Текст книги "Когда выбор есть (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Аппарировать мы не можем, я так понимаю, на этот раз перемещаемся дымкой?

– Да, мисс Грейнджер ведь здесь не волшебница. А я не думаю, что многие оценят, если мы торжественно выйдем через парадный вход.

Блэк усмехнулся, тут же взяв за руку младшего Малфоя, а потом перед глазами Гермионы всё померкло, и девочка потеряла сознание.

Очнулась она на полянке. Над головой сияли яркие звезды, приятный ночной ветер холодил лицо, а под спиной чувствовался мягкий мох и шелковистая трава.

– Ну, наконец-то! – послышался возле самого уха обеспокоенный голос Беллы Лестрейндж, и в то же мгновение перед глазами Гермионы возникло встревоженное лицо темноволосой волшебницы. – Долго же ты приходила в себя! Поттер тут чуть всех не разорвал на части.

– Как долго я была без сознания? – Гермиона приподнялась на локте, встречаясь взглядом с Гарри, на лице которого теперь читалось явное облегчение.

– Несколько часов. Уже практически ночь, а вы прибыли ещё до заката солнца, – Поттер тяжело сглотнул и перевёл злой взгляд на Беллатрикс. – Отойди от неё, а? – отчеканил парень, предостерегающе направляя палочку на бывшую Пожирательницу.

– Гарри, что с тобой? – Гермиона непонимающе переводила взгляд с одного из них на другого и гадая, с чего бы другу так насторожиться? – Что здесь произошло, пока меня не было?

– В том-то и дело, Гермиона, что много чего произошло. Но давай по порядку. Во-первых, она не Белла, точнее, это Белла, только не Изабелла, а Беллатрикс, – на одном дыхании выпалил Гарри Поттер и остановился, давая подруге возможность переварить новую информацию. Обычно, Грейнджер понимала лучшего друга с полуслова, но сегодня явно не было «обычным».

– Что? Ты меня совсем запутал, Гарри, – Гермиона тряхнула головой, отгоняя все ещё застилавший сознание после необычного перемещения туман и пытаясь заставить мозг работать. – Что значит, это не Изабелла, а Беллатрикс?

– Твой лаконичный друг пытается в двух словах передать длинную историю, – предмет возмущения Гарри Поттера закатила глаза и вздохнула. – Давай, я сама расскажу всё по порядку.

По мере повествования Беллатрикс, глаза Гермионы всё больше и больше округлялись, а каждый мускул лица выдавал работу мысли. Несколько раз девушка задавала наводящие вопросы, или что-нибудь уточняла, после чего кивала головой в знак понимания. Не одна мисс Грейнджер слушала рассказ бывшей Пожирательницы Смерти и преданной сторонницы Волан-де-Морта с огромным интересом. Сохраняя нечитаемое выражение лица, Люциус первый внимал каждому её слову, сам, однако, не считая нужным никак комментировать. Словно статуя, мужчина неподвижно стоял, скрестив на груди руки и облокотившись о ствол многовекового дуба.

Лорд Блэк тоже внимательно и молча слушал рассказ наследницы своего рода, однако выразительное лицо Сигфрида, в отличии от лорда Малфоя, не скупилось на эмоции. Впрочем, на слова он тоже не сдерживался и периодически выражал своё возмущение или поддержку. Когда Беллатрикс окончила повествование, Гермиона кивнула:

– Теперь мне всё понятно. Впрочем, тебе, Гарри, не следует так сильно волноваться, Беллатрикс ведь слишком явно изменилась с момента своего перевоплощение или омоложения. И да, я тоже подозреваю, что виной её поведения в прошлом был крестраж. Только вспомни Джинни!

– Вообще-то, должен сказать, что у вашей компании удивительное свойство обсуждать то, что можно отложить для более безопасной обстановки, в самый неподходящий момент, – насмешливо проронил Люциус первый. – То мой достойный потомок начинает делиться впечатлениями в темницах святой инквизиции, теперь доблестный отпрыск Поттеров вдруг ни с того ни с сего решил стать слишком бдительным. Молодой человек, позвольте заметить, что если я не ошибаюсь, то с мадмуазель Беллатрикс Блэк мисс Грейнджер общается уже далеко не первый день. То есть, если бы наша прелестная наследница Сигфрида и всех их родовых заморочек решила причинить реальное зло вашей блистательной магглорождённой подруге, то смею предположить, она бы могла это уже сделать не раз, и не при свидетелях. Уж во всяком случае, не у Вас лично на глазах.

– Он, вообще-то, прав, Поттер, – кивнул Драко Малфой. – Кстати, должен признаться, я за ними обоими наблюдал с момента появления моей тётушки в Хогвартсе, и не похоже, что Беллатрикс задумывала что-то плохое. Она вообще не перестаёт меня удивлять, и хотя должен признать, всю мою сознательную жизнь сестра матери провела а Азкабане, но если верить рассказам, то эта Беллатрикс совершенно не соответствует своему образу. Ты ведь и сам заметил, общался с ней очень даже обширно и часто. Плюс, Снейп, похоже, тоже так считает.

– Кстати, вопрос по поводу этого Снейпа, – перевёл разговор слегка на другую тему Люциус. – По рассказам получается, что это могущественный волшебник, довольно талантливый зельевар и вообще, человек далеко неглупый. Но фамилию я не узнаю.

– Он полукровка, его отец был магглом. Мать из Принцев, – чётко отрапортовал Драко.

– Значит, полукровка, – задумчиво процедил Люциус. – А что там с другими Принцами?

– Насколько я знаю, мать Северуса была последней. Когда она решила выйти замуж за маггла, отец выгнал её из рода, – спокойно объяснила Беллатрикс.

– Значит, полукровка и Принц, – задумчиво повторил Малфой старший и посмотрел на Сигфрида Блэка. – Чем не свежая кровь? А поскольку Принцы официально угасли, если кто-нибудь из чистокровных девушек выйдет замуж за этого вашего зельевара, патриарх её рода получит доступ к древу рода Принцев и фамилию можно восстановить.

Лорд Блэк согласно кивнул и переглянулся со своим современником, тут же переводя недвусмысленный взгляд на Беллатрикс.

– Похоже, это прекрасная возможность, моя дорогая, – усмехнулся он.

– Как вы быстро всё решили, – глаза Беллатрикс опасно сверкнули, – Вообще-то, я уже была замужем по договору, не уверена, что хочу повторить удовольствие. Плюс, насколько я знаю, Северусу нравится рыжие.

– Какая деталь, моя дорогая, – хмыкнул Люциус первый, закатив глаза. – А вообще-то, ночью все кошки чёрные.

Старший Малфой приподнял бровь, вновь глядя на Блэка, и оба прыснули от смеха.

– Ты же у нас чёрная кошечка, мисс Беллатрикс Блэк, – счёл нужным «вбить последний гвоздь в крышку гроба» Сигфрид. – Думаю, проблем не будет.

Беллатрикс залилась пурпурным румянцем, и Гермиона Грейнджер, вопреки самой себе и моменту, задалась вопросом, это было от смущения или ярости. Впрочем, она решила недолго размышлять на эту тему и постараться перевести разговор в другое русло.

– Милорд, мне казалось, Вы намеревались покинуть эту полянку и переместить нас в более безопасное место, – напомнила она Люциусу.

– Очень хорошо, мисс Грейнджер, – похвалил её старший Малфой. – Отличный ход. И вы правы, моя дорогая, мы действительно сейчас переместимся в моё поместье. Думаю, плотный ужин и немного развлечений никому не помешает.

После недолгих разъяснений, планы перемещения были составлены. Поначалу рассудившие, что, как истинный потомок Малфоев, Драко сможет аппарировать в менор самостоятельно, мужчины решили не рисковать. Таким образом, было решено, что лорд Блэк перенесёт в поместье всех троих юных волшебников из будущего, а лорд Малфой переместится на руках с Гермионой, как и в прошлый раз.

Грейнджер лишь тяжело сглотнула, прекрасно помня, что прошлое перемещение не принесло ей никаких приятных ощущений, но оставило без сознания на несколько часов. Впрочем, оба лорда почему-то посчитали, что в Малфой-меноре она придёт в себя намного быстрее, а если это не случится, то они смогут прибегнуть к магии домашних эльфов. Причины, по которым оба рыцаря ордена святого Вальпургия были уверены, что в отличии от чар волшебников, магия эльфов сработает на сознание маггла, мисс Грейнджер решила не обдумывать. В любом случае, едва она успела кивнуть в знак согласия, как вновь оказалась в руках лорда Малфоя, а потом сознание её покинуло, и весь мир погрузился в тьму.

========== Визит в Малфой-менор ==========

На этот раз, Гермиона пришла в себя, едва лорд Малфой опустил её на диван гостиной комнаты менора. Похоже, сознание прояснилось, как только они оказались в стенах поместья, что тут же вызвало многозначительную усмешку хозяина, и приподняв брови, он переглянулся со своим современником:

– Похоже, магия моего рода приветствует и очень благотворно влияет на ваш волшебный потенциал, моя дорогая, – хмыкнул Люциус и удостоил своего потомка быстрым взглядом. – Вы ведь обучались окклюменции, молодой человек, – Гермиона была уверена, что фраза не являлась вопросом. – Что ж, вы умело скрываете некоторые детали. Мои комплименты, отлично отточенные и натренированные навыки, кого бы мы не были должны благодарить за ваши успехи.

Драко холодно кивнул и сквозь зубы процедил дежурный вежливый ответ, но избрал не вдаваться в подробности или распространяться о личности своего учителя. Поведение юного Малфоя не осталось незамеченным, но никто не вызвался задать вопрос во второй раз. Гермиона поджала губы, в лёгком раздражение сведя брови на переносице и нахмурив лоб, но избрала тоже проигнорировать намёк лорда. Впрочем, девушка была уверена, что поняла его неправильно, ведь в противном случае, чистокровнейший из чистокровных только что делал намёки по поводу её собственного включения в свой род. А подобного просто быть не могло. Да, да, никогда на свете, ни за что, ни за какие коврижки, или…?

Хозяйка поместья присоединилась к ним спустя некоторое время, и лишь после того, как Люциус персонально за ней послал домашнего эльфа. Гермиона невольно приподняла бровь в немом изумлении, но в отличии от неё, ни Драко, ни Беллатрикс абсолютно не удивилось подобному поведению. Леди Малфой оказалась, на что мисс Грейнджер уже не никак не отреагировала, потому как нашла ожидаемым, изысканно красивой, изящной женщиной, которая, кроме вежливых приветствий и светских разговоров, в беседе принимала мало участия.

Едва она зашла в комнату, мужчины поднялись в вежливом приветствии, после чего Люциус первый кратко объяснил супруге, что молодые люди – наследники нескольких известных родов, и проведут этот вечер, а быть может, и несколько дней, в поместье. Леди Малфой даже бровью не повела и, выслушав официальное представление своих гостей, вежливо пригласила юных леди переодеться и привести себя в порядок к трапезе. Гарри Поттер снова насторожился, как сторожевой пёс, едва только понял, что Гермиону сейчас уведут в компании новоявленной чопорный снежной королевы и Беллатрикс. Заметив его дискомфорт, Люциус положил руку на предплечье будущего аврора, мягко прошептав на самое ухо, что Гарри абсолютно не о чем беспокоиться, и в его поместье Мисс Грейнджер ничего не грозит.

Леди Малфой проводила обеих девушек на женскую половину менора, где их уже дождались несколько домашних эльфов. Гермионе и Беллатрикс было предложено несколько строгих, но изысканных платьев, отороченных жемчугом, из которых каждая выбрала себе наряд на вечер. Гермиона даже не потрудилась поинтересоваться, каким образом ей подойдёт платье жены Люциуса, которая была как минимум на две головы выше её самой, плюс обладала вполне соблазнительной, женственной фигурой. Впрочем, Беллатрикс была с ней одного роста и тоже на данный момент пышностью форм не блистала, однако, совершенно не задавалась вопросом о том, что наряд может не подойти.

Два маленьких домашних эльфа уладили любое несоответствие размеров юных леди в течение нескольких минут: пара щелчков пальцами – и обеим девушкам было предложено примерить их наряды. Конечно же, подделанные удивительными волшебными существами, творения портных шестнадцатого века теперь сидели на фигурках Гермионы и Беллатрикс, словно по ним шились. Удостоверившись, что юные леди являют собой достойный образ для её изысканного вечера, леди Малфой тут же приказала эльфам заняться их причёсками. И снова Гермиона с изумлением наблюдала, как ловкие маленькие пальчики превращают непослушную копну кудрей её самой, как, впрочем, и аналогичную шевелюру Беллатрикс Блэк в изящно уложенную причёску, украшенную тонкими нитками жемчуга. Длинные кудри теперь покоились на спине и плечах, словно влитые, изумительно сочетаясь с отделанными теми же самыми камнями платьями. Явно удовлетворённая их законченными образами, леди Малфой кивнула маленьким слугам и предложила обеим девушкам спуститься к ужину вместе с ней.

В зале их уже дожидались лорды, а также успевшие переодеться в более изысканные костюмы, соответствующие стилю времени, Драко и Гарри. При виде преобразившихся юных волшебниц из будущего, парни не сдержали восторженных взглядов, а Люциус первый в соответствии с приличиями поднялся из кресла, чтобы приветствовать зашедших в комнату девушек, и кивнул супруге:

– Благодарю вас, дорогая, вы превзошли саму себя. Обе наши юные гостьи выглядят прелестно.

С этими словами, он элегантно поцеловал тонкую руку супруги, которая осталась совершенно безучастной и к комплиментам мужа, и к прикосновению его губ. В душе уже даже не подивившись этой холодности и просто заключив, что и этот брак был заключён из соображений выгоды рода, а не любви, Гермиона, однако, с удивлением обнаружила, что комплименты лорда Малфоя лично ей были вполне приятны. Драко созерцал свою преобразившуюся одноклассницу, облачённую в тёмно-синий бархат, отделанный тонкими нитками жемчуга, без обычного пренебрежение и осуждения. Было слишком очевидно, что изменённый почти до неузнаваемости, образ Гермионы был юному Малфою вполне по вкусу, и мысленно, парень словно перенесся обратно на четвертый курс, Рождественский бал. Гарри Поттер тоже оценил волшебное преображение обеих девушек, хотя для себя заметил, что Беллатрикс избрала изумрудный аналог платья Гермионы. Мысленно ухмыльнувшись, что в гардеробе леди Малфой вряд ли присутствовали наряды любых оттенков красного, Гарри сделал девочкам комплименты. Малфой согласно кивнул:

– Да, Грейнджер, синий тебе к лицу. Жаль, что распределительная шляпа так не посчитала, – тут же добавил Драко, всё-таки найдя, о чем съязвить.

Оба лорда из 16-го века устало закатили глаза, леди Малфой, впервые демонстрируя на лице какую-либо эмоцию, слегка изумлённо приподняла бровь, но Гермиона и не думала теряться:

– Ну, почему же? Шляпа очень даже уговаривала меня пойти на Рейвенкло. Просто, я выбрала Гриффиндор.

– Гриффиндор это не выбор, это диагноз, – выдохнул под нос Малфой, но Грейнджер не была бы сама собой, если бы оставила ему последнее слово.

– Надо понимать, что кроме Слизерина, предложений у тебя не было. Говоря другими словами, кроме вредности, других качеств Шляпа не заметила, – победоносно заключила гордая гриффиндорка.

– Мы предпочитаем думать об основной характеристике своего факультета, как честолюбии, милочка, – слегка прищурившись, поправила её хозяйка поместья.

– На самом деле, распределение на Слизерин давно уже имеет больше отношение к семейным связям и планам на будущее, чем личным характеристикам, – перебил супругу Люциус. Он, не мигая, смотрел в глаза магглорождённой волшебницы из будущего, и Гермиона, молниеносно уловив, что сейчас получит очень познавательную лекцию, инстинктивно превратилась вся во внимание. – На самом деле, Салазар Слизерин при распределении вновь прибывших волшебников на факультет руководствовался чертами их характера лишь в самом начале. Очень скоро, ему стало слишком очевидным, что те качества, которые он предпочитает в своих змеенышах, на самом деле легко воспитываются в семье. Более того, он всегда требовал ум и сообразительность, правда, его не интересовали теоретические способности, как Ровену Рейвенкло. К моменту своего отбытия из школы волшебства, Салазар ставил целью отбора на свой факультет пополнение рядов Рыцарей ордена. А в этом, как вы вполне сможете себе предположить, моя дорогая, большую роль играли привитые в семье традиции и воспитание. Существует мнение, что покидая Хогвартс, он заключил именно такой договор с шляпой.

– Теперь становится понятно, почему все Пожиратели смерти со Слизерина, – насмешливо проговорил Гарри, разглаживая складки на своей мантии.

– Да, это логично, если взять во внимание информацию, которую я от вас уже узнал, – хладнокровно кивнул Люциус первый. – Ваш тёмный лорд исказил цель ордена, но насколько я понял, договор со шляпой никто не потрудился поменять.

– На самом деле, это было бы не обязательно, – Гермиона задумчиво смотрела на лорда Малфоя, играя надетым ей на палец тонким колечком. Заметив вопросительно поднятые брови своего чистокровного визави, девушка улыбнулась и принялась объяснять. – Те идеи и ценности, которые сейчас поддерживаются Пожирателями смерти, на самом деле не имеют ничего общего ни с характером, ни с его чертами. Это вбитая в голову с детства идеология супрема одной группы над другой, и ничего, кроме воспитания, для развития подобных убеждений не требуется. Через несколько сотен лет маггловские психологи, а это в некоем роде исследователи и целители ума, назовут подобное: «природа против воспитания».

Люциус спокойно кивнул, вполне удовлетворённый её объяснением, похоже, Сигфрид Блэк тоже не нашел ничего, достойного возражения или вопросов. Леди Малфой с нечитаемым выражением лица поднесла к губам кубок с вином, который несколько минут назад, никем не замеченые, оставили на столике на подносе домашние эльфы. Гермиона вообще уже давно обратила внимание, что угадать мнение и мысли хозяйки поместья было совершенно невозможно, быть может, за исключением того единственного случая, когда она вступилась за наследника своего рода. Впрочем, мисс Грейнджер подозревала, что её небольшая поправка об идеологии факультета Салазара Слизерина была больше вызвана желанием сгладить назревающий в её доме конфликт, чем выразить свое личное мнение.

Вскоре подали ужин, и леди Малфой пригласила всех переместиться в обеденную комнату. За столом, хозяйка поместья завела разговор на различные темы, тщательно избранные ею, чтобы быть максимально нейтральными. Гермиона лишь изредка пыталась поддерживать разговор, но в основном в беседе принимали участие Беллатрикс и Драко. Гарри тоже больше слушал, только из вежливости вставляя одну или две фразы, и едва подали десерт, Гермиона поднялась из-за стола, заметив в углу комнаты рояль.

Девушка и сама не могла сказать, почему её вдруг потянуло к инструменту, но приоткрыв крышку, она принялась задумчиво перебирать клавиши, а потом, рождённая под умелыми, но подзабывшими навыки пальцами, любимая мелодия разлилась по комнате. Признаться, Грейнджер даже не задумывалась, чью музыку она исполняет, полностью позабыв, что многие из выученных ею в детстве композиций ещё просто не были сочинены, а их авторы даже не родились на свет.

– Вы чудесно играете, милочка, – мягко проговорила леди Малфой, едва последние аккорды растворились под высокими сводами обеденной комнаты. – Похоже, вы обучались игре.

– Да, в детстве родители настояли, что музыка мне не помешает. Конечно, поначалу я с ними была совершенно не согласна, но уроки всё-таки брала. Думаю, я могла бы играть ещё лучше, просто, начав Хогвартс, полностью все забросила.

Девушка намеренно опустила, что забросила все те занятия, которые считала «маггловскими», а сейчас серьезно задумывалась возобновить некоторые из них. Да, волшебство было способно на многое, но последнее время Гермиона все больше уверялась, что и не волшебный мир был способен предложить немало.

– Композиция, конечно, не самая сложная, но сыграла ты её недурно, – со своей коронной ухмылкой, вставил Драко Малфой.

– Разбираешься в сложности музыки? – Гермиона прикрыла крышку и встала из-за инструмента.

– В отличии от твоих, мои родители не были впечатлены поступлением сынули в Хогвартс, – рассмеялся парень, правда, без тени того превосходства, которое Гермиона от него ожидала в подобной фразе. – Поэтому, бросить заниматься музыкой мне не позволили.

– Но в Хогвартсе нет уроков музицирования, – Грейнджер растеряно смотрела на своего собеседника.

– Учителя приглашаются на выходных непосредственно желающим ученикам. Многие на Слизерине пользуются этой возможностью, – на этот раз, объяснения вызвалась предоставить леди Малфой. – А вы, господин Поттер, тоже в детстве занимались музыкой? Быть может, скрипкой? Если память не изменяет, Поттеры всегда отдавали предпочтение этому инструменту.

Гарри удивлённо моргнул, в который раз пытаясь представить, какой была бы его жизнь, не погибни его родители, и если бы воспитывала его не родственники-магглы, точнее, ненавидящая племянника тётка и её ужасный муж.

– Нет, миледи, музыке меня не обучали. Сказать по правде, порой удивляюсь, что воспитавшие меня сестра матери и её супруг потрудились научить пользоваться вилкой и ножом.

– Простите? – брови леди Малфой удивлённо поползли вверх, похоже, от шока уже не поддаваясь никакой дрессировке, явно в детстве применяемой к наследнице чистокровного рода.

– Родители Гарри были убиты, когда ему исполнился год, – спокойно объяснила Гермиона. – Его воспитывали магглы, сестра матери и её муж, которые ненавидели всё, связанное с волшебством. Они не очень хорошо относились к Гарри.

Люциус вновь одарил обоих не чистокровных волшебников из будущего изучающим взглядом, потом, между ним и Сигфридом Блэком произошел обмен то ли мыслями, то ли мимикой, после чего оба решили перевести разговор на другую тему и обернулись к Беллатрикс.

– Ну, а вы, моя дорогая? Как там обстоят дела у наследников моего рода с воспитанием очаровательных девиц? – на этот раз, вопрос задал Лорд Блэк.

– В моем случае, безрезультатно. Я наотрез отказалась в детстве учиться музыке, – Беллатрикс растянула губы в почти хищной усмешке. – Отец избрал меня не заставлять, особенно поскольку обе мои сестры совершенно не сопротивлялись. Одна как раз играла на скрипке, а вторая освоила фортепиано. Родителям этого хватило для показательных выступлений на семейных и не очень вечерах, и меня просто оставили в покое.

– Не волнуйтесь, милорд, – не удержавшись, тут же хмыкнул Драко. – Беллатрикс нашла другие способы заставить отца гордиться ею, а вот её сестра, Андромеда, несмотря на виртуозную игру на скрипке, в другом серьезно сфальшивила, и насколько я знаю, лорд Блэк не оценил.

– Драко, малыш, а может, заткнешься? – самым светским тоном, который можно было представить, произнесла Беллатрикс, одарив племянника далеко не нежным взглядом из-под сведённых бровей.

– Что там непростительного натворила твоя сестра Андромеда? – хмыкнул Сигфрид, полностью игнорируя явное недовольство темой Беллы и откладывая вилку. – Судя по всему, от Малфоя залетела младшая.

– Мама и отец были женаты уже два года на момент моего рождения, милорд, – отчеканил Драко, и Гарри с Гермионой вновь переглянулись.

Похоже, отвешивать колкости с холодной светской вежливостью было то ли врождённым даром, то ли прививалась чистокровным с пелёнок. Или, с молоком эльфов: ни один из выращенных среди магглов ребят не мог бы с точностью сказать, как оно там происходило у чистокровной элиты. В любом случае, все ныне присутствующие в комнате аристократы этим искусством обладали в совершенстве. Как бы там ни было, Драко решил закончить свой рассказ:

– Андромеда Блэк вышла замуж за магглорождённого волшебника и была исключена из рода.

В воцарившейся тишине путешественники во времени с изумлением наблюдали, как все трое чистокровных волшебников из шестнадцатого века быстро обменялись многозначительными взглядами, но первым обстановку избрал разрядить, естественно, лорд Малфой. Усмехнувшись, Люциус поднялся из кресла, недвусмысленно давая понять, что ужин закончен:

– Ладно, думаю, на сегодня откровений хватит, вам всем стоит отдохнуть. День у нас был далеко не из лёгких. Обычно, когда я принимаю гостей, я устраиваю званый вечер, но думаю, что в связи с некоторыми обстоятельствами не места, а времени отбытия, ваше присутствие здесь лучше не афишировать.

– Милорд, могла бы я воспользоваться вашей библиотекой? – робкий голос Гермионы настиг Люциуса уже в дверях. Усмехнувшись, лорд Малфой обернулся, кивнув головой.

– Конечно, моя дорогая. Но я не думаю, что вы сможете обнаружить среди современных фолиантов что либо интересующее вас или имеющее возможность помочь вернуться обратно.

========== Визит в менор 2 ==========

Когда домашние эльфы проводили их до спален, Драко Малфой едва сдержал улыбку: ему выделили его собственную комнату из будущего. Конечно, это было мало удивительно, ведь в роду Малфоев уже не одно поколение подряд рождалось по одному наследнику мужского пола, и все они, по очереди, получали именно эту комнату, поначалу называвшуюся «детской». Впоследствии, когда повзрослевшие мальчики приводили в менор свою избранницу, вместе с супругой их переводили в отдельные покои, а потом, когда наследник становился главой рода, он получал соответствующие комнаты, прежде принадлежавшие его отцу. Так было испокон веков, и поскольку покамест у здешнего Люциуса и его супруги детей не было, комната, естественно, была предоставлена ему.

Беллатрикс тоже оказалась размещённой в тех самых апартаментах, которые обычно занимала, навещая Малфой-менор. Если девушка и усмотрела в этом иронию, то благоразумно промолчала, наслаждаясь вполне знакомой комнатой. Покои Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера были расположены поблизости, и Драко избрал проигнорировать факт, что комната магглорождённой волшебницы оказалась той самой, которую обычно выделяли потенциальной избраннице рода. Впрочем, не одно лишь это совпадение заставило брови юного наследника благородного рода поползти в изумлении вверх и мысленно усмехнуться. Кольцо, которое он успел заметить на пальце Грейнджер, он тоже мгновенно узнал.

Нет, оно не использовалось при помолвке и отнюдь не являлось одним из «брачных» перстней рода Малфоев. Небольшое колечко с изумрудом, на самом деле, было частью той самой коллекции, которую мать обычно называла «не носимая много лет». Эти драгоценности предназначались дочерям рода, правда, за отсутствием тех самых, не использовались уже веками. Драко подозревал, что целью кольца на пальце Грейнджер, в этом веке даже не являвшийся волшебницей, было дать ей возможность перемещаться по менору без препятствий, а также послать определённый месседж домашним эльфам, обычно, к магглам относящимся не совсем благосклонно.

В любом случае, заметив на пальце одноклассницы родовое кольцо, Драко не мог не задаться вопросом, узнала ли фамильное украшение Беллатрикс, как и самому о многом задуматься. Впрочем, многочисленные вопросы, крутившиеся в голове, отнюдь не оставили утомлённого событиями дня парня без сна, и едва голова Драко коснулась подушки, наследник рода погрузился в мир ночных грёз.

Наутро, Драко проснулся рано. Во сне, подсознание постоянно воссоздавало образ магглорождённой одноклассницы, облачённой в одежды 16-го века, и во всём остальном соответствовавшей образу леди этого времени. Вопреки себе, парень не мог не признать, что мисс Грейнджер выглядела безукоризненно, а его придирки были лишь результатом нежелания признать не только совершенство образа, но и слишком очевидные эмоции, которые Гермиона вызывала в нем, тут же напомнившие парню о своём существовании. Обычно, Драко тщательно загонял их вглубь сознания, но странная и абсолютно неожиданная толерантность предка к магглорождённой волшебнице полностью сбивала с толку и откровенно удивляла.

Казалось, принятие Гермионы Люциусом первым смешало карты в сознании его потомка, и теперь годами выдрессированные отцом реакции путались и порождали множество вопросов. Ответ на них Драко дать был не готов даже самому себе, и поэтому провёл в это утро за медитацией раз в пять больше времени, чем обычно, привычно засовывая свои потаенные мысли относительно магглорождённой одноклассницы так далеко вглубь сознания, что даже сам не смог бы их при желании откопать.

Впрочем, едва покинув комнату, он тут же столкнулся с предметом своего смятения. Гермиона Грейнджер стояла возле самых дверей своей комнаты, задумчиво хмуря брови и покусывая нижнюю губу, явно что-то пытаясь вычислить в уме. Не сдержав ухмылки, Малфой тут же скрестил на груди руки и, облокотившись плечом о косяк двери, насмешливо поинтересовался:

– Проблемы, Грейнджер?

Девочка поднял на него серьезный взгляд и тряхнула головой:

– Никаких проблем, тебе не о чем беспокоиться.

– Да ладно, можно подумать, я бы не догадался, что дорогу на завтрак ты не найдёшь. Проводить?

– Не затрудняй себя, сейчас вспомню, как сюда пришла вчера, и уж разберусь.

– Ага, разберёшься. В подземельях не боишься оказаться?

По выражению лица Гермионы было очевидно, что именно этого она и опасалась, тщательно пытаясь вспомнить дорогу обратно в трапезную комнату. Закатив глаза, Малфой покачал головой:

– Вообще-то, могла бы просто позвать домашних эльфов и приказать им проводить себя. Ты здесь гостья, они бы повиновались, – выражение, тут же проскользнувшее во взгляде Грейнджер при упоминании домашних эльфов, однако, заставило Драко насмешливо переспросить. – Что? Не хотела затруднять прислугу?

– Ну, вообще-то, да, но дело не только в этом, – Грейнджер явно чувствовала себя неуютно, обсуждая подобные вещи, и Малфой решил поднажать.

– Так в чем? Если ты не стесняешься затруднить своей просьбой прислугу, в обязанности который входит именно это, то в чем же тогда дело?

– Ну, вообще-то, они у вас больше на положение рабов, чем прислуги, – Гермиона заметила, как Малфой закатил глаза при её упоминании рабства эльфов, и поэтому тут же сочла нужным уточнить. – Но я сейчас не об этом.

– А о чем же? – Драко явно не собирался отступаться.

– Они меня не слушаются и вообще относятся ко мне, ну, как ты.

Малфой прыснул от смеха. Он ожидал чего угодно, но совсем не такого признания от магглорождённой волшебницы. Вдоволь насмеявшись и заметив, каким огнём полыхали глаза наблюдавшей за ним Грейнджер, Драко примирительно поднял руки вверх:

– А ты побольше «спасибо» и «пожалуйста» им говори, может, даже помоги с домашней работой. Уверен, эльфам очень понравится. Потому что они так привыкли, что с ними разговаривают, как с равными, или с детьми.

– Да дело не в вежливости и учтивости, – Грейнджер явно чувствовала себя очень неудобно, и Драко решил немного спустить свои издёвки на тормоза. Ему и правда было очень интересно, в чем проблема. – Просто, ваши эльфы относятся ко мне точно так же, как и ты. Те же выражения, те же слова, и не думаю, что кто-то из них вообще откликнется на мою просьбу. Я же грязнокровка, а в их книге это ниже, чем вообще крысы в подвале.