Текст книги "Дикие сливы. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Jim and Rich

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

«Эге, а не Лунного ли Оленя увозят подальше от поля боя… пленник-то – сын вождя, слишком ценный, чтобы просто так уступить его…» – промелькнула у Текса вполне законная догадка, и он, дав шпоры мышастому, рванулся в погоню.

Жеребца, который уже почуял азарт скачки, не нужно было вторично понукать, и, пластаясь серой тенью в желтой траве, Смоки помчался широким галопом за удаляющейся парочкой. Текс смутно услышал позади себя возгласы, среди которых наверняка был и голос Ричарда, обнаружившего дерзкий маневр мужа, но теперь он весь был сосредоточен на том, чтобы не упустить апача, увозящего прочь от сородичей несчастного связанного пленника…

…Это был еще один промах, и промах непростительный: желая удержать молодого альфу подальше от основного сражения, никому из них не следовало спускать с Текса глаз. Предоставленный сам себе, тот только и ждал удобного момента, чтобы сбежать, и шанса не упустил.

Ричард громко выругался, вложив в божбу все обуревавшие его чувства, но ситуация требовала действий, а близнецы ждали приказа. Приказ не замедлил последовать:

– За ним.

Кавалькада сорвалась с места, и дальнейшие распоряжения Декс отдавал уже на скаку:

– Эдди, Лео, обойдите его справа и слева; Стив, ты держишься вровень с мной, разделимся, когда догоним Текса.

– А дальше?

– По обстоятельствам.

Выстрелы и воинственные вопли затихали вдали, но, обернувшись, Текс заприметил погоню теперь уже за ним. Четыре всадника мчались во весь опор, преследуя преследователя апача, и в душу ковбоя пробрался мимолетный страх – а ну как Дик отдаст своим людям приказ застрелить под ним лошадь, чтобы спасти его самого от безумного поступка? Гибели Смоки он бы ему не простил, и снова пришпорил жеребца, понуждая того ускорить свой бег.

Мышастый как будто почуял нависшую над ним угрозу, и перешел с галопа на спурт, роняя хлопья пены с грызла и раздувая бока, точно кузнечные мехи. На их стороне была резвость и выносливость диких мустангов, способных бежать хоть целый день и покрывать в короткие сроки огромные расстояния. Лошади Барнсов и конь самого Декса были более благородных и чистых кровей, и, хотя резвости им тоже было не занимать, Текс не поставил бы на то, что они сумеют потягаться с быстротой Смоки на короткой дистанции, а с его выносливостью – на длинной.

Но апач и его пленник сидели на спинах пегих мустангов, и вот с ними-то мышастому предстояло потягаться всерьез…

«Эх, приблизиться бы к ним хоть шагов на пятьдесят, я бы рискнул выстрелить…» – думал Текс, стараясь не упустить из виду мелькающие впереди силуэты. Но расстояние для выстрела из кольта пока было слишком велико, а карабина, способного достать апача, у Текса при себе не было.

Апач вскоре заметил погоню, и то и дело оборачивался назад, оценивая, как споро сокращается расстояние между ним и преследующим его ковбоем. Лунный Олень тоже пару раз обернулся – а в том, что это был он, Текс убедился, разглядев знакомую кожаную безрукавку и синий узор татуировки на правой руке повыше локтя. Вряд ли апачи захватили кого-то другого, кто был бы так похож на сына Синего Облака. Да и по времени все совпадало – апачи наверняка рыскали в окрестностях деревни и захватили омегу, когда он, выйдя из хижины шамана в поисках средства утешить раненое сердце, неосторожно пустился в одиночное скитание по прерии.

Ухватившись за возможность спастись из рук лютых врагов, юный команч начал по-своему тормозить бег своего коня – свалиться с него он, по всей видимости, не мог, поскольку его ноги были связаны под брюхом мустанга. Но, начав щекотать его пятками по ребрам и елозить задницей по пятнистой шкуре, заменяющей индейцам седло, он добился того, что мустанг начал взбрыкивать, невольно замедляя бег собрата, везущего апача.

Заметив хитрость Лунного Оленя, Текс снова наддал, и вскоре уже смог навести на спину индейца-похитителя мушку кольта. Взведя курок, он сделал пробный выстрел, но пуля не причинила никакого вреда апачу, попросту не долетев до него.

Сойер чертыхнулся, и тут вспомнил, что у него на поясе висит другой пистолет, с более длинным стволом. Им как раз пользовался дядя-драгун, стало быть, стрелять из него с седла было сподручнее, чем из его родного кольта.

Переменив оружие и убедившись в том, что в барабане Драгуна есть патроны, Текс снова навел ствол с мушкой на апача и, выждав, когда впереди будет относительно ровный участок прерии, нажал на спуск. Пороховое облачко на миг окутало его, и тут же впереди взметнулась в воздух туча пыли, скрывшая из глаз обоих индейцев и их лошадей.

Не замедляя бега, Текс преодолел расстояние, которое до этого покрыла выпущенная им пуля, и, ворвавшись в пыльное облако, едва успел осадить Смоки – оба пегих мустанга остановились и тяжело водили мокрыми боками, и только на одном из них оставался сидеть всадник. Второй индеец ничком лежал в десятке шагов позади, и на его кожаной куртке расплывалось красное пятно.

– Браво, дядя Эш! – обрадованный удачей, и еще не впустивший в душу мысль о том, что он только что впервые убил человека, Текс крутанул кольт в руке и, сунув длинный ствол в потертую кобуру, подъехал к пленнику.

Лунный Олень с непроницаемым лицом и деревянной осанкой сидел на мустанге – и неудивительно, потому как его локти были крепко стянуты за спиной сыромятным ремнем. И щиколотки тоже были опутаны ремнями, пропущенными под брюхом коня и мешающими пленнику соскочить на землю.

Подъехав к команчу вплотную, Сойер достал нож и перерезал путы, потом подобрал свисающий до земли повод и, перекинув его на шею лошадки, кивнул сыну вождя:

– Едем назад, Лунный Олень. Там Красная Сова, он сражается с теми, кто тебя похитил.

Юный омега странно взглянул на него и хотел было что-то сказать в ответ, но тут их наконец-то догнали братья-Барнс и Ричард, и Текс покорно приготовился выслушать в свой адрес все, что он сам бы высказал, будучи на месте старшего мужа.

========== Глава 9. Медовая ловушка ==========

Они нагнали их, но подоспели к самой развязке – апач-похититель валялся на земле с пулей в почке, Лунный Олень, с уже освобожденными руками и ногами, восседал на мустанге, как принц на троне, и взирал на Текса со своим обычным выражением оленя на водопое, то есть донельзя сосредоточенным и серьезным. Текс выглядел победителем, да он им и был, что ни говори; и хотя он изо всех сил старался продемонстрировать скромное послушание, опустил глаза долу и принял смиренный вид, Даллас не обманывался на этот счет. Какое там послушание! Из тихого омута души ковбоя разом полезли все обитавшие в нем черти – видать, им до ужаса надоело сидеть смирно, и каждый старался найти себе дело.

Бегло осмотрев место действия и убедившись, что муж цел и невредим, и юный омега – невольная причина всех бед, как золотое яблоко, подброшенное на пир – тоже не пострадал, Декс безэмоционально похвалил храбрую находчивость ковбоя и резвость его коня, после чего объяснил новые правила игры:

– Вам необходимо как можно скорее вернуться в деревню. Этот апач мертв, но вслед за ним придут другие, и очень скоро. Вижу, ваши лошади измучены… Эдди и Стив проводят вас и прикроют по дороге. А я с Лео отправляюсь на помощь Красной Сове.

Близнецы, названные Дексом, сейчас же переменили диспозицию, преображаясь из рейнджеров в конвоиров, в то время как третий брат, по-прежнему стоя рядом с Дексом, готовился дать шпоры коню.

Текс внутренне возразил Ричарду – по его мнению, куда разумнее было или всем присоединиться к Красной Сове или же ехать опять-таки всем вместе в деревню, дав остальным индейцам знать, что сын вождя спасен – так что продолжать бой с врагами за него уже нет нужды.

Но сегодня он и так уже проявил достаточно непокорства и пренебрежения к власти старшего мужа, и не хотел еще больше оскорблять его своим упрямством при тех, кто ему подчинялся беспрекословно. Скрепя сердце, ковбой согласно кивнул и по-военному козырнул альфаэро:

– Есть, сэр.

Они все вместе повернули назад, оставив убитого индейца вместе с его мустангом на попечении грифов и койотов, если их не найдут раньше сородичи апача.

Уже неподалеку от рощи, рядом с которой завязалась битва команчей с похитителями, отряд разделился, и Текс, прежде чем отбыть в сторону деревни, приблизился к Ричарду и, упрямо наклонив голову, потребовал:

– Обещай, что вернешься целым и невредимым. Иначе мне придется сжечь все типи апачей на много миль вокруг.

– Об этом не тревожься, я умру не сегодня, – спокойно ответил Ричард и глубоко вдохнул – запах разгоряченной кожи, запыленных волос и взмокшей на спине рубахи мужа причудливо перемешивался с его основным ароматом и тревожными, горчащими запахами прерии.

– Пламя вражды апачей и команчей и так горит ярко, не стоит подбрасывать в него хворост и поливать виски. Поезжай, не медли, верни вождю сына, пожинай плоды своего подвига – ты сегодня добыл ку, и заслужил право носить орлиные перья.

Он коротко кивнул на прощание, и лошади под ним и Лео Барнсом сразу же взяли в галоп. Понадобилось меньше минуты, чтобы расстояние и деревья полностью скрыли всадников от тех, кто мог смотреть им вслед.

Еще через пару минут Декс и Лео выехали на большую поляну, где Красная Сова с товарищами добивали апачей, от которых сегодня отвернулись боги. Зрелище было кровавым и неприглядным, поскольку добывание ку в финальной фазе сражения обыкновенно сочеталось со снятием скальпов и вытягиванием кишок у проигравших.

Не порицая краснокожих – воинский обычай есть воинский обычай – белые мужчины удовольствовались тем, что удерживали границу: стреляли в пытавшихся напасть на них и не позволяли апачам вырваться из окружения и начать новую погоню за ускользнувшим пленником.

И лишь когда все было кончено, Декс сумел сообщить Красной Сове радостную весть, что луноликий омега освобожден Белым Ездоком и вместе с ним направляется к отчему дому…

Отъехав примерно на милю, так чтобы не слышать одиночных выстрелов или воплей, все еще свидетельствующих о продолжающейся битве, Текс приказал маленькому отряду остановиться у ручья: лошади, измотанные долгой скачкой, нуждались в воде и небольшой передышке, да и людям, не покидавшим седел несколько часов кряду, надлежало передохнуть и размять ноги. Братья-Барнс хотели, было, воспротивиться, но а-Сойер так глянул на обоих, что у бет разом отпало желание проверять, кто тут главный в отсутствие Декса. Лидерство досталось Тексу по праву, и он мог им распорядиться всем на благо.

Кроме заботы о лошадях и спутниках, в особенности о Лунном Олене, который держался на коне лишь из прирожденной гордости, но на деле был ослаблен и измотан не меньше, чем его мустанг, у Сойера свербила тайная надежда дождаться здесь основной отряд и убедиться в том, что Декс благоразумно едет с ними обратно в деревню, а не отправился всего с одним провожатым на новые подвиги…

Расседлав взмыленных лошадок и оставив их сушить шкуры и пастись у кромки воды, все четверо расположились в тени кустов на попонах. Назначив одного из близнецов, того, который ему представился Стивом, приглядывать за конями и прерией, а другому поручив развести костерок и сварить кофе, Текс устроился на спине, положив голову на кожаную подушку седла и, надвинув шляпу на глаза, по-ковбойски чутко задремал.

То ли переживания всего этого долгого дня были тому виной, то ли отвага, все еще бродившая в крови парня, но ему приснилось, что битва с апачами все еще идет, и что Декс, ввязавшись в нее, остается один против нескольких раскрашенных дикарей. Вот они накинулись с рычанием на рыжего жеребца и принялись грызть его зубами, словно были не людьми, а волками, и шкура несчастного животного покраснела от крови, а его жалобные вопли делались все слабее, и как всадник ни старался, ему не удалось отбить верного друга у индейцев-оборотней. Но конской крови им показалось мало – и оставив жеребца биться в агонии, апачи с кровавыми руками и губами сгрудились вокруг Ричарда… Почему-то он не сопротивлялся, когда они окружили его и повалили на землю, на его губах блуждала счастливая улыбка, когда их пальцы принялись срывать с него одежду, а зубы впились в белую кожу…

Душа Текса не выдержала этого ужасного зрелища и рывком вернулась в тело ковбоя, вздрогнувшее, как от удара. Картина мирного бивака развеяла сумрачный кошмар, и Сойер поспешил к ручью, чтобы умыть лицо и окончательно стряхнуть с себя остатки кровавых видений. Зайдя по колено в быстрое течение, он с наслаждением освежался, когда бронзовое нагое тело скользнуло к его ногам и Лунный Олень поднялся перед ним из воды и, дотронувшись до запястья, поманил за собой.

Первым порывом о-Сойера было стряхнуть руку команча и вернуться в лагерь, но а-Сойеру сделалось любопытно, куда его влечет сын вождя, и, вместо того, чтобы внять голосу благоразумия, он шагнул за ним.

Они пересекли ручей, и Лунный Олень вывел его на другой берег, под защиту густых травянистых зарослей. Там он повернулся к ковбою лицом и, не выпуская руки Текса, провел его ладонью по своему влажному телу:

– Лунный Олень благодарит Белого Ездока за спасение, теперь жизнь Лунного Оленя принадлежит Белому Ездоку и Белый Ездок может сделать с Лунным Оленем все, что захочет… – проговорил он, глядя своими черными немигающими глазами в глаза своего спасителя, и по их мерцающей бархатной глубине Сойер прекрасно понял, какое именно «хотение» этот хитрый омежка имеет в виду.

«Вот дьявол! Ну и что мне теперь делать с этим жертвенным ягненком?» – поняв, что снова попался, как муха в простейшую медовую ловушку, Текс досадливо закусил губу, раздумывая как бы повежливее отказаться от предложенной чести.

Самым поганым было то, что вид обнаженного ладного омеги и его призывный сладко-цветочный запах все-таки заставили его кровь разволноваться, а член – напрячься. Но Декс был прав в том, что любой выбор всегда влечет последствия, и Сойеру вовсе не нужны были новые мучительные приступы ревности со стороны мужа. Как бы ни был хорош и привлекателен юный индеец, он уже все сказал ему еще утром, в типи шамана…

– Муарукка, ты разве не слышал, что я говорил духам? Наши пути разошлись, ты волен взять себе мужем любого достойного воина вашего народа, но у меня есть Зовущий Реку и я выбираю его, не тебя.

– Твой бледнолицый муж беден, как бабочка и жаден, как койот? Лунному Оленю не нужно забирать тебя у него, Лунный Олень только хочет быть благодарен за возвращенную жизнь. – отчаяние и гнев всколыхнулись в глубине прекрасных глаз, и теперь уже юный омега поймал обе руки ковбоя и прижал их к своей гладкой груди:

– Слушай, Белый Ездок, этот тамтам стучит для тебя, этот дух-ветер колеблет мои ребра для тебя… – его рука узкой бронзовой змеей скользнула ниже и, утонув между бедер, вернулась назад, неся на пальцах тягучий сок, призывно кружащий альфе-Сойеру голову запахом цветов и созревшего меда. – Это озеро внутри меня ждет твой челн и плачет от одиночества…

Текс побледнел и отшатнулся от индейца – будто тот ему змею под нос сунул. Но змей в его джинсах уже заинтересованно поднял голову, и рвался проверить, как глубоко озеро омеги…

– Эй, мастер Сойер а-Даллас! – спасительный оклик одного из братьев-Барнс вывел ковбоя из оцепенения, и, оттолкнув руки команча, он вынырнул на берег ручья:

– Что там у вас?

– Всадники! Всадники на равнине!

– Это наши возвращаются?

– Не похоже что-то! Наши должны бы с другой стороны прибыть!

– Седлаемся! Костер потушите! – Текс бросился через ручей, пытаясь одновременно рассмотреть, что происходит на равнине, через которую они должны будут проехать по дороге назад и сообразить, как быть, если это отряд рейнджеров или апачей.

– Сколько их, видишь? – спросил он, присоединившись к Стиву, напряженно разглядывающему черные точки на желтом полотне выжженной солнцем прерии.

– Дюжина или около того… Синие мундиры! Солдаты из форта Дэвис! Апачи местные у них на службе, я слышал…

– Они едут сюда или мимо?

– А черт их разберет с такого-то расстояния…

– Ну и что предлагаешь?

– Пока подождем… Вдруг мимо проедут, нам с ними встречаться нет никакого резона…

– Хорошо. – Текс достал из кармана жилетки часы и взглянул на стрелку – если через три четверти часа мы с ними не разминемся, то придется разделиться. Я поеду им навстречу, а вы – через ручей и обогнете их по широкой дуге. Или лучше возвращайтесь прямо сейчас туда, где идет сражение – Декса и Красную Сову предупредите. И Лунного Оленя с собой заберите, нечего течного омегу солдатне показывать…

– Но мастер Сойер…

– Это не обсуждается. Меня, в отличие от вас, еще никто из федералов не разыскивает. И на моей свести пока нет ничего такого, что грозило бы мне арестом.

«И течки у меня, слава Триединому, сейчас нет». – добавил он мысленно.

– Эх, мастер, не знаете вы эту подлую породу… они, может, в бегах, значит, мародеры, пристрелят вас вот хоть заради ваших кольтов! – сокрушенно заметил Стив, но Текс был непреклонен.

– Пусть только попробуют! – храбро заявил он, хотя в душе вовсе даже не горел желанием проверять, насколько честными окажутся эти кавалеристы.

Барнсы переглянулись с заметным огорчением: мастер Текс определенно был не из робкого десятка, но ситуацию понимал в корне неправильно. Стычка в прерии никак не входила в ближайшие планы маленького отряда. Близнецы скорее согласились бы собственноручно убить сына вождя, чем позволить не в меру ретивому мужу атамана ввязаться в очередное приключение. Декс хорошо натаскал своих волкодавов – получив приказ, Барнсы его выполняли споро, точно и без лишнего шума. Сейчас им было приказано доставить мастера Текса и проклятущего Лунного Оленя в безопасное место, то есть в деревню, они и доставляли, а по пути подмечали и мотали на ус разные мелочи, чтобы после доложить атаману во всех подробностях…

Мастеру Тексу захотелось покомандовать, и пусть его – пока распоряжения младшего мужа полностью согласовались с тем, что велел Черный Декс, у Барнсов не находилось причин возражать, и они не возражали. Но парень увлекся и берега вконец потерял, а значит, настал момент все ему разъяснить и показать на пальцах. На беду, Ред, самый языкастый из них, лежал раненый в деревне, а Лео, говоривший редко, но метко, уехал с атаманом…

– Ну чего, давай, что ли, ты, Стиви. – решил Эдди. – Только покороче, время не ждет.

Стив досадливо махнул на брата рукой, поскреб загорелую шею и начал:

– Простите, мастер а-Сойер, но ехать вам туда одному никак нельзя. Да-да, погодите, не возражайте, дослушайте сперва! Кто б там ни ехал, солдаты или мародеры, нам с ними пересекаться ни к чему. Троп здесь много, как и куда уйти, чтобы от них подальше, мы знаем и вам подскажем. Но чтобы мы вас здесь бросили, а сами поехали назад, да еще с этим…эээээ… юношей, которого едва-едва выцарапали, чтобы он, понимаете, ароматы свои распространял заново по всей прерии – такому не бывать, и мы этого не сделаем. У нас приказ доставить вас с Лунным Оленем в деревню, пока Декс с Лео апачей отстреливают. И можете поверить, мастер Сойер: ни один злодей там не выскочит, даже если в мышь обратится. Кого Декс не дострелит, того Красная Сова дорежет, кого Красная Сова упустит – того наш братец уложит…

Стив остановился, чтоб перевести дыхание, и тут же вступил Эдди, как виолончель вслед за трубой:

– Давайте мы сейчас через ручей перейдем да в подлеске спрячемся, переждем, а через четверть часа опять к деревне двинем. Не сомневайтесь, мы и тропы знаем, и парочку хитрых маневров… Вам-то тоже дело есть – вон, за подопечным смотреть, а то больно уж он текуч, что твой ручей – не ухватишь…

– И не надо нам больше в пути останавливаться, – добавил Стив и бросил мрачный взгляд на омегу, который все это время хранил невинный и отрешенный вид, как будто все это случилось не из-за него, и он не пытался вот только что на глазах у изумленной публики соблазнить супруга Черного Декса.

Для бет Барнсы очень хорошо различали запахи, но, по счастью, аромат Лунного Оленя никого из близнецов не волновал, хотя бы потому, что ни в какое сравнение не шел с цветением диких слив… коего, по счастью, тоже пока не наблюдалось.

Похоже, в их маленьком отряде назревал бунт. Сойер тут же ощутил тяжелый гнев альфы, которому кто-то вздумал перечить. Но более мягкая и дипломатичная его часть, так недавно открывшаяся и уже вполне освоившая душу ковбоя, оказалась способна охладить его гневный порыв и склонила прислушаться к близнецам. Их опыт и здравомыслие говорили за то, что выдвинутый Стивом план вполне разумен, и в том, чтобы подчиниться ему, не было никакого урона для альфьей чести ковбоя.

«…а если ты еще раз решил перед омежкой покрасоваться, то он в твоей браваде и так не нуждается, ему хватило того, что ты спас его от апачей. Лучше подумай, как бы теперь самого себя от омежки этого уберечь…» – продолжал беспощадно вскрывать все потаенные намерения альфы этот рассудительный до тошноты внутренний голос, вновь весьма напоминающий покойного Куина.

– Ну хорошо… – скрепя сердце согласился с планом Барнсов Текс. – Но что если они едут на подмогу апачам и схлестнутся с отрядом Красной Совы? Мы ведь не знаем, что там у них да как… на чьей сторне перевес-то?

– А вы вон его спросите, сколько апачей было в том отряде, который напал. Пусть хоть на пальцах покажет. – кивнул в сторону Лунного Оленя второй близнец, кажется, Эдди.

Юный омега, поняв, что ему не удастся прямо сейчас заполучить желаемое, уже натянул на мокрое тело кожаную жилетку и штаны с мокасинами, и теперь делал вид, что все эти альфовьи разговоры его нимало не волнуют, стоял себе да волосы сушил на ветру…

Но Текс понял, что стоит ему опять заговорить с сыном вождя, и он вновь рискует поддаться его очарованию, попасть в липкие сети медово-розовой течки…

– Лучше ты у него и узнай, сколько апачей там было и как они вооружены. Когда мы ехали мимо, выстрелов почти уже не было слышно, стало быть, бой так или иначе завершался. Неясно только, в чью пользу.

Барнс согласно кивнул и, быстро обменявшись с юношей несколькими короткими фразами на языке индейцев, повернулся к Тексу с докладом:

– Он говорит, что апачей было два десятка, и что у них были еще пленники. Красная Сова собрал три дюжины воинов, этого достаточно, чтобы перебить и вдвое больше людей, чем у них было. Так что, мастер Сойер, будьте уверены, вскоре они все благополучно вернутся в деревню и станцуют там танец победы. А мы их должны будем встретить уже там, как и положено. Теперь как, едем в обход?

– Едем… – вздохнул Текс, окончательно сдавшись и в который раз за день ощущая горечь поражения.

«Ничего, ковбой, это все полезные уроки, потом припомнишь их с благодарностью…» – прошелестел призрак Тони.

«Угу. Выходит, Даллас снова меня обманул, говорил, что мне нужно научиться командовать, а сам дал своим людям распоряжение пасти меня, как телка несмышленого…» – едко возразил Сойер, наконец-то подобрав верное определение тому, по поводу чего ощущал непрошеную горечь.

«Ну, а кто ты есть-то, как не телок?» – все так же беззлобно ответил Тони, и Текс вынужден был признать, что да, по сравнению с бизонами Декса, он и вправду пока еще несмышленыш-сосунок, только-только вставший на собственные шаткие ножки. Признать это было неприятно, но зато теперь он мог сгрузить на этих двоих всю ответственность за решение ехать в деревню и держаться от военных подальше…

Дальше они действительно нашли возможность разминуться с отрядом, который если и ехал куда-то по прерии, то явно по каким-то своим делам, к столкновению двух племен непричастным. И достигли-таки знакомых мест, когда половину неба уже объяли крылья птицы-ночи.

Синее Облако вышел из типи, чтобы лично встретить спасителей своего сына, он довольно прохладно обнял Лунного Оленя, а тот еще и на колени перед ним опустился и долго то ли рассказывал что-то, то ли о чем-то просил. Но суровые черты вождя не дрогнули, и, отправив виновника всего переполоха в компанию других своих сыновей-омег, он простер к Тексу обе руки:

– Отвага кугуара в груди твоей, белый воин! И хладнокровие змеи, разящей насмерть! Расскажи нам про твой подвиг, поведай, как добывал ты первое ку!

Текс смутился, когда десятки пар глаз обратились на него с ожиданием какой-то похвальбы, и язык его прилип к гортани, онемев. Ему сделалось дико при мысли о том, чтобы хвастаться чем-то, что в его мире сочли бы просто нормальным поступком, достойным альфы.

Но у команчей подвиг за подвиг не считался, покуда сам герой не прославит его во всеуслышание. С тоской подумав о том, что если бы Ричард уже вернулся, то мог бы все рассказать гораздо лучше и красочнее, Сойер вздохнул и… так и не сумел выдавить из себя ни слова.

– Вождь, когда мы ехали сюда, Белый Ездок дал обет подарить свое ку (1) Красной Сове. Он смиренно ожидает, когда этот достойный воин вернется в становище и привезет с собой скальпы врагов, как знаки собственной отваги. – Стив Барнс внезапно пришел Тексу на помощь, и ковбой с благодарностью взглянул на него, тем паче, что и сам был бы теперь не прочь все свои подвиги приписать тому, кто один только и сумеет избавить его и Декса от назойливых ухаживаний Лунного Оленя…

***

…Обратный путь в деревню оказался намного дольше, поскольку команчи после боя сперва обрабатывали раны друг другу, потом забирали с тел убитых все, что могло считаться законной военной добычей, и когда тронулись, поехали неспешным шагом, чтобы дать отдых измученным лошадям.

Красная Сова приблизился к Дексу и протянул ему новенький английский карабин, только что отнятый у поверженного врага:

– Возьми это, бледнолицый брат, и пусть твои пули попадают в цель так же метко, как если бы ты вкладывал их рукой.

Отказаться принять подарок у индейца – значит нанести тяжкое оскорбление, и Декс взял ружье, другой рукой передавая команчу одну из своих шестизарядок: он знал, что Красная Сова давно положил на них глаз:

– Пусть боги пошлют удачу и твоей охоте, краснокожий брат, какую бы дичь ты не преследовал…

Индеец вдруг усмехнулся так горько, и запах его потяжелел, напитываясь нотами крови и сухой земли, скорбным ароматом цветов, растущих на могилах, и Зовущего Реку словно окатило волной чужой боли.

Он понял, понял без лишних объяснений, что тревожит Красную Сову, и какая желанная «дичь» постоянно ускользает из сильных рук воина… Хорошо еще, что бессильный гнев команча обращался не на Текса, а на злокозненных и неблагосклонных духов, застудивших сердце Лунного Оленя, а после – шутки ради – внушивших надменному и прекрасному сыну вождя слепую страсть к чужеземцу.

Несколько минут бледнолицый и краснокожий молча ехали бок о бок, хмурясь и печалясь каждый о своем, наконец, Декс сумел подобрать подходящие слова:

– Прости меня, Красная Сова, я не придавал значения предсказаниям Падающего Дождя, и разгневал духов. Они жестоко мне отомстили, но брызги их гнева задели и твою душу. Но я исправлю содеянное; скоро мы с Белым Ездоком покинем земли команчей, и никогда больше сюда не вернемся. Дальнейшее зависит только от тебя.

Красная Сова посмотрел на своего спутника и бесстрастно ответил:

– Пусть духи станут милостивы, Зовущий Реку, и помогут нам с тобой… Очарование Лунного Оленя столь велико, что перед ним не устоит и камень, не то что бледнолицый чужеземец. Я сам принесу жертвы духам и богатые дары шаману, чтобы все сбылось по-твоему, и муж твой согласился уехать с тобой, оставив Лунного Оленя. А если он не согласится, что ты сделаешь? Убьешь его или увезешь насильно?

Декс справедливо решил, что индеец не оценит мудрость поговорки бледнолицых – насильно мил не будешь, но вопрос был задан так прямо, что многозначительное молчание только ухудшит дело.

– Он согласится. – и твердость тона, каким это было сказано, заставило Красную Сову уважительно кивнуть.

В ожидании возвращения отряда Красной Совы, команчи устроили общий пир у центрального костра. Расположившись вокруг жаркого пламени, пожирающего целые бревна, индейцы разбились на группки и угощались тем, что успели наготовить в своих очагах кроткие омеги.

Текса и обоих Барнсов усадили в круг почета молодые альфы, которых по каким-то причинам не взяли в погоню за апачами, и теперь юные воины стремились хотя бы так причаститься к военной доблести и наперебой угощали отличившихся бледнолицых самыми вкусными кусками мяса и то и дело подливали им пенный хмельной напиток из кукурузы и трав.

С момента возвращения в лагерь прошло уже несколько часов, и Текс, то и дело поглядывая на свой брегет, не на шутку тревожился за судьбу Далласа. Но Падающий Дождь, сидевший в одном круге с ним и вождем, всякий раз посылал ему взгляд, полный умиротворения. Тогда Сойер словно бы слышал у себя в голове его голос, вещающий о том, что духи покровительствуют Зовущему Реку, и временно успокаивался. Но лишь до следующего взгляда на циферблат, где стрелки неумолимо отсчитывали все новые и новые минуты разлуки и неопределенности, которую даже послание шамана было не в силах преодолеть до конца.

Но вот, наконец, вдалеке раздались возгласы дозорных, возвещающие радостную весть, и все племя тут же повскакало на ноги и двинулось встречать победителей.

Текс тоже медлить не стал, ему не терпелось убедиться в том, что с Ричардом все в порядке и обнять мужа, с которым на протяжении сегодняшнего долгого дня ему случилось дважды повздорить, нарушив его волю и планы.

Он уже заметил всадников, въезжающих в деревню мимо сторожевого костра, и выхватил взглядом фигуру Далласа, как вдруг легкая тень метнулась ему наперерез, и по губам и щеке влажно мазнули чьи-то пальцы, оставив на них предательский медово-розовый след…

Лунный Олень скрылся в толпе соплеменников раньше, чем Текс сумел перехватить его. Месть омеги-команча была коварной – теперь Сойер уже не мог обнять и поцеловать мужа, не заставив того заново испытывать сомнения и муки ревности, да и Красной Сове исходящий от соперника запах возлюбленного вряд ли придется по душе. И уйти прямо сейчас к ручью, чтобы смыть с кожи чужой запах, тоже было нельзя – тогда Даллас заметил бы, что Текс его не встречает и счел бы это новым проявлением неуважения.

Остановившись среди потока индейцев, спешащих встретить воинов, он в бессилии сжал кулаки, решая, как поступить, пока Ричард сам его не заметил. Но, похоже, это уже произошло, и альфаэро просветлел лицом, заметив Текса в толпе краснокожих, и направил рыжего прямиком к нему…

Задержав дыхание, Сойер кое-как отер с лица липкий омежий сок, и, глубоко вздохнув, двинулся навстречу мужу, предчувствуя новое его огорчение и не зная, что сказать в свое оправдание.