Текст книги "Игра Дракона-2 (СИ)"

Автор книги: Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Чья-то рука коснулась его сзади и, обернувшись, Теон увидел королевского десницу.

–Я понимаю, что ты чувствуешь,– сказал Тирион,– но мы должны спасти другую королеву.

–Я сам знаю, что должен,– огрызнулся Теон, сдергивая с плеча лук и доставая из колчана стрелу с наконечником из черного полупрозрачного камня. Он думал, что ему придется использовать это оружие против нежити, однако для людей оно годилось не хуже.

Предводитель варваров настолько увлекся зрелищем борьбы чудовищ, что заметил «Молчаливую» лишь в пятнадцати футах от себя. Поворачивать было поздно – и драккар сотрясся от сокрушительного удара тараном. В следующий момент на палубу рухнул абордажный мост и на драккар, бешено хохоча и вращая белками глаз, соскочил Эурон. Первый же удар окровавленной секиры снес голову ближайшему ваниру и железнорожденный, ощерившись, нырнул в толпу как в воду, нанося сокрушительные удары. Следом за ним хлынули и остальные островитяне.

Эурон, в окружении своих лучших бойцов пробивался к варвару в рогатом шлеме и тот, сунув рог за пояс, сам шагнул вперед, держа в руках секиру. Первый же ее удар разрубил пополам одного из капитанов Эурона, в недобрый час оказавшегося между двумя королями. Эурон нанес сокрушительный удар, но ванир отклонился и секира только сбила с него рогатый шлем, высвобождая гриву черно-рыжих волос. В ответ воин нанес новый удар, с трудом отбитый Эуроном. Рыча и изрыгая проклятия, оба владыки кружили друг вокруг друга, раз за разом скрещивая секиры, выбивая искры из закаленной стали. Противники были равны друг другу по мастерству, но не по силе – король варваров был выше и сильнее Эурона, все больше тесня его к борту драккара. Даже издалека становилось очевидно, что железнорожденный выдыхается, тогда как его противник, казалось, не знал усталости. Вот Эурон, неудачно отбив очередной удар, качнулся назад, зацепившись ногой за абордажный канат и растянувшись на палубе. Варвар издал торжествующий клич и, вскинув секиру, навис над королем Железных Островов, готовясь нанести последний удар. Но тут же он покачнулся, секира выпала у него из рук и он ухватился рукой за горло, из которого торчала черная стрела. Варвар резко выдернул ее и из перебитой артерии хлынула кровь. Ванир сделал несколько неверных шагов и рухнул за борт.

Вскочивший Эурон, оглянулся, высматривая откуда пришло неожиданное спасение и столкнулся с ненавидящим взором племянника, накладывавшему на тетиву новую стрелу. В кого она полетит сомнений не было – и Эурону оставался лишь миг, на удар сердца, чтобы принять верное решение. Стрела черкнула в воздухе втуне, когда Эурон широко раскинув руки, рухнул спиной в кишащее чудовищами море.

Теон обернулся к Тириону с жестокой улыбкой на лице.

–Лево руля!– крикнул он,– курс на Молчаливую.

– Но…– десница кинул отчаянный взгляд на все еще борющегося дракона.

–Я сказал – к Молчаливой! – Теон выхватил из-за пояса меч и приставил его к груди карлика. Лицо его побелело так, что серые глаза казались черными, с прокушенной губы стекала струйка крови. Тирион, побледнев, неохотно выкрикнул команду и «Балерион» сделав крюк, лег на левый борт, проходя под самым носом «Молчаливой».

С потерей рога морские чудовища сделались неуправляемыми – кракен и змей, спешащие на помощь своему собрату, теперь принялись без разбора крушить оказавшиеся рядом корабли, не разбирая ладьи и драккары. Воспользовавшись этим Дрогон, собрав все силы, вырвался из цепких щупальцев, взмывая в небо.

Теон, вскарабкавшись на самую высокую из мачт, совершил прыжок, сделавший бы честь и летучей рыбе. Краем глаза он увидел, как одновременно с ним к Яре метнулось уродливое чудовище, наподобие помеси ската и летучей мыши – с длинным шипастым хвостом, широкими плавниками, напоминавшими перепончатые крылья и огромной пастью, скалившейся острыми клыками. Меч Теона вонзился в один из желтых глаз и чудовище, забившись в предсмертных судорогах, рухнуло в воду, унося в глазнице меч Грейджоя. Сам Теон чуть не упал вслед за тварью, лишь в последний момент ухватившись за ногу Яры и подтаскивая себя вверх. Когда их глаза встретились, он увидел на лице сестры слабую усмешку.

–Я знала, братик, что ты не совсем пропащий,– разбитые в кровь губы искривились в подобии благодарной улыбки. Не тратя сил на слова, Теон достал нож из драконьего стекла и принялся пилить им неподатливые канаты. Ярость и отчаяние придавали ему сил – ведь «Балерион» вот-вот пройдет мимо. Наконец канаты подались и Яра, охнув от боли, повисла вверх ногами, удерживаемая лишь канатами, связавшими ее ступни. Вцепившийся в нее как клещ Теон, на пределе сил подтянулся выше, перепилив еще и эти веревки. Словно ком с грязным тряпьем, оба Грейджоя рухнули на корму «Балериона»– за миг до того, как он бы ушел дальше.

Когда Теон открыл глаза, то увидел перед собой Яру – грязную, окровавленную, но полную гордости за брата. А над ними маячило бородатое лицо Тириона – не так уж часто карлику выпадала возможность смотреть на кого-то сверху вниз.

–Рад, что вы снова с нами леди Грейджой,– сказал он.

– Ваше Величество, – с неожиданным гонором произнес Теон,– теперь, когда Эурон мертв.

– Ты слишком торопишь события,– невесело усмехнулся Тирион.

Он указал на оставшийся за бортом корабль и Теон чуть не застонал от отчаяния. Теперь он понял, почему команда «Молчаливой» не обращала внимания на пленницу: моряки были слишком заняты тем, что вытаскивали из воды, помятого и мокрого, но, несомненно, живого Эурона. На его лице светилась торжествующая улыбка, а правая рука сжимала Морской Рог.

========== Королева ==========

Полный разгром – выслушивая донесения о судьбе своего флота, Вамматар все больше убеждалась в бесславном итоге похода. Все шло не так – она не ожидала, что Браавос договорится не только с Дейенерис, но и с Железнорожденными, в считанные дни восстановив и приумножив свою морскую мощь. Не рассчитывала она и встретить так далеко от берегов драконов Дейенерис, да и вообще, что ее смогут перехватить в открытом море. Но самый неприятный сюрприз ожидал ее на вражеском флагмане – неизвестный колдун, обладающий силой, чуть ли не превосходящей ее собственную. Она не знала его, но ей было знакомо колдовство, призванное им на помощь – даже в Хайбории немногие обладали таким могуществом. Возможно ли, что здесь, где никто не мог противостоять ей в колдовской мощи, нашелся подобный самородок или это пакостит кто-то из «своих»?

Вамматар не знала ответы на эти вопросы – да и не они сейчас были для нее главными. Она терпела поражение: большую часть ее флота уничтожил огонь – снаряды с катапульт и дыхание драконов. Ее ответ в виде голубого тумана, также нанес врагу серьезный ущерб, но все же недостаточный, чтобы одержать победу. Пятнадцать из двадцати ее исполинских кораблей потоплены или повреждены так, что не могут сражаться дальше. Мертвому Флоту пришлось еще хуже – из-за драконьего огня, он вступил в бой сильно ослабленным – даже несмотря на урон нанесенный браавосийскому флоту. Окончательный перелом настал когда погибло трое Белых Ходоков: один под градом стрел, с наконечниками из обсидиана, двух других убили в спину помощники из иббенийцев. Вамматар уже знала о Братстве Безликих, обитавшем в Браавосе, но и представить себе не могла, что некоторые из этих убийц, проникли в ее собственный флот, под личиной волосатых мореходов. Оставшиеся гиперборейские маги убили этих лже-иббенийцев, но ход битвы это уже не могло изменить – вихты, оживленные Белыми Ходоками рассыпались прахом, а оставшихся было слишком мало, чтобы вести корабли в бой. Лищь немногие из кораблей Мертвого Флот смогли вырваться из окружения, удирая на восток. Браавос и Пентос могли праздновать победу, несмотря на то, что у Браавоса на плаву осталось не более двухсот галей, а у Пентоса – всего две.

И все же Вамматар не собиралась сдаваться. Собрав остатки флота, она устремилась на правый фланг, где флот Магни и его морские чудовища атаковали островитян. Она видела, как беспомощно бьется над морем дракон, как слабеют его крылья и как стремятся к нему, рассекая воду еще три чудовища. Видела она и фигурку в белой шубке, отчаянно цепляющейся за гребень крылатого зверя – такую жалкую, столь беззащитную сейчас. Ничего еще не потеряно, если ведьме удастся захватить Дейнерис. Принесение в жертву Матери Драконов все равно поможет Вамматар вернуть расположение Кольги и собраться с силами, чтобы снова вступить в бой!

Но и эта последняя надежда канула на дно Студеного Моря – вместе с конунгом Магни, сраженного стрелой какого-то юнца. Дракон вырвался из щупалец кракена, а вместе с ним от лап Вамматар, ушла и Дейнерис – ушла, когда Королева Ночи была уже в каких-то тридцати футах от намеченной цели. И на этом ее неприятности не кончились – сузив глаза от ненависти, Вамматар заметила как на корабль с черным флагом с золотым кракеном, втаскивают мужчину, крепко держащего тот самый Рог. Торжествующий взгляд врага подсказал Вамматар, что он знает, что попало ему в руки и не замедлит пустить его в ход. Затравленно она огляделась по сторонам – только сейчас она заметила, сколь незначителен стал ее флот, рядом с потрепанной, но все еще сильной союзной армадой. Корабли подходили один за другим, сжимая кольцо окружения. Вот на носу галеи, под знаменем с драконом,появился жрец – теперь она ясно видела, что кто-то из хайборийцев, аквилонец или немедиец, – и воздел руки, готовясь произнести заклятие. Одновременно острый спазм стиснул ее чрево и Вамматар вцепилась в бортик, чтобы не упасть и тяжело переводя дыхание – как некстати напомнил о себе плод.

Капитан Железного Флот поднес к губам рог и оглушительный звук, напоминающий рев прибоя, разнесся над волнами. Чудовища, ушедшие было в море, вновь начали всплывать вокруг, уставившись на людей выпученными глазами. Преодолевая терзавшую ее боль, Вамматар принялась сквозь зубы произносить заклятие Белого Холода – будь, что будет, но и этим тварям и их новому хозяину дорого дастся ее гибель!

На минуту прервавшись, новый владелец Рога что-то крикнул своим капитанам на незнакомом языке и его призыв эхом отозвался по всем кораблям под парусами с кракеном. Вамматар успела увидеть тень растерянности и гнева на лицах людей на других судах, когда огромная армада пришла в движение. Разворачиваясь, ладьи Железного Флота бросали своих союзников, покидая поле боя – и вместе с ними уходили и вызванные чудовища – кракены, морские драконы, исполинские черепахи, акулы, иные, еще более жуткие создания. Вот на их пути оказался огромный «плот» из барж, на котором отходили от ран оба дракона. Дрогон успел увидеть несущиеся на него полчища и, хлопнув крыльями, взмыл в небо, спасая Дейнерис. Визерион оказался менее расторопным – пораненное крыло не позволило ему набрать высоту, когда на плот обрушились одновременно кракен и морской дракон. Из пасти Визериона вырвался дым и языки пламени, но тут же огромные щупальца оплели его крылья, а зубастая пасть сомкнулась на его горле. Последний жалобный вопль вырвался из пасти зверя и в ответ ему с небес раздался горестный клич – Дрогон оплакивал своего брата. На тонущего дракона скопом кинулись все морские твари и Визерион сгинул в кровавом водовороте. В этот миг послышался новый звук рога и в следующий миг баллисты Железного Флота извергнули новый шквал огненных снарядов…. на собственных союзников.

Вамматар не знала, почему Эурон предал своих – да это сейчас ее и не интересовало. Главное – уход Железного Флота дает ей возможность уйти и спасти плод – единственное, что оправдывает сейчас ее существование в глазах богов. Преодолевая новый спазм, она выкрикнула команды и черный корабль, в сопровождении остатков ее флота, устремился в очистившееся от вражеских кораблей море. Вамматар оглянулась – никто из врагов не пустился за ней в погоню…никто, если не считать флагмана. Он шел на всех парусах и все колдовские умения Королевы Севера не помогали ей увеличить разрыв. Она уже видела на носу все того же жреца, угадывала произносимые им заклинания и видела как над кораблем, мерцая черно-красными искрами, собирается огненный шар, похожий на рукотворную комету. Еще мгновение – и она уничтожит ее!

Что-то свистнуло в воздухе и «немедийский» колдун, нелепо взмахнув руками, осел на палубу. Из его груди торчало блестящее копье, в человеческий рост и толщиной почти в руку, состоявшее из чистейшего льда. В этот миг огненный шар над «Балерионом» вспыхнул и исчез, словно облако, развеянное ветром. Вамматар посмотрела на верхнюю палубу, встретившись взглядом с ярко-синими глазами последнего пережившего эту битву Белого Ходока. Она сама создала его, разгадав вместе с Лоукки тайну Детей Леса и применив внушающий ужас ритуал на Вульфстане, асирском вожде, плененном ею в одной из стычек на границе с Асгардом. При жизни он был одним из самых заклятых врагов Королевы-Ведьмы, а ныне защитил ее и будущего бога от неминуемой гибели.

Вамматар перевела взгляд на корабль, резко замедливший ход – неодолимая колдовская сила, переполнявшая судно, исчезла, – не погибла, а именно исчезла, словно смерть жреца отрезала вражеский флот от источника чародейского могущества. Вамматар уже догадывалась, где находился тот источник и кого ей по-настоящему стоит винить за сегодняшнее поражение – но сил на дальнейшую борьбу уже не оставалось. Позже, возможно ей и удастся призвать своих врагов к ответу, но не сейчас. Новый спазм сдавил ее лоно и ведьма поспешила убраться в свою каюту. Там, кровью рабынь и чародейскими зельями, она надеялась поправить самочувствие, пока ее разбитый флот все дальше уходил от победителей, возвращаясь в ту морозную тьму, что испокон веков питала собой любое северное чародейство.

========== Триумфатор ==========

Конан действовал быстро: после ухода лусианцев, он отступил за Громовую, дав Эскадо возможность выступить из Кордавы на соединение с Валерием. Оба узурпатора были уверены, что киммериец бежит от них: даже с лусианцами его войско уступало вражеским армиям, по-меньшей мере втрое, теперь же соотношение сил стало тем более не в его пользу. Однако Конан понимал, что, объединившись, Эскадо и Валерий не оставят ему ни малейшего шанса. Поэтому, вместо того, чтобы отступить в Лусиану или к аргосской границе, король Конан совершил марш бросок на север и снова переправился через реку – буквально под носом у Валерия. Очень кстати оказалась и неожиданно разлившаяся Громовая, преградившая путь узурпатору. Переправившись, Конан атаковал подходящее войско Эскадо и, в ожесточенной сече, разбил его – теперь уже окончательно. Эскадо попал в плен и Конан передал его в руки Олегаро, который не замедлил казнить соперника. После этого остатки вражеской армии присягнули единственному оставшемуся в Зингаре претенденту на престол.

Однако оставался еще Валерий – даже без Эскадо его армия превосходило войско Конана и Олегаро. Но киммерийца это не остановило: после разгрома зингарцев, он сразу выступил на север. Он поспел вовремя, угадав место, где Валерий будет переправляться через Громовую, застигнув его во время высадки.

–Конан! Конан! – вопили пуантенцы, пуская стрелы в ненавистных немедийцев и аквилонских предателей. Первые ряды, высадившиеся на берег, оказались выкошены чуть ли не полностью, идущие за ними воины замешкались и высадка, оказавшись под непрерывным обстрелом, чуть не захлебнулась. Лишь когда Валерий, скрепя сердце, бросил на берег пеших меченосцев, лучники отошли, чтобы дать дорогу зингарским копейщикам. Немедийская пехота легко прорвала их строй – чтобы тут же схлестнуться уже с аквилонской пехотой. Несмотря на малочисленность изгнанников, немедийцы, выдохшиеся на мелководье, так и не смогли прорвать их строй. Валерий отчаянно ругаясь, приказал седлать коней прямо на лодках. Тяжелая конница вынеслась на берег, оттеснив пуантенцев с зингарцами. Пехота отступила в росший над рекой лес, откуда в войско Валерия полетели новые стрелы. Король, скрипя зубами от злости, не рискнул преследовать врага, понимая, что впереди может быть засада. И тут из леса послышался зов горна и земля задрожала от множества копыт: на армию Валерия обрушилась пуантенская конница. Во главе ее мчался высокий воин в черных доспехах: черное знамя с золотым львом развевалось над его головой, огромный двуручный меч опускался и поднимался, залитый кровью, отсекая головы и разрубая врагов от плеча до пояса.

Стальной клин рыцарской конницы рассек надвое войско Валерия, опрокинув передние ряды и загнав задние обратно в реку, где они тонули под тяжестью своих лат либо уносимые быстрым течением. Однако численное преимущество все еще было на стороне Валерия и его воины храбро сражались, пытаясь переломить ход битвы в свою пользу. Сам Валерий, собрав лучших немедийских вояк, прорубался сквозь вражеское войско навстречу к пробивавшемуся ему навстречу Конану, также жаждавшему скрестить мечи с узурпатором.

Они встретились на берегу, у самой кромки воды. Зазвенели клинки, высекая искры, когда оба короля кинулись друг на друга. Конан сражался молча, не тратя слов на того, кого слишком презирал. Валерий же хохотал как безумный и как безумный атаковал, сыпля проклятиями и оскорблениями. Вот его меч сорвал шлем с головы киммерийца, но ответный удар Конана разом пробил и нагрудник и сердце узурпатора. С криком, проклинающим богов и людей, Валерий вылетел из седла и рухнул в реку. Следующий удар срубил древко знамени с золотым змеем и громкие крики оповестили армию Валерия о смерти короля-самозванца. Павшие духом немедийцы и аквилонцы пытались сесть на лодки, но воины Конана настигали и истребляли их. Бой превратился в безжалостное избиение и лишь приказ Конана, словно рык льва, разнесшийся над полем битвы, прекратив резню и сохранил жизнь тем, у кого хватило ума просить о пощаде.

Все закончилось – у Аквилонии снова был только один король, как и прежде, стоявший под Львиным Знаменем и с угрюмой насмешкой слушавший приветственные хвалы.

–Выпьем, мой король!– Олегаро поднял кубок с зингарским вином,– я говорю так, потому что и на троне Зингары я останусь твоим верным вассалом. Да станет этот день началом крепкого союза между двумя королевствами.

Собравшиеся за большим столом, выставленным перед королевским шатром, аквилонские и зингарские военачальники, приветствовали это решение дружным гулом. Усмехнувшись, король Конан также поднял кубок и осушил его одним глотком. Ухватив со стола жареную говяжью ногу, он с аппетитом вгрызся в нее.

– Мое королевство еще предстоит отвоевать,– заметил киммериец, прожевав кусок мяса,– хоть Валерий и мертв, но живы и Альмарик и Ксальтотун. А немедийцы все еще стоят войском в Тарантии и других городах.

–Как только народ узнает о твоем возвращении, он поднимется на восстание,– горячо заявил Олегаро,– мы будем гнать немедийских собак до самого Бельверуса.

Вновь послышались одобрительные возгласы и звон бокалов, которыми военачальники сопровождали эти слова. И сам киммериец, тряхнув головой, словно сбрасывая дурные предчувствия, предался пиршеству победителей. Он знал, что впереди еще долгая война, но сейчас не хотел об этом думать – завтра будет завтра, а сегодня была победа.

Уже позже, опьяневший и отяжелевший, он проследовал в свой шатер. Однако едва Конан переступил порог, как хмель разом слетел с него. Даже вино не могло заглушить варварского чутья, подсказавшего, что в шатре кроме него есть еще кто-то. Ноздри мигом уловили запах – терпкий и очень приятный. Краем глаза король заметил, как что-то шевельнулось во тьме.

–Кто здесь!?– рявкнул он, выхватывая меч,– покажись, ночное отродье!

–Разве я так страшна, чтобы меня испугался столь прославленный воин?– раздался мелодичный женский смех, – ночь темна и полна ужасов, но я принадлежу свету.

Словно светящаяся змейка мелькнула во тьме и в шатре зажглось множество свечей, стоявших на столе, рядом с ложем Конана. Тут же стояла и женщина, столь красивая, сколь необычная и пугающая. Ярко-красными были ее волосы, призывно улыбались алые губы и насмешливо смотрели красные глаза, полные тайны и соблазна. Красное одеяние плотно облегало пышные формы, точеная рука держала бокал, в котором плескалось темное вино.

–Эта встреча давно должна была состояться,– улыбнулась женщина,– ты не представляешь, как я рада, что вижу тебя, король Конан.

– А я знаю, кто ты,– бесстрастно сказал киммериец, исподлобья смотря на незваную гостью,– тебя именуют Алой Женщиной. Ты жрица этого огненного бога…

–Да,– кивнула она,– я Мелисандра, жрица Рглора, Владыки Света, чье пламя его разгоняет тьму и испепеляет демонов. Он же возвышает истинных королей и низвергает ложных.

–Правда?– усмехнулся Конан,– ты служила Эскадо и, как, я слышал, даже Валерию. И где они оба?

–Они оказались ложными владыками,– улыбнулась жрица,– Владыка видел это всегда, но его слуги могут ошибаться. Мне он даровал шанс узреть мою ошибку…и искупить ее.

– Искупить?– подозрительно спросил Конан,– о чем ты?

–Ты воин Света,– убежденно сказала Мелисандра,– озаренный сиянием Сердца Владыки. Сердца, красного, как твоя горячая кровь, сердца, в чьей власти повергнуть Тьму.

–Сердца,– медленно проговорил Конан, вспоминая полузабытые слова жреца Асуры,– Сердце Аримана?

–Так именует у вас Владыку, – кивнула жрица,– единственного истинного бога, служению которому отдана вся моя жизнь. Смотри – на мне подобие его Огненного Сердца!

Она повела плечами и ее красное одеяние соскользнуло с ее плеч, обнажая безупречное тело. На нем не было ничего, кроме золотого ожерелья с большим красным камнем. Внутри него словно переливался жидкий огонь, завораживавший и притягивавший взгляд. Поставив бокал на стол, Мелисандра скользнула к застывшему Конану, запрокинув лицо и глядя ему в глаза.

– Я знаю, что ты желаешь,– ее глаза горели, словно две кровавые луны,– вижу, что поможет тебе вернуть королевство и повергнуть врагов. Прими в сердце Рглора и тогда…

Она замолчала, когда рука Конана обняла ее талию, привлекая к себе. Порывистый всхлип сорвался с губ жрицы, когда она прильнула к королю, выгибаясь всем телом. Пальцы варвара скользнули по идеальной формы спине и погрузились в алую гриву. Женщина вскрикнула от боли, когда варвар дернул ее волосы, заставив запрокинуть голову и разворачивая спиной к себе.

Уже спавший лагерь сразу поднялся на ноги, заслышав женский визг и ругательства от шатра командира. Изумленно моргая, солдаты и офицеры видели, как меж потухших костров, шагает Конан, держа за шкирку полуголую, отчаянно вырывавшуюся женщину. Вот он выволок ее на середину лагеря и огляделся по сторонам.

–Здесь многие слышали об этой ведьме,– пророкотал он,– а некоторые, может даже видели ее, и слушали лживые речи, вливающие яд в уши владык. Она много говорит о добре и свете, но за ними стоит черное колдовство и мерзкое злодейство. Во имя огненного демона, она сжигала людей заживо, а он насылал морок, скрывая ее облик, дабы ведьме было удобнее проповедовать свою ложь. Сегодня я покажу вам ее истинное лицо.

Он с силой, что-то дернул и женщина закричала, зажав лицо руками, в то время как Конан поднял над головой золотое ожерелье с алым камнем. Но все смотрели не на него, а на те жуткие изменения, что происходили с Мелисандрой. Роскошные рыжие волосы пожухли и поредели, превратившись в неопрятные седые космы. Роскошное тело съежилось, покрывшись морщинами и обвиснув кожистыми складками. Жрица отняла руки от лица и все ахнули, увидев лицо дряхлой старухи, с потухшими глазами.

Конан подбросил в воздухе алый камень и швырнул его далеко в реку.

–Иди,– он презрительно толкнул в спину Мелисандру,– убирайся прочь, старая ведьма! Обычно я не убиваю женщин, но если ты еще раз появишься в моих владениях, тебя сожгут также, как ты сама сжигала всех этих несчастных. Вон отсюда!

Не глядя никому в глаза, сгорбленная седая старуха побрела прочь из лагеря.

========== Жертва ==========

Острые когти царапнули по камню и светящиеся зеленые глаза уставились на него из мрака. Пленник дернул скованной рукой, зазвенев цепью, и глаза тут же исчезли. До его слуха донесся громкий шорох, а следом – чуть слышный всплеск где-то внизу.

–Чертовы твари,– выругался Джон и в очередной раз напряг мускулы, проверяя крепость оков. Увы, цепи были сработаны на совесть.

–А может не стоит? – усмехнулась Соня,– смерть от зубов чего бы то ни было, может стать лучше, того что готовит нам Кранко.

– Ты всегда знала, как прибодрить товарища,– проворчал Джон, вглядываясь в окружавшую их темноту.

Дозорный и воительница находились в сыром подвале, представлявшем собой наспех перестроенную под темницу естественную пещеру. Целая цепь таких пещер уже была в этих местах, в те незапамятные края, когда к устью безымянной реки вышли предки строителей Нефера. Они расширили и углубили существующие пещеры, продолбили в скалах новые коридоры, выведшие их к огромным полостям, что тысячелетиями пребывали нетронутыми, изолированными от любого воздействия сверху. И так, трудами многих поколений, появился Сокрытый Город. Со временем, конечно, он оброс и надземными постройками, домами и храмами, однако девять десятых его строений оставалось под землей. Именно это помогло Неферу выстоять перед ордами джогос-нхаев, стать единственным городом, Н’гая уцелевшим от набега кочевников. Бесчисленные ходы и каверны, словно пчелиные соты, пронизали огромную скалу и никто из жителей Нефера не смог бы сказать, что знает свой город, оставшимся Сокрытым даже для своих обитателей.

Свое знакомство с Нефером Джон и Соня начали с неказистого, полузаброшенного порта, где кроме галеры Кранко Зоуга стояло лишь несколько рыбацких лодок да непонятно как забравшийся в такую даль иббенийский китобой. В остальном здешние верфи пустовали, да и людей в порту почти не было, не считая нескольких неряшливых рыбаков с некрасивыми лицами и шелушащейся, словно запаршивевшей кожей. Проводив колдуна, его слуг и пленников тупым взглядом, они снова принялись перебирать свои сети.

Связанных Джона и Соню вытащили из галеры и повели по узким, извилистым улочкам, где средь куч отбросов клубился туман и рылись огромные крысы. По пути им встретилось лишь несколько горожан – столь же неряшливых и уродливых, что и моряки в порту, выказавших к новым людям столь же мало интереса. Наконец они очутились перед стоявшим на пересечении двух улиц двухэтажным каменным домом, выглядевшим на удивление добротным на фоне окружавшего их убожества. Дом окружала прочная каменная стена, но ворота были открыты. Открывшийся за дверьми холл выглядел нежилым, однако Кранко Зуог тут не задержался: пройдя к железной двери под лестницей, он достал связку ключей и открыл дверь.

–Леди первой,– произнес Хоуг, оскалив мелкие острые зубы. Вряд ли ли его слуги поняли, что он сказал, но, увидев улыбку хозяина, выдавили из себя некое уханье, могущее сойти за смех. Они потащили пленников вниз и Кранко закрыл за ними дверь. Последовал спуск по извилистой лестнице, вдоль которой в вырубленных в скале нишах стояли статуи уродливых божков из черного мрамора . Джону ничего не говорили эти изваяния, но Соня, бывавшая в храмах Шадизара и Аренджуна узнала некоторых идолов, и невольно содрогнулась, вспомнив кого они изображают. Вскоре лестница кончилась и они очутились перед очередной дверью, над которой скалилась голова Черного Козла. Кранко открыл и эту дверь, вводя пленников в свою обитель.

Сам Кранко жил в просторной комнате, в обстановке, которую можно было бы назвать роскошной – особенно на фоне убожества наверху. Стены украшали изысканные, хоть и довольно мрачные гобелены, огромное ложе застилали покрывала из черного шелка, на столике черного дерева, синим и зеленым огнем горели черные свечи в золотых подсвечниках. У дальней стены стоял алтарь из черного мрамора, на котором высились золотые и серебряные идолы с глазами из драгоценных камней. Здесь были и те существа, которых Джон и Соня видели в коридоре и многие иные, словно вышедшие из горячечного бреда либо же наркотических видений курильщика лотоса. Венчала весь этот пантеон я статуя изображавшая божество с женской грудью, мужским членом и козлиной головой – Черный Козел, главное божество Квохора.

Кранко бережно поставил перед изваянием алый камень, зажигая курильницы из человеческих черепов, тут же наполнившие комнату резким запахом. Не оборачиваясь, он небрежно бросил что-то своим подручным на незнакомом языке и уродцы потащили пленников к ближайшей двери. От колдовских покоев отходило несколько коридоров, вдоль которых тянулись убогие клетушки, испускавшие вонь, как из хлева – здесь обитали слуги колдуна. В самом же дальнем конце коридора, идущего здесь под уклон, находилась пещера, ставшая тюрьмой для Джона и Сони. Их покормили, дав по миске рыбной похлебки, после чего приковали к стенам и удалились, оставив на стене горящий факел.

–И вот мы снова в цепях, – подвела итог Соня, когда за уродцами замкнулась дверь, – раздери меня Эрлик, Джон, если ты не приносишь мне несчастья. Начинаю думать, что мне было бы лучше погибнуть на арене Вамматар, чем в этом вертепе.

–Может он нас и не убьет, – неуверенно протянул Джон, пробуя на прочность цепи, – он ведь мог сделать это еще на островах. Для чего то мы ему нужны.

–Нужны, это точно,– хмыкнула Соня,– вот только сдается мне, для чего-то такого по сравнению с чем и жертвоприношение на Ристалище покажется славной смертью.

Джон невнятно хмыкнул в ответ, но не стал спорить с очевидным. Так или иначе, эта сырая обитель стала на какое-то время их домом. Судя по всему, она была частью более обширной пещерной системы: так за стеной на которой висел Джон, слышался шум подземной реки. Видимо, она нередко разливалась, итогом чего стал обвал части стены, открывшей проход в соседнюю пещеру. Впрочем, даже если бы Джону с Соней и удалось освободиться, они бы не смогли воспользоваться этим ходом, слишком узким для взрослого человека. Однако он был достаточно велик для безымянных тварей, приходивших из мрака, с неясными, но вряд ли добрыми целями. Джон заметил рядом с дырой остатки затвердевшего раствора – отверстие явно пытались заделать, но что-то или кто-то неизменно разрушало преграду. Не добавляло бодрости духа и то, что слуги колдуна, приносившие им рыбную похлебку и кусок черствого хлеба, то и дело бросали на отверстие опасливые взгляды.

Однажды спящий Джон проснулся от необычных звуков из-за стены – словно что-то влажное и плоское громко хлопало по камням. Он услышал громкий плеск и почти сразу – невнятное бормотание. В ноздри ударил резкий рыбий запах.