Текст книги "Игры сильнейших (СИ)"

Автор книги: Jane F.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 41 страниц)

– Спокойно, Грейнджер, это я! – с усмешкой ответил Блейз Забини. Облегчённо вздохнув, гриффиндорка опустила палочку. – Что ты вообще здесь делаешь?!

– Мне срочно нужно найти Малфоя! Мартин здесь и он собирается убить Драко, – коротко рассказала Гермиона, взволнованным взглядом смотря на однокурсника.

– Мартин?! – изменившись в лице, переспросил парень, на что однокурсница кивнула.

– Помоги мне найти его!

– Я видел, как минут пять тому назад он проходил сквозь проход. Один парень из его клана сообщил, что Драко отправился в отдел тайн на встречу с Бернаром, – бегая глазами по лицу собеседницы, рассказал Забини.

– Быстро собери всех Пожирателей Малфоя! Ему понадобится ваша помощь. Я буду там, – резво проговорила Гермиона, уже будучи готовой бежать к проходу в виде золотых ворот, как вдруг слизеринец схватил её за руку. – Это опасно, – встретившись с девушкой друга взглядом, неожиданно сказал тот.

– А здесь не опасно?! – всплеснув руками и указывая на происходящее в зале, вопросом на вопрос ответила гриффиндорка, после чего, вырвав руку, произнесла. – Соберите всех своих! – а затем побежала к проходу…

***

Медленным шагом, держа перед собой волшебную палочку, парень вошёл в Комнату смерти, расположенную в отделе тайн. Он не был уверен, что из всех трёх комнат Отдела тайн Мартин окажется именно здесь, но из всех них эта комната привлекала его больше других. Спустившись по ступенькам вниз, слизеринец остановился, устремившись взглядом на высокую арку, из которой доносились голоса.

– Даже Драко Малфою слышны голоса из загробного мира, – послышался за спиной уже знакомый голос старика. Обернувшись, парень встретился взглядом со стоявшим на ступеньках возле входа темнокожим стариком. Одеяния пожилого мужчины напомнили ему традиционные наряды Кингсли Бруствера. Усмехнувшись, Малфой вновь посмотрел в глаза своему наставнику.

– Я многих убивал.

– Слишком многих, – сцепив пальцы и опустив руки, произнёс старик, с нескрываемым интересом смотревший на Драко.

– Итак, Мартин. Переходи к делу, – вскинув голову, сказал слизеринец. Усмехнувшись на эти слова, мужчина покачал головой.

– Как же ты ещё молод! Спешишь жить. Слишком горячая кровь для слизеринца. Ты не умеешь ждать.

– Не вижу в этом сейчас смысла, – сухо ответил на это Малфой.

– Ты же видел, что творится в Косом Переулке, что творится в Атриуме? Этот день войдёт в историю, – спокойно произнёс Бенар, глаза которого на долю секунды заблестели, однако парень уловил это изменение. – И знаешь, что самое приятное? Всё это сотворил я.

Наморщив лоб и непонимающе посмотрев на мужчину, Драко сильнее сжал в руке свою волшебную палочку.

– Год назад ещё в мае сразу же после падения Волан-де-Морта в соседнюю от меня камеру поместили Антонина Долохова. Из-за тонких стен у нас была возможность общаться. Своенравный, однако, умный и расчётливый, он приглянулся мне. Я рассказал ему свою идею о захвате власти, свои идеи на будущее, которые я мог бы воплотить в жизнь, окажись власть магического Лондона в моих руках. Ему понравились мои задумки. Я был посажен на пожизненный срок и никаким образом не мог выйти из Азкабана, дабы воплотить их в реальность, но это мог сделать он. И я надоумил Долохова сбежать и отправиться к сыновьям и внукам моих бойцов. Я верил, что с моей подати он сумеет собрать огромную армию, которая позже вытащит меня из тюрьмы для реализации моих планов, однако Долохов пошёл иным путём. Сумев сбежать не без помощи моей беспалочковой магии, вначале он попыталась сформировать свою армию, и лишь потом обратился за поддержкой и сотрудничеством к сыновьям моих павших солдат. Раз за разом я слышал новости о деяниях Пожирателей. Он делал всё по своему, устрашая народ за счёт своей любови к мистицизму, реализуя уже свои задумки и напрочь забыв про наши с ним планы. Я допустил ошибку и не связал нас с ним кровью, отчего не мог контролировать его действия. Всё пошло наперекосяк. Однажды до меня и вовсе дошёл слух, что Долохов задумал заполучить власть, но уже для себя. Тогда моей целью стало устранение его армии, его последователей и его самого; и тут в мою камеру подселили тебя, – улыбнувшись уголками губ, Мартин гордо приподнял голову. – Ты оказался куда более верным и послушным преемником. Ты был слабым и трусливым, но я сумел поставить тебя на ноги, установил столь необходимую для избалованного мальчишки грань между уверенностью в себе и самоуверенностью, направил на путь лидерства. С моей подачи ты сумел стать достойным бойцом и хорошим лидером. Вот только Долохов, идя своей дорогой, не забыл про меня и вызволил из Азкабана, передав мне затем всю власть над своим многотысячным, собранным для меня войском. Сыновья моих бойцов оказались куда более мощным противовесом: они, как я и рассчитывал, настояли именно на моём лидерстве. Их преданность и память о былых годах, которые их отцы провели под моим началом, меня даже поразила, но они верили в мои идеи, как верил и ты. И вот я здесь! – искривив губы в самодовольной улыбке, мужчина посмотрел в глаза Драко.

– Из-за тебя и твоей наводки эти мрази убили мою мать, – сощурив глаза, ледяным голосом произнёс слизеринец.

– Тебя нужно было подтолкнуть к служению на моей стороне. Несколько моих людей напали, как только ты выбрался из Азкабана. Помнишь тот день, тогда тебе впервые пришлось убить? – словно дразня парня, рассмеялся Бернар. – Именно так рождаются истинные воины, отборные убийцы. Подобным образом в своё время на путь убийцы меня направил Грин-де-Вальд, но сейчас я только благодарен ему за всё.

– По твоей же наводке эти ублюдки чуть позже убили Нарциссу?

– Здесь я уже ни причём. Они переувлеклись, зато теперь у тебя больше нет сдерживающих факторов. Ты мог бы быть идеальным, неприкасаемым убийцей. Жаль, что ты не успеешь им стать, – расцепив руки и став покручивать в пальцах свою волшебную палочку, произнёс Мартин.

– Верно. Тебе же нужно избавиться от того, кто убивал бойцов теперь уже твоей армии, иначе они могут прознать про твои грязные игры. Могут узнать, что это с твоей подачи я и мои Пожиратели убивали их друзей и родных, и могут взбунтоваться против тебя, – не сводя взгляда со своего соперника, ненавистно выплюнул слизеринец.

– Знаешь, мне будет даже жаль тебя убивать. Ты был слишком преданным, слишком сильно нуждался в наставнике, который сумеет поднять тебя на ноги и сделает из тебя достойного представителя твоего древнейшего аристократического рода. И я стал им, – вздёрнув нос, холодно произнёс Бернар. С пару секунд учитель и его ученик молча смотрели друг на друга, как вдруг Драко, постаравшись воспользоваться секундным преимуществом, взмахнул волшебной палочкой, выкрикнув:

– Авада Кедавра!

Вмиг исчезнув со своего места, Мартин трансгрессировал на другие ступеньки, оказавшись теперь за спиной парня.

– Не надейся, что сумеешь меня обхитрить. Ты ещё слишком слаб и не опытен, чтобы быть для меня достойным соперником.

– Не сомневаюсь, – не оборачиваясь, гордо приподняв подбородок, ответил на это слизеринец, после чего, услышав взмах волшебной палочки, вмиг взмыл в виде чёрного дыма под потолок, быстро сделав круг по комнате. Поняв задумку парня, Мартин вновь трансгрессировал, оказавшись в центре комнаты. Резво изменив траекторию полёта, Малфой, увернувшись от пущенной в него стариком Авады, всё же подлетел к тому, почти сбив колдуна с ног, но всего за долю секунды тот исчез, отчего парень едва не влетел в арку, вовремя обратившись в себя и уцепившись руками за стенки, за счёт чего и сумел удержаться, остановившись всего в паре сантиметров от прохода. Глубоко дыша, Драко обернулся. Мартин вновь стоял на ступеньках подле входа.

– Знаешь, что самое забавное? Я могу с лёгкостью тебя убить. Для меня это проще простого, ведь ты по наивности своей отдал мне небольшую часть своей крови. Знал бы ты, какую серьёзную допустил этим ошибку, – в очередной раз искривив губы в усмешке, сказал старик, после чего вновь посмотрел своему ученику в глаза. Схватившись за голову от неожиданно атаковавших её сильнейших головных болей, Драко, сжав зубы, упал на колени. Зажмурив глаза, слизеринец всеми силами пытался сдержаться, чтобы не закричать. Боль была в разы сильнее, чем при Круциатусе. Подобную боль ему ещё не приходилось испытывать. В голове начались шумы, отдававшиеся резким постукиванием в висках от внезапно поднявшегося давления, череп словно разрывало от ноющей боли, глаза застелила чёрная пелена. – И знаешь, что интересней всего? Я могу всё это делать с тобой даже без использования волшебной палочки. Кстати о них, – взмахнув волшебной палочкой и выбив из рук парня его магический атрибут, Мартин достал из кармана настоящую палочку слизеринца, изъятую у него Пожирателями в поместье Лестрейнджей, после чего кинул её на землю. Подкатившись, палочка Малфоя упала всего в паре метров от своего хозяина. Ослабив боль и позволив Драко взглянуть на неё, мужчина вновь усилил болевые ощущения, отчего парень в очередной раз стиснул зубы, сжав руками виски, пытаясь хоть как-то облегчить эту резкую и невыносимую боль, но сделать это ему едва ли удавалось. – Однако, мы же всё-таки волшебники. Традиции превыше всего. Авада…

– Авада Кедавра! – вдруг послышался где-то вдали до боли знакомый женский голос. Вдруг в паре метров от Драко раздался грохот, и уже спустя мгновенье боль полностью прошла. Подняв голову, Малфой встретился взглядом с стоявшей в проходе Гермионой Грейнджер. Девушку трясло. Она так и стояла, замерев с волшебной палочкой в руках. Встретившись с парнем глазами, Гермиона только пару раз моргнула, не будучи в силах что-либо сказать из-за шока от содеянного. Вдруг вдали послышались быстрые шаги. Кто-то бежал к ним.

– Грейнджер, дай мне свою палочку! – быстро произнёс слизеринец.

– Нет, – лишь вымолвила та, посмотрев через плечо вдаль зала. Быстро подползя и дотянувшись до своей волшебной палочки, слизеринец негромко произнёс: «Экспелиармус!», после чего поймал вылетевшую из рук девушки палочку и вновь откинул в сторону свою. Ошарашенно повернувшись к нему, Гермиона застыла на месте. Спустя всего долю секунды к ним подбежали последователи молодого аристократа и несколько гриффиндорцев в лице Дина Томаса и Гарри Поттера. Прибывшие замерли на месте, смотря то на убитого Мартина Бернара, то на Драко Малфоя, стоявшего на коленях на земле с волшебной палочкой в руках. Вновь посмотрев на слизеринца, девушка неожиданно для себя заметила направление его взгляда. Парень смотрел на живот гриффиндорки, но уже спустя пару секунд вновь заглянул ей в глаза. Гермиона знала, что он не даст произошедшему выйти за пределы этой комнаты. Никто и никогда не узнает, что это она убила Мартина Бернара, что убийцей теперь стала она сама…

Глава 31

POV Гермиона Грейнджер.

Вам когда-нибудь приходилось убивать ради спасения родных? Рискну сказать, что процентов девяносто людей, если не больше, ответят: «Нет». И это ваше счастье. Ваши руки чисты, не запачканы в крови, быть может и последней мрази, но человека, живого человека. Первая заповедь из семи посланий Господа людям гласит: «Не убей!», и мы, рабы Божьи, боимся убивать, боимся причинять боль, хотя порой в порыве эмоций нам бы даже порой хотелось этого. Но так ли в серьёз мы способны на подобный шаг?! Закидайте меня камнями, если мои, пусть и банальные рассуждения, являются неверными, но лишь единицы знают, что такое убийство, каково это – лишить жизни человека, смотреть, как его бренное тело покидает душа, как он в последний раз смотрит уже почти что опустевшими глазами на этот мир; осознавать свой грех и свою Богомерзкую ошибку и раскаиваться в этом. Но что делать, если убийство – единственный выход, единственная возможность защитить?! Мы легко осуждаем других, обходим стороной неугодных обществу людей, задрав нос и выражая свои настоящие мысли лишь за спиной, при том, что на самом деле боимся высказаться в глаза. Порой мы не способны понять другого человека, готовы забрасывать его камнями за его пусть и серьёзные, но проступки. Однако что, если на месте этого на первый взгляд преступника окажетесь вы сами?! Никто не знает наверняка, как будет складываться его жизнь и что ждёт вас уже завтра, никто не знает, что выкинет колесо Фортуны и какую жизнь уготовила нам лиходейка-госпожа Судьба, плетущая золотые столь твёрдые, но в тоже время довольно хрупкие нити наших судеб. Что, если на месте жертвы обстоятельств, в которую каждый готов бросить камень, окажетесь вы, и вас не захотят услышать, не захотят понять, вас станут судить лишь поверхностно, ведь только единицы способны заглянуть внутрь ситуации и вас самих. Каждый наш шаг, наш выбор, встреча не случайны. Каждый миг и любое, даже малейшее событие способны дать нам возможность познать себя, но будьте готовы увидеть не только светлые стороны своего «я». Это как камень: когда он лежит, заросший мхом и окружённый на яркой лесной поляне цветами, он красив, он дополняет пейзаж, но что, если приподнять его и рассмотреть всю ту гниль, что скрывается под ним? Всех тех мерзких червяков, которые, найдя под ним убежище, копошатся в земле, прилипшей к этому камню?! Все мы способны как на хорошие поступки, так и на плохие, всё зависит лишь от нашего выбора, от того волка, как говорили в своё время мудрейшие, которого вы подкармливаете. Однако не стоит забывать, что любой из нас может стать жертвой обстоятельств. Что делать, если выбора нет, если ты идёшь против себя, но сие во благо?! Ответь себе хоть раз на вопросы, честно, не привирая. Поверь, никто не узнает твоих мыслей, это будет лишь твой секрет: Кто ты больше, честный человек или лицемер? Способен ли ты на убийство ввиду обстоятельств? И способен ли ты убить, переступив через собственные принципы, идя по головам и спасая только свою шкуру? Либо ты пожертвуешь собственной жизнью ради спасения других? Открою маленький секрет: ты никогда этого не узнаешь наверняка, пока с тобой не случится подобное. Но мы люди и способны рассуждать, мыслить, философствовать, было бы желание. Поразмысли и познай себя…

***

POV Гермиона Грейнджер.

Долгие дни я размышляла, почему именно «Авада Кедавра». Почему не другое заклинание? Из сотен, тысяч известных мне заклинаний я выбрала именно его – заклинание смерти, непростительное заклинание. Я помнила, как в порыве эмоций выкрикнула его. Как бежала на помощь к Драко, как боялась, что всего мгновение и его убьют. Я просто не могла этого допустить. Раз за разом, как в замедленном кадре, перед моими глазами проносились картины совершённого мной убийства: минуя золотые ворота и кровавую битву подле него, я забегаю в лифт и поднимаюсь на девятый уровень, сделав ставку на комнату смерти, наиболее простую и удобную для битв из трёх комнат Отдела тайн. Я бегу туда. Слышу эхом отдающийся от стен довольно приятный для слуха мужской голос. Медленными шагами иду на этот голос, прислушиваюсь. Подойдя ближе, вижу стоявшего ко мне спиной на ступеньках мужчину. Слышу его слова про убийство Драко, увидеть которого мне с расстояния так и не удалось. Приближаюсь ещё на немного, но оставляю между собой и неизвестным мне человеком расстояние порядка десятка метров. Наставляю на него свою волшебную палочку, приготовившись сражаться или обороняться. Слышу произносимое им, столь пугающее: «Авада». Помню, как на долю секунды страх сковал моё тело, но всего за мгновенье он перерос уже в ярость. И помню, как, быстро взмахнув волшебной палочкой, я выкрикнула: «Авада Кедавра». Два слова, двенадцать букв, всего секунда, и мой враг, так и не успевший осознать свою гибель, замертво падает на ступеньки. Помню ошарашенный взгляд Малфоя. Помню, как тряслись мои руки, да и всю меня колотило, словно озноб при тяжёлой форме простуды. Единственное, что я ощущала в ту секунду, был ужас. Не страх, а именно ужас. Я сразу осознала, что сотворила. Да, я убила Пожирателя Смерти, ту сволочь, из-за которой разразилась война, но человека.

Всё, что происходило уже после убийства Бернара, я помнила только обрывистыми кадрами. Я долго не могла отойти от шока, пока не случилось то, что заставило меня прийти в себя: уже вечером, спустя пару часов после завершения битвы, авроры явились в школу за Драко. Все мы сидели в гостиной. Каждый из нас пытался оправиться. Некоторые оплакивали погибших друзей или любимых. В списке павших в бою оказался и Симус Финиганн. Когда до нас дошла новость о его гибели, Парвати Патил разрыдалась в голос. Падме с трудом удалось увести сестру в комнату, но сделать это удалось далеко не сразу. Убитая горем девушка не хотела покидать гостиную. Истеря, она сидела на коленях на полу перед тем местом на диване, где практически всегда привычно сидел Симус. Война закончилась победой для нас: Антонин Долохов был схвачен, его многочисленное войско было разбито – однако никто из нас не испытывал радости. Было убито немалое количество невинных людей, множество бойцов и даже студентов Хогвартса. Никто из присутствующих не говорил. Около получаса все мы сидели в молчании. Драко уже привычно сидел напротив, вот только на этот раз он был в маггловской одежде и не спешил переодеваться. Он много курил, уставившись в одну точку. Я так и не решилась заговорить с ним, хотя и жаждала этого. Выбравшись из Отдела тайн, мы почти сразу отправились назад в Хогвартс. Блейз Забини намерено выкрикнул в зале, что Мартин Бернар мёртв. Пожирателей Смерти эта новость привела в шок, а вот авроры и министерские, не подозревавшие на тот момент, какой огромной потерей это было для их врагов, воспользовались секундным преимуществом, что позволило им одолеть немалое количество своих соперников. Под руководством Кормака Гарри отправил меня назад в Хогвартс. Сами же парни остались на поле битвы, решив сражаться до конца. Вернулись они лишь спустя три часа. Уставшие, растрёпанные, некоторые были ранены, но они всё же вернулись, все наши однокурсники. Однако, как выяснилось позже, все, кроме одного. Никто не хотел говорить, хотя многим из тех, кто остался в замке, не терпелось узнать подробности из первых рук. Устроившись в гостиной на уже привычных местах, все бойцы просто сидели, в большинстве своём уставившись перед собой и пытаясь прийти в себя. Кассандра первой прибежала к нам, прибежала в буквальном смысле. Растрёпанная, что было так нетипично для неё, Лестрейндж, забежав в гостиную, только облегчённо выдохнула, после чего устроилась на диване рядом с Теодором, пившим в тот момент воду из стакана. Гарри сам сообщил Парвати о гибели Симуса. Никогда не забуду боль в её глазах. Наверно, такая же боль настигла бы и меня, если бы погиб Малфой. Лишь полчаса спустя Падме удалось увести разрыдавшуюся на полу сестру. Её плач угнетал. Какая тут могла быть радость от победы?! Все мы скорбели вместе с ней. Однако больше всего в этой комнате меня волновал лишь один человек, сидевший напротив меня. Ни разу за весь вечер Малфой не взглянул на меня, не посмотрел даже краем глаза. Всё его внимание занимал только огонь в камине. Он словно сжигавший боль слизеринца. Я знала, как сильно его задело предательство Мартина, его учителя, его наставника. Весь этот год он был важным для Драко человеком, но в итоге Бернар оказался предателем, едва не убившим его. С виду Малфой был привычно холоден и безразличен ко всему, вот только его глаза выдавали истинные эмоции. Потерянный, раздавленный. Он никак не мог прийти в нормальное состояние. Ему и не дали такой возможности. Спустя всего полтора часа в школу для ареста Джима Бернара прибыл наряд авроров, вот только прибыли они не только за отпрыском Пожирателя Смерти. Горделиво войдя в сопровождении Минервы Макгонагалл в нашу гостиную, один из авроров громко произнёс:

– Мистер Драко Малфой, за применение непростительного заклинания, а конкретно Авады Кедавры, а также за убийство человека, мы вынуждены арестовать вас и передать ваше дело в Визенгамот.

Помню, как Малфой продолжил также неподвижно сидеть, докуривая сигарету, словно бы и не слышал этих слов. Как к нему приблизился объявивший об аресте аврор, мужчина лет сорока с рыжими волосами и отросшей щетиной. Помню, как Малфой отмахнулся от него, поднявшись и хрипло произнеся:

– Сам пойду.

Шумно выдохнув, Драко докурил сигарету, которую после затушил и бросил в пепельницу, стоявшую на столике между диванами. Только после этого слизеринец в сопровождении трёх авроров и нашей директрисы отправился на выход, но уже в дверях остановился и обернулся. В очередной раз его взгляд скользнул по моему животу, после чего парень заглянул мне в глаза. Только потом я поняла, что это был его последний, прощальный взгляд. Несколько секунд он просто стоял и смотрел на меня. Меня не покидало желание несмотря ни на что броситься ему на шею, обнять его, уткнуться носом в его плечо. Больше всего я боялась, что это был конец, что это был прощальный момент, и он закончится вот так холодно и бездушно. Но он всё же сделал то, отчего уже спустя десяток секунд мне стало в сотню раз больнее. «Люблю» – он произнёс это быстро, одними губами, и в этот миг внутри меня словно бы что-то рухнуло, оборвалось. Я не ощущала ни малейшей радости или ликования от того, что всё ещё была небезразлична ему, мне было больно. Но уже в следующую секунду в его глазах я заметила внутреннюю борьбу, противоречие. Уже через мгновение, вновь кинув взгляд на мой живот, он снова посмотрел на меня и спустя секунду-другую покачал головой, а затем, довольно быстро развернувшись, отправился на выход. Он знал о моей беременности, знал, что я ношу его ребёнка, я не могла не заметить промелькнувшее в его глазах беспокойство, но он всё же решил отпустить меня, однако в тот момент я не сразу это поняла. Помню, как, зажмурив глаза, пыталась сдержать навернувшиеся слёзы. Многим было плевать, что он, пусть это и было ложной информацией, убил именно нового предводителя тёмных магов, Мартина Бернара. Никому не было дела до его попыток спасти других и истребить Пожирателей Смерти. Теперь он официально числился убийцей, применившим в обиход непростительное заклинание. Лишь это было значимо, лишь это играло в его судьбе решающую роль.

Целый месяц происходили слушания по его делу. Раз за разом выявлялись новые обстоятельства. Одни были в пользу Драко, другие были для него словно привязанный к шее утопающего кирпич. Все мы каждый раз снова и снова выходили в центр зала, давая показания по делу слизеринца. Кто-то выступал в защиту Малфоя, кто-то же высказывался против него. Почти все мои однокурсники, к удивлению многих, защищали его. Они знали, какую роль он сыграл в этой войне, хотя и знали лишь поверхностно. Наиболее ярым защитником, по понятным многим причинам, оказался Кормак МакЛагген. Он и не мог поступить иначе: непреложный обет брал своё. Однако не было ощущения, что он делал это только из-за возложенных на него однажды обязательств, отвертеться от которых было невозможно. Кормак защищал Драко, искренне желая помочь, что, понятное дело, поражало многих присутствующих на слушаниях. Для многих из нас «слизеринский принц» стал героем, хотя никто прежде не мог ожидать подобного. Помню, как дрожал мой голос. Однажды я не сдержалась, закрыв лицо руками стоя рядом с Драко напротив судей. Мне было страшно. Я знала, что в очередной раз лгу в его защиту, и теперь мне было к этому не привыкать, но пугало меня иное. Большинство судей было решительно настроено отправить мозолившего им глаза сына Пожирателя Смерти в Азкабан. В тот день, в очередной раз выслушивая обвинения, я поняла для себя, что Драко не избежать Азкабана. Никак не избежать.

– Мисс Грейнджер, вам плохо? – спросил кто-то из судей, но я не знала, кто именно, я не смотрела на них. В тот момент я пыталась перевести дыхание, но сделать этого мне так и не удалось.

– Позвольте ей вернуться на своё место, – поднявшись, попросил Гарри, смотря на меня взволнованным взглядом.

– Отведите мисс Грейнджер, – сказал спустя пару секунд главный судья Визенгамота, Тобиас Крауч. Уже через мгновенье я ощутила, как чьи-то руки легли на мои плечи, однако я не спешила уходить. Убрав руки от лица, я перевела взгляд на Драко. Каждое заседание он был холоден и безразличен ко всему, отстраняясь от реальности. Таким же он был и сейчас. Создавалось впечатление, словно не с ним это всё происходило. Слишком он был спокоен для человека, чья дальнейшая судьба решалась в этом зале.

– Тебе пора, Грейнджер, – вдруг бесцветным голосом произнёс он, даже не посмотрев в мою сторону. Ни разу с того дня, как Малфоя забрали из школы авроры, он не взглянул на меня, даже украдкой, как ни разу и не вышел и на встречу со мной, хотя практически каждый день, словно бы верная супруга или глупая привязанная к нему девчонка, я приходила к нему в тюрьму. Вот только все посещения были впустую. Теперь он намерено игнорировал меня, словно бы меня не существовало, и это было больно.

Вновь взглянув на него, я в очередной раз ощутила, как меня схватили, на этот раз за руку. Отвернувшись, я быстрым шагом поспешила назад на своё место. Всё оставшееся заседание я просидела, невидящим взглядом смотря перед собой и уйдя в свои мысли. Я не слушала, что говорили другие, не слышала обвинительных речей судей, оправдательных слов моих однокурсников. Я просто отстранилась от всего. В этот день я снова дала слабину. Вернувшись после окончания слушания назад в Нору, куда я уехала на следующий же день после того, как Малфоя забрали в Азкабан, я сорвалась. Я не могла больше находиться в школе. Не хотела видеть сочувствующих взглядов однокурсников и даже некоторых преподавателей, слышать их речей, которыми они пытались бы меня поддержать и вразумить. Я не хотела этого всего, отчего и решилась покинуть школу. Миссис Уизли несмотря ни на что встретила меня с привычной заботой. Следом за мной хотели уехать домой и Гарри с Джинни, но я вразумила их остаться и закончить обучение. Сама же я решила сдать всё экстерном. Хотя в этом году учёбе я уделяла куда меньше времени, нежели прежде, я знала, что смогу это сделать. И я оказалась права.

В этот же день, вернувшись после очередного, уже седьмого слушания за последний месяц, вначале я попыталась прийти в себя, набраться сил. Однако этому не суждено было произойти. Уже спустя пару часов, вернувшись домой с работы из Министерства и болтая с домашними на кухне, Перси Уизли заявил, что Драко грозит не менее десяти лет тюрьмы. Это было куда лучше, чем пожизненный срок, но и этого было немало. Я не представляла, как дальше жить, ведь теперь его точно посадят. Не знала, что делать. Я хотела его дождаться, была готова к этому, но так ли это было нужно самому Драко? Смогу ли я пережить столько времени и дождаться его? Ребёнок вырастет без отца, мне будет уже почти тридцать лет. Десять лет жизни может быть потрачено впустую, ведь не известно, каким Малфой вернётся из Азкабана. Все эти размышления довели меня. Я сорвалась, у меня случилась истерика. Помню, как на шум полетевшей в стену вазы с моего стола, прибежали домашние. Миссис Уизли усиленно пыталась меня успокоить, но сделать этого ей так и не удалось. Я не могла остановить поток слёз, меня всю трясло. Я не контролировала своё тело. Такого прежде не бывало со мной никогда. Помню ошарашенный взгляд застывшего в дверях Рона. Он хотел помочь мне, но не представлял, что ему делать, хотя ничего поделать в ту секунду он и не мог. В тот же вечер я ощутила жуткую боль в животе. Мистер Уизли поспешил вызвать колдомедика, миссис Уизли тут же принесла обезболивающие, но по её испуганным глазам я поняла для себя одно: этот срыв сказался на моём ребёнке. Уже спустя пятнадцать минут в Нору прибыл колдомедик из Святого Мунго. Быстро, но довольно внимательно осмотрев меня, он вынес свой вердикт:

– Есть вероятность выкидыша. Её срочно нужно отправить в Святое Мунго!

– Нет! Нет! – лишь это я выкрикивала, осознав весь ужас происходящего. Самым большим моим кошмаром на ту минуту стала потеря малыша. Моего ребёнка.

– Милая, всё будет хорошо! Всё будет хорошо! – то и дело повторяла миссис Уизли, пытаясь успокоить меня. Сейчас спокойствие было мне необходимо, но разве могла я успокоиться, зная, что могу потерять своё дитя?!

По прошествии не более десятка минут меня отправили через камин в больницу и поместили в палату. Я не могла успокоиться. Помню, как плакала, выкрикивая просьбы и мольбы, чтобы они спасли моего ребёнка, чтобы не дали ему умереть. Это всё, что волновало меня на тот момент. В тот вечер я ощущала жуткий страх и беспомощность. Я слишком сильно боялась его потерять, ведь этот ребёнок был для меня частичкой Драко, моего по-прежнему горячо любимого человека, и сейчас я теряла его. Теряла навсегда. В памяти всплывают многочисленные зелья, которые меня заставляли пить. Лишь одно из них было приятным на вкус. Остальные же были либо кислые, либо горькие, но я без лишних слов жадно глотала их. Я не помнила, как заснула. Меня просто резко стало клонить в сон. Я даже не успела осознать, что одно из зелий было сонным. Колдомедикам было необходимо, чтобы я полностью расслабилась и успокоилась, а находясь в сознании сделать этого я никак не могла…

Когда я проснулась, было уже утро. Во рту ощущался неприятный горький вкус. Именно таким было последнее зелье, которое я выпила перед тем, как погрузилась в крепкий сон. В памяти всплыл вчерашний вечер. Столь роковой для меня вечер. Я ещё долго пролежала, боясь подняться и узнать плохие новости от врачей, боясь узнать от докторов о гибели моего ребёнка. Героиня войны, бок о бок сражавшаяся с Гарри Поттером. Сейчас же эта героиня боялась даже пошевелиться. Раньше я восхищалась бесстрашием, стремилась воспитать это качество в себе. Сейчас же мне его не хватало. Слишком сильно не хватало, но почему-то я даже не могла себя винить. Я словно со стороны смотрела на свою жизнь, на всё произошедшее со мной за этот год. Что-то сделало меня сильнее, что-то сломало, но в итоге я стала тем, кем была сейчас. И я боялась. Наконец решившись, я протянула руку к своему животу.

– Детка, ты проснулась! – послышался заботливый голос миссис Уизли. Улегшись на спину, я посмотрела на женщину. Уставшая, с синяками под глазами, Молли Уизли обеспокоенно смотрела на меня. На её губах играла улыбка, – Я очень беспокоилась за тебя. Все мы.

– Что с ребёнком? – тут же спросила я, не в силах терпеливо ждать, пока миссис Уизли сама заговорит со мной о наиболее важном.

– Всё хорошо, – тихо ответила женщина, улыбнувшись мне, – С ним всё в порядке.