Текст книги "Солнечный Дом: Райский дом (СИ)"

Автор книги: Kassandra Rouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

========== Глава 1. Тот, кто даёт шанс ==========

Мир расколот на две части: одни купаются в роскоши и пользуются всеми гражданскими привилегиями, другим каждый день приходится отстаивать своё право на существование. Чистые и Меченные – один народ, разведённый по разные стороны баррикад многолетней кровавой войной.

В мире практически не осталось упоминаний о временах, когда Меченные, люди, имевшие в крови так называемый «Аш-фермент», способный в несколько раз повысить выносливость и силу носителя, и помеченные самой природой с рождения меткой, только стали появляться на свет. Самой распространённой версией была мутация, вызванная взрывом на атомной станции на окраине города Z, произошедшим около двух столетий назад. Кто-то поговаривал о военном эксперименте над людьми, было предположение и о инопланетном вмешательстве, но, так или иначе, все эти разговоры оставались просто слухами. Однако в истории Чистых и Меченных было две чёрных даты, о которых каждый человек знал с пелёнок: первой «вековой» гражданской войны и «Кровавого четверга» – числа, за которыми скрывались многомилионные жертвы братоубийства.

Это было тяжёлое время для каждого из них. Два года, проведённые в большом городе, где на каждом шагу подстерегала опасность, дались с огромным трудом. Трём друзьям детства, Эрену, Микасе и Армину, удалось сбежать из приюта для Меченных «Солнечный Дом», в который они попали после смерти родителей в «Кровавый четверг», но, когда они вернулись в родные трущобы, то обнаружили вместо дома новый ухоженный район, который был целиком и полностью заселён Чистыми. Бродяга поведал им, что пять лет назад, спустя год после событий «Кровавого четверга», местная власть издала закон о том, что все Меченные в кратчайшие сроки должны быть переселены в отдалённые области города, практически на его окраину, их жилища снесены, а на месте бывших трущоб построены новые элитные кварталы для Чистых. Трём подросткам, оставшимся без поддержки и крыши над головой, пришлось долго скитаться по улицам изменившегося до неузнаваемости города, бывшего некогда родным, в поисках места для жилья. Им пришлось строить свой собственный мир заново, кусочек за кусочком собирать пазл с картиной новой жизни. Было тяжело, порой хотелось всё бросить, но тлеющие обжигающими углями образы ужасающего прошлого и болезненные ощущения цепи приюта, сдавливающей горло, не позволяли им сдаться.

Микаса перекусила нитку и бережно отложила только что сделанную плюшевую игрушку в сторону. Интересно, какому ребёнку она достанется: которому она принадлежит по праву или который больше за неё заплатит? В детстве у Микасы не было игрушек, у неё многого не было из того, чем могли довольствоваться «чистые» дети. Для развлечения использовалось всё, что попадалось под руку: цветы, камушки, ветки деревьев, банки из-под консервов и прочий мусор. Меченным получить работу было крайне тяжело, в основном они становились слугами в домах богатых Чистых или удостаивались места в шахтах сланцевой руды, заводах и фабриках – грязная и опасная работа, где необходима была огромная сила. Платили катастрофически мало, месячной заработной платы родителей едва ли хватало на еду и обязательный для всех Меченных налог на медицинское страхование. Подразумевалось, что уплачивая такой налог, любой Меченный мог бесплатно получить квалифицированную медицинскую помощь в любой из больниц по месту регистрации, на деле же, мало кто из Меченных дожидался этой помощи. По сути же, правительство давало потенциальным носителям «Аш-фермента» право существовать на данной территории за свои же собственные средства.

Для того, чтобы выжить, так или иначе нужны были деньги. Сбежав из приюта, они стали всё равно что вне закона; без документов и регистрации троим детям пришлось скрываться от чужих глаз. Каждый понимал, что стоит только кому-то из охранного бюро узнать, что их идентификационный номер устарел, будущего не будет – приговор Меченным выносился без суда и следствия. И Микасе, и Эрену, и даже слабому телом Армину приходилось идти на самые отчаянные поступки ради того, чтобы завтра вновь встретить рассвет. Им нечем было гордиться; воровство, обман, угрозы – лишь малый список грязных дел, которыми им пришлось заниматься. Микаса с грустью осознавала, что мама с папой вряд ли бы хотели видеть её такой, но в то же время девушка не сомневалась, что родители не стали бы её осуждать. Упорные и долгие поиски окупились сполна – работа швеёй у зажиточной хозяйки одного из благотворительных фондов казалась спасительной соломинкой. Места давались исключительно девушкам, посему Аккерман пришлось взять это на себя, хоть Эрен и бурчал о том, что не очень-то доверяет этой на вид «чересчур доброй и до омерзения милой» женщине. В общем-то, подозрения друга были не беспочвенными. Хозяйка на деле оказалась очень умной и хитрой, сумев обвести вокруг пальца не только правительство, но и своих партнёров. Нелегальный бизнес под видом благотворительности, его основа – молчание и доверенные лица, потому-то Чистая и использовала Меченных без регистрации – людей, которые боялись голодной смерти больше, чем белых шлемов, людей, которые за пять марок готовы были отбросить моральные принципы, совесть и человечность.

– О, а у тебя неплохо получается, – молодая девчонка с растрёпанными косами выглянула из-за спины Микасы и с восхищением осмотрела сделанную ей куклу.

Её звали Миртл, работала в подполье ещё до прихода Микасы, имела трёх младших братьев и сестёр и была Меченной. Здесь у людей не было фамилии и истории, не было принято расспрашивать, кто он, откуда и как сюда попал. Девушки узнавали друг о друге лишь то, что сами рассказывали, посему Микаса даже не знала имён некоторых из них. Миртл много болтала, громко смеялась и никогда не хандрила. Она была полной противоположностью всегда спокойной и тихой Микасы, только вот отчего-то Аккерман казалось, что всё это ложь. Миртл лгала, в первую очередь себе. Хотя, все они были лжецами в том или ином смысле.

– А вот у меня до сих пор не выходит, – с грустью добавила Миртл. – Нянька как-то обмолвилась, что игрушек страшнее она в жизни не видела, я якобы только материал за зря перевожу. – Девчонка хохотнула и завела руки за голову. – Ну, а мне что? Платят и ладно. Толстуха бы сама попробовала, на что угодно поспорю, что она не сможет даже нитку в иголку просунуть.

Нянькой прозвали Меченную, которая была у них вроде начальницы: раздавала задания, следила за порядком и распределяла деньги. Скверная женщина, с ними вела себя как зажиточная Чистая, а перед хозяйкой задом виляла, будто верная псина. Микаса терпеть не могла таких людей, слишком уж сильно она напоминала одну старуху из прошлой жизни.

– Не пробовала тренироваться дома? У тебя ведь младшие, могла бы им сшить что-нибудь, – посоветовала Аккерман.

Миртл скосила на неё удивлённый взгляд и вздохнула.

– Шью, конечно, – развела та руками, – но материал стоит денег, а откуда они у меня? Всё уходит на еду и лекарства. Я братикам и сестричке только старую одежду перешиваю, да заплатки штопаю. Они у меня не привередливые, носят что дают и не жалуются. А вот у толстухи слишком уж большое чувство стиля!

И стоило только Миртл сказать это, как в комнату вошла нянька. Услышав сказанное, она грозно глянула на девчонку, и та тут же стушевалась под чужим тяжёлым взглядом. Микаса отвернулась и подтянула красный шарф к носу, пряча за ним лёгкую полуулыбку. Женщина, громко и глухо стуча каблуками по полу, кинула на стол напротив окна небольшой бархатный мешочек, уселась на стул и активировала электронный журнал.

– Так! Все подошли ко мне и встали по одному в очередь, – властным, с хрипотцой от постоянного курения голосом заявила она и пару раз хлопнула в ладоши, призывая пошевеливаться.

Микаса взяла в руки сшитые игрушки и встала за Миртл. В конце каждой недели нянька приходила с мешочком марок и проверяла проделанную каждым работу. От твоих умений целиком и полностью зависело то, сколько денег ты в конечном итоге получишь. Чем лучше и чем больше сшито игрушек, тем больше марок. Микаса знала, что при отличной работе можно заработать даже до ста марок. В среднем же она получала порядка пятнадцати – двадцати, с учётом того, что приносили Эрен с Армином, этого спокойно хватало до следующей недели. Аккерман глянула на четыре мягкие куклы в руках. Она была довольна своей работой, она отлично постаралась на этой недели и планировала получить хотя бы сорок марок. Микаса очень хотела сделать мальчишкам подарок. Как-то на днях она возвращалась домой в подземелье и натолкнулась на книжный магазин. Бумажные книги уже не выпускались, мир почти полностью перешёл на электронную систему, оттого встретить их в продаже было затруднительно. Микаса помнила, как в детстве, когда ещё были живы родители, они втроём собирались у кого-нибудь дома, Армин открывал принесённую с собой книгу и читал вслух – дедушка многому успел его научить. В мыслях до сих пор сохранились образы зачитанных с потрёпанных листов высоких гор, бесконечных песчаных полей, горящего зелёным огнём неба и бесконечной переливающейся глади океана. Ей нравилось то тяжёлое, но полное родительской любви и заботы время, время, когда она могла открыто улыбаться и не быть осуждённой за свою улыбку. Время, когда она могла жить без страха за свою семью.

– Вот увидишь, – шепнула Миртл, чуть оборачиваясь к Микасе, – сегодня опять будет говорить, что у меня руки «хуже свиных копыт».

– Следующий! – воскликнула нянька.

Миртл сделала пару шагов и положила на стол две тряпичные куклы. Женщина брезгливо осмотрела их и даже пальцем не тронула.

– Опять твоё художество, Миртл, – устало вздохнула она. – Я правда никогда не видела, чтобы руки девушек были хуже, чем копыта у свиньи. – Миртл бросила быстрый взгляд на Микасу и слегка улыбнулась. Нянька покачала головой и сделала несколько пометок стилусом в панели электронного журнала. – Клади этот ужас в ящик.

Миртл положила свои игрушки к другим в пластмассовый ящик, нянька залезла в мешочек и отсчитала несколько купюр размером чуть меньше игральной карты. Девчонка пересчитала деньги и широко улыбнулась.

«Раз уж Миртл столько получила…» – пронеслось у Микасы в голове.

– Следующий! – вновь сотряс воздух возглас женщины.

Микаса с трепетом положила игрушки на стол. Нянька покрутила одну из них в руках, задумчиво хмыкнула, снизу-вверх посмотрела в лицо Аккерман светлыми глазами и кинула куклу в ящик, затем молча сделала пометки в журнале, вынула из мешочка деньги и передала Микасе. Но только почувствовав в руке шершавые старые купюры, девушка поняла, что что-то не так. Микаса быстро пересчитала их и удивлённо глянула на няньку.

– Семь марок? – не поняла Аккерман, но женщина даже не посмотрела на неё. – Здесь нет даже половины того, что я получаю обычно.

– Это результат твоей проделанной работы, – скучающим тоном ответила нянька, перекладывая игрушки в ящик. – А да, вот ещё что: ты уволена. – Она посмотрела за спину Микасы и крикнула: – Следующий!

Аккерман широко открыла глаза и застыла на месте, так и застряв на полувдохе. Единственный заработок, единственные деньги, единственная возможность не умереть от мучительной голодной смерти или болезни. Она не могла лишиться этой работы, не могла подвести Эрена с Армином.

– Почему? – тихо спросила она и громче добавила: – Почему меня увольняют? Что я сделала не так? Я в чём-то провинилась? Если да, то позвольте мне исправиться. Я не могу потерять эту работу. Дайте мне ещё один шанс, прошу вас.

– Твоё увольнение не обсуждается, Микаса. Уходи, не задерживай очередь.

За спиной послышалось недовольное бормотание оставшихся девчонок.

– Но как же…

Нянька убрала волосы за спину, и в ярком свете потолочных ламп в ушах женщины сверкнули синие камни новеньких серёжек. У Микасы тут же отпали все вопросы.

– Если сейчас же не уберёшься с глаз моих, – пригрозила нянька, в упор смотря на девушку, – я вызову бюро.

Микаса прекрасно знала, что та блефовала, нянька не стала бы рисковать своим положением и подставлять хозяйку из-за какой-то девчонки. По-честному, Микаса спокойно могла бы справиться с этой женщиной и забрать своё, ещё в шестнадцать она на раз-два уделывала мужчин-Меченных в подпольном армрестлинге, но она не решилась пойти на это – нелегальный бизнес не терпел неповиновения.

– Проваливай уже, – стоящая следом девушка грубо отпихнула Микасу в сторону.

Аккерман сжала в руке марки и встретилась взглядом с Миртл, которая тут же поспешила отвернуться. Микаса могла рассчитывать только на себя.

Набросив на голову капюшон и не отрывая взгляда от пыльной дороги, она медленно брела по улице. Все её планы пошли коту под хвост. На сердце было так паршиво, что даже не было желания возвращаться домой. Что она скажет Эрену? Как посмотрит ему в глаза? При даже самой сильной экономии полученных денег едва ли хватит протянуть полторы недели. Если еду они ещё могли украсть на базаре или выклянчить у прохожих или в квартале Меченных, а воды набрать в реке, то с лекарствами было всё гораздо сложнее. Они стоили дорого и продавались только в специализированных местах, где шанс украсть что-то стремился к нулю. Микасе оставалось только надеяться, что никто из низ не заболеет до того момента, как кому-нибудь снова не перепадёт возможность подзаработать.

Аккерман остановилась и взглянула на большую стеклянную витрину, за которой в задрапированных атласных тканях стояли бумажные книги. Некоторые из них были раскрыты, что любой желающий мог прочитать отрывок и сложить своё мнение, некоторые же наоборот зазывали покупателей своими пёстрыми обложками и таили в себе множество тайн. Ещё утром Микаса была уверена, что вечером одну из них она будет крепко держать в руках по дороге к их небольшому подземному убежищу, а сейчас – Микаса сжала в кармане несколько потрёпанных купюр – она даже не могла купить любимый леденцовый сахар. Она перевела взгляд на своё отражение и внимательно осмотрела метку под правым глазом. Если бы только она могла избавиться от неё, если бы только метка не изуродовала лицо, а вместе с ним и всю жизнь.

***

Армин выглянул из-за угла и прищурился. Сегодня у него точно всё получится. Это был не первый раз и, к сожалению, не последний. Он не мог относиться к воровству спокойно, как к самому собой разумеющемуся, но и завязать с этим тоже не было возможности. Он не хотел сваливать всё на друзей. Армин не раз размышлял о том, что из них троих он был самым бестолковым. Он не был сильным, как Микаса, или быстрым и незаметным, как Эрен, порой ему вообще казалось, что без него им двоим будет легче. Ни Микаса, ни Эрен никогда не обвиняли его и ничего не требовали, но всё же, когда он после очередного провала возвращался домой с пустыми руками, а друг с улыбкой хлопал по его плечу, Армин чертовски сильно злился на самого себя. Он хотел сделать для них хоть что-то полезное.

Ухоженный статный мужчина в дорогом светлом костюме расплатился с торговцем и убрал кожаный портмоне во внутренний карман пиджака. Заполучить от кого-то наличные становилось всё тяжелее и тяжелее. Практически все Чистые, то есть те, у которых действительно водились деньги, были чипированы. Внесённый под кожу на запястье микроскопический чип был неким электронным кошельком, кроме того по желанию владельца на него можно было записывать идентификационные данные и медицинские показатели, как группа крови, резус фактор и прочее, для экстренных случаев. Необходимо было только подвести запястье под луч сканера, и вся информация тут же высветится на голографическом дисплее. Заполучить номера счетов и тем более перевести деньги с чипа для простых обывателей вроде Армина, у которых и электронного кошелька-то никогда не было, было нереально, потому человек с бумажными купюрами в руках был для «традиционного» преступного мира просто кладом. Армин мазнул взглядом по толпе – наверняка сейчас ещё один отчаянный, как он, таким же жадным взглядом смотрит на тонкое портмоне из какого-нибудь укромного места. Медлить было нельзя. Армин сглотнул и быстрым шагом направился навстречу мужчине, опустив голову и исподлобья пробегая взглядом по торговым рядам – белых шлемов по близости не наблюдалось. Расстояние стремительно сокращалось, Арлерт перешёл на бег, мгновение, плечо с силой врезается в крепкое тело мужчины, а рука, скользнув под пиджак, быстро с ловкостью вытаскивает мягкое портмоне.

– Чёртов сопляк! – заорал Чистый, с омерзение глядя на Армина. – Смотри на дорогу, животное!

Армин моментально склонил голову и завёл руки за спину, пряча добычу под рукавом рубашки.

– Прошу прощения, господин, – с трепетом произнёс он, всем своим видом стараясь показать, что сильно сожалеет о случившемся. – Моя вина, впредь буду осторожен. – Армин приподнял голову и осмотрел мужчину. – Я испачкал ваш костюм, позвольте мне почистить его…

Он потянулся свободной рукой к лацкану пиджака, но Чистый тут же ударил его по ладони и шарахнулся в сторону.

– Не смей меня трогать, – прорычал тот. – Мусор.

Чистый с презрением глянул сверху-вниз на стушевавшегося Армина и пошёл прочь, отряхивая дорогой пиджак и посылая тихие проклятья. Арлерт в свою очередь несколько секунд простоял согнувшись пополам и наконец выпрямился, довольно ухмыльнувшись. Чисто сработано, этот олух даже ничего не заподозрил. Армин переложил портмоне в карман потрёпанных штанов и сделал пару шагов назад. На сегодня, пожалуй, хватит, Эрен с Микасой наверняка уже ждут дома. Армин резко развернулся и тут же на кого-то налетел. Он пошатнулся и ойкнул, потирая ушибленный лоб. И вновь ему посчастливилось налететь на Чистого. Пожилой ухоженный мужчина с аккуратными усами спокойно посмотрел на Армина. Что-то отличало его от Чистых, которых он встречал раньше. В смотрящих на него карих глазах не было злости и презрения, даже в расслабленной позе не чувствовалось надменности. Одет он был довольно скромно по современным меркам, и Армин прикинул, что с этого чудака вряд ли можно что поиметь, хотя – он бросил взгляд на двух людей, парня и девушку в костюмах, за его спиной, наверняка Меченных, и трость с драгоценным камнем в набалдашнике – наличие двух сопровождающих и дорогих аксессуаров говорило об обратном. Но, руководствуясь тем, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, Армин решил сегодня больше не рисковать.

– Простите, – спешно извинился он и хотел обогнуть Чистого, но трость преградила ему путь.

– Одну минутку, молодой человек, – немного скрипучим, но на удивлением приятным голосом позвал его тот. Армин замер. – Воровать не хорошо.

Сердце пропустило удар, Армин приоткрыл рот и задрожал. Его заметили? Неужели он совершил непростительную ошибку? Нет, ещё не время паниковать.

– Не понимаю о чём вы, – Армин нервно улыбнулся и попятился назад, готовый дать дёру.

Но стоило ему сделать всего два шага, как за его спиной моментально встали сопровождающие Чистого. Арлерт врезался в одного из них спиной и, обернувшись, взглянул в серьёзные карие глаза девушки.

– Ну же, не стоит бояться, – всё так же добродушно продолжал мужчина, – отдашь сам, и я тебя отпущу. Обещаю.

Взгляд Армина заметался по сторонам. Нет, не отпустит.

«Неужели он из бюро?» – проскользнула в его голове ужасная мысль. – «Что же делать?».

– Я честный гражданин, – Армин решил потянуть время, – я ни в чём не вин…

Мужчина молча кивнул своим сопровождающим. Арлерт их охнуть не успел, как девушка ударила его по подколенному сухожилию, заставляя пасть вниз, и с силой вывернула ему руку, заводя её за спину и тем самым лишая возможности хоть как-то двинуться. Армин вскрикнул от резкой боли в лопатке и прижал голову к земле. Парень Меченный сунул руку в карман, достал только что украденный портмоне и передал своему хозяину.

– Так всё-таки не «честный гражданин», – усмехнулся Чистый.

Голова пошла кругом, воздух с шумом входил в сжавшиеся лёгкие Армина. Юноша бросал быстрые косые взгляды на прохожих, с испугом смотрящих на развернувшуюся сцену. Он прекрасно понимал, что никто добровольно не поможет ему, здесь каждый был сам за себя. Единственные, кому он не был безразличен, Эрен с Микасой, но сейчас он не мог рассчитывать на них. Армин дёрнулся вперёд, пытаясь высвободиться из цепкого захвата Меченной, но девушка не растерялась, схватила его за рубашку и резко рванула на себя – тонкая ткань не выдержала натяжение и разорвалась, оголяя плечо Армина вплоть до лопатки.

– Господин, он Меченный, – вдруг заявила девушка, указывая на метку на спине Арлерта.

Мужчина по-лисьи ухмыльнулся и, нагнувшись к Армину, приподнял его голову за подбородок.

– И что же мне теперь с тобой сделать? – Он на пару секунд задумался. – Отпустить ли или же сдать бюро? А может, такое милое личико пустить в дело?

Армин хрипло вдохнул и замер, смотря полными животного страха глазами на морщинистое лицо перед собой. Эти прикосновения, слова – Армин помнил всё. Он больше никогда не сможет забыть, как на ухо ему жарко шептали «больно не будет», как уже через минуту чужие пальцы до синяков сжимали бёдра, как зубы оставляли кровавые следы на тонкой коже ключиц. Армин уже не сможет забыть ту боль, что, будто свирепый волк, раздирала его изнутри.

– Нет, – в исступлении заговорил он, дрожа всем телом и порывисто вдыхая ртом воздух. – Не хочу больше этим заниматься, не вернусь туда. Нет!

Армин выдернул голову и укусил Чистого за большой палец. Мужчина зашипел и тут же отошёл в сторону.

– Господин Пиксис! – кинулась к нему Меченная.

Хватка ослабла, Арлерт мигом освободился и бросился прочь, спотыкаясь и чуть ли не падая. Бежать, иначе поймают. Бежать, иначе убьют.

– Ах ты гадина! – кинулась было за ним девушка, но её остановили.

– Постой, Анка, не спеши. – Чистый по фамилии Пиксис достал из нагрудного кармана шёлковый белый платок и обмотал им кровоточащий палец. – Такие пугливые зверьки, как он, всегда сбиваются в стаи, иначе им просто не выжить. Густав, – бросил он второму сопровождающему, – осторожно проследи за ним и узнай, где он обосновался. – Чистый привёл усы в порядок и потёр подбородок. – Одного нам будет мало, нужны хотя бы двое.

***

Эрен, чуть расставив для баланса руки в стороны, пробежал по узкому бортику и перепрыгнул на крышу соседнего здания. Капюшон его коричневой холщёвой накидки спал, и ветер тут же растрепал длинные каштановые волосы. Молодой человек подошёл к краю крыши и посмотрел на оживлённый город. Время оставило свой отпечаток, многое из привычного исчезло, много нового появилось. Поначалу было сложно ориентироваться в новом лабиринте улиц, приходилось проявлять осторожность и находчивость, но постепенно и этот город вновь стал для них родным. Пожалуй, единственное, чего не коснулись изменения, были лица горожан. Из всего многообразия эмоций, которые они могли бы отражать, человечество использовало всего лишь две – презрение и страх. Но тот, кто презирал, в душе обязательно боялся, а тот, кто показывал свой страх, наоборот, всегда презирал. Весь мир строился на взаимной ненависти людей друг к другу. Но за сотни лет никто так и не смог дать чёткий ответ, откуда же эта ненависть взялась.

Эрен присел на корточки, спрыгнул на небольшой выступ под карнизом, прошёлся до его противоположного конца и, ухватившись за край руками, завис над просторной террасой. Пальцы разжились, и молодой человек мягко и практически бесшумно приземлился на выкрашенные под мрамор каменные плиты. Даже в детстве Эрен не мечтал о таком доме. Будучи ребёнком, когда в обиходе у людей ещё не было словосочетания «Кровавый четверг», он частенько бегал по узким улочкам города, где наверху царил белый цвет чистоты, а внизу чёрная грязь въедалась в ботинки. Эрен не поднимал головы, потому что знал, что верхний мир чужд и опасен, что даже один взгляд на него может искалечить. Армин был первым, кто заставил его взглянуть выше своего роста. Именно он показал ему тот золотой и тёплый свет, который лился с небес, свет, который по закону принадлежал всем, но на деле был доступен только избранным. Быть может, если бы Эрен не повстречал Армина, то так бы и продолжал смотреть вниз. Осмотревшись по сторонам, Йегер быстро пробежал по рядам расставленных сушилок и стянул с них слегка влажные простыни и наволочки и засунул в надетую через плечо сумку. Свои-то уже давно все штопанные с десяток раз, а тратить деньги на то, что можно спокойно украсть, – полная дурость.

– Отлично, – улыбнулся Эрен, похлопывая ладонью по «растолстевшей» сумке.

Он собрался уже уйти, но взгляд зацепился за ещё одну привлекательную вещицу. Эрен быстренько прикинул у себя в голове и прихватил и её тоже. Пока никто не заметил, он влез на перила террасы и спрыгнул со второго этажа на землю – тупая боль импульсом прошлась от пяток по всем ногам. Йегер шикнул и зажмурился, похоже, он немного переоценил свои возможности. Со стороны входа в дом послышался шум, Эрен выпрямился, пробежал по зелёной лужайке и, ловко взобравшись по высокому забору, мигом оказался на другой стороне. Он глубоко вдохнул, размял шею и поспешил затеряться в толпе. Эрен взглянул на вечернее небо и зажмурил один глаз. На лицо упала тень, Эрен нахмурился и цыкнул. Полицейские, конечно, не были настолько ужасны, как типы из охранного бюро, но их дроны, роем кружащие над городом, были точно назойливые мухи. Юноша проследил взглядом за движущимся зигзагом в воздухе аппаратом и продолжил свой путь. Ближе к концу дня улицы превращались в муравьиные тропы: подростки гурьбой толпились возле ресторанов и кафе, пожилые пары неспешно прохаживались по парковым дорожкам, богачи в окружении сопровождающих с особой важностью перемещались от одного магазина к другому, тщательно выбирая товар. Обычная обстановка обычного города, – Йегер пересёк проезжую часть и вышел на самую широкую улицу, – но он, точно монета, скрывал свою обратную сторону. Где-то там, в нескольких кварталах к северу, был совсем другой мир: тот же город, то же время, но ты будто бы попадал в другую реальность. Эрен проскользнул сквозь толпу и оказался на базаре. Он был последним оставшимся кусочком уходящей эпохи. В детстве Эрен любил ходить по бесчисленным торговым рядам, на открытых прилавках которого можно было найти практически всё: от фруктов и овощей, до одежды и техники. Иногда, чтобы сэкономить, Гриша Йегер покупал здесь списанные в больницах за негодность медицинские инструменты, которые спекулянты радостно перепродавали. Эрен мог часами заворожённо наблюдать, как после отец чистил и чинил их, превращая из мусора в пригодные для работы. Гриша был отличным врачом, он спас не одну жизнь в трущобах, только вот свою спасти ему так и не удалось. Эрен плохо помнил события Кровавого четверга. Смерть матери он видел собственными глазами, но вот про отца толком ничего не знал. Лишь спустя несколько дней после трагедии он увидел его имя среди ещё сотни таких же имён в списке погибших. Эрен быстро прошёл мимо ряда с фруктами и ловко и незаметно, пока продавец общался с потенциальным покупателем, подцепил яблоко. Он вытер блестящий фрукт о накидку и откусил сочную хрустящую мякоть – сладость спелого яблока моментально растеклась по языку. Всё-таки какой-то шарм в жизни отшельника был. Сейчас, смотря на лица прохожих, он чувствовал себя гораздо более свободным, чем они. Йегер проскочил закоулок, но резко остановился, сделал пару шагов назад и посмотрел в глубь проёма. Первое, что отпечаталось в его глазах, была белая военная форма, обтягивающая крепкие тела двух мужчин, и шлемы на головах. Сотрудники охранного бюро, Чистильщики, как называл их Эрен, всегда вызывали у него острый приступ отвращения. Эрен встречал много людей на своём пути, но именно их он ненавидел сильнее всех. Для Чистильщиков не существовало понятия «невиновен», для них ты автоматически становился виновным, если у тебя имелась метка. Об их бесчинствах ходило много разных слухов: убийства, избиения, изнасилования – бюро не считалось ни с кем, кто не был полезен государству и непосредственно канцлеру. В последнее время на улицах города их стало слишком уж много, никак чистку решили провести. Взгляд упал вниз, где на земле съёжился мальчонка лет десяти с меткой на оголённом предплечье.

– Ну-ка посмотрим.

Один из сотрудников удержал голову мальчика и расположил напротив глаза небольшой приборчик. Вспыхнул свет, приборчик запищал, и зелёная сетка лучей быстро пробежал по глазу, сканируя сетчатку. Сканер пикнул последний раз и замолчал.

– О, глянь, что у нас тут, – довольно заговорил мужчина, показывая дисплей сканера напарнику.

– Опа, нелегал, – хмыкнул тот. – Неплохой улов.

Мальчишка шмыгнул носом и, склонив голову на бок, затравленно посмотрел на Эрена заплаканными голубыми глазами. Эрен прекрасно понимал, что будет с ним дальше: в лучшем случае запрут на пару недель в карцере и будут вымещать на нём зло, в худшем… Йегер перевёл взгляд на набедренную кобуру Чистильщика, из которой торчала рукоять пистолета. Этот мир и правда был омерзителен. Эрен накинул на голову капюшон накидки и побрёл дальше. Зубы вновь впились в яблоко – на языке сильно закислило.

Эрен дошёл до набережной реки, быстро сбежал вниз по лестнице и, пройдя с десяток метров, остановился напротив решётки, расположенной прямо под арочным пешеходным мостиком. Когда они втроём впервые пришли в новую общину Меченных, повстречали там дядюшку Ханнеса, их пьянчугу соседа, с которым очень хорошо ладила Карла, мама Эрена. Он был удивлён внезапным появлением подростков, но, чему все трое были безмерно благодарны, расспрашивать ни о чём не стал. Ханнес предлагал им остаться с ним, но Эрен вежливо отказался – он чувствовал себя неуютно среди прочих Меченных, к тому же, если сотрудники приюта стали бы их искать, это место превратилось бы в клетку. Они провели в поисках нового жилья не один день, пока наконец не наткнулись на заброшенные подземные ходы. Именно здесь, в лабиринте из сырого камня, они смогли найти бывшее убежище повстанцев, которое и стало их новым домом. Молодой человек осмотрелся вокруг, чуть отодвинув запертую на замок решётку, пропихнул через узкую щель сумку, а затем и сам скользнул в холодную темноту прохода. Прошло всего пару минут, как петляющие узкие арочные проходы сменились просторным холлом и темнота расступилась под неярким светом подвесных аккумуляторных светильников. Эрен, проигнорировав ступеньки, спрыгнул вниз и улыбнулся, увидев пришедшую Микасу.

– Привет, – поприветствовал он подругу. – Ты сегодня рано.