Текст книги "Сочинения"

Автор книги: Иоанн Кассиан Римлянин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 45 страниц)

глава 12 Ответ: как пустынник может узнать свои пороки

Иоанн. Для искренно ищущих врачевания не может быть недостатка в средствах к исцелению у истинного врача душ, особенно для тех, которые по отчаянию или

\640// беспечности не пренебрегают своими недугами, не скрывают опасности своих ран или по строптивости духа не отвергают лекарства покаяния, но со смиренным и благоговейным духом прибегают к небесному Врачу для исцеления болезней, приключившихся по ошибке ли от незнания или по нужде. И потому мы должны знать, что если удаляемся в пустыню или отдаленные места, еще не исцелившись от пороков, то прекращается только действие их, а страсть не подавляется. Ибо внутри нас скрывается, даже распространяется корень всех грехов, который не был исторгнут. А что он живет в нас, это узнаем из следующих признаков: например, когда, находясь в пустыне, приход братьев или краткое промедление их принимаем с каким–то неудовольствием смущенного духа, то узнаем, что в нас еще есть живая страсть нетерпеливости. А когда ожидаем прихода какого–либо брата, и если он по какой–нибудь необходимости замедлит, а мы в крайнем негодовании обвиняем его медленность, и чрезмерная забота ожидания возмущает наш дух, то испытание совести ясно покажет, что в нас есть пороки гнева и печали. Если брат попросит книгу для чтения или другую какую–нибудь вещь для употребления, и опечалит нас его просьба, или наш отказ оттолкнет его, то нет сомнения, что мы еще связаны узами скупости или сребролюбия. Если внезапный помысел или порядок священного чтения приведет нам на память женщину, и при этом мы почувствуем какое–то возбудившееся щекотание, то должны знать, что в наших членах еще не погасла блудная страсть. Если же от сравнения нашей строгости с послаблением других хоть самое тонкое возношение будет искушать нашу душу, то верно мы растлены злой заразою гордости. Итак, когда заметим эти признаки пороков в нашем сердце, то должны знать, что у нас нет только действия греха, а не самой страсти. Если мы вступим в сообщение с людьми, то эти страсти, тотчас выходя из пещеры наших чувств, показывают, что они рождаются не тогда, как обнаруживаются, а в действительности долго скрывались, не обнаруживаясь. Та-\641//ким образом и пустынник, который старается чистоту свою показывать не людям, но представлять неоскверненной перед взором Божиим, узнает из верных признаков, что в нем есть укрепившиеся корни всякого порока.

глава 13 Вопрос о том, как может исцелиться тот, кто, не очистившись от пороков, удалился в пустыню?

Герман. Мы довольно ясно поняли признаки немощей и способ различать болезни, т. е. каким образом скрывающиеся в нас пороки могут быть узнаны. Мы все видим из ежедневного опыта и долговременных движений наших помыслов, как сказано. Нужно еще, чтобы как ясной речью раскрыты нам признаки и причины болезней, так и средство к врачеванию было показано. Нет сомнения, что тот правильно может рассуждать о средствах исцеления недугов, кто познал причины и происхождение их из свидетельства совести больных. Итак, хотя учение твоего блаженства обнажило сокровенные наши раны, мы осмеливаемся ожидать и учения о врачевстве, потому что ясное раскрытие болезни подает надежду на исцеление; однако поскольку первое начало спасения, как ты говоришь, приобретается в киновии, и быть здоровыми в пустыне могут только те, кто сперва в киновии исцелились, то мы от гибельного отчаяния падаем духом, чтобы нам, оставившим киновию несовершенными, вовсе не лишиться возможности быть совершенными в пустыне.

глава 14 Ответ о врачевании несовершенных пустынников

Иоанн. Заботящимся об исцелении своих болезней не может быть недостатка в спасительном средстве; и потому как узнаются признаки каждого порока, таким же образом нужно искать и средства против них. Ибо как у пу-\642//стынников, как мы сказали, бывают пороки, свойственные жительству среди людей, так не отвергаем, что и упражнения в добродетелях, и средства к исцелению могут быть у всех, удаленных от обращения с людьми. Итак, когда кто–либо узнает из вышесказанных признаков, что он подвергается смущению от гнева или нетерпения, то пусть упражняет себя в противных делах и, представив себе многие обиды и потери, как бы причиненные ему другим, пусть приучает свой дух с совершенным смирением переносить все, что злость может нанести ему; также, часто представляя себе все скорбное, нестерпимое, пусть всегда размышляет со всяким сокрушением сердца, с какою кротостью он должен встречать это. И таким образом взирая на страдания всех святых и самого Господа, все виды не только оскорблений, но и казней считая меньше своих заслуг, приготовит себя к перенесению всяких оскорблений[155]155
  Св Григорий Великий говорит, что стрелы предвиденные поражают меньше; и мы терпеливее снесем несчастия мирские, если против них вооружимся щитом предвидения.


[Закрыть]. А если кто по какой–нибудь надобности будет позван в собрание братьев, что нередко может случаться даже и с самыми строгими обитателями пустыни, если из свидетельства совести узнает, что дух его возмутился даже из–за маловажных предметов, то, как самый строгий судья сокровенных движений, тотчас пусть представит себе самые жестокие обиды, коими он при ежедневном размышлении упражнял себя для совершенного терпения; и таким образом, укоряя и порицая себя, пусть приговаривает: ты ли это тот добрый муж, который, когда упражнял себя на поприще пустыни, предполагал, что непоколебимо перенесешь все несчастья, который давно, представляя себе не только высшие обиды от оскорблений, но и несносные наказания, считал себя довольно сильным и непоколебимым во всех бурях? Как это твое непобедимое терпение поколебалось от произнесения легкого слова? Как дом твой, такой громадный, построенный, как казалось тебе, на самом твердом камне,

\643// поколебал легкий ветер? Где то, что ты в суетной надежде, желая войны во время мира, провозглашал: я приготовился и не смутился (Пс 118, 60)? И с пророком ты часто говорил: искуси меня, Господи, и испытай меня; расплавь внутренности мои и сердце мое (Пс 25, 2); испытай меня, Боже, и узнай сердце мое; испытай меня и узнай помышления мои; и зри, не на опасном ли я пути (Пс 138, 23, 24). Как великое приготовление к борьбе расстроила малая тень врага? Таким выговором с сердечным сокрушением пустынник, укоряя себя, не оставляет без наказания и малого возмущения своей души, но еще с большей строгостью наказывая свою плоть постом и бдением, и, за вину своего смущения подвергая себя постоянному наказанию воздержанием, живущий в пустыне этим огнем упражнения потребляет то, что вполне должен был очистить во время жительства в киновии. Да, для приобретения постоянного и твердого терпения следует постоянно и непоколебимо держаться той мысли, что нам, которым законом Божиим запрещается не только мщение за обиды, но и злопамятность, нельзя возмущаться гневом под предлогом вреда или оскорбления. Ибо какая потеря может приключиться душе важнее, как, лишившись истинного и вечного света через внезапное ослепление от возмущения, быть удаленным от созерцания Того, Кто кроток и смирен сердцем? Что, спрашиваю, гибельней, или что безобразней, как лишиться суждения, правила честности, правой рассудительности и в здравом смысле и трезвому делать то, чего без вины не допустил бы даже пьяный и лишившийся разума? Итак, кто взвесит этот и другой, подобный ему, вред от гнева, тот не только все виды ущербов, но и обиды и наказания, какие могут быть нанесены жестокими людьми, терпеливо перенесет, рассуждая, что нет ничего вреднее гнева, драгоценнее спокойствия души и всегдашней чистоты сердца, для которой необходимо пренебрегать выгодами не только плотских вещей, но и тех, которые кажутся духовными, если могут быть приобретены или совершены не иначе, как с нарушением этого спокойствия.

\644//

глава 15 Вопрос о том, должно ли быть целомудрие также испытываемо, как и прочие страсти?

Герман. Как указано лекарство для гнева, печали или нетерпеливости, так желаем узнать, какой род лекарства нужно нам употребить еще против духа блуда, т. е. может ли быть огонь похоти погашен насильно – производимым раздражением, как там (в гневе), потому что мы считаем противным чистоте, если не только усиливается в нас раздражение похоти, но если даже от беглого взгляда ума слегка затрагивается.

глава 16 Ответ: по каким признакам можно узнать чистоту

Иоанн. Ваш смышленый вопрос предварил тот вопрос, который и при вашем молчании последовал бы за моей беседою; и я не сомневаюсь, что он деятельно усвоен вами, потому что ваше остроумие предшествовало нашему наставлению. Темнота всякого вопроса разъясняется без труда, когда разрешению его предшествует предварительное исследование, куда его надо повести. Итак, общение с людьми не только не препятствует средствам против вышесказанных пороков, но еще много пользы доставляет. Для этого, даже находясь в пустыне, где хотя бы от людей не могло быть причины и повода к раздражительности, однако мы должны нарочно представлять поводы к ней, чтобы постоянной борьбою помыслов нам, подвизающимся против нее, скорее было доставлено лекарство. А против духа блуда бывают раз–личные способы борьбы, различны и причины ее. Как от тела должны быть совсем удалены употребление похоти и близость (чужой) плоти, так и от духа – память о ней. Ибо опасно еще слабым и больным сердцам допускать даже малое воспоминание об этой страсти, потому что иногда у них возбуждается вредное щекотание даже

\645// от воспоминания святых жен или от чтения священной истории. Поэтому наши старцы в присутствии молодых весьма рассудительно имеют обычай опускать такие чтения. Точно, и у всех строгих подвижников, в высшей степени усовершенствовавшихся в расположении к целомудрию, не может не быть искушений, которыми бы они могли испытать себя и которыми, по суду непорочной совести, доказывается совершенная чистота сердца. Итак, у совершеннейшего мужа будет испытание себя даже и в этой страсти: чтобы узнать, совершенно ли он истребил корни этого недуга, для испытания целомудрия иногда может, если хочет, допустить какой–либо испытательный для него образ. Впрочем, нетвердым, несовершенным не следует употреблять такое испытание себя, т. е. в душе представлять совокупление с женщиною и какие–нибудь нежные, страстные ласки; это будет более вредно, нежели полезно им. Ибо что может доставить людям такой опыт, когда и в опыте представляется то самое, чего нужно избегать, и в самом испытании есть опасность. Итак, если кто–либо, совершенно утвердившись в добродетели, узнает, что у него нет никакого согласия ума на обольстительные помыслы и не возбуждается никакого волнения в плоти, то может считать это верным доказательством своей чистоты, так что, упражняя себя для утверждения этой чистоты, не только в душе обрел сокровище целомудрия и непорочности, но если бы по какой–нибудь необходимости допустил телесное прикосновение к женщине, то вовсе не почувствует страсти. Когда авва Иоанн узнал, что уже настал девятый (третий) час – время обеда, то прекратил собеседование.

\647//

20. собеседование аввы Пинуфия о времени прекращения покаяния и об удовлетворении за грехи

глава 1 О смирении аввы Пинуфия и старании укрываться

Намереваясь говорить о наставлении славного и единственного мужа аввы Пинуфия о времени прекращения покаяния, я допустил бы большой пробел в этом предмете, если бы умолчал здесь о похвальном его смирении, о чем коротко упомянул в четвертой книге постановлений монашеских (гл. 30), особенно когда многие, не зная того сочинения, станут читать эту беседу и у них поколеблется всякое доверие к ней, если не сказать о заслугах говорящего. Когда он, как авва и пресвитер, управлял большой киновией недалеко от Египетского города Панефиса, как там сказано, и слава его добродетелей и чудес превознесла его во всей той области, так что ему казалось, будто от похвалы человеческой он уже получил награду за свои труды; то, боясь, чтобы ненавистная для него суетная людская похвала не упразднила плода вечной награды, тайно убежав из своего монастыря, удалился в сокровенные места тавеннских монахов, где избрал не уединение пустынное, не беспечную одинокую жизнь, которую избирают все несовершенные, иногда из–за гордости не переносящие трудов послушания в общежитии, но в подчинении остался в знаменитой киновии. А чтобы не узнали его, он, одевшись в одежду мирскую, по тамош-\647//нему обычаю много дней со слезами провел у ворот, кланяясь всем до земли. После продолжительных неприятностей от тех, которые для испытания его желания говорили, что он, в преклонном возрасте побуждаемый недостатком пропитания, а не по искреннему желанию святости ищет здесь места, наконец был принят и определен в помощники одному молодому брату, коему поручено ухаживать за садом. Здесь не только все, что приказывал настоятель или чего требовала порученная работа, он исполнил с удивительным смирением, но еще и некоторые нужные работы, которых другие чуждались из–за их отвратительности, исполнялись им ночью, тайком, так что все братья, удивляясь, недоумевали, кто это производит такие полезные работы. Когда таким образом он провел там почти три года, с радостью упражняясь в вожделенных трудах уничижительной подчиненности, случилось, что один знакомый ему брат, прибывший сюда из той же области Египта, по худой одежде и низкой должности долго колебался касательно признания его и после точного дознания, упав к нему в ноги, сначала изумил всех братьев, потом, открыв его имя, которое также и у них славилось из–за особенной его святости, возбудил даже чувство сокрушения о том, что они такого заслуженного мужа и священника приставили к таким низким работам. После этого, много плакав и главную вину своего обнаружения приписывая зависти дьявола, с почетным сопровождением он опять был отведен в свой монастырь. Пробыв здесь немного времени, он опять оскорбился оказываемыми ему почестями и первенством и, тайком сев на корабль, отправился в Палестину; здесь, будучи принят как новичок в монастырь, в котором мы жили, получил от аввы дозволение поселиться в нашей келье. Но и здесь не могли долго укрываться заслуги добродетели его. Узнав его снова, отвели в прежний монастырь с большой почестью и славою и принудили быть тем, чем был прежде.

\648//

глава 2 О приходе нашем к авве Пинуфию

Итак, когда, желая получить святое назидание, мы также пришли в Египет и с большим расположением и желанием нашли авву Пинуфия, то он принял нас с таким радушием и благосклонностью, что поместил, как прежних сожителей, в своей келье, построенной в конце сада Здесь, в присутствии всех, он преподал правила одному брату, вступавшему в его монастырь (о чем коротко я сказал в четвертой книге постановлений). Эти правила показались нам столь высокими, удивительными, верхом истинного самоотвержения, что нам казалось, будто их никак нельзя исполнить; отчего мы так отчаялись, что, когда пришли к старцу со смущенным духом, не могли скрыть на лицах печали своей. На вопрос старца о причине печали нашей авва Герман, тяжело вздохнув, так говорил.

глава 3 Вопрос о времени прекращения покаяния и о знаке удовлетворения за грехи

Чем более мы размышляем о высоком твоем учении касательно отречения, тем больше скорбь тяготит нас; ибо, рассуждая о продолжении отречения и вместе с тем понимая слабость нашу, мы ясно видим, что нет у нас сил достигнуть назначенной тобою высоты, а потому, подобно обременяемым чрезмерною тяжестью, которые, стараясь исправиться, только ниже падают, думаем, что не можем сохранить и тех добродетелей, которые, по–видимому, имеем. Ты исцелишь нашу скорбь сердечную, если научишь нас, когда оканчивать покаяние, и из чего можно уразуметь, что уже удовлетворено за грехи; ибо, уверившись в том, что прежние грехи отпущены нам, мы можем с большей ревностью восходить на высоту показанного тобою совершенства.

\649//

глава 4 Ответ аввы Пинуфия

На эти слова Пинуфий ответил так: для меня весьма приятно ваше смирение, которое я видел и тогда, когда жил с вами; потому что вы самим делом усердно исполняете те правила, о коих прочим христианам мы, может быть, только говорим, и, несмотря на труды свои, скрываете добродетель, как будто еще ни в какой добродетели не преуспели. Но поскольку такое самоуничижение заслуживает величайшей похвалы, то я постараюсь вкратце ответить вам на ваш вопрос. Уже многие не только говорили, но и писали о необходимости покаяния, пользе и силе его, которая обнаруживается в том, что удерживает разгневанного нашими грехами Бога от праведного воздаяния за них. И я уверен, что все это уже известно вам как из непрерывного занятия Св. Писанием, так и по отличному вашему разуму. Поскольку же вы спрашиваете не о качестве покаяния, но о том, когда оканчивать его и чем доказать, что удовлетворено за грехи, о чем прочие еще не говорили, то я кратко удовлетворю ваше желание.

глава 5 Об образе покаяния и доказательстве удовлетворения за грехи

Совершенное покаяние состоит в том, чтобы больше не делать тех грехов, в которых мы признаемся, или в которых обличает нас совесть, а доказательством того, что удовлетворено за грехи и что они прощены нам, служит то, если истреблено из наших сердец даже расположение к ним. Надо помнить, что тот еще не освобожден от грехов, кто во время покаяния и удовлетворения за них представляет себе образы их и вспоминает о них Из этого следует, что тогда следует считать себя освобожденным и прощенным в прежних грехах, когда сердце и воображение уже не обольщаются ими. Итак, в совести нашей есть истинный свидетель, который еще до суда

\650// уверяет нас об окончании покаяния и даровании нам прощения; кратко сказать, в том, что нам прощены прежние грехопадения, должно уверять нас то, если истреблены из сердец наших желание их и пристрастие к настоящим удовольствиям.

глава 6 Вопрос: надо ли вспоминать грехи для сокрушения сердца?

При этом Герман спросил: но если истребить память о прежних грехах, то как можно стяжать то самоуничижение и спасительное сокрушение, которое от лица кающегося описывается так: но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: «исповедаю Господу преступления мои», дабы удостоиться сказать: и Ты снял с меня вину греха моего (Пс 31, 5); или как мы можем иметь те слезы раскаяния, которыми мы заслужили бы получить прощение грехов, как говорится: каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою (Пс 6, 7)? Притом Господь велит нам сохранять память о грехах: Я Сам изглаживаю преступления твои ради Себя Самого и грехов твоих не помяну (Ис 43, 25). Поэтому не только во время рукоделия, но и во время молитвы я нарочно стараюсь вспоминать о грехах моих, чтобы, через это обретя истинное смирение и сокрушение сердца, я мог осмелиться сказать с пророком: призри на страдание мое и на изнеможение мое и прости все грехи мои (Пс 24, 18).

глава 7 Ответ: до каких пор нужно иметь память о прежних грехах

Пинуфий на это говорил следующее: вы спрашиваете меня не о качестве покаяния, но о том, когда оканчивать его и как увериться в удовлетворении за грехи, и я, кажется, по порядку ответил на ваш вопрос. Впрочем, и воспо-\651//минание грехов также полезно и необходимо, но не совсем; только кающиеся с биением сердца должны взывать: ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною (Пс 50, 5); ибо пока еще мы каемся и уязвляемся воспоминанием о порочных делах, необходимо, чтобы слезы раскаяния, происходящие от исповедания вины, гасили мучительный огонь совести. Но если по милости Божией совесть больше не будет терзать смиряющегося и сокрушающегося таким образом и воспоминание о грехах будет усыплено, то из этого следует заключить, что таковой уже удовлетворил за грехи и совсем очищен от них. Впрочем, забыть грехи можно тогда только, когда искоренятся пороки и страсти прежние и сердце сделается совершенно чистым. Но известно, что такая чистота возможна не для тех, которые по нерадивости, беспечности не занимаются очищением себя от пороков, а для тех, которые с сокрушением и постоянной ревностью исправляют порчу, причиненную грехами, и всей силою души взывают к Богу: я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего (Пс 31, 5); слезы мои были для меня хлебом день и ночь (Пс 41, 4); они удостоятся слышать: изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако (Ис 44, 22); Я, Я Сам изглаживаю преступления твои ради Себя Самого, и грехов твоих не помяну (Ис 43, 25), и, освободившись от уз грехов своих, коими всякий связывается (Притч 5, 22), с благодарностью воспоют Господу: Ты разрешил узы мои. Тебе принесу жертву хвалы (Пс 115, 7, 8).

глава 8 Разными способами можно достигнуть очищения грехов

Грехи можно заглаживать, кроме всеобщей благодати крещения и мученичества, многими делами покаяния. Ибо вечное спасение обещается не только раскаянию, о котором говорит апостол Петр: покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши (Деян 3, 19); Иоанн

\652// Креститель и Сам Господь говорят: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф 3, 2); но еще любовь покрывает множество грехов (1 Пет 4, 8). Милостыней также врачуются язвы души нашей, потому что как вода угашает огонь, так милостыня очистит грехи (Сир 3, 30); и слезы омывают грехи, ибо Давид, сказав: каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою (Пс 6, 7), далее говорит, что он не напрасно проливал их: удалитесь от меня, все делающие беззакония, ибо услышал Господь голос плача моего (Пс 6, 9). Также заглаживаются грехи исповеданием их: исповедаю Господу преступления мои, и Ты снял с меня вину греха моего (Пс 31, 5); еще: припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться (Ис 43, 26); и скорбью душевной и телесной приобретается отпущение грехов: призри на страдание мое и на изнеможение мое и прости все грехи мои (Пс 24, 18). Особенно уничтожаются грехи исправлением нравов наших: удалите злые деяния ваши от очей Моих; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите – и рассудим… Если будут грехи ваши, как багряное, как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю (Ис 1, 16—18). Иногда молитвы святых заглаживают грехи: если кто видит, брата своего, согрешающего грехом не к смерти, пусть молится, и Бог даст ему жизнь (1 Ин 5, 16), или: болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ними, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего,… и если он соделал грехи, простятся ему (Иак 5, 14, 15); иногда дела милосердия и веры: милостынями и верами очищаются грехи (Притч 15, 27); содействие обращению и спасению других: обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов (Иак 5, 20); прощение нанесенных другим обид: если вы будете людям прощать согрешения их, то простит и вам Отец ваш

\653// Небесный (Мф 6, 14). Итак, вот сколькими путями можно заслужить милосердие Создателя. Видя эти пути, никто из желающих спасения не должен отчаиваться. Ибо если ты не можешь загладить твоих грехов скорбью поста по причине немощи телесной, если не можешь сказать: колени мои изнемогли от поста, и тело мое лишилось тука (Пс 108, 24); ибо я ем пепел, как хлеб, и питье мое растворяю слезами (Пс 101, 10); то искупай их милостынею. Если не имеешь, что дать нищему, хотя бедность никого не освобождает от этого дела, потому что две лепты вдовицы предпочитаются большим дарам богатых, Господь обещает воздать награду и за чашу холодной воды (Лк 21, 2; Мф 10, 42), то можно очиститься посредством исправления нравов. Если подавлением своих страстей и пороков не можешь достигнуть совершенства добродетелей, то приложи благочестивую заботу о пользе и спасении других; если же ты признаешь себя неспособным к этому служению, то можешь покрыть грехи свои делами любви; если какая–нибудь беспечность сделала тебя слабым для этого, то молитвою и заступничеством святых со смирением проси исцеления своих ран. Кто не может покорно говорить: я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего (Пс 31, 5), дабы через это исповедание заслужить прощение грехов, о котором далее сказано: и Ты снял с меня вину греха моего; если ты стыдишься открыть свой грех перед людьми[156]156
  Здесь говорится об исповеди не перед грешником, а перед всей церковью, как это было в обычае в древние времена.


[Закрыть], то не переставай открывать его перед Тем, Кому он известен, говори непрестанно: беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал (Пс 50, 5, 6); Он и без обнародования врачует, и без укоров прощает грехи. Благодать Божия, кроме этого несомненного средства получить прощение грехов, дала нам еще легчайшее – прощать другим согрешения их: и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим (Мф 6, 12). Итак, кто

\654// хочет получить прощение грехов, тот пусть постарается воспользоваться этим средством, не должен избегать этого источника спасения, потому что хотя бы мы сделали все нужное для очищения грехов, но если не покроет их Милосердый, Который Сам изглаживает преступления наши ради Себя (Ис 43, 25), то они не изгладятся. Получивший прощение грехов должен удовлетворять за них ежедневными постами и умерщвлением плоти и страстей, ибо, по словам Св. Писания, без пролития крови не бывает прощения (Евр 9, 22). Это и справедливо, потому что плоть и кровь Царствия Божия не наследуют (1 Кор 15, 50). Поэтому, кто не допускает мечу духовному, который есть слово Божие (Еф 6, 17), проливать кровь, того поразит клятва, произнесенная пророком Иеремией: проклят, кто удерживает меч Его от крови (Иер 48, 10); ибо этот меч источает из нас вредную кровь, служащую пищею порокам, и отсекает в нас все земное и плотское, через что нам, умершим для пороков, дает средство жить для Бога и украшаться добродетелями. Когда будет поражать этот меч, то человек заплачет не от воспоминания о прежних грехах, а от радостного ожидания будущих благ и, забывая заднее, т. е. плотские пороки, будет простираться вперед, т. е. к духовным дарованиям и добродетелям.

глава 9 Забвение грехов полезно, и нужно избегать воспоминания о плотских грехах

А что ты сказал, что нарочно вспоминаешь прежние твои грехи, то этого не должно быть; даже если нехотя вспомнишь о них, то немедленно старайся забыть, потому что это воспоминание, оскверняя ум нечистотами мирскими, отвлекает его от созерцания чистоты, особенно того, кто пребывает в уединении. Когда вспоминаешь прежние грехи, или неведение, или слабости, то хотя и не услаждаешься ими, впрочем, и одно прикосновение прежней скверны портит душу и заражает ее зловони-\655//ем. Поэтому, когда возродится память о прежних грехах, то от нее нужно отвращаться также, как благонравный, степенный муж удаляется от объятий или разговоров с блудницею. Ибо как он не избежит бесславия и осуждения проходящих, если даст ей обнять себя или вступить в бесчестный разговор, хотя бы и не имел согласия на срамное удовольствие; так и мы, вспомнив прежние грехи, должны немедленно отвращать ум от размышления о них и исполнять заповедь Соломона, который говорит: уйди, не оставайся на месте ее и глаз твоих не обращай на нее (блудницу) (Притч 5, 8), чтобы ангелам, когда увидят нас занимающимися нечистыми помыслами, не воспрепятствовать сказать нам: благословение Господне на вас; благословляем вас именем Господним! (Пс 128, 8). Ибо когда ум обращен к предметам гнусным, земным, то душа не может заниматься добрыми помыслами. Соломон верно говорит: глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное, и ты будешь, как спящий среди моря и как спящий на верху мачты. (И скажешь: ) «били меня, мне не было больно; толкали меня, я не чувствовал» (Притч 23, 33, 35). Оставляя не только гнусные, но и все земные помыслы, мы должны устремлять ум к небесным предметам и, как слуги, быть там, где Господь наш (Ин 12, 26). Часто случается, что неопытный, скорбя о своих или чужих грехах, неприметным образом поражается стрелою сладострастия, – таким образом начатое для пользы оканчивается срамом и вредом. Ибо есть пути, которые кажутся человеку прямыми, но конец их – путь к смерти (Притч 1б, 25). Поэтому мы должны стараться возбуждать в себе сокрушение скорее размышлением о добродетелях, о Царстве Небесном, нежели вредным воспоминанием о своих грехах; ибо до тех пор не перестанешь обонять вредное зловоние из нечистой ямы, пока будешь стоять возле нее или ворочать грязь в ней.

\656//

глава 10 О знаке удовлетворения и о забвении прежних грехов

Сказали уже, что тогда мы удовлетворим за прошедшие грехи, когда искореним из сердец наших страсти и пристрастия к тем делам, в которых мы раскаиваемся. Но искоренить страсти может только тот, кто будет ревностно истреблять причины и поводы к грехам, так, например, если кто впал в блуд или прелюбодеяние от знакомства с женщинами, тот должен избегать и взгляда на них; если кто предался неумеренности от излишества пищи и пития, тот должен усмирить себя строгим воздержанием; если кого корыстолюбие вовлекло в клятвопреступление, воровство, человекоубийство и богохульство, тот должен истребить предмет любостяжания; если кто от гордости предается гневу, тот пусть искореняет свое высокомерие смирением. Таким образом можно изгладить каждый порок, если отнята будет причина и повод к нему: ибо таким способом можно забыть сделанные преступления.

глава 11 Простительных грехов нельзя нам забывать, а только смертных не вспоминать

Впрочем, таким образом забывать нужно только смертные грехи; расположение к ним и покаяние за них прекращается добродетельной жизнью. Что же касается малозначительных грехов, в которые и праведник семь раз в день впадает (Притч 24, 16), то покаяние за них никогда не должно прекращаться; ибо мы каждодневно волею или неволею делаем их то по неведению, то по забвению, в мысли и в слове, то по обольщению, то по неизбежному увлечению или по немощи плоти. О таких грехах говорит Давид, умоляя Господа очистить и простить: кто у смотрит погрешности свои? От тайных моих очисти меня (Пс 18, 13), и апостол Павел: не то де-\657//лаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим 7, 15, 24). Мы подвергаемся им с такой легкостью, что, несмотря ни на какую осторожность, не можем совершенно избежать их. О них любимый ученик Христов так говорит: если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя (1 Ин 1, 8). Поэтому желающему достигнуть высшего совершенства не много будет пользы довести покаяние до конца, т. е. удерживаться от непозволенных дел, если не будет неутомимо упражняться в тех добродетелях, которые служат доказательством удовлетворения за грехи. Ибо недостаточно воздерживаться от гнусных пороков, противных Богу, если не будет чистой, совершенной и богоугодной ревности к добродетели.