирующая с темным капроном.

Казалось, рука сама скользнула вверх, поглаживая бархат кожи, и абсолютно не нуждаясь в указаниях хозяина, передвинулась на внутреннюю часть бедра. Слегка нажимая, он не больно, но настойчиво заставил девушку развести колени, при этом выгибая спину. Ещё изначально прижимая девушку к стене, Малфой умудрился вклиниться ногой между бёдрами Грейнджер, и поэтому свести ноги Гермиона теперь физически была не способна.

Меж тем, весьма удовлетворённый своими успехами, Драко переместил губы на шею девушки, намереваясь поцелуями добраться до так настойчиво пытавшихся привлечь внимание губ твёрдых сосков. Нет, он не станет пока снимать это прозрачное кружево, скорее подчеркивающее, чем прикрывающей её грудь. Да и чулки он тоже оставит на месте, вот только избавится от крошечного лоскутка материи, на ощупь, точно такого же кружева, как и прикрывает упругие холмики…

А может, для начало просто отведёт кружевной треугольничек в сторону пальцами? Проникнет вовнутрь, ещё раз доказывая, что этот жалкий лоскуток ему не преграда? Быть может, заставит Гермиону сперва подчиниться его пальцам, потом губам и языку, и только после этого утвердит свою власть над ней окончательно? Быть может, возьмёт её прямо на этой светлой шкуре леопарда перед камином? Конечно, это не лев, что было бы ещё лучше, но для символики сгодится.

Внезапно, все его наполеоновские планы были разбиты в прах, а сам Малфой застыл на месте, словно его окатили ведром ледяной водой. И тем не менее, сомнений быть не могло. До этого не предпринимавшая никаких попыток физически сопротивляться ему, словно признавшая, что это бессмысленно, он сильнее, а её тело реагирует слишком остро, Гермиона вдруг одними губами, на самой грани слуха, словно даже не надеясь, что он услышит, прошептала:

– Остановись… Пожалуйста, остановись…

Отстранившись, Малфой нахмурился, на этот раз впитывая совершенно другую картину. Нет, Грейнджер по-прежнему была точно также соблазнительна и возбуждена. Во всяком случае, возбуждено было её тело. А вот из-под опущенных ресниц, которые Малфой раньше думал, что прикрывают в неге и истоме затуманенные глаза, по щекам струились слёзы. Что бы там ни твердило ему тело Грейнджер, сама Гермиона, её сознание и воля не хотели того, что Драко чуть не заставил случиться.

Гермиона качалась на волнах блаженства, уже практически подчиняясь, готовая отдаться во власть его желаний, его умелых рук и губ, когда почувствовала, что Малфой прервал их поцелуй. Грейнджер заняло несколько секунд, чтобы прийти в себя в достаточной степени и приоткрыть глаза, сконцентрировав затуманенный страстью взгляд на лице Малфоя. Лучше бы она это не делала.

Драко смотрел на прижатую к стене Гермиону с выражением такого самодовольства, такой абсолютной и безоговорочной победы, что гордость в душе вмиг победила любую довольно умело разбуженную страсть. Что бы ни утверждал сам Драко или даже Гарри, ничего не изменилось, и Малфой по-прежнему относился к ней с пренебрежением.

И для Гермионы уже не имело значения, смотрел ли он свысока на её недостаточно чистую по его стандартам кровь, «подкачавшее» происхождение, или ещё что, но он совершенно и в грош не ставил её желания. В принципе, даже тот факт, что она сама сейчас хотела того же, что и Драко, уже не имел значения. Гермиона не собиралась больше подчиняться или потакать его прихоти, вот только оказывать физическое сопротивление Малфою она элементарно не могла. Тренированный аврор был намного сильнее.

Вмиг освободив запястья Гермионы из захвата, Малфой отшатнулся в сторону и, нагнувшись, поднял не так давно отброшенный прочь джемпер с пола и протянул девушке. Гермиона ошарашенным взглядом, словно ещё до конца не веря, что он подчинился и отпустил её, смотрела в лицо парня, а Драко, едва девушка выхватила из его рук свой предмет гардероба, поспешно сделал несколько шагов в сторону и отвернулся к окну. Прикрыв глаза, он принялся мысленно считать, пытаясь выровнять дыхание и успокоиться.

За его спиной, девушка поспешно натягивала на себя джемпер и оправляла одежду, пытаясь вновь привести себя в нормальный вид. Нарочно не оборачиваясь, Малфой предоставил Гермионе личное пространство, и лишь когда, явно закончив, девушка прочистила горло, чтобы привлечь его внимание, сделал несколько шагов в сторону того самого шкафа, где оставил их палочки. По-прежнему избегая смотреть на Грейнджер, Малфой протянул ей ранее отобранный волшебный атрибут.

– Держи, – голос был хриплый, но Малфой силой воли заставил его не дрогнуть. – Волшебный порох на полке, камин уже настроен на Гриммо 12.

Выхватив из его рук свою палочку, Гермиона практически бегом бросилась к камину, через мгновение Малфой услышал чётко принесённый адрес, и девушка исчезла. Когда последние вспышки зелёного пламени погасли за спиной исчезнувшей волшебницы, Драко испустил почти звериный рык, стремительно подлетев к барному столику с напитками и плеснув в хрусталь щедрое количество огневиски.

Поднеся алкоголь к губам, он уже намеревался опрокинуть в себя все содержимое разом, когда рука застыла, не донеся стакан на несколько миллиметров до губ. А потом стакан со всего размаху полетел в стену, а Малфой устало опустился на пол, прислонившись спиной к холоду стены. Все пошло явно не так, как он планировал, вот только что теперь делать, Драко Малфой не знал.

========== Часть 31 ==========

Гарри Поттер сидел на диване в гостиной своего дома на Гриммо 12, когда в камине ярко вспыхнул огонь и оттуда буквально вырвалась, словно за ней гналась стая оборотней, Гермиона. Одного взгляда опытному аврору хватило, чтобы оценить её бледное лицо, растрёпанные волосы, ранее убранные в аккуратную причёску, и сбившуюся одежду. Хотя Поттер и был уверен, что подруга приложила некоторые усилия, приводя себя в порядок и создавая впечатление, что ничего не случилось.

Изначально дожидавшийся её, чтобы поговорить, Гарри плотно сомкнул зубы. Меж тем всегда внимательная, Гермиона даже не обратила на него внимания, вихрем бросившись к лестнице в свою комнату. Впрочем, не все обитатели дома на Гриммо 12 обладали тактом его хозяина. Не так давно помогавшая своей госпоже собираться, Винки с громким хлопком материализовалась у подножия лестницы, уставившись на Грейнджер широко распахнутыми, удивлёнными глазами.

– У госпожи Гермионы все хорошо? Винки может чем-то помочь госпоже Гермионе? – взволнованно затараторила Винки вслед Грейнджер.

– Со мной всё хорошо, не беспокойся, – даже не останавливаясь, бросила через плечо Гермиона и в следующее мгновение уже исчезла за поворотом лестницы.

Когда приглушенный стук двери оповестил Гарри, что Гермиона надёжно скрылась в своей комнате, Поттер решительно поднялся с места и направился к камину. Зачерпнув горсть пороха, он ступил вовнутрь и четко назвал адрес. В следующий миг хозяин дома на Гриммо 12 исчез в зелёном пламени.

Поттер вышел в гостиной комнате квартиры Драко Малфоя. Быстро оглянувшись по сторонам, опытным глазом аврора он оценил отсутствие каких-либо следов борьбы, кроме осколков хрусталя у противоположной стены и потёков алкоголя на светлой поверхности. Что ж, это уже говорило о многом.

Например, что «место преступления» было явно оставлено в изначальном виде, и Малфой не затруднился убрать следы того, что здесь произошло. А судя по отсутствию каких-либо разрушений, кроме павшего жертвой злости своего господина стакана с огневиски, физической борьбы здесь не было.

Обнаружить хозяина квартиры тоже не составило особого труда. Малфой сидел на полу у противоположной от осколков стены, прикрыв глаза и обессилено свесив руки, локти которых опирались о колени. В ответ на звук прибывшего к нему гостя Малфой даже не повернул головы. Он вообще никак не отреагировала на вспышку камина. Шумно выпустив воздух сквозь плотно сжатые зубы, Гарри сделал несколько шагов в сторону своего напарника и застыл буквально в нескольких метрах от Драко.

– Пришел бить мне морду? – Драко по-прежнему даже не потрудился приоткрыть глаза, лишь его левая бровь насмешливо дрогнула, изогнувшись. – Можешь приступать.

– Даже не встанешь? – Поттер скрестил руки на груди, оценивающим взглядом окинув человека, которому за последний год привык доверять свою жизнь.

– А что, иначе тебе неудобно, или просто не хочешь бить, если не можешь притвориться, что противник способен защищаться? Пожалуйста, – с глубоким вздохом, Малфой поднялся на ноги и выпрямился в полный рост. – Можешь начинать.

Хмыкнув, Поттер покачал головой и отошел к тому самому столику с алкоголем и стаканами, один из которых не так давно потерпел полное поражение в битве со стеной. Откупорив бутылку коньяка, который он всегда предпочитал огневиски, Поттер плеснул напиток по стаканам и протянул один из них Малфою.

– Пей, потому как алкоголь на стенке вряд ли тебе поможет.

– И алкоголь внутри мне тоже очень сомневаюсь, что окажет существенную помощь, – Драко вновь насмешливо изогнул бровь. – Так ты будешь бить, или сначала мы напьемся?

– Зачем? – Поттер равнодушно пожал плечами и поднёс собственной стакан к губам, делая небольшой глоток. – Ты же ничего не сделал.

– Она уже успела рассказать тебе все детали? – Малфой хмыкнул. – Судя по эффективной скорости твоего появления здесь я рассудил, что она не успела сказать и слова, а ты просто оценил ситуацию по её внешнему виду и рванул сюда.

– Как всегда, впечатляешь своими способностями все просчитать, – Гарри настойчиво сунул стакан в руки напарника. – Но обижаешь, что не даешь мне достаточно кредита. Я успел просканировать её заклинанием и знаю, что ничего ты не сделал.

– Не суть. Но да ладно, – Драко принял из рук некогда недруга, который давно уже стал близким конфедантом, стакан с алкоголем. – Но если передумаешь, ты в своем праве.

Какое-то время они просто пили молча, периодически наполняя стаканы. Наконец, решительно опустив остатки своего коньяка на столик и потерев переносицу, Гарри обернулся к Драко.

– Ты мне одно скажи, Малфой, чего именно ты добиваешься? – Поттер одарил напарника серьезным взглядом, но заметив его вопросительное выражение лица, уточнил. – Я имею в виду, что тебе нужно от Гермионы? Или, другими словами, какие у тебя намерения относительно неё? Потому что если ты думаешь, что я буду стоять в стороне и молча наблюдать за всем этим, ты глубоко ошибаешься. И если сегодня я сперва задаю вопросы, вместо того, чтобы сходу бить наотмашь, то в следующий раз я буду задавать их после.

– Каковы мои намерения в отношении твоей подруги, Поттер? А ты, однако, вдруг заговорил довольно пафосно. Это я на тебя так влияю?

– Почти сестры, Малфой, – голос избранного сейчас звенел предупреждающими нотками. – Самого близкого и родного мне человека в этом мире, единственной, которая никогда не усомнилась во мне и не предала. Если это тоже пафосно, мне все равно. И повторять я не буду.

– Мои намерения довольно серьезны, – в голосе Малфоя не было и капли насмешки или сарказма. – Но моя проблема, Поттер, в том, что она мне не верит. Ни капли, к слову, и даже на мгновение не сомневается, что эти самые мои намерения в отношении неё просто не могут быть честными.

– Понятно, – Поттер пожал плечами и вновь поднёс к губам свой коньяк.

– И это всё? – Драко ошарашено уставился на Гарри. – И это все слова мудрости, которые у тебя есть для меня? Даже не удосужишься дать совет?

– Зачем? – Поттер был невозмутим. – Ты сам прекрасно знаешь, что тебе нужно делать. Доказать ей, что она может тебе доверять. Заметь, не заставить, а именно убедить. А дальше, все в твоих руках, – с этими словами Гарри поднялся с места и направился к камину. За минуту до того, как исчезнуть в волшебном пламени, он обернулся и одарил напарника насмешливым взглядом зелёных глаз. Малфой ждал продолжения тирады, и Поттер не разочаровал. Оно последовало незамедлительно, хоть и полное насмешливого сарказма.

– И в следующий раз, Малфой, используй эти руки, «мускулистые и натренированные», не только для применения физической силы, – Поттер прищурился. – Потому что, если бы Гермиона ценила в мужчинах только это, после Крама ни у кого бы ни одного шанса не было. Подумай сам: Виктор, Рон, МакЛагген… Мускулов между ними предостаточно, но мне всегда казалось, что Муди мне тебя вместо Гермионы в напарники выбрал не потому, что мне «мускулы» были нужны. Вот и ей тоже. Может, просчитаешь шансы и варианты?

После чего Поттер решительно вошёл в камин и через мгновение исчез из квартиры Драко Малфоя, оставив того наедине переваривать информацию.

***

Гермионе заняло несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя. Слёзы рвались из глаз, дыхание сбилось в груди, и плотно захлопнув за собой дверь, девушка прижалась к ней спиной. Зажмурив глаза и призвав всю свою силу воли, Грейнджер заставила себя мысленно досчитать до двадцати. А потом повторила ещё раз, и ещё, и ещё…

Постепенно Гермиона успокоилась, и когда по ней уже невозможно было бы сказать, какое потрясение она только что перенесла, молодая женщина вновь отворила дверь и решительно направилась в детскую. Она обдумает все позже, а сейчас нужно удостовериться, что с её маленьким Александром всё хорошо.

Конечно, логика насмешливым голосом шептала, что имея домашнего эльфа вместо няни, мальчик находится в совершенной безопасности, но сейчас Гермиона слышала лишь свое сердце. А сердцу нужно было удостовериться и увидеть своими глазами.

Осторожно приоткрыв дверь в детскую, Гермиона прошла вовнутрь, тут же почувствовав, что одно присутствие здесь успокаивает и приносит умиротворение. Как может единственный взгляд, брошенный на малыша, приносить спокойствие и счастье? Впрочем, поправив одеялко и голубенькую шапочку, Грейнджер вновь едва заметно улыбнулась.

В углу комнаты она заметила удобно устроившегося на корточках Кричера. Старый эльф Блэков не в первый раз уже был замечен ею, пытающимся проводить как можно больше времени возле Александра. Признаться по правде, Гермиона уже не один раз пыталась напрямую спросить всегда слишком предвзято относившееся ко всем нечистокровным существо, чем его так очаровал маленький Александр.

Сын грязнокровки и маггла, малыш в одно мгновение просто стал зеницей ока старого эльфа. Гермиона не могла это понять, а когда пыталась спросить Кричера, тот странно округлял глаза и зажимал себе рот обеими руками. Впрочем, к самой Грейнджер старый эльф тоже относился теперь совсем по-другому, и молодая женщина терялась в догадках.

Конечно, она помнила, что по словам Поттера, Малфой провёл какую-то разъясняющую беседу с Кричером, но вот что именно он ему запретил или приказал, ей не говорили. В любом случае, Гермиона не собиралась сегодня озадачивать себя загадками Кричера и его вдруг изменившегося отношения, поэтому, удостоив старого эльфа быстрым кивком головы, она поспешно покинула детскую.

Вновь скрывшись в собственной спальне, надёжно заперев дверь и смыв усталость дня под горячими струями душа, Грейнджер забралась с ногами в кресло. Пришло время хорошенько обдумать, что же сегодня произошло, а главное, проанализировать собственную реакцию. Потому что прежде всего, нужно было быть честной с самой собой, и тогда следовало признать, что её реакция на действия Малфоя была довольна обостренной и даже, быть может, раздутой вне пропорций.

В конце концов, Гермиона не была наивной девственницей, а Драко явно её не насиловал. Грейнджер прекрасно осознавала, что отвечала ему практически на каждое прикосновение, на каждый поцелуй, и мужчина просто не мог не чувствовать довольно явный отклик её тела. Да и что греха таить, распаленная его ласками, Гермиона хотела «продолжения банкета», была готова позволить ему всё. И в последнюю очередь она желала его остановить.

Вот только проблема была в том, что здравый смысл, какая-то миниатюрная его частица, все ещё остававшаяся активной и не затуманенной страстью, буквально кричала, что Грейнджер тает в руках человека, целенаправленно унижавшего её многие годы. Наотмашь и без каких-либо сомнений все семь лет учебы в Хогвартсе бившего словами, каждый раз оставляя в душе незаживающие, кровоточащие раны.

Даже если Драко Малфой и не причинял ей физического вреда, как его тетка Беллатрикс Лестрейндж, боль от психологических ударов была не меньшей. Как и те шрамы, которые остались от Малфоя в душе и соответствовали вырезанному Беллой на руке обидному слову.

А Гермиона мгновенно растаяла от его прикосновений, забыла обо всём в его объятиях, словно какая-то шлюха, стонала от каждой ласки, отвечала на каждый поцелуй. Что это говорит о ней?

Именно этот вопрос сейчас колол в самое сердце. Гермиона что, мазохистка? Ведь только в этом случае она могла бы отвечать человеку, который долгие годы получал удовольствие, когда причинял ей боль. Наверное, в тот момент, когда Грейнджер заставила себя открыть глаза и посмотреть на него, она пыталась разубедить себя именно в этом. Ведь в конце концов, даже Гарри теперь без устали утверждал, что Малфой изменился, что он уже не тот злобный и вредный мальчишка, которого они знали в Хогвартсе.

И тем не менее, заглянув в глаза Драко Малфоя, Гермиона убедилась для себя в обратном. Что она пыталась там рассмотреть? Неужели, нежность и любовь? Могла ли она быть ещё большей дурой, если действительно надеялась обнаружить подобное чувство.

Но вот увидела она лишь самодовольство и торжество победы. Ему удалось унизить её в очередной раз, доказывать, что несмотря ни на что, на все прошлые оскорбления, на прекрасно известное ей отношение Малфоя к её происхождению и статусу крови, даже кроха проявленного с его стороны интереса могла заставить её позабыть обо всём.

Нет, Грейнджер не разыгрывала перед ним оскорбленную невинность или притворялась жертвой насилия. Они оба прекрасно понимали, что под конец Малфой удерживал её не так уже сильно, а сама она вообще не сопротивлялась. Поэтому, Гермиона сейчас была уверена, что Малфой несомненно опять над ней насмехается, уже успев окрестить ханжой.

Интересно, он думает, что она побежит жаловаться Гарри? Что ещё можно ожидать от подобной женщины. Вот только Гермиона не собиралась ни о чем рассказывать Поттеру. Она вообще все больше убеждалась в том, что ей давно пора просто жить дальше, ограничивая общение с прошлым. Они с Поттером больше не были неразлучными друзьями. Впрочем, и знаменитого «золотого трио» уже не существовало.

Дорожки судьбы давно развели её с Роном Уизли, и пора было выбрать уже тропинку, отдельную и от Гарри. Конечно, Грейнджер давно считала его своим братом, но в конце концов, даже от собственной семьи отдаляются. Такова жизнь, с этим ничего не поделаешь. А ещё, она продолжается, несмотря ни на что.

Теперь у Грейнджер был Александр, была верная Винки, хотя магглорождённая волшебница очень мало верила в такую преданность, слепую и ни на чем не основанную с точки зрения самой Гермионы.

Но факт остался фактом, и мысленно пообещав себе уже наутро начать разыскивать новое жильё и приступить к созданию этой новой жизни, Гермиона всё-таки под утро умудрилась заснуть. Правда, Драко Малфой последовал за ней в мир грёз, и девушка вновь и вновь испытывала короткие минуты возбуждения, пережитые в его объятиях. Проснулась Гермиона довольно рано и совершенно разбитой. Впереди был долгий и сложный день, ведь насмешек, выяснения отношений и обвинений ей наверняка не избежать.

Наутро Гермиона переместилась в министерство ещё задолго до того времени, когда обычно на рабочее место прибывал Гарри. Не имея ни малейшего желания сталкиваться с другом этим утром, Грейнджер даже небольшой завтрак прихватила с собой. Е её огромному удивлению, Теодор уже дожидался её на своём рабочем месте.

– А ты здесь не рано? – Гермиона насмешливо приподняла бровь, но Нотт только откинулся на спинку стула. Казалось, её сарказм на нём терялся полностью.

– Могу то же самое сказать и о тебе, – усмехнувшись, мужчина поднялся с места и подошел к небольшому столику. Здесь Нотт держал все нужное для чая, и сейчас несколькими умелыми движениями приготовил абсолютно безукоризненно чашку, протянув её напарнице. – Здешние чары, – Нотт театрально закатил глаза. – Настроены так, что чай остается идеальной температуры и не теряет вкус практически целый день. И всё необходимое они сразу же оставляют в наших кабинетах.

– Я помню, – вопреки себе Гермиона покачала головой, отвлекаясь от тяжелых мыслей. – Когда-то, моим первым вопросом стало, если это было сделано преднамеренно, чтобы не поощрять общение между сотрудниками. Даже чай уже предусмотрен.

– Ты тоже заметила? – Нотт подвинул один из стульев для посетителей к столу Грейнджер и, развернув его спинкой вперёд, совсем не аристократическим движением оседлал его. – К слову, когда я начал здесь работать, очень хотел найти тебя. Даже пару раз выходил из своего кабинета и бродил по коридору с намерением заглянуть в соседние комнаты.

– Уверена, – Гермиона подавила лёгкий смешок. – Что это не увенчалось успехом. Здешний коридор содержит чары тумана с мороком. Можешь зайти только к тем, с кем непосредственно работаешь.

– Вот именно, – Теодор теперь ухмылялся от уха до уха. – После третьего раза, когда я зашёл в кабинет своего непосредственного начальника с довольно прозрачным выражением на лице, мне это объяснили. К слову, моего уровня безопасности тогда хватало только на его комнату, и то, когда у него не было посетителей. Другими словами, на мои скоропалительно составленные и невнятные оправдания, что я искал комнату с чаем, меня отвели обратно к себе и ткнули носом в предусмотрительно оставленный выбор.

– У меня изначально доступ был более обширный, – Гермиона кивнула. – Я могла спокойно общаться с очень многими сотрудниками, заходить в кабинеты. Народ навещал меня, особенно если нужно было выговорить свои теории или что-то в этом роде.

– Использовали «мозг золотого трио» по назначению? – в голосе Нотта не было и тени насмешки. Лишь констатация факта. Совершенно непрошенный, вопрос, сколько сарказма умудрился бы всунуть в эти шесть слов Малфой, возник в сознании, но Грейнджер силой воли заставила себя не размышлять на эту тему.

– Можно сказать и так, – Гермиона пожала плечами. – Но я должна признать, виной тому моё Гриффиндорское прошлое, или ещё что, но я обнаружила, что здесь может быть очень одиноко.

– Значит, с тобой они тоже не стремились идти на сближение, – Теодор кивнул.

– Что наводит меня на мысли, – Гермиона перевела взгляд на пейзаж, раскинувшийся перед заколдованный окном. Открывавшийся вид явно не был Лондоновским. И более того, Отдел Тайн на самом деле находился в подвале. – Забавно, что они решили поместить меня в один кабинет с тобой. Здесь ведь чары не только морока, но и незримого расширения. Кабинетов можно вместить столько, сколько угодно.

– Ну, – Теодор пожал плечами. – Мы же пока работаем над одним проектом. Быть может, решили, что так покамест будет удобнее?

– Или, учатся на своих ошибках, – раздался от дверей голос Малфоя. – Решили, что тебе здесь было так одиноко, Грейнджер, что ты сбежала аж в Прагу. Да и наш Тео особенным интровертством не отличается. Вот и дали вам один кабинет на двоих, чтобы скучно не было.

Гермиона мгновенно сгруппировалась, словно хищник перед прыжком. Или, готовая в любой момент броситься удирать дичь. При том, обе аналогии совершенно не ускользнули от внимания Теодора. Решительно обернувшись к двери, Нотт встретился взглядом с бывшим однокурсником, впрочем, мгновенно отметив за плечом Драко его наперника, Гарри Поттера.

– А вы здесь каким образом оказались? – Нотт сейчас смотрел на обоих с явным вызовом, шестым чувством ощущая, что присутствие обоих авроров Грейнджер не приветствовала. Хотя причину подобного он не смог бы вычислить никаким образом.

– Решили нанести вам визит, – Гарри хладнокровно пожал плечами. – Похоже, здешние чары посчитали, что кроме вашего кабинета, нам здесь делать нечего, потому что перед нами возникла одна единственная дверь. К слову, это и есть ваш диван?

Нотт с интересом наблюдал, как Гарри в два шага преодолел разделявшее его от дивана расстояние и мгновенно опустился на мягкие подушки. Несколько раз проведя ладонью по мягкому бархату, он одобрительно кивнул.

– А что, довольно удобный. И не нужно даже волноваться, что он в любой момент из-под тебя трансфигурирует обратно в стул.

– Если наложить правильно чары, Гарри, – вопреки себе поучительно выдала Грейнджер. – То волноваться о подобном вообще не надо. Вы здесь по делу или как?

– Зависит от того, как на это посмотреть, – любые намёки лёгкости и шутливости бесследно исчезли из голоса Гарри Поттера, после чего он поднялся на ноги и обернулся к Теодору. – Нотт, не составишь ли ты мне компанию на небольшой прогулке? Там Макмиллан хочет с тобой поговорить.

– Отлично, – Гермиона слишком поспешно кивнула, подхватывая со стола свою сумочку. – Тогда пошли узнавать, что Эрни там обнаружил.

– С тобой ему говорить не о чем, – одним взглядом остановил подругу Поттер. – Макмиллану нужен Нотт. А Малфой пока что останется здесь и составит тебе компанию, чтобы скучно не было, так сказать.

И не дожидаясь возражений, Поттер поспешно подхватил Теодора под руку и буквально силой вытащил из его собственного кабинета. Волшебная дверь мгновенно захлопнулась за их спинами, прочно отрезая Малфоя и Грейнджер от окружающего мира.

Перехватив тоскливый взгляд, которым Грейнджер проводила его напарника и бывшего однокурсника, Малфой почувствовал, как раздражение вновь закипает в груди. Какого дракла?

Вообще-то, Малфой пришел извиняться. С утра пораньше обнаружив в их кабинете прибывшего тоже значительно до своего обычного времени Поттера, Драко сходу попросил составить ему компанию в Отдел Тайн. Поттер вопросов не задавал, коротко кивнув и без промедления вскочив на ноги.

Похоже, избранный тоже считал, что Малфою следует поговорить с Грейнджер и был совершенно не против помочь этому разговору состояться. Вот только увидев самодовольную физиономию Теодора, уж слишком по-хозяйски устроившегося напротив Гермионы, Драко ощутил, как все благие намерения поспешно покидают его голову.

– Нотт чувствует себя, как дома, – вместо извинений мгновенно сорвалось с губ Драко.

– Вообще-то, это его кабинет, – пожала плечами Грейнджер и нарочито непринуждённым движением достала из сумочки волшебную палочку. Правда, на стол она её не положила, недвусмысленно оставив в руках.

– Если ты думаешь, что он так сильно отличается от всех остальных из нас, то позволь мне тебя разочаровать. Нотт только что язык за зубами держит, а вот в голове у него все те же стереотипы и набор точно такого же дерьма, как у меня был все эти годы.

– Всё-таки, Малфой, дерьма? – Гермиона вопросительно приподняла бровь.

– А что, в этом есть какие-то сомнения? – Драко хмыкнул и насмешливо приподнял бровь. – Только идиоты не учатся на своих ошибках или не задумываются, когда некоторые факты буквально выпрыгивают им в лицо. Ну, или глупые, но отлично выдрессированные дети, которым весьма эффективно отбивают охоту задавать лишние вопросы. Впрочем, я здесь не для этого.

Малфой сделал глубокий вдох, мысленно пытаясь организовать свои мысли в извинения, так непривычные из его уст, но Гермиона вдруг жестом остановил его.

– Можешь успокоиться. Я ничего не собираюсь никому говорить о том, что произошло вчера. Да ничего и не произошло, если уже задуматься. Не парься, по-моему, слишком очевидно, что я далеко не наивная девственница. Чему яркое свидетельство сейчас спит мирным сном на Гриммо 12. Поэтому можешь не тыкать меня носом в этот факт. И можешь мне не напоминать, что в какой-то момент я тебе отвечала, – Гермиона сейчас смотрела куда-то мимо него. – Назовём это временным помутнением суждения, и на том закончим.

– То есть, – Малфой несколько раз моргнул, качая головой в нескрываемом изумлении. – То, что я тебя почти изнасиловал…

– Да брось, – Грейнджер закатила глаза. – Даже если бы я попыталась представить ситуацию в таком свете, мне бы любой, кто глянул в мои мысли, тут же указал, что на самом деле я стала на дыбы отнюдь не из-за отсутствия желания продолжать. В волшебном мире не опираются в таких случаях на «он сказал, она сказала». Просто просматривают мысли. Ты ведь это прекрасно знаешь, зачем играть в игры?

– Тогда, позволь поинтересоваться, почему именно ты «взбрыкнула»? И заметь, Грейнджер, это твои слова, а не мои.

– Какая разница? – Гермиона холодно пожала плечами. – Ты увлёкся, я особенно не противилась до определённого момента, потом я сказала нет, и ты остановился. Ситуация с любого угла видится так, вопрос закрыт и больше претензий нет. Так что, если ты собирался тут выливать на меня очередное ведро насмешек и издёвок, можешь воздержаться.

– Вообще-то, я пришел извиниться, – Малфой сейчас смотрел на Гермиону в полном шоке. Момент, когда она может понять его или хладнокровно выслушать любые аргументы о причинах, которые двигали им в прошлом и заставили превратится в Дерека, вновь не просто отодвигался, до него становилось вновь также далеко, как до луны пешком. – Я не имел права себя вести так, как вёл. И честно говоря, вполне ожидал, что Поттер уже съездит пару десятков раз мне по физиономии, но Поттер по-прежнему считает, что нам нужно объясниться.

– Замечательно, – Грейнджер закатила глаза. – Тогда считай, что мы уже объяснились.

– Уж позволь с тобой не согласиться, – сделав несколько медленных шагов, Драко опустился на тот самый стул, на котором ещё не так давно восседал Теодор. – Потому что мне предельно ясно, что мои причины тебе абсолютно не ясны. Как и я нахожусь в полном неведении о причине твоей такой реакции, если я тебе был в тот момент не противен. У тебя же было выражение лица, как в тот день. И не думай, что я забыл или выкинул это из головы. Ты и Беллатрикс у меня главные героини всех ночных кошмаров, в результате которых я просыпаюсь с криками. Так вот, ты тогда выглядела точно также, Гермиона. Мольба остановиться и полное осознание того, что никто не услышит.