Текст книги "Игры сильнейших (СИ)"

Автор книги: Jane F.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 41 страниц)

– Умничка, Грейнджер. Можешь же, когда захочешь, – прошептал ей на ухо парень, после чего беззвучно засмеялся. Вмиг оттолкнув слизеринца от себя, девушка, содрогаясь всем телом, вскочила с кровати, став быстро собирать свои вещи. – Как я уже однажды сказал, я воспитал очень хорошую шлюху, да ещё и ласковую, – неспешно встав с кровати и заправив брюки, продолжал издеваться Драко, наблюдая за гриффиндоркой. Обернувшись, Гермиона замахнулась, чтобы дать парню пощёчину, но тот перехватил её руку, одарив девушку очередной кривой усмешкой. Вырвав свою руку, она сделала шаг назад, прошептав лишь:

– Какая же ты всё-таки мразь! – после чего убежала в ванную комнату. Не став тратить времени на приведение в порядок волос, гриффиндорка быстро оделась, после чего выбежала из ванной, захватив по пути мантию-невидимку и, даже не оборачиваясь, выбежала из Выручай-комнаты. Достав из пачки очередную сигарету, парень снова закурил. Малфой знал, что этой ночью он уже не уснёт, как и она…

***

Pov Гермиона Грейнджер

Та ночь действительно стала для меня сущим кошмаром. В какой-то момент захотелось просто умереть, перестать существовать, но сердце подсказывало иное. Им я ощущала, что всё, что произошло тогда между мной и Малфоем, не было притворством. Он не играл, не врал мне, он по-прежнему любил меня и был способен чувствовать. Я ощущала это вопреки его поступкам, вопреки собственному разуму и невыносимой обиде, новой осознанно причинённой им боли. Я просто чувствовала это, хотя рядом со всем этим заиграла гордыня, перекрывающая всё. Однако эта ночь была далеко не самым худшим нашим кошмаром. Новые ужасы нашей жизни были ещё впереди…

***

Казалось, словно и не было тех дней, ночей, тех месяцев, проведённых вместе. Да, теперь она бросила попытки вернуть его, опустила руки. Кассандра дважды после этого возвращалась к девушке уже с просьбами помочь, но Гермионе было теперь всё равно. Гриффиндорка не хотела больше видеть Малфоя, слышать о нём. Он перестал для неё существовать. Как же правдиво выражение: «От любви до ненависти один шаг» – так и произошло с ней. Сейчас она ненавидела парня, снова, как и раньше. То, как он поступил с ней, сыграв на её чувствах, вылилось в боль, переродившуюся в ненависть. Он вновь играл с девушкой, как и полгода назад, но если тогда он так поступал с ней, заглушая свою боль, то сейчас он просто пытался растоптать гриффиндорку и её пресловутые чувства. И ведь ему это удалось. Она плакала лишь той ночью, но не потом. Притворяясь безразличной, ища в себе силы делать вид, что ничего не произошло, Гермиона, как и прежде, появлялась в Большом Зале, на лекциях, в гостиной – везде, где был он, но делала вид, что Драко Малфоя более не существует. Не для неё. Этот вечер не был исключением. Как и в любой другой день все сидели в гостиной. Кто-то разговаривал, кто-то делал домашнее задание, кто-то играл в карты или шахматы. Сидя рядом со своими друзьями, гриффиндорка читала конспекты по нумерологии, пытаясь подготовиться к завтрашней лекции. Она смирилась с тем, что Малфой всё время был рядом, как и сейчас, сидя всего в метре напротив неё с сигаретой в руках. Парень не замечал её, как и она его теперь. Друг для друга их просто не существовало. С той ночи прошла неделя, и этот срок окончательно отдалил их друг от друга, сделав чужими. Многие по-прежнему наблюдали за их парой, с интересом рассуждая о том, что же будет дальше, но гриффиндорка знала для себя, что их отношениям пришёл конец. Не могло быть продолжения этой истории. Она была красочной и незабываемой. В ней смешались боль и наслаждение, радость и горе, ненависть и любовь, но она подошла к концу. Ничто не вечно, всё проходит, закончилось и это.

– Малфой, тебе сколько раз говорить, что я не люблю запаха сигарет? – войдя в гостиную и пройдя сев на диван возле Нотта, сказала дочь Пожирательницы.

– Не люби. Я тебе что, – не отрывая взгляда от огня в камине, монотонно ответил ей слизеринец, выдохнув сигаретный дым.

– Курить прекращай! Это маггловское развлечение, а ты чистокровный аристократ. Если ты об этом забыл, то позволь напомнить, – отчитала его сестра, рукой отмахивая от себя неприятный для Лестрейндж запах. Но парень на это лишь хмыкнул, вновь затянувшись сигаретой, на что Кассандра покачала головой.

– Так как насчёт рассказать, как прошло спасение матери МакЛаггена? – в очередной раз предприняв попытку раскрутить слизеринцев на рассказ, спросил Симус.

– Нет, – спокойным голосом одновременно ответили ему парни, не отрываясь от своих дел.

– Да я просто спросил. Нет, так нет, – ответил тот, нахмурившись. Гриффиндорцу уже давно натерпелось узнать все подробности столь невероятной истории, но двое друзей со змеиного факультета упорно хранили в тайне все подробности той вылазки, даже в общих чертах не рассказывая никому о произошедшем.

– Что это? – нахмурив лоб, произнесла сидевшая рядом с Невиллом Полумна, всматриваясь в большое окно, расположенное в стене напротив камина. Обернувшись, Драко кинул скучающий взгляд в окно, как вдруг его глаза расширились.

– Нотт, уводи отсюда всех, – хриплым голосом быстро проговорил Малфой, вставая. Непонимающе, присутствующие в комнате посмотрели на парня, также став вглядываться в окно. – Живо! – прикрикнул слизеринец, обернувшись к другу.

– Малфой, что… – но договорить Поттеру так и не удалось. В долю секунды оконное стекло разлетелось на осколки, посыпавшиеся внутрь комнаты, многие из которых долетели даже до студентов, поранив некоторых. В разбитое же окно один за одним стремительно стали залетать чёрные дымки. Обернувшись за пару секунд в людей в чёрных плащах, Пожиратели стали посылать заклинания в присутствующих. Всего за десяток секунд в тихой и спокойной гостиной воцарился хаос: одни студенты пытались сбежать, другие, достав свои волшебные палочки, вступили в бой с Пожирателями Смерти, всё продолжавшими прибывать через разбитое окно.

– Протего! Петрификус Тоталус! Локомотор Виббли! Импедимента! Сектумсемпра! Диффиндо! Конъюнктивитус! Экспеллиармус! – Одно за другим заклинания вылетали из волшебных палочек, смешиваясь в воздухе.

– Ах ты сволочь! – послышался крик упавшей на пол Кассандры. Быстро схватив свою волшебную палочку, девушка резко обернулась к своему противнику, но тот уже свалился с ног от посланного в него Гермионой Грейнджер заклинания парализации противника. Благодарно кивнув гриффиндорке, Лестрейндж рванулась в бой с другим Пожирателем.

– Откуда вы только взялись?! – раздражённо выкрикнула Джиневра, отражая очередное заклинание и посылая новое. – Ступефай!

– Протего! Фурункулюс! – выкрикнул МакЛагген, отбиваясь от противника. Воспользовавшись парой секунд передышки, пока его оппонент отбивал заклинание, Кормак кинул взгляд на Драко, сражавшегося возле окна сразу с двумя противниками.

– Что, Малфой, не можешь при всех использовать свою любимую Аваду? А жаль. Сейчас ты даже не в состоянии спасти своих друзей, – отразив очередное заклинание, стал потешаться над ним один из врагов, приблизительно того же возраста, что и сам парень.

– Мир слишком циничен, чтобы заводить друзей. Достаточно в нужный момент и пригождавшихся приятелей, – сквозь зубы ответил ему слизеринец, после чего резко повернулся и наставил свою волшебную палочку на Пожирателя, сражавшегося с Грегори Гойлом, который не был в состоянии полноценно драться со столь опытным тёмным магом, упав на пол и выронив палочку. – Локомотор Виббли! – в эту же секунду стоявший спиной к слизеринцу Пожиратель упал на пол от сковавшего его тело паралича. – Протего! – отразил слизеринец заклинание, посылаемое в него одним из его оппонентов. – Эверте статум! Протего! Эверте статум! – выкрикнул парень, отчего, не сумев вовремя отреагировать, отвлекшись на противника Гойла, один из его врагов спиной вылетел из окна.

– Десцендо! – выкрикнул один из тёмных магов, направив свою волшебную палочку на одну из стен, у которой стояло несколько студентов.

– Глациус! – среагировал Гойл, направив свою палочку на ту же стену, отчего разрушение прекратилось, а камни замерли в воздухе. Выдохнув, Гермиона и Падма Патил благодарно кивнули слизеринцу, продолжив бой со своими оппонентами.

Отбив очередное заклинание и послав в противника заклятие слепоты, Малфой, воспользовавшись секундным преимуществом, обратился в белого волка и бросился на одного из стоявших позади него Пожирателей, сражавшихся с Полумной Лавгуд. Повалив того на пол, слизеринец в своём анимагическом обличии вцепился зубами в шею мужчине, отчего тот, не сдержав крика, стал отбиваться, но уже спустя пару секунд замертво откинулся на пол. В эту же секунду Драко вновь обернулся собой. Его губы были перемазаны кровью, а из уголка его рта тонкой струйкой вытекала кровавая жижа. Вдруг на слизеринца налетел чёрный дым, унося молодого аристократа под потолок. Поражённо наблюдая за кружащим в воздухе тёмным дымом, девушка кинула взгляд на Невилла, сражавшегося в другом углу комнаты с тёмным магом. Не став терять времени, Полумна поторопилась на помощь к своему парню.

– Думал, мы спустим тебе это с рук, Малфой? – скинув парня в центр комнаты и обернувшись собой, заговорил Пожиратель. Откашливаясь, Драко привстал, облокотившись в пол руками, однако полностью подняться мужчина ему не позволил, наставив на него волшебную палочку. – Ты слишком далеко зашёл, посмев мешать нам воплощать планы в жизнь и став на пути. – Однако к неожиданности колдуна в ответ на это слизеринец лишь рассмеялся. – Ах да! Ты же лишил себя эмоций, прибегнув к чёрной магии.

– Обернись! – холодно сказал ему Драко, на что Пожиратель лишь прищурил глаза, не поверив словам противника, но уже спустя пару секунд парализованный упал на пол. Вовремя отползя назад, Малфой поднялся на ноги, благодарно кивнув Блейзу. Однокурсник на это только криво усмехнулся, вновь ринувшись в бой.

– Эверта статум! – послышалось выпущенное в спину Драко заклинание, отчего тот, не успев вовремя отбиться, отлетел к окну, но всё же удержался, не вывалившись из него. Резко обернувшись, Малфой увидел лишь бежавшего на него Пожирателя. Он знал, что это конец. Тяжело дыша, парень лишь смотрел на противника, замерев на месте, как вдруг кто-то толкнул его в сторону. Упав на пол, слизеринец успел заметить выпадающего из окна Пожирателя Смерти и Полумну Лавгуд, выпавшую вместе с ним.

– Не-ет! – закричал парень, на что многие обернулись к нему. Воспользовавшись секундным преимуществом, некоторые студенты стали посылать в своих врагов проклятия, которые те так и не успели отбить. Зажмурив глаза, Драко вдруг схватился за голову. Ужасающая боль пронзила его прямо в сердце, но ровно такую же боль он ощутил и в голове.

– Эта боль сильнее тебя, – неожиданно услышал слизеринец голос Мартина в своей голове. – Ты не сумеешь противостоять этой тёмной магии. Она погубит тебя. Отмени заклинание, или ты умрёшь!

– Малфой! – услышал слизеринец голос сестры, однако открыть глаза ему так и не удалось. Сейчас эта резкая и острая боль действительно была сильнее его.

– Ты ещё не настолько опытен в тёмной магии, чтобы использовать подобного рода заклинания на крови, но ты использовал его, и ещё неделю назад оно дало трещину, когда ты снова начал ощущать.

Наконец-то избавившись от своего противника, послав в него заклинание парализации, на которое тот, взявшись сражаться одновременно и с ней, и с Поттером, не сумел вовремя среагировать, Гермиона медленными шагами подошла к Малфою. Да, она презирала его, но какая-то часть её боялась за парня, и этот страх был сильнее. Девушка и сама не осознавала, как приблизилась к нему, схватив того за руку и невзначай докаснувшись до фамильного перстня слизеринца, как вдруг в голове гриффиндорки возник голос, который она никогда прежде не слышала.

– Сейчас разрушенное заклинание станет поглощать тебя. Чёрная магия слишком сильна. Ты не выдержишь, Малфой! Не справишься. Твоя боль станет слишком сильной, эмоции в разы обострятся. Ты не выдержишь такого напора. Это сильнее тебя. Отмени заклинание, пока не поздно!

– Что здесь происх… – послышался голос вошедшей в гостиную Минервы МакГонагалл, которая на секунду замерла, увидев представшую её взору ужасающую картину полуразрушенной комнаты и сражавшихся с Пожирателями студентов. Поспешно вытащив свою волшебную палочку, женщина ринулась в бой.

– Это слишком сильная магия, и ты неверно применил её. Теперь она станет поглощать тебя, в обратную усиливая твои страдания и боль. Ты не справишься сам, Драко, не сумеешь!..

Через силу открыв покрасневшие глаза, тяжело дыша, слизеринец оттолкнул от себя девушек, опершись о стену.

– Драко, – позвала его сестра, приблизившись к молодому аристократу.

– Оставь меня, – прохрипел тот, оттолкнув руку тянувшейся к нему Кассандры и взглянув на продолжавшееся в комнате сражение. Внимание парня приковал только побледневший МакЛагген, сидевший в углу комнаты рядом с трупом его бывшего друга Джона Эджикома. – Лавгуд тоже мертва, – тихим голосом произнёс слизеринец.

– Что?! – прошептала Гермиона, уставившись на бывшего парня. Приблизившись к окну и посмотрев из него вниз, на подножие башни, слизеринец побежал к выходу из гостиной. Посмотрев ему вслед, гриффиндорка подошла к окну и также посмотрела вниз. На снегу под башней лежали два человека: один из Пожирателей и Полумна Лавгуд. Закрыв рот рукой, девушка всхлипнула.

– Гермиона, а где Полум… – произнёс подошедший сзади Невилл, но тут же замер, кинув взгляд вниз с башни. Повернувшись к другу и посмотрев на поникшего парня, замершего на месте от увиденного, девушка поспешила на выход. Она даже не смотрела на дорогу. Гриффиндорка по инерции бежала по столь привычному пути на выход из замка, не замечая ничего вокруг. Всё, что мелькало у неё перед глазами, это немалое количество студентов с других курсов, поднимавшихся по лестницам в их гостиную. Преодолев расстояние до выхода из замка, гриффиндорка наконец-то выбежала на улицу, направившись к той башне, где располагалась их гостиная. Она не ощущала холода, хотя на улице был мороз, не ощущала боли от ран, кровоточивших на её руке и шее. Она ничего не ощущала кроме новой боли, в глубине души надеясь, что Полумна выжила. Наконец-то завернув за последний поворот, Гермиона остановилась, замерев на месте. С открытыми глазами на снегу лежала мёртвая Полумна Лавгуд, рядом с которой на корточках сидел Драко Малфой. Чуть подальше от них лежало тело мёртвого тёмного колдуна. Словно безвольная кукла рейвенкловка смотрела вперёд, но теперь уже пустыми глазами.

– Она не сумела трансгрессировать во время падения, – донёсся до гриффиндорки голос Малфоя. Придя в себя и посмотрев на слизеринца, девушка поражённо уставилась на него. Глаза Драко были покрасневшими, но уже от слёз, чего сам парень сильно стыдился в эту секунду, не давая им выхода и сдерживая себя.

– Ты вновь ощущаешь, – тихо сказала Грейнджер, медленно моргая.

– Я не сумел верно применить тёмное заклинание. Слишком неопытен, слишком самонадеян, глуп, – еле слышно произнёс парень, после чего, протянув руку, закрыл глаза мёртвой подруги.

– Полумна! – послышался крик Невилла за спиной. Обернувшись, гриффиндорка увидела прибежавших к ним, но замерших на месте от увиденного Джинни, Гарри, Невилла, Кассандру, Нотта и МакГонагалл. – Полумна, нет! – кинулся к девушке гриффиндорец, упав на колени над телом Лавгуд. – Нет! Нет! – не сдержав слёз, кричал парень, схватив рейвенкловку за руку и прижав её к своим губам.

– Драко, пойдём, – подойдя к нему, позвала сестра.

– Оставь меня в покое! – встав на ноги, вдруг закричал на неё молодой аристократ, тяжело дыша, пятясь назад. Бегая глазами по земле, Драко вдруг рассмеялся, отчего взгляды присутствующих приковались к нему. – Оставь меня в покое, – более тихо вновь произнёс тот, подняв взгляд и посмотрев на дочь Беллатрисы.

– Скажи, я глупо выгляжу, всё время бегая за тобой с этой своей нелепой заботой? – вдруг заговорила Кассандра.

– Что? – нахмурив лоб, переспросил парень.

– Я же была рядом с тобой, когда ты был совсем ребёнком. Я даже помню твои первые шаги, а сейчас едва не увидела последние, – тихим голосом говорила девушка. Она не обращала внимания на окружающих, смотревших на них, наблюдавших за родственниками. Дочь Беллатрисы Лестрейндж смотрела лишь на своего брата.

– Я жив, если ты не заметила. Твоё предсказание не сбылось.

– Потому что она изменила судьбу, а ты даже не собирался её менять! – указав на мёртвую Полумну, выкрикнула Кассандра, не сводя взгляда с брата. – Я видела, как на тебя бежал тот Пожиратель, стремясь сбросить тебя с башни, но ты даже не шелохнулся. Ты знал, что так умрёшь, и собирался допустить это! Ты ничего не хотел менять. Мерлин, какой же ты эгоист! – покачав головой, воскликнула девушка. – Ты хоть когда-нибудь думал о других?! Когда же ты уже перестанешь упиваться своим самолюбием и своей болью?! Обернись и посмотри вокруг! Я же твоя сестра, и я также осталась одна, совсем одна, но разве тебе есть до этого дело? Нотт, Гойл, все мы остались одни, но ты видишь хоть кого-то вокруг себя? Хоть кого-то?

– И это говорит дочь Беллатрисы Лестрейндж, – усмехнулся Драко, сглотнув, хотя смысл слов сестры и причинял ему боль своей правдивостью.

– А это говорит сын Нарциссы Малфой, той женщины, которая в любой момент была готова отдать жизнь за единственного сына, который теперь так просто и без боя готов вручить свою жизнь в руки Смерти, – покачав головой, в тон ему ответила родственница, после чего развернулась и ушла. Прищурив глаза, Малфой лишь отвёл взгляд. Он осознавал всё то, что говорила ему девушка, понимал её слова, и больнее всего было от того, что Кассандра говорила ему в лицо эту правду, от которой он всегда бежал. Правда всегда была горькой, особенно сейчас. Посмотрев на беззвучно плачущего Долгопупса, молодой аристократ приблизился к нему, после чего взял тело рейвенкловки на руки.

– Оставь её! – закричал Невилл, кинувшись к слизеринцу.

– Её нужно будет похоронить, – тихо ответил ему Драко, так и не отдав ему в руки Полумны.

– Из-за тебя она погибла, – покачав головой, зло выкрикнул гриффиндорец. – Из-за тебя!

– Невилл, – подойдя к нему и обняв друга, позвала Джинни, гладя того по голове, спине, – Тихо, тихо!

– Из-за меня, – хриплым голосом ответил на это слизеринец, после чего развернулся, собираясь уйти, но замер на секунду, кинув взгляд на остальных. Прижавшись к стене, закрыв лицо носовым платком, беззвучно плакала Минерва МакГонагалл. Парень никогда прежде не видел её слёз, даже после битвы за Хогвартс, но сейчас она плакала, глядя на погибшую студентку на его руках. Чуть дальше от слизеринца стояли Поттер и Грейнджер. Мальчик-который-выжил обнимал подругу за плечи, а девушка тоже плакала, закрыв лицо руками. Сегодня они потеряли ещё одного своего друга. Война беспощадно отнимала у них близких и любимых, причиняя новую боль. Кинув взгляд на стоявшего поодаль Теодора, молча наблюдавшего за происходящим, Малфой прошёл мимо, возвращаясь в школу. Сейчас ему не хотелось никого видеть…

***

Похороны девушки состоялись уже через два дня. На этот день в школе был объявлен траур, и занятия были отменены. Всех четверых погибших студентов было решено похоронить в одной могиле. Родители не противились на этот счёт. Всем им было слишком больно и тяжело потерять своих детей. На похороны пришло огромное количество студентов. Никто не остался равнодушен, никто не смог просто стоять в стороне. Позади всей толпы стоял лишь один человек в чёрной мантии с сигаретой в руках. Он не смел приблизиться, да и не хотел. Это было бы лишним. Малфой видел, как плакал, сотрясаясь от рыданий, Ксенофилиус Лавгуд. Прежде он потерял жену, а теперь и любимую единственную дочь. Этот человек лишился всего. Жизнь отняла у него всех родных, всех близких, но за что?! Позади него в окружении поддерживающих его друзей стоял и Невилл. Парень не мог сдерживать слёз. Ему было слишком больно. Он любил её, хотел даже со временем жениться на Луне, но этому не суждено было осуществиться. Рядом с ним стояла и Гермиона Грейнджер, державшая друга за руку. В этот раз она не сумела как следует запудрить красноту под глазами, да и так ли это было нужно в такой день. Гарри и Джинни также были рядом, они разделяли горе друга. Все они ощущали сейчас боль или пустоту из-за такой свежей кровоточившей раны. Очередные смерти, очередные гибели, очередные потери. Никому в этот день не было легко, да и не могло быть. Жизнь снова причиняла им боль.

– Не будешь подходить ближе? – спросил подошедший к слизеринцу Нотт.

– Нет. Вряд ли мне будут там… рады, – выдохнув сигаретный дым, ответил Драко, после чего усмехнулся, на что друг удивлённо нахмурился. – А ведь столько у неё было планов на жизнь, столько мыслей и задумок, но она осознанно оттолкнула меня, пожертвовав собой, чтобы спасти. И спасла, – тихо сказал парень, смотря на могилу в центре толпы.

– А ведь раньше вы не находили общего языка. Ты даже пошучивал над ней, – вспомнил былое Нотт, хмыкнув.

– Это ещё мягко сказано. Она была слишком странной, слишком необычной, слишком забавной. Я всегда считал её не от мира сего, однако эта девушка оказалась очень мудрой и сильной, а я долгое время так и не сумел этого разглядеть, – задумчиво проговорил молодой аристократ, после чего кинул окурок на землю и затушил его ногой. – Жизнь зачем-то дала мне второй шанс. Предсказание Кассандры не сбылось, а ведь я в какой-то миг готов был уйти.

– С чего вдруг? Ты же был лишён эмоций, и у тебя было столько планов, – удивлённо спросил Теодор, переведя взгляд на друга.

– Был, но из-за Грейнджер магия заклятия начала разрушаться, дала трещину. Эмоции оказались сильнее заклинания неопытного глупца, – услышав эти слов, Нотт кинул на друга удивлённый взгляд. – Неделю назад она пришла ко мне в последней, видимо, попытке вернуть мне эмоции. Поначалу я лишь насмехался над ней, а потом решил растоптать её, чтобы она наконец-то оставила меня в покое. Мы переспали с ней, но вместо физического, лишённого эмоций и какой-либо привязанности, наслаждения сексом, в какой-то миг я стал ощущать всё то, что было раньше. Я действительно всегда сильно любил её, и на тот момент я перестал играть и притворяться. Чувства к ней были сильнее магии неверно использованного черномагического заклинания, но осознав это, я прогнал гриффиндорку, и теперь она меня ненавидит за это, – наблюдая за бывшей девушкой, рассказал Драко.

– Сейчас ты можешь всё исправить. Она простит тебя, в этом я не сомневаюсь. За ненавистью скрывается гордыня, за гордыней обида…

– А за обидой боль. Да, – кивнул Малфой, прервав рассуждения друга. – И я был счастлив с ней. Больше всего, Тео, мне хотелось бы вернуться в то время, отмотать всё назад и просто наслаждаться теми минутами, что мы проводили с ней вместе, но это было бы действительно чрезмерно эгоистичным, – вспомнив слова Кассандры и прищурив глаза, размышляя при этом, сказал молодой аристократ. Кинув взгляд на друга, Теодор приподнял брови. Драко действительно сумел его удивить таким выбором, однако Нотт ничего не сказал по этому поводу, продолжая молча выслушивать речь слизеринца. – Скорее всего, у меня есть шанс всё вернуть, вернуть её, но война перешла на новый этап. Вчера Пожиратели наложили Империус на Флитвика, заставив снять с территории школы защитные заклинания, сегодня мы хороним погибших и даём показания аврорам. Что ждёт нас завтра? Бойня в Большом Зале? Пожиратели знают, кто я, где я, и находиться рядом со мной для неё будет слишком опасно. Я искренне надеюсь, что однажды всё закончится, и мы с Грейнджер ещё будем вместе, но не сейчас, – посмотрев вверх на неожиданно начавший падать снег, Малфой улыбнулся. – Знаешь, Нотт, – вновь заговорил молодой аристократ, кинув взгляд на могилу покойной подруги. – Я не знаю, что ждёт нас всех, кто умрёт следующим, сколько мы проживём и что успеем сделать, но раз эта удивительная девушка сумела изменить судьбу, спасти меня и сохранить мою жизнь, изменился и ход нашей истории. История нашей жизни и человечества в целом пишется одной рукой, – вспомнил выражение из одной из тех книг, что некогда читала мать, парень. – А значит, менять судьбу теперь можем и мы…

Глава 26

POV Гермиона Грейнджер

Никто не мог представить, что подобное случится, что судьба расставит фигуры на шахматной доске жизни таким образом. Однако в очередной раз она всё сделала не так, как мы могли бы предположить, как могли ожидать. Жизнь играла с ними в свои игры, правил которых мы не знали, да и не узнали бы, даже если захотели. Мы были бессильны против неё. Мы были просто людьми.

***

Две недели прошло со дня похорон Полумны Лавгуд. Март приближался к концу, однако снег не сходил. Наоборот, снежный покров время от времени с новой силой продолжал покрывать землю. Затянувшаяся зима не собиралась уходить. Как всегда студенты сидели в Большом Зале за обедом. Осмотрев однокурсников, Джинни Уизли тяжело вздохнула. Все пытались прийти в себя после случившегося, но для многих это было непосильной задачей. Больше всех страдал Невилл, в последнюю неделю отдалившийся от всех своих друзей и даже знакомых. Он мало с кем общался в последние дни, хотя друзья всеми силами и старались поддерживать его.

– На Невилла смотреть больно, – тихо произнесла рыжеволосая красавица.

– Ему нужно время, – сказал на это Гарри, кинув взгляд на сидевшего за другим концом стола Долгопупса, уткнувшегося в свою тарелку.

– Всем нам, – посмотрев на Кормака, на выдохе произнесла Гермиона.

– Ему тоже теперь нелегко. Единственного лучшего друга убили, – заметив направление взгляда подруги, сказала рыжеволосая бестия. С пару секунд она наблюдала за МакЛаггеном, но после опустила глаза. Даже этого уже привычно заносчивого старшекурсника было больно видеть таким.

– Хоть в магическом и маггловском мирах всё более-менее спокойно в последние дни, – послышался голос мальчика-который-выжил, развернувшего недавно принесённую совой Джинни газету.

– Если верить словам Малфоя, то запугиваний народа такими нападениями больше не должно быть, хотя в прошлый раз все планы Пожирателей и рухнули… Однако, теперь стоит ожидать чего-то иного, и, скорее всего, куда более грандиозного. Но вот чего?! – встретившись с подругой взглядом, рассуждала Уизли, на что та лишь глубоко вздохнула, краем глаза всё же взглянув на другой край стола, где сидели бывшие слизеринцы. – Вы не общались с ним больше? – осторожно спросила девушка, хотя и понимала, что для Гермионы этот разговор был неприятен.

– Нет. Он не спешит пересекаться со мной, – потупив голову, ответила гриффиндорка. – Да и мне этого больше не нужно.

Улыбнувшись подруге уголками губ, рыжеволосая красавица с сожалением посмотрела на неё. Уизли знала, как мучилась Гермиона, но ничем не могла ей помочь. Девушка всеми силами пыталась изображать безразличие и не хотела больше говорить о Малфое. Даже после возвращения себе эмоций и похорон Полумны, аристократ продолжал игнорировать гриффиндорку, словно её не существовало. Грейнджер пыталась действовать такими же методами, хотя и было видно, как тяжело ей приходилось в эти недели. Её притворная, наигранная ненависть раз за разом обращались в слёзы. Джинни уже не раз замечала умело запудренные покраснения вокруг глаз подруги, хотя та и продолжала отмалчиваться.

– Хоть у этих всё хорошо, – усмехнулась Уизли, заметивших сидевших через несколько человек от их маленькой компании Грегори Гойла и Падму Патил. Гойл о чём-то увлечённо рассказывал рейвенкловке, в то время как девушка не могла сдержать улыбки. – Это же надо было им и закрутить роман! В жизни бы себе этих двоих в качестве пары не представила, – усмехнулась Джиневра.

– Он спас нас, остановив разрушение стены, – пожав плечами, ответила на это гриффиндорка, также посмотрев на сидевших поодаль друзей. – Думаю, у них может всё получиться. – Подруга на это только усмехнулась и покачала головой. – Пойдёмте в гостиную? – предложила Гермиона.

– Пойдёмте, – пожав печами, ответила Джинни. Поттер на это лишь кивнул, наконец, оторвавшись от чтения газеты и последовав за девушками.

– Я скоро приду, – вдруг ощутив уже в коридоре подступавшую к горлу тошноту, сказала староста старшекурсников.

– Далеко собралась? – нахмурившись, удивлённо поинтересовалась представительница рода Уизли.

– В туалет, – коротко ответила та, после чего поспешила удалиться.

– Странная она в последние дни, – прокомментировала её поведение Уизли.

– Переживает. Ещё не пришла в себя, – выдохнув, сказал на это Гарри, твёрдо решив для себя поговорить вечером с подругой. – Пойдём пока в гостиную. Думаю, она скоро придёт, – предложил Поттер, на что его девушка коротко кивнула, после чего они вдвоём, взявшись за руки, ушли.

***

Забежав в туалет, Гермиона подбежала к раковине и, набрав полные руки воды, умыла лицо. Уже третий раз за неделю ей становилось плохо, но она не понимала, из-за чего. Прижавшись спиной к стене, гриффиндорка попыталась восстановить сбившееся дыхание. Когда подобное состояние у неё было на этой неделе в первый раз, девушка подумала, что отравилась. Во второй раз, когда она ощутила всё те же тошнотворные ощущения, с утра подавали те же самые, что и в прошлый раз, блинчики, отчего она уже надумала поругать за плохое качество приготовляемой пищи домовиков на кухне, но после всё же забыла об этом, погрузившись в гору домашних работ. Однако на этот раз гриффиндорка почти не ела, а тошнота вновь появилась. Придя в себя, Грейнджер решила наведаться в больничное крыло за лекарством, куда и отправилась, слегка приведя себя в порядок. Быстрыми шагами девушка шла в лазарет, как вдруг, завернув за угол, едва не столкнулась с идущими ей навстречу Малфоем и Ноттом. Резко остановившись и посмотрев друг на друга, Малфой и Грейнджер поспешили обойти друг друга, но, резко схватив её за руку, однокурсницу остановил Теодор.

– На тебе лица нет. Всё в порядке? – заметил внимательный слизеринец.

– Да. Всё хорошо, – ответила та, улыбнувшись уголками губ и поспешив удалиться. Хоть гриффиндорка и неплохо общалась с Теодором, её всё же удивил этот вопрос. Было даже странным видеть едва уловимое, но всё проскользнувшее волнение в глазах однокурсника со змеиного факультета. Ему было до неё дело, но не Драко. Уставившись взглядом в стену и молча слушая их разговор, Малфой, стоя совсем рядом, просто ждал друга, не обращая на девушку ни малейшего внимания.

– Врёшь, – хмыкнул Нотт, сильнее сжав руку однокурсницы.