Текст книги "Игра Дракона-2 (СИ)"

Автор книги: Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Дракон. Мертвый дракон.

Обгорелый остов чудовища поддерживали морские чудовища, могущие привидеться лишь в кошмарном сне. Вамматар бросила на Джона быстрый взгляд и тот с содроганием увидел, что ее глаза вновь налились синевой, а меж гривы светлых волос проклюнулись рожки «короны». Она возложила руку на изуродованный череп и глаза твари вспыхнули тем же цветом, что и у Королевы Ночи. Хлопнули крылья, подняв тучу брызг, и морские твари бросились врассыпную, когда мертвый дракон, издав громкий рык, тяжело взмыл ввысь, с трудом набирая высоту. Словно завороженный смотрел Джон, как драконовихт тает в серых небесах. Он перевел взгляд на Вамматар, уже принявший свой обычный облик.

–Смотри, бастард,– повторила она.

Джон не успел ответить – словно раскат грома разнесся с неба громкий рык и на башню Восточного Дозора обрушился поток сине-зеленого пламени. Колдовской огонь вмиг охватил край стены, растапливая лед, обрушивавшийся потоками талой воды, поднимавшейся целыми облаками пара. Край Стены пошел огромными трещинами, ледяные глыбы, размером с телегу сыпались градом на землю и в воду, вместе с обломками строений и, как показалось Джону, телами убитых. От рухнувшей в море стены замка, драккар качнуло так что рыжебородые варвары едва удержали его на плаву, торопливо вычерпывая воду. Вновь послышался вой и обьятая ядовито-зеленым пламенем туша обрушилась на Стену. Этого удара не выдержал никто – обгоревший, изъеденный морскими тварями драконий труп лопнул, испустив зловоние, ощутимое даже на корабле и разлетелся на куски. Но и не менее двух лиг Стены, с ужасающим грохотом осыпалось на землю. От замка и порта Восточного Дозора не осталось ничего.

Вамматар надменно посмотрела на Джона.

–Ты видел цену своей несговорчивости,– сказала она,– я предлагала великодушный вариант, но ты отверг его. Ты не оставил мне выбора – и мне пришлось вывести из-за Стены свою армию.

Джон перевел взгляд на берег: меж обломков стены Стены, словно черви в разложившемся трупе, копошились темные фигурки, нескончаемым потоком вытекавшим из Зачарованного Леса. Среди мертвецов виднелись и четвероногие силуэты – мертвые лошади, на которых восседали, видные даже на таком расстоянии, всадники с длинными белыми волосами. А вслед за ними, из леса выбегали многоногие существа, о которых вспоминали лишь самые древние и жуткие легенды.

Армия Мертвых все таки двинулась в свой поход.

Обратный путь до Скагоса они проделали в молчании. Вамматар сидела на корме, укрывшись шкурами пушных зверей и дремала – похоже, сегодняшнее чародейство утомило даже ее. Молчали и рыжие варвары, опасливо поглядывавшие на ведьму и сильнее налегавшие на весла. И, конечно, молчал Джон, обреченно опустив голову. Увиденное потрясло его: нет, он не поверил Вамматар, что именно его отказ вынудил ее пойти на все это. Король Севера был почти уверен, что она и так вывела свою армию из-за стена. Но проведенная демонстрация силы не могла не впечатлить его. Против подобной мощи даже драконы могут оказаться бесполезны – и кто защитит его брата и сестер, когда армия нежити двинется на Винтерфелл?

Вскоре ему пришлось узреть еще одну демонстрацию могущества новой королевы Севера.

В ста футах от обширного, но грубо сколоченного причала, своеобразного «порта» Недр, стояло настоящее чудовище – огромный черный корабль, в котором, как показалось Джону, мог бы поместиться небольшой замок. Исполинское судно многократно превосходило размерами пузатые китобои иббенийцев и драконоголовые корабли варваров, но имело общие черты и с тем и другими. Длинные, вырезанные чуть ли не из цельных сосен весла, высовывались из отверстий по бокам судна, на носу скалился вырезанный из черного дерева драконий череп, не уступавший размером настоящим. И над всей этой громадой высился исполинский черный парус с кровавой кляксой. Может глаза стали изменять Джону, но ему показалось, что с паруса текут настоящие потеки крови, на полпути впитывающиеся в черную ткань.

Рядом с чудовищным кораблем стояло нечто, казавшееся издалека шлюпкой – лишь подойдя ближе, Джон увидел, что это драккар, не меньше их собственного. На носу его стояли рыжие варвары и гипербореи. Среди последних особенно выделялся некто высокий и стройный в полушубке из белого меха. Его лицо скрывалось под маской из слоновой кости и через узкие прорези шальным весельем светились ярко-зеленые глаза. При виде этого Вамматар заметно оживилась, вставая на корме и делая знак рукой. Человек в маске сделал церемонный поклон и легко перепрыгнул на борт драккара.

–Ваш флагман построен, Ваше Величество,– вырвался смешок из под маски,– наши лучшие мастера и самые сильные рабы, лучшее дерево Гипербореи и могучие заклятия вызвали к жизни это чудо. Сотня пленников была раздавлена, когда корабль спускался на воду. Ни до ни после в морях Севера не появится ничего подобного – и теперь это судно ваше.

–Вижу Лоукки,– усмехнулась Вамматар,– у меня тоже есть для тебя подарок. Пока меня не будет, ты примешь команду над всеми моими войсками и землями здесь – и теми, что уже принадлежат Гиперборее и теми, что будут завоеваны далее.

–Все во славу королевы,– человек сделал церемонный поклон и странно хихикнул. Вамматар развернулась к Джону.

–Они проделали долгое путешествие, которое повторишь ты,– сказала она,– я забираю тебя в Гиперборею. Там, а может уже в пути, я решу, что с тобой делать.

Так он оказался пленником на черном корабле. Время здесь тянулось также нескончаемо тоскливо, как и в темницах Недр. Здешний острог располагался в казавшемся необьятным трюме. Джон томился не в одиночестве: то и дело, он слышал стоны и всхлипы из соседних клетушек, видел скорчившиеся на полу фигуры, когда его выводили на прогулку. Однако его попытки завязать разговор, когда они оставались одни, все узники оставляли без внимания.

На прогулку его выводили достаточно часто: все те же безмолвные мертвецы, что приносили ему еду, время от времени поднимали его с ложа, чтобы, проведя через извилистое переплетение коридоров и лестниц, подняться наверх. Поначалу Джон шарахался от такого сопровождения, но как-то быстро свыкся. На этом судне все чувства, странно притупились, словно черный корабль обладал собственной злой силой, подавляющей его волю.

Живые мертвецы использовались лишь для самых простых и работ, вроде сидения на веслах или мытья палубы. С парусами и прочими снастями обращались ибенийцы и бледнокожие существа, с окровавленными ртами, то и дело бросавшими на Джона голодные взгляды. Рыжих варваров на корабле он не видел, но за кормой, держась в отдалении от рукотворного левиафана, виднелись квадратные паруса и драконьи шеи драккаров. Ну и конечно, судно переполняли гиперборейцы: некоторые из них облачались в черные одеяния и обвешивались диковинными амулетами, другие, – большинство,– вооруженные до зубов, носили полный доспех. Но все они – и воины и колдуны, – своим надменным видом показывали кто тут хозяин.

А вокруг простиралось Студеное море: свинцово-серые воды без конца и края. Лишь несколько раз здесь отметилось присутствие человека: когда на пути им попадались громоздкие иббенийские суда. Пару раз низкорослые волосатые китобои подходили, чтобы их капитаны могли переговорить с гиперборейцами. Однако на борт они ни разу не всходили.

Нельзя сказать, что Джону так уж нравилось все это: конечно, он был рад взглянуть на солнце и подышать свежим воздухом после тюремной затхлости. Однако снаружи было заметно холоднее, , а теплую одежду у Джона отобрали сразу после заключения в трюм. Не радовало его и простиравшееся вокруг море, неумолимо напоминавшее, как далеко он находится от дома и сколь долгий путь ему еще предстоит.

Однако иные «прогулки», что вызывали у него настоящее содрогание.

Первый раз живо напомнил ему достопамятный визит в Недрах: проснувшись от яркого света, бьющего в глаза, он услышал неторопливую гиперборейскую речь. Несколько светловолосых воинов, стоя у решетки, возились с его замком. Открыв дверь, они шагнули внутрь и выволокли Джона наружу. В коридоре уже стоялхудощавый жрец в черном облачении с красной кляксой. С брезгливой миной гипербореец махнул рукой и Короля Севера поволокли наверх.

Он думал, что его опять поведут на палубу, но вместо этого оказался в небольшой комнате, наполненной обжигающим паром. Посреди небольшой клетушки стояла бронзовая ванна полная до краев. Две миловидные девушки, встретившие Джона на входе, старательно пряча глаза, освободили его от грязных лохмотьев, подвели к ванне и жестами попросили опуститься в горячую воду. Не без колебаний Джон согласился и девушки принялись энергично растирать его кожу жесткой мочалкой, смывая многодневную грязь. Воспользовавшись тем, что гиперборейцы остались за дверью, Джон попытался разговорить служанок, но те упорно отмалчивались. Когда одна из них случайно открыла рот, он увидел, что у девушки вырезан язык.

Обмыв и обтерев Джона белой тканью, девушки помогли ему облачиться в белый бархатный халат, подпоясанный красным пояском. В соседней клетушке его ждал роскошный стол, где на золотых и серебряных блюдах лежало еще дымящееся жареное мясо, нежнейшего копчения рыба, соленые грибы и рассыпные ягоды в небольших кадочках. Тут же стоял и кувшин с вином. Джон жадно накинулся на еду, но служанки, не огранчивая его в пище, наливали лишь по чуть-чуть, явно не желая, чтобы Джон хватил лишнего. В голове его мелькнула жуткая мысль, что его откармливают на убой, однако тут же вылетела, вытесненная голодом.

Когда Джон закончил с едой, в комнате вновь появились молчаливые гипербореи. Вновь проведя его по нескольким коридорам, они подвели его к небольшой лестнице, ведущей к круглому люку с открытой крышкой. Джон зло глянул на своих конвоиров и нехотя стал подниматься.

Наверху Джон очутился в небольшой, хорошо натопленной комнате – хотя нигде не было видно ни очага, ни жаровни. Пол устилали приятно шекотавшие ступни шкуры пушных зверей, воздух наполнял приятный запах смолистых благовоний. Стены покрывала искусная роспись по дереву, но при взгляде на нее Джон почувствовал гадливость: на ней уродливые рогатые и клыкастые существа всячески мучили беззащитных людей. Жутковато выглядели и отделанные золотом черепа неведомых тварей, развешанные на стенах. В пустых глазницах мерцали зеленоватые огоньки, напоминавшие болотные гнилушки.

И в этом призрачно-зеленом свете восседала истинная хозяйка жутких покоев: развалившись на мягких подушках, томно потягивалась королева Вамматар. Светлые волосы свободно лежали на алебастрово-белых плечах, полные губы призывно улыбались, алые соски, венчающие холмики белоснежных грудей, волнующе напряглись.

–Добро пожаловать, Джон Сноу,– сладким ядом разлились ее слова. Она поднялась и вдруг оказалась рядом с пленникову. С неожиданной силой ее руки сорвали халат, поглаживая обнаженное мужское тело. Острые ногти прочертили кровоточащие царапины по ребрам, когда Вамматар, не сводя с него светящихся во тьме глаз, плавно опустилась на колени. Жаркое дыхание обожгло напрягшуюся плоть и мужское естество Джона погрузился в жадный влажный рот. Джон застонал под ласками умелых губ и языка, но когда уже он был близок к взрыву, Вамматар выпустила его член изо рта и, порывисто поднявшись, оплела руками шею Джона, привлекая его к себе. Их губы слились в сладострастном поцелуе, ее ноги стиснули его талию и Джона с протяжным стоном вошел в податливую влажную глубину.

Он не знал как долго длилось это соитие,– бесстыдно-грубое, окропленное кровью из расцарапанного тела и прокушенных губ, брызжущее семенем и женской влагой. Вамматар была ненасытна: всякий раз, когда он чувствовал, что иссякает, она находила способы пробуждать его, плоть, вновь и вновь заставляя Джона изливаться в ее лоно. Джон тяжело дышал, словно загнанная лошадь, перед глазами плыли черно-зеленые круги, а сердце колотилось так, будто пыталось выпрыгнуть из груди. Он уже чуствовал, что вот-вот падет замертво, когда его член излился последним всплеском семени и Вамматар, наконец, отстранилась от него. Поднявшись и накинув шубу из черно-бурых лисиц и голубых песцов, она презрительно посмотрела на лежащего на полу Джона и коротко бросила возникшему у входа гиперборейцу.

–Обратно в трюм!

Еще несколько раз позже его приводили к королеве Вамматар и эти ночи, полные извращенно-бесстыдного разврата, Джон вспоминал со смесью гадливости и предвкушения. Жаркие ласки Игритт, – единственной женщины в его молодой жизни, – казались ему теперь донельзя безыкусными, но, по крайней мере, девушка Вольного Народа не пыталась столь откровенно его использовать. Вамматар даже не скрывала своего презрения к Джону, обмениваясь с ним разве что парой пренебрежительных слов. Все существо Джона противилось этому, но на ложе ведьмы он лишался своей воли, всякий раз послушно следуя извращенным прихотям Вамматар. Эта беспомощность, больше всего бесила его, заставляя ненавидеть себя, ведьму и ее колдовство.

Впрочем, его чувства Вамматар волновали очень мало.

Его все еще выводили на палубу, что позволило ему увидеть, что вид за бортом изменился. Слева по-прежнему простиралось лишь бескрайнее море, зато справа появился скалистый берег, изрезанный узкими заливами. На берегах этих заливов виднелись деревни и отдельные дома, возле которых останавливались следовавшие за Вамматар драккары. Из разговоров гиперборейцев, речь которых Джон немного начал понимать, он понял, что этот край зовется Ванахеймом, а рыжие варвары, его населявшие – ванами или ванирами. Несколько раз, когда он находился в трюме, корабль останавливался – возможно, Вамматар сходила здесь на берег.

Вскоре все ваниры вернулись в родные селения, но черный корабль продолжал путь на север. Становилось все холоднее – и это чувствовалось как внутри, так и снаружи. То и дело Джон просыпался от лютого холода, касаясь обледенелых стен и отчаянно растирая конечности, пытаясь согреть их от еле греющего факела. Ему дали черную шубу и шерстяное одеяло, но Джон все равно мерз – так холодно ему не было и в Клыках Мороза. Выходя на палубу, он видел как на море все чаще появляются огромные льдины, как сам берег становится все более гористым и безлюдным, почти сплошь покрытым ослепительно сверкающими на солнце льдами.

Одна радость – Вамматар перестала приглашать его в свои покои.

За бортом виднелись осплошные ледники – лишь раз на горизонте мелькнула исполинская гора. С вершины ее вырывался дым и Джон понял, что видит огромный вулкан. Когда он следующий раз вышел на палубу, корабль плыл средь громадных айсбергов, с трудом находя путь меж ледяных гор. Джон видел как в небе на севере вспыхивали разноцветные огни, сливающиеся в дьявольские пляшущие фигуры, слышал взрывы нелюдского хохота. Кошмары этих мест проникали и в узилище Джона – то и дело он просыпался в холодном поту, слыша в глубине трюма зловещий смех. Один раз, когда от особо сильного холода, погас факел, проснувшемуся Джону показалось, что во тьме мелькнула белая тень с синими глазами.

А наутро вихты вынесли из соседних клетушек несколько трупов.

Впрочем, после этого случая заметно потеплело. Да и пейзаж за бортом начал меняться – теперь море простиралось справа от корабля, а слева тянулся берег – уже не гористый, но низкий и пологий, где меж снега попадались кусты и низкие, искривленные деревья. Когда же Джон вышел на палубу в следующий раз, на берегу уже высился непроходимый лес, за которым высились очередные горы. Именно здесь, в миг Великого Перемещения остановились воды Студеного Моря, пожравшего остатки гирканской степи. Лишь немногие гирканцы спаслись на островах, в которые превратились здешние холмы, когда вокруг них разлилось море. Как и иббенийцы, остатки некогда могучих кочевых племен, отдались на милость королевы Вамматар.

Однажды Джон проснулся от гиперборейской речи и, подняв голову, увидел у дверей жреца и нескольких воинов. На этот раз они, а не вихты, вывели его на палубу. Глазам Джона открылись очередные горы, к которым море подступило почти вплотную. У подножия гор образовалась обширная бухта, судя по тому, что исполинский корабль спокойно вошел в нее – довольно глубокая. Возле спешно возведенного причала стояли иббенийские китобои. А дальше, вглубь берега, тянулось множество построек из камня и дерева, судя по всему, – построенных совсем недавно. Многие здания еще строились и вокруг них, под кнутами иббенийских надсмотрщиков, выбивались из сил рабы. Огромные быки и могучие лошади тащили повозки с бревнами, разгружаемых у той или иной стройки; исполинский мамонт, спускаясь с гор, волок огромные сани, переполненные тесанным камнем.

–Ты будешь первым, но не последним королем, которого в цепях приведут в этот город,– сказал жрец, – в Сариолу, восточные врата грядущей Гиперборейской империи.

Вамматар не стала сразу сходить на берег: вместо этого корабль встал на якорь у входа в бухту. Джона же, с палубы увели не в привычную клетушку в трюме, а в купальню, где две рабыни с вырезанными языками грели ванну. Отмывшегося и отъевшегося Джона, гиперборейские провожатые отвели к опочивальне Вамматар. Поднявшись по знакомой лестнице, король застыл в недоумении. Все было на месте – и жуткие черепа на стенах, мерцавшие призрачными огоньками и ложе из звериных шкур. Вот только самой Вамматар на этом ложе не было.

–Имммир!– прошелестел вкрадчивый шорох за его спиной и Джона объял порыв лютого холода. Ледяные ладони с нелюдской силой сорвали с его плеч халат, разворачивая Джона и одновременно толкая его. Не удержавшись, Джон упал на спину и тут же на него уселась Вамматар. Словно синие звезды мерцали ее глаза, светлые волосы извивались вокруг головы подобно белым змеям. Губы радвинулись в жуткой улыбке, обнажив ледяные иглы зубов. Безупречные бедра, белые как снег и холодные как лед, приняли в себя плоть Джона, вопреки всему не съежившуюся, но стоявшую как столп…или сосулька. Парализованный свечением ее глаз, он двигал бедрами в такт ее движениям, обладая собственной волей не более, чем любой из вихтов. Вокруг головы Вамматар поднялись клубы холодного тумана, в глазницах зверей замерцали синие огоньки. За спиной королевы двигались странные тени, порой чуть ли не нависая над ее плечом, кривляясь и заглядывая в глаза Джона. С губ ведьмы сорвался хохот и, словно в ответ, тело Джона напряглось, его плоть, внезапно обретшая тепло и мягкость, запульсировала, выплескивая поток семени. В этот миг в комнате потеплело, а глазницы черепов сменили синий цвет на зеленый.

Вамматар, принявшая свой обычный облик, лениво поднялась, пренебрежительно разглядывая лежащего без сил Короля Севера.

–Эй, кто там! – громко крикнула она,– на берег его! В Ристалище Кольги!

Ворвавшиеся в опочивальню мертвецы, ухватив Джона за плечи, вытащили его в коридор и повлекли наверх. Пройдя по очередному хитросплетению коридоров, он оказался на палубе, откуда спускались сходни в море. Внизу Джона ждала большая лодка, с иббенийцами на веслах. На корме расположилось около десяти вооруженных гиперборейцев, еще один, в черном одеянии с красной кляксой, стоял на носу. В его ногах, скорчившись, лежал связанный раб.

Двое воинов, приняв Джона у вихтов, умело связали ему руки за спиной. Жрец отдал команду и иббенийцы налегли на весла, направляя лодку к берегу. В порту их уже поджидала повозка с двумя лошадьми и сопровождаемая несколькими вооруженными всадниками. Джона повалили на дно повозки, тогда как жрец и пара воинов, расселись на скамейках по бортам повозки. Лежавший на спине Джон толком не рассмотрел Сариолу – лишь изредка над ним проплывали строящиеся или уже построенные здания. Они ехали, постепенно забирая в гору, пока, наконец, не остановились у большого дома, будто врезанного меж двух отвесных скал. Джона вывели из повозки и втолкнули в высокие ворота, окованные железом. За ними оказался огромный двор, вымощенный каменными плитками. Вверху, на высоте трех человеческих ростов виднелись длинные скамьи, ниже шли сплошные стены из полированного как стекло камня. Через равные промежутки в них виднелись окованные железом двери, в одну из которых и завели Джона.

Он оказался в длинном коридоре, вдоль которого тянулись ряды каморок, забранных крепкими решетками. За ними угадывалось какое-то движение, чьи-то руки сжимали железные прутья, настороженно блестели чьи-то глаза. Другие камеры явно пустовали, еще только ожидая своих узников. Возле одной из таких камер Джона ждал тюремщик – угрюмый иббениец со связкой ключей в мохнатой лапе. Он отомкнул клетушку и гиперборейцы разрезали веревки на запястьях пленника. Не успел он размять руки, как иббениец, пинком под зад запихнул его в камеру, так что Король Севера, не удержавшись, упал на ворох гнилой соломы.

–Вот ублюдок!– Джон метнулся к двери, но она уже захлопнулась за ним. Тюремщик расхохотался и смачно сплюнув на пол, побрел по коридору. Джон бессильно выругался, а потом неожиданно для себя расхохотался. Что бы не было дальше, темная магия, сковывавшая его волю и на черном корабле, отступила. Он словно вынырнул из затянувшегося кошмара и был готов к борьбе.

–Это хорошо, что у тебя остались силы для веселья, – послышался насмешливый голос из-за двери напротив,– посмотрим только, надолго ли их хватит здесь.

Джон посмотрел туда – голос был женским. Он напряг глаза, пытаясь разглядеть собеседницу, но в тусклом свете факелов увидел лишь смутный силуэт.

–Хуже чем там, где я был точно не будет,– сказал он.

–Думаешь? –раздался короткий смешок, – как тебя зовут, чужеземец?

–Сноу. Джон Сноу.

–Ничего ты не знаешь, Джон Сноу.

Джон встрепенулся, словно получив удар в сердце. В груди его похолодело, когда он увидел, как отблеск факела случайно упал на ярко-рыжие волосы.

–Иг..игритт? – выдохнул он. На миг ему показалось, что кошмар продолжается, однако женщина подошла к решетке и он понял свою ошибку. Эта девушка была значительно выше и гораздо красивее его одичалой любовницы. По широким плечам и длинным рукам красиво перекатывались мускулы, роскошную грудь прикрывали выпуклые бронзовые чаши, тонкую талию перехватывал кожаный пояс, к которому крепилась короткая юбка.

–Я Соня,– представилась девушка,– добро пожаловать в ад, Джон Сноу.

========== Маг ==========

Маг

С давних пор Гора Блокен считалась самым гиблым местом в Пограничном Королевстве: отчасти из-за близости к Гиперборее, но куда больше из-за мрачных руин из маслянисто-черного камня на вершине. С полсотни легенд,– путанных, пугающих, противоречивых,– рассказывали о древнем зле, свивишем здесь себе гнездо. Кто-то говорил о всаднике на черном драконе, восстающем из развалин в некую заветную ночь, другие утверждали, что в день зимнего солнцеостояния там собираются ведьмы и колдуны со всего Севера дабы почтить своих темных богов. Правды не знал никто – ибо даже самые старые легенды не говорили, кто и зачем возвел здание от которого остались эти руины. Но жители Пограничного Королевства старались держаться подальше от Блокена: в целом дне пути от него не было никаких поселений.

Но времена изменились. Четыре месяца назад немедийское войско вошло в Пограничное Королевство и, сломив сопротивление разрозненных баронов Пограничья, разбило лагерь под Блокеном. Множество крестьян было угнано в неволю, еще больше рабов немедийцы пригнали с собой, после чего на Блокене началось грандиозное строительство. Основой для него стали камни из руин, дополнительный камень брали из наспех организованных в окрестных горах каменоломнях. Тут же вырубался и весь нужный лес. С утра и до позднего вечера рабы выбивались из сил под плетками надсмотрщиков, ежась от налетавших из Гипербореи студеных ветров – осень в этом году выдалась необыкновенно холодной, обещая суровую зиму. А когда ночью усталые и продрогшие рабы проваливались в сон, работа все равно продолжалась – вот только никто не ведал – кем. Даже немедийцы призывали Митру и делали знаки, отвращающие злых духов, видя как на вершине Брокена вспыхивает адское пламя, мелькают уродливые черные тени и слышится лязг железа, сопровождаемый демоническим хохотом.

А наутро и рабы и их надсмотрщики с изумлением и суеверным страхом созерацали появившиеся за ночь новые стены и башни из черного камня.

В день именуемый в Пограничном Королевстве Праздником Мертвых на вершине Блокена уже высилась исполинская крепость и первые снежинки, падая на черный камень, бесследно исчезали в нем. Немедийцы вскоре ушли на юг – уже без толп приведенных рабов. Не осталось их и возле крепости – безмолвная и безлюдная высилась она на проклятой горе и лишь по ночам из нее доносились странные звуки и мелькали призрачные огни.

Но сейчас башня не пустовала – на исполинском шпиле, недвижная словно статуя, восседала крылатая черная тварь, зорко оглядывавшая заметаемую снегом равнину. Но вот оно встрепенулось, узрев средь холмов к северу некое движение. Хлопнули перепончатые крылья и тварь плавно спутилась к исполинским вратам из полированного эбена. Над воротами скалился исполинский череп, а в центре виднелся древний символ – змей, кусающий себя за хвост.

Едва когтистые лапы коснулись земли, как чудовище обернулось статным бородатым мужчиной в черной мантии, украшенной золотыми звездами. Сложив руки на груди, Ксальтотун ждал гостей.

Над вершиной ближайшего холма взмыл черный стяг с красной кляксой и на холм поднялся всадник, который мог привидеться лишь в кошмарном сне. На сгнившей, но оживленной неведомым колдовством лошади восседал некто тощий, подобный стигийской мумии, с белыми волосами и бледной кожей, обтягивающей тугие мышцы. Полыхающие синим огнем глаза уставились на Ксальтотуна. Следом на холм поднялись и обычные лошади, на которых восседали гиперборейцы в доспехах и при оружии. И, наконец, на холм взошел исполинский единорог, поросший белой шерстью. На его спине, облаченная в белое одеяние, восседала королева Вамматар. Взгляд ведьмы остановился на Ксальтотуне и жуткая улыбка раздвинула ее губы.

Ксальтотун спокойно ждал, все также скрестив руки на груди, смотря на приближавшихся чудовищ – и каждый шаг их все более замедлялся, пока вся орда не остановилось в десяти шагах от колдуна. Ксальтотун спокойно посмотрел на королеву Гипербореи.

–Будущей императрице не пристало ездить со столь малой свитой, – произнес маг.

–Мое войско занято сейчас в иных местах,– пожала плечами королева,– а я торопилась. Но если столь малый эскорт оскорбляет вас, что же…

Она медленно развела руки и что-то прошептала. Серые глаз вдруг налились синевой, волосы будто враз поседели и меж них проклюнулись небольшие рожки. Вамматер прошептала еще несколько слов и вздела руки ладонями вверх, не сводя взгляда с колдуна.

Под ногам Ксальтотуна вздрогнула земля – сначала слабо, почти незаметно, потом все сильнее. С вершин холма посыпались смерзшиеся комья, почва вокруг вздыбилась небольшими холмиками и из них, словно уродливые черви, начали ползти мертвецы. Из-за холода они неплохо сохранились – от живых их можно было отличить лишь по комьям земли, прилипшим к бледной коже, да глубоким ранам на горле, сквозь которые проглядывали позвонки. В ввалившихся глазницах мерцали ярко-синие огоньки. Молча, покачиваясь словно сомнамбулы, мертвецы двинулись вперед, толпой окружая колдуна.

Ксальтотун не знал, помнили ли мертвые рабы, чья рука перерезала им горла, дабы пролитая кровь укрепила наложенные на башню могучие чары. Да его это и не волновало: его рука нырнула в складки одеяния и появилась снова, держа небольшой шар, сияющий ослепительно белым пламенем. Ксальтотун покачал его в руке и швырнул об землю. Последовала яркяа вспышка, на миг заставившая зажмуриться даже Вамматар. Когда она вновь открыла глаза, вместо обступивших мага мертвецов вокруг него валялись лишь обугленные рассыпающиеся костяки.

– Мне показалось, что это великому магу негоже ставаться без свиты,– как ни в чем не бывало, продолжила Вамматар, приняв свой обычный облик – неужели ты живешь тут один.

–Немногие желают жить здесь,– усмехнулся колдун,– но я не одинок. Помнишь Ораста?

Из ворот вышел ученик колдуна, коротко склонивший голову перед королевой,. Следом вышли два странных человека – низкорослые, смуглые люди с красноватыми раскосыми глазами и острыми белыми зубами.

–Расстрига,– пренебрежительно пробормотала Вамматар и повернулась к Ксальтотуну,– мы будем говорить у ворот?

–Мои слуги укажут место твоей свите,– сказал маг,– а ты следуй за мной.

Он развернулся и вошел в ворота башни. Вамматар, поколебавшись, спрыгнула со спины единорога и двинулась за колдуном.

Стены обширного чертог а покрывали черные шпалеры с вышитыми золотыми змеями. В очега полыхал призрачно-зеленый огонь, освещавший зал, но почти не дававший тепла. Но это мало беспокоило обоих магов: сидевший на троне с львиными лапами Ксальтотун и восседавшая напротив него Вамматар, похоже, совсем не чувствовали холода. Стоявший за спиной ахеронца Ораст изрядно мерз, но не смел показать недовольство, пока оба колдуна, потягивая темно-красное вино из хрустальных бокалов, вели неторопливую беседу.

–Здешние придумали столько жутких сказок об этой горе,– говорила Вамматар,– но владыки Гипербореи знают, что правда страшнее любых крестьянских баек. Мои предки немало натерпелись от владык Ахерона – и никто в Гипеборее не рад, что у наших границ вновь стоит ахеронская крепость. Разве мы враги, пифонец?

– Скажи сама мне об этом,– усмехнулся Ксальтотун,– у меня не меньше повода для тревоги. С Севера идут странные слухи, не менее жуткие, чем то, что рассказывают об Ахероне. А внизу я увидел, что эти слухи правдивы.

–Величайший из чародеев боится северного шаманства,– Вамматар покривила губы,– не думала, что ты столь впечатлителен, Ксальтотун.

–На великого мага может найтись и еще более великий,– пожал плечами пифонец,– особенно сейчас, когда мы не знаем, что может открыться в этом мире. Отдаю тебе должное – ты первой успела почерпнуть здесь силы возвысившие тебя над остальными. Хотя и не думай, что мы с тобой стали равны – думаю, внизу я дал понять, что со мной тебе по-прежнему не совладать. Но у меня хватает дел в иных местах, чтобы отвлекаться еще и на Север, поэтому я и решил возродить крепость. Те, кого я оставлю здесь, поставят надежный заслон, вздумай ты двинуться на юг.

–Я и не собиралась,– вновь покривила губы Вамматар, – у меня дела в иных местах.

–Я слышал о войнах, в Нордхейме,– кивнул Ксальтотун,– даже кое-что видел в своем хрустальном шаре. Не могу сказать, что это самое сильная магия, которую мне довелось видеть, но и то, что я созерцал весьма…впечатляло. Но важны не намерения, а возможности – кто знает, куда обратится твой взор, когда ты покоришь Нордхейм?