Текст книги "Зажги свою звезду (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– Но в конечном результате она была нужнее Поттеру, и Шляпа с Дамблдором, или Дамблдор с помощью Шляпы в этом удостоверились, – поднявшись с места, закончил их разговор Малфой.

– Размышляешь, как истинный слизеринец, – Джастин хмыкнул.

– На самом деле, правда в том, Джастин, что шляпа распределяет нас на факультеты, а на самом деле каждый из нас обладает не только теми качествами, которая шляпа выуживает из нас, как доминирующие. Ты тоже вполне бы преуспел на Слизерине, если уж мы совсем говорим начистоту.

– А ты стал аврором, – Джастин подмигнул ему в ответ. – И не задумываясь защищаешь спину Поттера каждый день. Бросаешься в огонь и полымя, ни на мгновение не думая о собственной безопасности.

– Ну, скажем, это не совсем так, – поджав губы вздохнул Малфой. Ему не хотелось обманывать Финч-Флетчли: Драко не был безрассудным, и все их операции они с Гарри просчитывали настолько, насколько это было возможно.

– Сомневаюсь, что Грейнджер не изучала все до последней запятой прежде, чем они с Поттером принимали любые решения, – Финч-Флетчли хмыкнул. – Это далеко не трусость, Малфой, это здравый смысл и предусмотрительность.

Джастин внезапно отвёл взгляд в сторону, и Малфой насторожился:

– Что?

– Да ничего особенного, – Финч-Флетчли замялся, но под пронзительным взглядом чистокровного волшебника продолжил. – Просто, разговор зашёл о тебе. И она словно выключатель нажала. Малфой, хорошо же ты её достал за последние годы, но вот именно тебе Гермиона вообще никаких шансов не даёт. У неё даже мысли не проскальзывает, что ты мог измениться. Точнее, она не отрицает возможности, что ты смог интегрировать в новое общество, что будешь держать язык за зубами. Она просто не верит, что в душе твое отношение к таким, как мы с ней, может измениться.

– Не могу сказать, что удивлён, – пробормотал Малфой на грани слуха. Те самые трусость с хитростью сейчас насмешливо нашептывали в ухо, насколько же они были правы. Грейнджер никогда не пойдёт с ним на сближение. Точнее, не на этой стадии. Совесть вновь попыталась привести свои аргументы, но они имели всё меньшее и меньшее влияние.

– Нет, ты не понимаешь, – Джастин сжал зубы. – Даже когда кто-то из нас пытается убедить её… Ну, ладно Поттер. В конце концов, у него оба родителя волшебники, отец так вообще из древнего рода. Вы же к таким по-другому относитесь изначально, Снейпа даже Волан-де-Морт принимал. Но даже я, Колин Криви, да любой другой магглорождённый. В конце концов, мы такие же грязнокровки как и она, в ваших глазах. Но мы способны увидеть, что ты меняешься, она же – просто нет.

Джастин умолк, но Малфою совершенно не нужно было продолжение его монолога. Он и сам прекрасно осознавал, почему именно Гермиона в отличие от остальных знакомых ему магглорождённых волшебников Хогвартса не может переступить через уже сложившееся мнение.

Ни одного из них он так не доставал в школе, как её. Ни одного из них не пытали на его глазах, им не вырезали на руке ругательство и одновременно клеймили, пока он старательно отводил взгляд и бездействовал. Впрочем, Малфой был не уверен, что Грейнджер поделилась с другими магглорождёнными волшебниками этими деталями. Это было бы не в её стиле. Скорее, просто промолчала и пожала плечами.

Вот только решение пока что не открывать правду о Дереке все больше обретало обоснованность. Даже совесть постепенно умолкала…

========== Часть 23 ==========

– Зайдёшь на чашечку кофе?

Малфой застыл на месте. Они с Грейнджер только что вернулись с очередного тщательно спланированного «Дереком» свидания, и Гермиона не только вновь позволила ему проводить тебя домой, но сама потянулась за поцелуем. Конечно же, Дерек ответил с особенным энтузиазмом. На самом деле, благодаря этому «энтузиазму» Малфой подозревал, что ему придётся призвать далеко не один мысленный образ Долорес Амбридж, прежде чем он сможет достаточно успокоиться, чтобы аппарировать домой.

Предложение Гермионы было, конечно же, встречено с восторгом особенно теми частями его анатомии, которые уговорам совести и доводам разума подавались с трудом. Точнее, вообще практически всегда их игнорировали. Впрочем, Грейнджер замешательство парня явно интерпретировала по-своему, и поэтому с лёгким раздражением выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, пожала плечами.

– Могу также предложить вино или коньяк, если кофе недостаточно. Не уверена, что у меня слишком богатый или изысканный выбор, – она насмешливо хмыкнула. – Но мне говорили, что коньяк хороший. Во всяком случае, в его цене я уверена.

– Гермиона, ты меня неправильно поняла, – Малфой сделал шаг вперёд. Продолжать разговор следовало исключительно в ключе Дерека. – Ты представить себе не можешь, как я хочу зайти на эту чашечку кофе. Но ты уверена?

– Дерек, ты меня, конечно, ещё не так хорошо знаешь, – Грейнджер усмехнулась. – Но я никогда ничего не предлагаю, если не уверена. Пока не обдумаю каждую мельчайшую деталь, на самом деле. Поверь мне, я уверена.

– Хорошо, – Малфой тяжело сглотнул и приложил все усилия, чтобы запихать вновь поднявшую голову совесть, попутно приказав ей молчать, так далеко в самые недра подсознания, чтобы она и пикнуть не могла.

Конечно, он хотел зайти. И конечно, больше всего на свете он хотел остаться. На сами деле, ему было глубоко безразлично, будет предлогом кофе, лёгкое вино, которое обычно употребляла сама Грейнджер, или тот самый коньяк, который у неё явно хранился для предпочитавшего этот напиток Поттера. Ведь в конце концов, именно в этом Малфой был уверен. В чем Драко довольно сильно сомневался, это что сможет себя остановить в нужный момент.

Меж тем, Грейнджер уже отворила замок, и, галантно придержав для неё дверь, Малфой последовал внутрь дома. Машинально оглянувшись по сторонам, парень впитал в себя строгую, но выдержанную в отличном вкусе обстановку её жилья и двигающиеся на каминной полке и столиках портреты.

Применив заклинание, изучаемое в Аврорате если и не для чётко таких ситуаций, то в принципе довольно схожих: узнать, что именно видят магглы, глядя на обиталище волшебников, Малфой улыбнулся. На все колдографии и любые объекты, принадлежавшие волшебному миру, были довольно тщательно и скрупулёзно наложены отталкивающие чары.

На «фотографиях» все действующие лица, естественно, не двигались, плюс, их одежды были заколдованы смотреться исключительно маггловскими. Любые здания волшебного мира были зафиксированы именно такими, как магглы бы их видели, если бы смотрели на оригиналы в реальном мире.

Хогвартс был развалинами старого замка, любые другие здания, невидимые тем, кто не являлся волшебником, на колдографиях в квартире Грейнджер были пустотой. Драко прекрасно знал, что подобные чары требовали наложения нескольких слоев волшебства. Грейнджер впечатляла, впрочем, как и всегда.

– Так что тебе предложить? Кофе или что-нибудь покрепче? Думаю, коньяк тебе действительно придётся по вкусу, – оказывается, всё это время Гермиона внимательно за ним наблюдала. Скрестив руки на груди, она стояла, облокотившись о косяк дверей, ведущих на кухню, и теперь избрала привлечь к себе внимание парня. – Покупала для одного друга детства, который сейчас к «дешёвому пойлу» не прикасается. Он уверяет меня, что этот коньяк довольно достойный. В любом случае, – Грейнджер почему-то отвела взгляд. – Обычно я привыкла доверять его мнению.

– Кофе меня прекрасно устроит, – Малфой тяжело сглотнул. Причина, по которой Гермиона внезапно отвела взгляд в середине прошлой фразы внезапно стала ему предельно и болезнено ясной: раньше она обычно доверяла мнению Гарри Поттера. А вот с недавнего времени перестала.

Кивнув, Грейнджер удалилась на кухню и через несколько мгновений он услышав шум кофеварки. С этим предметом, теперь периодически появлявшийся в полицейских участках магглов, Малфой был прекрасно знаком. Гермиона вернулась через несколько минут, протягивая парню чашку кофе, и Малфой про себя удовлетворённо хмыкнул, сделав небольшой глоток. Чёрный и без сахара, так, как он любил. Даже крепость напитка Гермионе удалось угадать в совершенстве. Использовала развитое её навыками в зельеваренье чувство запаха? Это было самым логичным объяснением.

– Кофе безукоризнен, – Малфой поставил чашку на край столика и присел на диван, не спуская глаз с Гермионы. Грейнджер, все это время следившая за движениями его губ и непроизвольно сглотнувшая, когда они коснулись чашки, что не ускользнула от внимания Малфоя, внезапно сделала шаг вперёд и, облизав собственные губы, скользнула ему на колени.

Драко затаил дыхание, когда ладони девушки мягко опустились на его плечи, а едва прикрытые пышной юбкой короткого летнего платья, стройные ноги оседлали его бёдра. Гермиона немного поерзала, устраиваясь поудобнее и прекрасно чувствуя, какую именно реакцию её «невинные» движения вызвали в парне, а потом склонилась к его лицу, прижимаясь к губам Малфоя своими.

Её поцелуй был требовательным. Именно так описал бы его Драко, послушно открывая губы и позволяя её языку скользнуть вовнутрь. Отвечая на её призывные движения и постепенно углубляя поцелуй, Малфой не сразу перехватил инициативу. Он позволил Гермионе «вести» их обоих, задавать темп и самой обозначить границы дозволенного.

Похоже, на этот раз Грейнджер соблюдать эти самые границы не собиралась. Не разрывая их поцелуя, она освободила Драко от пиджака, отбросив его на ручку дивана, и потянулась к галстуку. Нетерпеливо расслабила безукоризненный узел, без труда развязав, и швырнула куда-то в сторону. Малфой даже не потрудился проследить за траекторией тщательно выбранного им в слишком дорогом магазине и теперь совершенно ненужного предмета гардероба, а Грейнджер уже расстегивала пуговицы его рубашки.

Драко не сопротивлялся, позволяя ей самоуправство с предметами одежды. Его собственные руки уже давно скользнули под легкую юбку девушки, поглаживая бёдра от колена вверх. Чулок или колготок на Грейнджер надето не было, и пальцы Драко нежно ласкали шелковистую кожу, беспрепятственно путешествуя вверх и нащупывая тонкое кружево белья.

Сперва намеревавшийся отодвинуть мешавшую преграду в сторону, Малфой внезапно скользнул руками выше, под лиф платья, теперь изучая предметы её гардероба под летним платьем и поглаживая напряженную спинку. Его встретило кружево лифчика, и Драко на мгновение задался вопросом, если это был полный комплект…

Впрочем, переместившиеся на его шею губы девушки заставили подобные мелочи стать совершенно неважными. Как и звук расстёгнутой её нетерпеливыми пальцами пряжки ремня – следующего предмета его собственного гардероба, поддавшегося натиску Гермионы. Молния брюк сдалась атаке следующей…

Малфой вновь переместил руки на её бёдра, теперь вплотную уделяя внимание кружеву трусиков. Сперва просто отодвинув в сторону и поглаживая пальцами, а потом проникая вовнутрь, ощущая её возбуждение. Гермиона приподнялась на его коленях, и Драко послушно освободил её от собственного предмета гардероба, сжав кружево в кулаке. Грейнджер опустилась на него, аккуратно принимая целиком в себя, и тут же начав двигаться в размеренном темпе.

Малфой откинулся на спинку дивана, позволяя гриффиндорской амазонке своих юношеских фантазий теперь претворять их в жизнь и ещё до конца не веря в реальность происходящего. Не то, чтобы именно об этом он секретно не мечтал так давно… Впрочем, любые сомнения и доводы разума уже давно испарились из его мозга вместе с отхлынувшей к другим частям анатомии кровью.

Его руки скользили по бёдрам девушки, удерживая, направляя, но не перехватывая инициативу. Темп задавала Гермиона, каждым уверенным движением бёдер приближая их обоих к вершине блаженства. Выгнувшись в его руках и позволяя прежде тщательно уложенным в аккуратную причёску волосам беспорядочным каскадом рассыпаться по спине – вытащив заколку, Малфой освободил непослушные кудряшки, много лет бывшие гвоздем программы всех его горячих фантазий ещё в начале – Грейнджер «скакала» на коленях мужчины.

Гермиона никогда в жизни не вела себя с парнями настолько агрессивно. Она ведь сама инициировала следующий шаг в их отношениях, недвусмысленно пригласив на пресловутую «чашечку кофе». Конкретнее могло быть только открытое требование секса. Даже когда Дерек замешкался, Грейнджер не отступилась, просто к «кофе» добавился лист опций покрепче. К её огромному удивлению вместо того, чтобы юлить, Дерек открыто высказал все, что на самом деле его останавливало. И Грейнджер вновь надавила.

Оказавшись с ним в квартире, она позволила парню изучить её обстановку, а именно так Гермиона интерпретировала его желание осмотреться. Хотел ли Дерек большего от их отношений и поэтому сам не спешил инициировать переход «на следующую ступень»? Конечно, Гермиона допускала эту возможность, но проблема была в ней…

Она не видела для себя будущего с магглом. Дереку не было места в волшебном мире, а она сама больше не принадлежала его реальности. Но тем не менее Гермиона чувствовала, что влюбляется.

Каким-то образом, из всех парней, которых Гермиона когда-либо знала, именно Дерек умудрился доказать ей, что самая умная ведьма их поколения всегда искала именно такого мужчину. Он легко перехватывал инициативу и позволял ей полагаться на себя именно тогда, когда это было нужно, притом делая это довольно естественно. Но одновременно, Дерек мог спокойно отойти в тень и позволить ей вести и принимать решения, как он это и сделал сегодня вечером. А в том, что Дерек именно позволил ей, Гермиона ни на мгновение не сомневалась.

Ближе всего к подобному поведению с ней был только Гарри. Впрочем, в отношениях с лучшим другом была комбинация слишком многих вещей и совершенно иная динамика. На Гарри она могла положиться, но всё-таки, с ним она чувствовала себя чаще всего или сестрой, или матерью.

Дерек не допускал даже и намёка на подобную иллюзию. Гермиона действительно никогда ещё не пересекалась ни с одним парнем, который бы одновременно позволял ей быть слабой, давал возможность опереться на свое плечо, и сильной. Мгновенно перемещаться между «решать за неё» и «позволить ей принимать решения за обоих самостоятельно».

Вот и сейчас, Дерек позволил ей взять инициативу. Именно позволил, хотя сам имел немного другие планы. Но даже в этой его видимости расслабленности и подчинения однозначно чувствовалась готовность в любой момент перевернуть столы и оказаться сверху.

Например, незаметно выскользнувшая из волос заколка, позволившая её волосам беспорядочно рассыпаться по плечам. Дерек уже не раз упоминал, как ему нравится художественный беспорядок на её голове. Впрочем, этого самого беспорядка он не видел на самом деле ни разу, быть может, до сегодняшнего вечера.

Решив убрать волосы в причёску, Гермиона впервые не использовала какие-либо контролирующие заклинания или продукты по уходу за своими непослушными кудряшками, и теперь они буквально предстали перед взором парня в своем естественном состоянии. Как отдельная волшебная сущность.

Или, когда его пальцы уверенно скользнули к молнии на спине платье Гермионы, дёрнув за замок, а потом настойчиво заставив её поднять руки вверх, освобождая от ненужного в его мнении предмета гардероба. Окинув её оценивающим взглядом, впрочем, в котором присутствовало лишь восхищение, Дерек уже в следующее мгновение потянулся губами к прикрытой тонким чёрным кружевом груди. А когда Грейнджер завела руки за спину, чтобы избавиться и от этой вещи, лишь качнул головой:

– Оставь.

Он сам снял с неё бра намного позже. Позволил ей привести их обоих к вершине блаженства, а потом сквозь опущенные ресницы наблюдал, как она содрогается от удовольствия, каждым спазмом крепче сжимая его в себе, и только после этого позволив себе разрядку. Гермиона безошибочно чувствовала его оргазм, все ещё пребывая в объятиях блаженства от своего собственного. А потом одним плавным движением Дерек приподнял её и, перевернув их обоих, уложил спиной на тот же самый диван, прижав весом собственного тела.

Сперва он только целовал её губы, словно в благодарность за доставленное удовольствие, потом переместился к изгибу шеи. Больше это не было благодарностью, в этом Гермиона была уверена. Это было легкой прелюдией к следующей волне наслаждения, к которой вести их на этот раз намеревался он сам.

Дерек не спешил. Гермиона уже давно обратила внимание, что он не отличался ни торопливостью, ни отсутствием терпения. На самом деле, парень словно воплощал в себе противоположное обоих понятий. Скользнув губами к ключицам, он какое-то время старательно избегал прикасаться к её коже, прикрытой кружевом лифчика. Целовал чувствительную ложбинку между грудей, одновременно поглаживая вновь вмиг ставший слишком чувствительным от возбуждения сосок только через кружево.

Потом его губы принялись изучать все те участки, которые до этого ласкали пальцы. Ощущение влажной, дорогой ткани, сперва горячей от его дыхания, а потом, когда его губы перемещались к другой цели исследования – вдвойне чувствительной от прохладного воздуха помещения, были изысканными.

И чётко просчитанными с его стороны, в этом Гермиона не сомневалась ни на минуту. Впрочем, к такому выводу она придёт намного позже, а сейчас, в страсти момента, она вообще мало о чем могла сознательно подумать или тем более, что-либо проанализировать.

Только когда прохладный воздух заставил влажные от его поцелуев вершинки груди вновь сжаться от возбуждения, Гермиона осознала, что парень всё-таки освободил её от последнего оставшегося на ней предмета гардероба. Её кружевные трусики в тон уже очень давно были решительно стянуты его рукой. И кажется, опущены в карман.

А потом Гермиона осознала, что Дерек сейчас лежит подле неё, внимательно наблюдая за каждой реакцией, отраженной на её лице, в то время как его рука уверено переместилась ниже, лаская аккуратно выбритый тёмный треугольник волосков. Гермиона потянулась за поцелуем, но Дерек лишь едва заметно отрицательно покачал головой, одновременно заводя обе её руки за голову и несильно, но настойчиво прижимая к дивану.

А потом её мысли просто испарились, разом исчезли из головы, когда умелыми движениями пальцев Дерек заставил все её тело превратится в подвластный его воле пластилин. Послушно развести колени и позволить его пальцам уверенно творить собственное волшебство, играя с ней и лаская её самые чувствительные точки.

Когда новая волна блаженства заставила девушку выгнуться дугой под его изучающим взглядом, Гермиона была по прежнему в его физической власти. Запястья заведены за голову и зажаты в его ладони, глаза прикрыты, губы не в силах сдерживать стоны удовольствия и крики разрядки. И прежде широко разведённые им в стороны колени, сейчас крепко сжавшие его руку.

Лишь когда последняя волна оргазма сладкой судорогой прошлась по телу Гермионы, в последний раз сжав виновные в её возникновении пальцы мужчины, Дерек накрыл её губы поцелуем. А потом возбужденная плоть парня одним плавным движением заменила пальцы, и все ещё не успевшую прийти в себя от прошлого оргазма, Гермиону увлекло в водоворот следующего цунами блаженства.

Её руки по прежнему зажаты в его ладони. Все её тело по прежнему в его власти. Её губы, шепчущие его имя, как молитву. Имя Дерека…

Комментарий к Часть 23

Не забывайте, что автору будет приятно получить ваш лайк, прочесть отзыв и увидеть, что вы ждёте продолжение. Если вы читаете, дайте знать!

========== Часть 24 ==========

Комментарий к Часть 24

Да, с технический точки зрения Гермиона согласия именно Драко не давала. Но поскольку она давала его Дереку, то давайте пока отложим обвинения… 😉 Это я из опыта прошлых работ… Думаю, здесь Грейнджер потом выяснит отношения во всех деталях.

Драко проснулся от ни с чем несравнимого аромата свежесваренного кофе. События прошлой ночи мгновенно всплыли в сознании, и парень откинулся на подушках. Лёгкая ухмылка самодовольства тронула уголки губ воспоминанием о том, что они вчера творили с Грейнджер, и единственным, что омрачало воспоминания, оставался факт, что Грейнджер была уверена: вчера ночью она была с Дереком.

– Останешься? – Гермиона произнесла эти слова таким голосом, что Малфой про себя усмехнулся: отрицательный ответ не подразумевался. Впрочем, у него и в мыслях не было отказываться.

Они лежали на её диване, приходя в себя после настигнувшего их на этот раз одновременно оргазма, когда Грейнджер подняла на него глаза. Нежно проведя по чётко очерченным скулам костяшками пальцев, Малфой коснулся её виска губами и улыбнулся.

– И в мыслях не было уходить. Где у тебя здесь спальня? – поднявшись с дивана, Малфой подхватил её на руки прежде, чем Грейнджер успела возразить, что в отличие от него знает дорогу и могла бы показать. Впрочем, Гермиона оказалась у него на руках не совсем в той позе, как поначалу ожидала. Сперва подняв её в сидячее положение, Малфой одним просчитанным движением заставил её прижаться к тебе всем телом, обхватив его ногами вокруг талии. Его собственные руки сейчас обжигали и ласково поглаживали обнаженную кожу ягодиц девушки.

– Вторая дверь по коридору, – прохрипела Гермиона вмиг осевшим от нового возбуждения голосом, то ли собственного от той стимуляции, которую предоставляло трение о кожу живота парня при каждом шаге, то ли его. В любом случае, когда они преодолели такое по сути несущественное расстояния, отделявшее их от постели Гермионы, оба были готовы вновь удовлетворять голод, вызванный отнюдь не отсутствием еды, а близостью друг друга.

Почувствовав урчание в животе, сейчас недвусмысленно намекавшее Малфою о голоде совершенно другого происхождения, хотя некоторые части анатомии при воспоминаниях о событиях прошлой ночи настойчиво напомнили о себе, Драко поднялся с постели и, приведя себя в порядок, натянув брюки и набросив на плечи рубашку, направился на кухню. В дополнение к запаху свежесваренного кофе добавился образ этого самого напитка в кофеварке, но отнюдь не эта картина всецело поглотила внимание Драко.

Гермиона стояла возле плиты, помешивая что-то ложкой в кастрюле, и периодически делая небольшие глоточки из собственной чашки с кофе. На столе их уже ожидала тарелка с нарезанными фруктами и йогурт. Сама же Гермиона была одета в лёгкий, шелковый пеньюар, едва прикрывавший её бёдра и мгновенно вызвавший у Малфоя желание побыстрее развязать поясок и утолить не желудок, а страсть.

– Доброе утро, – вздрогнув, произнесла Грейнджер, когда парень в несколько шагов преодолел разделявшее их от дверей кухни расстояние и склонился к шее девушки, оперевшись руками в поверхность кухонного кабинета по обе стороны от её бёдер. – Я не знала, что ты обычно предпочитаешь на завтрак, и поэтому приготовила несколько вариантов.

– Я уже заметил, – мурлыкнул Драко в её ухо, нежно прихватив мочку губами. – Должен признаться, один потенциальный вариант мне нравится намного больше всех остальных.

Ладони парня недвусмысленно переместились на бёдра девушки, тут же скользя вверх и обнаруживая под подушечками пальцев кружево новых трусиков, заменивших теперь покоившиеся в кармане его брюк вчерашние. Интересно, эти тоже чёрные или Грейнджер надела их в тон светлому халатику?

Сказать по правде, Драко не мог припомнить, чтобы когда-либо видел свою мать утром в пеньюаре. К тому моменту, когда Нарцисса спускалась к завтраку, она была уже безукоризненно одета в какое-нибудь платье, и сейчас Малфой обнаружил, что мысленно задается вопросом, если Люциус был единственным, кто пользовался соблазнительным видом, который предоставлял этот предмет гардероба. Впрочем, завтрак Нарцисса тоже обычно не готовила, тут же насмешливо напомнил себе Драко.

– Признаться, абсолютно не исключаю подобного варианта, – наиграно серьезно проговорила Гермиона, развернувшись в его руках с таким видом, что уже было слегка успокоившееся желание вмиг поднялось вновь, а все юношеские мечты и фантазии Драко одновременно встрепенулись. – Но сперва завтрак.

С этими словами Гермиона протянула ему чашку кофе и, воспользовавшись тем, что парень автоматически принял напиток, ловко вывернулась из его рук. Малфой кивнул и направился к столу, усаживаясь на стул и одновременно кивая от нового удовольствия, на этот раз – отлично приготовленной чашки кофе.

– Чёрный и без сахара, – прокомментировала тем временем Гермиона и жестом указала на остальные варианты их завтрака. – Йогурт, фрукты, тосты, – девушка усмехнулась, и Малфой по выработанной годами общения с Гермионой привычке приготовил себя к колкости. – Или, традиционный завтрак аристократа, овсянка?

– На самом деле, терпеть не могу овсянку, – покачал головой Малфой, выдавая сущую правду. – В меня её с детства совали на завтрак, а я клянусь, никакое количество ни сахара, ни фруктов, ни чего либо другого не может сделать её съедобной.

– Только не говори мне, что предпочитаешь… – Гермиона коварно прищурилась и сделала театральную паузу, после чего закончила с явным пафосом. – Плебейскую яичницу с беконом?

– Как раз её я и предпочитаю, – Малфой растянул губы в улыбке, а перед мысленным взором Гермионы предстал образ Рона. Все Уизли обычно выбирали на завтрак яичницу с беконом. Выдрессированный своей тёткой, Гарри Поттер поначалу в Хогвартсе на завтрак тоже ел исключительно овсянку, и только намного позже, к концу их первого года, признался, что терпеть её не может и стал выбирать другие варианты, к слову, ту самую яичницу и бекон. А вот Невилл так и не смог избавиться от вбитых своей собственной бабушкой привычек.

– Впрочем, фрукты, йогурт и тосты тоже подойдут, – тем временем успокоил Гермиону уже заметивший её намерения достать из холодильника ингредиенты для «плебейского завтрака» Малфой. После чего он ухмыльнулся. – В следующий раз, однако, я рассчитываю на свой излюбленный завтрак.

– Ожидается следующий раз? – Грейнджер в наигранном изумлении округлила глаза и приподняла бровь.

– А ты в этом сомневалась? – бровь Малфоя поползла вверх в точной имитации выражения Гермионы. – Тогда смею тебя уверить, что он несомненно ожидается и далеко не один.

Грейнджер мгновенно вспыхнула от смущения, а Драко отвел взгляд, сконцентриров внимание на своем завтраке. Он уже очень хорошо представлял, что именно станет десертом. Точнее, кто. Похоже, Грейнджер тоже в этом не сомневалась, но благоразумно решила предварительно подкрепиться. Не удивив этим Малфоя, который её вкусы изучил ещё в Хогвартсе, Гермиона выбрала йогурт и фрукты.

Закончив с трапезой, Гермиона собрала их посуду и отнесла в раковину, когда по обе стороны от неё возникли сильные руки, опираясь о столешницу, а тёплые губы коснулись шеи. Склонив голову набок, Гермиона откинулась назад, прижимаясь спиной к груди парня и позволяя легкому стону удовольствия и блаженства сорваться с губ.

Драко ухмыльнулся, сосредоточенно прокладывая влажные дорожки поцелуев вдоль её шейки, когда он почувствовал, что Грейнджер ещё больше прогнулась в его объятиях. Одна её рука упиралась в столешницу, а вторая, взлетев вверх, обнимала его за шею, перебирая коротко остриженные волосы на затылке. Скользнув вдоль её бедра, Драко прикрыл ладонью напрягшуюся и соблазнительно приподнявшуюся благодаря заведённой вверх руке грудку, сперва погладив подушечками пальцев сосок, а потом слегка сжав его.

Гермиона замерла, затаив дыхание и не сдерживая очередной стон, а парень теперь скользнул второй рукой под подол её шёлкового халатика, разводя края легкой материи, и поглаживая практически не прикрытый кружевом трусиков животик. Где-то с мгновение он вполне намеревался заставить её прогнуться в спине, снять с неё жалкий лоскуток кружева и взять прямо так, сзади, нагнув над раковиной, но внезапно передумал. Он хотел видеть её лицо, когда Грейнджер, теряя контроль, будет вновь и вновь стонать его имя.

Слегка переместив руки, Драко одним плавным движением развернул девушку к себе, тут же перехватив взгляд широко распахнутых глаз с расширенными от возбуждения зрачками. Подхватив её под ягодицы, он легко подсадил Гермиону на столешницу, одновременно переместившись между колен, которые она вновь послушно развела, повинуясь его ладоням.

Потянув за шелковый поясок, мгновенно развязавшийся, Драко распахнул пеньюар, с удовольствием отмечая, что лифчика под ним на этот раз не было. Зато аппетитные полушария усаженной на столешницу девушки были теперь так близко… Прищурившись, Драко широко улыбнулся, а потом завёл руки Гермионы за спину, перевязав запястья её же пояском.

Гермиона не сопротивлялась, только ещё шире распахнув глаза, а парень уже припал губами к одному сжавшемуся от возбуждения сосочку, втягивая в рот и посасывая, одновременно сжимая пальцами второй. Его губы и язык играли чувственной горошинкой, заставляя девушку стонать от наслаждения, а руки одновременно сжимали упругие полушария.

Гермиона выгибалась в спине, но не делала никаких усилий освободиться от связавших запястья пут, принимая его правила игры. Подчиняясь. Оторвавшись от одного сосочка, Драко переместился к другому, одновременно теребя влажную от недавнего внимания его языка вершинку пальцем, а потом, на мгновение отстранившись, окинул девушку оценивающим взглядом. Гермиона сидела перед ним, послушная и открытая, в распахнутом халатике и с широко разведёнными перед ним коленями, готовая на все.

Не спуская глаз с её лица, Малфой отодвинул в сторону тонкое кружево и медленными движениями пальцев мгновенно заставил Грейнджер шумно выдохнуть, когда он принялся ласкать самую чувствительную точку. Гермиона непроизвольно подалась вперёд, пытаясь прижаться к его ладони покрепче, увеличивая удовольствие, и Дерек усилил давление. А потом его пальцы скользнули вовнутрь, и Гермиона потеряла связь с реальностью.

Малфой, внимательно следивший за её реакцией, позволил девушке несколько мгновений на пике наслаждения, а потом, слегка приподняв её попу, Драко наконец окончательно стянул с неё лоскуток кружева трусиков и тут же опустился перед ней на колени. Теперь губы и язык Драко были там, где совсем недавно хозяйничали его пальцы, утверждая свои права, наслаждаясь срывающимися с губ Гермионы, не сдерживаемыми стонами.

Гермиона ощущала себя, словно в полудреме. Ещё накануне она прекрасно поняла, что Дереку доставляет какое-то непонятное удовольствие ощущение полной власти над ней. Перехватив инициативу вчера вечером, он обездвижил её на диване, сжимая запястья за головой, и потом наблюдал, как она выгибается в его руках. И при этом внимательно следил за её реакцией, впитывая каждый стон удовольствия.

А сейчас перевязал ей запястья шелковым поясом, но Грейнджер была уверена, они оба прекрасно осознавали, что это был исключительно символический жест. Ей и без Магии не составило бы огромного труда высвободиться из этих «пут», лишь слегка пошевелив запястьями. Если бы она захотела перехватить инициативу или настаивала «быть сверху».