Текст книги "Когда выбор есть (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Откуда ты знаешь? – Драко лихорадочно перебирал в голове возможные пересечения Гермионы с эльфами чистокровных семей. – Добби нагрубил, когда Поттер его вызволял из рабства? Или кто из местных успел что-то буркнуть под нос? Потому что, если нагрубили здесь, то Люциус с этим быстро разберётся, ты у него на правах почётной гостьи. Так что, только щелкни пальцами, прибегут молниеносно, – почему-то, говоря последние слова, Малфой бросил быстрый взгляд на её руку с тоненьким колечком, одетым накануне леди Малфой. Гермиона нахмурилась, но быстро вновь сконцентрировалась на их разговоре, теперь отчётливо понимая, что сама того не желая, могла накликать гнев на ни в чем не повинную прислугу.

– Нет, нет, ты неправильно понял, здешние эльфы ничего плохого не сказали. А с Добби мы вообще не пересекались.

– Кто же тогда успел тебя окатить ушатом холодной воды, или как вы это там называете?

– Кричер, – наконец, со вздохом призналась Грейнджер.

– Кричер? Это домашний эльф Вальбурги Блэк? Когда ты успела с ним встретиться?

– Ну, я была на Гриммо вместе с Гарри, Роном и некоторыми другими, – Гермиона осеклась, осознав, что чуть не выдала Орден Феникса. – Нас приглашал Сириус.

– И что, мой отвергнутый семьей двоюродный дядюшка не мог поставить собственного эльфа на место? Гриффиндор оказал такое влияние?

– Мне показалось, что Кричер мистера Блэка тоже не особенно-то уважал, хотя и слушался с натугой. Он вообще вежливо ни с кем не общался, но со мной был особенно выразительным.

– Ну, да, в глазах эльфа тётушки Вальбурги они ведь все предатели крови, Поттер тоже не чистокровный, а ты магглорождённая.

– Ты хотел сказать, грязнокровка, – глаза девочки вновь сверкнули.

– Если бы хотел, то сказал бы, раз не сказал, значит не хотел, – холодно отрезал Малфой. – Но в любом случае, Кричера даже я знаю, как существо весьма противное и высокомерное. К маме и тетушке Белле он относится отлично, в этом я точно уверен, так что в следующий раз, пригласи Беллатрикс с собой. Она его быстро на место поставит.

– Обязательно приглашу, спасибо за совет.

– Грейнджер, ты не к словам придирайся, а смысл послушай. Я, конечно, понимаю, что в мире магглов на рабство поглядывают отрицательно, но эльфы это не совсем рабы. Ты про чужой монастырь и свои уставы маггловскую поговорку знаешь? Так и здесь. Отношения эльфов и волшебников являются таковыми уже многие века. Эльфы знают только одно отношение к себе волшебников, и когда ты начинаешь с ними церемониться, они сразу же воспринимают тебя, как неполноценную волшебницу. Прибавь к этому, что чистоту крови они все чувствуют на непонятно каком уровне, как и нашу принадлежность родам, и ты поймёшь, что своим черезмерно уважительным отношением сама себе роешь яму.

Гермиона задумалась, взвешивая всё, что услышала. Конечно, тирада Драко была вполне логична, и она прекрасно понимала, что парень ей всё очень хорошо разложил по полочкам, но в глазах выросшей среди свободного общества, где не было рабства, волшебницы, всё равно чёрное не становилось белым.

– Я прекрасно понимаю, что ты мне говоришь, – Гермиона кивнула, даже не думая спорить ни с одним из его слов. – Ну ты тоже должен понять, что только потому, что эльфы были рабами уже на протяжении чуть ли не тысячи лет, это не делает рабство правильным. Точно так же аргументировали всё и рабовладельцы в мире не волшебников, но нужны были лишь люди, чей взгляд отличался от общепринятых, и рабство, как таковое, кануло в лету.

– Хорошо, тоже не буду спорить, – спокойно кивнул Малфой. – Но разве не ваши маггловские психологи говорят, что из бывших рабов получаются самые худшие хозяева? Самые жестокие и грубые? То же самое ты сейчас видишь и со стороны эльфов в отношении себя.

– То есть, я должна грубо приказывать и обращаться с ними, как вы, – покачала головой Грейнджер.

– Ну, зачем же? Приказывай им вежливо, Но не ставь себя на одну ступень. Ты волшебница, и эльфы это должны прекрасно знать. Знаешь, что бы сделала Беллатрикс, даже моя милая и сдержанная мать, если бы ей нагрубил домашний эльф?

– Приказали бы биться головой о стенку? – услужливо подсказала Грейнджер.

– Отнюдь, – Драко вновь избрал проигнорировать её колкость. – Но они бы сдержанно, но очень чётко напомнили, что он разговаривает с волшебницей и поэтому должен следить за языком. Правда, потом ему бы недвусмысленно напомнили, что будет, если он откажется это делать. Но я о чём, Грейнджер… если ты будешь позволять себе грубить, они будут. А вот если ты напомнишь им их место, которое эльфы, между прочим, прекрасно знают, то ни один из них не посмеет тебя ослушаться. Правильно это, неправильно, но пока ты не отменишь рабство и не изменишь их мировоззрение вообще, и в отношении волшебников и эльфов в частности, я бы рекомендовал ввести себя по нормам нашего общества. Впрочем, думаю, что в этом доме, в этом времени у тебя проблем вообще не будет. Кстати, мы пришли.

Драко галантно распахнул дверь в трапезную комнату, вежливо пропуская Гермиону вперёд, и девочка только сейчас заметила, что все это время они шли в нужном направлении. Быстро осмотревшись, она тут же обнаружила, что в комнате уже собрались практически все обитатели и гости поместья Малфоев и избрала прекратить их с Драко увлекательную беседу. Парень, похоже, тоже счёл разговор законченным, но к удивлению в первую очередь самой Гермионы, провёл её к предназначенному ей месту и по-джентльменски отодвинул стул, помогая ей присесть.

========== И снова неожиданности, откровения и открытия… ==========

Завтрак прошёл мирно, гости и хозяева обменивались дежурными вежливыми фразами и принимали участие в ничего не значащей беседе. Гермиона и Драко в основном молчали, и Гарри мысленно усмехнулся, гадая: насколько они все были обязаны именно задумчивому состоянию этих двоих своим спокойным завтраком. Беллатрикс задавала праздные вопросы, а Поттер вообще обращал мало внимания на обмен информацией и концентрировался на замечательно вкусной еде. К огромному удовлетворению всех присутствующих гостей из будущего, наслушавшись рассказов об их выживании в своем веке в лесу и на не очень щедрых дарах природы, предусмотрительные хозяева избрали исключить из меню рыбу и ягоды. Именно поэтому, теперь они наблюдали, как волшебники из будущего с нескрываемым удовольствием жуют выпечку и бекон.

После завтрака Грейнджер незамедлительно извинила себя, и с разрешения хозяев решила удалиться в библиотеку. Беллатрикс хотела ненавязчиво предложить ей себя в проводники, в основном, поскольку заметила опасные с её точки зрения взгляды, которыми обменялись леди Малфой и Сигфрид Блэк, но Драко её опередил. Мысленно помянув всех излюбленных нечистых, Мордреда и Моргану впридачу, Беллатрикс приготовилась к длительной лекции, которую ей, без сомнения, уготовила очередная «идеальная супруга» Малфоев. А в том, что её почтенный предок и патриарх рода этого столетия уже успел попросить «леди-мечту-любого-чистокровного» провести беседу, после уже замеченных Беллой «переглядок» пра-пра-прадеда, или кем он ей там приходился, мисс Блэк больше не сомневалась.

Меж тем, младший Малфой галантно предложил руку мисс Грейнджер, и вопреки себе Беллатрикс закатила глаза. В отличие от магглорождённой, она прекрасно знала дорогу в фамильную библиотеку Малфоев и, как чистокровная волшебница и гостья менора, в особом разрешении или приглашении хозяев для посещения святой обители не нуждалась. Поэтому, прошлой ночью она посетила мечту Гермионы, в которую та могла пробраться лишь во сне или с разрешения одного из Малфоев, и уже успела проштудировать ни один увесистый том относительно новых для себя понятий: угасающие и вырождающиеся волшебные семьи, и что на самом деле происходит, когда глава одной из магических семей становится патриархом трёх родов. Ответ был неутешительным, и Беллатрикс уже даже подозревала, кого из доступных полукровок здешние патриархи за глаза присматривали ей. Утешала лишь мысль, что и Драко, похоже, малой кровью не обойдётся, а Люциус из их века так точно ещё многие годы будет грызть локти и плеваться.

Когда Малфой предложил проводить её до библиотеки, Гермиона просто растерялась. Парень выглядел вполне благожелательным, и ничего, кроме реального желания доставить её в обитель книг, Грейнджер в глазах бывшего врага не прочла. Быстро окинув комнату взглядом, девочка была вынуждена признать, что даже Гарри ничего ужасного в предложении Драко не рассмотрел, а Беллатрикс вообще выглядела разочарованной. Понять, почему именно Белла так хотела уединиться с ней в библиотеке, Гермиона поначалу не смогла, но перехватив многозначительный взгляд супруги Люциуса и Лорда Сигфрида, про себя хмыкнула: мисс Блэк была уверена, что сейчас ей грозит долгая дискуссия относительно продолжения рода и выборов в жизни.

Самой Гермионе подобный дамоклов меч не грозил, но из разговоров некоторых чистокровных одноклассниц, сообразительная девочка уже успела сделать свои выводы: карьера Пожирательницы смерти была отнюдь не тем, что лорд Блэк из 16-го века считал достойным занятием для своей наследницы. Более того, некоторые короткие фразы о магических и родовых корнях Северуса Снейпа, оброненные накануне в разговоре обоими лордами, наводили на определённые мысли.

Гермиона уже давно поняла, что услышав об их ситуации в 20-м веке, и Люциус Малфой, и Сигфрид Блэк стали слишком часто употреблять словосочетание «свежая кровь», и смышленая магглорождённая подозревала, что это имеет вполне определённое значение и относится к ней самой. Что и являлось одной из причин, по которым Гермиона до сумасшествия хотела посетить родовую библиотеку Малфоев, вход в которую в любом другом времени для неё будет строго запрещен. Впрочем, как вскоре выяснилось, Драко Малфой тоже пришел сюда пополнять пробелы в образовании, которые у них на этот раз совпали. До библиотеки они добрались молча, а едва оказавшись в обители книг, разошлись в противоположные стороны, впрочем, очень скоро Грейнджер обнаружила, что ей нужно туда же, что и Драко.

Совершенно не сговариваясь, чистокровный и магглорождённая принялись просматривать книги в унисон, а когда очень быстро догадались, что их обоих интересует один и тот же вопрос, просто начали передавать уже открытые на нужной странице фолианты друг другу. К своему огромному изумлению, в прошлом непримиримые враги обнаружили, что работать сообща у них получается на удивление органично. Никогда прежде Гермиона не имела напарника по учёбе, с которым ей было бы так комфортно разбирать книги и отыскивать информацию, и девочка невольно полюбопытствовала, каково бы ей было, если бы она позволила шляпе распределить себя на Рейвенкло. К её огромному изумлению, Малфой, похоже, размышлял о том же:

– Что, Грейнджер, думаешь, каково было бы иметь друзей на факультете Орлов?

– Я хоть могу об этом думать, у меня был выбор, а вот в твоем случае, похоже, «рождённый ползать летать не может».

– Это ты мне сейчас какую-то маггловскую поговорку скормила? На змей так тонко намекаешь? – Драко вальяжно откинулся на спинку стула, прищурившись и скрестив на груди руки. – Потому что в волшебном мире мы очень даже летаем. Во всяком случае, мне ползать именем не предназначалось.

Гермиона закусила губу, мысленно чертыхнувшись: ну, конечно! Драко, дракон, как она могла упустить из виду! Точно, как гребаная маггла, добавила она про себя, хотя вслух не раз подчёркивала, что происхождением очень даже гордится. Меж тем, сполна насладившись

осознанием, что наконец уделал «саму Грейнджер», Малфой сменил гнев на милость:

– Да не дуйся ты, я прекрасно знаю, что ты подразумевала мой факультет и его символ. Но все равно смешно вышло, согласись? – в этот момент парень ей добродушно подмигнул, чем во второй раз за несколько минут оставил самую умную ведьму 20-го века без слов.

– Действительно, один ноль в твою пользу, – Гермиона кивнула, великодушно принимая его словесную победу. – И да, с тобой на самом деле очень приятно работать. Вообще, ты словно мысли читаешь… или читаешь? – добавила она с опаской.

– Я не легиллимент, – Драко поднял обе руки вверх, словно сдаваясь, что делал уже не первый раз в разговорах с ней за последний день, как тут же отметила про себя девочка. – Но твои восторги вполне понятны. Ты ведь до этого в библиотеку заниматься ходила в основном с Уизли и Поттером, а им там место, как слону в балете.

– А ты откуда про балет знаешь? – тут же поддела Гермиона.

– Нет, Грейнджер, ты серьезно? – Драко моргнул. – Магический мир от маггловского не на другой планете, в конце концов, а сменить наши мантии на костюм от Армани долго не занимает. Уж поверь мне, был я и в балете, и в опере. Даже на концерты и мюзиклы ходил, ознакомиться.

– Может, ты и в кино каждые выходные бываешь? – тут же прищурилась Гермиона.

– Где? – брови Малфоя поползли вверх. – Ааа, ты имеешь ввиду, когда у них колдографии по экрану бегают. Был, но особенно не понравилось.

– Предпочитаешь театр?

– Намекаешь, что я чистокровный сноб? – хмыкнул Драко.

– Нет, просто сноб, – Гермиона разразилась хохотом, и через несколько мгновений Драко к ней с удовольствием присоединился. Похоже, с этим мнением относительно своих изысканных вкусов он уже в прошлом сталкивался и ему оно было явно не в новинку. Отсмеявшись, парень фыркнул:

– Ты уж прости, но я посмею сделать небольшое смелое предположение: Уизли и Поттер предпочитают кинематограф?

От такого официального названия самой излюбленной забавы магглов Гермиона только приподняла брови, но причин не признавать очевидное не нашла. Да, в отличии от неё самой, друзья предпочитали именно фильмы. Плюс, ещё телевизор. Впрочем, обсуждать вкусы ребят за их спиной, да ещё и с Малфоем, Гермиона посчитала чуть ли не предательством, и поэтому просто предложила парню вернуться к изучению книг. Наверное, Драко тоже это почувствовал, Гермиона уже давно признала, что он вообще быстро соображал, поэтому только кивнул и углубился в изучение очередной страницы. Правда, минут через двадцать он должен был признать, что по-прежнему смотрел на одно и тоже слово, пока в голове мысли крутились совершенно о другом, точнее, другой.

– Ни-че-го, – захлопнув книгу, раздраженно констатировала Грейнджер. – Придётся узнавать вторым методом. Просто спросить и надеяться, что расскажут.

– Слушай, а пошли в парк? – тоже захлопнув книгу, предложил Драко. – День отличный, а ты ведь в нашем парке никогда не была.

– Серьезно? Приглашаешь? – Гермиона распахнула глаза.

– Да ладно, – Драко пожал плечами и протянул ей руку. – Мадемуазель.

– Месье, – шутливо парировала Гермиона, но Малфой покачал головой.

– И всё-таки, правильнее: милорд.

Грейнджер закатила глаза, но не признать, что он прав, не могла. Присев в насмешливом книксене, она приняла его руку и оба покинули комнату.

***

Отыскав дорогу в библиотеку, Гермиона теперь проводила здесь всё своё свободное время. Очень скоро девочка заметила, что Малфой, похоже, нашел нужную информацию и заглядывал в обитель книг уж слишком очевидно только ради того, чтобы проводить с ней время. Грейнджер, признаться по правде, этому была не так уже и рада. Нет, Драко оказался вполне интересным собеседником, да и помощником тоже очень полезным, но дело было в том, что в библиотеке рода Малфоев Гермиона обнаружила книги, доступа к которым никогда раньше не имела, а к своему интересу к ним привлекать внимание остальных хотела бы избежать…

Конечно, в Хогвартсе она посещала запрещенную секцию, в основном, пользуясь мантией-невидимкой, но в школе не было книг по тёмным искусствам. А вот библиотека старинного рода обладала ими в избытке. По началу, девочка отнеслась к подобной литературе с опаской, осторожно приблизившись к полкам и едва дотрагиваясь пальцами правой руки, той самой, где было надето подаренное леди Малфой колечко, до желанных корешков. Гермиона все время ожидала, что сама библиотека волшебной волной отбросит её назад, запретит приближаться, но ничего подобного не произошло. Фамильное хранилище знаний чистокровного семейства приняло её, словно свою, а запретные книги, вместо того, чтобы ужалить руку, лишь мурчали под пальцами шелестом страниц, словно послушные котята.

– А вы хотите поделиться со мной знаниями, ровно как и я хочу их получить, – ласково прошептала девочка, поглаживая кожаные переплёты, и пролистывая самую большую книгу с надписью «Изначальное пособие по тёмной магии». Конечно, Гермиона решила начать именно с неё, разумно предположив, что найдёт здесь информацию хоть и начального уровня, но о многих вещах, а потом сможет углубить свои исследования. Нет, сами тёмные искусства её не влекли, но что-то в уголочке сознания подсказывало, что именно они пригодятся ей в будущем. Как ни странно, предчувствие не обмануло: уже на седьмой главе девушка с испугом зажала рот ладонью и принялась внимательно читать. Что-то в описание главы звучало знакомо, будто она с этим уже сталкивалась, хотя и представить себе не могла, что это было.

Тем же вечером, удобно устроившись подле стола в библиотеке, Гермиона с жаром рассказывала своим спутникам-путешественникам во времени о находке. Гарри хмурился, Беллатрикс внимала рассказу с широко распахнутыми глазами, а Драко просто внимательно слушал новую для себя информацию, по привычке впитывая её, словно губка. В принципе, этим он был очень похож на саму Гермиону: новые знания влекли его независимо от применения, правда, Малфой всячески старался этого никому не показывать.

– И чем это вы здесь так увлечены? – внезапно послышался за спиной прохладный голос лорда Малфоя, и все четверо подпрыгнули на месте. Первым порывом Гермионы было захлопнуть книгу, но она просто не успела: Люциус в мгновение ока уже стоял за её плечом, нагибаясь к столу и быстрым взглядом читая страницу, за одно придерживая её ладонью.

– Создание крестражей? – качнул он головой, поднимая на Гермиону внимательный взгляд. – Да уж, не ожидал от вас, юная леди. Это самая большая глупость, которую можно придумать. Конечно, на поверхности кажется, что это путь к бессмертию, но какой ценой?

– Нет, что вы, милорд, – Гермиона отчаянно закачала головой. – Я не собираюсь делать Крестражи. Просто, мне кажется, что я уже столкнулась раньше с одним из них. Мы все столкнулись. Поэтому меня и зацепило, мне показалось, что подобное со всеми нами уже случалось.

– Ты сталкивалась с Крестражами? – наверное, им всем впервые пришлось лицезреть, как бесстрастное выражение Люциуса из 16-го века сменилось откровенным шоком. Даже новость о том, что они все из будущего, в своё время не заставила и мускул на его лице дрогнуть.

– Да, когда мы были на втором курсе, кто-то открыл секретную комнату в Хогвартсе. Ту самую, где обитает Василиск, – начала объяснять Гермиона. – А потом, мы обнаружили, что всему виной был дневник Тёмного Лорда, в котором он заключил часть себя, шестнадцатилетнего.

Закинув ногу на ногу, Люциус поудобнее устроился в кресле прямо напротив Грейнджер, скрестил перед собой пальцы и кивнул:

– А ну-ка, расскажите мне про этот дневник поподробнее. Всё, что вы знаете, – добавил он и многозначительно приподнял бровь, на этот раз глядя исключительно на Беллатрикс.

Рассказывать начала Гермиона, поведав о секретной комнате и дневнике Тома Реддла всё, что она знала, включая, как он попал в руки Джинни Уизли и чем это чуть не обернулось. Когда девочка кончила рапортовать факты, известные ей из собственного опыта, Люциус обернулся к Гарри и попросил его рассказать обо всём именно от своего лица. Поттер ничего не скрывал, почему-то уверенный, любопытство лорда Малфоя было отнюдь не праздным, и лишь уточнил, повторять ли ему всё то, что Гермиона уже рассказала в общих чертах. Люциус кивнул, и больше не сдерживаясь, Гарри выложил полный отчёт событий, словно они все были в омуте памяти. Когда мальчик закончил, Беллатрикс откашлялась:

– У меня тоже в детстве был этот дневник, – отводя взгляд, проговорила мисс Блэк. Похоже, лорд Малфой даже не удивился, и потом все они внимательно слушали бывшую Пожирательницу, которая, правда, в своем рассказе некоторые детали слишком заметно для её слушателей упустила. Впрочем, пристально взглянув в её глаза, Люциус первый не настаивал.

– Итак, Ваш знаменитый «тёмный лорд» умудрился создать Крестражи, – констатировал лорд Малфой. – А теперь, расскажите-ка мне, как он «умер»?

– Да в том-то и дело, что он не умер, а только исчез, – вздохнул Гарри. – А теперь вернулся.

– Исчез, – Люциус задумчиво кивнул и перевёл взгляд на лорда Блэка, который, как оказалось, всё это время внимательно слушал, прислонившись плечом к косяку двери. – И как именно он «исчез, а потом вернулся»? Сбежал в другую страну?

– Нет, он пытался убить Гарри, но пропал сам, – честно начала объяснять Грейнджер. – Даже Аваду в него послал, но мать Гарри заслонила его собой, и в результате никто так и не знает, что случилось, но на многие годы Волан-де-Морт пропал.

– Ты выжил направленную на тебя Аваду? – глаза Люциуса расширились и он внимательно взглянул на мальчика.

– Все меня так спрашивают, как будто я что-то знаю и могу рассказать рецепт выживания, – пробормотал Поттер так тихо, что его шепот начал напоминать шипение змеи. – Мне был один год. Мама заслонила меня, как мне рассказали, считается, что Авада отскочила обратно в Волан-де-Морта и он умер. А у меня на лбу остался шрам.

– Поттер, не шипи, мы не змеи, – закатил глаза Драко. – Он ведь у нас на парселтанге тоже разговаривает.

– Да неужели? А кто-то из твоих родителей отличался таким даром? Конечно, не магглорождённая мать, но быть может, отец? – тут же насторожился лорд Малфой и переглянулся с Сигфридом.

– Никогда об этом не слышал, и друзья отца тоже ничего не говорили. Знаю, что он был анимагом, превращался в оленя.

– Если он превращался в животное, то языком змей точно не владел, – сквозь зубы процедил лорд Блэк. – Эти две магические способности взаимоисключающие. И если анимагии ещё можно научиться, то владение языком змей – это очень редкий дар, присущий только нескольким семьям в магическом мире. Научиться этому языку нельзя. Обычно, парселтанг передается по наследству, от отца к сыну, но может и перепрыгнуть одно поколение. Из какой семьи, говорите, ваш лорд Волан-де-Морт?

– Его мать была Гонт, Меропа Гонт, – помогла с ответом Беллатрикс.

– Да, Гонты всегда владели парселтангом, правда, многие из нас считают, что их ненормальное помешательство на чистоте крови и отказ вводить в род свежую магию до добра не доведут, – кивнул Блэк.

– Похоже, так оно и случилось, – Люциус хмыкнул, но быстро взял себя в руки. – Род выродился, а последняя девчонка сбежала с магглом.

– Мне известно, что Меропа была почти сквиб и долгое время в семье её именно за такую и принимали, – глядя прямо перед собой, проговорила Гермиона и под изумлённым взглядом Малфоя и Поттера пожала плечами. – Когда Гарри рассказал мне о Томе Реддле после событий на нашем втором курсе, я немного порылась в библиотеке. А ещё, подняла некоторые старые записи об учениках. Меропа Гонт никогда не числилась среди учеников Хогвартса, зато я нашла её брата, Марволо. Он тоже считался очень слабым волшебником. Ещё, я немножко расспросила профессора МакГонагалл. Она ведь полукровка, думаю, тоже не могла не столкнуться с пренебрежительным отношением чистокровных, и профессор не скрывала, что Марволо Гонт колдовал очень слабо, а его сестра вообще долгое время не считалась волшебницей.

– Забавно, что сын этой Меропы и маггла оказался такой могущественный, – покачал головой Люциус, переводя разговор к прежней теме. – Но меня сейчас больше интересует не это. Мы знаем, что ваш так называемый тёмный лорд создавал крестражи. Мы также знаем, что запустив Аваду в годовалого ребёнка, он исчез. На самом деле, это достаточно информации, чтобы очень чётко предположить в точности, что с ним произошло, особенно если учесть, что после всего этого Вы, мистер Поттер, в роду у которого никогда не было ни одного волшебника, владеющего языком змей, этим языком обладаете.

– Да, среди предков Поттера действительно не было ни одного представителя семей, владеющих парселтангом, – неожиданно кивнул Драко Малфой.

– Я так понимаю, ты знаешь точно? – это был не вопрос, Люциус произнёс последнюю фразу практически утвердительно, но его потомок на всякий случай кивнул. Да, Драко знал семейное древо Поттеров наизусть. Как и многие другие. – Значит, мы можем вполне уверенно предположить, что за свою жизнь ваш так называемый тёмный лорд умудрился создать восемь крестражей. Причём, я очень сильно подозреваю, что последний он сделал совершенно случайно, если, конечно, он не полный идиот, и должен был знать, что делить душу больше, чем на семь частей, несовместимо с собственным существованием. Более того, думаю, что именно таким образом он передал тебе, Гарри, способность разговаривать со змеями.

– Вы хотите сказать, что Гарри – крестраж? – с нескрываемым ужасом в голосе проговорила внимавшая каждому слову Люциуса Гермиона.

– На самом деле, мисс Грейнджер, это очевидно для любого, кто знает хоть что-то о тёмной магии. Впрочем, мне почему-то кажется, что мистер Поттер уже сталкивался с подобным предположением, – внимательно наблюдая за Гарри, произнёс Малфой.

– Ты знал, что ты крестраж? – Гермиона смертельно побледнела, глядя на лучшего друга.

– Нет, не совсем. То есть, про крестраж я слышу впервые, но профессор Дамблдор сказал как-то, что ему кажется, что Волан-де-Морт, когда пытался меня убить, оставил мне частичку себя.

– Если при этом была использована Авада, молодой человек, то это называется именно крестраж, – Люциус слегка качнул головой, насмешливо глядя на Гарри. – А ваш профессор Дамблдор, по всей очевидности, очень многого не договаривает.

Гарри уже открыл было рот, чтобы возразить и горячо защищать излюбленного профессора и директора школы, но перехватив задумчивый взгляд Гермионы, умолк. Что-то в выражении лица его лучшей подруги и по совместительству замечательно умной волшебницы, заставило парня призадуматься и отложить возмущенную тираду на позже. Меж тем, Люциус первый поднялся с кресла и отошел в самый дальний угол библиотеки. Через несколько минут он вернулся в сопровождении невысокой стопки даже на вид довольно мрачных книг, медленно паривших по воздуху впереди него. Повинуясь изящному движению палочки, книги опустились на стол возле Гермионы, и даже не дожидаясь вопроса, чистокровный маг вздохнул и принялся объяснять:

– Как вы, несомненно, знаете, только знания могут предоставить силу, а тёмную магию можно, к сожалению, победить только знаниями, добытыми из изучения этой самой тёмной магии. Не обязательно быть тёмным волшебником, чтобы обладать секретами их колдовства, но смею предположить, что любые фолианты по чёрным искусством в библиотеке Хогвартса отсутствуют. Именно поэтому, моя дорогая, я и принёс всё, что у меня есть на тему крестражей и тёмной магии, связанной с ними, сюда. И на вашем месте, милочка, я бы сосредоточился на способах уничтожить Крестражи, а также, изъятия их из живых существ. Мне кажется, что на один метод юный мистер Поттер уже случайно наткнулся: клык или яд Василиска. Думаю, что пропитанный тем же самым ядом меч старика Годрика Гриффиндора тоже сойдёт. А ещё, подозреваю, вам придётся задуматься, из каких других шести предметов ваш Лорд-самозванец мог создать крестражи.

Гермиона согласно кивнула, тут же протягивая дрожащие пальцы к заветным книгам, добраться до которых никогда даже не мечтала. Меж тем, Драко Малфой, всё это время внимательно следивший за своим предком, обменялся с ним мимолётным взглядом и едва заметно кивнул, но Гарри успел заметить. Похоже, юный Малфой отложил в памяти точное расположение нужных книг в своей библиотеке, и Поттер догадался, что по прибытии в свой век, парень намеревался проверить, не пополнились ли семейные запасы литературы за последние четыреста лет новой информацией. Меж тем, Беллатрикс вздохнула и мягко проговорила:

– Когда-то давно, ещё сразу после моего венчания с Руди Лестрейнджем, Тёмный Лорд попросил меня надёжно спрятать один предмет. Это была чаша Хельги Хаффлпафф. Сказать по правде, от неё веяло тёмной магией, вы думаете, это мог быть крестраж?

– Вполне. Как все оборванцы, вдруг дорвавшиеся до силы и власти, ваш Том Реддл был тщеславен. А из этого следует, что он может стремиться делать Крестражи из каких-то очень значимых в магическом мире волшебных объектов. Думаю, какое-нибудь наследие Салазара Слизерина тоже должно мелькнуть на листе его тёмных артефактов. Быть может, кольцо Гонтов, или медальон самого Слизерина. Ищите подобные вещи, когда вернётесь в свой век.

– Почему вы нам помогаете? – прямо спросила Гермиона. Она смотрела в самые зрачки лорда Малфоя, терпеливо дожидаясь ответа.

– А почему тебя это удивляет? – не менее честно задал ей встречный вопрос Люциус.

– В нашем времени, практически все чистокровные поддерживают идеи лорда Волан-де-Морта, – невозмутимо отчеканила Грейнджер. – Во всяком случае, аристократия и потомственные слизеринцы. Они все поголовно считают, что его идеи направлены на защиту их интересов. Но тем не менее, с момента нашего прибытия сюда, вы всячески показываете в отношении Волан-де-Морта явное пренебрежение и, смею даже предположить, отвращение. Для меня это неожиданно. Это потому, что он полукровка?

– Это потому, что я считаю Тома Реддла идиотом, который покусился на саму суть магии и исказил наши идеалы ради своих сомнительных целей, – сверкнул глазами Люциус. – Его глупые идеи изоляции волшебной аристократии приведут к таким же потомкам, как и его достопочтенная мамаша-почти-сквиб и не блещущий магическими талантами дядюшка. То есть, к нашему вымиранию. Что-то мне говорит, что кострам святой инквизиции ещё не долго пылать по всем странам Европы. Даже сейчас у нас здесь в Англии Её величество Елизавета пытается положить им конец. Думаю, что и другие страны скоро последуют её примеру, а это значит, что магглы будут продолжать развиваться. В какой-то момент, может, нам даже не будет иметь смысла так тщательно скрываться, они уже доказали, что сила их знаний может создавать вещи, на первый взгляд почти волшебные. Далеко не все знахарки и лекари волшебницы, магглы создают свои зелья, которые работают без волшебства. Смею предположить, когда-нибудь, они даже додумаются, как летать без метлы. Поэтому, быть может, мы будем продолжать скрываться, но это будет не настолько важно. А свежая кровь нам будет нужна всегда.