Текст книги "Игры сильнейших (СИ)"

Автор книги: Jane F.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 41 страниц)

– Ты недооцениваешь себя, героиня войны, подружка Поттера, и недооцениваешь меня! На этот раз я не стану оберегать Джин Грейнджер, создавая ей все условия для хорошей жизни. Она сгниёт в каком-нибудь подвале или пыточной камере от многочисленных круциатусов, если ты не сделаешь так, как нужно мне, – хриплым голосом поставил условия парень, после чего вновь опустил взгляд на тело Гермионы. Глянув вниз, гриффиндорка обнаружила, что пена уже расплылась по воде, отчего девушка тут же стала вновь сгребать её. – Чего ты так стесняешься, грязнокровка? На твоём теле нет ни одного сантиметра, которого бы я не видел, – холодно бросил парень, наблюдая за тщетными попытками гриффиндорки закрыться. Зло посмотрев на Малфоя и глубоко вздохнув, девушка направилась по направлении к нему, после чего вышла из воды и обнажённая и вся мокрая стала напротив слизеринца, даже не пытаясь теперь закрываться.

– А ты не боишься, хорёк, что я использую твои угрозы и ультиматумы в мой адрес, чтобы раз и навсегда засадить такого ублюдка, как ты, в Азкабан? – гордо вскинув голову, сказала та. – Можешь не сомневаться, что для этого я постараюсь подключить все свои связи, вплоть до Бруствера.

– А ты не боишься, грязнокровка, – вплотную подойдя к ней и раздражённо смотря в глаза гриффиндорке, тихо заговорил парень, – что завтра посылкой к тебе придёт уже не клок волос твоей матери, а её ухо или, к примеру, рука. Как тебе такой вариант?

Окинув слизеринца ненавидящим взглядом, девушка быстрым шагом обошла его, но тут же остановилась, обернувшись к нему. Наблюдая за её действиями, Драко тут же повернулся к ней.

– Знаешь, я сейчас даже задаюсь вопросом… – приблизившись к парню и сузив глаза, ответила на это гриффиндорка, – как я вообще могла любить такую мразь, как ты? – договорив, Гермиона с силой толкнула Малфоя, стоявшего на краю лестницы, в воду, отчего тот, не удержавшись, свалился в ванну, уже через секунду вынырнув оттуда и беззвучно рассмеявшись, исподлобья смотря на девушку. – Не тронь мою мать! – договорив это, гриффиндорка взяла полотенце и, не обращая на слизеринца никакого внимания, быстро вытерлась, после чего оделась и поспешила на выход, оставив Драко лишь смотреть ей вслед…

***

– Грейнджер, постой! – нагнала девушку, уже поднимающуюся по лестнице на пятый этаж, Кассандра.

– Да? – раздражённо отозвалась гриффиндорка, обернувшись.

– Нам надо поговорить, – сказала та, на что девушка глубоко вздохнула. Она понимала, что разговор будет касаться Малфоя, но после встречи с ним, которая состоялась всего пару минут назад, говорить о спасении его души на данный момент хотелось меньше всего.

– Давай поговорим завтра, я сегодня очень устала, – соврала гриффиндорка, отвернувшись и снова став подниматься по ступенькам.

– Грейнджер, время не ждёт! Уже наступил март, а предсказания начались сбываться. В этом месяце мой брат должен умереть, – эти слова заставили девушку остановиться, зажмурив глаза. Она старалась не думать об этих предсказаниях, не накручивать себя, но, к сожалению, оно действительно началось сбывать, и это пугало. Как бы не была сейчас гриффиндорка зла на Малфоя, меньше всего она желала ему смерти.

– Хорошо, но давай поговорим в более укромном месте, – обернувшись к ней, произнесла девушка, на что Лестрейндж кивнула. – Здесь рядом заброшенный кабинет. Пойдём в него, – предложила гриффиндорка, став подниматься по лестнице на пятый этаж. Не сказав ни слова, сестра Малфоя поспешила за ней. Отворив с помощью заклинаний дверь, староста первой зашла в кабинет и взмахом волшебной палочки зажгла в нём свет, после чего прошла и села на ближайший стол. – Я слушаю.

– Ему нужна помощь, – коротко сказала основное девушка, на что гриффиндорка выдохнула, отведя взгляд.

– И что здесь можно сделать? Разве можно отменить действие столь мощного заклинания?

– Можно попробовать, но нужно, чтобы Драко сам прочёл заклинание и снова колдовал на огне с добавлением своей крови, – рассказала Лестрейндж.

– Разве его можно заставить совершить подобное?! Вряд ли он вообще захочет возвращать теперь эмоции, – сказала гриффиндорка, став потирать висок с левой части головы. От в очередной раз навалившегося на неё за день она стала ощущать головную боль.

– Захочет, если вспомнит, как хорошо вам было вместе. Вы же, как ни прискорбно смотреть на пару аристократа и грязнокровки, любили друг друга, – сказала девушка, закатив глаза. – Для него ты слишком многое значила, оттого он и не сумел сам пережить ваш разрыв, совершив такое. Если ты будешь рядом, напомнишь ему, как вы любили друг друга и как многое это значило для вас обоих, есть шанс, что он захочет вернуть всё назад, но лишь если будет, что возвращать, – прямо сказала дочь Пожирательницы, посмотрев в глаза гриффиндорке.

– Я не знаю. Мне тяжело осознавать, что он убийца, что он лишил жизни стольких…

– Если по-настоящему любишь, то сможешь принять человека таким, какой он есть, будь он хоть вором, хоть убийцей, хоть самой последней мразью в этом мире, но ты отвернулась от него, а значит недостаточно любила, – скрестив руки на груди и отведя взгляд в сторону, с укором в голове произнесла Лестрейндж.

– Ты не была на моём месте, и не берись судить. Мы с ним разные. Я воевала год назад за то, чтобы люди могли жить спокойно, чтобы прекращались гонения и убийства, а он несёт смерть! Разве я могу быть с человеком, который живёт с прямо противоположными взглядами на жизнь, неся зло, – горько усмехнувшись, сказала девушка.

– А так ли ты много знаешь о нём? Зло, – особо выделив последнее слово, заговорила спустя пару десятков секунд молчания Кассандра. – Он Пожирателей убивает. Война идёт между двумя группами тёмных магов. Он не убил ни одного не имеющего к ним отношения человека, лишь тех, кто вставал на пути. Много ты сама-то знаешь о его жизни и его мотивах, берясь судить?!

– Я видела достаточно…

– Да, – вновь перебила её Кассандра. – Битву в Хогсмиде, где Малфой и его отряд пытались остановить очередные убийства невинных граждан, ценой жизни смертников. Драко действительно теперь наихудшее зло, неправда ли? – чуть наклонив голову и с неким отвращением смотря в глаза девушке, сказала Лестрейндж.

– Почему они сражались против Пожирателей и пытались спасти граждан? – спросила гриффиндорка, отведя взгляд. Ей не удалось выдержать взгляд чёрных глаз, так напоминавших ей глаза её прежней мучительницы.

– Потому что не все Пожиратели захотели в своё время возвращаться к войне и прильнули к министерству, став с ним сотрудничать, а в ответ получили гонения и убийства своих родных. Здесь не было выбора, выбор был лишь жить или умереть, и мы выбрали жизнь, став убийцами. Не всегда всё так просто, как кажется на первый взгляд, не всегда оставляют выбор. Порой его делают за нас, – ответила на это Кассандра, после чего глубоко вздохнула, – Думаешь, мне хочется сейчас обслуживать больных в лазарете, не имея даже возможности податься куда-либо и спокойно жить?! Я прежде планировала стать в Сайлемском институте ведьм профессором трансфигурации, училась на это, практиковалась, а в итоге вынуждена была бежать, пока меня не поймали и не заточили в холодный подвал, где пытали через день месяцами до тех пор, пока я не сбежала. Думаешь, выбор был у Малфоя?! Спроси его хоть раз, что подвигло его совершить первое убийство. Из-за чего он стал убийцей и как дошёл до всего этого. Поверь, ты много нового узнаешь о нём, после чего уже по-иному будешь смотреть на многие вещи, золотая девочка Хогвартса, – пренебрежительно сказала дочь Пожирательницы, рассказав девушке те моменты своей жизни, вспоминать которые ей хотелось меньше всего.

– Как я могу заставить его поговорить со мной о былом?! Заставить его вспоминать прошлое? – тихо спросила гриффиндорка, вновь посмотрев на Кассандру, взгляд которой теперь был устремлён в окно.

– Тебе виднее. Ты же лучше его знаешь, чем я. Мы с Малфоем до этой встречи не виделись прежде несколько лет, ты же была с ним рядом все последние месяцы. Найди ту нить в разговоре, в поведении, что заставит его заговорить с тобой о былом, заставит его вспомнить прошлое. Можешь даже давить на больное, лишь бы он начал вспоминать, окунулся в прошлое, – подсказала девушка, после чего перевела взгляд на Гермиону. – Я здесь бессильна. Он не хочет со мной говорить, да и нет у нас ничего настолько общего, кроме воспоминаний из детства, что могло бы пробудить в нём чувства. Те же воспоминания года уже давно стёрли в эмоциональном аспекте, оставив в памяти лишь картинки и лёгкую ностальгию. Пожалуй, единственный человек, кто может сейчас задеть его за живое, это ты, – сказала черноволосая красавица, смотря прямо в глаза собеседнице. Отведя через несколько секунд взгляд, гриффиндорка закрыла глаза. Как бы тяжело не было осознавать, но сейчас жизнь и судьба Малфоя действительно во многом зависели от неё. Лишь она могла снова вернуть ему настоящую жизнь…

***

– Я могу с тобой поговорить? – зайдя в комнату парней, где проживали бывшие слизеринцы, с порога спросила девушка, посмотрев на лежавшего на кровати с книгой в руках Нотта.

– Да, – ответил тот, вставая.

– Привет, Гермиона, – улыбнулся ей Гойл, также валявшийся на кровати с каким-то журналом, посмотрев на девушку.

– Привет, – кивнула ему гриффиндорка, после чего перевела взгляд на Теодора, который уже встал с кровати и натягивал поверх рубашки свитер.

– Пойдём, – сказал парень, после чего Грейнджер, снова переглянувшись с Гойлом, вышла из комнаты. – Давай в коридоре возле окна тогда поговорим, – предложил Нотт, идя впереди девушки.

– Давай. Главное, чтобы нас не услышали, – ответила гриффиндорка, стараясь не обращать внимания на взгляды всех тех, кто был в гостиной. Молча следуя за парнем, уже спустя пару минут девушка пришла на место.

– Будешь садиться на подоконник? – спросил слизеринец, повернувшись к ней.

– Нет. Я постою, – облокотившись спиной о стену, ответила девушка.

– Тогда извини, ибо за день устал, – произнёс парень, запрыгивая на подоконник. – Ты ведь о Малфое хотела поговорить? – посмотрев на Гермиону, прямо спросил слизеринец.

– Да. Ему нужно вернуть эмоции, и я не знаю, как подобраться к нему, что сделать, – пожав плечами, ответила гриффиндорка, ощутив свою беспомощность.

– А мне нужно с ним помириться. Это более сложная проблема, иначе он убьёт моего отца, а после сегодняшнего доверие Малфоя ко мне явно снизится, – бегая глазами, сказал парень, устало вздохнув.

– Сегодня он ставил мне ультиматум, чтобы я посодействовала ему в освобождении от всех притязаний авроров на его счёт, – рассказала девушка, посмотрев на слизеринца.

– Чем шантажировал? Матерью? – догадался Нотт.

– Да. Сейчас он действует лишь с помощью бездушной и безэмоциональной логики. Моя мать, да и я тоже, стали для него всего лишь пешками в достижении целей, – опустив голову, сказала староста.

– Но ты по-прежнему хочешь спасти его, – горько усмехнувшись, сказал слизеринец.

– Он же на самом деле не такой. Таким сделала его тёмная магия…

– Ты плохо его знаешь. Малфой жесток, честолюбив, расчётлив, способен идти по головам. Тебя и твою мать он не трогал потому что любил тебя, а так он куда жёстче, чем кажется. Хотя таким и должен быть лидер стаи шакалов, как он нас сам и прозвал, – рассуждая, медленно произнося слова, проговорил Нотт, уставившись в одну точку, после чего моргнул и снова посмотрел на девушку. – Думаешь, есть шанс вернуть ему чувства?

– Стоит попробовать. Я бы хотела, чтобы вернулся тот прежний Драко, – тихо призналась гриффиндорка, закусив губу.

– Значит, попробуем, – сказал Теодор, на что девушка посмотрела на него, встретившись с парнем взглядом. В очередной раз слизеринец и гриффиндорка объединялись, в очередной раз жизнь подтолкнула их к союзу, где два столь разных человека не могли обойтись друг без друга. В очередной раз на их плечи ложился тяжёлый груз, и рассчитывать они могли только на себя…

***

Лишь спустя пару минут Малфой открыл дверь Выручай-комнаты, выйдя в коридор в одних только брюках.

– Чего тебе? – бросил он, смотря на бывшего друга, стоявшего напротив с засунутыми в карманы руками.

– Я не помешал? – спокойно спросил Теодор.

– Помешал. Говори, что нужно, или уходи, – коротко ответил слизеринец, брезгливо смотря на друга.

– Не трогай моего отца, – прямо сказал парень, смотря Малфою в глаза.

– Или что? – с интересом смотря на собеседника, сощурив глаза, спросил Драко.

– Или ничего. Я знаю, что ты действительно можешь его убить, и прошу тебя не трогать его, – ответил Нотт, вздохнув. Ему тяжело было говорить такие слова, хотя с виду он и был всё также холоден.

– Забавно. Ты и извиняешься, – усмехнулся Малфой. – Из-за тебя у меня возникнут проблемы. Тот же МакЛагген постарается донести на меня в аврорат, а уж тогда они за меня крепко возьмутся и не успокоятся, пока я либо из окна не вывалюсь, либо снова не окажусь за решёткой камеры, – раздражённо сказал парень, чуть приподняв голову.

– Так понимаю, я должен решить эту проблему? – понял ход мыслей друга Теодор.

– Именно, но учти, Нотт, что я в любой момент могу убить твоего отца, подстроив всё как несчастный случай таким образом, что даже мои угрозы в гостиной не будут иметь своей силы после чистой работы исполнителей. Сделай ещё один неверный шаг, и я выполню своё обещание, – прищурив глаза, холодно сказал слизеринец.

– Этого не потребуется. Я осознаю твои возможности и сделаю всё, чтобы до авроров не дошло лишней информации, либо все дела были закрыты раньше, чем успеют открыться, – сказал Теодор, спокойно смотря на Малфоя.

– Тогда за дело, – сквозь зубы ответил на это парень, после чего отправился назад в Выручай-комнату, откуда послышался девичий голос.

– Что так долго?!

– Он настолько боится, что за него возьмутся авроры, что решил подстраховаться и подключить к этому делу сразу двоих? – спросила прежде молчавшая, стоя чуть дальше от Нотта под мантией-невидимкой, Гермиона.

– Он не боится, ему это просто не выгодно, – ответил Теодор, повернувшись к ней.

– И ты сумеешь приостановить все дела против него? – чуть удивлённо спросила гриффиндорка.

– Придётся, – пожал плечами слизеринец.

– Как?

– С помощью заклинаний подавления воли и стирания памяти, – нехотя признался парень. – Иных вариантов нет.

– Из таких игр состоит вся ваша нынешняя жизнь? – опустив взгляд и глубоко вздохнув, спросила девушка.

– Это лишь цветочки, Грейнджер, тебе предстоит ещё многое узнать, отчего ты будешь ужасаться, но это наша жизнь, – просто ответил Теодор. Они с девушкой договорились прежде на завтрашний день устроить разговор начистоту, в котором Нотт расскажет ей обо всём. Глубоко вздохнув, гриффиндорка посмотрела на дверь Выручай-комнаты, за которой Малфой сейчас развлекался с очередной студенткой, причиняя ей новую боль. Сейчас девушке предстояло набраться сил. Завтра её ждал трудный день и новые испытания, на которые она в очередной раз шла ради него…

Глава 24

– А если Малфой вернётся? – обеспокоенно спросила девушка, идя следом за Ноттом.

– Не раньше трёх часов. У него на сегодня назначены… кое-какие дела, – уклончиво ответил Теодор, направляясь вместе с однокурсницей к Выручай-комнате.

– Какие? – прямо спросила гриффиндорка.

– Пытка и выбивание информации из одного Пожирателя, – нехотя, ответил парень, на что девушка лишь глубоко вздохнула, сделав вывод, что незнание порой действительно во благо. Во всяком случае, не зная некоторых вещей, можно гораздо спокойнее спать.

Настал новый день, прошли лекции, и днём однокурсники договорились, наконец, поговорить начистоту. С некой тревогой и интересом одновременно с тем гриффиндорка пришла на встречу с Теодором Ноттом. Она знала, что сегодня ей предстоит узнать все секреты слизеринцев, новой войны; всё то, что так долго держал от неё в тайне Малфой, но так ли она хотела узнать правду… Впервые она задалась этим вопросом, но её страхи ничего не меняли. Ещё вчера она приняла для себя решение, сделав очередной выбор…

Подойдя к дверям Выручай-комнаты, Нотт три раза прошёл мимо них, сосредоточенно что-то шепча, после чего подошёл к двери и, взявшись за ручку, открыл её.

– Проходи! – пригласил парень. Кивнув, девушка вошла в комнату. На удивление ей комната приобрела вид их общей гостиной, что немного удивило Гермиону. – Думаю, куда комфортней нам будет разговаривать в той обстановке, к которой мы оба привыкли и в которой нам уютно, – сказал слизеринец, закрывая дверь.

– Соглашусь, – кивнула гриффиндорка, пройдя и сев на край дивана, расположенного слева от камина. Сев после девушки напротив, Нотт посмотрел на неё.

– Итак, ты хотела обо всём узнать. Спрашивай, – сказал тот, решив не тянуть время, а перейти прямо к делу.

– Расскажи мне о вашем отряде, – начала расспросы девушка. – Как вы объединились, как действуете, каковы ваши цели.

Глубоко вздохнув и откинувшись на спинку дивана, поняв, что их с Гермионой ждёт долгий разговор, слизеринец начал рассказывать:

– Начну с того, что собрал нас всех Малфой этим летом…

– Но летом же он был в Азкабане, – наморщив лоб, удивлённо спросила гриффиндорка, пытаясь разобраться.

– Не перебивай! – недовольно сощурив губы, сказал на это Теодор, после чего продолжил. – Когда Малфоя на время следствия посадили в Азкабан, он попал в камеру к одному старику, по имени Мартин Бернар. Тебе это имя что-нибудь говорит?

– Я где-то слышала его, – задумчиво произнесла девушка, забегав глазами.

– Это один из бывших верных псов Геллерта Грин-де-Вальда. Он был руководителем его элитного отряда убийц, который послужил прототипом нашей шайки. Так вот около месяца Малфой провёл с ним. Всё это время они о многом разговаривали. Мартин рассказал ему, что магический мир ждёт новая война с многочисленными жертвами. В этой войне нужен противовес. Если выиграют те Пожиратели, всем нам придётся тяжко, особенно тем, с кем во время войны на стороне Тёмного Лорда они были сторонниками, теперь же переметнувшимися на сторону Министерства. Так и произошло. Ещё с конца июня начались гонения за многими бывшими Пожирателями. Были убийства, но о них в прессе старались умалчивать, ведь только что закончилась одна война и каждый день были судебные процессы над Пожирателями, а сейчас, находившиеся на свободе бывшие приспешники Волан-де-Морта резко стали гибнуть. Это вызывало много вопросов даже у авроров, разводивших руками на происходящее.

Долгое время Пожиратели во главе Антонина Долохова, который, как видано, сумел сбежать, объединялись, строили планы, разрабатывали стратегии. Позже начались их активные действия. Мартин предупреждал Малфоя, что и его семья окажется очередной мишенью. За то время, что Малфой и Мартин пробыли вместе, старый маг сильно закалил Драко, сделал его сильнее, даже мудрее. Общение со стариком, повидавшим жизнь, сказалось на нашем общем друге: он стал меняться на глазах. Однажды, за неделю до последнего суда над Драко, он пришёл ко мне. Я сам тогда поразился, ведь он должен был быть в Азкабане. Как оказалось, Малфой стал путешествовать во времени с помощью маховика времени в тот день, когда его освободили из Азкабана. Перед этим Мартин дал Малфою указ создать маленький элитный отряд убийц, которые, не моргнув глазом, со временем смогут противостоять даже самым опытным Пожирателям и аврорам, посылая в них смертоносное заклинание. Мартин обладает кое-какой невербальной магией и знает много тёмных заклинаний. С их помощью он соединил себя и Малфоя, создав между ними связь. С её помощью Драко может общаться с ним; с виду же это выглядит, словно он на минуту закрыл глаза, разве что из его носа начинает течь кровь, ибо это довольно болезненный процесс и сильная нагрузка для головного мозга…

– Да, я замечала это за Малфоем, – вспомнила девушка, как раньше с её бывшим парнем происходили такие вещи, однако за последние месяцы при ней он ни разу, как выяснилось, не связывался со своим руководителем.

– Вот так они и общаются, но если Мартин способен связываться с Драко когда сочтёт нужным, то Малфой может связываться со старым магом лишь через свой фамильный перстень, который Бернар заколдовал опять же с помощью чёрной магии и крови Драко. Поначалу Малфой сомневался и даже, как рассказывал мне позже, хотел дать задний ход, не вмешиваясь в эту войну, но жизнь сама подтолкнула его к этому. Когда они с матерью возвращались с суда и переместились к поместью, на них с Нарциссой напали, и его мать едва не убили. Тогда Малфою пришлось впервые убить, иначе бы леди Малфой была мертва. Бой был неравный, Драко был ослаблен после Азкабана. Позже он стёр из памяти покойной миссис Малфой эти воспоминания. Их семью раньше времени затащили в круговорот войны. В этот же день он решился создать этот отряд, чтобы защитить себя и свою семью. С помощью маховика времени он раз за разом возвращался в прошлое в течение двух месяцев. За это время он не без помощи внука Мартина создал отряд элитных убийц, но смертниками мы учились быть лишь уже во время военных действий и сражений. Я был не исключением. Малфой возглавил нас, хотя далеко не все были согласны с этим, ведь некоторые наши… коллеги, назову их так, были в разы более опытными, чем Драко, из-за чего ему пришлось быстро учиться быть их лидером и убийцей, и он научился всему этому. Уже спустя месяц он ставил себя как наш вожак, и тех, кто был за его управление нашим отрядом, с каждым днём становилось всё больше. Малфой расчётлив, он амбициозен, умён. Он умело составлял планы, умело руководил, и добился того, что по сей день крепко стоит на ногах в этой должности. Мы начали действовать назло тем Пожирателям, разузнавая всё об их планах и руша каждый из них. Мы всегда старались раньше них прибыть на место кровавой бойни и остановить убийства. Самым важным для нас стало убить как можно больше Пожирателей. Лишь так мы могли устранить их…

– А сколько вас всего? – перебив парня, спросила гриффиндорка.

– Было восьмеро, сейчас пятеро. Малфой отправил на верную смерть троих из нас, но именно эти трое в своё время активно выступали против лидерства Драко, и были против до последнего дня, пока он их не устранил, – отведя взгляд, рассказал Нотт. – Это война, и в таких играх правят лишь сильнейшие, умнейшие, хитрейшие, изворотливые люди, которые способны выжить несмотря ни на что. Таким и стал Малфой. Многочисленные пытки и убийства, прививаемые качества лидера изменили его, сделали жёстче, сильнее, бескомпромиснее. Таким, каким он стал сейчас, но до лишения эмоций. В целом же без них он то, что сделали с ним эти полгода и то лето.

– Какие цели у этого Мартина, у вашего отряда и у тех Пожирателей? – задала следующий вопрос девушка.

– Цели тех Пожирателей – захват власти. Им нужна абсолютная власть, и сейчас, не отвлекаясь на посторонние вещи, как некогда Волан-Де-Морт на убийства Поттера, они активно идут к своей цели, занимаясь сейчас устрашением мирных граждан и волшебников. Когда они придут к власти, их будут бояться, зная, на что они способны, потому сейчас повсюду происходит так много неожиданных массовых убийств. Цель Мартина – также власть, но в данном случае это альтернатива. Мы не знаем, что будет, если мы вытащим его со временем из Азкабана, и он придёт к власти. Малфой отзывается о нём как о мудром человеке, да и нам для выживания он необходим, плюс у него нет посторонних целей в виде истребления маглорождённых, так что в сложившейся ситуации мы захватывали власть для него. Что до конкретно наших целей, так нас интересует лишь выживание. Если мы отступим – нас убьют. Для нас не существует пути назад, нам просто не дадут его сделать; а если мы и сделаем его, а Пожиратели захватят власть, мы всё равно стаем покойниками. Потому такой маленькой шайкой убийц творим самосуд, убивая Пожирателей.

– А если подключить к этому авроров?

– Ещё не время, – покачав головой, ответил парень. – Они бы оттеснили нас, либо посадили в Азкабан, а сами бы взялись бороться с Пожирателями, но им бы пришлось с нуля собирать о них информацию, мы же знаем о них уже практически всё. Мы заслужили славу среди них. Нас боятся, ибо не знают, кто входит в отряд Малфоя. Пожиратели знают лишь о нём и его лидерстве, но не о других членах нашего отряда. Даже я по сей день для них не более чем обычный студент. Мы приходим во время битв, убиваем их и также молча уходим. Мы не растрачиваемся на пустые битвы, сразу применяя смертоносные заклинания, и этим мы опасны для них. Даже несмотря на то, что они Пожиратели, не все способны так легко убивать, как это делаем сейчас мы. Потому многие из них для нас не соперники. Некоторые из них порой даже предпочитают бегство. Они боятся смерти, и в этом наше преимущество, а тот факт, что, как всегда говорит Малфой, мы как шакалы бьём безоружного в спину, всегда опережая их на несколько шагов, для них ещё больший урон. Своими действиями и выбором нападать исподтишка мы опасны для них; и если Пожиратели держат в страхе магический Лондон, ты мы держим в страхе их.

– Вы убиваете обычных людей, непричастных к войне? – задала столь волнующий её вопрос Гермиона.

– Истинный образ мышления гриффиндорки, – хмыкнул Нотт, но уже спустя пару секунд снова стал серьёзным. – Только если эти люди как-то связаны с Пожирателями и могут нам что-либо о них сообщить. Простых мирных граждан мы не трогаем, это не в наших правилах.

Такой ответ всё же успокоил девушку, хотя ей по прежнему было не по себе от услышанного. Слишком жестоки были их кровавые игры судьбами и жизнями людей.

– Что вы планируете делать дальше? – тихим голосом поинтересовалась однокурсница.

– Продолжать и впредь разузнавать информацию и совершать массовые убийства Пожирателей, пока не истребим их всех до одного. Мы уже убили сотни людей, но сторонников Долохова по-прежнему немало, и их ряды постоянно пополняются. Главная наша задача сейчас опустошать эти ряды до такой степени, чтобы во время главной, итоговой битвы, которая рано или поздно состоится, Пожирателей было как можно меньше, и мы смогли бы в конец разбить клан Долохова, не дав им захватить власть.

– Неужели нельзя без убийств? – покачав головой, спросила девушка, хотя и понимала, насколько наивно для Теодора звучал её вопрос.

– Нельзя, Грейнджер. С Пожирателями нельзя просто договориться. У них также есть свои цели, и одна из них – убить нас. Здесь нет серых оттенков, не в этой войне. Есть лишь белое и чёрное, и либо ты убьёшь, либо убьют тебя, – спокойно ответил на её вопрос Нотт, после чего гриффиндорка устало потёрла руками лицо.

– Как же всё сложно, – еле слышно произнесла та.

– Нет ничего лёгкого и простого, как бы мы этого не хотели. Не в наших судьбах и жизнях.

– Вы прямо герои, – усмехнулась девушка, с некой усталостью посмотрев в глаза Теодору.

– Мы не герои, но и не злодеи. Во всяком случае, не такие, какими может показаться на первый взгляд. Мы те, кому приходится выживать таким вот варварским способом. Не мы выбирали такую жизнь, к этому нас принудила судьба. Каждого из нас, – просто ответил Нотт, вновь отведя взгляд и глубоко вздохнув. – Поверь, Грейнджер, никто из нас не хотел такой жизни, но так уж сложилось.

– Верю, но это тяжело понять и принять. Всё так сложно и запутано, – закусив губу, сказала на это гриффиндорка.

– А что в этой жизни легко? Посмотри хотя бы на себя. Сейчас ты пытаешься спасти того, кто прежде насиловал тебя, кто шантажирует тебя жизнью матери, кто ещё на младших курсах портил тебе и твоим друзьям жизнь. Но несмотря ни на что ты любишь его и хочешь вернуть, – улыбнувшись уголками губ, сказал парень.

– Хочу, – едва слышно произнесла девушка, после чего посмотрела слизеринцу в глаза. – Но даже если я верну ему эмоции, сумею найти способ, как спасти ему жизнь? Ведь предсказания Кассандры уже начались сбываться, – устало произнесла гриффиндорка, глубоко вздохнув и на пару секунд закрыв глаза, пытаясь перевести дыхание.

– Не знаю. Здесь всё гораздо сложнее. Мы можем изменить свою жизнь, но способны ли мы изменить судьбу?! Вопрос для философских вечеров, – грустно улыбнувшись, сказал Теодор, на что девушка лишь чуть улыбнулась уголками губ, хотя сейчас ей было совсем не до смеха. – Теперь ты знаешь о нас всё, но это и дальше должно оставаться лишь между нами. Когда придёт время, о нас узнают массы, но сейчас рано. О нас не должен узнать никто, даже Поттер! – строго сказал парень, посмотрев однокурснице в глаза.

– Никто не узнает, можешь не волноваться, – кивнула девушка, после чего посмотрела на настенные часы. – Уже без двадцати три.

– Скоро вернётся Малфой. Пора уходить, – поднявшись с дивана, сказал Нотт. Встав следом, гриффиндорка лишь кивнула, шумно выдохнув. – Нам нужно разойтись так, чтобы нас никто не видел сегодня вместе.

– Я отправлюсь сейчас в библиотеку, – коротко кивнув, сказала девушка.

– А я в гостиную. Что же, встретимся позже, Грейнджер. Удачи, – кивнул ей однокурсник.

– И тебе, – кивнула Гермиона, после чего ушла. Слизеринец же, оставшись один в комнате, лишь снова кинул взгляд на часы. Время летело слишком быстро, особенно теперь, когда его оставалось так мало, чтобы успевать просто жить…

***

– Давно тебя здесь не было видно, – сказала Полумна, зайдя поздно вечером на Астрономическую башню, где увидела, как и раньше стоявшего на балконе и курившего Малфоя.

– Не было ни малейшего желания здесь появляться, – холодно ответил слизеринец, даже не повернувшись к девушке. Подойдя ближе и став рядом с парнем, рейвенкловка посмотрела на него.

– А теперь появилось?

– Зашёл по старой привычке, – коротко ответил слизеринец, смотря вниз.

– Каково это, ничего не чувствовать? – вдруг спросила Луна, чуть наклонив голову и смотря на друга.

– Это необычно, но ты ощущаешь куда больше сил, чем раньше. Ты не растрачиваешь их на эмоции, которые могут как придавать сил, так и полностью отбирать их; ты полон энергии, смотришь на всё с позиции оценки и холодной логики, тебе не нужен никто кроме тех, кто может тебе пригодиться, – рассказал парень, уставившись в одну точку.

– Словно другая жизнь, – сказала рейвенкловка, отчего Малфой, словно придя в себя, кинул взгляд на девушку.

– Словно иная реальность, – сказала на это парень, затянувшись сигаретой.

– Думаю, иногда всем бы нам было полезно побыть без чувств, но ненадолго, чтобы просто трезво смотреть на многие ситуации, – сказала студентка, посмотрев вдаль. Слизеринец на это только хмыкнул.

– Тоже будешь читать мне нотации, что мне нужно вернуть чувства?

– Нет. Это твой выбор, – пожав плечами, сказала рейвенкловка. – Но мы люди, нам нужны эмоции, нужны ощущения. Лишь они позволяют ощущать вкус жизни. Со временем они понадобятся и тебе, – сказала та, переведя взгляд на друга.