Текст книги "Бессмертные. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Immortal-09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Гневно сверкнув на директора серо-зелеными глазами и пробормотав что-то вроде “Нет, спасибо”, мадам Помфри круто развернулась на каблуках и с самым оскорбленным выражением лица удалилась в свои владения.

–Прошу за мной, молодые люди,– пригласил директор, не переставая улыбаться. -Минерва, а вас я попрошу найти профессора Спраут и профессора Флитвика и присоединиться к нам в моем кабинете, если вас не затруднит.

Многозначительно взглянув на строгую даму в зеленом, и дождавшись в ответ кивка, Дамблдор двинулся в сторону безобразной каменной горгульи. Северус и Драко, не глядя друг на друга, молча и неуверенно последовали за ним. Едва Дамблдор приблизился к горгулье, как она сразу отъехала в сторону, открывая проход в директорский кабинет. Пропустив мальчишек вперед, Директор аккуратно прикрыл за собой дверь и сел за большой стол из черного дерева, заваленный кучей свитков, перьев и баночек с чернилами разных цветов, а также предметами, назначения которых Северус не знал.

Он огляделся. В кабинете царил легкомысленный хаос. Помимо стола, захламленного донельзя, такой же творческий беспорядок царил и на книжных полках, расположенных по всему периметру кабинета, заставленных толстыми потрепанными фолиантами разных лет выпуска, фарфоровыми фигурками, склянками с зельями и местами выцветшими колдографиями. Почти под самым потолком за директорским креслом располагались движущиеся портреты людей, бывших в разное время директорами школы до Дамблдора.

Справа от стола, подле камина, Северусом была обнаружена, наверное, самая интересная деталь кабинета: огромная кованая клетка, в которой обитала красивая птица, похожая на павлина, с красными перьями, особенно длинными на хвосте, и мудрым, практически человеческим взглядом темных доброжелательных глаз. Но сейчас птица, не удостоив вниманием никого из вошедших, увлеченно чистила перья, лишь изредка слегка взмахивая крыльями для сохранения равновесия.

–Присаживайтесь.– Дамблдор обвел рукой кабинет, предлагая мальчикам самим выбрать место для “присаживания”.

Драко выбрал кресло, что стояло по левую сторону от камина, ближе к двери. Северус тоже хотел бы выбрать укромное темное местечко поближе к выходу, но представив, насколько глупо будет выглядеть, если они с Драко сейчас оба попрячутся по углам, предпочел устроиться в глубоком слегка продавленном кресле прямо перед директорским столом. Все-таки его предстоящий разговор касается в гораздо большей степени, чем кого бы то ни было. Украдкой взглянув на явно нервничавшего Драко Малфоя и избегая смотреть на директора, Северус вновь перевел взгляд на птицу. Разумеется, он ждал того момента, когда наконец сможет получить ответы на все свои вопросы, однако сейчас так пугающая его неизвестнось казалась почему-то в разы предпочтительнее возможной ясности.

–Это птица Феникс, Северус,– пояснил Дамблдор, проследив направление его взгляда.– Его зовут Фоукс. Они могут переносить вес, в разы превышающий их собственный, их слезы обладают целительной силой, а их пение может вернуть покой даже самой отчаявшейся душе… Но мне кажется, ты хотел бы спросить меня о другом. Я постараюсь ответить. Драко, нам, скорее всего, понадобится твоя помощь, поэтому я прошу тебя поприсутствовать при разговоре. Спрашивай, Северус,– разрешил Директор с несколько обреченным видом.

–Что я здесь делаю и где мои родители?– сорвался с губ Северуса вопрос, на протяжении всего дня не дававший ему покоя, словно дятел, настойчиво и методично поклевывавший кору его головного мозга.

–Знаешь, это очень правильный порядок вопросов, мальчик мой…– задумчиво произнес Дамблдор.– Чтобы потом не было недоразумений, думаю, ты должен знать правду. Был у нас в школе учитель зельеварения, декан факультета Слизерин профессор Северус Снейп. Но в результате несчастного случая из-за заклинания с неизвестным эффектом он… сильно помолодел. Теперь вам семь лет, профессор Снейп, и больше вы ничего не помните. Верно?

Испытующе посмотрев на мальчика, с явным испугом взирающего на него большими черными глазами, и не надеясь на ответ, Дамблдор безжалостно продолжил:

–Родители… Их больше нет, Северус. Взрослый ты знал об этом, но сейчас ты не помнишь себя взрослого. Мы постараемся разобраться в произошедшем и вернуть все на свои места.– Дамблдор замолчал и внимательно вгляделся в лицо мальчика, которое больше ничего не выражало. Ни горечи, ни страха, ни даже обреченности.

–Что со мной будет дальше?– спросил он голосом, в котором невозможно было услышать ничего, кроме вежливого интереса. Но ответить Директор не успел. Открылась дверь и в кабинет вошли строгая дама, называемая Дамблдором Минервой, маленький, похожий на гнома человечек неопределенного возраста и невысокая женщина средних лет в грязной мантии, которые тут же сочли своим долгом уставиться на Северуса с нескрываемым интересом.

–Профессор МакГонагалл, профессор Флитвик, профессор Спраут, присаживайтесь, пожалуйста.– пригласил Дамблдор.– Как вы уже знаете, с профессором Снейпом произошел несчастный случай. Наша с вами задача– разобраться в ситуации и вернуть Северусу его обычный внешний вид. И на повестке дня у нас также следующие вопросы: кто будет преподавать зелья вместо профессора Снейпа, кому поручить временно исполнять его обязанности декана Слизерина и как организовать его жизнь до того момента, как мы сможем все вернуть. Предлагаю профессору Спраут взять на себя преподавание зельеварения, так как травология и зельеварение являются в какой-то степени смежными науками,– тут Дамблдор кивнул женщине в грязной мантии.– А профессора Флитвика я бы попросил пока исполнять обязанности декана Слизерина.

Приземистый волшебник, похожий на гнома, кивнул с видом, с каким маленькие дети обычно выражают свое отношение к рыбьему жиру, но ослушаться Директора не посмел.

–Что ж, уважаемые профессора, есть вопросы по поводу ваших временных назначений?– поинтересовался Дамблдор.

–У меня есть вопросы.– Профессор Спраут поджала губы.

–Да, Помона, слушаю вас.– откликнулся Дамблдор.

–Как вы себе представляете преподавание мной зельеварения? Да, я знаю свойства некоторых ингредиентов, но только лишь растительных! Кое что помню из школьной программы по зельям, но ведь этого не достаточно, чтобы обучать студентов.

–Прошу прощения, Помона, но это не обсуждается. Кроме вас пока больше некому. Значит придется вам освежить в памяти школьный курс зельеварения, пока мы ищем способ…

Но решительно распахнутая дверь заставила Директора умолкнуть на полуслове, ознаменовав явление мальчикам и преподавательскому составу школы Огромного Розового Пятна с разгневанным и оскорбленным жабьим лицом.

–Что здесь происходит, Дамблдор?– визгливо спросило Пятно.– Как это понимать? Ученики устраивают драки прямо в Большом Зале, при этом страдает профессор– и ни одного виновника происшествия не исключили? Поттер неуравновешен, его следует изолировать от общества! Драко я, разумеется, не виню, он всего лишь защищался.– сладенько улыбнулась она вжавшемуся в кресло Малфою.– Но я не допущу такого произвола в школе! Министр обязательно обо всем узнает!

Розовое Пятно приостановило гневную тираду, чтобы перевести дух. Дамблдор, не долго думая, воспользовался так кстати возникшей паузой, и спокойным голосом сказал:

–Добрый вечер, профессор Амбридж. Позвольте обратить ваше внимание, что мы работаем в школе, полной магии и юных волшебников. Некоторые накладки неизбежны, не мне вам объяснять. Уверяю вас, мы делаем все, чтобы вернуть нашего преподавателя зельеварения в нужный возраст. Вы, конечно, вправе сообщать Министру все, что считаете нужным, но позвольте предположить, что его мало заинтересуют рядовые школьные неурядицы. И исключать кого-либо я не считаю целесообразным. Пока я директор Хогвартса, все участники недавнего инцидента останутся в школе.

–Это пока!– Пятно разъяренно сверкнуло на Директора глазами.– Но я еще обсужу этот вопрос с Министром Магии, будьте уверены! Кстати, уважаемый директор, кто теперь будет преподавать зельеварение и исполнять обязанности декана Слизерина? Разрешите вам напомнить, что в случае вашей неспособности найти замещающего преподавателя, Министерство будет вынуждено взять эту обязанность на себя.

–Спасибо, профессор, я помню,– мягко улыбнулся Дамблдор.– Мы как раз обсуждали этот вопрос, когда вы так неожиданно почтили нас своим присутствием. Профессор Спраут любезно согласилась временно заменить профессора Снейпа. А профессор Флитвик только что изъявил желание временно исполнять обязанности декана Слизерина.

Спраут и Флитвик кивнули почти синхронно, с уверенностью и скрытой враждебностью взирая на нового преподавателя ЗОТИ, которая раздраженно вздернув подбородок и буркнув что-то про Министерство и вопиющую безответственность, практически вылетела прочь из кабинета. Проводив профессора Амбридж взглядом, Дамблдор устало повернулся к преподавателям.

–Профессор Спраут, профессор Флитвик, благодарю вас за проявленную сознательность и готовность в трудные времена взять на себя необходимую ответственность,– тонко улыбнулся Директор одними уголками губ.– Но думаю, у нас остался еще один нерешенный вопрос: как быть с Северусом?

–Может, отправить его пока в Мунго?– предположила профессор МакГонагалл.– В отделение для жертв проклятий…

При этом вид у нее был растерянный и неуверенный, как у борца сумо, которому предложили повторить за гимнастом особо сложное сальто. Флитвик и Спраут молчали, не рискуя высказывать предположения в виду закона наказуемости инициативы, обычно имевшего место в кабинете Директора. Последний же, подперев руками подбородок, несколько секунд задумчиво переводил взгляд с Северуса на Драко и обратно, а потом радостно заявил:

–Думаю, оставить Северуса-ребенка в его профессорских апартаментах мы, по понятным причинам, не можем… Поэтому я хотел бы попросить Драко нам помочь.– Малфой при этих словах напрягся, но все также продолжал молчать, с вежливым интересом глядя на Дамблдора.– Я предлагаю тебе, Драко, взять над профессором Снейпом шефство. Мы поставим в слизеринской спальне дополнительную кровать, и Северус будет жить с вами. Он мальчик сознательный и не доставит хлопот. Верно, Северус?– доброжелательно улыбнулся мальчику Директор. Северус на это только еле уловимо мотнул головой.

Губы Драко сжались в тонкую линию. Он перевел взгляд с невероятно счастливого Директора на Северуса, вид у которого был диаметрально противоположный, и сдержанно кивнул.

–Да, профессор Дамблдор, я согласен оказать профессору… Северусу посильную помощь, но я же должен посещать занятия и поэтому не всегда смогу… быть рядом,– неуверенно протянул он.

–Думаю, не будет ничего страшного в том, что Северус будет посещать занятия вместе с вами, мистер Малфой,– благодушно откликнулся Дамблдор.– Профессор Флитвик, можете забрать своих подопечных, проводить их в гостиную Слизерина и помочь Северусу обустроиться. Не смею вас больше задерживать.

Флитвик хмуро взглянул на мальчишек, почти одновременно поднявшихся со своих мест и, пропустив их вперед, затворил за собой дверь.

Depeche Mode/Wrong

========== Глава 4 ==========

Бездумно следуя за Флитвиком по коридорам Хогвартса, Драко Малфой на самом деле пребывал в глубокой растерянности, хотя и старался ни при каких обстоятельствах и никому не показывать даже малой толики своей слабости, до мелочей подражая отцу во всех поведенческих проявлениях. Именно он с детства помог Драко усвоить, что любой человек на самом деле является тем, кем его видят окружающие, поэтому невозможно добиться уважения, если дать людям хоть малейший повод сомневаться в тебе, в твоей силе и уверенности. Драко Люциус Малфой перенял у отца все те повадки, что заставляли многих трепетать перед ним, уважать и пресмыкаться. Тот же вкрадчивый голос, тот же высоко вздернутый подбородок, а также хищная мягкая походка и леденящая душу презрительная отстраненность во взгляде светло-серых, колючих, словно льдинки, глаз, заставляющая неугодных постоянно чувствовать дистанцию.

В детстве он специально старался копировать отцовское поведение, и, по мере взросления доведя все привычки самовыражения до автоматизма, он также, как и отец, мог при желании заставить людей при общении с собой, драгоценным, играть те роли, в каких он сам хотел бы их видеть. И это всегда работало. Всегда… Пока он не встретил Поттера. Почему-то с этим толстокожим, словно бегемот, гриффиндорцем, все его поведенческие техники не срабатывали! Всё началось с той самой первой встречи в магазине мадам Малкин. Увидев потерянного, неуверенного в себе мальчишку, первым его порывом было помочь и защитить. Но все попытки завязать разговор мальчик, к вящему удивлению Драко, всячески игнорировал, ограничиваясь невразумительным мычанием. Затем, уже в поезде, знаменитый Гарри Поттер официально отказался идти на контакт и отверг его дружбу, которую он, наследник древнего чистокровного рода, между прочим, не всем подряд предлагает! И дальше было только хуже. Мелкие стычки, неприязнь и недопонимание переросли в жгучую ненависть, поднимавшуюся в душе подобно лесному пожару и сжигающую на своем пути то светлое, доброе и вечное, что все еще несмело, словно нежный цветок из каменного, непоколебимого асфальта, продолжало порой настойчиво прорастать сквозь толщу вечного льда его искусственно замороженной души.

Стычка с Поттером сегодня утром не была чем-то из ряда вон выходящим. И Драко, и сам Поттер, да и все обитатели замка уже привыкли к тому обстоятельству, что практически каждая их случайная встреча в коридорах Хогвартса чревата последствиями– от снятых баллов и отработок до посещения одним из них, либо обоими сразу, больничного крыла. Но последствий в виде пострадавших профессоров зельеварения и деканов Слизерина по совместительству не было ни разу. И Драко хорошо себе представлял, чем это грозило. Нет, никого из них не исключат. Поттера не исключат в виду его исключительности, а Драко под надежной защитой отца. Это и успокаивало, и пугало одновременно. Отец защитит ото всех. Но кто защитит от отца?

Мама… Отношения с ней у Драко сложились теплые. Она была нежной, мягкой и понимающей, и хотя на людях предпочитала использовать маску гордыни, холодности и высокомерия, безумно любила мужа и сына, вследствие чего была в курсе всех дел Лорда Волдеморта и его Пожирателей Смерти и всегда присутствовала на собраниях, несмотря на что что сама Метку так и не приняла. Однако Драко все же предпочитал делиться своими проблемами исключительно с отцом. Люциус Малфой слыл человеком властным, неприступным и опасным, но стоило ему остаться с родными наедине, эти качества словно делились на десять, и он проявлял себя строгим, но справедливым и бесконечно любящим свою семью мужем и отцом. И Драко из кожи вон лез, чтобы отец мог им гордиться. Но так уж вышло, что в Хогвартсе он постоянно был на вторых ролях. На одном курсе с ним учился знаменитый Гарри Поттер, чей нимб сиял так, что глазам было больно, а по части успеваемости его все время опережала эта заучка-грязнокровка Грэйнджер, о чем отец не гнушался напоминать ему при каждом удобном (и неудобном) случае.

Отец, конечно, не позволит исключить Драко. Но за дуэль ему попадет… Даже не столько за дуэль, сколько за то, что так неосмотрительно подставился сам, подставил отца и привлек к себе внимание. А самое главное– что пострадал при этом человек, которого отец считал другом.

Люциус очень ценил и уважал слизеринского декана. Тот был умен, хитер, изворотлив, обычно немногословен, хотя и остер на язык, и скрытен. Да. У профессора Снейпа были свои поведенческие техники, которые позволяли держать окружающих на почтительном расстоянии, а то и в страхе, не хуже, чем это умел Люциус. Та разрушительная внутренняя сила, волнами исходившая от профессора, заставляла учеников почтительно расступаться, если он торопился, и трепетать, когда он гневался. Даже слизеринцев.

У профессора Снейпа не было семьи. Не было детей. Но как Драко успел заметить, мрачный зельевар вел себя со своими слизеринцами так, как Люциус вел себя с сыном. О, Снейп готов был за свой факультет перегрызть глотку кому угодно! Даже если ненаглядные слизеринцы были действительно виноваты, он до хрипоты готов был спорить хоть с МакГонагалл, хоть с Дамблдором, отстаивая свои позиции, а уж если не виноваты… Горе тому, кто встанет на пути полыхающего праведным гневом профессора! Но после того, как зельевар в очередной раз закрывал грудью своих змеек от недовольства всей слизеринской оппозиции во главе с Дамблдором и МакГонагалл, он, оставшись с подопечными наедине, живо интересовался, кого из обитателей его террариума стоит поблагодарить за столь увлекательную дискуссию профессора с преподавательским составом Хогвартса, за какие именно заслуги и что произошло на самом деле. Если участник происшествия был невиновен, Снейп молча удалялся прочь из слизеринской гостиной, как обычно обведя напоследок подопечных грозным взглядом и пафосно взмахнув полами черной мантии. Но если этот гад ползучий был виновен, то наказание было суровым. Строгий выговор, полный сарказма и яда, и месяц не самых приятных отработок– это самое безобидное, на что он мог рассчитывать. Но за что слизеринцы уважали своего декана, так это за то, что он всегда и в любом конфликте с другими факультетами Хогвартса принимал их сторону, не выносил проблемы факультета на публику и никогда не снимал баллы со своих. Принципиально. Что бы ни случилось.

Преодолев еще пару коридоров, Драко справедливо рассудил, что решать проблемы следовало по мере их поступления, и поток тревожных мыслей повлек его дальше по реке воспоминаний этого, безусловно, насыщенного событиями дня, подобно деревянной щепке, оказавшейся в шторм в открытом море… После того, как профессор Снейп принял на себя проклятие Уизли и упал без сознания, в Большом зале повисла угрожающе звонкая тишина. Драко, как и Поттер, уже не слышал звуков суеты, пораженных шепотков и восклицаний и мог только в ужасе пялиться на стремительно уменьшающееся тело зельевара, которое уже почти полностью скрылось в складках черной мантии, бесформенной кучей лежавшей на том месте, где его настигло проклятие. Драко лишь успел заметить, как выражение лица МакГонагалл сменилось с шокированного на решительное и как она, справившись с собственной растерянностью и взмахнув своей палочкой, остановила проклятие. Хагрид, взяв мантию Снейпа вместе с ее не слишком внушительным содержимым, быстрым шагом вышел прочь. МакГонагалл приказала Поттеру и Драко следовать за ней, в то время как Дамблдор, не говоря ни слова, обеспокоенно выходил вслед за Хагридом.

А потом оба мальчишки с понурым видом стояли в директорском кабинете, выслушивая мнение преподавательского состава о собственной “шедеврально вопиющей безответственности, потрясающей неспособности держать себя в руках, поразительном пренебрежении к школьным правилам и исключительно опасном неуместном ребячестве”. При мысли о том, что реплика МакГонагалл больше похожа не на уничижительную нотацию, а на похвалу, Драко имел неосторожность усмехнуться, чем продлил описание их с Поттером достоинств ещё на полчаса.

Затем Директор начал обсуждать с МакГонагалл “возможности дальнейшего развития событий” и пообещав пригласить их к себе снова, как только он “оценит степень причиненного ущерба и, соответственно, степень наказания, что понесут виновники этого, безусловно, печального происшествия”, отослал их по комнатам.

Все то время, пока Драко дожидался директорского “приглашения”, его не покидала мысль о том, что же все-таки произошло с их деканом. И потом, когда ближе к вечеру Дамблдор приказал ему и Поттеру явиться к себе в кабинет, Драко попытался это аккуратно выяснить, но Дамблдор ушел от ответа с поистине слизеринской изворотливостью, сказав лишь, что профессор Снейп не сможет пока выполнять свои обязанности преподавателя и декана, на что Поттер состроил опечаленную и виноватую гримасу. Можно подумать, ему и правда жаль!

Зато Дамблдор щедро поделился с мальчиками своими соображениями по поводу того, что их ждет дальше. А ждали их два месяца отработок в кабинете зельеварения, снятые с факультетов баллы, по сто пятьдесят с каждого, и письменное уведомление о происшествии их родственников. В душе Драко очень возмутился этому обстоятельству, хотя внешне и никак этого не показал. Сравнили его родственников с родственниками Поттера! Да тетке этого очкастого гриффиндорца вообще с Астрономической башни плевать, даже если этот кретин убьет кого-то! А вот самого Драко ждет такое разбирательство с отцом, что даже очистка всех флоббер-червей мира покажется рядом с этим исключительно приятным времяпрепровождением.

Неизвестно, какие еще кары выдала бы фантазия Директора на головы несчастных мальчишек, если бы в этот момент в кабинет не ворвалась взбудораженная донельзя мадам Помфри, которая сбивчиво кричала о ком-то, бесследно пропавшем из лазарета. Кем бы ни был этот пропавший, Драко в тот момент был ему безмерно благодарен за то, что это чудо умудрилось исчезнуть в такое подходящее время. Поэтому когда Дамблдор торопливо отпустил мальчишек по комнатам, они не задумываясь, чуть ли не вприпрыжку, выскочили за дверь.

Конечно, Драко очень хотел узнать, что же случилось со Снейпом, но к тому, что это произойдет настолько скоро и подобным образом, оказался совсем не готов.

Когда в их с Поттером спор вмешалась какая-то мелочь, Драко только отмахнулся, даже не обратив внимания на возраст ребенка, не говоря уже о его внешности. Его совершенно не насторожило, что ребенок выглядел значительно младше допустимого в Хогвартсе возрастного ценза. Но то, что произошло потом, напрочь выбило его из колеи. Ребенок заговорил,– и не узнать его более не представлялось возможным. Эти холодные интонации, язвительные выражения и презрительный взгляд черных прожигающих глаз заставили обоих уставиться на малыша в глубоком шоке. Перед ними стояла уменьшенная копия профессора Снейпа. Те же длинные черные волосы, спадающие на лицо, тот же взгляд исподлобья, тот же хищный прищур… Неудивительно, что у Поттера началась истерика.

Судя по поведению “декана в миниатюре”, как его назвал этот четырехглазый кретин, тот совершенно ничего не помнил. Он не помнил Поттера, Драко, событий, из-за которых так поменялся его внешний вид, да и себя взрослым он не помнил тоже. После того, как гриффиндорец прекратил истерику и удалился в расстроеных чувствах, Драко, к собственному ужасу, осознал, что остался с этим… ребенком один на один. Можно было, конечно, просто развернуться и уйти, но он медлил. Профессор опустился на пол, словно резко сдувшийся воздушный шар и вид у него при этом был совсем не профессорский. Теперь он больше всего напоминал обычного потерянного семилетнего ребенка. Моля Мерлина, чтобы мальчик не начал плакать, Драко несмело подошел к нему, но прикоснуться не решился. С некоторым трудом, чувствуя себя невероятно глупо, слизеринцу удалось выяснить, что это действительно профессор Снейп, и сейчас ему… семь лет.

Теперь следовало понять, как вести себя с ним дальше. Драко безумно хотелось развернуться и уйти, подобно Поттеру, но скрепя сердце, он остался. По нескольким причинам. Во-первых, дала о себе знать знаменитая слизеринская расчётливость. Кто знает, как отреагирует декан, вернувшись в изначальное состояние и вспомнив минувшие события, на то, что Драко от него отвернется? А даже если он, вернувшись, так ничего и не вспомнит… Все равно. Он-то никогда своих не бросал. Во-вторых, Драко представил на своем месте отца, как он обычно делал в сомнительных для себя ситуациях. Профессор Снейп был его другом, и это было важно. Да, отец никогда бы не бросил друга. И третьей, самой важной и решающей причиной было то самое, уже почти забытое чувство, цветок которого все еще пробивался наружу, несмотря на то, что его уже не раз втаптывали обратно. Чувство сострадания к ребенку, и потребность помочь и защитить, снова взяли верх. И снова наступая на те же дьявольские силки, Драко пошел на поводу собственного сочувствия, решив опекать этого ребенка, рискуя вновь быть непонятым и отвергнутым. Отец поступил бы также. По разным причинам.

OST House of Cards Main Title Theme

Within Temptation/ See Who I Am

========== Глава 5 ==========

Следуя по коридорам Хогвартса за волшебником одного с ним роста, Северус изо всех сил старался сдержать слезы. В один прекрасный день обнаружить, что родителей у тебя, как и дома, больше нет и остаться совершенно одному в незнакомом месте, с незнакомыми людьми– то еще удовольствие.

Не то чтобы он слишком скучал по родителям… Просто это были единственные родные люди, хотя и не образцы для подражания. Отец часто пил, и в такие дни Северус предпочитал ему на глаза не показываться, поскольку желание воспитывать сына возникало у него, как правило, именно в эти “минуты просветления”. Тогда отец обычно звал Северуса к себе и начинал интересоваться его жизнью и делами. Очень быстро маленький Северус понял, что жизнь у него как у всех, дела всегда нормально, а Манчестер Юнайтед– чемпион мира. Стоило Северусу ошибиться в ответах, как отец считал своим долгом объяснить ребенку степень его заблуждения посредством физического воздействия, приговаривая, что еще воспитает из него настоящего, НОРМАЛЬНОГО (он всегда особенно выделял это слово) мужика.

Мать иногда заступалась, но чаще шла на поводу у отца, не вмешиваясь в его воспитательные методы. Северус злился и обижался, но любил мать. Она была не самым приятным в общении человеком, но на вопросы сына обычно старалась отвечать, и рассказывать умела очень интересно и увлекательно, лишь иногда со вздохом закатывая глаза, когда он что-нибудь переспрашивал, словно удивляясь, как можно быть таким глупым. Именно она однажды, устав отвечать на многочисленные вопросы любознательного ребенка, научила его читать, писать и считать, после чего наконец смогла вздохнуть свободно, так как счастливое чадо полностью было поглощено чтением всего, что попадалось на глаза и как губка впитывало новую информацию.

А потом Северус узнал от матери о том, что он волшебник. Точнее, не столько от матери, сколько из семейного скандала. Это произошло после того, как отец, в благородном порыве воспитать из сына мужика, в очередной раз рассвирепел и, схватив Северуса за руку выше локтя, вдруг с дикими воплями и ругательствами отскочил от напуганного ребенка, размахивая красной, покрывшейся волдырями обожженой ладонью. После двухчасового скандала с битьем посуды и крушением мебели, мать плача, но мягко улыбаясь сквозь слезы, рассказывала Северусу о магии и Хогвартсе. Мальчик смотрел на нее завороженно, как на настоящее чудо. Это был практически единственный раз, когда он видел мать счастливой и искренне улыбающейся. Ей очень шла улыбка и глаза светились так тепло и ярко, что Северус искренне считал ее в тот момент самой прекрасной женщиной на свете.

Поверив в свою исключительность, он стал увереннее и гораздо более холодно вести себя со сверстниками, которые были всего лишь магглами с обычной, ничем не примечательной скучной жизнью. А его, Северуса, ждала жизнь в мире волшебников, где, как он чувствовал, ему было самое место. Магглы, казалось, тоже разглядев в нем чужого, еще более агрессивно реагировали на странного, угрюмого, похожего на волчонка, мальчишку в поношенной одежде не по размеру и давно не стриженными спутанными волосами, все чаще задирая его и дразня. Северус в долгу не оставался и периодически возвращался домой с красочными дополнениями к своей и без того непрезентабельной внешности в виде полученных в ходе дискуссий с маггловской детворой синяков и ссадин.

Так он и познакомился с тонкой наукой зельеварения. Чтобы быстро залечить ушибы сына, который внезапно стал таким ужасно неуклюжим, что умудрялся практически каждый день неудачно падать то с дерева, то с забора, мать, тайком от отца, варила заживляющие зелья. Северусу нравилось наблюдать за ней, а она не возражала. Он старательно отпечатывал у себя в памяти каждый ингредиент, каждый материнский жест, каждое ее движение, с восторгом осознавая, что это и есть та самая магия, такая прекрасная и пока недоступная. Зелья снились ему ночами и он мог воспроизвести некоторые рецепты с закрытыми глазами. Заметив интерес сына, мать дала ему свои старые учебники по зельеварению, бесстрастно при этом предупредив, что их следует беречь, иначе в Хогвартс Северус поедет без учебников, и даже позволила нарезать некоторые ингредиенты. Северус быстро прочел каждый учебник матери от корки до корки. Разумеется, понял ребенок далеко не все, а спрашивать у матери каждый раз не решался, опасаясь вспышки раздражения и своего отстранения от созерцания этого волшебного таинства. И, по настоянию отца посещая скучную маггловскую школу, Северус с нетерпением ждал возможности познакомиться с магией, Хогвартсом и настоящими волшебниками.

И сейчас, еле передвигая замерзшие ноги вслед за хогвартским профессором и высоким слизеринским блондином, он с горечью думал о том, что иногда мечты имеют свойство сбываться совсем не так, как хотелось бы, ибо после исполнения собственной заветной мечты он ощущал себя настолько беспомощным и ненужным, как никогда ранее. Значит, теперь этот маленький волшебник с таким выражением лица, словно он только что проглотил жабросли, будет замещать на посту декана Слизерина его, Северуса? Мерлин, даже в мыслях это звучит невероятно дико! Да, от такого поддержки ждать не приходится…

И этот Малфой тоже странный тип. От него вообще неясно, чего ожидать. Хоть он и повел себя с Северусом довольно дружелюбно– первый из всех!– но цель, с которой он это сделал, его мотивы и выгода так и оставались за гранью понимания ребенка. Решив на всякий случай рассчитывать только на себя, Северус успел вынырнуть из омута своих мыслей как раз вовремя, чтобы затормозить и не налететь на остановившегося прямо перед ним Драко. Быстро оглядевшись, он обнаружил, что они стоят в мрачном тупиковом коридоре перед пустой каменной стеной. Флитвик повернулся к Драко с несколько обескураженным видом, словно Дамблдор, у которого внезапно закончились все лимонные дольки.

–Какой пароль?– поинтересовался он у Драко, явно нервничая, как будто просил не пароль сообщить, а передать ему ключ от клетки с пикси.

Но Драко молчал. Северус и Флитвик с интересом уставились на глубоко задумавшегося слизеринца. Через минуту, так и не услышав ответа, маленький профессор спросил уже с явным раздражением: