Текст книги "Бессмертные. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Immortal-09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

–Злишься, Северус?– спросил он с плохо скрываемой усмешкой.– Только вот я не пойму, на что именно. Ты где-то гулял полтора месяца, без предупреждения, и ни слуху, ни духу. Я великодушно согласился выполнять твои обязанности, буквально в самое пекло с головой, усмирил твоих старост, установил порядок на факультете, все качественно и в кратчайшие сроки… И ты даже, заметь, остался при своей должности, хотя я мог бы воспротивиться этому, и имел бы на это полное право. Хотя я понимаю тебя. Ревнуешь просто, что твои змеи теперь подчиняются мне.

–Правда, что ли?– опасно-ровно прошипел Северус.– А сколько ты здесь находишься, Роули? Без году неделю? Разумеется, это довольно внушительный срок.

Но казалось, что издевательски-язвительные интонации нового декана нисколько не тронули. Он улыбнулся вполне искренне и доброжелательно.

–Конечно, я не так давно занимаю твое место,– согласился он.– Но уже добился некоторых результатов. Студентам я нравлюсь. Как ты помнишь еще по временам нашей с тобой учебы в Хогвартсе, я всегда умел располагать к себе людей. Особенно девушек. Чего, как я помню, нельзя сказать о тебе. Поэтому на твоем месте я бы не стал пытаться подрывать мой авторитет. Иначе я могу ничего не оставить от твоего собственного.

Но через пару секунд от мягко-угрожающих интонаций Роули не осталось и следа и он снова ободряюще-дружелюбно улыбнулся.

–Надеюсь, мы сработаемся,– протянул он Снейпу руку.

–Нисколько в этом не сомневаюсь,– спокойно ответил Северус, проигнорировав руку Роули. -Береги себя, не перетруждайся сильно. А то мне придется снова взять на себя обязанности декана ввиду внезапной нетрудоспособности такого чуткого и умелого руководителя, как ты, Торфинн. Люди последнее время часто выходят из строя совершенно внезапно. Ты же слышал про бедного Кэрроу?

С этими словами он самодовольно, нехорошо усмехнулся и вышел за дверь, сопровождаемый целым роем своих вещей. Внутри все кипело, Северусу требовалось немедленно успокоиться. В конце концов, во всем есть свои плюсы. У него будет больше свободного времени, а следовательно– хоть какой-то отдых. Вспоминая время, проведенное в Коукворте, он все лучше понимал, что заслужил хоть немного покоя.

Однако, подойдя к двери своей лаборатории, Северус понял, насколько это состояние для него недостижимо. То, что с ним сейчас происходило, совершенно определенно нельзя было назвать покоем. Задержка дыхания, дрожь в руках, покалывание по спине и сумасшедший стук сердца точно не имели ничего общего с этим понятием. Каким-то чудом удержав в воздухе свои вещи, Северус заставил себя подойти к сидевшей возле двери кабинета зельеварения черноволосой девочке, которая, впрочем, сразу резко вскочила, услышав его шаги.

Она почти не изменилась. Тот же сумасшедше-теплый, почти обжигающий восхищенный взгляд, распущенные черные, спадающие на лицо волосы и застегнутая наглухо мантия, которая, впрочем, держалась на ней более свободно, чем раньше. Взгляд девушки жадно впитывал в себя каждую его черту без остатка, цепко перемещаясь по всему телу, чаще задерживаясь на глазах и губах. Северус остановился, не в силах ни пошевелиться, ни что-либо ей сказать. Вещи он не удержал, и они с грохотом упали на пол за его спиной. Этот звук словно окончательно выбил девочку из колеи, она тяжело опустилась обратно на пол и шумно, взахлеб расплакалась, обхватив руками колени, опустив на них голову, слегка раскачиваясь и дрожа всем телом.

В коридоре потухли факелы. Поднявшийся теплый ветер создавал рябь на покрывших холодный каменный пол, стремительно увеличивающихся, лужах. Так и не сумев усмирить рвущееся из груди сердце, Северус глубоко вдохнул, взмахом палочки не глядя собрал с пола вещи и, открыв дверь в кабинет, быстро сгрузил их там в одну большую, бесформенную кучу. Затем молча взял Пэнси за руку и быстрым шагом направился в свою комнату.

Да, Северус… Бойтесь своих желаний, они иногда имеют свойство исполняться. Хотел с ней в свою комнату– получи и распишись. Только вот что теперь делать с абсолютно покорной любым его манипуляциям девушкой?

Прочно запечатав дверь, он с трудом подавил порыв обнять ее. Он, конечно, сошёл с ума, но не до такой же степени! Он мужчина, и должен себя контролировать.

–Мисс Паркинсон, немедленно успокойтесь,– велел он холодно, уверенно и властно.– Вам хватило одного месяца, чтобы растерять все навыки самоконтроля?-Полтора месяца,– тихо, сквозь слезы уточнила девушка.– Вас не было полтора месяца. Вы обещали мне, что вернетесь.

–И, как видите, обещание я сдержал,– сухо, со слабой усмешкой ответил он.– Вас это огорчает?

–Нет, что вы,– Пэнси поспешно вытирала слезы.– Конечно, нет. -Тогда немедленно прекратите истерику,– удовлетворенно кивнул он и кивком указал ей на диван.– У меня к вам несколько вопросов.

Девочка послушно села, куда было велено, и молча, заинтересованно уставилась на Северуса. Он занервничал. Под таким откровенно нежным, ослепляюще-ярким взглядом очень сложно было сосредоточиться и вспомнить, что же он, собственно, хотел. Сейчас на поверхности его сознания было только одно желание: обнять ее и согреть, чтобы больше не дрожала так, но позволить себе подобное было равносильно самоубийству. Слишком они разные, и он не имел права калечить ей жизнь своими нелепыми, возникшими так некстати, чувствами, и уж тем более ему не хотелось травмировать девушку еще больше. Прикасаться к ней было нельзя, он хорошо помнил ее реакцию на прикосновения Драко, и не хотел быть также впечатанным в стену.

Категорически запретив себе о подобном даже думать, Снейпу наконец удалось взять себя в руки.

–Насколько вы успели заметить, мисс Паркинсон, я вернулся,– произнес он с обычной долей язвительности в голосе.– А это значит, что в любой момент меня могут позвать обратно. Ваша боль возобновится, и я должен о ней знать, чтобы иметь возможность вовремя появляться перед Темным Лордом. Надеюсь, что у вас хватило сообразительности не потерять данную вам мной вещь для нашей связи.

Гневно сверкнув на него глазами, Пэнси продемонстрировала Снейпу бутылек с зельем.

–Я впечатлён,– насмешливо кивнул он.– Таким образом, к вашему сведению я бы хотел донести также информацию о том, что наши с вами занятия окклюменцией возобновляются в прежнем тайном режиме. И об этом все также никто не должен знать. Особенно ваш новый декан.

–Так он остается?– не выдержав, перебила его девочка.– А как же вы?

Пропустив мимо ушей такую дерзость, Северус все же переступил через себя и, поджав губы, снизошел до ответа.

–Я буду как и раньше преподавать у вас зелья. Только и всего.

Удостоверившись, что Пэнси, смутившись, больше не намерена его перебивать, он наконец задал последний из самых безобидных интересующих его на данный момент вопросов:

–А теперь объясните мне, мисс Паркинсон, каким ветром вас занесло в слизеринскую команду по квиддичу, при условии, что вы так и не удосужились научиться летать или хотя бы держаться во время своего нахождения в воздухе за метлу.

Это было последней каплей. Стремясь ничем не выдать свою к Пэнси симпатию, Северус явно не рассчитал силу своего сарказма с поправкой на эмоции измученной долгим ожиданием девушки. Сейчас ее взгляд не согревал и даже не обжигал. Он испепелял так, что профессор даже отшатнулся. И совсем не сочетался с ее тоном голоса.

–Не раньше, чем вы ответите мне, где вы были все это время,– холодно произнесла она.– Почему вы ни разу даже не намекнули на то, что живы?

Северус опешил и только молча всматривался в сверкающие, завораживающие болотно-зеленые глаза.

–Знаете, я уже пять лет нахожусь в замке, полном призраков, и думала, что не боюсь их до тех пор, пока не увидела на этом матче вас,– тем временем продолжала Пэнси.– Выяснилось, что я все-таки боюсь. Очень боюсь живых призраков. Особенно того, что они могут быть нереальными и снова, почти без предупреждения, надолго исчезнуть.

Голос девушки внезапно сорвался и по ее щекам снова покатились неконтролируемые крупные капли. Позволив себе слишком многое, теперь она старательно отводила взгляд. Словно находясь под какой-то особенно сильной разновидностью Империуса, Снейп протянул руку и осторожно, как во сне, коснулся одной из этих теплых, прозрачных капелек. Это явно было ошибкой. Пэнси вздрогнула и повернулась к нему, порывисто и крепко обняв ошарашенного профессора за шею и спрятав на его плече мокрое, заплаканное личико.

Red/Love will leave a Mark

Dion & Povarotti/I hate you then I love you

========== Глава 40 ==========

-Мисс Паркинсон, не будете ли вы так любезны наконец озаботиться вопросами субординации?– спокойный бархатистый голос звучал очень ровно. Даже слишком. И только один Северус знал, чего ему это стоило.

Невероятно сложно было сохранять невозмутимость, когда мозг просто взрывался сотнями, тысячами, миллионами оглушающих фейерверков. Ни время, ни расстояние так и не смогли приглушить по-прежнему острые вспышки реакций его собственного тела на ее прикосновения. Напротив, ему казалось, что еще никогда он не чувствовал так ярко. Он твердо и уверенно взял девушку за плечи и отстранил ее в опасении, что она услышит, почувствует бешеный стук его сердца и разом сбившееся дыхание.

На лице Пэнси отразилось выражение озадаченности. В цепком мокром темно-зеленом взгляде читался немой вопрос, ответ на который она явно искала в его темных непроницаемых глазах, но так и не найдя его, смущенно отодвинулась и отвернулась, с явным трудом загоняя в рамки чувства и пряча эмоции. Однако искорки боли от равнодушия, сверкнувшие в глазах девочки всего за мгновение до того, как она сумела усилием воли загнать их за окклюментые щиты, словно резанули по сердцу Снейпа тупым ржавым лезвием. Он не хотел причинять ей боль и теперь ненавидел себя за это, но не отвечать же ему, в самом деле, на ее объятия взаимностью?!

Одна мысль об этом вызывала в нем неудержимое желание и сразу следом– панический, бесконтрольный ужас, который можно было сравнить разве только с его же собственными эмоциями, родившимися в мечущейся, словно в бреду, душе, не далее как пару часов назад, когда он, отчаянно надеясь на чудо и до конца не веря в происходящее, всеми силами пытался удержать Пэнси в воздухе как можно дольше… Мерлин, да сколько же можно пугать его?!

Он сейчас впервые с мысленной горькой усмешкой осознал, что боится Пэнси. Боится ее искренности, смелости, целеустремленности… Ее непредсказуемости. Всего того, чего ему самому так не хватало. А у нее оно было. Наверное, даже в избытке, иначе чем еще объяснить ее странное, нездоровое увлечение? Северус был уверен, что не является тем, кого она достойна. Особенно теперь. Яркое красно-рыжее зарево воспоминания снова мелькнуло в его мозгу кровавой вспышкой. Нет, она точно заслужила гораздо большего, чем быть безнадежно влюбленной в… убийцу. И это если не брать во внимание все остальное скопище их несовместимостей: от социального статуса до возраста.

Так было нельзя. Более того– невозможно. И от осознания этой невозможности становилось еще страшнее. Его пугала невероятная, похожая на бескрайнюю, бездонную пропасть, разница, контраст того, чего он достоин и того, что она готова ему предложить, и реакция его собственного тела на ее прикосновения пугала до дрожи… Учащенное сердцебиение и сбившееся дыхание казались мелочью в сравнении с мгновенным арктическим холодом в конечностях и острыми частыми покалываниями вдоль по позвоночнику. А еще– в такие моменты его тянуло, неудержимо тянуло к ней непреодолимое желание быть еще ближе, насколько только это возможно и невозможно, а мозг напрочь отказывался думать, безропотно подчиняясь предпочтениям этого сумасшедшего тела.

Представляя, чем могло бы закончиться такое перераспределение обязанностей в его организме, Северус разве только не грыз зубами свою прикроватную тумбочку, настойчиво напоминая себе, что Пэнси еще ребенок, а он ее учитель, хотя сердце от подобных менторских умозаключений только отмахивалось, наивно и презрительно.

Вот и сейчас, одержав очередную сомнительную победу над собственным телом, Северус упрямо гнал от себя чувство вины за это. Пэнси совершенно точно было больно, и он чувствовал это через гладкий, прохладный кулон, старательно следя за тем, чтобы ей не удалось прочувствовать ни грамма его собственных эмоций. Она все также не смотрела на него, но прощения за свое поведение не просила и уходить не спешила, вероятно, ожидая, пока он ее отпустит. А Снейп отчаянно пытался справиться со звериной злостью на себя самого, проклиная себя за то, что вынужден прятать эмоции за сарказмом.

–Знаете, мисс Паркинсон, у меня сложилось впечатление вашей убежденности в том, что я вам чем-то обязан,– он скривил губы в подобии усмешки.– Вероятно, я должен прояснить ситуацию. Это не так. Я вам ничем не обязан по той простой причине, что являюсь вашим учителем. И по этой же причине я могу требовать от вас объяснений, а вы от меня– нет. Это понятно?

Фигурка Пэнси застыла на несколько секунд. Затем девочка неестественно выпрямилась и, стиснув зубы, медленно кивнула, почти со скрипом, как механическая кукла. Однако такой ответ поощрять было нельзя.

–Я не слышу вашего ответа, мисс Паркинсон,– холодно, с нажимом произнес Мастер зелий, на полтона повысив голос.

–Да, профессор Снейп,– ровно, безэмоционально ответила девушка и медленно поднялась с дивана.– Мне все понятно. Я могу идти?

–Разумеется,– удовлетворенно кивнул Северус, осторожно всматриваясь в ее лицо, которое казалось абсолютно непроницаемым.

Пэнси прошла к двери спокойно и уверенно, и вышла в коридор, так ни разу и не обернувшись. Едва за девушкой закрылась дверь, как Северус с силой ударил кулаком в холодную каменную стену у самого камина, с каким-то мстительным удовольствием впитывая каждую крупицу вспыхнувшей боли и вручную удаляя со стены кровь.

Залечивать рану не хотелось, но следующее утро, слишком быстро приблизив занятие третьекурсников Рейвенкло-Хаффлпафф, неумолимо внесло в желания профессора Снейпа свои коррективы: работать с поврежденной рукой было опасно. Недовольно смазав руку заживляющим бальзамом и залечив взмахом палочки, Северус отправился сразу в класс, начисто проигнорировав завтрак. Встречаться с Амбридж и Роули не хотелось. Умудрившись до вечера так и не столкнуться ни с одним из них, он расценил это как хороший знак, и даже занятие окклюменцией с Поттером прошло не так отвратительно, как обычно…

А может, ему просто так показалось. Ну и что, что никакого прогресса мальчишка так и не добился. Можно подумать, кого-то это действительно волнует. Да Дамблдору даже плевать, что они их детсадовское подпольное движение его именем назвали. “Отряд Дамблдора”. Надо же такое придумать… А вот Темному Лорду об этом пока лучше не знать. Зато мальчишка почти не хамил и не задавал глупых вопросов. Уже неплохо. Наверное, между ними просто установилась негласная договоренность: Северус его не спрашивает об этом “Отряде”, а Поттер по возможности не сильно вспыхивает.

Занятия с Пэнси сегодня запланировано не было, зато он аккуратно выяснил обстоятельства пропажи Грэхема Монтегю. Оказывается, семикурсник бесследно исчез около недели назад, третьего апреля. Роули пытался его найти, два раза в Хогвартс приезжали его родители, но результатов поиски не дали. Кстати, о родителях… Покидая свой кабинет после занятия окклюменцией Северус едва не столкнулся с Теренсом Паркинсоном. Глаза мужчины беспокойно бегали, а весь его вид выражал крайнюю степень озабоченности и нетерпения.

–Северус, что с Пэнси?– без предисловий начал он.– Она не отвечает на письма и напрочь отказывается со мной встречаться, даже по просьбе директора школы. Я не хочу терять дочь. Помоги мне.

Но ответить Снейп не успел. Уверенный и мягкий голос донесся из-за его спины, освобождая зельевара от необходимости разбираться в семейных проблемах Пэнси.

–Мистер Паркинсон, если не ошибаюсь?– широко улыбнулся Роули, стремительно приблизившись к двери класса зелий и протягивая Теренсу руку.– Я Торфинн Роули, новый декан Слизерина, поэтому вы спокойно можете обсудить все интересующие вас вопросы со мной.

–А Северус?– озадаченно спросил мистер Паркинсон.

–А профессор Снейп все также занимает пост школьного преподавателя зельеварения,– со снисходительной ухмылочкой пояснил Роули.-Так что бы вы хотели уточнить?

–Я ничего не хотел бы уточнять,– раздраженно откликнулся Теренс, часто поглядывая в сторону едва не скрипящего от злости зубами Снейпа, который из последних сил старался прикидываться мебелью.– Я просто хотел бы увидеть свою дочь.

–Понятно,– доброжелательно улыбнулся Торфинн.– Вероятно, она сейчас в общей гостиной. Но, если хотите, я могу ей сообщить, что вы пришли.

–Нет, этого я не хочу,– отмахнулся Теренс.– Она не согласится выйти, если узнает, что я жду ее. Не могли бы вы просто позвать ее к себе?На лице Роули была написана нерешительность. Казалось, что в его голове с сумасшедшей скоростью проносятся самые разные мысли, просчитывая варианты дальнейшего развития событий. Наконец он, приклеив к губам самую уверенную из своих улыбочек, утвердительно кивнул и спокойно произнес:

–Разумеется. Прошу вас подождать нас в моем кабинете.

С этими словами Роули повернулся и исчез в направлении к общей гостиной Слизерина.

–А где у него кабинет?– задумчиво спросил Теренс.

–Там же, где находился мой в мою бытность деканом,– сдержанно ответил Северус, и развернувшись, отчаянно скрывая раздражение, быстрым шагом отправился к себе, надеясь с досады отоспаться на пару дней вперед.

Однако сон не шел, и тысячи разных мыслей разрывали мозг на мелкие черные лоскуты. Северусу не нравилось, что его отстранили от факультета, что ему так легко нашли замену, и что Роули справляется с его змеями ему не нравилось от слова совсем. А еще больше ему не нравилось, что этот белый самовлюбленный индюк сейчас общается с его Пэнси. Поэтому, услышав из коридора какой-то смутный, невнятный шум, Северус не смог преодолеть порыв выйти за дверь и узнать, что там происходит.

У двери кабинета слизеринского декана разыгрывалась интересная сцена: Пэнси еле сдерживала рвущуюся на волю стихийную магию, что-то гневно выговаривая Роули, а тот стоял с комически ошарашенным видом, только беззвучно открывая и закрывая рот и растерянно хлопая глазами.

–… и вы не имеете права диктовать мне, как я должна общаться со своей семьей, а как не должна! Семьи у меня больше нет, но вас это не касается! Не лезьте не в свое дело!

Разумеется, Северус понимал возмущение девочки и ее нежелание общаться с отцом. Наверное, он сам повел бы себя на ее месте также. Но, вспоминая нервный и растерянный вид Теренса, он не мог ему не сочувствовать. Странно, но ему не было все равно. Почему? Может быть, потому, что он чувствовал, что Пэнси любит свою семью? Что ей больно и она очень скучает? Как бы то ни было, но Снейп вмешался.

–Прошу прощения, мисс Паркинсон, что я лезу не в свое дело,– медленно, растягивая слова и делая особенный акцент на сказанную только что ей же самой фразу, произнес он.– Но смею предположить, что пять минут общения с родственниками не нанесут серьезного ущерба вашей нервной системе. Впрочем, если такое случится, то однообразный многочасовой труд вполне способен решить эту проблему. Флоббер-черви– ресурс слишком восполняемый, чтобы пойти на убыль.

На минуту в подземельях воцарилась оглушающая тишина. Затем Пэнси, поджав губы и сверкнув на Снейпа довольно сердитым и укоризненным взглядом, медленно развернулась по направлению к двери деканского кабинета и нехотя, словно подталкиваемая в спину, скрылась за ней.

Роули даже присвистнул.

–Интересно,– склонил он голову, с восхищенной улыбкой разглядывая дверь.– То есть, мне надо было всего лишь пригрозить ей отработками?

–Тебе надо было всего лишь родиться мной, Роули,– самодовольно усмехнулся Северус.– Очевидно, твое взаимопонимание с моим факультетом не столь превосходно, как ты стремишься показать. Даже с девочками.

–Ну, это мы еще посмотрим,– задумчиво потер подбородок Торфинн.– Ты же не против моего присутствия завтра на вашем с ними занятии? Приду, поучусь у профессионала, что ли… Но девчонка, конечно, просто ураган…

С этими словами Торфинн тоже скрылся за дверью. Еще с минуту посверлив злополучную дверь взглядом, Северус заставил себя вернуться в комнату и выпить лошадиную дозу зелья сна без сновидений. Нужно было быть готовым: пятый курс Гриффиндор-Слизерин завтра последние…

Первая половина дня десятого апреля прошла в раздумьях: интересно, Роули действительно собрался прийти на его урок? В принципе, как декан он имел на это право. И как протеже Амбридж тоже. Кстати, Северус бы не удивился, если бы они пришли вдвоем, хотя лично он предпочел бы хоть каждый день видеть на своих занятиях Амбридж, чем один раз– Роули.

Первыми, как обычно, вошли Поттер и компания под уверенным буксиром Грэйнджер. Благополучно их проигнорировав, Северус задержался взглядом только на Пэнси, которая вошла в класс в сопровождении Драко и заняла свое место, почти не глядя на него, и едва удостоив его тихим приветствием. Последним, буквально за две минуты до начала занятия, вошел Роули. Явился все-таки? Ну-ну. Весь урок переводя взгляды с Лонгботтома на Поттера, а потом на Пэнси, Северус заметил, что Роули с интересом следит взглядом за ним самим, одобрительно улыбаясь на его насмешки и сарказм в отношении гриффиндорцев и задумчиво впитывая все его взгляды и жесты в отношении слизеринцев так, что Северус уже действительно начинал допускать мысль о том, что Роули хочет чему-то у него научиться.

Поттер, надо признать, с подсказками Грэйнджер, справлялся неплохо, а вот Лонгботтом уже несколько раз едва не угробил пару-тройку одноклассников, за что Гриффиндор, к их вящему возмущению и громкому скрипу зубами, лишился энного количества баллов. Но Северуса это волновало мало. Гораздо больше его озаботил тот факт, что Пэнси словно подчистую растеряла все свои навыки, ошибаясь в, казалось бы, самых простых действиях, чего раньше с ней никогда не происходило. Раза три ему тихо приходилось подходить и направлять ее действия, стараясь ничем не выказывать, как на него влияет близость этой девочки, хотя, вроде бы, получалось у него неважно. Иначе как объяснить странный взгляд Роули на него в такие моменты?

Поэтому, в очередной раз обходя класс, Северус подошел к Драко и тихо попросил его самого присмотреть за девушкой, чем избавил себя от необходимости подходить к ней снова до самого конца занятия. После урока, когда Лонгботтом, последний из всех студентов, справившись, наконец, со своей сумкой, покинул класс, Роули поднялся с места и приблизился к учительскому столу. Снейп поднялся и выжидающе-насмешливо приподняв бровь скрестил руки на груди.

–Научился, Роули?– язвительно протянул он, так и не дождавшись реплики нового слизеринского декана.– И как выводы? Убедился в собственной несостоятельности?

–Выводы?– эхом повторил Роули.– Да, выводы довольно занимательны. Хотя манера преподавания у нас с тобой одна, за исключением того, что я уделяю время всему классу, а не так, как ты– только нескольким интересующим тебя студентам…

–Разумеется, Роули,– сухо оборвал его Снейп.– Если я рассчитываю сохранить в целости обстановку класса и большинство студентов, я вынужден достаточно много времени уделять Лонгботтому.

–Спасибо,– ослепительно улыбнулся Торфинн. -Я буду иметь это ввиду на случай, если ты опять куда-нибудь пропадешь на неопределенное количество времени. С Лонгботтомом мне все понятно. Осталась всего пара вопросов.

–Каких же?– снисходительно поднял левую бровь Северус.

–Дафна Гринграсс и Пэнси Паркинсон,– пояснил Роули так, словно речь шла о чем-то, само собой разумеющемся.

Северус молчал в ожидании пояснений и Торфинн продолжил:

–И если с Дафной мне все более или менее ясно, то с Пэнси все не так однозначно. Дафна проявляет себя абсолютно одинаково и на моих, и на твоих занятиях. А вот Пэнси– девочка интересная. Знаешь, ее сегодня словно подменили.

–И в чем же это выражается?– не выдержав, с интересом спросил Снейп.

–В ее поведении,– тут же отозвался новый декан.– Во-первых, насколько я успел заметить, она умна, и такие глупые ошибки, как сегодня, ранее не допускала. Во-вторых, она не приемлет помощь. Ни в каком виде. Хотя, конечно, ей это и не нужно было на моих занятиях, но как преподаватель я обязан был, в отличие от тебя, уделять время и ей тоже. Так при первой же моей попытке оказать ей помощь она просто вышла из класса, причем у меня сложилось впечатление, что она в принципе против того, чтобы к ней прикасались без разрешения, и до сегодняшнего дня я был в этом убежден. Однако тебе подобное сегодня прощалось трижды. Трижды, Северус!

Роули многозначительно взглянул на Снейпа, который с трудом прятал самодовольную ухмылку.

–Не пытайся повторить, Торфинн,– его бархатный голос сочился сарказмом.– Я же говорил, что тебе нужно было просто родиться мной.

–Тобой?– со снисходительной улыбкой спросил Роули.– Нет уж, спасибо. Быть бедным, замкнутым и угрюмым полукровкой не самой презентабельной внешности– это не мое. Ты вызываешь сочувствие, Северус. По крайней мере, у меня. Но не у нее. Ты ей нравишься, и для меня это очевидно, хотя ты сам и слеп на такие вещи. Она уважает тебя, это я заметил еще вчера. Интересно, а что стало бы с ее уважением к тебе, если бы она узнала, какой ты, на самом деле, слабак? Ты же еще помнишь Мародеров? Я даже искренне жалею иногда, что старины Поттера больше нет. Ты начал забывать свое место.

Мертвенно побледнев, Северус судорожно сжал в руках палочку, но тут же отпустил. Вместо этого он только быстро приблизился к вмиг растерявшемуся мужчине и, угрожающе прищурившись, глядя ему прямо в глаза, зло и угрожающе прошипел:

–Хорошая память, Роули? Тогда ты должен также хорошо помнить, что уже тогда, в школе, я выдерживал оппозицию четверых. И представляешь, что я могу сделать с тобой, если ты решишь нанести ущерб моей репутации и мне больше нечего будет терять?

Несколько секунд в классе висела плотная, густая тишина, а затем ее нарушил безэмоциональный, словно искусственный, смех. Северус озадаченно и напряженно наблюдал за странной реакцией Роули, от переизбытка эмоций даже не пытаясь ничего понять.

–Все нормально, Северус, успокойся,– голос Торфинна из вкрадчивого стал вновь доброжелательным.– Я не собираюсь как-то тебе вредить, просто проверял твою реакцию.

–И как?– почти одними губами, все больше бледнея, спросил Снейп.

–Продуктивно,– кивнул Торфинн, весело сверкая на него глазами.– Только мне интересно, что именно тебя так напугало: реакция на эту информацию окружающих или только ее?

–Проверять не советую,– процедил Северус.– Такие эксперименты могут однажды плохо для тебя кончиться, Роули.

–Не сомневаюсь,– поднял руки Торфинн в примирительном жесте.– А интересная барышня, оказывается, эта Пэнси… И вполне симпатичная. Не той аристократической красотой Дафны, а своей собственной, природной. И характер– не дай Мерлин каждому… Думаю, с ней будет интересно.

Но Северус уже почти не слышал его слов, словно оглушенный внезапным пониманием: если Роули и не заметил его особого к Пэнси отношения во время урока, то наверняка заметил его сейчас. Он ведь все понял, и нарочно сейчас его дразнит, пытаясь подтвердить свои догадки! И теперь он обязан был всеми силами спрятать злость и раздражение за прочные окклюментные щиты, дабы не дать Торфинну этого сделать.

“С ней будет интересно”? Что он имеет ввиду? Очевидно, только то, что его вовсе не останавливают ни возраст, ни вопросы субординации, и что девушка ему нравится. Неприятное, словно скрежет чего-то осторого по стеклу, чувство заставило Северуса медленно сжать в кармане волшебную палочку. К реальности его вернул только громкий и уверенный стук в дверь, а сразу после– ее характерный тихий скрип.

–Профессор Снейп, прошу прощения,– смущенно и серьезно произнесла Пэнси.– Но у меня еще остались вопросы касательно сегодняшнего занятия.

Red/Breathe into me

Seal/Kiss from a rose

========== Глава 41 ==========

С сожалением отпустив волшебную палочку, профессор Снейп обернулся. В дверном проеме стояла Пэнси, и ее цепкий взгляд настороженно перебегал с Северуса на Роули и обратно, хотя выражение лица девушки оставалось абсолютно непроницаемым.

–Что ж, профессор Роули,– наконец выдавил Северус сквозь зубы.– По-видимому, нашу с вами, несомненно, увлекательную беседу придется отложить на другой день. А сейчас я вынужден уделить время своим студентам.

–Моим студентам, вы хотели сказать,– язвительно уточнил Роули.– Что ж, не смею вам мешать. Я надеюсь, Пэнси в скором времени найдет возможность посетить и мой кабинет. Беспокойство о собственной успеваемости, конечно, похвально, но и обязанности старосты еще никто не отменял.

С этими словами Роули, неприятно улыбнувшись, протиснулся в дверной проем в непосредственной близости от не успевшей отойти в сторону Пэнси. Рука Северуса снова нащупала в кармане волшебную палочку, но резкая обжигающая вспышка боли в области груди, в том месте, где ее касался медный кулон, мгновенно отрезвила его, и он лишь опасно сощурился, наблюдая за захлопнувшейся дверью, а затем перевел взгляд на девочку. Она выглядела теперь гораздо более спокойной и только мягко покусывала губы, пряча улыбку, а в темно-зеленом болоте ее взгляда плясали чертики. Злясь на самого себя, что забыл заблокировать кулон, и гадая, успела ли она что-то понять, и если да, то что именно, Северус скрестил руки на груди и кивком указал ей на ее обычное место за третьей партой.

–Мисс Паркинсон, позвольте поинтересоваться, зачем вы это сделали?– раздраженно произнес он, когда девушка, наконец, заняла отведенное ей место.

–Я случайно, профессор,– неестественно серьезным тоном ответила девушка.– Я совсем не хотела причинять вам боль.

А вот последняя фраза прозвучала искреннее, чем первая. Северус был уверен, что она обожгла его намеренно, и даже знал, почему. Чувствовала, что он закипает, и остановила его, как смогла. Интересно, за кого она испугалась больше? За него или за этого самовлюбленного индюка?

–Постарайтесь впредь избегать подобных случайностей, мисс Паркинсон,– холодно произнес Северус.– Мы оба знаем, какими губительными могут быть последствия любых проявлений легкомыслия. Так какие вопросы касательно сегодняшнего занятия у вас возникли?

–Это не совсем вопросы по занятию,– сбивчиво начала Пэнси.– То есть, по занятию, но не по зельеварению… Я хотела спросить, приходить ли мне сегодня на занятие окклюменцией, и если да, то когда именно?