Текст книги "Шиноби скрытого Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 43 страниц)
Похоже, что считать он пока не умеет…
– Сколько тебе лет? – поинтересовался я. – Сколько вёсен ты помнишь, после того, как родился?
– Помню весну, потом ещё одну и ещё одну, и ещё одну.
– На Денниса напали пауки чуть крупнее этого, возможно, пятилетки, – сказал я сенсею, – их было, кажется, восемь или девять.
– Пять лет назад была довольно тёплая зима, – подумав, ответил Снейп-сенсей. – Снега и заморозков почти не было.
Я вспомнил, что Гермиона упоминала о том, что кладка взрослой самки акромантула может составлять до сотни яиц размером с футбольный мяч. Если учесть, что Мосаг Хагрид вывел примерно лет тридцать назад, когда его паук, видимо, намекнул про самочку. Потом сама Мосаг должна была достичь половозрелости, которая у акромантулов наступает в двадцать лет, значит, размножаются они не больше десяти лет. Если в кладке выживает пять-десять особей, то значит, мы имеем популяцию примерно от пятидесяти до сотни акромантулов возраста от десяти лет до года, которые пока не достигли зрелости и не могут размножаться сами, но и не имеют ценного яда.
Если убить всех самок, кроме одной на замену Мосаг, то популяцию вполне можно контролировать. И что-то мне боевой настрой этой Мосаг не очень нравится. В природе самки простых пауков обычно крупнее и агрессивней, видимо, это и у акромантулов прослеживается. Это натолкнуло меня на мысль.
– Скажи… Э… как там тебя зовут? А кто у вас главнее: взрослый самец или взрослая самка? Кого вы слушаетесь в первую очередь?
– Взрослый Самец, Вожак, – щёлкнул жвалами наш пленник. – И у меня нет человеческого имени, как у Мосаг или Арагога.
– Хорошо, тогда ты будешь… М… Окума… потому что похож на медвеж… на медведя, – назвал его я, и уточнил: – Но когда Арагог умрёт, то главной, то есть Вожаком, станет Взрослая Самка, так как у вас не будет Взрослого Самца?
– Да. Мосаг главнее всех, пока не вырастет Взрослый Самец, – согласился со мной Окума.
– Сенсей, хочу напомнить, что если будет жарко, то мы сможем призвать Кибу и ещё кого-то из его потомков для битвы с пауками. Тем более, что ядовиты только взрослые.
– С другой стороны, мы можем вырастить Взрослого Самца, – посмотрел сенсей на немного сжавшегося под его взглядом Окуму. – И у нас будет лояльный правитель колонии. Отведёшь нас к Арагогу, – с угрозой, чуть придавив паука магией, приказал Снейп-сенсей.
– Окума может приносить Арагогу только добычу, – робко заметил акромантул.
– Ладно, – грозно усмехнулся сенсей. – Тогда самое время проверить на тебе кое-что…
Он достал кусок шкуры, который достался ему после последней летней линьки Годрика и ткнул в Окуму.
– Что это? Что это?! – нашего пленника начала бить крупная дрожь, он попытался вырваться, перебирая лапками и чуть не вращая глазами. Даже нижние «пуговки», кажется, стали в два раза крупнее.
– Ну что, отведёшь нас к Арагогу? Или мне отнести тебя к хозяину этой шкуры и скормить ему? Он сказал, что очень любит полакомиться паучками, – грозно спросил Сенсей.
Роли злодеев у него всегда получались отменно.
– Окума отведёт, – быстро протёр передними лапками самые крупные глаза акромантул, и показалось, что он расплакался и смахивает слёзы.
Когда мы шли, Окума двигался с моей стороны, иногда прижимаясь почти вплотную, словно искал защиты от сенсея. Шерсть у него оказалась совсем мягонькая, как у кролика, но кое-где были более толстые чёрные волоски, словно кошачьи усы. Спуск был крутым, но мы немного обошли овраг и попали на тропу, явно протоптанную пауками. Нас провожали взглядами и потихоньку окружали, двигаясь следом, но на приличном расстоянии.
– Арагог! Арагог! – начал звать Окума, когда мы достигли чего-то наподобие пещеры.
Деревья сползли в лощину, и их завал образовал что-то вроде потолка-перекрытия. Если судить по входу из раздвинутых корней и веток, трёхметровый Хагрид мог заходить в эту «пещеру» совсем не пригибая голову и расставив руки, не то что в дверь своей избушки.
– В эту нору даже слон спокойно пройдёт, – заметил я.
– Что там ещё? – низким голосом пробухтело из пещеры.
Потихоньку перебирая лапами, словно на ощупь, из пещеры выдвинулся здоровущий паук, ростом с Гин. Для паука, конечно, очень большой. Про «на ощупь» подумалось не зря. Глаза у Арагога – и большие, и маленькие – были в каких-то бельмах, видимо, он уже ослеп от старости. В целом тело его было чёрным, но с белыми волосками, то ли это седина, то ли такой окрас. У Окумы, например, светлого было больше, и он выглядел бело-серым. Окрас других акромантулов тоже варьировался с небольшим уклоном в чёрное или серое.
– Здесь люди, которые пришли, чтобы поговорить с тобой, – сказал Окума. – И они дали мне имя. Я – Окума. У людей с собой страшное оружие.
Арагог угрожающе защёлкал жвалами, и этот звук повторили все молодые акромантулы, которых я успел насчитать шестьдесят восемь штук. Получилось вроде предостерегающих аплодисментов.
– Что вы хотите сказать? Вы от Хагрида?
– Нет, мы не от Хагрида, – хладнокровно ответил Снейп-сенсей. – Твоими сородичами было совершено нападение на ученика, и мы пришли разобраться, можно ли иметь с вами дело или стоит уничтожить всех.
– Нас много, – прогудел Арагог, – вы одни…
– Это не мешает нам быть сильнее, – заметил сенсей, снова разворачивая кусок выползка Годрика, который он ещё и смазал ядом василиска для верности. Это он пояснил, пока мы шли к гнезду.
Видимо, пауки хорошо чувствуют запах, так что Арагог почти моментально съёжился, втянув голову и спрятавшись за лапами. Мелкота тоже отступила на несколько шагов. Окума забился крупной дрожью у меня под ногами.
– Откуда это? Я чувствую…
– Мы говорим от имени Годрика Слизеринского – Короля Змей, покровителя и защитника Хогвартса, – с пафосом заявил сенсей. – При нападении на учеников всех вас ждёт смерть! При нападении на людей всех вас ждёт смерть! Вы будете платить дань Хогвартсу за право жить на земле Годрика.
– Дань? – удивился Арагог, чуть высунувшись из лап. – Этому древнему дьявольскому порождению нужна дань?
– Да. Ты будешь отдавать свой яд. А также будешь отправлять Годрику всех акромантулов, которые достигли… пятнадцати лет. Это мера против вашего излишнего распространения. Слишком большая колония повредит Запретному лесу, а значит и Хогвартсу.
– Но я скоро умру, век акромантула около пятидесяти лет, кто заменит меня? Мосаг не согласится на такие условия. Она пойдёт войной на людей. Она не поверит в то, что Древний выйдет, чтобы убить её. Она смеялась надо мной, когда я рассказывал, как молил Хагрида отпустить меня из замка, в котором бродило оно. Паучиху интересует только очередная кладка, она желает, чтобы вылуплялись все, и чтобы мы завоевали весь Лес. И поэтому я могу отдавать яд только весной и осенью, летом он нужен для спаривания. Это держит её в гнезде. Она охраняет кладку, а дети относят ей еду.
– В смысле? – не понял я. – Зачем для спаривания яд?
– Самки акромантулов весьма агрессивны, и они крупнее и сильнее самцов, – пояснил Арагог. – Самцам приходится кусать самок, впрыскивая им свой особый яд, от которого они становятся вялыми и послушными, и только после этого совершать спаривание.
– О, так вот почему у Окумы не было яда, – шепнул я сенсею и спросил у Арагога. – А у самок этого яда нет?
– Нет, у самок яда нет, – ответил паук.
– Значит, сейчас ты отдашь столько яда, сколько у тебя есть, – объявил сенсей и достал из кармана уменьшенную «собиралку», похожую на ту, которую он сделал для Годрика.
Чтобы забрать любой яд у ядовитых змей или пауков, требовалось усилие и нажатие, имитирующее укус, а для таких крупных животных это сложно сделать человеку, так что подразумевалось, что они «выдаивают» себя сами, закусывая собиратель и впрыскивая яд в ёмкость естественным образом.
Снейп-сенсей увеличил «собиралку» и отлевитировал её к Арагогу. Паук подчинился и даже вполне разобрался на ощупь, что надо делать.
– Яда совсем немного, всего несколько унций, – прокомментировал сенсей, когда акромантул закончил.
Я тоже заглянул в чан: там, на дне, было что-то вроде тонкого всасывающего краника, чтобы собирать в фиалы всё без остатка. Этим я и занялся, так как сенсей предупредил, что яд, вне тела паука, быстро портится. Получилось восемь маленьких фиалов объёмом по шесть жидких драхм.
Гермиона раскопала, что на рынке за яд акромантула можно заработать до ста галлеонов за пинту, мы собрали шесть унций, это около трети пинты. Так что один флакон в шесть драхм, получается, стоил три галлеона и двенадцать сиклей. Яд василиска, кстати, выходил примерно в шесть раз дороже. Такой же флакончик обходился покупателям в двадцать два галлеона. И выдавал Годрик стабильно пинту в месяц, за минусом наших с сенсеем процентов, для школы получалось больше пятисот галлеонов только на одном яде. А ещё раз в год были выползки, которые с руками отрывали. Причём, как говорил сенсей, заказы о поставках со всех стран были чуть ли не на пять лет вперёд.
Мы успели нафантазировать, что у всех акромантулов в Запретном лесу будет яд, и даже понемногу, но с каждого, можно получить большой объём, но вышел облом. Яд только у половозрелых самцов, которых одна штука и тот скоро помрёт от старости. И вот надо же: дряхлый, слепой, а всё на самку напрыгивает… Впрочем, если это держит её в лесу...
– Как быстро твой яд восстанавливается? – спросил сенсей Арагога.
– Он копится примерно две недели, – ответил акромантул.
– Полпинты в месяц это лучше, чем совсем ничего, – подумав, прикинул сенсей. – Но мы заберём с собой Окуму, чтобы вырастить из него нового Вожака на смену тебе.
– Забирайте, – согласился Арагог. – Это довольно сообразительный сын. Ни одному из моих сыновей и дочерей ещё нет пятнадцати. Самые первые вылупились одиннадцать лет назад. Мы не можем отдать другую Дань чудовищу подземелий, чьё имя я никогда не назову.
Я порылся в поисках подходящего для запечатывания живого существа свитка и поманил пальцем нахохлившегося светленького паука.
– Иди, не бойся, это совсем не страшно, Окума. Я покажу тебе волшебное место, в котором тепло и много дичи…
Комментарий к Часть 3. Глава 5. Плохой человек – хороший человек Окума https://vk.com/photo-119634594_435061151
========== Часть 3. Глава 6. Жестокая дрессура ==========
27 октября 1994 г.
Шотландия, Хогвартс
Мы ожидали очередной урок ЗОТИ с профессором Шизоглазом, который вероятней всего должен был начаться, как и все предыдущие четыре урока – с накладывания «Империо» на учеников. Думается, он «дрессировал» нас так интенсивно и напористо потому, что завтра уже должны прибыть гости из других школ и так не разгуляешься… Поэтому эти «тренировки» у нас шли полным ходом.
Изначальная сопротивляемость к «Империусу» была обнаружена только у меня, Драко, Невилла и Блейза. Я считаю, что это благодаря упражнениям, которые мы делаем на тренировках. Парням я давал «секретную технику» сбрасывания заклинаний и управления своими магическими потоками. Теперь, так сказать, налицо результаты и польза от тех тренировок, которые им не очень-то нравились из-за того, что были «не крутыми». Сложно усидеть на месте, стараться медитировать и что-то непонятно что почувствовать внутри. Мне и объяснить толком не удавалось, что им надо ощутить, благо Малфой, который начал обучение раньше, как-то сам дошёл, а потом объяснил Лонгботтому и Забини, чтобы те поняли, чего от них требуется.
Но в любом случае, друзьям было сложно воспринимать те тренировки всерьёз, когда не разбиваешь голой рукой доску, а в лучшем случае сбрасываешь наложенное «Силенцио». Всё же на каких-то неприятных или травмирующих проклятьях даже с наличием «доморощенного колдомедика» Малфоя не потренируешься. А простые и безопасные заклинания не вызывают чувства, что ты делаешь нечто особенное, чего не могут другие: тем более есть заклинания отмены. Но на ЗОТИ у моих друзей такое чувство явно пропало.
На том первом уроке в конце сентября, когда Шизоглаз начал отрабатывать на нас «Империус», Невилл шёл по списку перед Драко, и уже девять человек испытали на своей шкуре фантазии Шизоглаза. В основном изображали животных: кричали, как ослы, блеяли баранами, считали себя курицами или обезьянами.
«Первое непростительное» – это полуневербальные чары, то есть в звуковом магическом коде «Империо» уже заложен приказ, который надо выполнить жертве. Не знаю, что там приказывал Невиллу наш профессор, но у Лонгботтома, как и у девятерых «испытуемых» до него, на миг стали совершенно пустыми глаза. Он куда-то двинулся, но замер. А потом дёрнулся и упал.
– Ого! Лонгботтом, оказывается, может сопротивляться! – прищурился Шизоглаз. – Ещё раз! Империо!
Но Невилл явно был готов к этому нападению и попросту увернулся от летящего желтоватого дымка заклятия.
– Так-так! – оживился Шизоглаз. – Неплохо, Лонгботтом, хорошая подготовка.
– А что, можно было уворачиваться? – спросила Гермиона, которая скакала по партам, изображая мартышку.
– На войне все средства хороши, Грейнджер! – рыкнул наш профессор, уставившись на неё своим синим глазом. – Стоять, Лонгботтом! Империо!
Невилл среагировал на «стоять» и замер, снова оказавшись под действием заклинания.
– Да! Всем смотреть в его глаза! Он борется! И не позволит сделать из себя раба! – с безумной улыбкой бормотал профессор Моуди.
– Я могу сесть на место? – внезапно поинтересовался Невилл, его взгляд стал вполне осмысленным.
– Десять баллов Гриффиндору, Лонгботтом. Садись. Кто следующий? А-а… Малфой. Выходи в центр класса, смелее.
Драко медленно вышел и встал перед Шизоглазом.
– Империо! – судя по ухмылке, для Драко профессор подготовил что-то мерзкое и унизительное.
Но не зря же мы с Малфоем тренировались больше всех. Он и не пошевелился, только я на миг ощутил, как изменился его поток. Этот хитрый белобрысый жук заранее усилил циркуляцию, а когда Шизоглаз наложил свои чары, то сам же нарушил поток магии Драко и не смог «внедрить» своё подчиняющее гендзюцу.
– Так вы что-то сделали, профессор? – с аристократической ленцой поддразнил Шизоглаза Драко. – Или мне тут до конца урока стоять?
– На тебе что, какой-то амулет?! – тут же взвился Шизоглаз, гипнотизируя Малфоя своим артефактом.
– Даже если и так, какая разница? – не раскрыл своего секрета Драко. – В любом случае от вашего или любого другого «Империуса» я защищён.
– Садись, – мрачно отправил его на место Шизоглаз. – Нотт, Теодор. Выйти в центр класса…
Я предпочёл изобразить «борьбу», Блейз, после короткого совета с Драко, тоже пошёл по «пути амулета», точнее, намекнул, что у него всегда на себе особая реликвия, невидимая и неснимаемая. Слизеринцы потом обступили парней, пытаясь вызнать, что за чудесные амулеты те носят и нельзя ли где-то достать подобные.
После «военного совета» с Алисой и ребятами было решено рассказать о циркуляции магической энергии на уроках самообороны и для тех, кто ещё ходил с нами тренироваться в Выручай комнату по требованию.
На того же Драко с его способностями к оживлению рисунков и целительству у меня были свои виды, имело смысл «копнуть глубже», чтобы он понимал суть, поэтому с ним мы почти с самого начала делали упражнения на развитие магоканалов и управление своей «внутренней силой». С остальными… Было сложно объяснить, зачем это нужно вот прямо сейчас. Размышляя над этим, я понял, что тут было деление примерно, как у наших ирьёнинов, то есть ниндзя-медиков. Сначала они очень-очень много учились, работая над идеальным контролем чакры, и если сравнивать их со сверстниками лет в тринадцать, то они были на порядок слабее. Так как учёба и работа на контроль отнимает очень много времени, пока другие учат техники, становятся сильней и выносливей физически, тренируются в тайдзюцу и ниндзюцу.
Зато потом, понимая самую суть чакры и устройства наших тел и техник, медики нагоняют сверстников по развитию и даже превосходят большинство из них. Взять ту же Сакуру, развитие которой я наблюдал. Она была очень слабой. Её постоянно приходилось защищать. А потом она начала тренировки с бабулей Цунаде и вошла в такую силу, что абздец…
В общем, уроки Шизоглаза подстегнули народ на медитации и работу с «внутренней энергией». И самая первая из девчонок по циркуляции потоков с этим разобралась моя Чжоу. Мы полунамёками выяснили, что пятикурсники отрабатывают подобную нам программу «дрессировки». Оказалось, она была знакома с китайской гимнастикой, в которой было целое «энергетическое» направление. Гимнастика, точнее, особое дыхание из неё, помогала ей лучше сосредоточиться и сконцентрироваться на чём-либо.
ЗОТИ у пятикурсников вдобавок дважды в неделю, так что у неё был огромный стимул побыстрее научиться сбрасывать с себя заклинания.
Вчера нас задержали на трансфигурации. МакГонагалл после объявления в прошлые выходные о том, что в эту пятницу прибывают гости из других школ, совсем как с цепи сорвалась, а вроде кошка. Явно не хотела упасть лицом в грязь перед гостями и похвастать нашими успехами в трансфигурации. Правда, ума не приложу, где и при каких обстоятельствах получится этим блеснуть. Как будто бы мы будем перед другими студентами палочками махать и трансфигурировать для них мышей в чашки.
Впрочем, после «турнира по магическим сборам», который, кстати, с небольшим отрывом, но выиграли хаффлпаффцы во главе с Седриком Диггори, Алиса зажгла народ новой идеей. Было предложено удивить гостей выступлением наших групп поддержки. Если уж квиддич отменили, то хотя бы полётами и магическими трюками похвастать. Тем более тут не один «Чемпион», а все. В итоге, заручившись поддержками директора и «спеца по чарам», то есть профессора Флитвика, решили устроить что-то вроде «Небесного хэллоуинского представления».
Так вот, после вчерашней трансфигурации меня поджидала довольная и счастливая Чжоу. Мы отошли от класса к неприметной арке, и она сказала, что у неё на уроке Шизоглаза всё получилось. И потом так вышло, что мы поцеловались.
Это был наш первый поцелуй, до этого мы только иногда разговаривали, улыбались друг другу и держались за руки несколько раз. Я думал, у меня сердце из горла выпрыгнет, что-то так разволновался. Да ещё и сразу… хм… всё среагировало на близость небезразличной мне девушки. Хорошо, что мантии свободные… А в следующее мгновение нас застукала МакГонагалл, из-за чего мы отпрыгнули друг от друга на ярд, наверное.
МакГонагалл ещё и минус пять баллов Чжоу дала «за неподобающее поведение». С её слов, когда я Чжоу провожал до башни Рейвенкло, у неё это был чуть ли не самый первый вычет баллов за все года обучения, но она вроде не расстроилась. И снова украдкой поцеловала меня в щёку.
Но вообще-то учителя, конечно, правильно делают, что не дают студентам всяких вольностей. Мне от этого не легче, но я понимаю. Тут свои устои, в школе ещё надо доучиться, хотя бы до шестнадцати. Учителей мало, я ещё думал, как они успевают за всеми следить, чары наблюдения на парочки ставят, что ли?
А вечером вчера я ходил к Снейпу-сенсею, мы отправлялись в Мир Чёрных пещер на пару дней. У нас с ним состоялся, так сказать, «приватный разговор». МакГонагалл уже нажаловалась на меня и Чжоу в учительской, попросив Флитвика вразумить свою студентку. Сенсей рассказал, что есть легенда о том, что Хогвартс задумывался, как некое сближение различных сословий, но аристократы или дети богатых родителей могли себе позволить гораздо больше. А девушки на выданье могли быть «испорчены». Хотя там, как мне кажется, тоже всё не так просто, с волшебницами-то. Потравить могут, зачаровать, отомстить… Да и вообще…
В общем, в саму систему защиты замка вплетена целая куча чар, которая «блюдёт» невинность студентов. Стоит совершить противоправные действия, то есть хотя бы поцеловаться наедине, как для учителей звучит что-то вроде сигнала пожарной тревоги, которые слышат только они. Единственное, эти чары не срабатывают, если целуются возле омелы. Даже непонятно, откуда пришла традиция под ней целоваться, то ли из-за защиты Замка, то ли Основатели учли существующую традицию.
Ну и естественно, все эти фишки с лестницами в комнаты девочек, которые превращались в горку, тоже следствие защиты. Впрочем, девчонки могли входить в комнаты парней, но не наедине. То есть вдвоём даже в пустую комнату войти невозможно, двери не открываются, пока не позовёшь ещё кого-нибудь. И как выяснилось, в Выручай комнату по требованию мы с Чжоу войти вдвоём тоже не можем. Особенно для того, чтобы остаться наедине.
В общем, влюблённым парочкам остаётся только бегать на Астрономическую башню, чтобы посмотреть на звёзды и подержаться за руки.
Эх, а я-то расфантазировался…
Окума, которого мы перенесли в Мир Чёрных Пещер в начале октября, должен был достигнуть половозрелости через шестнадцать месяцев местного времяисчисления. В мире церберов акромантулу понравилось, было тепло и много дичи. На церберов он, понятно, не охотился, но облюбовал себе лес эльфэуков, ловил летающих крыс, местных шестиногих ящериц и даже этой пакостью – клещами – не брезговал. Благодаря дару речи мог общаться с церберами, и вроде бы у них наладился какой-то контакт. Чувствую, что мне надо будет подготовить просто гигантский свиток, чтобы упаковать взрослого акромантула и переместить его обратно в наш мир в следующем году. Но, наверное, это надо будет делать весной или даже ближе к лету, чтобы он не помер от резкой смены климата.
В класс, с характерным пристуком, отвлекая от дум, вошёл Шизоглаз.
– Сегодня у вас последнее испытание и последний шанс, – заявил он пафосно, – вы должны бороться изо всех сил. Но тем, кто смог преодолеть «Империо», нельзя расслабляться, для вас я тоже приготовил кое-что.
Что-то в его словах было такое, что мы все поёжились.
Урок снова начался с Лаванды, только теперь её вызвали не одну, а вместе с Мелисентой, Трейси и приятелем Драко – Грегом – всех со Слизерина.
– Лонгботтом, выходи и ты, – вкрадчиво попросил Шизоглаз. – Скажи, тебе нравится твоя однокурсница, мисс Браун?
– Ну… Она хороший человек и добрая девушка, – после секундной заминки сказал Невилл, чуть покраснев.
Ну а что, Лаванда симпатичная, даже очень…
– Хорошо, – ухмыльнулся профессор, – я объясню вам, в чём будет состоять ваш урок. Ни мисс Браун, ни мисс Булстроуд, ни мисс Девис, ни мистер Гойл так и не смогли преодолеть заклятие подчинения. И я решил, что у вас не хватает стимула для его преодоления. А единственным стимулом может быть угроза… жизни. Обычно я не говорю, что будет делать тот или иной человек под заклятием, но сейчас сообщу. Я велю мисс Браун выпрыгнуть в окно. Внизу каменная отмостка, так что она сильно разобьётся, возможно, насмерть, всё же мы на высоте третьего этажа, а это добрые двенадцать ярдов как минимум. Мистер Гойл, мисс Булстроуд и мисс Девис тоже будут заколдованы. Они будут мешать мистеру Лонгботтому помочь мисс Браун. А значит, тоже могут пострадать и будут являться причиной смерти мисс Браун, если, конечно, не преодолеют заклятье подчинения.
– Но профессор! – выкрикнула Гермиона. – А если они не справятся! Их трое против одного Невилла, а Лаванда… Вы сами говорили, что единицы волшебников и волшебниц могут сопротивляться непростительным!
– Грейнджер! – уставился на неё голубой глаз нашего профессора. – Я здесь профессор и лучше знаю, что делать с каде… со студентами и как обучать. Или, возможно, желаешь занять моё место? – он навис у первой парты над съёжившейся Гермионой.
– Нет, сэр, – тихо пробормотала напуганная его напором Грейнджер.
– А чтобы вы или кто-то ещё не мешали своим друзьям преодолеть трудности, я поставлю защитный барьер.
– Что-то наш Шизоглаз совсем крышей поехал, – пробормотал Драко. Он быстро рисовал на листке карикатуру на нашего профессора ЗОТИ. Тот размахивал палочкой и превращал нарисованных человечков в белок, обезьян и баранов, а его глаз яростно шевелился и посылал что-то вроде магического луча, испепеляя этих животных.
Я же в чём-то был согласен с профессором, этот риск был оправдан, если он там заранее поставил, например, Алису, чтобы она поймала Лаванду. По крайней мере, я на это надеялся. Не совсем же он дурак? Хигэканэ тоже студентами зря рисковать не позволил бы… наверное.
«Шоу» началось, заставив девчонок вскрикивать, а нас сжимать кулаки, болея за Невилла. Лаванда продвигалась к окну довольно медленно, делала шаг раз в двадцать секунд. До окна была дюжина шагов. Невилл попытался кинуть в спину Лаванде заклинание отмены, но встретился со щитом Трейси. Тройка слизеринцев действовала довольно слаженно, ещё и поливая Невилла заклинаниями «люмос электра», которые в прошлом году Алиса нам вбила намертво, и, видимо, они первыми шли на интуиции.
Не представляю, знали ли девчонки и Грег что-то посильней, но Невиллу и от электрических пульсаров было несладко. Тем более, что несколько попало в него: всё же он далеко не отбегал, стараясь сблизиться с Лавандой. Та в свою очередь всё же дошла до окна и достаточно легко открыла ставни.
– Лаванда! Ты сможешь! Борись! – верещали девчонки.
Мне и самому как-то поплохело. Вдруг всё же Шизоглаз больной на голову параноик, который решил преподать детишкам «жизненный урок»?
Но внезапно всё изменилось. Пока народ отвлёкся на Лаванду, Невилл сообразил, что вместо того, чтобы лезть сразу на троих, хотя он и смог вырубить «ступефаем» Грега, нужно решать проблему в корне.
– Отмените «империо», профессор, – сверкая бешеными глазами, не хуже Волдеморта прошипел Лонгботтом, завалив Моуди хорошим ударом с ноги, кажется, ещё и с магическим усилением.
– Финита Империо, – прохрипел наш охреневший профессор, вращая своим голубым глазом. Наверное, не мог понять, как Невилл так быстро преодолел расстояние между ними, что он не заметил это своим артефактом.
Лаванда вскрикнула и вцепилась в решётку окна. Она уже успела залезть на подоконник. Щиты тоже упали, профессор поднимался, а я сбегал до окна и сиганул вниз. Нет, никакой страховки не было и никто не поджидал. Видимо Шизоглаз думал, что успеет отменить заклинание. Или иначе нас обучает какой-то псих-маньяк.
– Гарри!.. – сверху крикнула Лаванда, но я уже быстро поднялся обратно и подтянулся в окно, не давая развести панику.
– Э, я просто хотел проверить, какая была бы у тебя посадка, – пояснил я свои действия Лаванде. – Не мягкая, это точно. Ты шла медленно, это он так приказал, или ты сопротивлялась?
– Я не знаю, – растерялась она. – Я не хотела туда идти, это точно. Но мне было больно и приходилось идти всё равно.
– Значит, ты всё же сопротивлялась, – утешил её я. – Просто, надо не такими методами это делать. У Чжоу всё получилось, она сумела воспользоваться внутренней силой. Вам миссис Лонгботтом рассказывала?
– Да, я старалась, но у меня не вышло, – понурилась Лаванда. – Но я буду стараться. Спасибо, Гарри.
– Поблагодари Невилла, он сражался за тебя, как лев, – улыбнулся я другу, у которого на лице расцветал здоровенный фингал. То ли обо что-то он брякнулся, когда валил Шизоглаза, то ли заклинанием отрикошетило.
– Хорошо…
Урок ЗОТИ на этом не закончился, но психологических экспериментов Шизоглаз больше проводить не стал. Невилла он отправил в Больничное крыло, а сам весь урок морщился и украдкой потирал грудину, в которую пришёлся удар ногой.
Остальных, как обычно, он по очереди и уже без какого-то огонька подержал под империусом. Сбросить заклинание получилось у Гермионы, Фэй и у Дина с Симусом.
– На этом всё, раздел непростительных заклинаний мы заканчиваем, – в конце урока объявил Шизоглаз. – К следующему занятию напишите по четыре фута эссе по щитовым чарам.
В коридоре возле кабинета нас уже поджидал Невилл, и мы все вместе пошли на обед.
– Ну, герой, что сказали в Больничном крыле? – поинтересовался Драко. – Кстати, хороший был ход с нападением на Моуди.
– Да, мадам Помфри намазала какой-то мазью и сказала, что к вечеру пройдёт, – отмахнулся Невилл. – Просто ничего другого не оставалось…
– Невилл, спасибо тебе, – подошла к нам Лаванда. – А я, кстати, давно хотела тебя попросить показать свой альбом с рисунками причёсок, которые ты в «Локоне…» делаешь. Может, посмотрим вечером в гостиной, ладно?
– Э… Хорошо, – согласился Невилл.
– Ну всё, Невилл, – заметил Блейз, когда Лаванда, улыбнувшись нам, догнала своих подружек. – Кажется, Браун на тебя запала. Если бы на предстоящий Турнир брали младшекурсников, у тебя бы уже был свой фан-клуб поддержки.
========== Часть 3. Глава 7. Встреча гостей ==========
28 октября 1994 г.
Шотландия, Хогвартс
Уже с утра в пятницу весь Хогвартс стоял на ушах. Вечером ожидали прибытие гостей, даже отменили последнее занятие, у кого они были по расписанию. Четвёртый курс освободили от ночной астрономии, мол, праздничный банкет, всё такое, нечего по ночам по замку шарахаться. Мистер Филч очень волновался, я за последний месяц только разок с ним пересёкся и чай по-быстрому попил – так он был занят. Хогвартс приводили в блистательный порядок. Филч руководил бригадой эльфов и собственноручно драил школьные кубки в Зале Славы: на них потом было больно смотреть, так сверкали. Он сказал, что выписал какую-то «супер-пупер» полироль «Волшебный алмазный блеск» или что-то типа такого. Появилось ощущение, что все кубки, медали и значки только вчера сделали и по-быстрому в витрины сложили, такими новыми они казались.
Все портреты помыли. Статуи, в зависимости от их исполнения, привели в порядок: кое-что реставрировали, что-то покрасили или обработали специальными составами. Доспехи смазали и почистили. Гобелены постирали. Пыль протёрли. Даже бедных чёрных пауков, над которыми издевался Шизоглаз, переселили только в один коридор, который запечатали и прикрыли драпировками. Флитвик колдовал над убранством Большого Зала. Хигэканэ вместе с МакГонагалл носились по школе: они проверяли, ничего ли не забыли. Хагрид готовил загоны для транспортных средств гостей и закатывал глаза, обещая, что «мы увидим что-то очень крутое». Кстати, Снейп-сенсей всё же получил свои мраморные парты. Видимо, Попечительский совет решил: если пускать пыль в глаза, то с размахом. Сегодня у нас отменили зельеварение, потому что мрамор привезли в последний момент, а успеть всё установить хотели до гостей, как будто всегда так и было. Так что после обеда у нас отменились все занятия.
Девчонки толпой сбежали в класс, в котором базировался их «Красный Локон», делать причёски и наводить красоту.
Мы, поддаваясь всеобщему ажиотажу и предвкушению знакомства, тоже начистили ботинки, выгладили чарами мантии, заново завязали галстуки: Драко какой-то узел модный показал, причесались, все дела.
Девчонки вернулись все как принцессы: навитые, со сложными причёсками, всякими брошками-заколками – хоть прямо сейчас всем курсом фотографируйся, жаль, что у третьекурсников ещё были уроки. Но идея не расходиться далеко и подождать, пока Колин вернётся в башню Гриффиндора, была озвучена и всеми одобрена.
