Текст книги "Зажги свою звезду (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Кричер совершенно точно знал, – казалось, теперь старый эльф даже уже не притворялся, что должен слушаться Поттера. – Но господин Малфой приказал Кричеру ни слова не говорить о крови господина Александра. Кричер не мог ничего сказать про маленького господина Александра, но Кричер может точно сказать, как наследуют в доме Блэков, когда мужская линия обрывается. И Кричер может рассказать, что в благородном доме Малфоев незаконнорожденные сыновья не могут наследовать, даже если после их рождения связь с матерью закрепляют законным браком. А в благородном доме Блэков незаконнорожденные наследовать имя могут. Маленький господин Александр однозначно наследник благородного и мудрого дома Блэков, а не Малфоев.

– Ты забыл упомянуть, – Малфой тяжело вздохнул. – Что причиной подобной «гибкости» твоего «мудрого» дома Блэков является тот факт, что больше наследников по мужской линии просто нет. Их всех или выжгли с гобелена за меньшее, чем связь с магглорождённой, или они не оставили наследников. А меня просто выжечь некому. Глав дома не осталось, я у вас на гобелене последний с кровью Блэков.

– И это не меняет факта, – Кричер гордо выпятил грудь и прищурился. – Что маленький господин Александр теперь наследник благородного рода Блэков. А когда господин Драко Малфой женится на госпоже Гермионе, имя Грейнджер исчезнет с гобелена. Маленький господин Александр станет только Блэком.

Малфой, которого непрозрачные намёки Кричера слишком очевидно раздражали, особенно если учесть, что все они сейчас были в защиту чистокровного дома, который даже на своем девизе подчёркивал неоспоримую преданность идее чистокровности, не говоря уже о том, что произвёл на свет его тётку Беллатрикс, опасно прищурился.

– А что с «Чистотой навек» делать будем, Кричер?

– Они уже сделали, – внезапно хмыкнул тоже только что вернувшийся в комнату Теодор Нотт. – Отныне девиз «благороднейшего» дома Блэк гласит: «Чистые сердцем навек».

– Ловко, – согласно кивнул Поттер, который как раз на девиз при своем собственном посещении гобелена не обратил внимание. Концентрировался только на последней строке.

– А давайте немножко вернёмся назад, – внезапно ледяным тоном процедила Гермиона Грейнджер, перебив парней. – Малфой, что ты имел в виду, когда сказал, что за все это я могу поблагодарить Энтони? Он здесь причём, я его вообще кучу лет в глаза не видела. Последний раз, наверное, мы с ним близко общались в Хогвартсе.

– Серьезно? – Малфой скрестил руки на груди. – Что ж, а вот он тебя видел, и не раз, в том самом баре. Что слегка противоречит твоему заявлению, что в тот день, Грейнджер, когда я подкатил к тебе в образе, слегка напоминавшем Поттера, ты была там в первый раз. И тебя там видели и до того.

– Ты с ума сошел? Кто мог меня там видеть?

– Блейз, например, – процедил Малфой и, заметив выражение лица Гермионы, пояснил. – Забини, если ты так не припомнишь. И прежде, чем ты начнёшь отрицать, что когда-либо с ним разговаривала, сразу скажу: Блейз к тебе не подошел тогда. А Гольдштейн к тебе подкатил в своем собственном облике, завёл беседу. Ты его отшила, а когда он слегка пораскинул мозгами и изменил внешность на напоминающую Поттера, если верить его словам, то «старания не прошли даром и того стоили».

– Малфой, я понятия не имею, какие галлюциногены вы там все пили или чего нанюхались, но такого никогда не было. Последний раз я близко общалась с Энтони, когда он пригласил меня на свидание. Это было ещё в Хогвартсе, и ничего путного не вышло.

– Это я помню, – тут же авторитетно заметил Эрни Макмиллан. – Гольдштейн тогда рвал и метал в гостиной, что ему дали от ворот поворот. Что-то про твое увлечение тупыми идиотами, Гермиона, уж прости, было упомянуто больше, чем один раз.

– Смею заметить, – теперь подал голос Поттер, мгновенно отметив выражение лица Гермионы и вполне справедливо подозревая, что если учесть, что Энтони добился успеха в обличии, напоминавшем его собственную внешность, то и самому Гарри комплиментов не подразумевалось. – Что если мы, господа, исходим из довольно яркого доказательства, что как раз Малфой в конечном итоге и обошел Гольдштейна, то теория «увлечения идиотами» рушится на корню.

– Спасибо, друг, – Малфой закатил глаза, но его прервали прежде, чем он мог продолжить.

– Да подождите вы, – отмахнулась от обоих Грейнджер, которую явно вопрос «увлечения тупыми идиотами» совершенно не волновал. – Мне намного важнее понять, что здесь вообще происходит. Кого видел в баре Блейз Забини? С кем переспал Энтони Гольдштейн будучи уверенным, что это была я?

– Мерлин на дракле! – внезапно всплеснул руками Нотт и обернулся к Паркинсон. – Панси, а ты ничего не хочешь сказать?

– Она-то тут причём? – мгновенно взвился Малфой. – Вот Паркинсон вообще никаким боком к этому не может иметь отношения.

– Серьезно, Драко? – Теодор Нотт насмешливо приподнял бровь. – А если мы вспомним, что с таким волшебством высшего уровня, как модифицированный гламур, который больше всего напоминает трансфигурацию, у Паркинсон всегда были проблемы? Зато на четвёртом курсе по Краму она очень даже точно сохла, а когда увидела его на балу с Грейнджер, просто рвала и метала? Да и Поттер тоже тебе всегда нравился на последних курсах, Панси, ты ещё негодовала, что ему нравилась Уизли? С Чанг проблем не было, у вас внешность одного типа, а Джиневра просто тебе была костью в горле!

– Что? – Поттер, словно в замедленной съемке, обернулся к Паркинсон. – Ты же требовала выдать меня Волан-де-Морту!

Внезапно, в комнате разразился громкий смех. Гермиона хохотала, практически согнувшись вдвое. Когда её небольшая истерика закончилась, а другими словами назвать подобный выброс эмоций было уже просто невозможно, Грейнджер утёрла выступившие на глазах слёзы и повернулась к красной, словно рак, бывшей слизеринке. Покачав головой, Гермиона обратилась к Гарри.

– Помнишь маггловскую пословицу про фурию в Аду, которой хуже нет? То есть, отверженную женщину? Похоже, это относится к тебе и Паркинсон, – Гермиона покачала головой и продолжила уже намного серьезнее, теперь обращаясь к Панси. – Я только одного не могу понять, зачем было превращаться в меня?

– Потому, Грейнджер, что у меня осталась прядь твоих волос, – пробурчала Паркинсон. – Я раздобыла их ещё в Хогвартсе. Каким-то образом, к тебе клеились все парни, которые нравились мне. Правда, с Поттером вы только друзья, но это я поняла намного позже. Впрочем, я ещё хранила твои волосы на случай, если мы проиграем, как предсказала Трелони, и мне срочно нужно будет сбежать из Волшебного мира. Это было бы намного проще сделать в твоем обличии, плюс, Нотт уже тут растрепал, что модифицированной трансфигурацией внешности я не владею. Поэтому я просто посчитала, что если будет необходимость, то всегда смогу воспользоваться под шумок оборотным с твоим волосом.

– А это предусмотрительно, – вопреки самому себе, оценил Гарри догадливость бывшей слизеринки. – Пары секунд замешательства и точно хватит, чтобы ты вполне могла проскользнуть.

– А потом, когда мы все стали наведываться в мир магглов, я очень быстро поняла, что практически все слизеринцы используют небольшую модификацию внешности. На всякий случай, так сказать. Учащиеся других факультетов, которые тоже пользовались этой лазейкой, к слову внешность не меняли. Я помню, как ко мне однажды подкатил Гольдштейн, но мне он был совершенно не нужен, и поэтому я его отшила. Если бы это был Финч-Флетчли, к слову, то я могла бы и воспользоваться случаем, чтобы его захомутать.

– А вот как раз в случае Финч-Флетчли, Панси, – Малфой хмыкнул. – Тебе стоило быть самой собой.

– Что ты имеешь в виду? – Паркинсон вопреки себе заинтересовано склонила голову набок.

– Он ничего не имеет в виду, – раздражённая намеками о товарище, отрезала Гермиона. – Джастин женится на этой девочке с Рейвенкло не потому, что она чистокровная, а потому, что она ему нравится.

– Твоего Джастина, – Малфой решительно обернулся к Гермионе, готовый вступить в очередную словесную баталию. – Шляпа не направила на Слизерин только из-за чётко оговоренного Салазаром ограничения по статусу крови. Теперь я уже понимаю, что Шляпа вообще много кого из «магглорождённых слизеринцев» отсылала на Хаффлпафф. В принципе, наше честолюбие и это их характерное «трудолюбие» отличаются друг от друга только средствами, которыми мы достигаем цели. Плюс, Хельга принимала к себе всех. Да и вообще, чем больше я задумываюсь обо всём этом распределении по факультетам, – Драко пожал плечами. – Тем больше осознаю, насколько это сомнительное предприятие с «серыми границами».

– Ну, не говори, Малфой, – начал было Гарри, но напарник его прервал.

– Грейнджер преуспела бы на любом из четырёх факультетов, Поттер, и к слову, честолюбия у неё больше, чем у половины моего потока вместе взятого. Ты по складу ума намного больше слизеринец, чем хотел бы признать. Снейп в конечном итоге что с твоей матерью, что в дальнейшем, повёл себя исключительно, как гриффиндорец. В то время как твой собственный отец вместе с Сириусом Блэком разыграли партию, которой позавидовал бы любой слизеринец. И это я говорю про твою мать. Это же надо, так все обставить, что два чистокровных сноба, один из которых из дома Блэков, оказались кристально чистыми, а выросшего в мире магглов полукровку обрисовали расистом. Я уже молчу про то, что настолько не уметь держать язык за зубами или контролировать свои эмоции, как доказал в той ситуации наш бывший декан, это явно не про Слизерин. Мне продолжать, или сам уже видишь? Потому что я могу ещё добавить, что половине семейства Уизли больше бы подошел Слизерин, а по твоему Рону вообще Хаффлпафф горькими слезами плачет.

– Не так уж сильно, на самом деле, – пробормотала вдруг Гермиона. – Я имею в виду, что Хаффлпафф не плачет. Рональд бросил нас во время скитаний, и очень долгое время мы с Гарри были одни. На самом деле, как раз Рональд в Гриффиндоре был на своем месте. Впрочем, если ты намекаешь на Перси, близнецов и Джинни, то они всё же отличались смелостью и отвагой тоже. Поэтому я соглашусь, все это распределение по факультетам действительно довольно поверхностно и субъективно. Плюс, с нечёткими гранями.

Гермиона на какое-то время умолкла, и отлично знавший её Поттер усмехнулся: эта тирада была выдана совершенно на автомате. Гермиона сейчас обдумывала совершенно другое. Похоже, как минимум ещё один человек в комнате тоже это осознавал, и более того, Гарри подозревал, что он сам и затеял эту часть беседы только для того, чтобы протянуть время. И как раз в этот момент он решил, что пора было возвращаться к делу.

– Что ж, это многое объясняет, – решительно преодолев разделявшее их расстояния, Драко подошел к Грейнджер и опустился на одно колено. – Но, как нам тут постоянно напоминал сегодня Кричер, не исключает основного момента: когда ты смогла абстрагироваться от предубеждения ко мне, то есть, думала, что ты с «Дереком», тебя всё устраивало. Кроме того, что Дерек маггл, как оказалось. Заметь, это препятствие теперь тоже устранено.

Гермиона несколько раз моргнула, созерцая коленопреклоненного перед ней Малфоя, потом несколько раз открыла рот, но ни одного звука не произвела. У Грейнджер просто не было слов, и в любое другое время большинство присутствующих в комнате несомненно прокомментировало бы необычность такого факта, но не сегодня.

Малфой буквально с замиранием сердца ждал её вердикта, а все остальные и в другое время бы десять раз подумали, прежде чем что-то сказать. Внезапно, трель мобильного телефона разрядила напряженность обстановки, и тяжело выдохнув, Малфой вытащил из кармана телефон.

Нажав кнопку приема, Драко поморщился и недовольно процедил:

– Слушаю.

– Мистер Малфой? – раздался мужской голос на другом конце. – Очень сожалею связывается с вами таким образом, но нам удалось поймать подозреваемого. Хотя, должен сказать, он больше похож на сумасшедшего, чем серийного убийцу. Хотя, одно другого не исключает конечно…

– Почему вы так считаете? – Грейнджер мгновенно склонилась над телефоном. – Что он говорит?

– Сказать по правде, – звонивший даже не обратил внимания на то, что Гермиона не представилась. – Такое чувство, что я попал в средние века. Этот ненормальный утверждает, что убивал ведьм, таким образом выполняя высшую волю. И рассказывает довольно складно, должен сказать.

– Ничего не предпринимайте, – Гермиона уже вскочила на ноги, впрочем, остальные присутствующие от неё не отставали. – Мы сейчас будем.

– Сейчас? – полицейский на другом конце провода слегка запнулся. – Вы так близко?

– Буквально за углом от участка, – процедил Малфой, уже направляясь к дверям. Грейнджер, Теодор Нотт, Поттер и Макмиллан ненадолго отставали. – Отбой.

И дружно переглянувшись, аппарировали из гостиной.

========== Часть 35 ==========

Комментарий к Часть 35

Господа, прошу учесть, что я намеренно употребляю «статуС секретности», а не статуТ. Кому не нравится, сорри, мне вариант с «Т» режет ухо. Так что не надо сообщать мне об ошибке, просто едем дальше.

Волшебники появились в тёмной аллее недалеко от полицейского участка уже через несколько мгновений после того, как все вместе покинули Гриммо 12. Малфой усмехнулся и мысленно закатил глаза, приметив знакомую бисерную сумочку в руках Грейнджер. Сегодня вечная спутница ведьмы выглядела небольшим чёрным клатчем от Шанель, безукоризненно сочетаясь с прихваченным Гермионой маггловским пальто. Остальные маги поспешно трансфигурировали свою одежду в джинсы и различного фасона майки, Малфой – как всегда старательно прикрывая собственное предплечье рукавом сатиновой рубашки.

Сержант Смит, всем хорошо знакомый по предыдущему общению с полицейским участком, дожидался их у дверей. Пожав всем руки, он проводил группу коллег, коими считал авроров, и спецагентов, как представились ему Гермиона и Теодор во время первой встречи, в комнату для конференции. Когда все удобно расположились в креслах, полицейский обернулся к Грейнджер.

– Что ж, прежде всего должен сказать, что я очень благодарен за составленный вами психологический портрет преступника, мисс Грейнджер, – и, полностью игнорируя изумлённые взгляды, обращённые на Гермиону при этих словах всеми остальными присутствующими в комнате мужчинами, Смит продолжил. – Вы были совершенно правы, и когда мы описали в баре подозреваемого так, как вы предложили, мне тут же указали на подозреваемого. Похоже, один и тот же человек появлялся у них там практически каждую неделю, но только после того, как я перечислил его приметы, бармен удосужится вспомнить.

Смит обвёл довольным взглядом всех присутствующих и когда удостоверился, что все внимание в комнате вновь посвящено ему и его рассказу, продолжил.

– Бармен позвонил мне, как только этот мистер Листер появился там в очередной раз, и мы его тутже повязали. Можете себе представить, – сержант покачал головой. – Этот мерзавец даже не отпирался, наоборот, вопил, что мы ему помешали. Кажется, он собирался схватить какую-то очередную девушку, даже пытался ткнуть в неё пальцем, но пока мы с ним препирались, та исчезла. Вот реально, вышла из бара и пропала.

– Неважно, – обменявшись взглядом с Поттером, улыбнулась сержанту Грейнджер. – Так что с этим

Листером?

– Как вы и предполагали, Гермиона, на самом деле он сиротка. Когда-то ещё младенцем его подкинули в монастырь. Там он вырос, воспитываемый монахами, пока не настало время идти в школу. Впрочем, с детства привитая религиозность явно оказалась чрезмерной, он совершенно серьёзно нам доказывал, что его жертвы на самом деле были ведьмами, изменившими свою внешность. Сам он не отличается особыми умственными способностями, никогда не получил образование выше школьного, и по-прежнему живёт при монастыре, выполняет какую-то работу. Единственное, что его отличает, это действительно одержимость. Что забавно, ведь все началось не так давно.

– И что спровоцировало этот рецидив, – Гермиона с трудом подавила глубокий вздох. – Конечно же, установить не удалось?

– Почему же? – Смит усмехнулся. – Очень даже удалось. Год назад у него родился мальчик от интрижки с какой-то девушкой-американкой. Похоже, они встретились совершенно случайно, провели вместе около недели, а потом она исчезла. Что неудивительно, если уж совсем начистоту, потому что если физиономия у него и брутально-интересная, то сам он просто идиот. Уверен, та девчонка его быстро раскусила и уехала обратно в Америку, но когда у неё родился ребёнок, решила вернуться. Мол, отец имеет право знать. Что ж, лучше бы она ему этого права не давала, потому что у него явно началась шизофрения. Листер просто убеждён, что когда его бывшая подружка отворачивалась, над ребёнком кружились игрушки и прилетали с разных концов комнаты пустышки.

– Что ж, господа, – поднимаясь со стула, произнесла Гермиона. – Мне кажется, мы услышали достаточно, не правда ли. Пора нам уже познакомиться с этим джентльменом. – После чего Грейнджер обернулась к сержанту. – И мистер Смит, если все факты сойдутся, мы заберём Листера с собой.

Про себя Гарри Поттер хмыкнул. Слова Гермионы не оставили ни малейшего сомнения, что не только маггловским полицейским, но и Аврорату этого Листера не видать. Конечно, в этом не было ничего удивительного: слишком много активности Охотников внезапно обнаружилось в разных точках Европы одновременно.

Гарри очень сильно подозревал, что не только Отдел Тайн Великобритании был теперь заинтересован, если не сказать – озабочен потенциальной возможностью существования подпольный организации. Мерлин знает, что там творится среди магглов с их внезапно и совершенно некстати проснувшимся увлечением сверхъестественным.

– Заметь, что о возможном существовании этого психологического портрета нас с тобой уведомить не удосужились, – приглушенно пробормотал Драко возле самого уха Гарри. – Похоже, понятие «делиться знаниями исключительно по необходимости» в Тайнах им в кофе добавляют.

– Сказал аврор, который сам довольно много чего скрывал. Включая и от своего собственного напарника, – точно таким же тоном, предназначенным исключительно для ушей Малфоя, парировал Гарри Поттер. – А между прочим, этот самый напарник вполне мог бы ему и помочь.

– Давай оставим эти разборки на потом? – шумно выдохнув, пробормотал в ответ Малфой. До сознания довольно отчётливо доходил факт, что Поттера все эти откровения последних часов абсолютно не радовали. – И просто для протокола, мы с тобой тогда только начинали притираться друг к другу, и я был далеко не уверен в твоей реакции. А точнее, мог поспорить, что в особом восторге от моего гамбита ты не будешь.

– Вы идёте, дамы? – Теодор насмешливо приподнял бровь. В свою очередь после откровений последних часов Нотт был слишком очевидно раздражен.

К комнате, в которой содержался Листер, волшебники подошли по одному. Каким-то образом Драко обогнал всех своих спутников и возле одностороннего стекла наблюдения оказался первым. А потом застыл на месте, словно увидев привидение, и отшатнулся назад, с размаху впечатавшись в грудь следовавшего за ним Поттера.

– Рудольфус, – сорвалось с губ побледневшего и теперь напоминавшего полотно Малфоя.

– На самом деле, его зовут Роберт, – явно озадаченный подобной реакцией известного своим хладнокровием в любой ситуации мужчины, поправил Малфоя Смит.

– Мерлин и Моргана, – автоматически выругался Поттер на грани слуха и тут же поправил себя. – Мама мия!

– Благодарю вас за помощь, сержант Смит, но дальше мы сами, – вмиг оценив ситуацию, отчеканила Грейнджер. Нотт и Макмиллан тоже застыли с открытыми ртами, ошарашенные просто разительным сходством Листера и слишком хорошо известного им всем Рудольфуса Лестрейнджа.

А сходство было поистине устрашающим. Потому что если все присутствующие, знакомые с более взрослой версией супруга знаменитой Беллатрикс, просто могли его засвидетельствовать, то Малфой и Нотт, видевшие колдографии Рудольфуса в молодости, готовы были поклясться, что сидевший перед ними парень был просто его двойником.

Дождавшись, когда сержант протянет ей ключи и, кивнув в знак согласия, скроется из виду, Гермиона быстро наложила чары тишины вокруг их группы и заговорила.

– Существует версия, что Охотники на самом деле являются сквибами. Теми младенцами, в которых их семьи не увидели достаточного количества волшебства и поэтому испокон веков, особенно после введения статуса секретности, отсылали в мир магглов. Чаще всего их действительно оставляли на ступеньках какого нибудь монастыря. К тому моменту детям уже обычно давали имя, и именно его писали на маленькой карточке. Плюс, слегка изменяли фамилию. Мне кажется, что ни у кого из нас не осталось сомнений, выкинутый из какого рода наследник-сквиб сидит в этой комнате.

– Как и нет у нас сомнений, – пробормотал Эрни на самой грани слуха. – В кого он уродился такой социопат со склонностями к убийствам. На самом деле эти тенденции ему было бы сложно не унаследовать, если он твой кузен, Малфой.

– Только я одного не могу понять, – почесав лоб, перебил его Поттер. – Сквибы не волшебники, они не могут освоить волшебство и не видят его. Поэтому их и отправляли жить к магглам.

– Не все, Гарри, – Грейнджер кивнула, мгновенно переключаясь в модальность «преподаватель, дающий лекцию». – Некоторые из них на самом деле обладают небольшим количеством волшебства. Например, вспомним Меропу Гонт, которой не хватило магии, чтобы поступать в Хогвартс, но было её вполне достаточно для варки зелий. Некоторые из них не способны творить существенного волшебства, но видят его проявления в других. Именно к этой категории теоретически и относятся охотники за ведьмами. Некоторые из них на самом деле ещё обладают довольно сильно развитой интуицией. На самом деле это склонность к предсказаниям, плюс зачатки Магии, но поскольку большинство старинных родов проверяют детей на волшебный потенциал слишком близко к рождению, подобное зачастую пропускают.

– И теперь мы имеем то, что имеем, – раздраженно фыркнул Поттер. – В который раз расхлёбываем кашу, заваренную на «чистоте крови».

– А знаете что, – Гермиона пожала плечами. – Как на счёт сейчас мы зайдём в комнату и заберём его отсюда, а все остальные разборки будем проводить в Министерстве на соответствующих этажах. Тут и так всё ясно, осталось только выяснить, существует ли какая-то подпольная организация Охотников или каждый из них действуют самостоятельно.

– Полностью согласен, – отчеканил Драко Малфой и прежде, чем кто-либо мог его остановить, ворвался в комнату. – Встаём, приятель. Нам предстоит долгая беседа, но не здесь.

– А вы кто такие? – Листер вопросительно приподнял бровь, и в то же мгновение смертельно побледнел, заметив зашедшего следом за Малфоем Поттера, в данный момент с помощью волшебной палочки накладывающего на помещение скрывающие и отвлекающие чары.

– Твои галлюцинации, – хмыкнул Малфой и, даже не потрудившись взять у Грейнджер ключи от наручников, щелчком пальцев освободил Роберта Лестрейнджа от не волшебных браслетов. Только, чтобы в следующее мгновение заменить их магическими, заодно подчиняющими волю.

После чего Драко посчитал остальные объяснения явно излишними. Впрочем, преступник больше не сопротивлялся, все вместе они молчаливым шествием проследовали по коридорам полицейского участка к выходу и аппарировали из той же самой тёмной аллеи.

В министерстве с преступником никто не церемонился. Впрочем, как и предполагали Малфой и Поттер, этаж Аврората Роберта Листера не увидел, как своих ушей. Его сразу же велели доставить в Отдел Тайн, а работающим над этим делом аврорам крепко пожали руки, щедро высказали восторг и благодарность, а потом однозначно дали понять, что дело закрыто, а они свободны.

Поттер нахмурился, явно недовольный подобным исходом, Малфой пожал плечами, совершенно не удивлённый, Нотт остался невозмутим, а Грейнджер тяжело вздохнула. Обернувшись в первую очередь к Гарри, она предложила.

– Хотите присутствовать с нами на допросе? Или я просто могу позже рассказать вам обо всём дома на Гриммо 12?

– Пока это дело ещё не успели закрыть, – ответил ей Малфой. – Мы пройдёмся с тобой. Потому что как только нашу группу официально снимут с расследования, а это должно произойти буквально через пару часов уже сегодня, могу биться об заклад, что ни ты, Гермиона, ни Нотт уже ничего нам не сможете рассказывать.

Грейнджер одарила его долгим, задумчивым взглядом, но явно пришла к тому же выводу, потому что поспешно кивнула.

– Тогда пошли, – и обернувшись к Эрни, добавила. – У тебя там случайно сыворотки правды в кармане не завалялось? Это бы сэкономило нам всем немного времени.

– Случайно завалялось, – губы Макмиллана растянулись в самодовольной улыбке. – Именно для таких целей экономии времени всегда держу при себе.

– А если он её случайно в связи с отсутствием цвета, вкуса, запаха и надписи на флакончике перепутает и опять же «случайно» добавит какому-нибудь подозреваемому в чай, так это всегда всего лишь случайность, – с самым серьезным видом добавил Малфой.

– Бывает, – кивнул Гарри Поттер с само собой разумеющимся видом.

– В данной ситуации случайности нам даже не понадобятся, – довольно холодно, но и без каких-либо возмущений «превышением полномочий и протокола» пожал плечами Теодор. – Отдел тайн не любит тратить времени понапрасну, и все дознания проводятся исключительно с сывороткой. Правда, обычно она доставляется из Аврората и поэтому приходится ждать. Но раз всё так удачно сложилось, не вижу причины понапрасну тратить собственное время.

Роберт Листер даже не имел возможности изумляться, удивляться или вообще что-либо говорить. В комнате для дознаний Отдела Тайн, к слову единственной, которая материализовалась перед группой волшебников и охотником за ведьмами, в него влили сыворотку, даже не озаботившись тем, чтобы разбавить её водой или предоставить какой-то предлог. А потом ему ничего не оставалось, как весьма подробно отвечать на все заданные вопросы.

К счастью, никакой подпольной организации Охотников за ведьмами не оказалось. Когда Роберт начал замечать вокруг себя что-то необычное, он просто покопался в каких-то старых книгах, хранившихся в монастыре, и поговорил с одним из самых древних и, похоже, давно выживших из ума монахов.

Или таким же самым сквибом, как и он сам, что мгновенно не преминула предположить Грейнджер. И хотя костры инквизиции больше не представлялись возможными, два безумца решили взять задачу «восстановления справедливости» в собственные руки.

Уже в самом конце допроса, когда все было занесено в протокол и даже получен ответ от главы Отдела Тайн, Гермиона вдруг обернулась к все ещё находившемуся под чарами Роберту.

– Мистер Листер, как зовут ту девушку, у которой родился ваш ребёнок? И к слову, какое имя дали мальчику?

– Её зовут Элизабетт Нельсон, – отчеканил сквиб. – На самом деле Лиззи живет в Америке, но периодически приезжает в Англию по работе. Последний раз Лиззи была здесь несколько месяцев назад. А мальчишку она назвала Руди. Мне всегда почему-то нравилось это имя.

Грейнджер имя девушки ни о чем не говорило, и она холодно кивнула в ответ, намереваясь покинуть комнату. А вот все остальные парни переглянулись, каждый удостоив информацию собственным ругательством, которые они выдохнули себе под нос. Когда охотника за ведьмами, оказавшимся к счастью борцом-одиночкой, увели другие сотрудники Отдела Тайн, и тот последовал за ними, чтобы никогда больше о нём никто не услышал, Макмиллан обернулся к Гарри Поттеру.

– Вы серьезно не знаете, о ком он говорил? Это же просто немыслимо.

– Да не идиоты мои, помним, – довольно раздраженно пробурчал Малфой. – Магглорождённая волшебница из американского департамента интернационального сотрудничества. Мы все с ней познакомились незадолго до того, как началась серия убийств.

– Та самая, – Гарри хмыкнул. – Которая обозвала Малфоя «смазливым, чистокровным кобелём», и которую больше всего интересовала возможность встретиться с Гермионой. Она ещё была очень расстроена, когда ей сообщили, что Гермионы на тот момент в Англии не было. Что ж, Малфой, все становится ясно. Ей нравятся «брутальные», типа Рудольфуса.

– А если ещё точнее, Поттер, именно Рудольфус ей и нравится, – разразился хохотом Теодор. – К слову, нам следует её найти, Драко, потому как по всему выходит, что объявился наследник ещё одного древнего рода от новообретённой ведьмы. Это уже новый тренд, дружище, надо его поддерживать.

– И почему, позвольте поинтересоваться, это является таким забавным фактом? – Грейнджер воинственно скрестила руки на груди.

– Потому что, – Малфой качнул головой. – До того, как был заключён статус секретности, против которого на самом деле моя семья довольно активно выступала, в волшебном мире, оказывается, бытовало совсем другое мнение на счёт магглорождённых. Считалось, что это волшебницы, способные возродить угасший род, а их союз с чистокровными благословляет сама магия.

– Хочешь сказать, что это Магия виновата, что Гермиона залетела от тебя, а Элизабет от сыночка Рудольфуса и Беллатрикс?!? – Гарри скрестил руки на груди и приподнял бровь, даже не пытаясь скрывать из голоса иронию. Совершенно наоборот, старательно её подчёркивая.

– Хочу настоятельно предупредить, – сверкнув глазами, обернулся к напарнику Малфой. – Чтобы впредь в отношении меня и моего сына слово «подзалететь» ты больше не употреблял. До моего новоявленного кузена мне дела нет, можешь называть, как хочешь. – После чего Драко с видимым усилием подавил вздох. – Но в том, что мне всё-таки придётся участвовать в жизни этого маленького «Руди» я почему-то уверен.

– По той простой причине, Драко, что это помогает нашим целям, – голос решившего вновь вступить в разговор Нотта звучал предельно серьезно. – И чем быстрее мы сможем распространить эти старые идеи в нашем новом мире, тем лучше.

Когда за Листером, сейчас сопровождаемом двумя мрачными невыразимцами внушительных размеров закрылась дверь, появившаяся только при его приближении и видимая для всех остальных людей в коридоре лишь в тот момент, когда охотник за ведьмами скрылся за нею, Поттер и Малфой получили самолётик от своего начальника. Очень похоже, что время, выделенное им «закрыть дело и поставить окончательную точку», у отряда авроров только что истекло.

Отчёт требовался уже к концу дня, и переглянувшись между собой, оба направились к ярко светящемуся прямо перед ними лифту. Отдел Тайн недвусмысленно давал аврорам понять, что их бизнес здесь подошел к концу.