Текст книги "Когда выбор есть (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Драко ждал реакции Грейнджер. Эмоции, одна за другой, сменялись на её выразительном лице: изумление, непонимание, смущение, разливавшееся по щекам ярким румянцем, но к облегчению Малфоя, не возмущение или злость. Гермиона, похоже, и не думала осведомляться, что он себе позволяет, что обнадёживало. Значит, это ему позволялось.

– Малфой, – наконец, обретя дар речи, Грейнджер выдавила из себя его имя, но парень, улыбнувшись с выражением кота, наевшегося сметаны, мурлыкнул:

– Драко.

– Что? – Грейнджер качнула головой и моргнула.

– Драко, это моё имя. Думаю, что ты вполне можешь его попробовать на вкус, поскольку кое-что другое уже испробовала, – его язык недвусмысленно прошёлся по губам. – И вообще, давай я сразу поставлю всё точки над «i». Как я посмел? Посмел. Почему я это сделал? Потому что хотел. Кто мне позволил? Ты…

– Я?!

– Ты, ты. И была совсем не против. Иначе, я бы уже схлопотал по физиономии, у тебя с этим проблем нет, у меня память хорошая. А ты бы не сидела спокойно у меня на коленях. Так что, применяем логику, я тебе не противен и поцелуй тебе вполне понравился. И не надо спорить, я там был, помнишь? Ты мне отвечала, – добавил парень, предотвращая всё последующие возражения.

– Как ты уже всё хорошо обдумал и по полочкам разложил, – насмешливо проговорила Грейнджер, проводя ладонью по лбу, но с его колен по-прежнему не встала.

– Угу, а раз мы всё выяснили, может, повторим? – парень многозначительно приподнял бровь.

– Ты невыносим, Малфой.

– Драко, мы ведь договорились, – он вновь подмигнул ей и, не дожидаясь ответа, привлёк к себе для нового поцелуя. Впрочем, он всё-таки расслышал, как девочка выдохнула в самые его губы:

– Драко…

А потом мир погас для них обоих.

========== Назад в будущее 2 ==========

Люциус Абраксас Малфой проснулся от того странного ощущения, которое в мире магии не игнорировал ни один волшебник. В мире магглов это называлось «непонятное волнение и предчувствие, что сегодня что-то в жизни должно было радикально измениться», когда ты не понимаешь, что происходит, а старая английская пословица гласит: «Кто-то наступил на твою могилу». В отличие от магглов, волшебники прекрасно знали, что это предчувствие обозначает лишь одно: сегодня что-то произошло или произойдёт, быть может, даже в самом бытии и реальности.

Прислуживавший ему за утренними процедурами со странным выражением лица, домашний эльф отводил огромные, испуганные глаза, и Люциус вновь убедился, что в мире что-то стало по-другому. Распорядившись подать себе кофе в библиотеку, лорд Малфой спустился в святая святых фамильного особняка, почему-то по дороге подавив острое желание пройтись через заброшенную картинную галерею. С недавнего времени в Малфой-меноре их теперь было две, тех самых комнат, где висели портреты предков.

Портреты его отца, деда, их супруг, и остальных Малфоев из 20-го века располагались в основном зале, а вот все остальные, более старые предки ещё дедом Люциуса были перемещены в смежный зал. Конечно же, последний Лорд Малфой прекрасно знал причину подобной перестановки: современные идеи, сторонниками которых и являлась семья Малфоев в 20-м веке, более старыми родичами не только не поддерживались, но портреты в прошлые годы не раз и не два громко высказывали свое недовольство выбором потомков.

Устав от бесконечных нотаций, его дед, одним из первых среди чистокровных родов присоединившийся когда-то к Тёмному лорду, просто избрал перевесить недовольных с глаз долой и от ушей подальше. С тех пор ни Люциус, ни его отец, Абраксас, в «старшем» зале портретной галереи больше не появлялись, да и, честно говоря, не хотелось, чтобы нынешние друзья и приверженцы Тёмного лорда стали невольными свидетелями кряхтения считавших себя мудрыми и всё знающими лучше всех достопочтенных предков.

Впрочем, оказавшись в библиотеке, Люциус осознал, что визита в старую часть портретной галереи сегодня не избежать. Едва за ним закрылась дверь, один из свитков на полке в защищённом шкафу, где хранились предсказания и семейные заклинания, засветился ярко-салатовым цветом, спутать который ни один чистокровный маг не смог бы ни с чем в мире. Сегодня одно из древних семейных проклятий, судя по не очень зловещему сиянию, пока ещё лишь предупреждение, избрало активизироваться само собой.

Покамест, оно будет салатового цвета, но если неблагоразумный потомок и по совместительству патриарх рода Малфоев посмеет его проигнорировать, цвет изменится. Предупреждение перестанет быть лишь предупреждением, и нежный салатовый изменится на смертоносный зелёный, тот самый, которым сияет перед тем, как убить, неотвратимая Авада. И послание какого-то предусмотрительного предка превратится в проклятие, тяжесть которого будет определена лишь буйной фантазией накладывающего его лорда Малфоя из прошлого…

Что ж, Люциусу, похоже, сегодня визита в старинную часть портретной галереи не избежать, как и разговора с каким-то из его особенно предусмотрительных предков. Обречённо вздохнув, нынешний патриарх трёх родов взял в руки пожелтевший от времени пергамент, тут же ощутив ни с чем несравнимое покалывание в пальцах. Пергамент распознал адресата, которому предназначался. Магия зафиксировала предупреждение, и Люциус больше не мог игнорировать месседж. Глаза бегло скользнули по строчкам, впитывая каждое слово, знак препинания, зафиксировали печать с гербом Малфоев и размашистую подпись в конце страницы. Аккуратно положив свиток на стол, патриарх трёх родов развернулся на каблуках и, взметнув полами мантии, стремительно вышел из библиотеки.

– Ну, что ж, здравствуй. Долго же мне пришлось ожидать этой встречи, – если бы не старомодная одежда, Люциус Абраксас мог подумать, что смотрит на своё зеркальное отражение. Те же серые, холодные глаза, пронзительно смотрящие в самую душу и при этом замораживающие её до дна. Те же светлые, прямые волосы, по которым наследников их рода в волшебном мире распознавали за версту чуть ли не тысячу лет. Даже гордая осанка неизменна.

– Милорд, – нынешний патриарх рода картинно поклонился своему предшественнику. – Должен признаться, неожиданное стечение обстоятельств, но не могу сказать, что непредсказуемое. В любом случае, изволили меня звать? Я к вашим услугам.

– Что ты, парень, я тебя не звал, – портрет знаменитого предка растянул губы в подобии насмешливой улыбки. За его плечом появилась супруга Люциуса первого, и Люциус нынешний ей галантно поклонился. – Я предупреждал. Ты избрал прийти по собственной воле, но не могу сказать, что я не ожидал этой встречи с огромным нетерпением уже довольно много лет.

– Что ж, будет любопытно пообщаться, – современный патриарх рода жестом призвал кресло и уселся, закинув одну ногу на другую и небрежно откинувшись на спинку. – Скажу сразу, Ваши угрозы были совсем не обязательны, милорд. Я уже давно всё понял и сам начал присматриваться к магглорождённой девчонке. Приемлемый вариант, должен признаться, хотя теперь нам придётся немного поюлить и слегка изменить ход событий. Увы, но шестеренки уже начали крутиться, и предотвратить некоторые события поздно. И поэтому, совсем необязательно было меня так открыто шантажировать.

– Я посчитал, что это будет мерой предосторожности, – изображение предка из 16-го века равнодушно пожало плечами. – Должен же был я удостовериться, что ты, мой мальчик, не решишь сделать ход конем и выжечь сынулю с родового гобелена, а самому жениться на помолодевшей сестрице супруги и произвести на свет другого наследника.

– Беллатрикс не в моем вкусе, – Люциус Абраксас даже не повёл бровью. – Более того, подобный шаг ситуацию не изменит.

– В любом случае, я должен был обезопасить мальчишку и магглорождённую юную леди. К слову, парень, ты получаешь в род настоящий алмаз. Думаю, огранить его и сделать поистине бриллиантом не составит огромного труда, моя супруга уже преуспела в этом. Ещё совсем немного, и магглорождённая станет настоящей принцессой.

Люциус первый слегка приподнял бровь, намекая на самую ценную огранку бриллиантов – «принцессу», и сам усмехнулся своей шутке. Его потомок, однако, веселья не разделял и лишь вежливо приподнял уголки губ. Заметив его явное отсутствие восторга, портрет Люциуса первого вздохнул, приподнял бровь, закатил глаза и, отбросив шутливый тон, потёр пальцами переносицу и вполне серьёзно заговорил:

– Я только одного не могу понять, малыш, вам всем что, так нравится плясать под дудку сумасшедшего полукровки? Притом, именно в классическом смысле этого слова, с отцом смазливым магглом и практически ненормальной матерью из спятивших Гонтов, просто вырождающегося семейства?

– Отец и дед считали, что его можно контролировать, – холодно отчеканил Люциус Абраксас, словно отвечал заученный урок.

– Ладно, твой дед хорошенько опростоволосился и вовремя умер, но твой отец то мог уже выучить уроки истории не магического мира? И не удивляйся, я здесь хоть и висел в закрытом зале, но с вашей историей знаком. Это твой отец и дед гордятся плодами своей дурости, нос воротят что при жизни, что после, а вот леди рода обожают посплетничать. Их милые супруги заглядывали к нам частенько, особенно твоя бабка. И да уж, судя по всему, в 20-м веке наследники обмельчали, и даже их жены уже поняли ошибки благоверных. Правда, твоя Блэк пока в своем репертуаре. Собачья преданность и шоры на глазах. Ну, ничего, я думаю, даже Нарцисса прозреет, когда или ты, или её сыночек поплатитесь за все ваши выкрутасы. Ведь в конце концов, твоему сыну бывшая мисс Блэк предана в первую очередь, и когда-нибудь она сделает свой выбор. Не глядя на последствия и очертя голову. Одним словом, поистине в духе сумасшедше преданных Блэков.

– Почему вы в этом так уверены? – раздраженно встретил взгляд предка Люциус. – Покамест, отец был прав относительно Тёмного Лорда и мы его довольно неплохо контролировали все эти годы. Или, всё-таки видите будущее?

– Умею логически мыслить и делать выводы, – отмахнулся старший Лорд. – Почитай историю не волшебного мира, парень. А за одно вспомни, что происходит с теми, кто зачат под запрещённым зельем любви. Вот именно, – Люциус кивнул, заметив изумленное понимание в глазах потомка. – Забавно, но именно это чувство у них отсутствует полностью. Прибавь к этому сумасшедшую наследственность выродившихся Гонтов и его собственные комплексы брошенного ребёнка. Плюс, поверх всего Слизеринский дар манипулирования и мстительность, а в добавок, харизма его смазливого папаши-маггла. Да, к слову, ты знал, что ваш Тёмный Лорд добровольно настрогал семь крестражей? И кстати, сразу предупреждаю, оказалось, что Гарри Поттер – восьмой осколок души. Сделаешь из этого выводы сам, или мне разжевать?

– Мерлин милосердный, – Люциус Абраксас устало прикрыл глаза.

– Вижу, ты все понял, – кивнул его предок. – А теперь скажи мне, какие книги по тёмным искусствам добавились в нашей библиотеке с момента моей смерти? Есть ли там что-нибудь, способное помочь вытравить крестраж из живого человека?

– Я не думаю, – младший Лорд Малфой покачал головой.– Мы собрали все, что было возможно, но насколько я знаю, там мало нового. А почему Вы спрашиваете?

– А ты ещё не понял? Право слово, Мисс Грейнджер действительно намного сообразительней вас всех. Кстати, о ней. На палец девчонки надето кольцо нашего рода. Не снимай его, сделай милость. Это ещё не перстень невесты, но в случае чего, сам менор её защитит. Плюс, втайне от всех, распорядись назначить ей персонального эльфа. Только сделай это так, чтобы ни одна живая душа не знала, включая саму мисс Грейнджер. У неё с эльфами странные отношения. Но мало ли, что может случиться, а персональный эльф всегда спасёт свою хозяйку.

Люциус младший кивнул, и портрет продолжил:

– Кстати, в чьей библиотеке ошивался ваш так называемый тёмный лорд?

– Блэков.

– Значит, его знания оттуда, плюс Хогвартс, – Люциус первый кивнул. – Глянете в тех книгах в первую очередь. Самая крупная библиотека по темным искусствам всегда была у Ноттов. Обратись к нему, ты ищешь всё, что только возможно, о крестражах и методах их уничтожить. Яд василиска и адский огонь уже обсуждён и, естественно, для живого человека не подойдёт, если, конечно, он должен остаться живым. А я сомневаюсь, что мисс Грейнджер согласится хладнокровно пожертвовать своим лучшим другом и, скажем так, добровольно скормить его василиску.

Люциус кивнул, не преминув отметить насмешливый тон предка, и уточнил:

– Нотт поддерживает Тёмного Лорда, каким образом мне это удастся?

– Да уж, обмельчали потомки, если ты задаешь мне такой вопрос. Насколько я понял, мать младшего, Теодора, умерла при родах, а это значит, что их проклятье рода вернулось. Что неудивительно, вы ведь все не обновляли кровь уже Мерлин знает, сколько лет. Просто скажи ему, что стал патриархом трёх родов, если он сам ещё не понял, и пообещай любую из рождённых у Драко дочерей по сговору. Мы оба знаем, что это ни к чему не обязывает, дальше дети разберутся сами, хотя, когда знакомишь с детства, шансы повышаются. Более того, это же будет дочь магглорождённой волшебницы, мисс Грейнджер, плюс, она будет Малфой. Уверен, все наследники священных 28 встанут в очередь. Магия потребует.

– Я вот одного понять не могу, – поинтересовался младший Лорд с искренним интересом в голосе. – Как вам удалось, милорд, отлепить мисс Грейнджер от Поттера? Они ведь с первого курса, словно приклеенные друг к другу.

– Малыш, ты серьезно? Вы что, все в этом веке совершенно забыли азы магии, а нас заперли в отдалённом зале?! Она ведь магглорождённая, их сама магия направляет к древним чистокровным. Сопротивление бесполезно, стоит нам только пальцем поманить. Мне показалось, ваши Уизли этим собирались воспользоваться. А у Поттера самого мать магглорождённая, его кровь обновлена. Они могут дружить, относиться друг к другу, как брат с сестрой, но магия не позволит не пополнить её кровью древний, нуждающиеся род. Подобное ведь уже случилось на твоих глазах с твоим другом-полукровкой-зельеваром, притом, истинным полукровкой, отец маггл. Как он ни вертелся, но рыжую девчонку забрали Поттеры. Кстати, о Северусе, – словно вспомнив, щелкнул пальцами Люциус. – Последнем из Принцев. Думаю, он станет замечательной партией для крошки Беллатрикс.

– Да уж, повезло Северусу, – насмешливо фыркнул потомок. – Его то чем мне шантажировать, чтоб такое сокровище забрал?

– Мисс Блэк изменилась, – подмигнул ему старший Лорд. – Может, сам добровольно возьмёт.

***

Перемещение произошло совершенно неожиданно. Ещё мгновение назад Гермиона и Драко были в саду Малфой-менора, жадно целуясь, и вдруг вокруг потемнело, их закружило в вихре, и в следующую секунду они оказались в другом месте. Оба тут же в панике отпрянули друг от друга. Гермиона Грейнджер лихорадочно оправила одежду, всё то же длинное, бархатное платье, которое было надето на ней с утра, а Драко невозмутимо оглянулся по сторонам, осознавая, что они находятся в кабинете профессора Дамблдора. В следующее мгновение юноша скрестился взглядом с отцом. Люциус Абраксас слегка приподнял бровь, впитывая явно компроментирующую позицию, в которой прибыли его собственный наследник и мисс Грейнджер, а потом, вежливо откашлявшись, поднялся с места.

В нескольких шагах от них, Беллатрикс и Гарри Поттер тоже поспешно отшатнулись друг от друга, но не ранее, чем машинально закончили движение репетируемого танца.

– Беллатрикс обещала научить меня, – почему-то посчитал обязанным тут же оправдаться Гарри, но на него не обратили внимание.

Драко не счёл нужным придумывать объяснение, почему Грейнджер с немного растрёпанной причёской и оправляя своё платье, поспешно соскочила с его колен. Люциус и Дамблдор, один с холодным удивлением, второй – с отеческим теплом в глазах, тем временем, не могли отвести от них взгляд. Юный Малфой пришел в себя и заговорил первым:

– Отец, какая неожиданность.

– Да, да, уверен, ты просто прыгаешь от счастья меня увидеть, – Люциус слегка закатил глаза и обернулся к девушке, протягивая ей руку. – Юная леди, премного наслышан о вас.

– Милорд, – почти на автомате отчеканила Гермиона заученным светским тоном и машинально вложила свои пальцы в протянутую ладонь Люциуса. Именно так, как учила леди Малфой из шестнадцатого века, при этом, не разрывая зрительного контакта. К её огромному удивлению, мужчина вежливо поднёс пальцы девушки к губам, поцеловав. Гермиона ошарашено смотрела на проявляющего несвойственную ему галантность по отношению к «грязнокровке» старшего Малфоя, потом, словно вспомнив, обернулась к остальным путешественникам во времени и воскликнула. – Ой, мы же даже не поблагодари их за гостеприимство и за всё, что они для нас сделали!

– Грейнджер, мы переместились во времени, – насмешливым голосом напомнил Драко. – Знаешь, это процесс такой непредсказуемый, думаю, они простили твою «неучтивость». В любом случае, послать им сову с благодарственной запиской теперь будет немного затруднительно.

– Мы можем поблагодарить их портреты, – отмахнулась догадливая Гермиона. – Просто, это так невежливо, особенно если учесть, что Лорд Люциус и Лорд Сигфрид нам так помогли, а мне просто спасли жизнь, когда вытащили из подвалов Святой Инквизиции.

Профессор Дамблдор, лорд Малфой и всё это время стоявшие в стороне и напоминавшие каменные изваяния Снейп и МакГонагалл переглянулись, явно с нетерпением ожидая удивительного рассказа о приключениях четверки учеников. Гарри Поттер оставался безмолвным, а Беллатрикс кивнула:

– Портреты Малфоев в меноре, а Сигфрид Блэк есть на Гриммо и в нашем фамильном поместье. Можно легко навестить.

Гермиона тут же облегченно кивнула и создалось впечатление, что она намеревалась бежать сейчас же, заодно воспользовавшись возможностью удрать из кабинета директора, когда её остановил спокойный голос Люциуса Малфоя:

– Мисс Грейнджер, позвольте напомнить, что почтенные предки Вашу благодарность уже больше трёхсот лет ждут, думаю, лишний час их второй раз не убьет. Задержитесь ненадолго, прошу Вас, нам всем нужно об очень многом поговорить.

Драко фыркнул, а Грейнджер застыла, словно статуя, вновь оборачиваясь к лорду.

– А я смотрю, ты уже получил послание нашего друга, Люциус, – насмешливо кивнула Беллатрикс. – Он просто душка, не правда ли?

– Очень предусмотрительный и скрупулёзный, – голос Люциуса Абраксаса был почти копией своего предка, заставив Гермиону вздрогнуть. – А какое внимание к деталям! Любым деталям. Ты же знаешь, Белла, что о тебе они тоже успели позаботиться.

Беллатрикс закатила глаза, когда Лорд Малфой, многозначительно приподняв брови, едва заметно кивнул головой в сторону Снейпа, растянула губы в резиновой улыбке и изобразила шутовской книксен.

* парень – от английского “lad”. Здесь именно это более старинное обращение.

“Малыш” – читайте “boy”.

========== История Магии и не только ==========

– Значит, вы гостили всё это время у лорда Люциуса Малфоя первого, – внимательно выслушав удивительную историю о приключениях во времени, профессор Альбус Дамблдор усмехнулся. Тряхнув головой, он прищурил тёплые, голубые глаза и продолжил. – Легендарная личность в волшебном мире Англии, да и в мире не волшебников тоже. Всю свою жизнь, если верить слухам самых приближенных, с самой молодости, он вращался в двух мирах. Все Малфои обладают острым чутьём, что делает их отменными политиками, но в случае Лорда Малфоя, многие подозревали, что Люциус на самом деле имел внутреннее око. Уж слишком чётко он зачастую видел будущее. Да, стать королём Англии ему не удалось, но известный в мире магглов, как лорд Дадли, он долгое время оказывал довольно сильное влияние на королеву Елизавету. Существуют даже слухи, что у них родился ребёнок, правда, сквиб. Не знаю, так ли это, но то, что не без его влияния на Елизавету в Англии прекратили пылать костры святой инквизиции, абсолютная правда. Люциус, под именем лорда Дадли, был представлен Елизавете практически в детстве. И, конечно же, ему не составило огромного труда влюбить её в себя. Забавно, но планам Люциуса-Дадли помешала очень сильная магглорождённая волшебница: Анна Болейн. Да, да, мои дорогие, иногда даже глупые наветы натыкаются на правду. Анна Болейн была могущественной волшебницей, но вот волшебный потенциал короля Англии Генриха был настолько отрицательным, или его кто-то успел проклясть за «геройства», то есть, многочисленные убийства жён, но Елизавета родилась сквибом. Анна Болейн умудрилась натренировать её с детства в окклюменции, ведь это всего лишь упорядоченность и сила мысли, плюс, сопротивлению любым подчиняющим чарам. Именно это имел ввиду ваш благородный хозяин, когда говорил, что на Елизавету подчиняющие наложить было невозможно. Когда стало слишком ясно, что выходить замуж в принципе Елизавета не собирается, Люциус женился на чистокровной волшебнице и продолжил свой род. Однако, продолжал жить «на две семьи» и влиять на королеву Елизавету.

– Вы сказали, профессор, что предполагаемый сын лорда Дадли, а я уже знала из немагической литературы, что его выслали из Англии под другим именем, был сквибом, – конечно же, уточнить информацию решила Гермиона Грейнджер.– Почему у него не было Магии? Разве это не то же самое, что ребёнок одного родителя-волшебника? Полукровки всегда обладают магией, я это уже успела заметить.

– Нет, моя дорогая, – Альбус мягко улыбнулся. – Сквиб очень сильно отличается от маггла. У сквибов волшебство заблокировано, а не просто отсутствует. Они, как «точка» в магическом роду. На них род прекращается. Поэтому, сквибов испокон веков всегда отправляли в мир магглов: чтобы не рисковать оборвать ещё один магический род в случае Брачного Союза. И честно говоря, во всей этой истории многое наводит на мысль, что король Генрих VIII, да и Анна Болейн заодно, правда были прокляты. Иначе, по всем законам волшебства, Елизавета была бы полукровкой-волшебницей. А учитывая Силу Анны Болейн… Ведь разницы в волшебстве магглорождённых и чистокровных нет. Магия есть Магия.

Гермиона кивнула, впитывая информацию и давая понять, что все прекрасно поняла.

– Зачем я вам всё это рассказываю? – Альбус усмехнулся. – Потому что я хочу, чтобы вы все кое-что поняли, и на будущее тоже… В нашем мире нельзя ставить клеймо, нельзя никого вычёркивать. Я рад, что три рода, как результат, вернутся на сторону света…

– Четыре, – мягко поправил директора Люциус Малфой, и Драко первым обернулся к отцу. – Мне было, что предложить Ноттам. ОН, – Люциус закатил глаза. – Удостоверился в этом.

Альбус Дамблдор лишь кивнул.

***

Гермиона Грейнджер откровенно не могла понять, что с ней происходит, но прекратить анализировать сложившуюся ситуацию тоже не была способна. Каким образом она вдруг влюбилась в Драко Малфоя? Парень оскорблял её практически с момента знакомства, а стоило поманить пальцем, и она молниеносно растаяла? Девушка в жизни бы не поверила, что способна на такое, но теперь некоторые другие моменты в прошлом тоже начали казаться ей подозрительными. Например, её странное влечение к Рону Уизли.

Казалось, Гермиона пыталась обратить на себя его внимание с самого момента встречи, и любой знак симпатии только разжигал огонёк её влечения. Меж тем, как не раз и не два напомнила ей мама, Рон не был ни особенно умён, ни хорош собой. На самом деле, таких, как он, называли «неудачниками», и очень многие в Хогвартсе вообще считали, что он примкнул к Гарри Поттеру только благодаря известности и славе мальчика-который-выжил, а ещё не вылетел из Хогвартса исключительно благодаря помощи её самой в занятиях. И тем не менее, по какой-то непонятной причине, Грейнджер просто тянуло к Рону Уизли.

Вторым пунктом для размышления был Виктор Крам. В отличие от большинства учениц Хогвартса, Гермиона совершенно не интересовалась квиддичем. Более того, до момента прибытия легендарного болгарского ловца в школу для турнира трёх волшебников, ничего особенного она не чувствовала и глядя на его колдографии. Его портреты не висели на стенах её комнаты, как у некоторых других известных ей однокурсниц, она не растекалась лужицой, когда видела плакаты с его лицом. И тем не менее, едва Крам обратил на неё внимание, Гермиона откликнулась, более того, почувствовала, что почти влюблена. Да, его внимание было очень лестно для самоутверждения, но Гермиона чувствовала, что с её стороны сразу было большее.

Если бы Виктор не должен был вернуться на родину, теперь девушка осознавала, что очень скоро их отношения зашли бы намного дальше. Виктор был явно не против, но признавал факт, что ей слишком мало лет. Забавно, но когда их общение из персонального перешло на письменное, симпатия Гермионы значительно поутихла. А теперь они были просто друзьями, но Виктор постоянно напоминал, что она обещала после одного из старших классов навестить его в Болгарии.

Был ещё Кормак Маклагген, очень симпатичный чистокровный волшебник с её факультета, который тоже периодически с ней заигрывал, и Гермиона даже была с ним однажды на свидании. А теперь Драко. Все парни были слишком разные, чтобы умница-Грейнджер обманывала себя, что они просто «её тип». На самом деле, их всех объединяло только одно: они были чистокровные волшебники. Её что, тянет только на чистокровных? Неужели, Моргана её побери, Рита Скитер была права?

И тем не менее, к Драко она испытывала наиболее сильное влечение. Конечно, первой, с кем она поделилась подобными сомнениями, была мама, и ответ Джейн Грейнджер её просто потряс. Мать тяжело вздохнула, потом разразилась длинной речью о том, что наконец-то её дочь обратила внимание на «достойного себя волшебника». Тут же отмахнувшись от возражений дочери, Джейн пояснила: Рон в её мнение был полным недоразумением, единственным плюсом которого было его благосклонное отношение к Гермионе, несмотря на её происхождение. Виктора Крама она никогда не встречала, но судя по рассказам дочери, он был типичным профессиональным спортсменом: известным, несомненно, богатым, но явно не ставившим на свой ум. Обычно, на таких мужчин были падки честолюбивые «бимбо и барби», но ведь её дочь таковой не являлась. Судя по рассказам дочери, Кормак Маклагген тоже особенно ничем не блистал, кроме очевидной смазливости и чистокровности. А вот далее следовал полный шок для юной мисс Грейнджер.

По мнению Джейн Грейнджер, Драко Малфой, несмотря на все свои слишком очевидные недостатки, был умён, сообразителен, один из лучших учеников школы и из «очень интеллигентной семьи». Да, по всем меркам мира магглов, Малфои были расистами, но если убрать этот последний пунктик, что сейчас после путешествия во времени и произошло, то оставались сдержанные, воспитанные аристократы, которые даже манеры имели очень схожие с её собственными родителями. Конечно же, Джейн Грейнджер строила все свои выводы на нескольких мимолетных встречах с семейством Лорда Малфоя в Косом переулке, но тогда же мать Гермионы и поняла, что с пышущим энтузиазмом кланом Уизли ей не очень комфортно.

На все напоминания Гермионы о постоянных придирках и прошлых оскорблениях Драко в отношении магглорождённой волшебницы, мать вдруг пожала плечами:

– А ведь заметь, дорогая, что он придирался только к тебе. Остальные магглорождённые его очень мало чем заботили.

– И что с того? – раздраженно вспылила Гермиона.

– А то, что именно в тебе его что-то задевало. Если бы это было только происхождение, то он бы и других таких детей задирал.

– И что ты имеешь ввиду, мама? Что со мной что-то не так?

– Нет, – вдруг вступил в разговор отец. – Но прошлое поведение этого маленького сноба подозрительно напоминает мне карапузов, дергающих в песочнице девочек за косички. Или, когда «запретный плод жить спокойно не даёт». А тут, ему как внезапно индульгенцию подарили. И всё стало на место.

Гермиона могла бы еще поспорить, но факт оставался фактом: теперь, её тянуло к Драко Малфою с каждым днём все сильнее, и девушка отчетливо видела, что элементарно влюбляется. Недостатки парня всё больше уходят на второй план, а достоинства просто прыгают в лицо. Конечно, объяснение родителей, что по «ауре» младший Малфой подходит ей больше, от всего сердца относившаяся к подобным вещам с сарказмом и нескрываемым пренебрежением – стоит только вспомнить Трелони и её дурости – Гермионе не понравилось. И поэтому, мисс Грейнджер отправилась за ответами в единственное место, где ожидала их получить: в библиотеку.

Естественно, начала она с Хогвартса. Впрочем, очень скоро Гермиона обнаружила, что информации о чистокровных и магглорождённых здесь нет и быть не может. Нельзя сказать, чтобы девушка, которой в прошлом пришлось искать литературу о чистокровности в немагических библиотеках, этому была слишком сильно удивлена, но всё-таки, некоторое раздражение присутствовало.

После путешествия в 16-й век, Гермиона пришла к одному неожиданному выводу: очень многое в магическом мире зиждется на старинных традициях и обычаях, переплетённых с понятием чистокровности, которые в Хогвартсе они совершенно не изучают. Если раньше Гермиона отмахивалась от всех этих «предрассудков прошлого», то теперь подозревала, что они очень тесно переплетены с самой сущностью магии. А это значит, что их нарочно не ознакомляют с огромной частью волшебного наследия.

Следующей остановкой стала библиотека Малфой-менора. Предварительно уточнив детали с Драко, девушка выпросила разрешение у декана своего факультета и на выходных отправилась на поиски информации. Подаренное ей в 16-м веке колечко здешний патриарх избрал оставить на её руке, объяснив подобную щедрость, что таким образом она всегда сможет пользоваться их библиотекой. И вновь Гермиона подозревала, что причины намного глубже, чем ей рассказывают, но избрала лишь благодарно кивнуть. Конечно же, изящное, старинное украшение ей очень нравилось, более того, мама тоже оценила красоту изумруда, даже отметив, что Гермионе этот камень очень к лицу. А потом приобрела ей в подарок изумрудные капельки в уши.

– Изумруды совсем не подходят к нашему Гриффиндорскому красному цвету, – пробурчала Гермиона, вдевая в уши винтики от Тиффани. Мама с недавних пор тоже любила подчеркивать, что они не лыком шиты.

– Изумруды подходят ко всему, – легко отмахнулась миссис Грейнджер и пообещала на день рождения кулончик в комплект.

Отыскать нужную информацию в библиотеке Малфой-менора оказалась задачей не менее сложной. Девушка перелистывала одну огромную стопку древних трактов за другой, но нужной информации отыскать не могла. Увлечённая своим занятием, она абсолютно не заметила застывшего в дверях библиотеки Драко, с интересом наблюдавшего за ней. Парень уже хотел зайти и предложить свою помощь, когда до его слуха донеслось раздраженное ворчание.