Текст книги "О потерях, открытиях и разочаровании в тако (СИ)"

Автор книги: Keyni

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Документы Перкинса, – Стэну было некуда поставить коробку, поэтому он прижал ее массивным животом к стенке лифта и освободившейся ладонью оттер пот со лба. – Ублюдок просто не вышел на работу, и все свалили на меня. Как будто мне мало бардака в Юте.

– И что, он даже выходного пособия не запросил?

– Нахрен ему то пособие, – вмешался в разговор третий. – Я слышал, что весь отдел вычислений просто уходит в «Алхимакс».

– А почему тогда Джессика еще здесь?

Лифт добрался до тринадцатого этажа, на котором все вышли, но Уилсон успел ухватить краем уха, как тот, что с коробкой, звучно захохотал:

– Потому что Марк сам себе не отсосет.

Лифт направился выше.

– «Алхимакс»? – оживился Желтый. – Мы ведь знаем это название.

– Точно, – подтвердил Уэйд, потирая лоб. – Где-то это было.

– В комиксах? – предложил Белый, пожав плечами.

– Да нет, точно где-то было, – сосредоточенно заявил Уилсон, глядя на цифры, медленно меняющиеся на панели.

– Ой, да реклама порошка или химчистки в башке заела, – отмахнулся Белый.

Лифт дополз до девятнадцатого и снова звякнул, открываясь. Здесь, по сравнению с холлом, тишина стояла гробовая. Девчонка не соврала, стоило Уэйду повернуться, его приветствовали стеклянные стены кабинета какой-то шишки. Имя у шишки тоже было: «Генеральный директор АЛКАЛИ-ФАСИЛИТИ Д. Тернер», вот только некий Д. Тернер отсутствовал, а дверь была негостеприимно заперта.

– Как здорово, что дружелюбный охранник поделился с нами не только своей скучной табельной пушкой, но и пропуском, – напевая, протянул Уилсон, шлепая карточкой по панели.

– Не стой просто так, дурья башка, осмотри кабинет, пока нас не схватили и не сдали на опыты. А тут неплохо, кстати. Уютненько.

– Хуютненько, – огрызнулся Уилсон. – Гляньте, ни шкафа тебе, ни компьютера. Даже завалящего ноутбука не завезли. Огромный, сука, кабинет, но просто бесполезная декорация с панорамными окнами!

– Лифт! – Белый в этот раз среагировал быстрее всех.

–Прости, Паучок, – прошептал Уилсон, нырнув к стене и нащупав пистолет. – Ты бы этого не одобрил.

Но выбирать между свеженькими трупами и новыми дырами в отказывавшемся лечиться теле не приходилось.

Пять трупов и один полутруп, постанывающий на полу и бессильно пытающийся зажать дыру в боку из которой лила кровь, марая голубую рубашку под дорогим, явно сшитым на заказ костюмом.

– Скажи-ка мне, красавчик, – деловито попросил Уэйд, присаживаясь перед выжившим на корточки и поигрывая пистолетом, – где я могу найти генерального директора Дэ Тернера? У меня к нему несколько чертовски важных вопросов.

– Пошел ты, – прохрипел тот.

– Как невежливо, – покачал головой Белый, ласковым жестом скидывая с потного лица наемника – а это точно был не нелепый охранник-медвежонок с первого этажа, не умевший следить за своей пушкой – прилипшую тонкую прядь волос.

Уэйд выстрелил наемнику в плечо, заставив того заорать от боли.

– Ты такой грубый, – поморщился Белый.

– Завали, – огрызнулся Уэйд и выстрелил еще раз.

– Не знаю я ничего, – бессильно прохрипел охранник.

– Мы тебе не верим, – произнес Уэйд одновременно с Желтым, Белым и, кажется, поднявшим голову Красным. Их голоса сплелись в один, громкий и злой, не обещающий ничего хорошего.

Уэйд сходил с ума и умирал, у Уэйда болело все ебаное тело и оставалось мало времени.

Уэйду надоело быть добрым.

– Слушай сюда. Либо ты сейчас говоришь мне все, что знаешь, я ухожу, а ты получаешь своевременную медицинскую помощь. Либо я увожу тебя в свой подвал, режу на кусочки и скармливаю их тебе же. Сначала ноги, потом руки. Потом дойдем до внутренностей. Итак, твой выбор, малыш?

Выживший загнанно пялился на Уэйда несколько долгих секунд.

– Тернер внизу, – наконец хрипло заговорил он, стискивая мокрое от крови плечо. – Корпорацию закрывают.

– Кто?

– Не знаю, не знаю! Кто-то, кто повыше.

Уэйд усмехнулся.

– Почему? Из-за шума в Мексике?

Мужик хватал воздух ртом, вена на его шее надулась, посинев. Уилсон перевел на нее хищный, внимательный взгляд.

– Генетичес… кие эксперименты, – прерываясь выдавил наемник. – Незаконные. Провали… лись.

Он зажмурился, к виску скатилась крупная мутная капля пота.

– Кто руководит? Быстрее, дорогуша.

– Не Тернер. Б… был генетик. Умер. Убили. Гребаный мутант.

– Кто?

– Не знаю, – прохрипел он. – Подохли они все. А этот… выжил.

– Не все, – хрипло проговорил Уэйд.

– Так и знал!

Уилсон развернулся, инстинктивно вскидывая пистолет. Мужик, с которым он сталкивался внизу, неприятно усмехнулся:

– И правда, тебя невозможно не узнать. Джереми Тернер, к твоим услугам, Уэйд Уилсон. Кажется, у тебя были какие-то вопросы?

========== Питер ==========

– Запускаю сканирование памяти бота 124А.

Карен помолчала, подгружая информацию, потом снова ожила:

– Попытка забора крови номер один, статус: прервана механическим воздействием. Зафиксирована угроза уничтожения. Ввод транквилизатора, статус: успешен. Попытка забора крови номер два, статус: успешен. Получены образцы тканей. Запустить гематологические анализаторы?

Питер усмехнулся:

– Узнаю Уэйда. Да, спасибо, Карен.

Паркер откинулся на спинку стула, наблюдая за бегущими по экрану цифрами.

– Анализ завершен.

Что-то шевельнулось внутри Пита, тяжелое и недоброе. Словно тихий голос прошептал на ухо количество метастаз в крови, нарисовал под закрытыми веками узор неумолимо разрушающегося гена.

– Найди результаты Джеймса Хоулетта и запусти сравнительный анализ, пожалуйста, – проговорил Пит. Карен принялась за выполнение.

Паркер хотел вернуться к изучению данных, открыл, попытался вчитаться, но бросил, когда понял, что скользит взглядом по одной и той же строке снова и снова.

Тони был прав. Питер знал это где-то в глубине души и был готов. Думал, что был готов.

На экране запестрели новые значения и графики.

– Добавь к анализу результаты Пьетро Максимоффа.

Пьетро заболел зимой две тысячи двадцать третьего, в первую масштабную эпидемию мутантов. Он слабел стремительно, так же быстро, как жил. Без защиты гена организм не справлялся с нечеловеческим метаболизмом, сгорал. Ничего не помогало, и тогда Логан просто увез его куда-то далеко на юг, где солнечно, влажно и тепло, пытаясь сбежать от болезни, как от всех прочих бед.

И поначалу даже помогло. Пару раз Пьетро звонил Паркеру, жаловался на духоту и москитов, обещал вернуться, когда начнется сезон дождей, много смеялся.

А потом пропали они оба.

– Сравнение завершено. Вывожу на экран.

И вот теперь Уэйд.

Уэйд умирал.

Эта новость, оглушительная, огромная, пронзительная, как крик, никак не умещалась в голове Питера. Он вертел ее и так, и эдак, пытался осознать, но та ускользала, рассыпалась миллионом других, отвлеченных мыслей.

«Какая разница, что с ним?» – спрашивал сам себя Пит, лежа без сна и пялясь в потолок, по которому расползались огромные неровные пятна желтого света фонарей.

«Столько лет он был все равно, что мертв», – убеждал на утро, рассматривая в зеркале покрасневшие от бессонницы, пронизанные тонкими капиллярами глаза. – «Какая разница?»

Разница была.

Невообразимая, болезненная и острая, она ворочалась под ребрами, и Питеру ужасно хотелось продолжать себе врать, что ее нет, что в его жизни, налаженной, отличной взрослой жизни все хорошо.

«В ней никогда не было ничего хорошего», – шепнул внутренний голос, и от его ливерпульского акцента Питер вздрогнул всем телом, едва не опрокинув на колени кружку кофе.

Почти три с половиной года. Три бесконечных долгих года и еще пять месяцев, больше тысячи дней он не сдавался.

Сначала это было легко, как игра. Они с Пьетро развешивали огромные карты во всю стену в его комнате, утыкали их булавками с яркими разноцветными поблескивающими головками, строили планы, пили пиво и газировку, ели пиццу и истекающие соусом тако, и искали. Искали. И искали.

Это была игра в «найди сокровище», где в роли «сокровища» было чудовище, отчаянно не желавшее, чтобы его нашли.

Карта обрастала булавками, Питер тратил все свободное время и те небольшие деньги, что удавалось скопить, на поиски.

Питер видел сны, Питер ехал по обмену в Марокко, Питер без устали разрабатывал новую паутину, новый костюм, Питер учил биологию, психиатрию, химию, Питер спасал город, Питер изучал карты и спутниковые снимки, Питер видел сны, Питер бродил по заметенному снегом Джуно. Питер не сдавался.

Три. Бесконечных. Года.

Он был уверен, что так не может быть навсегда, что однажды у него получится. Если прикладывать усилия достаточно долго, если старательно решать уравнение, то однажды найдешь ответ. Он так сильно хотел найти этот чертов ответ.

Паркер сам решил, когда наступила точка «хватит». Однажды утром он вынырнул из очередного, пронзительно-настоящего сна, осторожно вынул из карты все булавки – их оказалось триста двенадцать, триста двенадцать городов по всему миру, где он не смог найти Уэйда – снял саму карту, и медленно порвал ее на крохотные-крохотные кусочки.

Питер не надевал костюм Паука еще год. Он продолжал по привычке изучать биологию и химию, стажировался у Старка, увлекся фотографией, познакомился с хорошенькой ЭмДжей и боялся, что если однажды полетит на паутине, то в какой-то момент, в самой высокой точке сможет просто разжать руки, и даже мысль о Мэй его не остановит.

Он смог пережить это. Смог пережить все.

Смог собрать себя из обломков, из руин, смог найти смысл дальше помогать людям. Смысл делать вид, что ему все равно.

А потом чертов Уэйд Уилсон вернулся в город и умирал.

И у Питера не было на это сил.

Не было сил признать существование мира, где Болтливого наемника нет вообще нигде, ни в одном городе, даже самом далеком, потому что сама мысль об этом чудовищна.

У Уилсона был гребаный талант – оставлять его бессильным.

И все же, он не хотел видеть Уэйда. Особенно сейчас, с этим новым знанием, растревоженным сердцем, мальчишеским страхом, по-змеиному поднявшим голову.

Он хотел, чтобы Уэйд исчез, снова потерялся в таком большом мире.

И хотел, чтобы Уэйд оставался жив, потому что он был чертовой константой, самой большой занозой в заднице, он не мог умереть.

Просто не мог.

А вот результаты, заботливо подготовленные Карен, висевшие перед глазами голограммными схемами, окошками и списками, говорили об обратном. Можно было даже вывести 3D-фигуру, поставить искусственного Уэйда перед собой, и умная система указала бы на предполагаемые очаги болезни.

– Спасибо, Карен, на сегодня все.

Нужно было переключиться. На девятом этаже его ждали самосинтезаторы паутины, поставленные на паузу, там же, парой лабораторий дальше – последние разработки для Паркер Индастриз, которые пора бы протестировать и пустить в производство. Все еще предстояло найти тех, кто точит зуб на Пауков, и ликвидировать.

Все это и еще множество больших и не очень дел. Но Пит отправился на старый-добрый паучий патруль. Свежий воздух отлично выдувал любую дурь из башки.

– Убрать аэродинамические перепонки, сегодня полетаем на паутине.

– Советую включить термическую прослойку, Питер, – отозвалась Карен. – Погода оставляет желать лучшего.

***

Домой Пит добирался пешком, переодевшись в толстовку и джинсы, потягивая кофе из бумажного стаканчика. Тони давно предлагал перестать валять дурака и перебраться в Башню, но Паркер искренне любил свою небольшую квартирку. Обычный дом, что вырос во времена бума застройки Нью-Йорка, с великами на лестничных площадках и соседями, дающими выспаться в воскресенье.

Он вышел из лифта, вытащил электронный ключ и вздрогнул, резко оборачиваясь на неясный звук в темном углу площадки.

– Мы, честное слово, не сталкерили за тобой, Паучок! – выпалил Белый.

– Ну, может быть чуть-чуть, – признал Желтый.

– Во имя добра.

– И радужных пони!

– Чувак.

– Я нервничаю и пытаюсь создать позитивную атмосферу, пока этот кретин пялится и молчит. Скажи уже что-нибудь, пока Питти не вырубил нас!

– Нужно поговорить, – выдохнул Уэйд.

– То есть, теперь ты решил поговорить? – приподнял бровь Питер, складывая руки на груди.

– Ауч!

– Жестко.

– Кажется, Паучок все еще зол на нас.

– И с чего бы это, дубина?

– Послушай, – проговорил Уэйд, – это связано… нет, не так, долго объяснять. Короче, я знаю, кто охотится на пауков.

– Ты же говорил, что в городе по своим делам? – Питер ничего не мог поделать, агрессия проступала сама, как способ самозащиты. Дэдпул не собирался ему вредить – паучье чутье молчало, но Питер оборонялся не от него, а от Уэйда. Тот причинил ему намного больше боли, чем Красный.

– А мы и были по своим делам, – снова встрял Белый. – Но так получилось, что наши дела снова стали паучьими.

– Может, перестанем болтать в подъезде, где могут подслушать? – осторожно заметил Желтый, подозрительно оглядывались.

Уголки губ Паркера едва-едва вздрогнули намеком на улыбку. Но он не улыбнулся.

– Если ты думаешь, что я пущу тебя в свой дом, то…

– Паучок, слушай, мы же не вампиры. Мы не блестим на солнце…

– Опять он о своих ебаных Сумерках!

– …и нам не нужно приглашение, чтобы войти. Это просто вежливость, что…

– Он сто раз пересматривал ту часть, где Эдвард оставлял Беллу…

– Чтобы защитить ее!

– …и каждый раз рыдал, как девчонка!

– Да заткнитесь же вы оба, ради всего святого! Мы дождались тебя просто из вежливости, подумав, что ты не захочешь нас пускать.

– И правильно подумал, – отрезал Питер. – Я не хочу тебя впускать.

Но Желтый был прав, их могли подслушать, а информация была слишком важной, поэтому, тяжело вздохнув, он распахнул дверь.

– Заходи.

Уэйд прошел в комнату, оглядываясь и продолжая переругиваться сам с собой вполголоса, уселся на край дивана в гостиной, скрипнул спандексом костюма о кожу.

– А ты здорово устроился тут. Уютно.

– Знаю. Давай, ближе к делу.

Пит коснулся световой панели, зажигая свет. Он запоздало понял, что Уилсон сейчас увидит его вблизи без маски, но деваться было некуда. Уэйд и его бесплотные приятели не отвесили никаких комментариев.

– Слышал что-нибудь про Алкали? – спросил Уилсон.

Питер нахмурился.

– Слышал. Исследовательские онкологические центры, мы заключали контракты на поставки лекарств. Что с ними не так?

– Все, – отрезал Уэйд и замолчал на несколько секунд. – И, э-э-э, ты, может, присел бы? Разговор не самый короткий.

Паркер смерил Уэйда тяжелым взглядом и, придвинув кресло ближе, опустился в него.

– Итак?..

Уэйд глубоко вдохнул и начал рассказывать: про заброшенные базы «Трансиген» в Мехико, где проводили опыты над детьми, про Логана, которого он там искал. Про головной офис «Фасилити» и корпорацию, возможно ответственную за истребление мутантов.

– И какое отношение это имеет к Паукам? – спросил Питер, когда Уэйд взял небольшую передышку.

– А это уже другая история. Семейка «Алкали» принадлежит кому-то крупному и крайне таинственному. И этот кто-то решил все тихо прикрыть, пока история с детишками не начала вонять. Часть людей «Алкали» переходят к корпорации, которая называется «Алхимакс».

При этих словах лицо Паркера исказилось, и Уэйд быстро спросил:

– Ты их знаешь?

Питер закусил губу, раздумывая. Наконец, он уточнил:

– Ты закончил?

– М-м-м, не совсем. Есть еще одна ма-а-а-алюсенькая деталь. Один важный хрен из «Алкали» подкинул мне работенку.

Питер напрягся:

– И ты…

– Должен притащить ему в «Алхимакс» двух Пауков.

На одну безумную секунду Питеру показалось, что Уэйд здесь за этим: чтобы схватить его, доверчивого идиота, и утащить на опыты в корпорацию, от одной мысли о которой ему становилось жутко.

Глупость, конечно. Паучье чутье предупредило бы о намерении Дэдпула напасть. Предупредило бы ведь?

– Я знаю, кто такие «Алхимакс», – медленно проговорил Питер, растирая лицо, чтобы сосредоточиться. Информации было слишком много: корпорации, планы, истребление мутантов (где-то внутри болезненно кольнула мысль о Пьетро), наемники. – Видишь ли, некоторое время назад, она носила другое название. «Озкорп Индастриз».

– Озборн? Ребята, что вырастили твоего паука?

– Ага, – кивнул Питер. – После смерти Нормана ее выкупили за бесценок и заархивировали. Во всяком случае, мы так думали, пока не появился паук, укусивший Майлза.

– Мелкого?

– Да.

Питер внимательно всмотрелся в маску Уэйда. Паркер пытался понять, можно ли доверять Уилсону, когда речь шла о безопасности уже не Питера – о себе он мог позаботиться – а пятнадцатилетнего мальчишки.

Наконец, Пит снова заговорил:

– Чуть больше года назад Майлза укусил паук. Ему шел четырнадцатый год, совсем ребенок.

– И мутация прижилась?

– Стала даже активнее. Мы с Тони никак не могли взять в толк, откуда вообще мог взяться паук Нормана, спустя столько-то лет.

Уэйд прикрыл глаза, повел головой, задумчиво потер подбородок:

– Год назад у «Алкали» уже начались проблемы с выращенными в пробирке детишками, – проговорил он, а Питер отметил, вдруг, что голоса Уэйда перестали встревать в разговор. – Боссы начали думать об их устранении.

– И, возможно, тогда же решили распечатать архивы Озборна?

– Очевидно, у них какие-то новые планы на Пауков.

– Очевидно.

Пит поднялся на ноги и принялся мерить комнату шагами, обхватив себя ладонями за плечи. Дошел до окна, на автомате выглянул на улицу. Замер.

– Ничего не скажешь о моем заказе? – спросил вдруг Уилсон.

– Скажу. Ты ужасный наемник, Дэдпул, и прямо сейчас подводишь клиента.

– Ну, это, предположим, не новость, – развел руками Уэйд. – Я всегда работаю сначала на себя, а уже потом на всяких плохих ребят.

Пит слабо усмехнулся.

– Есть еще кое-что, Паучок, – проговорил Уэйд. Он снял с обвеса небольшую колбу с клубящимся внутри зеленым газом и перебросил Паркеру.

– Что это?

– Без понятия. Тернер дал таких штук с собой, сказал, что поможет в охоте. Но я же не дурак, просто так тащить в рот всякую дрянь, особенно сейчас.

– Особенно, когда ты умираешь? – вырвалось у Питера против воли.

В комнате повисла тишина.

– Сам догадался или подсказал кто? – поинтересовался Уэйд невыразительно.

– Сам… в смысле, Тони… но я… – Питер растерялся, мысленно кляня свой длинный язык. – Какая разница? Ты мутант, Уэйд, и ты умираешь. Собирался упомянуть об этом?

Уэйд, на удивление, отвечать не торопился.

– И вообще, – тише заговорил Питер, придерживая себя ладонью за локоть, – за все время ты ни разу не сказал зачем проделал столько работы. Мотался в Эль-Пасо, копал под корпорации. Приехал в Нью-Йорк. Достаточно сложить дважды два.

– А тебе и складывать не пришлось. Хрень электронную от тебя принесло?

Теперь не хотелось отвечать Питеру, но он повел плечом:

– Да. Нужно было убедиться.

– Убедился?

Питер промолчал, инстинктивно сжав зубы и крепче стиснув локоть, не глядя на Уэйда.

– Итак, почему ты вообще согласился на эту работу? – вернулся к более безопасной теме Паркер.

– У них есть сыворотка, восстанавливающая мутацию.

– Значит, твоя жизнь взамен на?..

– Тебя.

Питер нервно усмехнулся.

– Болтливый наемник за двух Пауков. Неплохой размен.

– Никто не говорил, что вас хотят убить.

– Ну, конечно, – огрызнулся Питер. – Собираются только кормить шоколадом и выпускать щенят. Если не убьют, значит запрут, как крыс в клетке, и будут ставить опыты.

– Ты знаешь, что мы не допустим этого.

Питер шумно выдохнул носом.

– Мне не нужна твоя помощь, Дэдпул. Если ты не заметил, мне давно не семнадцать. Я научился самостоятельно решать проблемы.

– Вижу, – согласился Уэйд. – Ты стал очень взрослым мальчиком, крошка-Паучок.

У Питера что-то дернулось внутри, поднялось к горлу и застряло комом. Не бывает так. Не бывает.

– А я вот не вижу, кем стал ты, – медленно проговорил Паркер. – Нечестно, не считаешь?

– Кто сказал, что будет честно? – ответил Уилсон. Его лицо под маской не шевелилось.

– Сними ее.

– Ты не хочешь этого видеть, Паучок.

– Меня зовут Питер. А тебя Уэйд. Сними уже чертову маску, упрямый ты ублюдок!

Уэйд вдруг издал какой-то короткий неясный смешок, а потом не спеша потянулся, вытащил маску из-под ворота костюма и, закатав, стянул с головы.

В конце концов, Питер его находит.

В светлой гостиной своей квартиры, на ужасном неудобном диване, который Паркер давно грозился выкинуть и все время забывал, он находит чертового Уэйда Уилсона.

Болезнь беспощадно его пожирала. Черты лица заострились, скулы, казалось, готовы были прорвать истончившуюся пергаментную кожу, глаза запали и растеряли лукавый блеск, на виске расцветала свежая мокнущая язва, но Питер не видел ничего этого.

Питер. Видел. Уэйда.

Не Дэдпула, не Болтливого наемника, не кого-то из воображаемых личностей.

Только Уэйда. Того, кто занимал в его жизни так много времени и пространства, кто играл такую важную роль в… да во всем, черт возьми. Того, кого он так долго и отчаянно искал и еще дольше ждал. Не переставал ждать никогда, на самом-то деле.

Питер отвернулся к окну, больше не в силах смотреть, обхватил себя за локти, его спина беззащитно вздрогнула.

Он вздрогнул второй раз, когда на плечи осторожно легли ладони в жестких твердых перчатках.

– Не надо, Уэйд – проговорил он сипло, цепенея под этим прикосновением, потому что это было физически больно. – Просто не надо. Пожалуйста.

Ладони исчезли.

– Не беспокойся насчет… них.

Паркер молчал, крепко зажмурившись и не шевелясь, а когда открыл глаза, Уэйда не было в комнате.

Волна старого страха, того самого, с которым он просыпался в одиночестве, снова и снова выныривая из городов, где находил Уэйда, эта самая волна неконтролируемо поднялась в Питере, заставив заледенеть. И только когда Пит зацепился взглядом за оставленную на подоконнике зеленую колбу, настоящую и материальную, доказывавшую реальность произошедшего, удалось сделать судорожный болезненный вдох.

========== Майлз ==========

– Майлз, мне кажется или ты немного отвлекся от нашей темы?

Майлз пристыжено втянул голову в плечи. Его мысли действительно были далеки от особенностей ядерного синтеза. Не то, чтобы было не интересно. Кому угодно было бы интересно, когда на макете разворачивается практически на сто процентов точная симуляция процесса, а рассказывает о ней человек, на чьих работах построено все современное производство.

Но не Майлзу, не сейчас.

– Брюс, вы знаете что-нибудь о наемнике в красном костюме? – решился он, смахнув с экрана рабочую программу.

– Наемнике? – рассеянно переспросил Беннер.

– Да, убийце. Кажется, его звали Дэдпул.

– Дэдпул? Почему тебя заинтересовал Болтливый наемник?

– Вы его знаете? – мгновенно насторожился Майлз. – Почему он болтливый?

– Потому что много болтал? – Беннер улыбнулся. – Его когда-то, кажется, весь Нью-Йорк знал. Заметная была личность.

– Была? А что-то случилось?

– Не знаю. У меня в то время были некоторые сложности, скажем так, личного характера, – он развел руками, и Майлз как-то сразу понял, что эти сложности были связаны с кем-то огромным, зеленым и неконтролируемым, – и я не следил за новостями. Думаю, Питер мог бы рассказать тебе больше.

– Питер? Питер, в смысле, Паркер? Мистер Паркер? Он знает его? Знает Дэдпула?

– Они были знакомы, насколько мне известно. Не возражаешь, если мы вернемся к теме? Или продолжим позже?

– Нет-нет, сейчас, – помотал головой Майлз. – Простите, что отвлекся.

– Все в порядке. Если ты снова откроешь программу и обратишь внимание на процессы в третьем нуклеарном потоке, то заметишь…

Слова доктора снова слились в ушах Майлза в малоразличимый шум.

Почему мистер Паркер не сказал, что знаком с убийцей его матери? Чтобы не пугать? Не объяснять, насколько дело безнадежно? Этот наемник – убийца, и именно с такими людьми дрался мистер Паркер, а раз красный, как мысленно называл его Майлз, вернулся, значит, даже Человек-Паук оказался бессилен.

Но тогда он был один. Теперь Майлз сможет помочь.

Едва дождавшись конца лекции, Моралес вскинул голову:

– П.Я.Т.Н.И.Ц.А? Где мистер Паркер?

– Химическая лаборатория, девятый этаж, – отозвалась ИИ. – Спрошу, может ли он вас принять, сэр.

– Э-э, да, давай, – согласился Майлз, застегивая рюкзак.

– Мистер Паркер почти освободился, вы можете подняться.

Моралес тут же стартанул, залетев в открывшийся лифт и нетерпеливо дергая себя за шнурок на толстовке.

Питера он застал за рабочим столом. Тот улыбнулся и махнул:

– Заходи.

Пит хлебнул из кружки, одной рукой печатая сообщение.

– Что-то хотел или просто поболтать? – спросил он, откладывая телефон.

Майлз на мгновение замешкался.

– Спросить.

– Присаживайся, – кивнул Пит, – спрашивай. Хочешь пончик?

– Что? А, нет, спасибо.

Телефон Питера тихо тренькнул.

– Ну так?

– Я хотел поговорить о Дэдпуле, – выдал Майлз. – Доктор Беннер сказал, что вы… вы с ним были знакомы, а потом он вроде бы исчез.

Паркер повернул телефон экраном вниз, поставил чашку на стол, внимательно и серьезно посмотрел на Майлза. Тот почувствовал себя не особо комфортно, но твердо выдержал взгляд.

– Дэдпула много кто знал в свое время, – согласился Питер. – Он был известен, не только в Нью-Йорке, много где.

– Да, я знаю. Но вы были с ним знакомы лично?

Телефон снова чирикнул, завибрировав.

– Был, – не стал спорить Питер. – Когда был немного старше тебя сейчас.

Майлз кивнул каким-то своим мыслям.

– Почему сразу не сказали? – спросил он, насупившись.

– Когда ты влетел ко мне домой? Не знаю, – Питер легко пожал плечом и улыбнулся. – Решил, что для тебя и так слишком много новой информации.

– Расскажите о нем.

Телефон снова прожужжал несколько раз, чуть съехав по столу. Паркер покосился на него, и Майлзу показалось, что сейчас он улыбнется, так вздрогнули губы, но когда тот поднял взгляд, то выглядел серьезным.

– Майлз, – сказал Питер веско, – не лезь к Дэдпулу. Не надо. Ты не понимаешь, насколько опасен этот человек.

– Я не хочу… – Моралес принялся крутить веревочку от толстовки в пальцах, – не хочу лезть…

– И все же приходишь и спрашиваешь. Что тебя беспокоит, парень?

– Я… я просто хочу… понять? Понять, почему. Почему именно мама? Она же никому не делала плохого. Была обычной медсестрой, старалась помогать людям. У нее не было врагов. А потом он ее убил. Даже не ограбил, ничего такого. Просто ни за что убил. Должна же была быть причина?

Питер тяжело вздохнул и снова покосился на телефон. Тот, словно бы отвечая на взгляд, чирикнул.

– Это важно, да? – виновато поинтересовался Майлз. – Я отвлекаю?

– О, нет, – качнул головой Питер. – Может подождать. Некоторым моим старым знакомым захотелось поболтать. С ними иногда так бывает.

Майлз попытался понять, что за эмоция появилась на лице у мистера Паркера, но тот только взял телефон, отключил звук и вибрацию и снова отложил.

– Что же о твоем вопросе, Майлз. Понимаешь, иногда случаются вещи, у которых нет причины. Называй как хочешь: случайность, судьба, рок, ошибка. Так бывает. Такое случилось с твоей мамой. Такое случилось с моим дядей. Они оказались в неправильном месте, в неправильное время.

– Но он ее убил просто так! Появился из ниоткуда и выстрелил!

– Майлз, главное, что ты должен знать о Дэдпуле – он безумен, понимаешь? Не в шутку, не понарошку, он по-настоящему сумасшедший. И некоторые его поступки, – Паркер снова покосился на телефон, и Майлз решил, что тому очень интересно, что пишут его друзья, пока он вынужден тратить время на ответы, но это правда было важно, – поступки ненормального человека. Поэтому я и стараюсь тебя предупредить. Да, мы сражаемся с разными людьми, плохими людьми, но среди них не так много психопатов. Мало у кого в башке есть личности, которые диктуют, что делать.

Майлз впечатлился.

– А что связывало вас? Вы пытались его остановить?

– Это долгая и старая история, Майлз, – осторожно, но твердо ответил Пит, неосознанно потерев запястье, – и я не хотел бы ее вспоминать. Но хорошего финала не получилось. Поэтому я против того, чтобы ты сталкивался с Дэдпулом.

Моралес погрустнел и кивнул.

– Почему его до сих пор не заперли где-нибудь? В тюрьме?

Питер вздохнул.

– Потому что он бессмертный мутант.

– Мутант? Разве в Нью-Йорке есть мутанты? – удивился Майлз, подавшись вперед всем телом. – То есть, не как мы, а настоящий мутант?

– Как видишь.

– Так может, стоит поймать его и сдать правительству? Нельзя, чтобы такой преступник разгуливал по улицам! Мистер Паркер!

– Видишь ли, в мире не так много людей, способных его поймать, – размыто пояснил Питер. – Он не боится пуль, не боится боли, не боится… ничего, Майлз, он не боится. И очень не хочет снова в клетку. Наверное, можно прислать войска в Нью-Йорк, оцепить район, затравить, как дикого зверя, но, подумай, скольких жизней это будет стоить? Скольких разрушений? Ты смог бы взять на себя такую ответственность, Майлз?

– Я…

Майлз растерялся. В голове был сумбур, все это никак не укладывалось, было неправильным.

– Должен же быть какой-то способ, – упрямо пробормотал он.

Мистер Паркер смотрел как-то очень понимающе, и это только сильнее разозлило Майлза.

Все их патрули, все спасенные, весь труд, что он и мистер Паркер вкладывали, обесценивались, становились ненужными. Какой смысл спасать кого-то от грабителей, если мог прийти вот такой безумец и убить любого? Какой смысл защищать людей от людей, если есть мутанты? Может, не зря все хотели их смерти, если другие были такими же чудовищами, как этот красный?

– О чем думаешь, Майлз? – спросил Питер.

Майлз открыл рот, подумал. Закрыл. Он чувствовал, что такие размышления лучше не озвучивать. Мистер Паркер не поймет. Или, что еще хуже, поймет неправильно, а объяснить Майлз не сможет.

– Но он исчезал, да? Дэдпул?

– Да. О нем много лет ничего не было слышно.

– Почему? Где он был?

– Не думаю, что кто-то, кроме самого Дэдпула, сможет это объяснить, – хмыкнул Питер.

– А теперь он снова здесь, в Нью-Йорке. Хорошо. Если тогда он действовал случайно, как сумасшедший, то почему появился сейчас? Почему напал на меня? Зачем ему охотиться на пауков? Если вы были знакомы, может, это личное? Может, он хочет отомстить? Что, если это с самого начала была ловушка?

Мистер Паркер проницательно прищурился.

– Знаешь, Майлз, – сказал он, снова улыбнувшись как-то так, что стал выглядеть моложе, словно бы был совсем чуточку старше самого Моралеса, – тебе будут часто это говорить: ты очень умный парень. Ты правильно мыслишь и задаешь правильные вопросы. Но мне хотелось бы, чтобы эти правильные вопросы как можно меньше касались Болтливого наемника, ладно?

– Вы разбираетесь с этим, да? Почему он появился?

– Да, Майлз. Разбираюсь.

– И поймаете его?

– Я постараюсь сделать так, чтобы он больше никому не навредил. Это самое большое, что я могу пообещать.

– Можно мне помочь?

– Нет, парень. Прости, но это исключено.

Майлз сжал губы, но спорить не стал.

– Ладно, – вздохнул он наконец. – Я понял. Надеюсь, у вас все получится.

Моралес поднялся на ноги, подхватил рюкзак, дошел до двери и только там оглянулся.