Текст книги "Когда выбор есть (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Во время нашего второго года обучения, – Гарри вздохнул и кивнул в сторону Малфоя. – Его папенька подкинул Джинни дневник Тома Реддла. В этой тетради, Том заключил эссенцию себя, шестнадцатилетнего, и управлял Джинни. Он заставил её открыть секретную комнату и выпустить на волю Василиска. Практически, Джинни находилась под властью дневника, пока мы не смогли их победить.

– И ты победил Василиска? – Беллатрикс переводила удивленный взгляд с Джинни на Гарри.

– На самом деле, Белла, загадку разгадала Гренджер. Без неё, Василиск бы поубивал половину школы, – холодно вставил Малфой.

– Ну, я только догадалась, кто был чудовищем, – мягко проговорила Гермиона. – Гарри же убил его мечом Гриффиндора.

– А что сталось с дневником? – затаив дыхание, Беллатрикс ждала ответа. То, что «мозгами операции Василиск» стала Гермиона, её уже не удивляло, на самом деле, это было предсказуемо. Но вот судьба дневника…

– Гарри уничтожил его с помощью клыка Василиска. И спас мне жизнь, – на самой грани слуха проговорила Джинни.

Беллатрикс на мгновение прикрыла глаза. Вот она и нашла ответ на так давно мучивший её вопрос, что случилось с дневником. Правда, сейчас она начинала подозревать, что дух Тома Реддла контролировал и её все эти годы назад, и если она и не была сама под Империусом, то всё равно подверглась изощрённой манипуляции. Неужели, вся её жизнь, все принятые ею решения и избранные пути стали результатом действия Крестража?

***

Могущество и власть, сила и могущество, власть…

А ещё, совсем немного манипуляций и умение сказать то, что собеседник хочет услышать, озвучить мысли и чувства, в которых тот боится признаться даже самому себе, дать голос секретным желаниям, играть на веками взращенных стереотипах.

Безродный сирота, до одиннадцати лет Том Реддл ничего не знал о своём происхождении. Только, что мать умерла при родах, а значит, она не отказалась от него, не бросила, а просто не смогла. Не выжила, не пережила, не смогла жить. В приюте, все сироты, как правило, никогда не осуждали своих матерей, тщательно гнали прочь даже мысли, что от них отказались. И если предательские факты, что других детей матери бросили, ядовитой змеей и закрадывались в сознание юного Тома, то в отношении своей собственной матери их никогда не было. Мать его не бросила, она умерла. Потому что её саму предали, их обоих предали. Предал отец.

Годами взращиваемая ненависть к человеку, который обрек его на такую судьбу, в совокупности с симпатией к женщине, подарившей жизнь, немного видоизменилась, когда Том узнал, что он – волшебник. И не просто волшебник, а наследник древнего и великого чистокровного рода. Потомок самого Салазара Слизерина. И холодный, бесчувственный, расчётливый, не способный понять и любить – Том молниеносно нашел виновного во всех своих бедах. И не только в том, что он был в приюте. Том Реддл винил отца, что на долгие одиннадцать лет потерял связь с магическим миром, что был лишен своего законного наследия. Ему никогда и в голову не приходило, что на самом деле обманщицей была его мать. Чистокровная волшебница, наследница древнего рода, истинная Слизеринская Принцесса – в мыслях, мать всегда представлялась ему красавицей и жертвой.

Постепенно, ненависть к Реддлу-старшему плавно переросла в ненависть ко всем магглам, и презирая эту часть себя, он мечтал уничтожить её везде. А когда брошенная из его собственной палочки Авада Кедавра отобрала жизнь отца, Том искренне поверил, что избавился от собственного недостатка. Отныне, он не видел себя полукровкой, лишь истинным наследником семейства Гонт. И раз за разом отнимая жизнь не чистокровных волшебников, он вновь и вновь убивал часть себя, которую ненавидел.

К его истинному удивлению, найти сподвижников и последователей идеи вернуть магическому миру чистоту крови, оказалось не так сложно. Чистокровные отпрыски древних родов, забыв о его собственном неидеальном происхождении, становились Пожирателями смерти, следуя идеям полукровки. Как же он их ненавидел и презирал! И за их чистоту крови, и за то, что в детстве они имели все возможности, которых он сам был лишен, и за то, что слепо шли за ним. И Том манипулировал ими и презирал их ещё и за то, что они ему это позволяют.

Обернувшись к прислонившийся к его плечу Беллатрикс, Том чмокнул её в щеку. Нет, он не испытывал к ней никаких чувств, он вообще не был способен испытывать чувства, даже секс, которым так восхищались его сверстники, и с готовностью предоставляли молодому красавцу женщины, привлекал его «постольку-поскольку». Просто, влюблённая в него чистокровная дурочка ждала подобных проявлений симпатий. Он вообще делал всё так, как ей хотелось, порой, просто позволяя её подсознанию самому обыгрывать нужный сценарий. Идеальное свидание, день рождение мечты, первый поцелуй. Сознание Беллатрикс само рисовало ей самые лучшие и красочные картинки, а Том лишь становился их участником. Беллатрикс нужна была ему не как девушка, а как чистокровная последовательница, преданная шавка, которая годами будет исполнять все его приказы. А кто лучше подойдёт для этой роли, чем влюблённая женщина?

Конечно, он не будет «жадничать». Когда придёт время, Беллатрикс соединится узами брака с каким-нибудь чистокровным волшебником, приверженцем идей чистоты крови, и он сам удостоверится, что в лице мужа старшей дочери Блэк, получит ещё одного последователя. А если ему повезёт, то может быть, и больше: в семье всегда могут быть братья, кузены, да и у Беллы две сестры.

– Сегодня, я поделюсь с тобой своей мечтой, – вкрадчиво проговорил Том, мгновенно получив полное внимание девушки. – Когда-нибудь, когда я вырасту, я создам настоящее «Движение» чистокровных волшебников за чистоту магии. И мы будем преследовать всех тех, кто не достоин носить волшебную палочку, кому испокон веков не верил Салазар Слизерин.

– Пожиратели смерти? – Беллатрикс вопросительно подняла глаза на юношу. Этот термин был ей очень хорошо знаком, ведь так многие родственники и друзья семьи уже примкнули к движению Тёмного Лорда.

– Да, моя умница, я совсем забыл, что моё будущее, это твое прошлое. Ведь члены рода Блэк поддержали меня?

– Конечно! И я тоже поддержу тебя, моя любовь. Только, я всегда хотела спросить, почему такое странное название?

– Почему же странное? Все очень логично. Наша цель – победить саму смерть, достичь истинного бессмертия. Жить вечно, и не только в легендах и рассказах, мы стремимся победить её на самом деле. Убивая других, мы забираем их могущество и силу. Создаем сосуд вечной жизни. Мы, буквально, «едим смерть на завтрак» и, убивая недостойных, решая, кому жить, а кому исчезнуть, сами становимся повелителями смерти.

Беллатрикс кивнула.

– А почему странные одежды? Маски?

– Мы есть смерть недостойных, – спокойно пожал плечами Том.

========== Начало пути… ==========

– Они научились вызывать патронусы?! – бровь Люциуса Малфоя удивлённо поползла вверх.

– Представь себе, – Снейп откинулся на спинку стула, скрестив на животе руки.

Профессор сидел в кабинете зельеварения, через портрет разговаривая с лордом «патриархом трёх родов». Как всегда одетый с иголочки, старший Малфой задумчиво кивал головой.

– И кто же, позволь спросить, умудрился вызвать патронус первым?

– Драко вызвал его в первой десятке, Люциус, – Снейп хмыкнул. – Беллатрикс все ещё пытается. Ну, а Поттеру пришлось научиться ещё пару лет назад. Ему помогал Люпин.

– Значит, вновь, мисс Грейнджер, – Люциус не спрашивал, скорее утверждал. – И кто у них?

– У Драко хорёк, у Поттера – олень, как у его папаши, у мисс Грейнджер… – Снейп говорил спокойно, растягивая слова, совершенно скучающим тоном, но чёрные зрачки слегка сузились, заметив, что Люциус явно каждый раз обращался весь во внимание при упоминании имени магглорожденной волшебницы. – Выдра, серебристая…

– Забавно, – Люциус немного вздрогнул, словно услышал подтверждение факта, который изо всех сил пытался отрицать.

– Действительно, – Северус согласно кивнул. – Я смотрю, ты увлекаешься не только магическими семействами, но и фауны тоже.

Малфой резко поднялся с места, заканчивая разговор:

– До свидания, Северус…

– Люциус, – в тон ему пропел Снейп и отключил связь.

Да, профессор зельеварения тоже сразу отметил, что выдра и хорёк относятся к одному семейству: куньих, как и не мог не обратить внимания на обостренную реакцию Люциуса на имя Гермионы Грейнджер…

***

Весна медленно входила в свои права. Уставшая от долгой, снежной зимы, природа просыпалась, и хотя стужа все ещё не хотела отступать, долгое время сражаясь за власть над природой, время всё-таки брало свое. На деревьях распускались почки, пробивались на свет робкие листочки, а под ногами нежно зеленела молодая трава.

Оглянувшись по сторонам и с удовольствием втянув по-весеннему особенный, свежий воздух, Беллатрикс улыбнулась. Почему-то, ей было особенно хорошо, словно вместе с природой, просыпалась от зимней спячки и она сама. Сердце восторженно билось в груди, на губах, некогда искажавшихся лишь устрашающей окружающих ухмылкой, теперь играла лёгкая улыбка, а ещё не так давно светившиеся безумием глаза с позабытой нежностью смотрели на мир. Беллатрикс и сама не знала, что с ней происходит, но чувствовала, что впервые за очень много лет становилась самой собой. Конечно, в подобной ситуации тот же Гарри Поттер пошёл бы посоветоваться с Грейнджер, но Белла и сама подозревала, что знает ответ. Просто, помолодевшая Пожирательница, над которой больше не тяготела власть Крестража Тома Реддла, наконец, вновь становилась Беллой Блэк. Беллатрикс чувствовала, словно возрождалась после долгой спячки, а ее душа оттаивала от чёрной власти Волан-де-Морта.

Несколько недель назад, она по секрету написала Цисси, что хотела бы встретиться с Андромедой. Как всегда обращаясь к сестре «любимая тётушка», постоянно опасавшаяся, что письмо могут перехватить, Белла просила леди Малфой сообщить Ромми, что её «племяшка» очень хотела бы познакомиться. Юная мисс Блэк, как и когда-то в первые годы Хогвартса, скучавшая по своим сёстрам, вновь желала с ними воссоединиться, даже если не как Беллатрикс, то хотя бы, как Изабелла Лестрейндж, пусть не сестра, но близкая родственница. А ещё, ей хотелось познакомиться с Нимфадорой, уже взрослой дочерью изгнанной из рода Андромеды Блэк.

К огромнейшему удивлению Беллатрикс, ни Нарцисса, ни старший Малфой не воспротивились её просьбе. Цисси пообещала, что все устроит, хотя тоже не общалась с Андромедой все эти годы, а Люциус промолчал. Порой, помолодевшей Пожирательнице казалось, что в последнее время новоявленный патриарх трёх родов тоже весьма ощутимо изменился. Правда, Беллатрикс покамест не затрудняла себя задуматься, с какой стати этот старый пёс решил выучить новые трюки, но факт остался фактом: к огромному изумлению даже своего собственного отпрыска, Люциус больше не был тем непримиримым снобом, коим являлся всю жизнь. Усмехнувшись своим мыслям, бывшая мадам Лестрейндж поспешила на очередное собрание секретного клуба Дуэлянтов.

В комнате уже было людно, и похоже, дожидались только её. Гермиона Грейнджер бросила обеспокоенный взгляд на всегда пунктуальную Беллу, тут же поинтересовавшись: – У тебя все нормально, Изабелла? А то мы уже опасались, что ты попалась Амбридж.

– Я? Этой розовой жабе? – Беллатрикс презрительно фыркнула. – Что ты, я просто остановилась подышать свежим воздухом. Сегодня так красиво на улице, весна.

Гермиона только усмехнулась и, кивнув, принялась что-то объяснять Невиллу, а Беллатрикс поймала на себе обеспокоенный взгляд Драко.

– Ты точно в порядке, Кузина? – Малфой приложил ладонь к насмешливо сморщенному лбу Беллатрикс.– Может, у тебя температура? Стоит показаться врачу?

– Не зарывайся, малыш, – прошипела Белла, отталкивая ладонь племянника. – А то персонально для тебя вспомню пару непростительных, но незабываемых в моем исполнении.

– Значит, ты в порядке, – теперь пришла очередь Малфоя хмыкнуть. – Просто поинтересовался, а то тебя скоро к ране, вместо подорожника, прикладывать можно будет.

– Не беспокойся, не засахарюсь, – успокоила парня Беллатрикс.

Впрочем, как раз в это мгновение Гарри призывал всех к вниманию и ребята обернулись к предводителю своей группы.

– Мы уже очень много чего умеем, – Гарри улыбнулся той доброй, немного наивной улыбкой, которую Беллатрикс уже давно находила очень привлекательной. – Я подумал, что было бы неплохо потренироваться, так сказать, командами. Конечно, я ни в коей мере не претендую, что всё знаю, но мне почему-то кажется, что если нам придётся участвовать в бою, то группами. Было бы неплохо отрепетировать работать слаженно, обращая внимание на то, что делают люди вокруг тебя. Быть может, кому-то нужна защита, или, где-то мы должны объединить силы.

– Не нужно так долго нас агитировать, Гарри. Мы все были согласны с тобой после первых пары слов. Конечно, нужно научиться работать слаженно, – начала насмешливым тоном Беллатрикс, но тут же прервала себя: она должна создавать впечатление неопытной девочки, которая учится наравне со всеми, а не закалённой в бою дуэлянтки. – Поэтому, твое предложение просто замечательное. Предлагаю для начала потренироваться парами, а потом уже перейти к сражению более крупными группами. Думаю, нам нужно научиться следить как за своими противниками, так и за напарниками. Плюс, не отвлекаться по пустякам и только вмешиваться, если напарник в реальной опасности.

Никто не собирался спорить, ребята как-то незаметно разделились на пары, конечно же, по принадлежности к факультету. Плюс, очень скоро они обнаружили, что команды слизеринцев и гриффиндорцев выстроились напротив, намереваясь сражаться друг против друга. Как всегда, Беллатрикс просчитала свои движения, чтобы быть против Гарри. Малфой, вполне ожидаемо, стоял рядом с ней, а вот возле Поттера оказалось Гермиона Грейнджер. Про себя, Беллатрикс усмехнулась: их квартет действительно был хорошо подобранным. Её собственный опыт, против подмешанных к Гарри способностей Волан-де-Морта, плюс неоспоримый натуральный талант Гермионы против тоже вполне явных способностей Малфоя, в совокупности с предыдущими тренировками его отца. Белле самой было бы интересно посмотреть, чем кончится такое противостояние.

Слегка разочарованно заметив, что Гарри стал в пару с Гермионой, Уизли усмехнулся:

– Смотрю, вы четверо уже готовы! Может, начнёте?

– Не проблема! – Беллатрикс растянула губы в улыбке, и Малфой поморщился: если хоть кто-нибудь был бы знаком с его тёткой, её бы сейчас молниеносно раскусили. Впрочем, как неоднократно объясняли ему отец и Снейп, подозревать можно лишь то, что допускаешь возможным. Поэтому, скорее всего, хищную ухмылку Изабеллы в этой ситуации просто бы приписали её сходству с матерью.

Меж тем, его родственница уже обнажила волшебную палочку, принимая исходную позицию. Гермиона и Гарри последовали её примеру, и Драко ничего не оставалось, как только занять свое место подле Беллатрикс. Мысленно усмехнувшись, если были только Поттер и Грейнджер знали, насколько всё сейчас сложилось реалистично, Малфой приготовился к бою.

Первой, конечно же, атаковала Беллатрикс. В который раз, всем известная ненавистница магглорождённых волшебников полностью проигнорировала Грейнджер. Драко порой даже казалось, что гриффиндорская отличница ей вообще вполне симпатична, а в данный момент, Белла вновь направляла палочку против Поттера. Словно использовала каждый подходящий момент, чтобы испытать свои силы против мальчика, который выжил, отточить навыки, разобраться именно с ним. Поттер, как и во всех остальных сражениях с Изабеллой, вновь защищался, лишь изредка нападая каким-нибудь не очень неприятным заклинанием, хотя, Малфой на собственном опыте знал, что в арсенале избранного есть и вполне агрессивные проклятия. Грейнджер тоже не спешила атаковать, и Малфою пришлось наступать первым.

История буквально повторялась, и никто из них не мог выиграть. Точнее, гриффиндорцы в основном рикошетили заклинания своих противников, и те не могли пробиться сквозь их серьезную оборону. Яркие лучи света, словно фейерверк срывались с боевых концов волшебных палочек, подобно сверкающим шпагам рассекая воздух. Поттер, для которого все это было игрой и тренировкой, без тени раздражения или какой-либо агрессии отражал атаки Лестрейндж.

А вот Белла начинала раздражаться: девушка просто не могла понять, каким образом парень предвидит каждый её шаг. Не менее плодотворно, если и не с ещё большим хладнокровием, вела себя Грейнджер. Драко уже давно понял, что девушка отличалась на редкость холодным, аналитическим умом, но все равно каждый раз не мог не восхищаться её реакцией. Она словно просчитывала на двадцать шагов вперёд, одновременно предвидя атаки самого Малфоя, и пробиться сквозь её защиту было абсолютно нереально. В который раз Драко удивлялся, что девушка ненавидит шахматы волшебников. По логике, в этой игре ей не должно было быть равных, и единственное объяснение, которое видел Малфой: ей просто не нравилась жестокость игры.

Меж тем, противостояние начинало порядком надоедать, и Малфой решился на коварный шаг: ведь в конце концов, именно предательство и коварство в дружеском поединке не придут в голову честной и прямолинейной Гермионе. Сделав резкий выпад, Драко направил волшебную палочку на девушку и громко крикнул заклинание: «остановить время».

Тёмный луч, к которому Гермиона была совсем не готова, врезался ей в грудь, девушка замерла, внезапно охваченная непонятным сиянием, а потом в комнате воцарилась мёртвая тишина. Среди полного отсутствия звуков, Малфой уголком сознания отметил, как сияние вокруг Гермионы распространилось на застывшего подле девушки Гарри Поттера, а потом, следуя его палочке, перекинулось на Беллатрикс и него самого. Круг замкнулся. В мертвой тишине, мозг отказывался воспринимать полное отсутствие стимуляции, когда всё вокруг закружилось в сверкающем вихре, звуки, краски, запахи – всё смешалось в непонятную единородную массу, а потом мир застыл…

========== Прибытие… ==========

Малфой медленно приходил в себя. Постепенно, бурлящие вокруг цвета и звуки, сливающиеся воедино в воспалённом и полностью потерявшем ориентир мозгу Драко, отступили, и парень смог сконцентрироваться. Похоже, Поттер уже пришел в себя, и с палочкой наготове настороженно вглядывался в окружающее пространство. Беллатрикс, отчаянно тряся головой, сидела на земле, изо всех сил пытаясь найти опору, и крепко упираясь в траву широко расставленными руками. Отыскав взглядом Грейнджер, Малфой тряхнул беспощадно гудевшей головой…

– Где мы?

– Не «где», Малфой, а когда! Ты ударил каким-то временным заклинанием в мой маховик времени!

Только сейчас Драко обратил внимание, что девушка сжимает в руках странный кулончик на тонкой цепочке.

– Что? Что ты хочешь сказать? У тебя был маховик времени? Я понятия не имел! Ты никогда ничего не говорила!

– Да, Малфой, потому что мы с тобой всегда делимся секретами, – Грейнджер никогда так открыто, а главное, зло, с ним не огрызалась.– Ты, наверное, что-то путаешь, но вообще-то, я не имею привычки перед тобой отчитываться.

– Ладно, не кипятись, само сорвалось… – примирительно выдавил Малфой.

– Да, само, – от раздражения, губы Гермионы растянулись в тонкую линию. – И заклинание времени тоже само вырвалась, а ты совсем ни при чем и не хотел мухлевать!

– Насчёт «где», могу пояснить, – Беллатрикс, наконец, пришла в себя и оглядывалась по сторонам. – Мы находимся с другой стороны заколдованного леса, недалеко от озера. Похоже, нас выкинуло за пределы Хогвартса, я только не могу понять, почему.

– Да, я тоже об этом уже думала, – кивнула Гермиона, отвлекаясь от прожигания взглядом Малфоя. – По идее, нас должно было перенести во времени, но мы должны были оставаться на том же самом физическом месте. Почему нас выбросило из замка, я не могу понять. А ещё, почему ты считаешь, что это заколдованный лес? Я совершенно не узнаю эти места.

– Ну, как же? Неужели ты не видишь дерущуюся иву на той стороне озера? Вон она, ветками машет, – Беллатрикс указала рукой перед собой.

– Ничего не понимаю, я вообще не вижу ту сторону озера, – Гермиона растерянно пожала плечами и вдруг побледнела. – Достаньте свои палочки! Проверьте, если почувствуете магию!

Все трое, ничего не понимая, достали палочки. Несколько движений запястьем, пару лёгких заклинаний – все трое растерянно повернулись к Гермионе.

– Я чувствую магию, – качнув головой, произнёс Малфой. – Но палочка не работает.

– Тоже самое, – Гарри кивнул, но тут же нахмурился, переспросив? – Гермиона, что случилось!? Ты бледнее смерти!

– Я не ощущаю Магию, – едва слышно прошептала девочка. – Ещё как только я пришла в себя, я попробовала волшебную палочку, она не работала. В принципе, это было неудивительно, если учесть, что мы попали в прошлое и наши палочки ещё наверняка не были сделаны. Но я не чувствую магию даже в себе.

– Попробуй что-нибудь простое, – Беллатрикс нахмурилась. – Что-нибудь, что мы все могли делать в детстве, даже без палочки.

– Я уже пыталась, – Гермиона настойчиво отводила взгляд. – Такие вещи, как разжечь огонь, должны работать. Мы все умели это делать спонтанно в детстве, нужно только сконцентрироваться на чувстве темноты или холода. Во всяком случае, у меня это всегда получалось без затруднений, хотя и к огромному раздражению и удивлению моих родителей. Сейчас же ничего не работает. Я пуста.

– У меня получается, – Малфой без труда осветил полянку.

– Да, у меня тоже нет проблем, – кивнул Гарри. – Но почему магия покинула именно тебя?

– На самом деле, это логично, – Гермиона горько усмехнулась. – Малфой, можешь радоваться, ты оказался прав! И мне больше не место в магическом мире.

– Я-то тут причём? – Драко непонимающе пожал плечами. – Поверь мне, Грейнджер, меньше всего мне бы хотелось быть закинутыми в непонятное прошлое, и чтобы самая умная и талантливая ведьма, которую я знаю, потеряла свои способности.

– Вау, спасибо за комплимент. Это же был комплимент, – иронично проговорила Грейнджер.

– Так почему это логично? – Беллатрикс кашлянула, привлекая внимание спорщиков.

– Я ведь магглорождённая, – вздохнув, объяснила Гермиона. – Мои способности к волшебству возникли спонтанно и не имеют корни в моей семье. Поэтому, в том прошлом, где у меня нет магических талантов, – я обычная маггл. Со мной произошло то же самое, что и с нашими палочками: я потеряла волшебство.

– Но наши способности работают! – Гарри явно был сконфужен.

– Тебе что, все пережевать надо? – зло прищурился Малфой. – Она же сказала: нужны семейные корни магии. Поттеры, Малфои и Блэки ведут свои магические корни сотни лет назад. Поэтому, наши способности не исчезли: они существуют в этом времени, где бы мы ни были.

– Поэтому я и волшебный лес не вижу, и любые магические существа. Поэтому нас из Хогвартса выбросило, – мягко продолжила Гермиона. – Мы все были связаны заклинанием, а я больше не волшебница. Значит, в этом времени Хогвартс для меня закрыт.

– Ладно, с этим разобрались. Что дальше делать будем? – Беллатрикс задумчиво потёрла лоб. Малфой был прав, лишиться силы такой талантливой волшебницы, как Гермиона Грейнджер, в их ситуации было подобно катастрофе. В глубине души Беллатрикс была уверена, что юная гриффиндорка могла произнести любое заклинание и наложить любые чары намного лучше, чем они все трое. Плюс, беспалочковая магия была намного больше подвластна магглорождённым, чем чистокровным волшебником, и это был известный факт.

– В любом случае, нам нужно разбить небольшой лагерь, – заставив себя сконцентрироваться на общей цели, проговорила Гермиона. – По всем законам путешествия во времени, чем меньше мы будем иметь контакт с обитателями здешнего времени, тем лучше.

– Эффект бабочки? – догадавшись, кивнул Гарри.

– Он самый, – Гермиона улыбнулась и пояснила для явно не понимавших, о чем речь, Беллы и Малфоя. – Любое изменение в прошлом несёт за собой огромные последствия в настоящем, и чем дальше в прошлом мы находимся, тем обширнее эффект.

– Ясно, значит, нам нужно не входить в контакт с местными жителями, – Малфой принялся загибать пальцы. – Слиться с этим веком, освоить магию здесь, не привлекать к себе внимание и вернуться в наше собственное время. Раз плюнуть, – закончив загибать пальцы, констатировал Драко.

Одарив Малфоя тяжелым взглядом, Гарри обернулся к Гермионе:

– С чего начнём? Разобьем палатки и сообразим костер? – он потёр лоб, пытаясь припомнить, что ещё нужно в походных условиях. – Признаться, я никогда не ходил в походы с Дурсли. К слову сказать, дядюшка Вернон был совершенно не любитель подобных развлечений.

– Я ходила в походы с родителями, – Гермиона вздохнула. – Нам нужно раздобыть пищу, воду, разжечь костер, подумать об убежище на ночь.

– Предлагаю начать с пищи, – прислушавшись к громкому урчание в животе, произнёс Малфой. – Где будем её брать?

– Малфой, в озере водится рыба. Быть может, вы с Гарри сможете её словить?– Гермиона пожала плечами. – Я её приготовлю, только нужно будет разжечь огонь.

– Будем делать удочки? – Гарри скривился, вспоминая эту маггловскую забаву. Признаться, о ней он только слышал, но никогда не горел желанием попробовать.

– Вообще-то, вы с Драко ловцы, – насмешливо напомнила Беллатрикс. – Думаю, словить рыбу будет не намного сложнее, чем снитч.

Оба парня тут же поморщились, но, не давая Малфою времени спорить, Поттер, похлопав Драко по плечу, потянул его за собой:

– Пошли, Малфой. И можем устроить соревнования: кто первый поймает рыбу.

– Точно! Слизерин против Гриффиндора! – тут же загорелся Драко.

– Как насчёт поменять условия? – вклинилась в разговор Беллатрикс.– Не кто первый поймает, а кто больше словит?

– Тоже хорошо, – тут же согласился Гарри, отмечая логику замечания Лестрейндж. – Но все равно, это отнюдь не отменяет условия, кто первый.

И с этими словами, загоревшиеся идеей соревнования, парни направились к озеру. Переглянувшись между собой, Белла и Гермиона насмешливо хмыкнули, и Грейнджер потёрла ладони:

– Пора заняться костром. Предлагаю объединить усилия: сначала мы собираем хворост, то есть, сухие веточки, а потом разжигаем огонь. Ты будешь пытаться призвать беспалочковую магию, а я попробую это сделать старым маггловским способом. Надеюсь, у нас получится.

Беллатрикс не спорила, абсолютно не уверенная в том, что сможет зажечь огонь без палочки, но готовая пытаться столько, сколько нужно. Более того, ей было до сумасшествия любопытно, как это делается «маггловским» способом. Именно по этой причине, проследив, какие палочки и сучки собирает Грейнджер, Беллатрикс тут же принялась ей помогать. Потом, под руководством всё той же Гермионы, которую бывшая пожирательница уже давно признала превосходящей их всех в сложившейся ситуации, она аккуратно сложила деревяшки кучкой, и они обе принялись за работу с разных сторон небольшой самодельный горки. Беллатрикс, всячески концентрируясь на чувствах холода, страха, голода и темноты – всего, что в её понимании могло вызвать огонь – щелкала пальцами, водила ладонями над сучками и шептала всевозможные заклинания. Тем временем, её напарница, впоследствии путешествия во времени лишенная магии, сосредоточенно тёрла две деревяшки одна о другую, прикусив губу и хмуря лоб.

– Ты что, серьезно? Так ты намереваешься вызвать огонь? – утерев ладонью проступившие над бровью капельки пота, насмешливо проговорила Белла.

– Наши предки делали это именно так, – не останавливаясь, пожала плечами Гермиона. – Это законы физики, сила трения. Не заморачивайся, просто концентрируйся на том, что ты делаешь.

– То, что я делаю, совсем не работает. Я начинаю опасаться, что нам всем займёт слишком долгое время, чтобы научиться управлять магией без палочки. Всё-таки, это должно было быть включено в наше обучение в Хогвартсе.

– Я сомневаюсь, что кто-то мог предположить, что нам когда-либо придётся колдовать без палочек. Впрочем, я уже думаю на эту тему.

– Думаешь над тем, чтобы попросить ввести беспалочковую магию, как класс в Хогвартсе? Сомневаюсь, что это нам поможет сейчас.

– Нет, планирую сделать несколько волшебных палочек.

– Что? Как? – и без того огромные глаза Беллатрикс округлились до размеров двух блюдец.

– На самом деле, я уже читала теорию, – Гермиона пожала плечами.

– Это как? На всякий случай? Или собиралась составить конкуренцию господину Олливандеру? – Белла насмешливо приподняла бровь.

– Нет, просто ещё в начале года Снейп как-то обронил, что это было бы полезное времяпровождение. Сказать по правде, за годы обучения в Хогвартсе я научилась прислушиваться к его насмешливым «предложениям». Зачастую, он дает отличные подсказки, а вот обвинить его в них невозможно.

– Ясно, – одно только имя Северуса заставило Беллатрикс вновь стать серьезной. – И как ты собираешься сделать палочки?

– На самом деле, я сама их сделать больше не могу, – Гермиона отвела взгляд. – У меня ведь больше нет волшебства. Но если вы мне поможете, то объединив усилия, мы вполне могли бы справиться. Все, что нам нужно, это что-то от магических существ и подходящее дерево. Дерущаяся ива вполне подойдёт, только придётся, конечно, постараться и объединить усилия. А дальше, мы должны будем разыскать что-нибудь волшебное в Запретном лесу. Правда, здесь я тоже не помощница: я ведь больше не способна видеть ничего, принадлежащие к миру Магии.

– Это не проблема, – Беллатрикс, не скрывая восхищения, смотрела на девушку. – Главное, скажи нам, что нужно найти.

– Любую вещь, которая принадлежит магическим существам, – Гермиона пожала плечами. – Например, волос единорога, вейлы, кентавра или перо феникса. Возможностей бесконечно много. В принципе, даже чешуя русалки или её волос могли бы пригодиться.

– Нет, русалки слишком злобные и непредсказуемые, поэтому их магию не используют для палочек. Но я уже всё поняла, как только ребята вернутся, мы можем отправиться на поиски чего-нибудь подходящего. Кстати, я думаю, что дерево для палочки тоже не обязательно должно быть дерущийся ивой. Просто, мы постараемся припомнить все породы, палочки из которых мы знаем, и поищем в Запретном лесу.

– Да, ты права, – Грейнджер улыбнулась. – Если подумать, то ни одна из знакомых мне палочек не была сделана из ивы. Боюсь, с ней та же история, что и с русалками.

– Слишком злобная? – Беллатрикс усмехнулась, но вдруг её взгляд стал печальным. – Хотя, может быть, мне бы подошло.

– Ты далеко не злобная, – мягко проговорила Гермиона. – Сказать по правде, ты, наверное, первая слизеринка, с которой мне было комфортно общаться.