Текст книги "Игры сильнейших (СИ)"

Автор книги: Jane F.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 41 страниц)

– Да? – ответил тот, сев в кресло рядом с Нарциссой, в смятении смотревшей на отца затравленным взглядом, – Что такое?

– Я хочу на Рейвенкло, но никто из рода Малфоев не обучался на этом факультете. Лишь на Слизерине. Будет очень плохо, если я поступлю туда? – еле слышно спросила девочка, после чего закусила нижнюю губу, отчего-то заранее приготовившись к порицаниям отца.

– Конечно же, нет, Цисси, – тепло улыбнувшись дочери, ответил Драко, отчего на его глазах девочка облегчённо выдохнула, – Ещё несколько лет назад я нарушил все семейные традиции…

– Женившись на маме, – кивнула юная аристократка, поняв, что речь вновь пойдёт о чистоте крови.

– Да, но разве это как-то отразилось на нашей семье? Ничто не вечно, и, как ни крути, единственное, чего жаждет человек, так это быть счастливым. Тебе действительно подходит этот факультет, и нет ничего страшного в том, что ты будешь обучаться на нём. Если ты боишься недовольства своего дедушки, то не беспокойся: он уже давно смирился с этой мыслью, ещё со дня знакомства с тобой поняв, что перед ним стоит сообразительная девчушка, в которой уже тогда преобладали качества истинной представительницы факультета Рейвенкло. И знаешь, я буду даже рад, если ты будешь обучаться именно на нём.

– Почему? – вдруг спросила Нарцисса, удивившись.

– У нас с твоей мамой на последнем курсе была общая подруга. Невероятно умная и отважная девушка с философским складом ума. Она училась как раз на Рейвенкло, – с улыбкой ответил отец, вспомнив Полумну.

– В таких случаях, хочу быть на неё похожей, – улыбнувшись отцу, заявила юная аристократка.

– Слишком сильно усердствовать не стоит. Полумна была весьма своеобразной, хотя это не мешало ей быть золотым человеком, – грустно улыбнувшись, произнёс отец.

– Была, – нахмурившись, повторила дочь, – Что с ней стало? Я никогда прежде не слышала о ней.

– Она погибла задолго до твоего рождения, спасая мне жизнь, – коротко рассказал Драко, вмиг став серьёзным.

– Нарцисса, поторопись! – послышался за спиной голос матери, стоявшей в дверях. На этот раз Гермиона уже была готова к выходу: на её лице красовался неброский, однако подчёркивающий естественную красоту лёгкий макияж. Только губы были выделены алого цвета помадой. Волосы женщины были завиты не без помощи магии в красивые крупные кудри, спадавшие на спину и плечи, – Я хотела, чтобы мы вышли пораньше. Заглянем заодно в кондитерскую, купим тебе в дорогу вкусненького, – подмигнув дочери, сказала бывшая гриффиндорка.

– Мам, а можно выйти к сроку? Я хотела успеть сделать запись в дневнике, – попросила дочь.

– Наши домовики за час вполне управятся и приготовят Нарциссе в дорогу всего, что душа пожелает, а дочь пускай пока займётся полезным делом, – поднявшись и отправившись к выходу, предложил альтернативный вариант лорд Малфой.

– Всё-то ты ей потакаешь, – прищурив глаза, хмыкнула Гермиона.

– У меня всего одна дочь, – ответил на это Драко, улыбнувшись супруге, после чего взял ту за руку и вывел из комнаты, закрыв дверь и оставив Нарциссу наедине со своими мыслями.

Вернувшись к написанию дневника, юная леди Малфой вновь задумалась над тем, с чего начать писать, однако в итоге решила сделать всё намного проще, указав справа в углу первого листа только год написания этого небольшого повествования её жизни: «2009». Вернувшись к новой строке, девочка приступила к написанию:

«Знаете, а у нас всё хорошо. Вот уже пять лет я живу в Малфой-мэноре, в магическом Лондоне, в мире магии и волшебства. Сегодня я отправлюсь в Хогвартс. Не представляю, что меня там ждёт, но уже заранее знаю, на каком факультете буду обучаться. Однако мне хотелось бы заглянуть в прошлое. За эти пять лет моя жизнь сильно изменилась. Вот уже почти что пять лет, четыре года и восемь месяцев, я живу здесь, в огромном богатом замке, принадлежащем роду моего отца, великому роду потомственных чистокровных аристократов с громким именем – Малфои. Пять лет назад я познакомилась со своим отцом, пришедшим к нам домой. Помню, как была рада ему, ведь мама никогда не скрывала от меня, кто мой отец, и за это я была благодарна ей. Всегда, когда я спрашивала что-то о нём, мама рассказывала мне, а я со вниманием слушала, ожидая нашей с ним встречи, которая однажды обязательно должна была произойти и наконец-то случилась. До конца лета мы с мамой жили у нас дома, у бабушки. Папа часто приходил к нам, намереваясь забрать нас к себе в некий огромный замок, однако сделать это ему удалось не сразу. Дедушка был против чтобы мы, грязнокровка и полукровка – так он нас называл, жили в его поместье. Помню, как он однажды пришёл к нам поговорить с моей мамой. Они громко спорили в гостиной, а я сидела с бабушкой на кухне, жаждя выйти и хотя бы взглянуть на своего дедушку, видеть которого вживую мне прежде не приходилось. Мне всё же удалось тогда ускользнуть от бабушки и зайти к ним. В тот момент дедушка просил маму оставить её сына в покое. В какой-то миг мне даже показалось, что в его речах проскользнули нотки угрозы. Мама тогда ответила ему: «Боитесь, что ваш сын станет счастливым с грязнокровкой?! Это его выбор, его право! Мне плевать на ваши многовековые традиции. Я слишком многое пережила за эти годы и не намерена вновь потерять его». Почему-то эти слова все до единого врезались мне в память. Даже сейчас я помню их. И тот день. Я всё же заглянула к ним. Когда дедушка увидел меня, мама вдруг испуганно подбежала и стала передо мной, загораживая собой, словно боясь, что он может меня убить, но вместо этого дедушка тогда попросил лишь подвести меня к нему»

Оторвавшись на мгновенье от написания, не желая записывать врезавшийся в память диалог, Нарцисса глубоко вздохнула. Она помнила ту встречу и помнила, как ей передался страх матери, как она боялась тогда подходить к Люциусу Малфою.

« – Подведи её ко мне.

– Нет! – сквозь зубы, качая головой, ответила на это мама.

– Она моя внучка. Я просто хочу с ней познакомиться, – настойчиво проговорил лорд Малфой.

– Сомневаюсь, что вами сейчас движут светлые чувства. Я не позволю вам приблизиться к моему ребёнку! – настойчиво повторила мать.

– Она моя внучка, Грейнджер! Не забывай, что если каким-то чудесным образом вы всё же окажитесь в мэноре, она всё время будет бок о бок со мной.

– Как-то сомневаюсь, что когда-либо вообще там окажусь.

– Дай мне просто увидеть вашу дочь! – отложив в сторону палочку, вновь повторил Люциус Малфой. Крепко сжав в руке свою волшебную палочку, мама всё же медленно подвела меня к волшебнику, внимательно следя за каждым его движением. Меня в тот момент всю трясло. Стало действительно страшно. Хотелось убежать, но я всё же стояла на месте, не отводя взгляда от разодетого в красивые чёрные одежды волшебника с серыми глазами и длинными белоснежными, как и у меня, волосами.

– Ну, здравствуй, Нарцисса! – сказал он тогда, однако мне в тот момент так и не удалось заставить себя произнести даже слова. Я только лишь молча стояла перед ним, рассматривая своего неизвестного мне на тот момент дедушку, колдографии которого я прежде видела несколько раз в газетах».

Вновь взяв в руку перо, юная леди Малфой вернулась к написанию своего рассказа.

«Мне кажется, в тот миг что-то смягчилось в нём. Быть может, он давно хотел внуков, а быть может, просто не посмел навредить ребёнку. Однако в итоге спустя месяц мы с мамой переехали в Малфой-мэнор, наш нынешний дом, а ещё через два месяца мои родители поженились. Я никогда прежде не бывала на столь пышных мероприятиях. Помню, как мама, разодетая в красивое длинное пышное белоснежное платье, светилась от счастья, танцуя с папой, разодетым в красивый белый костюм, посреди банкетного зала у нас в поместье в окружении сотен гостей. Дедушки не было на том празднике. Он так и не появился, но, быть может, на тот момент это было даже к лучшему. Меня же в тот день то и дело пытались сфотографировать или даже разговорить журналисты. Поначалу я терялась от такого внимания, однако потом привыкла и даже улыбалась в камеру, но вот разговоров упорно старалась избегать. Уже на следующий день заголовки всех газет пестрели колдографиями со свадьбы моих родителей. На многих колдографиях была даже я сама, двигающаяся или улыбающаяся в камеру. Уже через несколько дней мы с мамой сменили фамилию, став Малфоями. Какое-то время это было непривычно, но потом мне даже стало нравиться моё полное имя. Большим сюрпризом стала для всех нас новость, которую нам предстояло узнать спустя всего неделю с момента радостного события: мама вновь была беременна. Я была тогда очень рада. Мне почему-то всегда хотелось младших брата или сестру. Однако, даже несмотря на эти события, внутри семьи поначалу всё не было настолько хорошо. Долгое время дедушка избегал встреч с мамой и со мной, держась очень холодно и даже высокомерно, но со временем стал заходить ко мне. Он пытался узнать меня. Спустя время за обедом они с мамой даже начали перебрасываться парой дежурных фраз. Лишь спустя примерно год они стали чуть проще относится друг к другу. Наверное, привыкли, а быть может, не видели смысла презирать друг друга и избегать любых встреч. Они так и не стали друзьями, однако свободно стали общаться, а порой даже спрашивали у другого совета. Сейчас же, могу с уверенностью сказать, что дедушка даже уважает маму. Он и сам нередко это говорил. Однажды и вовсе, подвыпив, разошёлся и высказал нам, своим внукам, пламенную речь».

Вновь оторвавшись от написания, девочка усмехнулась, вспомнив тот вечер.

«Это произошло год назад. Мама и отец тогда были на дне рождения тёти Джинни в городе, а дедушка остался присматривать за нами. Мы все тогда сидели в гостиной, где провели почти весь день. Мои братья вместе играли на полу, а я, сидя в углу зала, музицировала на пианино. Дедушка уже привычно сидел в своём кресле, попивая коньяк, но уже спустя пару часов заметно перебрал с этим занятием, отчего у него довольно сильно развязался язык. Когда я подсела к нему, он тут же заговорил про мою маму. В очередной раз мне запомнились те его слова:

– Мой сын сломал всю систему! Пошёл против всех многовековых традиций, сделал всё по-своему, однако сумел добиться своего, – растягивая слова, рассуждал тогда дедушка, смотря на огонь в камине, – Ещё никогда в стенах этого многовекового дома не жили отпрыски нашего великого рода, являвшиеся полукровками, и супруга лорда Малфоя, являвшаяся грязнокровкой. Мерлин, и как такое вообще могло произойти?!

Помню, как нахмурилась тогда, в очередной раз обидевшись на слова дедушки. Мне было неприятно, когда он заводил подобные разговоры, хотя с годами они становились всё реже. Мне всегда казалось, словно он порицает нас за это, особенно своих внуков. Неприятно было слышать такое из уст родного деда, но мне уже были привычны подобные разговоры.

– Грязнокровка, подруга Гарри Поттера, бывшая подружка Уизли… Однако я её уважаю! – вдруг добавил дедушка, отчего даже я удивилась его словам.

– Дедушка, тебя не поймёшь, – покачав головой, произнесла я тогда.

– Она семь лет прождала моего сына из Азкабана, родила ему дочь, и даже не попыталась связать свою жизнь с кем-то ещё, таща практически всё на себе столько лет! – задумчиво произнёс дедушка, после чего сделал ещё пару глотков из своего бокала, – Впрочем, плевать, что она магглорождённая. Она героиня войны, пусть и не чистых кровей. Мой сын сделал достойный выбор. Мне есть чем гордиться, однако, если доживу до того момента, когда женить и выдавать замуж надо будет уже вас, подыщу вам чистокровных супругов и супруг, если не сделаете это раньше меня. Я не позволю традициям рода Малфоев раз и навсегда исчезнуть! – добавил тогда дедушка, после чего самодовольно улыбнулся мне, – Внучка, двое внуков. Даже здесь мой сын преуспел! В роду Малфоев в основном всегда рождались лишь сыновья, причём в семье был только один ребёнок и всегда светловолосый, здесь же целых трое детей. Жаль только, цветом волос твои братья пошли в свою мать, зато глаза серые, как и у всех Малфоев. Асмодеус, несомненно, поступит на Слизерин, моя гордость! Он продолжит многовековые традиции нашего рода. А вот Давид Томас поступит на Гриффиндор, – последнее слово дедушка почти выплюнул, даже поморщившись на мгновение, – Хотя, быть может, пойдёт ещё по твоим стопам. Я уже сейчас уверен, что ты поступишь на Рейвенкло. Надеюсь, и мой второй внук тоже».

В очередной раз Нарцисса вернулась к написанию новых строчек в своём дневнике.

«Ещё тогда я решила для себя, что хочу поступить на орлиный факультет. А сейчас утвердилась с этой мыслью. Мне всегда казалось, что папа поддержит меня, и я не прогадала. Дедушка часто ворчит, однако любит своих внуков. Меня, как он сам пару раз сказал, он любит во многом за карие глаза, столь нехарактерные роду Малфоев, однако столь типичные для представителей рода Блэков. Внешностью я очень напоминаю дедушке его покойную супругу, мою бабушку, Нарциссу Друэллу Малфой, в девичестве Блэк. Я часто подхожу к её портрету и даже говорю с ней, однако, в отличие от всех остальных портретов, украшающих стены поместья, бабушка никогда ни с кем не говорит. Просто смотрит, внимательно и участливо слушает, может улыбнуться, но не говорит. Даже никогда не смеётся. Поначалу у меня были мысли, что это связано, быть может, с браком картины или неверно использованной при её создании магией, однако я ошибалась. Однажды я всё же слышала голос бабушки. Она разговаривала с мамой. Правда, недолго. Обронив всего пару слов. Она сказала тогда, что очень рада, что её сын теперь счастлив, пусть даже он пошёл против многовековых традиций рода Малфоев. Его счастье для неё куда важней. Она рада вновь видеть оживший дом, наполненный маленькими детьми, рада, что может наблюдать за нами и видеть счастливое семейство. Больше бабушка ничего не сказала и не говорила с тех пор. Однако из-за тех слов моё отношение к ней изменилось в куда лучшую сторону. Я стала гораздо теплее, с благодарностью относиться к ней, и всегда кидала на неё взгляды, не сумев порой даже сдержать улыбки, когда шла в библиотеку мимо её портрета, с которого она каждый день внимательно наблюдает за нами. Дедушка тоже не раз говорил, что поместье ожило с тех пор, как мы с мамой поселились в нём. Новоиспеченная леди Малфой оживила эти стены, наполнила их новой жизнью. За последний год отношения между дедушкой и мамой даже укрепились, став деловыми. Дедушка нередко просит у мамы совета относительно вопросов, касаемых его бизнеса, и мама никогда не упускает случая помочь лорду Малфою в семейном деле. Папа тоже работает с дедушкой. У них общее, я бы даже сказала, семейное дело. Семейный бизнес. Папе много времени приходится проводить за бумагами или даже в разъездах, но несмотря на загруженность, он всегда находит время на семью. Он любит проводить время со своими детьми, особенно возиться с младшими сыновьями. Асмодеус больше привязан к отцу. Всегда прислушивается к его словам. Отец для него – пример для подражания, как и дедушка. Вот только жутко этот мой братец вредный!!!»

Не сдержавшись, Нарцисса даже поставила три восклицательных знака, после чего шумно выдохнула и вернулась к написанию.

«А вот Давид Томас, так же как и я, получивший своё, хотя и второе имя в честь нашего покойного дедушки Томаса Грейнджера, отца мамы, куда больше привязан к матери. Он любит проводить время с мамой, помогать ей. Её маленький личный защитник. Асмодеус же, в отличие от него, побаивается мамы, хоть и любит её. Она единственный человек, который может поставить моего младшего братца на место. Несмотря на ещё совсем юный возраст, характер он показывает при любом удобном случае. Со мной мама тоже часто любит проводить время. Мы много гуляем. Я считаю её своей лучшей подругой. Наверное, это очень даже хорошо. Я всегда могу ей довериться. Папа тоже любит проводить со мной время, в основном разговаривать. Он часто говорит, что я довольно умна для своих лет. Хотя, в кого в таком семействе мне быть глупой?! Мне нравится проводить время с отцом. Я довольно быстро сблизилась с ним. Помню, как при наших первых встречах жадно слушала каждое его слово. С папой можно и поспорить, и порассуждать, и даже пофилософствовать. Он говорит, что есть во мне такого рода задатки, как и склонность к писательству. В любом случае, с ним всегда весело. Мама с папой очень любят друг друга, и это видно. Они всегда смеются и улыбаются друг другу, нередко даже целуются. Папа часто дарит маме подарки. В основном дорогие наряды, подобные которым однажды мечтаю носить и я. Они действительно очень красивые и, в чём я не сомневаюсь, очень дорогие. Нередко папа дарит маме и украшения. В их комнате, раньше бывшей комнатой отца, у мамы есть даже целая большая шкатулка, целиком наполненная украшениями, большинство из которых золотые, обрамлённые разноцветными драгоценными камнями. Не сказать, чтобы мама питала к украшениям большую страсть, но ей всё же приятны подарки супруга. Однако самые частые подарки, которые отец преподносит маме, это книги. В библиотеке у мамы даже есть её личный уголок, заполненный её любимыми книгами и такими вот подарками отца. Рискну сказать, что ни одна книга, подаренная папой, не была без прочтения помещена на эту полку. Мама очень любит читать. А ещё она любит заниматься благотворительностью. Мама часто тратит на это немалые деньги, и папа никогда не противится этому, однако он строго настрого запретил ей продавать ради этого собственные вещи и драгоценности. Для таких целей папа выдаёт маме наличные деньги, которыми та может распоряжаться по своему усмотрению, но куда уходит большая их часть, я уже писала. Вот только для себя я заметила, что на самом деле папе куда больше нравится, когда мама ходит дома не накрашенная и без украшений. Ему нравится её естественная красота. Я за них очень рада, конечно, однако для себя искренне надеюсь, что за всей этой взрослой любовью-морковью у меня не появится очередных младших братьев и сестёр. Двоих младших братьев мне уже за глаза!

Что же касается остальных, бабушка Джин всё также проживает в нашем старом доме. Мы часто бываем у неё, однако она у нас здесь бывает крайне редко. Папа не против её приездов, но бабушка сама не хочет часто бывать здесь, в поместье чистокровных волшебников. Так что мы сами как минимум раз в неделю обязательно навещаем её.

Дядя Теодор три года назад женился на тёте Кассандре. Прежде она два года жила с нами, но позже переселилась в поместье дяди Теодора. Год назад у них родился сын, Лиам Нотт, отчего ездить в гости теперь приходится уже нам к ним. Я рада за них. Скажу больше, мне даже нравится бывать у них дома. Там тоже всегда красиво, величественно, но, одновременно с тем, по-домашнему уютно. В последний раз мы были у них три дня назад. Малыш Лиам уже начал понемногу ходить и говорить первые слова. Он очень напоминает мне моих младших братьев, разве что внешне иной: чёрные волосы, чёрные как смоль глаза. Его родители тоже любят друг друга. Мама несколько раз говорила, что они хорошо общались ещё в школьные времена, когда они с папой и дядей Теодором учились на последнем курсе. Ещё тогда эти двое с лёгкостью находили общий язык, и порой ей даже казалось, что однажды это может перерасти в нечто большее. Она не ошиблась.

У тёти Джинни и дяди Гарри тоже всё хорошо. Они со своей семьей живут в городе, в довольно большой квартире недалеко от Косого Переулка. У них трое детей, и тоже двое мальчиков и одна девочка, только в их случае всё наоборот, девочка у них – младший ребёнок. Они нередко бывают у нас в гостях вместе со своими детьми. Мама их очень любит, а вот папа… Ну, он неплохо к ним относится. Они ладят. Не так давно я слышала разговор тёти Джинни и мамы. Миссис Поттер рассказывала о своём брате, дяде Роне. Я плохо знаю его, видела всего пару раз, да и в те редкие разы ни с кем из членов нашей семьи он не стремился пообщаться. Из его прошлого знаю лишь, что в школьное время он был другом мамы, и они вместе учились на Гриффиндоре. Позже он влюбился в неё. Дальнейшей истории мне, увы, не известно. Вот уже одиннадцать лет дядя Рон живёт в Румынии, а два года назад женился. В этом году у него родилась дочь, которая была названа Розой. Теперь он счастлив. Помню, как мама обрадовалась этой новости. Папа же, узнав её, только хмыкнул, ничего на это не сказав. Дядя Джордж женат на своей бывшей однокурснице по имени Анджелина. Их сын Фред уже на следующий год тоже будет поступать в Хогвартс, а вот их младшая дочь Роксана завтра придёт к нам. Она любит играть с моими братьями, ведь и сама ненамного их старше.

Тётя Панси и дядя Блейз тоже поженились. Мама была удивлена, обсуждая однажды с папой их пару. Как выяснилось, дядя Блейз ещё со школьных времён был влюблён в тётю Панси, однако в те времена она была девушкой моего папы, и он не рискнул лезть в их отношения и дожидался момента, когда они окончательно расстанутся. Сейчас они растят семилетнюю дочь Морису. Смуглая девочка с карими глазами. Они тоже часто бывают у нас. Родители дружат семьями.

Дядя Кормак несколько лет назад женился на тёте Астории. Он тоже был однокурсником моих родителей. Около месяца назад папа, вернувшись с работы, сообщил, что тётя Астория беременна, и в семействе МакЛаггенов ожидается пополнение. Дядя Кормак по сей день неплохо общается с моим отцом. Он работает в Министерстве и, насколько я наслышана, тоже имеет отношение к бизнесу моих отца и деда, но вот каким конкретно образом, я не знаю.

Дядя Невилл женился на тёте Парвати. Забавная из них пара, если честно: тётя Парвати очень болтливая, в то время как дядя Невилл довольно молчаливый. Они тоже растят ребёнка. У них сын семи лет. Дядя Невилл преподаёт в школе травологию, что меня даже обнадёживает. Приятно будет увидеть в школе знакомое лицо.

Тётя Падма вышла замуж за дядю Грегори Гойла. Они тоже неплохо живут. Мама рассказывала, что многие долгое время удивлялись, что эти двое решили пожениться. Не был исключением и мой отец. Вот только, когда он однажды усмехнулся при упоминании их пары, мама сказала ему: «Ты лучше на нас посмотри!». В очередной раз криво усмехнувшись тогда, папа так ничего на это не ответил. Видимо, сказать на тот момент было и нечего. Ещё одна необычная пара их поколения. Сын дяди Грега и тёти Падмы – мой ровесник и будет поступать на первый курс вместе со мной. Однако Альбус Северус мне всё же больше нравится, хотя он на два года младше меня. Пожалуй, пошлю ему через пару лет валентинку на 14 февраля».

Поняв, что эти мысли были записаны, Нарцисса усиленно попыталась зачеркнуть два последних предложения, стараясь не оставлять подобных улик, которые однажды могут быть кем-то прочитаны.

– Дочка, ты скоро? Через пятнадцать минут нам уже нужно выходить, – вновь заглянув в комнату, напомнила Гермиона.

– Да, мам. Почти закончила, – поспешно закрыв свой дневник, ответила Нарцисса, – Мам, можно спросить?

– Слушаю, – войдя внутрь комнаты и также пройдя сев в кресло возле дочери, сказала леди Малфой.

– Я хотела дописать последние строки, закончив про падающую звезду, которую мы видели с тобой вчера перед сном. А правда, что она исполняет желания?

– Да, – улыбнувшись уголками губ, кивнула мать, – Моё желание одна упавшая ещё двенадцать лет назад звезда исполнила.

– А что ты тогда загадала, если не секрет? – с интересом посмотрев на мать, спросила девочка.

– Счастья для всех нас, – задумчиво ответила Гермиона, после чего глубоко вздохнула, а спустя пару секунд вновь посмотрела на Цисси и на этот раз более радостно улыбнулась, – Поторопись, дочка! Время идёт, а поезд нас ждать не будет.

– Хорошо, – кивнула Нарцисса, после чего мать вышла из комнаты. Закусив кончик пера, девочка уставилась перед собой, задумавшись о своём. Забыв о времени, юная леди Малфой так и просидела около десяти минут, уйдя в размышления о будущем, какое её может ждать. Вернул Нарциссу к реальности только голос матери.

– Цисси, мы опоздаем!

– Я уже иду, – соврала девочка, быстро открыв свой дневник, решив дописать пару последних строк.

«Ну а в целом живём мы очень даже неплохо. В магическом и маггловском мирах царят мир и покой, тишина и…»

– Нарцисса! – вновь послышался возмущённый голос матери, вновь заглянувшей в комнату, – Ты ещё даже не одета!

– Мам, дай всего минутку! – кинув взгляд на мать, попросила девочка, – Я успею.

– Никакой минутки! Быстренько давай собирайся! – настойчиво повторила Гермиона, – Мы так опоздаем.

– Да иду я, иду! – ответила дочь, с недовольством захлопывая свой дневник.

– Дай ты ребёнку минуту. Всё мы успеем. Мы в таком темпе прибудем почти за полчаса до отправления поезда. Прибудем за двадцать или пятнадцать минут. Какая разница, – сказал бывшей гриффиндорке вошедший следом отец.

– Она уже целый час тянется вместо того, чтобы собираться! В таком темпе мы как раз таки с лёгкостью можем опоздать, – скрестив руки на груди, недовольно проговорила молодая женщина, с укором посмотрев на дочь.

– Всего минуту, правда! Идите пока в гостиную, а я уже через пять минут спущусь к вам. Я уже всё написала, – попросила юная аристократка, встретившись взглядом с матерью.

– Пять минут! – строго произнесла Гермиона, после чего развернулась к своему супругу, – И опять ты ей потакаешь! Если она не успеет собраться, мы опоздаем. Я уже сейчас в этом не сомневаюсь.

– Не опоздаем, – уверенно ответил Драко, после чего чмокнул супругу в губы. Ничего не ответив, бывшая гриффиндорка только прищурила глаза, после чего покинула комнату дочери. Кинув взгляд на юную леди Малфой, мужчина на этот раз уже строго произнёс, – Цисси, в самом деле, поторопись! У тебя пять минут. Ждём тебя с мамой внизу.

– Хорошо, пап. Сейчас спущусь, – поспешно ответила дочка, после чего вновь вернулась к написанию строк в своём дневнике, на этот раз действительно намереваясь закончить последние предложения. Оставив дочь одну, Малфой отправился в гостиную к сыновьям.

***

Вновь зайдя в их с супругом комнату, Гермиона подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. За последние годы она уже привыкла видеть себя такой. Супруга лорда ежедневно была разодета в очень красивые и самые дорогие одежды из последних коллекций, которые ещё только появлялись на прилавках модных бутиков. Всегда ухоженная и накрашенная, она выглядела под стать своему аристократу. Раз за разом она видела в зеркале новую леди Малфой. Она уже привыкла, что все её так именовали. Их спальня по-прежнему была всё той же, сохранив тона змеиного факультета и даже былую обстановку. Со времён своего переезда в мэнор бывшая гриффиндорка ничего не стала менять в этой комнате, хотя супруг и дал Гермионе разрешение обставить их общую спальню по её усмотрению. Это было их с Драко место, где всё однажды началось, пусть и не в самом замке, а лишь в воссозданной копии, но всё же в этой комнате.

Вновь накрасив губы алого цвета помадой, уже начавшей стираться за последние часы, молодая женщина, окинув себя напоследок оценивающим взглядом, отправилась в гостиную. Спустившись по лестнице вниз, она остановилась, замерев на последней ступени. Малфой-мэнор, её теперешний дом. В кресле возле камина уже привычно сидел её свёкор, Люциус Малфой, читавший свежую газету. На полу в центре комнаты сидели её младшие дети, игравшие с отцом. Драко любил играть с детьми и не упускал случая уделить им как можно больше своего свободного времени. Даже сейчас, перед выходом из дома, оставшиеся минуты он решил посветить своим сыновьям. Их дочь с минуты на минуту должна спуститься к ним. Уже настолько подросшая и повзрослевшая за эти годы, теперь, как и они с Драко когда-то, поступавшая на первый курс в Хогвартс. Облегчённо выдохнув, леди Малфой вдруг заулыбалась. Та звезда действительно, пусть и не сразу, заставив их доказывать своё право на счастье, добиваться его, пройдя через столько мучений и испытаний, исполнила желание той на тот момент ещё наивной молодой девушки, много лет назад стоявшей поздней ночью возле окна в Норе и наблюдавшей за ночным звёздным небом. Теперь она была счастлива. Все они.

***

POV Гермиона Грейнджер.

Всегда загадывайте желания под падающую звезду. Правда, не стоит ждать исполнения своих заветных желаний слишком скоро. Всё произойдёт, но постепенно. Всё исполнится, однако, всему своё время. Счастливые времена непременно наступят, а желания обязательно исполнятся, но порой нужно немного подождать. Нужно верить в лучшее, надеяться на чудо, верить в волшебство. Иначе, согласитесь, жизнь станет чересчур обыденной и скучной. Не стоит жить одной мечтой, но никогда не помешает загадать лишнее желание, особенно если оно заветное, взглянув однажды ночью на столь прекрасное звёздное небо.

Всегда верьте в свои мечты, надейтесь на лучшее и загадывайте желания, ведь порой ненароком упавшая на ваших глазах звезда может воплотить их в жизнь.