Текст книги "Шиноби скрытого Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Кицунэ Миято

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 43 страниц)

– Кричер! – щёлкнул я пальцами, когда занял наше купе в пятом вагоне.

– Что угодно мастеру Гарри от старого Кричера? – появился передо мной домовик Блэков.

– Принеси что-то перекусить сейчас, пожалуйста, и что-то с собой в дорогу, – попросил я эльфа.

Когда Кричер появился снова, нагруженный едой: всё же магия – классная штука, я протянул ему несколько открыток и пояснил:

– Это поздравления с Рождеством. В Блэк-хаус сову не пошлёшь, а заранее я дарить не хотел. Вот эта – для тебя, я нарисовал тебя сидящим на ветке эльфэука… ну, как бы когда он подрастёт. Эта, с сакурой под снегом, – от меня для леди Вальбурги. А эта для неё же от Сириуса. Он прислал мне поздравление на праздник и заодно небольшую открытку для своей матери вложил. Передашь ей, ладно?

Кричер забавно сморщился, с интересом рассматривая мои рисунки в стиле суми-э, и водил пальцем по своему чернильному изображению, нарисованному с довольной мордой. Для леди Вальбурги сакура осталась классически нарисованной, а вот для Кричера фигурка эльфа периодически протирала листики дерева: это мне Драко помог оживить рисунок. Вообще-то ему идея открыток для домовиков понравилась, и он нарисовал открытку и для своей Минни: её и себя в детстве. Драко потом написал, что Минни устроила настоящий слезоразлив, но была счастливой и довольной от его подарка. И даже остальные эльфы манора отчего-то с ещё большей охотой выполняли его приказы, хотя он думал, что это невозможно.

Кричер оторвал взгляд от своей открытки, посмотрел на меня, словно хотел что-то сказать, но потом просто кивнул и исчез с тихим хлопком.

Я принялся за сандвичи с индюшатиной и чай, которые мне принёс старый эльф, размышляя о своих весьма продуктивных, насыщенных и богатых на рождения каникулах.

Снейп-сенсей покорно выполнил предписания Хигэканэ на мой счёт. Ну, правда, с чего бы старику-директору знать, что наши с ним планы практически на девяносто процентов совпадают? Сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя. Официально сенсей меня с трудом переваривает, а теперь и должен был случиться «контрольный удар». Вроде как только я намылился к своему другу, который зазывал меня на Рождественские каникулы с первого курса, как появляется коварный и злобный Ужас Подземелий и портит всё веселье. А потом и семья Малфоев аристократично намекает, наморщив носы, что мне пора убраться к родственникам-магглам. Ну вот с чего? Ответ очевиден: во всём виноват подлый слизеринец!

На самом же деле те пять дней, которые я провёл в гостях у Драко, были просто замечательными. Сенсей, сделав вид, что поддался на уговоры, занимался с нами не по два часа в день, а гораздо больше. И это была не только лаборатория: он присоединился к нам и в тренировочном зале. Мы с Драко на него вдвоём нападали. Потом Снейп-сенсей привлёк к тренировкам отца Драко, и даже его дедушка Абраксас один раз не устоял и попробовал себя против нашего тандема с младшим-Малфоем. Хе-хе. Взрослые волшебники были под большим впечатлением от нашей смеси магии и боевых искусств. Причем, старшие Малфои были хорошо натренированы именно на физическом уровне и знали некоторые ухватки и увёртки простых кулачных поединков, когда нет возможности применять магию.

Миссис Нарцисса только деланно вздыхала, что её мужчины нашли себе развлечение, хотя хитро сверкала глазами, и я явно видел в ней горячую Блэковскую кровь, даром, что она блондинка. Впрочем, в один из вечеров к ним пришли в гости несколько расфуфыренных дамочек, и я мог наблюдать ледяной скучающий аристократизм леди Малфой. Такой иногда у Драко пробивается, особенно когда он взволнован или с кем-то чужим общается. Становится таким едко-вежливым, спокойным, даже глаза как-то леденеют. С друзьями и с родными всё немного не так, а меня словно приняли в эту семью, я это почувствовал. Конечно, манеры, этикет и всё такое прочее оставалось, этого не отнять, но я чувствовал себя вполне комфортно. Однажды миссис Нарцисса сделала мне замечание по поводу разделки рыбы на блюде, а потом показала, как надо орудовать этой хитрой вилкой, отделяя кости. Тогда я совсем почувствовал себя своим: она хотела, чтобы я это умел делать, а чужим «невоспитанным» детям или людям, которые не умеют вести себя за столом, по этикету не стоит ничего говорить, разве что, со значением переглянуться. Вот так всё сложно.

В общем, Драко был счастлив, он сказал, что это были его лучшие каникулы и даже почти не расстроился, когда я засобирался к родственникам.

Сопровождал меня Снейп-сенсей, но в Литтл-Уингинг мы попали только через полтора дня – к Сочельнику, то есть вечеру перед Рождеством. Блэк-хаус без проблем для нас открылся, и мы, поздоровавшись с портретом леди Вальбурги, сразу отправились в лабораторию дома.

Мои запечатанные в свитках клубники были тщательно проинспектированы, все наблюдения занесены в журнал. Из восьми комбинаций отсеялись три, в которых на ягодах начались процессы гниения, остальные будем наблюдать до лета. И главное событие: мазь «Сейкецухонтай», которой я дал кодовое имя «отвсего». Переводом этого рецепта из старинного японского медицинского свитка мы с сенсеем занимались ещё летом тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, то есть пять с половиной лет назад. И всё это время, так сказать, сенсей собирал и подбирал ингредиенты к ней. Там их больше шестидесяти, включая такие редкости, как яд и чешуя василиска, слёзы феникса, когти тэнгу, десятки трав, минералов, драгоценных и полудрагоценных камней. Всё ещё думаю, как же её изобрели-то и догадались смешать всё это так, что ничего не рвануло?! Теперь, когда я уже три года изучаю науку зельеварения, то сложность рецепта стала ещё более очевидной и выросла в моих глазах на несколько пунктов.

У сенсея уже была подготовлена основа, так что мы приступили к финальному этапу, а я благоговейно помогал Мастеру, честно говоря, опасаясь даже слишком часто дышать, настолько тонкой и виртуозной была его работа. Я себе прекрасно отдавал отчёт, что вот таким же Мастером мне никогда не стать. Может быть, Драко, но не я. Я – хороший исполнитель: по готовому и выверенному рецепту, с нужными ингредиентами смогу сварить зелье на «Превосходно», но чтобы придумать что-то новое, так тонко чувствовать зелье без расчётов, это нужен истинный талант, как у сенсея.

Мазь была готова после почти тридцати часов беспрерывной работы. Все расчёты велись на имеющиеся у нас в наличии слёзы феникса, так что всего получилось «три го» или девятнадцать фиалов по жидкой унции. Мазь вышла очень тонкая, почти жидкая и блестящая розоватыми искрами: волшебная даже на вид. По рецепту примерно одной унции должно было хватить на полную обработку всей кожи взрослого мужчины. Я примерно прикинул по стоимости, получалось, что одна порция только по затратам и ингредиентам тянула на сотню галлеонов. И каково же было моё удивление, когда Снейп-сенсей отсчитал девять фиалов и поставил их передо мной.

– Один фиал я использую для себя. Остальное мы поделим поровну, Гарри, – тоном, не терпящим каких-то возражений, сообщил мне он. А я только глупо хлопал глазами, всё-таки не ожидая подобной щедрости.

– Сенсей… – только и смог пробормотать я.

– Эта мазь может храниться очень и очень долго, – сообщил мне он. – Вплоть до нескольких сотен лет. Больше половины ингредиентов в ней были направлены как раз на длительность хранения, а не на исцеляющий эффект. Плюс ко всему у этой мази нет ограничений по виду и магической принадлежности пациента. С её помощью ты можешь спасти как маггла, так и гоблина, кентавра или русалку. Сложность состава подразумевала, что приготовить его может только Мастер. Я… мне приятно получить результат, он мне нужен. Но ещё более важно для меня то, что я сумел сварить эту мазь. Это как показатель моего мастерства, понимаешь? Личный экзамен.

– Да, сенсей, – кивнул я, действительно его понимая.

Один фиал я подарил на Рождество Дадли, сообщив брату, что это такое, и что это что-то вроде «последнего шанса», если в семье случится какое-то несчастье. Большой Дэ торжественно обещал хранить лекарство и если что, то передать потомкам. Один фиал я оставил себе, припрятав в кошелёк. Остальные семь положил в банковскую ячейку Поттеров.

В «Гринготтс» меня сопроводил Снейп-сенсей перед нашей поездкой к Дурслям, он, кстати, тоже оставил свои девять фиалов в своём сейфе. Мазь для самого Снейпа-сенсея мы решили использовать и опробовать в Мире Чёрных Пещер. Из-за рождественских срезов, каникул у Малфоев и дел в Блэк-хаусе мы не наведывались туда почти три недели. Но договорились, что пока я буду в гостях у Дурслей, то используем ту же схему, что и на летних каникулах: каждую ночь будем переноситься к Кибе и Гин и жить там пару дней. Впрочем, это нам удалось не сразу: сначала мы с родственниками отмечали Сочельник, а в следующую ночь тётя родила малышку Лили.

А когда мы с сенсеем всё же смогли перенестись к своим церберам, то нас ждал ещё один сюрприз, вполне, впрочем, ожидаемый. Гин и Киба обзавелись щенками. В помёте было два цербера и одна орф. Когда мы прибыли в первый раз к ним, щенкам было примерно три недели от роду. Киба ходил довольный и деловитый, охотился, чтобы накормить потомство, которое развлекали шнырки. Лобастые неуклюжие пока щенки были очень забавными, пацаны – полностью серыми, как Гин, а девочка – рыжей с чёрными ушами.

В общем-то, занятые изучением жизни семьи наших церберов, мы в первое время даже не вспоминали о приготовленной чудо-мази. Но потом всё же провели испытания.

«Сейкецухонтай» желательно было наносить на чистую распаренную кожу, поэтому наш онсэн был очень кстати для данной процедуры. Сенсей доверил мне свою спину, до которой не мог дотянуться сам, чтобы всё ровно нанести. Под правой лопаткой вдоль позвоночника у него были бугристые шрамы: следы когтей оборотня. Всё же он подтвердил мою догадку, кто его так разукрасил.

У меня самого даже руки после нанесения этой мази стали прям, как попка младенца: исчезли мозоли от тренировок и небольшие царапины от колючей травы и активности щенков.

После того, как я обработал спину, сенсей ушёл за камень и всё остальное намазал сам.

Чудо-мазь не подвела: шрамы потом чуть светились какое-то время и просто рассосались, пропадая с кожи. Самое прикольное, что у Снейпа-сенсея, с его слов, пропали даже все родинки на теле и… волосы. На самом деле «чистое тело». Хорошо, что он голову не мазал и лицо осторожно: брови и ресницы не пострадали. А вот бриться он, кажется, уже никогда не будет. Надо будет насчёт этого предупредить моих потомков, если что-то до них дойдёт, и Дадли. Хе-хе.

– Привет, Гарри! – плюхнулся рядом со мной Блейз Забини, отвлекая от воспоминаний. – Ты рано! О, кстати, где Драко? Ты же вроде у Малфоев каникулы должен был провести…

– Хм… – я прикинул, что Блейз будет просто замечательной кандидатурой для того, чтобы донести до Хигэканэ то, что его план практически удался. Всё же Блейз постоянно трётся со всеми девчонками и вообще прекрасный информатор: все сплетни первым узнаёт, благодаря своим тесным связям и общению с прекрасной половиной Хогвартса.

– Вы что, поссорились, что ли? – подозрительно прищурился Блейз, разглядывая меня внимательно. – Если что, знай, что я как Швейцария: абсолютный нейтралитет. Вы оба – мои друзья. Что бы ни случилось!

– Нет, что ты, мы не ссорились, – осторожно подбирая слова, сказал я, вдруг понимая, что какие-то сплетни могут плохо отразиться на Драко. Вдруг ему будут что-то предъявлять или высказывать? Девчонки у нас некоторые такие напористые и могут рубануть с плеча, не подумав.

– Так в чём дело?

– У меня тётя на сносях была, она родила после Рождества, – сказал я. – Только это секрет как бы. Не хочу, чтобы об этом знали. Я уехал от Драко, чтобы проведать родственников, дядя привёз на вокзал пораньше, потому что ему ещё тётю надо забирать из больницы и мою кузину маленькую.

– О, – округлил рот Блейз. – Тогда понятно, – он смутился. – Поздравляю.

– Спасибо, – улыбнулся я, подумав, что Блейза я никогда не рассматривал, как близкого друга, скорее, как приятеля, одного из компании, но со временем и он окончательно влился в мой мир. Как и я окончательно влился в этот.

Пожалуй, что после исполнения своей Цели я смогу отпустить свой мир окончательно, ради родных, друзей и тех связей, которые появились у меня здесь.

Впрочем, до всего этого меня ждёт ещё очень долгий путь.

Но, как говорил старик Джирайя: «Путь шиноби длиной в десять тысяч сражений начинается с первой битвы».

– КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ —

© Copyright: Кицунэ Миято, май – июль, 2016

Комментарий к Часть 1. Глава 18. Итоги года Образ Абраксаса Малфоя можно посмотреть здесь https://vk.com/photo-119634594_424713487

Фанарты читателей:

Гин https://vk.com/photo-119634594_456239353

Киба https://vk.com/photo-119634594_456239365

========== Часть 2. Глава 1. Мотивы и страхи ==========

8 января, 1994 г.

Шотландия, Хогвартс

В субботу, через неделю после рождественских каникул, на меня спикировала Ураги, прицельно бросив пухлое письмо прямо в руки. Должно быть, тётя отправила мне ещё и фотографию малышки Лили, которую я попросил в записке, когда посылал свою белянку сообщить, что нормально добрался до школы.

Когда-то на первом курсе, почти перед самым отъездом на летние каникулы, Хагрид подарил мне самодельный альбом с фотографиями родителей Гарри. Какое-то время он лежал у меня в сундуке, я совсем о нём забыл, честно говоря, нашёл вообще только через полгода, когда жил на зимних каникулах с Сириусом в Годриковой Лощине. Подарил этот альбом тёте на Рождество к основному подарку. Мне показалось, что ей будут намного важнее эти фотографии, чем мне, никогда не знавшему ни Джеймса Поттера, ни Лили Эванс, которые на некоторых фотографиях были запечатлены совсем маленькими. Та колдография матери Гарри, которую я когда-то через Снейпа-сенсея раздобыл для тёти, была довольно официальной, и стояла в рамочке на тумбочке в спальне дяди и тёти. Тётя альбому очень обрадовалась, я даже не ожидал. У нас потом был целый вечер воспоминаний, она рассказывала и рассказывала о своей сестре и всяких случаях из их детства. А также знала все истории, связанные с той или иной фотографией.

Это натолкнуло меня на мысль о том, что в прошлой жизни я всегда хотел иметь семейный альбом. Раньше у меня была всего одна фотография: вчетвером с командой. Какаши-сенсей, который умел улыбаться одним только глазом, видимым из-за его сплошной маски и надетого на бок хитая, Саске, Сакура, и я – ещё совсем мелкие. И, как нарочно, Колин Криви, который обожал фотографировать и стал кем-то вроде штатного репортёра Гриффиндора, на прошлое Рождество подарил мне чистый альбом для фотографий. С тех пор я его почти наполовину заполнил. Вклеил и старые фотографии семьи, и друзей из Хогвартса, и большой групповой снимок факультета, который мы делали когда-то. Вставил фотографии с Годриком и Снейпом-сенсеем в Тайной Комнате, с Сириусом в Зале Наград, с командой и кубком по квиддичу, который мы выиграли в прошлом году, и ту, увеличенную колдографию, на которой я делаю финт и забиваю гол.

Теперь у меня будет фотография маленькой сестры, и я смогу увидеть, как сильно она изменится, когда я приеду на каникулы. Да и потом, когда она поступит в Хогвартс, покажу ей…

– Гарри, а разве ваш контракт с моими братьями не завершился? – спросила меня Джинни Уизли, отвлекая от коварных задумок по поводу будущих поддразниваний мелкой кузины.

– Точно! – поддержал Драко, отрываясь от овсянки. – Рон все срезы сдал в среднем на «выше ожидаемого», даже нумерологию. По трансфигурации МакГонагалл вообще «превосходно» выставила, не иначе, как в сравнении с предыдущими его потугами. Вот что значит нормальная палочка. И по ЗОТИ у него «превосходно», но тут просто повезло, что он был в одной команде с Гарри, когда мы боггартов ловили.

– Да, контракт аннулировался, я просто не думал, что об этом надо на весь Большой зал сказать, – съехидничал я, пожав плечами.

Рон, кажется, услышал, что говорят о нём, но сделал вид, что не слушает, хотя кончики ушей у него заалели. Впрочем, я понимал, к чему задала этот вопрос его сестра. После того, как принуждающий учиться и что-то постоянно делать магический контракт завершился, так как были выполнены все условия, поведение Рона особо не изменилось. Он также вставал в шесть утра, чтобы позаниматься в клубе самообороны, которые вела Алиса и я до кучи. Хотя в основном мы своим кружком разминались, а потом с парнями ещё чуть позже, обычно после занятий, проводили индивидуальные тренировки в «Комнате по требованию». На этой неделе Уизли я часто видел с книгой, и домашние задания, которые нам дали на каникулах, он сделал. На Рождество Рон домой не ездил, хотя та же Джинни и близнецы вместе с Перси точно уезжали к родителям. Даже не знаю, чем младший из братьев Уизли обосновал своё желание остаться. А когда в среду мы собирались в Большом Зале на индивидуальных тренировках гриффиндорской команды поддержки, Рона я тоже видел среди зрителей, а потом он вроде что-то предлагал Гермионе. Да и не перестал помогать мне с уборкой в классе зельеварения.

– Может быть, твой брат осознал, что систематизированное обучение и разнообразный досуг намного лучше и интересней, чем праздное времяпрепровождение? – вклинилась в разговор Гермиона. – Он – молодец в этом плане. Другой бы, может, ушёл в «загул», а Рон, между прочим, все уроки сам сделал, я потом, после каникул, у него посмотрела. Его эссе про гриндилоу больше, чем у меня, и по нумерологии он все задачи без ошибок решил. Тебе самой хорошо бы у брата поучиться.

– Я просто спросила, – смутилась такой отповеди Джинни, но тут же нашлась: – И что ты так его защищаешь, влюбилась, что ли?

Гермиона чуть не подавилась соком от такого вопроса и начала краснеть, явно не зная, чем ответить на такой выпад. Тут как: начнёшь бурно отрицать – задразнят, а сказать «да, влюбилась» это тоже как-то стрёмно. К тому же Гермиона довольно тактична, не станет же она ржать на весь стол и говорить «ну ты скажешь? Влюбилась? В кого? В Рона Уизли? Да ты его вообще видела? Он же в конопушках весь!» – это уже некрасиво по отношению к Рону будет. Потом его задразнят. Просто возраст такой бурный… у нас начался.

А интерес окружающих к завязавшемуся разговору, кажется, уже можно было потрогать руками.

– А тебе какая разница, Джинни, даже если Гермиона и влюбилась? – спросил я. – В кого влюбляться – это вообще только её дело. Мы все вместе учимся, мы все – товарищи. А товарищи всегда друг друга поддерживают. Гермиона со всеми хорошо общается и помогает в учёбе, она у нас очень умная. Или получается, что если человека заслуженно похвалят, то уже влюбились? Я тоже считаю, что Рон – молодец, что продолжает нормально учиться, не ленится и не расслабляется, как когда-то было. Может, и я в него влюбился?

– Просто кое у кого, видимо, все мысли об одном, – поддержал меня Драко, подмигнув мне.

Лаванда и Фэй переглянулись и фыркнули.

– Кстати, Лаванда, мама прислала мне образцы тканей, о которых я говорила, – перевела тему Келла, которой тоже пришла почта. – Могут подойти к нашим костюмам для полётов. После завтрака можно будет посмотреть в гостиной. Ещё Анджелина Джонсон и Кэти хотели оценить.

– Ну что, готов? – спросил меня Драко.

– Да, идём, – кивнул я.

После дополнительных занятий по зельеварению на неделе, Малфой встретил факультетское привидение Слизерина и смог пригласить Кровавого Барона на встречу в подземельях сегодня. Встреч на выходные у меня вообще было запланировано до неприличия много: на завтрашний вечер я ещё договорился с Алисой о сеансе связи с её биджуу-Волдемортом, а ночью собирался улизнуть к Снейпу-сенсею, чтобы наведаться с ним в Мир Чёрных Пещер. Плюс ко всему, до обеда я уже побывал у мистера Филча и отдал ему канистру с керосином, которую прикупил в Литтл-Уингинге.

Примус старику, кстати, очень понравился, он сказал, что теплее, чем с камином, получается. Может, мне показалось, но за каникулы Филч как будто немного изменился, и в его волосах стало меньше седины. Возможно, что если магия вернётся к нему, он сможет хотя бы не так старо выглядеть. Впрочем, заявлять о своих наблюдениях я не стал, не желая заранее обнадёживать.

Нынче я даже пил чай не просто в «кабинете» мистера Филча, а в его комнате. Кстати, даже немного тронуло, что там, на стене, висел мой старый рисунок с серой кошкой на цветущей сакуре, который я когда-то ему на Рождество дарил ещё на первом курсе. А ещё заметил, что нигде не было зеркал. Даже в небольшом санузле, который примыкал к подсобке-«кабинету» и личной комнате завхоза. Впрочем, оно и понятно, когда из семнадцатилетнего юноши вдруг превращаешься в шестидесятилетнего старика, то смотреться на себя в зеркало нет никакой охоты.

Но самое важное, мистер Филч предупредил меня, чтобы я был осторожней, так как по замку «ходят слухи», что мне может угрожать какая-то опасность. Что именно за опасность, мистер Филч не знал, но сообщил, что «витает» что-то.

Я, кстати, отмахиваться от волнующегося старика не стал, так как у самого зудело чувство, что мне ещё аукнется поездка в Малфой-манор. К тому же о «ходящих слухах» я уже вчера узнал от Блейза, который шепнул, что на Слизерине начались разговоры о том, что отец и дед Драко – бывшие Пожиратели и им могло не понравиться, что в их имение прибыл Избранный, который победил «их Лорда». Может, конечно, это Снейп-сенсей пустил дезинформацию, но было сомнительно.

Такие «внезапные» народные фантазии изрядно настораживали, как и косые взгляды слизеринцев. Конечно, на «факультете аристократии» все умели себя вести и не подавать виду, в принципе, Драко за неделю так и не понял, что о нём сплетничают, да и я только от Блейза узнал, который с Дафной Гринграсс и Панси Паркинсон хорошо общается. Но вкупе с предупреждением завхоза всё складывалось в довольно мрачную картину: что-то назревает.

В подземельях было очень холодно, всё же коридоры – не факультетская гостиная Слизерина, в которой ковры с подогревом. Промороженные стены с пушистым инеем навевали воспоминания о Стране Железа, или всё дело было в той встрече с ненастоящей Хинатой здесь же. Хорошо ещё, что нематериальный боггарт воздействовал только на моё сознание, а не появился в виде окровавленной девушки, так сказать, «во плоти». Вопросов тогда было бы не избежать.

– Фэй сказала, что ваше испытание было очень трудным, – словно услышал мои мысли Драко. – И ты почти полчаса был один на один со своими кошмарами и чуть не умер.

– Фэй так сказала? – удивился я.

– Да… Просто мы с ней разговорились после ЗОТИ… – смутился Малфой. – Что произошло? Ты мне не рассказывал.

– Ты тоже не рассказывал, как вы ловили своего боггарта, – парировал я.

– Знаешь… У нас тоже не всё гладко было, – вздохнул мой друг и отвёл взгляд. – Не зря я потом прочитал в библиотеке манора про преобразование судебной системы Гэмпа.

– Гэмпа? Это который ещё пять законов элементарной трансфигурации сформулировал? – переспросил я, заинтересовавшись, что же такого нарыл Драко.

– Нет, его потомка – Улика Гэмпа, он был председателем Визенгамота, а потом стал первым Министром Магии, как раз на переломном моменте принятия Британией Международного Статута о секретности.

– В тысяча шестьсот восемьдесят девятом году? – дату принятия Статута должны были знать все маги.

– Ага, примерно в это время, но Британское Министерство основали только в тысяча семьсот седьмом году, – согласился Драко, который много лучше меня разбирался в местной истории. – Я читал книгу, написанную моим предком, Брутусом Малфоем, который был заместителем Гэмпа.

– И что с этой судебной системой?

– Ну… Насколько я понял, маги не особо боялись… В общем-то из-за магии. Лишить мага силы можно, но весьма сложно, ну, по тем временам… За это легко схлопотать магический откат или проклятье, да и все волшебники держались семьями, родами. За преследование какого-то волшебника можно было получить в заклятые враги слишком многих… В общем, они придумали, как воздействовать на сообщество магов, запугать их, чтобы слушались и боялись наказания. Тогда были довольно тёмные времена и ещё Статут…

– Запугивание? – я задумался и в голове прострелила мысль. – Ты про Азкабан?

– Да, – кивнул Драко. – Маленькие тюрьмы, в которых могли содержаться маги и магглы, не могли удержать волшебника от побега, который при этом обычно сопровождался… Нарушением Статута. Поэтому они хотели построить магическую тюрьму.

– Н-да, представляю, – хмыкнул я. То ещё шоу можно устроить на глазах у изумлённых магглов, которые по идее должны были забыть, что магический мир вполне себе существует.

– В то же время мой предок, Брутус, обнаружил остров Азкабан в Северном море. Там стоял замок и жил сумасшедший колдун, который заманивал моряков-магглов, чтобы практиковать различные… всякую тёмную магию, – сбился Драко. – В общем-то, так мой предок его и обнаружил: министр поручил расследовать эти загадочные и подозрительные исчезновения, которые обеспокоили маггловские власти и могли привести к открытой войне и раскрытию принятого Статута.

– Тот колдун был слишком опасен?.. – расшифровал я задумчивость на лице Драко.

– Да. Брутус Малфой был сильным волшебником и смог победить его в дуэли, но… сам стал жертвой того тёмного колдуна, который наложил на весь наш род проклятье.

– Ты о чём? – удивился я.

– С сына Брутуса, и моего много раз «пра» дедушки, в семье Малфой рождается только по одному ребёнку. Только Наследник, – ответил Драко, – но я, в общем-то, совсем не об этом хотел рассказать.

– А о чём?

– Тот замок, Азкабан, из-за различных экспериментов его хозяина населяло множество боггартов. Ты сам знаешь, что нематериальный боггарт будет пить магию, чтобы обрести материальное тело. В общем-то, это мы и сделали, когда отлавливали их по заданию профессора Лонгботтом. Мы напоили их своей магией, чтобы они стали материальными, а потом поймали. Считается, что неизвестно, как же выглядит боггарт, но на самом деле это не так. У боггарта не две стадии метаморфоз, а три. К третьей стадии материальный боггарт приходит, если ему удаётся выпить не только магию, но и…

– Душу… – закончил я за друга.

– Верно. Правда процесс этот весьма длительный и требует соблюдения множества условий. Но если боггарту удаётся запугать мага до смерти, то он обретает собственное тело, которое уже не меняет, так как это тело – воплощение ужаса и страха. Их назвали…

– Дементорами, – снова закончил я предложение за него.

– Да, – кивнул Драко. – Более того, у дементора просыпается своеобразное сознание, когда он выпивает душу. А ещё считается, что такую тварь невозможно убить. Но зато они и не размножаются… обычными для боггартов способами. Всего в Азкабане двадцать восемь дементоров и столько же их и по сей день, – Драко зябко поёжился, но подозреваю, что прохлада подземелий была тут совсем ни при чём.

– Н-да, то есть этих боггартов-переростков ещё и хотели отправить патрулировать Хогвартс? – хмыкнул я.

– Верно… – замялся Драко. – Надо признать, что Первый Министр, Улик Гэмп, отказался использовать Азкабан как тюрьму, посчитав, что это слишком жестоко. Кстати, это он же ввел запреты на три непростительных заклятия, о которых мы тогда читали у нас в маноре. Но потом Гэмпа переизбрали, а Брутус Малфой рассказал второму Министру Магии – Дамоклу Роули – об Азкабане и дементорах, его населяющих. Подал идею, как сэкономить средства Министерства и отправлять неугодных… Э… В общем-то, тогда были гонения тех волшебников, кто поддерживал магглорождённых. Мой предок – Брутус – был жутким консерватором в этом вопросе, а Роули потом назвали «министром-тираном»… Он даже был осуждён Международной конфедерацией магов за свою антимаггловскую политику.

– Ясно, – кивнул я.

– Гарри, – остановился Малфой. – Когда мы ловили своего боггарта. В общем, мне грезилось, что все мои друзья отвернутся от меня, потому что я… чистокровный. Что это встанет между нами. Что меня будут презирать из-за того, что родители поддерживали Тёмного Лорда… что…

– У всех нас есть страхи, – остановил его я. – Это нормально. Твой страх означает, что ты не хочешь терять своих друзей. Просто не предавай самого себя, Дрейк. Никогда, что бы ни случилось. Помни о том, кто ты есть. И помни, что ты – мой друг.

– И ты – мой лучший друг, Эр Джей, – тихо прошептал в темноте Драко. – Обещай, что так будет всегда, что бы ни случилось.

– Обещаю, – и, повинуясь какому-то наитию, добавил: – Магией клянусь!

Белая вспышка озарила тёмный коридор, а в груди стало так приятно и тепло.

Вот… А ещё Сириуса ругал за то, что магическими клятвами разбрасывается…

– Магией клянусь, что буду твоим другом, что бы ни случилось! – тут же повторил Драко, и мы увидели ещё одну вспышку, засвидетельствовавшую клятву.

– Как интересно… – хрипло пробулькал появившийся из стены Кровавый Барон. – Ну что, зачем вы меня искали, друзья?

========== Часть 2. Глава 2. Разгадки некоторых тайн ==========

9 января 1994 г.

Шотландия, Хогвартс

В воскресенье, за час до утренней тренировки, под покровом мантии-невидимки я вышел из покоев Снейпа-сенсея и направился на третий этаж.

Этой ночью мы провели в Мире Чёрных Пещер пару дней. Щенки Гин и Кибы уже были ростом в холке со Снейпа-сенсея. Не знаю почему, но мелкие церберы хорошо слушались меня, а крошка-орф, как и её мать, прониклась к сенсею. Подобная половая избирательность удивительна, но пока мы это никак не смогли объяснить, да и, в принципе, ещё слишком мало там живёт церберов и орф, чтобы что-то сказать со стопроцентной уверенностью. Может, дети просто повторяют поведение родителей, а может, это как-то связано с магией.

Со Снейпом-сенсеем мы почти все два дня, проведённые в мире призыва, когда было свободное время, обсуждали мистера Филча. Накануне, воспользовавшись моим советом, завхоз сам рассказал свою историю сенсею, «чтобы эксперимент был чистым». Всё же сквиб, который родился сквибом, и лишенный магии волшебник несколько разнятся. Сенсей сначала был недоволен, что я это знал, но не рассказал ему, но я объяснил, что работал над тем, чтобы Филч рассказал всё сам: так можно задать вопросы первоисточнику и увидеть проблему со своей стороны без примеси моего пересказа или мнения. В конце концов, Снейп-сенсей согласился и даже похвалил меня за то, что умею держать язык за зубами.

Получалось, что всё это произошло, когда сенсей и родители Гарри учились ещё на втором курсе. Точнее, в сентябре, когда они поступили на третий курс Хогвартса, Филча представили как нового завхоза.