Текст книги "Игра Дракона-2 (СИ)"

Автор книги: Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

пришпорил коня и направил его прямо в чащу. След за ним, с трудом находя дорогу на звериных тропках, двинулись и остальные всадники. Раскачиваясь в седле и отводя от лица норовящие ударить густые ветви, Маро мрачно думал, что его злоключения только начинаются. С того самого дня, как они упустили проклятую мейегу, убившую его кровного всадника и ушедшую от возмездия, дурные предчувствия не оставляли кхала. Эти мрачные мысли усилились возле Квохора: жители вольного города, хоть и дали кочевникам обычную дань, вели себя странно. Не раз и не два Маро рассказывали о с трудом сдерживаемых злорадных ухмылках на лицах квохорцев, и бросаемых искоса взглядах, полных скрытой издевки. Казалось, квохорцы знают нечто, неведомое дотракийцам, но изрядно их веселившее. Их прямо таки распирало от скрытого злобного торжества. Если бы Маро так не хотел сберечь свой кхалассар для будущих битв, он бы неизбежно осадил Квохор и взял его, дабы вытрясти правду у здешних торгашей и некромантов. Однако город все еще охраняла стража из евнухов-Безупречных, а дотракийцы слишком хорошо помнили о бесславном поражении кхала Теммо, чтобы не тревожить без лишней нужды Город Черного Козла. В его храмах, кстати, теперь куда чаще шли богослужения, чем обычно: отходя от городских стен, Маро видел, как над крышей главного святилища мрачного бога клубится черный дым и слышал истошные крики людей, приносимых в жертву.

Сам лес тоже изменился – Маро это заметил на второй день пути. На тракте попадались следы и шерсть неизвестных животных, по ночам раздавались странные звуки, а меж деревьев крались пугающие тени, с зловеще мерцающими глазами. Обитатели странного леса, появившегося сразу за Квохорским, постепенно перебирались на новое место жительства – и только Великому Жеребцу и Матери Гор было известно, с чем конному народу придется столкнуться дальше. Однако у Маро и мысли не возникло повернуть назад. Сделать так означало признать свое поражение, после чего он недолго остался бы кхалом, да и вообще живым.

Иди вперед теперь было сложнее: порой они долго топтались на месте, прежде чем находили проход. Кони фыркали, чувствуя незнакомые, пугающие запахи, люди также были настороже, глядя на окружающую их непроницаемую листву, в шелесте которой так легко было подобраться врагу. Маро, как и каждый из его воинов, чуть ли не кожей ощущал, как из чащи за ними пристально следит множество недобрых глаз.

Уже смеркалось, когда путь войску преградила группа холмов, поросших лесом. Между них протекала большая река, на отмели которой Маро и собирался разбить лагерь, чтобы наутро продолжить путь. Он уже хотел отдать приказ, но так и замер с открытым ртом, глядя на ущелье меж двух холмов, откуда вытекал широкий и глубокий ручей.

На огромном валуне, выпиравшем из воды, стоял жуткий, никогда не виданный дотракийцами зверь. Чудовище напоминало одновременно медведя и тигра, с могучими передними лапами, вооруженными острыми когтями. Мощное тело покрывала белесая шерсть, придавшая зверю в ночных сумерках призрачный вид. Однако ничего бестелесного не было ни в полыхающих яростным огнем зеленых глазах, ни в торчащих из пасти кривых клыках, размером с аракх.

Но даже не этот саблезубый монстр привлек наибольшее внимание кхала. Рядом со зверем стоял невысокий юноша, с тонкими чертами лица и внимательными черными глазами. На нем была кожаная куртка, штаны и странная мягкая обувь, расшитая разноцветными бусинами. В темных волосах торчали вороньи перья, с шеи свисало ожерелье из звериных когтей и клыков.

–Что тебе нужно здесь, клятвопреступник? – на чистом Общем Языке вдруг произнес юноша.

–Как ты смеешь?– оскорбленный Маро ухватился за аракх, несколько других воинов схватились за луки,– кто ты такой, чтобы оскорблять кхала?

–Меня прозывают Вороном,– произнес юноша,– я вождь народа пиктов и пророк Джеббал Сага, отца богов, людей и зверей. И я говорю, Маро сын Кхого: здесь не рады не тебе, ни твоему кхалассару. Там куда ты идешь, больше нет твоего дома. Возвращайся туда, откуда пришел и постарайся искупить свою вину перед Матерью Драконов.

–Клянусь Матерью Гор, – вскричал Маро, – никакой лесной дикарь не станет указывать кхалу, куда ему идти и перед кем он виноват. Я не ищу ссор ни с тобой, ни с твоим народом, но и ты поостерегись вставать у меня на пути.

–Здесь нет твоего пути,– покачал головой Ворон, – дальше тебя ждет только смерть.

Внезапно рядом с ним, словно из-под земли появилось с десяток воинов: низкорослых и худощавых, со смуглой кожей и пылающих злобой черными глазами. Их голые тела прикрывали лишь набедренные повязки, в руках они держали луки и медные топоры.

В воздухе послышалось хлопанье крыльев и, подняв головы, дотракийцы увидели, как над ними проплывает огромный филин – в несколько раз крупнее самого большого орла. Ночная птица опустилась спину саблезубой кошки и уставилась на воинов неподвижными желтыми глазами. Маро криво усмехнулся.

–Ты думаешь запугать конных владыки своим жалким колдовством?– надменно сказал он,– я не побоялся драконов, выступив против кхалисси, так неужели ты думаешь, что я побоюсь тебя?

Он махнул рукой и тут же сотни стрел слетели с тетив. Однако ни одна из них не попала в цель – там, где стоял пиктский колдун и его пугающая свита, уже никого не было. И в этот миг за ближайшими деревьями послышался негромкий рокот.

–Что это?– недоуменно спросил Маро.

–Барабаны,– ответил один из старых воинов,– этот народ использует барабаны, призывая всех к войне.

На ночлег встали на берегу реки-причем Маро выставил двойную стражу, окружив лагерь кругом костров. Проснулся кхал от воплей и проклятий, раздавшихся по всему лагерю.

–Что здесь происходит!– сказал, пробираясь сквозь толпу , сгрудившуюся возле одного из потухших костров. Вместо ответа они расступились и кхал увидел двух мертвых дотракийцев, поставленных им вечером в часовые. Лица обоих посинели и распухли, а на коже каждого виднелись две ранки, с омертвелыми, почерневшими краям.

–Змея, – сказал Маро,– здесь, наверное полно змей.

–Не только эти двое,– подал голос один из воинов,– всех часовых нашли мертвыми. И тоже – от змеиных укусов.

Кхал внимательно оглядел свое войско, но каждый из дотраков прятал глаза, не желая встречаться взглядом с Маро. Он кожей ощущал, как зреет недовольство в его кхалассаре, но не собирался сдаваться.

–Собирайтесь и в путь,– сказал он,– следующей ночью часовые пусть внимательней смотрят на то, что ползает у них под ногами. Тогда никто больше не умрет.

Однако для следующих смертей не пришлось ждать ночи – уже позже, когда орда, собравшись шла вдоль берега реки, один из кочевников вдруг закричал и, покачнувшись упал с коня. Из его шеи торчала стрела с кремниевым наконечником.

– Откуда она прилетела? – заорал Маро,– кто видел?

Только прирожденное чутье, не раз выручавшее его раньше, спасло его и сейчас, когда Маро, уловив краем глаза, движение меж деревьев, успел пригнуться. Стрела, пролетевшая над его головой, вонзилась в круп коня одного из всадников. Лошадь заржала вставая на дыбы, скидывая не ожидавшего этого всадника. Следом и конь зашатался и рухнул на оглушенного падением дотракийца. Из пасти скакуна текла обильная желтая пена.

–Яд!– выкрикнул один из воинов и в этот миг из леса вылетела целая туча стрел. Дотракийцы ответили собственным залпом и, хоть и стреляли наугад, явно в кого-то попали: из леса послышался крики боли и звуки удаляющихся шагов. Обыскав ближайшие заросли, дотракийцы нашли несколько убитых лесных жителей – столь же смуглых и низкорослых, как те, что вышли вчера с вороном. Однако кхалассар понес больший урон – двадцать умерших от ран или яда дотраков и еще больше лошадей. Чуть позже умерло еще около сотни коней, просто пивших воду из попавшегося по дороге ручья. Их всадники, предпочли покончить с собой, перерезав горло,– остаться без лошади, мало того, что позор для конного владыки, здесь он к тому же означал смерть для брошенного в лесу воина.

Уже смеркалось, когда река, вдоль которой они шли, вдруг разлилась обширным болотом, испускавшим гнилостные миазмы. Из покрытой тиной воды росли деревья, со странно искривленными стволами и уродливыми наростами.

–Встанем лагерем в лесу,– приказал Маро,– а наутро пойдем дальше.

–Здесь?– даже Тоно стал возражать,– мы сгинем в этой трясине.

–Не сгинем, если будем ступать аккуратно,– отрезал Маро,– в Квохорском лесу тоже были топи или ты забыл? Мы их прошли – пройдем и тут.

– Те места мы знали,– проворчал Тоно, но больше возражать не стал. Став лагерем, они разжигая так много костров, что Маро был вынужден остановить их, чтобы не поджечь лес. Спали плохо, хватаясь за оружие и вскакивая при малейшем шорохе. Дозорных было в пять раз больше чем обычно, но они боялись отойти и на шаг от костра. И все равно наутро Маро не досчитался еще пятнадцати человек. Трое умерли от укусов каких-то ядовитых тварей, четверых, неосмотрительно близко подошедших к лесу растерзали какие-то хищники, а оставшихся нашли мертвыми в собственной постели, с перерезанными от уха до уха горлами. К тому же лесное зверье подняло ночью такой вой, что лошади дрожали и были все в пене. Несколько коней с перепугу удрали в лес и там, без сомнения, угодили в зубы хищникам. К счастью, соотношение людских и конских потерь в этот раз было в пользу коней, так что оставшиеся без скакунов воины смогли сесть на лошадей своих павших товарищей.

Наутро двинулись через болото. Подавая пример остальным, Маро первым направил своего коня в мутную воду. Вслед за ним пошли и другие дотракийцы. Вокруг них, омерзительно жужжа, пролетали мухи размером с воробья и с выпуклыми алыми глазами. Немногим уступали им комары, то и дело норовившие усесться на обнаженную кожу. На всю эту мерзость охотились пауки, плетущие сети меж черных ветвей да лягушки размером с зайца, прыгавшие из-под ног испуганно всхрапывавших лошадей.

Тоно первым заметил, как возле ствола, склонившейся над рекой большой ивы вдруг взбурлила вода и на ветку проворно вскарабкалось нечто на первый взгляд показавшееся похожим на огромную лягушку . Лишь приглядевшись дотракиец понял свою ошибку – на ветвях сидело уродливое существо, с получеловеческим телом, покрытым чешуей и птичьими лапами вместо ног. На уродливой лягушачьей морде горели огромные зеленые глаза.

–Стреляйте в него!– крикнул дотракиец, указывая в сторону нечисти. В ответ послышался мерзкий квакающий хохот и тварь спрыгнула с ветки на ближайшего воина. Конь встал на дыбы, сбрасывая воина в болото, куда тут же нырнула и чудовище. Вода тут же окрасилась кровью. В этот же момент из чащи, с ветвей деревьев, словно огромные жабы реку стали прыгать такие же твари. Вода тут же взбурлила и замутилась, налетел ветер, сверху ударил холодный, пронизывающий до костей дождь.

–Не разбредаться,– взревел Маро, удерживая перепуганного коня,– стреляйте в них!

Нечисть старалась не появляться над водой, предпочитая путать ноги коням, бесившимся и сбрасывавшим седоков. Еще нескольких воинов просто растерзали в воде. Однако дотракийцы, уже пришедшие в себя, ожесточенно рубили аракхами, болотных демонов. Маро уже думал, что им удалось отбиться, когда болото вдруг сотряс могучий рев и из воды вырвалось длинное извивающееся тело.

– Что это?– крикнул Тоно,– дракон?

Маро не успел ответить – чудовище и ,впрямь не уступавшее величиной драконам, бросилось на них. К счастью оно не дышало огнем, но чешуя его была столь крепка, что и стрелы и аракхи ломались об нее. Тварь извивалась по -змеиному, но вдоль хребта тянулся острый гребень, а на брюхе болтались короткие лапы с острыми когтями. Голова же и вовсе скорей напоминала голову львоящера, нежели змеиную.Длинный хвост гада сбивал коней с ног, огромная пасть разом перекусывала людей и лошадей, словно впав в кровавую горячку.

Маро, стиснув зубы, направил коня к пожиравшей его людей твари. Почуяв неладное, огромная голова развернулась в его сторону, но дотракиец, пристав на седле, уже совершил прыжок, которого не постыдилась и пантера. Жуткая пасть щелкнула всего в нескольких дюймах от ног кхала, когда он приземлился на шее твари. Ухватившись рукой за острый гребень, второй рукой он с силой вонзил аракх в глаз чудовища. Послышалось жуткое шипение, тварь мотала головой, пытаясь стряхнуть назойливое насекомое, но дотракиец продолжал наносить удар за ударом, пока тело твари не сотрясла предсмертная судорога и она не рухнуло в болото. Дотракиец привстал на слабо извивающемся теле чудовища и, вскинув руку с окровавленным аракхом, издал воинственный клич.

И словно в ответ ему позади дотракийцев послышалось многоголосое улюлюканье и берег болота внезапно закишел выбежавшими из леса пиктами, встречавшими дотракийцев копьями, топорами и грубыми мечами. Рядом с пиктами бежали волки, леопарды, огромные медведи и саблезубые тигры, ползли исполинские змеи, с мертвенно-бледной, будто бы светящейся чешуей. А за ними шли какие-то уже и вовсе невообразимые твари: словно огромные деревья, поросшие мхом, возникали человекоподобные существа , окруженные зеленоватым гнилушечным свечением. Рядом с ними бежали уродливые твари, похожие на людей, но значительно более крупные, мощные и полностью заросшие волосами. Когти были как у хищных зверей, длинные и острые, а головы, своими скошенными подбородками и низкими лбами напоминали обезьяньи. Огромные черные волки кидались на дотракийцев, сбивая их с ног и разрывая на части. С неба, хлопая крыльями, срывались огромные совы и чудовища, напоминавшие летучих мышей, жадно вгрызавшиеся в людские шеи острыми клыками. Из камышей устремлялись существа, напоминавшие обнаженных женщин с длинными волосами, острыми когтями и рыбьей чешуей на бедрах. Ожило и болото: рядом с болотными демонами, тяжело прыгали огромные жабы, истекавшие ядом из своих бородавок; вились огромные змеи, способные проглотить человека целиком; словно огромные бревна, всплывали крокодилы и чудовищные рыбы, напоминавшие смесь сома и угря, передвигавшиеся по земле не хуже змей.

Но, несмотря на весь ужас происходящего, кочевники не пали духом – их стрелы, мечи и аракхи по-прежнему собирали богатую жатву и среди пиктов и среди их жутких союзников. Маро сражался в первых рядах, прорубаясь через лесные полчища и с его губ срывался безумный хохот, когда аракх сражал очередную мерзость. Глядя на него приободрились и прочие дотракийцы, с отчаянной смелостью рубя бесчисленных тварей.

–Где ты, Ворон!?– хрипло выкрикнул Маро, сразив очередную тварь,– покажись, трус!

Он не сразу понял что случилось: просто в один момент бесновавшиеся вокруг лесные твари вдруг исчезли, будто растворившись в лесу и болоте. Исчезли и пикты, будто испугавшись чего-то. И в наступившей тишине из чащи послышался утробный хохот. Маро почувствовал как его волосы встают дыбом, когда тени под сенью густых деревьев, сгустились в нечто ужасающе черное. Что-то огромное, окруженное пляшущими язычками ядовито-зеленого пламени, выходило из чащи, одновременно оставаясь ее частью. Дьявольское отродье, одновременно растение и животное: словно могучее дерево, с множеством ветвей и листьев, приняло форму монстра, напоминающего одновременно обезьяну и жабу. Как большие красные ягоды по всему телу твари горело множество алых глаз. Бесшумно скользила адская тварь по болоту, словно огромные щупальца вытянулись лианы и огромные лапы, напоминавшие ветвистые стволы деревьев, прошлись по дотракийцам, терзая и разрывая их в клочья. Страшная пасть с зубами-колючками, перемалывала окровавленные тела и с каждым сожранным человеком тварь разрасталась, становясь все больше и выше. Морда твари неуловимо менялась: листья и ветки на ней сложились так, что получилось почти человеческое лицо – и лик этот обладал смутным, но вполне узнаваемым сходством с лицом того, кого только что вызывал на бой Маро.

Чудовище нависло над кхалом и тот, с мужеством обреченного, пришпорил коня, направляя его на вышедшую из леса нежить. И в этот миг движения демона замедлились, его бесчисленные глаза обратились на нечто, за спиной Маро. Он услышал изумленные крики, который тут же перекрыл оглушительный грохот. Огромный шар черно-красного пламени пронесся над головой Маро и врезался в тело лесной твари. Послышался жалобный вой и чудовище, развернувшись, с огромной быстротой устремилось назад в лес. Еще несколько огненных шаров врезались в тело твари, объятой пламенем и сгоравшей, издавая жалобные вопли. Маро обернулся и увидел то, что поразило его даже больше, чем все встреченные им сегодня ужасы.

Над болотом на огромных перепончатых крыльях бесшумно летело странное существо. Оно походило на драконов Дейнерис, но голова скорей напоминало человеческую: с большим горбатым носом, заостренными ушами и огромными клыками в пасти. Передние лапы тоже напоминали человеческие руки, только что с когтями не меньше аракхов.

Сложив крылья демон опустился прямо в болото, перед оторопевшими дотракийцами и с его спины сошел высокий человек в черной мантии, украшенной золотыми звездами. Красивое бледное лицо обрамляла черная борода, большие черные глаза надменно рассматривали кхалассар Маро.

–Я Ксальтотун из Ахерона, – слова незнакомого языка отозвались не в ушах, но в мозгу дотракийцев, странным образом сделав понятным все сказанное,– жрец Сета, истинный владыка тех королевств, что ты вознамерился захватить. За такую дерзость я мог бы стереть тебя в порошок со всем твоим воинством, но я решил, что ты можешь мне пригодиться. Я не предлагаю дважды – или ты сейчас же присягнешь мне на верность или я отдам тебя на съедение лесным тварям.

Он замолчал, повернув голову и посмотрев на какого-то молодого воина, сдуру схватившегося за лук. Ксальтотун негромко хлопнул в ладоши, выкрикнув всего одно слово, и дотракиец закачался как пьяный, выронив лук. По его лицу поползли черные пятна, от него отхлынула вся кровь и он рухнул с коня, умерев даже раньше, чем коснулся земли. Ксальтотун перевел взгляд на Маро и в его глазах засветился тот же демонический огонь, что и у стоявшего рядом демона. Времени на раздумья не было – и Маро, соскочив с коня, преклонил колени, на вытянутых руках, протягивая свой аракх в сторону мага. За его спиной послышался шумный плеск – вслед за своим кхалом спешились и остальные дотракийцы, становясь на колени прямо в болотную грязь. Ксальтотун довольно улыбнулся.

–Я знал, что ты не такой дурак, каким кажешься,– сказал он,– слушай мой первый приказ, кхал Маро. Ты, со всем своим кхалассаром должен вернуться туда, откуда вы явились в Пиктские Дебри, к берегам Ройны, дабы принять участие в уже моей войне.

========== Атаманша ==========

– За тебя мой мальчик! Уверен, что ты не подведешь отца!

Рослый дородный мужик с пышными золотистыми усами откинулся на спинку кресла и захохотал, так что затряслись обтянутые шелковыми одеяниями складки жирного тела. Он махнул рукой и к нему поспешила обритая наголо рабыня, держа кувшин с пивом.

–Это твой первый поход в Квохор,– продолжал здоровяк,– и первая наша попытка наладить торговлю с землями, что появились за Великим Лесом. Держи уши открытыми, а рот на замке, не скупись на угощение наемникам и егерям, но держись подальше от жрецов.

Тот к кому обращались эти слова, – смазливый нагловатый юноша в плаще отороченным куньим мехом ,– кивнул и тут же припал к кружке, почти полностью скрыв лицо в сосуде. Лишь внимательный взгляд мог заметить, что парень едва пригубил крепкого черного пива, а серые глаза смотрят напряженно и цепко, как у вышедшего на охоту волка. Впрочем, подобные странности мало кто замечал за обширным столом, занявшим лучшее место в обширной таверне, где смеялись и сквернословила дюжина взрослых мужчин в меховых одеяниях. Помимо пива они пили «нахсу» – напиток из козьего молока, сдобренного медом, – и вина с юга. Раскрасневшиеся, полуголые рабыни метали на стол жареных поросят, кровяные колбасы, запеченную целиком щуку, расписные миски с черной икрой, «зимние ковриги» с имбирем, кедровыми орехами и вишней. На яства здесь не скупились – почтенный Нег Миро, один из богатейших купцов Великого Норвоса не скупился, провожая в важную торговую экспедицию, своего сына и наследника, Веда Миро.

Арья еще не могла привыкнуть, как сильно изменилось ее положение, вновь и вновь вознося молчаливые благодарности Многоликому Богу, за дарованные им умения. Казалось только что она пробиралась через темные пещеры, вымокшая и продрогшая, сражаясь с подземными тварями. Прыгнув в реку, убегая от подземного народа, девушка уже и не чаяла остаться в живых, но, оказавшись в ледяной воде, принялась свирепо бороться за жизнь изо всех сил удерживаясь на плаву. Она уже не помнила, как впала в беспамятство, уверенная, что ей пришел конец – но очнулась от яркого солнца, бьющего ей в глаза, сальных шуточек и прикосновений мозолистых рук, энергично растирающих ее обнаженное тело, подолгу задерживаясь на самых соблазнительных округлостях Арьи.

Вскинувшуюся было девушку, толчком грубо опрокинули на спину под громкий смех. Оглядевшись Арья увидела, что лежит на дне большой лодки, точнее даже торгового корабля, в окружении множества мужчин. Видимо подземный поток вынес Арью на поверхность, в какую-то из рек, где ее и подобрали эти матросы. Глядя на их похотливые ухмылки и грубые шуточки,– в Браавосе Арья немного научилась понимать здешние языки,– у девушки как-то не получалось проникнуться благодарностью к спасителям.

–Что это тут за веселье? – послышался из-за спин раздраженный голос,– я же сказал, отправить на весла этого доходягу

Мужчины расступились и перед Арьей появился молодой красавчик в богатой одежде. Губы его раздвинулись в похотливой ухмылке, когда он осмотрел голую Арью.

–Нет, ну тебя мы не отправим на весла,– хмыкнул он,– отведите ее в мою каюту.

Там все и произошло – когда возжелавший Арью молодчик попытался повалить ее на кровать, она сорвала с его пояса кинжал, с рукоятью украшенной драгоценными камнями и одним движением перерезала ему горло. После этого она сняла ему лицо, а труп запихала под кровать. Дождавшись пока стемнеет, она, поминутно оглядываясь, вытащила тело на палубу и спихнула в реку. Наутро когда «ее» спросили, что стало с девушкой, Арья небрежно сказала, что выкинула ее за борт. Это никого не удивило – видимо, подобное поведение было нормальным для молодого красавчика, а Арья вновь убедилась, что поступила с молодчиком как он того и заслуживал.

По обмолвкам и обращениям слуг, Арья узнала, как ее зовут, что «она» единственный наследник богатого купца, который возвращается в Норвос из загородного имения, чтобы отправиться в Квохор. По некоторому размышлению, Арья решила пока походить в обличье Веда, прежде чем придумает, как ей добраться до Браавоса.

Встреча с «отцом» произошла уже в таверне – одной из самых роскошных в Нижнем Городе. Сам Нег Миро уже был навеселе, так что на некоторые странности в поведении сына не обратил внимания. Судя по всему, в присутствии богатого отца настоящий Вед умерял свою наглость, так что некоторая скованность Арьи была к месту. Сам Нег, также как и его гости,– такие же богатые купцы, как и он,– все больше наливались пивом и винами, ведя себя все более развязно. Пир становился все более разгульным: откуда-то появились молодые парни, в нелепых, ярких нарядах и с накрашенными красным щеками. В руках они держали незнакомые струнные инструменты. Таверну наполнили звуки громкой и безвкусной музыки, которой пирующие отбивали такт, хриплым голосом выкрикивая слова похабной песни. Потом столы отодвинули к стенам, а в центр вывели бурого медведя, в наморднике и с подпиленными когтями. Переваливаясь с ноги на ногу, зверь плясал с одним из размалеванных парней, державшим его за лапы.

–Эй, кончайте с этим балаганом,– вдруг проревел Нег Миро, приподнимаясь из-за стола,– мы платили не за это убожество. Покажите настоящее веселье!

Размалеванные парни и ручной медведь исчезли в боковых проходах, а вместо них в зал вошел бритый наголо мужик, в черном кафтане на голое тело. Он с трудом удерживал на цепи огромного скалящегося волка, столь большого, что он мог сойти и за лютоволка. Арья невольно вскрикнула и тут же воровато оглянулась: не заметил ли кто? Однако все присутствующие были столь пьяны и так поглощены происходящим, что на «Веда» никто не обратил внимания. Вслед за первым мужчиной появился и второй – такой же бритый и в коже, однако он вел не волка, а рабыню в светлом парике и разноцветном сарафане. Выведя ее в центр зала, мужик с силой толкнул девушку, так что она упала на четвереньки. Ее спутник рывком сорвал с нее одежду, под которой обнаружилось пышное голое тело и кивнул первому. Тот усмехнулся и, гортанно что-то выкрикнув, спустил волка с цепи. Тот, явно приучено, обнюхал девичье лоно, пару раз лизнул и, грозно рявкнув, вдруг запрыгнул на нее, забрасывая лапы на девичьи плечи.

Арья скрипнула зубами, до боли сжав пальцы на рукояти Иглы – ее меч вынули из ее закоченевших пальцев еще когда вынули из реки и отдали Веду, а девушка забрала его обратно. Однако сейчас ей хотелось не колоть мечом, а грызть, терзать и кромсать эти жирные туши, трясущиеся от хохота, наслаждающиеся готовящейся мерзостью. В глазах девушки потемнело, потом покраснело – будто в них плеснули горячей алой кровью, с губ сорвалось приглушенное рычание, не замеченное никем в стоявшем оре. В следующий миг она почувствовала вкус крови уже на губах и языке, услышала крик боли и на ее клыках хрустнуло человеческое горло.

В уши ударил грязные ругательства и испуганные крики. Она открыла глаза – на полу, стиснув клыки на горле хозяина, рычал волк, злобно терзавший окровавленный труп. Полумертвая от ужаса рабыня отползала к стене, ее парик упал, обнажая бритую голову.Ворвавшиеся в зал слуги с топорами изрубили волка на куски, но и тогда он не разжал челюстей.

–Что здесь происходит!? – раздался громкий голос от двери. Арья подняла глаза – в таверну входило около двадцати воинов, в тяжёлых плащах из конского волоса и черных камзолах, вооруженных двуручными секирами. Вместе с ними вошел мужчина, одетый во власяницу, с большой окладистой бородой. На груди висел амулет – миниатюрная копия секир его спутников. Арья поняла, что это один из Бородатых Жрецов – истинных хозяев Великого Норвоса. Она заметила, что при его виде, все праздновавшие заметно смутились.

Жрец посмотрел на зарубленного волка и загрызенного им мужчину, перевел взгляд на съежившуюся рабыню и, наконец, на купца.

–Нег Миро,– сказал он,– ты забыл, что вся эта мерзость запрещена в Норвосе?

– Не понимаю о чем вы, – насупившись, произнес Нег, – этот зверь взбесился и загрыз человека. Я лишь хотел развлечь гостей, показав им столь крупного волка.

–Взбесился?– усмехнулся Жрец,– скорей сам Неименуемый не дал свершиться гнусности. Жду тебя завтра в Верхнем Городе – Совет Магистров Норвоса давно ждет этой встречи.

Он еще раз окинул глазами собравшихся, на миг задержавшись взглядом на Веде. Странное выражение мелькнуло в его глазах, но тут жрец развернулся и вышел вон. Следом за ним последовала и Храмовая Стража. Рабыня, пользуясь тем, что о ней все забыли, сбежала на кухню, как-то быстро рассосались и сотрапезники Миро. Сам же купец, нависнув над «сыном» и дыша винным перегаром, вполголоса втолковывал ему, что делать.

–Уходи на рассвете, перед первым колоколом. Этот святоша так вскинулся не из-за паршивой рабыни – нет, они что-то пронюхали про наши дела с Квохором. Грядет великая война и Норвосу не отсидеться в стороне. На юге Красный Город жаждет взять реванш за Битву на Кинжальном Озере и насадить в Норвосе поклонение Рглору; на западе – Браавос воюет с колдунами и варварами с востока. На самом востоке – Квохор – и сдается мне, сейчас святоши не собираются вступать с ним в союз, как в Кровавый Век. Недаром он так посмотрел на тебя…Завтра я отправлюсь в Верхний Город и попробую договориться с Жрецами – они не такие бессребреники, как хотят казаться. А ты отправляйся в Квохор, пока все не уляжется.

Арья кивала, соглашаясь с «отцом». Поначалу она думала убить и его, чтобы занять место Нега, чтобы потом, под благовидным предлогом, отправиться в Браавос. Но визит жреца нарушил ее планы – Арье тоже не понравился брошенный на нее взгляд. Похоже, жрец, что-то заподозрил и вряд ли местные фанатики обрадуются, узнав в ней Безликую. Лучше ей и вправду убраться, пока есть возможность.

Еще не рассвело, когда большая торговая галера отчалила от одной из пристаней Нижнего Города. Перед глазами Арьи проплывали бесчисленные лавки, бордели и таверны, начинавшиеся чуть ли не от самой Нойны. Нижний Город спал, но Арья уже знала, что этот сон скоро закончится. То и дело она поднимала взгляд на нависшие над рекой утесы, где высился, окруженный крепкими стенами, Верхний Город. Галера уже заворачивала за лесистый мыс, когда до Арьи донесся раскатистый, словно гром, колокольный звон – Нум, первый из трех Храмовых Колоколов, пробуждал Великий Норвос к новому дню под сенью Неименуемого Бога.

Весь день они плыли вниз по Нойне: меж высоких холмов, террасных полей и небольших сел с деревянными стенами. Арья старалась как можно реже появляться на палубе, сославшись на недомогание. Оставшись наедине в каюте, она снимала маску, принимая свой обычный облик и, лежа на кровати, думала о будущем. «Отец» дал ей достаточно денег, для ведения дел в Квохоре, чем Арья и собиралась воспользоваться, прибыв в Вольный Город. Сменив там обличье снова, с «папиными» деньгами она точно найдет способ добраться до Браавоса.

Солнце уже клонилось к закату, когда галея встала на якорь в развалинах Ни Сара – ройнарского города, разрушенного драконами Валирии. С восхищением и благоговением взирала Арья на дворец Нимерии – колоссальное здание из розового и зелёного мрамора, с куполами, обвалившимися шпилями и крытыми галереями. С малых лет отважная царица-воительница была кумиром для северной девочки. С сожалением Арья отказалась от мысли сойти на берег и побродить среди развалин дворца, чтобы не вызвать лишние подозрения. Она удовольствовалась лишь мечтательным взглядом из окна каюты на остатки былого величия ройнарской столицы.

Мысли о царице ройнаров подтолкнули ее вспомнить и ту, другую Нимерию, названную в честь древней воительницы. Заснув под утро, Арья вновь увидела себя во главе волчьей стаи, бегущей сквозь заснеженный лес. Деревья покрывали большие горы, которых никогда не было на Севере и Арья поняла, что лютоволчица покинула родные края. В мозгу зверя мелькали обрывки воспоминаний, кошмарных даже для звериного мозга: о ходячей смерти, с ярко-синими холодными глазами; о падали, что ходит как живая дичь; о крылатых чудовищах, изрыгавших с небес огненную смерть и многом ином, чему у волчицы не было именования. Но главное, что поняла Арья – Винтерфелл пал перед натиском северной нежити. Чувство глубокого одиночества и столь же глубокой вины охватило Арью – ее дом снова захвачен и разрушен врагом, пока она скиталась на чужбине.