Текст книги "Бессмертные. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Immortal-09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

–Что случилось?– сходу спросил мальчик.

–Я не знаю,– спокойно, как во сне ответил Драко.– У нас не получилось вернуть Пэнси. Теперь она одна, прямо под носом у Темного Лорда. И я не знаю, что теперь делать и как ее вытащить. Скорее всего, он ее убьет.

Во взгляде Северуса заискрился испуг. Резко вскочив, нечетким шагом, шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный, он подошел к котлу с остатками экспериментального зелья. Затем, отмерив плохо слушающимися руками нужное количество зелья, и еще раз себя перепроверив, он повернулся к Драко.

–Зелье не прошло испытание. Если оно подействует, я вернусь в свой настоящий, взрослый возраст. Если не подействует… Я, скорее всего, умру. Контролируй.

И с этими словами он решительно влил в себя эту светло-зеленую муть. Потом Драко еще долго удивлялся, каким образом ему удалось за тот день не поседеть. Северуса затрясло, он словно светился изнутри светло-зеленым светом выпитого им зелья. Тело стремительно увеличивалось в размерах, фигура и черты лица менялись и с каждой секундой все больше напоминали взрослого профессора Снейпа. Все это происходило в полнейшей, просто оглушающей тишине, хотя Драко казалось, что это просто у него от стресса отказал слух. Когда трансформация завершилась, тело профессора Снейпа в лохмотьях, бывших когда-то мантией семилетнего ребенка, слабо пошевелилось на полу и с трудом поднялось на колени. Черные, цепкие глаза прожигали мальчишку мутным взглядом из-за спадающих на лицо длинных волос, а голос его прозвучал спокойно, четко и твердо, словно на лекции по зельеварению:

–Безоар в горло. Сейчас же.

После этого краткого указания, на которое ушли, вероятно, все его последние силы, профессор тяжело рухнул обратно.

Linkin Park/Crawling

Muse/Darkshine

========== Глава 22 ==========

Пустая, звенящая тишина и плотный, белый, обволакивающий туман вокруг, густой настолько, что невозможно было даже разглядеть пальцы собственной вытянутой руки. Однако, чем дольше Снейп вглядывался в это аномальное, неестественное явление, тем более возможным становилось увидеть то, что спрятано за ним.

На задворках сознания мелькнуло узнавание. Он знал это место и уже был здесь раньше. Когда-то очень, очень давно. Когда был маленьким ребенком семи-восьми лет отроду. Это время отзывалось в его памяти давящей болью, так как именно этот период его жизни вызывал ощущение неестественности, неправильности, двойственности… Но почему– он пока не понимал.

Профессор Снейп ненавидел непонимание, и не прощал его ни себе, ни другим. Особенно себе. Поэтому ему просто необходимо было проанализировать и разложить свои детские воспоминания по полочкам и наконец найти то, что не давало ему покоя. Он ощущал, что это время содержит в себе очень противоречивую информацию, которая, в свою очередь, и вызывает в нем чувство такого пугающего, нелепого когнитивного диссонанса.

У профессора создавалось стойкое впечатление собственной жизни сразу в двух реальностях. В одной из них он– обычный неприметный мальчишка, живущий в Паучьем Тупике вместе с родителями, такой же, как и его сверстники, разве что менее ухоженный и общительный. А вот в другой… Он в свои неполные восемь лет уже жил в Хогвартсе, вместе с учениками пятого курса Слизерина, которых он, уже взрослый, потом учил. Дикость какая! А родителей в той реальности у него уже не было.

Голова просто раскалывалась. Понимание маячило где-то рядом, но как только ему казалось, что он вот-вот поймает истину за хвост, как она, коварно подмигивая, насмешливо ускользала, как вода сквозь пальцы. Так, Северус, вспоминай! При каких условиях становится возможным нахождение в двух реальностях одновременно? Возвращение во времени! Ну конечно! Должно быть, он в бреду, если не понял этого сразу. Но в свое оправдание следовало признать, что это возвращение во времени не было обычным, потому что не оказало влияния на ход событий в его жизни. Все. Хватит. От этих мыслей так болит голова…

Следовало осмотреться. Это место… Оно походило на его комнату в родительском доме в Паучьем Тупике, и кажется, что практически не изменилось с тех пор, как он был здесь в прошлый раз. Кровать со смятыми простынями в углу, письменный стол и полки с книгами над ним. Хотя нет. Сейчас эта комната выглядела так, как после смерти отца. А вот когда ему было семь, комната была такой, какой он ее помнил с детства. Кровать стояла у окна, а полок с книгами тогда еще не было. Но белый туман был таким же, как и в прошлый раз. И такое же чувство нереальности происходящего. Однако кое-что было другим. Северуса преследовало стойкое ощущение, что в этот раз в комнате чего-то не хватает. Чего-то очень важного… Но додумать эту мысль он не успел. В густом тумане эхом отдались мягкие, легкие шаги. Он узнал бы ее даже с закрытыми глазами.

–Лили…

Рыжеволосая девушка в синих джинсах и зеленом свитере крупной вязки нерешительно улыбнулась.

–Привет, Сев.

Сев… Он уже начал забывать, что когда-то она его так называла. Единственная из всех. Он ненавидел какие-либо сокращения или изменения собственного имени, но Лили всегда была исключением. Ей он простил бы что угодно. Вот и сейчас он спокойно подавил поднимавшееся в душе глухое раздражение, вместо этого лишь недоуменно поинтересовавшись:

–Ты ведь умерла, верно? Как ты можешь со мной разговаривать? Я тоже умер?

–Еще нет,– покачала головой зеленоглазая красавица.– Но у тебя есть все шансы.

–Зачем ты пришла?– горько спросил он.

–Мне показалось, что тебе здесь одиноко,– просто ответила она.– А еще… Я хотела сказать тебе “спасибо”. За Гарри. Спасибо, Сев. Ему еще рано сюда.

Но Северус только отмахнулся.

–Ты знаешь, для чего я это делал.

–Знаю,– кивнула Лили.– Но думаю, что тебе надо перестать жить прошлым. Ты еще молод, Сев. Все еще может быть хорошо.

–Интересно, ЧТО может быть хорошо, а главное– у кого…– саркастически усмехнулся он.

–Ты нужен, Северус,– Лили аккуратно присела с ним рядом на смятую постель. Теперь их разделяли какие-то полметра.

Не выдержав, Северус протянул руку в нерешительной попытке коснуться такой близкой и вместе с тем недостижимо далекой девушки. Заметив его движение, она резко отскочила.

–Нет, Сев! Нельзя!– испуганно замотала она головой.– Если коснешься меня– значит, выбор сделан. Пути назад уже не будет. А сейчас ты еще можешь вернуться. Вернись туда, где тебя ждут, Северус. Туда, где ты нужен. А уйти за мной ты успеешь всегда.

–И кому же я нужен?– насмешливо поинтересовался он, резко встав с кровати и отвернувшись к окну, за которым не было видно совершенно ничего, кроме непроницаемой тьмы.– Дамблдору? Темному Лорду? Сыну твоему нужен с его даром притягивать неприятности?

–Ты как всегда чересчур категоричен, -печально усмехнулась девушка, на всякий случай отойдя от него подальше.

–Я категоричен?!– удивленно вскинул брови профессор.– Помнится, для тебя тоже всегда существовало только черное и белое.

–А для тебя– только черное и очень черное,– засмеялась Лили.– Может, пора уже присмотреться к окружающему миру повнимательнее?

–Не хочу,– Снейп сел обратно на кровать и опустил голову так, что волосы совсем скрыли лицо.– Прости меня, Лили. Ради Мерлина, ради всего святого, только прости!

–За что?– спокойно спросила рыжеволосая ведьма.

–За все,– выдохнул он, не поднимая головы.– Я во всем виноват.

Лили долго вглядывалась в сгорбленную фигуру на кровати оценивающим взглядом, а потом понимающе кивнула и осторожно присела рядом.

–Уже простила,– успокаивающе произнесла она. -За пророчество простила. А Гарри ты любить не обязан, достаточно уже того, что он находится под твоей защитой. А это надежно, уж я-то знаю. Так что ты решил? Пойдешь обратно?

–Не хочу,– снова повторил Северус, не делая однако попыток больше дотронуться до девушки. -Я хочу уйти с тобой.

–И просто так бросить всех, кто в тебе нуждается?– спросила она.– Я тебя не узнаю. Ты прекрасно знаешь, что без тебя война будет проиграна. Дамблдору нужен шпион, а ты справляешься идеально. Ты столько лет ждал возможности за меня отомстить, и вот он– шанс. Все может скоро закончиться. А ты хочешь уйти сейчас, на полпути к цели? Да твоя ответственность просто не даст тебе этого сделать!

–Это война, Лили, все не так просто, как тебе кажется. Ты не представляешь, как это тяжело и жестоко. И жертв будет много в любом случае. Со мной или без меня. Ни одна из этих жизней не зависит от меня напрямую.

–Ошибаешься,– покачала головой Лили. -Она любит тебя, и не единожды рисковала ради тебя всем. И не делай вид, что не понимаешь, о ком я говорю. Ты сейчас в коме, и не привязан к телу так сильно, поэтому ты помнишь все. И о себе, и о ней. И знаешь, Сев, я не дам тебе это забыть.

–Перестань, Лили! Она ребенок, она не знает еще, что такое любовь!– Северус вскочил и заметался по комнате, словно волк, окруженный красными флажками.– Ей просто жаль меня, вот и все. Но любовь– это не жалость. Это то, что ты чувствуешь к Поттеру.

Тут он остановился и поморщился, как от зубной боли. Затем, подойдя к письменному столу и проведя пальцами по корешкам книг на полке, добавил очень тихо и нерешительно:

–И то, что до сих пор чувствую я к тебе.

Девушка осторожно приблизилась к нему и протянула руку, словно хотела тронуть его за плечо, но, опомнившись, лишь вздохнула и отошла.

–Ее жизнь сейчас зависит от тебя напрямую. И прямо сейчас она в опасности. Понимаешь, Северус? В смертельной опасности. Поэтому если ты надеешься, что твоя смерть поможет тебе избежать проблемы ее чувств, то ты ошибаешься. Она найдет тебя и здесь. Как в прошлый раз.

Воздуха не хватило и захотелось биться головой об стену. Нет, проблемы в чувствах Пэнси к нему он не видел. История влюбленности учеников в своих учителей совсем не нова и до зубного скрежета банальна. Северус никогда не думал об этом и не придавал этому значения, глядя на чувства студенток сквозь пальцы. Ему было просто все равно. Мало ли, кто и когда был в него влюблен? Не впервой. Обычно девочки это переростали и увлекались своими ровесниками.

Но сейчас отмахнуться от этого у него не получалось. После напоминания Лили про “прошлый раз”, он, к своему ужасу, вспомнил, что именно у него было здесь тогда, но не было теперь. Он понял, чего ему сейчас, до появления Лили, так не хватало. Ее. Пэнси.

Бесспорно, он был очень рад видеть Лили, хотя это и причиняло невыносимую боль. Но у него не получалось игнорировать мысль, что он бы нисколько не расстроился, если бы вместо Лили сюда снова вошла Пэнси. Он привык, что ему никогда и никто, кроме Лили, не был интересен, и ощущение собственной привязанности к другому человеку пугало. Однако он также чувствовал, что не в силах от этого избавиться. Легче было отрубить себе обе руки, лишившись возможности когда-либо еще заниматься зельями. Просто потому, что он ЗНАЛ ЕЕ. Знал, возможно, лучше, чем себя. А ведь никому еще не удавалось уничтожить так запросто часть своей собственной личности.

Она ненавидит свое имя и теплое молоко, никогда не пьет горячий чай и не переносит запаха кофе. Зато в восторге от безумных выходок, вроде лазания по деревьям, прыжков в сугробы с невысоких крыш, полетов на метле в ливень с грозой и влюбленности в собственного декана, которого иногда (точнее, даже достаточно часто) ненавидела и боялась. Она была очень живой, жизнерадостной и темпераментной, чем напоминала Северусу Лили. Но этим все их сходство ограничивалось. Пэнси была очень внимательной девушкой, вдумчивой, умной и хитрой, и несмотря на свою природную лень умела добиваться своего. До невозможности упрямая, она никогда не занималась тем, что было ей неинтересно, и заставить ее сделать что-либо, к чему не лежала ее душа, можно было только под Империусом. И то вряд ли.

Лили же была очень солнечной, открытой для всех и каждого, улыбчивой и доброжелательной, и само собой, легко притягивала взгляды и располагала к себе людей. Всех без исключения. И ей было важно это. Важно нравиться всем. Чего нельзя сказать о Пэнси. Пэнси тоже при желании умела очаровывать. Другой вопрос, что такое желание у нее возникало совсем не часто. Она не придавала значения мнению о ней окружающих и ценила только мнение небезразличных ей людей, которых, к слову, можно было пересчитать по пальцам одной руки, что при таком характере, темпераменте и способности отчаянно, преданно любить казалось очень, очень странным.

Какая же она… Родная. И совершенно точно достойна лучшей судьбы, нежели безответная влюбленность в своего преподавателя. Ему следует любым способом помочь ей это пережить и забыть, как страшный сон. У нее еще все будет хорошо. Даже если сначала будет больно. Но она обязательно будет счастливой! Он так решил.

Постоянно, с юного возраста имея дело с темной магией, Северус давно успел усвоить, что со знанием надо обращаться осторожно, ведь есть информация, которая может убить, уничтожить, свести с ума… И знание личности этой девушки, несомненно, было из ряда этой запретной, опасной информации. Он готов был отдать что угодно, только бы никогда в жизни не знать того, что он знал сейчас. Он знал каждую ее мысль, каждый жест, каждую ноту ее голоса и каждую эмоцию. Забыть человека, чье сердцебиение он ощущал, как свое собственное, с которым делил дыхание и которого чувствовал так близко, как никого ранее, совершенно точно было невозможно.

И легче было встать под Аваду, наступив на горло собственному хваленому инстинкту самосохранения, чем позволить ей умереть. Лили говорит, что она в опасности. Странно, но он только сейчас понял, что знал это еще до того, как она сообщила ему. Он чувствовал ее боль. Ее тело страдало. Очень. Но еще больнее было ее душе.

–Лили, я теперь всегда буду так ее чувствовать?– испуганно спросил он, еле сдерживаясь, чтобы не закричать.

–Нет, Сев. Просто сейчас ты в таком состоянии, что помнишь, чувствуешь и знаешь гораздо больше, чем положено,– успокоила его Лили. -Когда ты вернешься, будет легче. Но я оставлю тебе память. Просто потому, что ты должен это знать. Ты же вернешься?

Северус молча кивнул и подошел к выходу из комнаты. Оглянувшись на Лили, он долго всматривался в ее лицо, не в силах впервые добровольно сделать выбор не в ее пользу. Больно. Как же больно понимать, что это, возможно, их последняя встреча… Зачем она вообще пришла?! Душа разрывалась на части, металась и плакала, и хотя привычка прятать эмоции надежно это скрывала, он не мог унять крупную дрожь, ледяными копьями пронзающую насквозь всю его душу, и оставляющую многочисленные болезненные ожоги, словно после неудачного выгула этих дурацких соплохвостов. Но он ничем не может ей здесь помочь. А там он может помочь ее сыну. И Пэнси. Он нужен ей. И пока от него есть польза, он не имеет права уйти.

–До встречи, Лили,– попрощался он холодным, отстраненным голосом, радуясь, что еще хоть что-то в этой жизни может контролировать.

Резко развернувшись, он, совсем как тогда, с чувством горькой обреченности, решительно шагнул за порог.

–Прощай, Сев,– слабо улыбнувшись сквозь слезы, тихо произнесла в пустоту красивая рыжеволосая девушка в джинсах и зеленом свитере.

Red/Faceless

========== Глава 23 ==========

-Энервейт! Энервейт!! Энервейт, мать твою!!!– в который раз тщетно взмахивая волшебной палочкой отчаянно шептал Драко, сидя в больничном крыле у кровати своего декана, казавшегося абсолютно, совершенно, безнадежно мертвым.

Кожа его, казалось, просвечивала насквозь, губы были синими, черты лица заострились, а под глазами залегли глубокие черные тени. Он даже почти не дышал. Но в больницу Святого Мунго его так и не отправили, опасаясь, что он не перенесет транспортировку. Диагностические заклинания мадам Помфри, однако, говорили о том, что шансы выкарабкаться у него есть. При условии, что он сам захочет этого… И теперь Драко днями и ночами молился Мерлину и всем известным и неизвестным ему богам, чтобы у профессора было хоть что-то, способное удержать его в этом мире, и он наконец очнулся. От этого зависело слишком многое… Он не помнил, когда последний раз ел или спал,– наверное, это было когда-то в прошлой жизни, и вид имел сейчас почти такой же, как лежащий перед ним без движения профессор.

Шла уже третья неделя со времени того самого пугающего темномагического ритуала, после которого слизеринский декан наконец вернулся. Когда Снейп, отдав Драко короткое, четкое и лаконичное указание, без сил рухнул на холодный каменный пол собственной зельеварческой лаборатории, староста Слизерина резво метнулся к шкафу с ингредиентами. Только минут через пять, которые он провел в судорожных попытках отыскать этот чертов безоар, Драко вспомнил о собственной волшебной палочке.

–Вот драккл!– выругался он.– Акцио, безоар!

После того, как неприятный с виду жесткий комочек оказался у него в руке, Драко подскочил к профессору и резко перевернул его на спину. Снейп всем своим видом больше напоминал инфернала, чем человека, из уголка его рта стекала тонкая струйка крови. Еле разжав плотно сомкнутые челюсти, Драко поместил безоар ему в рот, палочкой протолкнув его ближе к горлу. Профессор, хоть и слабо, но задышал. Руки Драко тряслись, ноги подгибались, а мозг напрочь отказывался выдать хоть какую-то полезную идею. Откопав в ворохе панических мыслей нужное заклинание, он, тем не менее, смог взять себя в руки и, словно находясь в каком-то ночном кошмаре, тщетно надеясь проснуться, левитировал тело Снейпа в больничное крыло, несколько раз едва не уронив его по дороге.

Студентов в коридорах не было, и несмотря на то, что зеленая жижа по-прежнему занимала собой весь холл первого этажа, перекрывая доступ к слизеринским подземельям, занятия продолжились строго по расписанию, за исключением, разумеется, зельеварения, и о недавнем представлении здесь напоминали теперь только сиротливо оставленные прямо в этой зеленой субстанции ботинки увязнувших в ней преподавателей. Как и в прошлый раз осторожно обойдя данное препятствие, Драко без приключений добрался до больничного крыла. Что было потом, он помнил плохо. Беготня, суета, Дамблдор, МакГонагалл, мадам Помфри…

На задаваемые вопросы Драко отвечал односложно и часто невпопад, несколько раз у него переспрашивали одно и то же, а он ощущал только тупое оцепенение и дикий страх. Что ж, приходилось врать и изворачиваться на автомате. Он нашел профессора в лаборатории, что там произошло и как декан вернулся– он не знает. Пэнси сейчас в гостиной, но в данный момент собирается домой, к родителям, по семейным обстоятельствам.

Когда его наконец отпустили, первое, что он сделал– это отправил сову матери, с просьбой рассказать ему, что произошло. Мать ответила, что все в мэноре шокированы, и даже Лорд. Девочка пока цела, однако вынуждена обитать в подвале дома под круглосуточной охраной. Но про ее самочувствие и про намерения Лорда в отношении Пэнси молчали и мать, и отец, хотя Драко каждый день старательно дрожащей от страха за ее жизнь рукой выводил в письмах родителям одни и те же строчки. Удалось лишь выяснить, что за ней присматривают по очереди отец, Белла и Алекто и Амикус Кэрроу.

Но через неделю родители снова перестали отвечать на его письма, а еще через неделю Драко, не выдержав, снова отправился домой. Как и в прошлый раз, в Малфой-мэноре стояла мертвенная зловещая, опасная тишина, словно здесь давно уже жили дементоры. Встретил его лично Темный Лорд и вежливо посоветовал уделить больше внимания учебе, попросив последовать совету сейчас же и не расстраивать родителей и директора Хогвартса, лишая Слизерин последнего на данный момент старосты. Быстро стрельнув взглядом в сторону, где находился спуск в подвалы, Драко, не посмев ослушаться, вернулся в Хогвартс.

Была еще одна странность, не дававшая слизеринцу покоя и напрочь лишающая аппетита. Через неделю после ритуала Драко получил письмо от отца Пэнси, который интересовался, где его дочь и почему не отвечает на письма. Слизеринец ответил лишь, что в Хогвартсе ее нет. А когда Драко попытался осторожно выяснить у Дамблдора, когда вернется Пэнси, директор лишь с безмятежным видом ответил, что девушка находится в отъезде вместе с матерью по семейным обстоятельствам, мистер Паркинсон это подтвердил и заверил, что обязательно сообщит, когда Пэнси сможет вернуться в школу.

Что делать, чем ей помочь и к кому обратиться за советом, он теперь не знал, и ощущал себя абсолютно бесполезным, беспомощным и потерянным, с ужасом осознавая, что каждая минута, проведенная в родительском доме, может стать для Пэнси последней. Сердце падало куда-то в живот и забывало стучать, перехватывало дыхание, а тело начинала бить крупная дрожь, когда он хоть на минуту представлял, что ее больше нет. Как они, черт возьми, это делали?! Как они поменялись местами?! Драко казалось, что сейчас он не задумываясь согласился бы точно также с ней поменяться, только бы она жила. Но рисковать своей жизнью, действуя наобум, было нельзя. Так он ничего не выиграет и никому не поможет.

“Да просыпайся же, мантикора тебя раздери!”– снова метался как в горячке внутренний голос, обращаясь к полумертвому профессору в больничном крыле, который до сих пор предпочитал находиться в блаженном забытьи, нагло игнорируя собственную жизненную необходимость своим старостам.

Сволочь! И сдохнет, как сволочь! Не приведи Мерлин… Ну вернитесь, вернитесь же, профессор! Вы же всегда нас защищали… Ведь все это из-за вас! Если бы не ваше безрассудное гриффиндорство, все было бы как надо. И Пэнси была бы рядом… И смотрела бы на вас также восхищенно, как раньше, краснея от ваших реплик и теряясь под вашим насмешливым взглядом.

Драко раздраженно с усилием подавил поднимавшуюся внутри жгучую ревность. Он уже сбился со счета, сколько раз успел пожалеть о том, что вообще пошел на поводу у этого ослепляющего, разъедающего душу изнутри, подобно гною бубонтюбера, чувства. Да и пусть! Пусть она увлечена им. Лишь бы только жила, и он видел, что с ней все хорошо. Ему казалось, что он готов ждать. Ждать, сколько ей будет нужно, чтобы понять наконец, что ее интерес к преподавателю не имеет смысла. Он будет ждать, сколько потребуется. Хотелось только обнять ее и поцеловать последний раз перед ожиданием, чтобы напитаться силой и терпением, дождаться и не сорваться…

–Мастер Драко Малфой, сэр!– откуда ни возьмись пропищал рядом голосок какого-то эльфа в вафельном полотенце.– Вам пора идти в гостиную. Отбой уже был.

Драко перевел пустой взгляд на домовика и только молча заторможено кивнул. После того, как эльф с негромким хлопком испарился, слизеринец медленно поднялся со стула и поплелся к выходу из палаты. Когда до двери палаты оставалась лишь пара шагов, Драко вдруг остановился и замер как вкопанный. Вот оно, решение! Впервые за долгое время ощущая себя живым, он быстро оглянулся по сторонам и вернулся к постели профессора. Мысли скакали, словно бешеные пикси. Так. Своих подставлять нельзя. Но у Паркинсонов тоже вроде был домовик… В конце концов, это и в их интересах тоже! Решительно себе кивнув, Драко тихо, с замиранием сердца прошептал в пустоту:

–Черри!

Сию же секунду перед ним возникла эльфийка в белоснежной наволочке.

–Молодой хозяин звал меня?– обеспокоенно заглядывая Драко в глаза, спросила она.

–Разумеется, звал!– раздраженно ответил Драко. -Запоминай. Сейчас тебе нужно будет найти домовика Паркинсонов и передать ему, что Пэнси находится в подвалах Малфой-мэнора, и ее срочно нужно оттуда забрать. От этого зависит ее жизнь. Я знаю, вы умеете обходить любые защитные чары волшебников.

–Простите, молодой хозяин, но Черри не может ослушаться приказа гостя Мастера Люциуса Малфоя!– сокрушенно покачала головой эльфийка, оглядываясь в поисках чем бы себя ударить.

–Какого приказа?– спросил Драко, отвлекая ее от столь несомненно важного и полезного занятия.

–Мастер Темный Лорд приказал не подходить к мисс Паркинсон, не реагировать на ее просьбы и никому не разглашать ее местонахождение,– отрапортовала она.

–И все?– тонко улыбнулся слизеринец.

–Все, молодой хозяин.

–Значит так. К Пэнси ты подходить не будешь, реагировать на ее просьбы тоже, и никому не сообщишь ее местонахождение. Ты просто передашь домовику Паркинсонов одну записку от меня.

С этими словами Драко быстро достал из сумки перо и пергамент и, черкнув на нем несколько строк, вручил его Черри.

–Вот. Когда выполнишь мой приказ, забудь об этом. Это никто не должен знать. Даже если тебя спросит сам Лорд– ты ничего не знаешь. Поняла? Иди!

Черри поспешно исчезла, а Драко снова тяжело опустился на стул. По прошествии часа вестей все не было. Да чем они там занимаются то? Сколько можно? Что там происходит? Слизеринец нервно метался по палате. Если через полчаса он так ничего и не дождется, то придется снова звать Черри, хотя это и будет чистой воды подстава… Но новостей не было ни через полчаса, ни через час, ни даже к утру, когда вошедшая в палату мадам Помфри чуть ли не силой, громко ругаясь, выставила его из палаты, приказав идти на занятия.

Но ни на какие занятия Драко, разумеется, не пошел. Спустившись в спальню, он решил все же поддаться импульсу, который сдерживал всеми силами целую ночь, и снова позвал Черри. Эльфийка явилась не сразу, а когда явилась, почему-то все время нервно оглядывалась.

–Черри! Почему так долго? Что случилось?

–Черри не может отлучаться надолго, молодой хозяин! Мастер Люциус Малфой ранен, и Черри должна за ним присматривать!

–Что?! Что с ним? Почему ранен? Он будет жить? Говори, мантикора тебя раздери!– звенящим от страха голосом допытывался он, тряся эльфийку за плечики.

–Черри выполнила ваш приказ, молодой хозяин, и передала вашу записку Дилли, домовику Паркинсонов. Дилли попытался забрать мисс Паркинсон оттуда, но не успел. В момент трансгрессии их достала зеленая вспышка заклинания вашей тетушки… Кто-то из них мертв, но кто именно, как далеко они успели переместиться и где теперь находится выживший, если он есть, никто не знает. Темный Лорд был очень сердит, женщина, Алекто Кэрроу, которая сегодня дежурила у подвала, убита, Мастера Люциуса сильно зашепило заклинанием, когда он оттолкнул с траектории его полета вашу матушку, все люди Лорда направлены на поиски мисс Паркинсон, живой или мертвой. Все боятся вернуться без результатов или с плохими новостями, молодой хозяин…

–Что с отцом? Он… Выживет?– спросил Драко. Язык слушался плохо.

–Выживет, молодой хозяин, но шрам от пореза скорее всего останется…– ушки эльфийки виновато поникли.

–Уходи,– просто сказал слизеринец.

Эльфийка кивнула и тут же испарилась. А Драко рванул со всех ног в больничное крыло. К счастью, мадам Помфри была занята очередной эпидемией амбриджита и не заметила Драко, который тихо прокрался мимо, в уже такую родную и знакомую палату профессора.

–Профессор Снейп, сэр!– отчаянно звал он вконец ослабевшим голосом.– Очнитесь! Пожалуйста, очнитесь! Вы нужны нам… Она в опасности. В смертельной опасности, слышите?

Но профессор, конечно, не отвечал ему. Лишь указательный палец его левой руки слабо шевельнулся и снова замер без движения. Хотя может, Драко просто показалось?

Что ж, тогда он пойдет искать ее сам. Он совершенно не представлял, где он будет ее искать, каким образом, и что с ним будет, если он вдруг найдет лишь ее тело, но ждать и медлить он больше не мог, хотя прекрасно понимал, что его шансы найти девушку и при этом защитить ее и себя ничтожно малы по сравнению с шансами их взрослого сильного, умного и уверенного в себе Декана.

–Хорошо, я пойду сам,– леденея от ужаса осознания своих намерений, словно уговаривая сам себя, дрожащим, хриплым голосом произнес он.

Медленно повернувшись спиной к кровати, на которой лежал профессор, Драко успел сделать всего несколько шагов по направлению к двери, когда в оглушающей тишине палаты вдруг прозвучал тихий протяжный стон.

E.S.Posthumus/Moonlight Sonata

========== Глава 24 ==========

Северус с детства ненавидел резкие пробуждения. И, как обычно перед тем, как позволить себе проснуться, внимательно прислушался к окружающим его звукам и запахам. Больничное крыло. “Какое родное место…”– с отвращением подумал профессор и решив, что нет смысла дальше оттягивать неизбежное, открыл глаза. Ох, какое же все до боли яркое!

Затрудненное дыхание и непреодолимая слабость в теле, чувствовавшем себя так, словно его наспех собирали по кусочкам после Сектумсемпры. Совсем как после возвращения Темного Лорда, когда Он наказал его за опоздание и неповиновение Его зову. Об этом все еще напоминали несколько глубоких шрамов на теле, которые от так и не успел тогда свести бадьяном. Но это было около полугода назад. А что с ним происходит сейчас? Почему он здесь?

Последнее, что он помнил – это как закрыл собой Поттера от заклинания Уизли. Значит, поэтому он снова в больничном крыле? Что ж, Гриффиндор… Прощайся с Кубком. И ни один Дамблдор вам на этот раз не поможет!

–Профессор Снейп?– раздался совсем рядом тихий выдох.

Снейп с трудом перевел взгляд немного вправо.

–Мистер Малфой? Что вам здесь нужно?– хрипло спросил он. Горло сильно саднило.

–Слава Мерлину! Профессор, Пэнси в опасности, люди Лорда ищут ее! Что мне делать, сэр?– громко зашептал Драко.

–Тихо!– сквозь зубы прошипел Снейп.– Что вы несете? Зачем Лорду мисс Паркинсон?

–Вы не помните? Ритуалы обмена, зелье старения…-путано начал объяснять слизеринский староста.

И профессор вспомнил. Понимание обрушилось на него, словно пикирующий с неба здоровенный гиппогриф. Сердце замерло, а в глазах отразился страх. Хронология событий выстроилась в его голове в совершенно несвязную и нелогичную цепочку. Выходило так, что после того заклинания он вернулся в свой семилетний возраст и то, что он месяц провел ребенком среди своих же змей не было сном. Хотя, конечно, справедливости ради следовало признать, что большую часть этого месяца он все-таки провел в больничном крыле. И он точно помнил, кого ему следовало за это поблагодарить…

Ну да ладно. Забини подождет. А вот мисс Паркинсон, если верить словам Малфоя-младшего, ждать не может. Глупая девчонка! Зачем вообще во все это полезла?.. “Она любит тебя…”– прозвучал в голове голос Лили. Да, он помнил. Он помнил об этой девочке все: от ее первого осмысленного слова до последнего безрассудного поступка. Он помнил, как она дышит и как бьется ее сердце, и знал, что способен сделать что угодно, чтобы дыхание и сердцебиение этой девочки не оборвались никогда. И разумеется он знал, насколько был ей дорог. Но любовь? Нет, нет, нет! Она его просто жалеет. Это пройдет. Как и у тех нескольких несчастных, что еще до нее за все пятнадцать лет его работы в школе имели неосторожность решить, что влюблены в него.