Текст книги "Проклятые (СИ)"
Автор книги: Ifodifo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Глава 1. ==========
Была, и не была в моей судьбе,
Но ты со мной, ты как будто здесь.
Ну что ещё, ну что я знаю о тебе?
Ничего – только то, что ты есть!
Ты – знак, ты – добрый знак в моей судьбе,
Мой грешный сон, сон когда не сплю!
Ну что ещё, ну что я знаю о тебе?
Ничего – а люблю, а люблю!..
Михаил Танич
(писалось под А.Маршала)
Буквы появляются, когда Шерлоку исполняется четыре года. Он завороженно наблюдает за тем, как призрачные, едва заметные на бледной коже буквы постепенно наливаются синевой и останавливаются на темном глубоко насыщенным индиго. Шерлок разглядывает каждую букву в отдельности, удивляясь тому, сколь гармонично они смотрятся на его руке, а потом торжественно складывает их в слово: Хэмиш. Шерлок уже большой и прекрасно знает, что однажды на руке каждого человека появляется имя его истинной пары, его избранного, того единственного, предназначенного судьбой. Как правило, это совпадает с периодом полового созревания у подростков, но случаются и исключения. Шерлок уже видел в самолете годовалую девочку с розовым в античных завитушках именем на запястье. Он тогда спросил у мамули, что это означает, и она рассказала все, что знала об избранных, показав собственное запястье, на котором Шерлок прочитал имя отца. Тогда факт наличия где-то там избранного его не особо поразил, а сейчас, глядя на строгие в своей простоте буквы, он преисполнен восторга. Значит, он, избранный, точно есть. Шерлок не одинок в этом мире, и однажды они встретятся. Шерлок выбирается из постели и мчится к мамуле, чтобы похвастаться Хэмишем. Нельзя сказать, что мама и папа в восторге, скорее они встревожены и озабочены, мамуля даже хочет отвести Шерлока к врачу, но папа уговаривает не паниковать, ведь ничего страшного не случилось. Шерлоку дарят подарки и именинный пирог, на котором он задувает четыре желтые свечи. Майкрофт насмешливо фыркает, когда Шерлок, желая утереть брату нос, демонстрирует свое запястье. У самого Майкрофта кожа рук чисто-белая, и это тоже отчего-то беспокоит родителей. На день рождения Шерлока приходят знакомые родителей со своими чадами. Шерлоку не нравится ни один из присутствующих. Во-первых, они все идиоты, а во-вторых, никого из них не зовут Хэмишем. Шерлок сбегает с собственного праздника. Накинув теплую куртку, он удирает в сад, прячется в покрытых инеем кустах сирени, гипнотизируя взглядом надпись. Интересно, а на руке его избранного тоже уже появилось имя Шерлока? Какого же оно цвета? Мамуля сказала, что цвет ничего не означает, но Шерлок уверен, что его избранный такой же необычный и яркий, как индиго, не иначе. Шерлок мысленно обращается к Хэмишу, умоляя его поскорее найтись, потому что, Шерлок уверен, вдвоем им будет гораздо интереснее, чем порознь. Вдвоем можно много чего придумать: устроить салют в парке, пойти кататься на коньках, а летом построить плот и податься в пираты… Мечты Шерлока грубо прерывают родители, которые извлекают его из кустов сирени с очень недовольным видом – приехали еще гости, а именинника нигде нет. Шерлок честно выполняет обязанности виновника торжества, но при первой же возможности задирает рукав рубашки, чтобы лишний раз полюбоваться надписью.
Когда Шерлок со своим избранным суется к бабушке и дедушке, приехавшим поздравить внука, мамуля уводит его в комнату и уговаривает перестать хвастаться именем Хэмиша. Это не принято. Так говорит мамуля. Это слишком интимный вопрос, утверждает она. Люди прячут имена своих избранных, чтобы не стать жертвами мошенников. На следующий день мамуля ведет Шерлока в магазин, где они покупают красивый именной браслет, под какими люди обычно прячут имена своих избранных. Так положено, говорит мамуля. Браслет Шерлока широкий, из мягкой кожи с тисненым изображением рыб и собачек. Шерлок хочет другой браслет, как у отца, только цвета индиго, а мамуля не позволяет, считая его слишком взрослым. Но Шерлок и так взрослый. Ему уже четыре года. Мамуля, определенно, ничего не понимает. Шерлок с сожалением смотрит на дурацкий детский браслетик и все еще видит под ним свою замечательную надпись цвета индиго. Он ощущает себя самым счастливым человеком на свете и уверен, что его избранный тоже счастлив оттого, что теперь у него есть Шерлок. Как было бы здорово поскорее встретиться. Так думает Шерлок, засыпая. Так думает он каждую ночь с тех пор, как у него появилась надпись. Как же это здорово.
Узнав имя своего избранного, Шерлок теперь очень хочет с ним познакомиться. На детской площадке в парке он подходит к каждому мальчику и представляется, протягивая руку:
– Шерлок Холмс. А ты, случайно, не Хэмиш?
Обычно дети убегают, так и не ответив на вопрос. Это очень расстраивает Шерлока – вдруг один из убежавших все же Хэмиш. Как он об этом узнает? Впрочем, если Хэмиш его истинная пара, он наверняка не трус и не глупец. Он точно умный, смелый и красивый. Он просто не имеет права быть другим. Мама и папа переглядываются, наблюдая за очередной попыткой Шерлока познакомиться, и в итоге отдают его в детский сад, полагая, вероятно, что их младший сын нуждается в общении. Глупые родители, их младший сын нуждается в Хэмише и только в нем. Но детский сад не такой уж плохой вариант. Там наверняка много мальчиков, и хоть один из них обязательно будет Хэмишем. Шерлок в это верит, мужественно шагая с мамулей в это сомнительное учреждение.
Группа, в которую его приводят, небольшая. Шерлок вбегает в комнату с радостной улыбкой на лице и восклицает:
– Привет, Хэмиш, это я, Шерлок! Шерлок Холмс!
Дети, сгрудившиеся вокруг книги с картинками (Шерлок искренне презирает книги с картинками, считая их детскими и неинформативными), оборачиваются испуганно и никак не откликаются. Возможно, Хэмиш просто не услышал его, предполагает Шерлок. Он машет рукой, жадно вглядываясь в лица детей, и еще раз громко зовет Хэмиша. Дети возвращаются к разглядыванию картинок, а Шерлок в который раз испытывает острый приступ разочарования – в его группе нет Хэмиша. Краем глаза он замечает, как мама что-то тихо рассказывает воспитательнице, которая смотрит на него с жалостью и сочувствием. Шерлок гордо вскидывает голову, не собираясь сдаваться. Садик, определенно, рассчитан по своим размерам не на одну их группу. Есть и другие дети, среди которых, наверняка, уже заждался его Хэмиш. ЕГО Хэмиш.
За день Шерлок успевает обойти весь садик вдоль и поперек в поисках избранного. Ему удается ловко улизнуть от воспитательницы, и он тщательно, не упуская ни одной комнаты, ни одного закоулка, обследует всю территорию этого детского учреждения. Он ищет Хэмиша на кухне, где в больших котлах повара, раскрасневшиеся от огня, готовят обед, ищет его в спортивном зале, где компания деток постарше браво марширует по кругу, в бассейне, где совсем еще малыши плещутся в огромной ванне под присмотром педагогов, и даже в подвале, где установлен здоровый громко пыхтящий паровой котел. Все тщетно – Хэмиша нигде нет. Шерлок расстроен до крайности. Оголодавший и сердитый, он забирается на чердак и устраивается на пыльном продавленном диване немного подумать, но засыпает, едва касается кучерявой головой пыльной покрытой трещинами кожи подлокотника. Там его и находят перепуганные воспитатели, вызванные полицейские и разнервничавшаяся мамуля. Никто его не ругает. Шерлок видит сквозь сон, как один из полицейских берет его на руки и помогает мамуле донести до машины. Он просыпается ровно тогда, когда мамуля отъезжает от детского садика на достаточно большое расстояние, чтобы туда не вернуться. В зеркало заднего вида мамуля наблюдает за тем, как Шерлок открывает глаза и принимает вертикальное положение. Она улыбается ему как-то виновато и интересуется, почему Шерлоку не понравилось в садике. Шерлок отвечает честно:
– Там нет Хэмиша.
Мамуля явно в затруднении. Прежде чем ответить, она берет паузу, а потом все же произносит:
– Видишь ли, милый, если бы мы жили в Шотландии, шанс встретить Хэмиша у тебя был бы гораздо выше.
– Почему? – Шерлок хмурится, не в состоянии связать вместе факт проживания в Шотландии и встречу с избранным.
– Потому что Хэмиш – это шотландская форма имени Джеймс, – отвечает мамуля.
– То есть, Хэмиш и Джеймс – это одно и то же? – уточняет Шерлок.
– Ну вроде того, – мамуля уклоняется от четкого «да», но Шерлоку этого достаточно. – Ты больше не хочешь ходить в садик? – своим вопросом мамуля выводит Шерлока из задумчивой фазы.
– Хочу, – в голове Шерлока новый план вспыхивает заманчивыми пунктирными огнями, ускоряя встречу с Хэмишем.
Теперь Шерлок уверен, что они непременно встретятся. Все дело в том, что они живут в Лондоне, а не в каком-нибудь Глазго, и потому ему изначально нужно было искать Джеймса. Судьба просто что-то напортачила. Это же совершенно очевидно. Шерлок радостно улыбается и требует, чтобы мамуля остановилась у кафе, где продают вкуснейшие пирожные. После потраченных физических сил и нервов организм требует топлива для скорейшего восстановления.
На следующий день Шерлок извиняется перед воспитательницей, мисс Дейзи, за свой побег и клятвенно обещает больше никуда не уходить без спросу, скрестив пальцы за спиной. Мисс Дейзи смахивает слезу умиления, проникнувшись покаянным видом Шерлока, и прощает ему все прегрешения, отправляя в группу к детям. На сей раз Шерлок поступает хитрее, не обращаясь к Джеймсу напрямую, а наблюдая. Тактика дает свои результаты, и вскоре Шерлок выясняет, что в их группе два Уильяма, по одному Энтони, Эдуарду и Гарольду и целых три Джона. Сказать, что Шерлок разочарован, значит, ничего не сказать. Но он не падает духом – садик большой, а, следовательно, Джеймс непременно найдется. Шерлок сбегает во время прогулки, когда бдительность мисс Дейзи притуплена другими, менее самостоятельными детьми, отправляясь на поиски своего избранного. Первого Джеймса, толстого, сопливого и слюнявого он находит в младшей группе. В данном случае, Шерлок уверен на сто процентов, что это не его Джеймс. Второй обнаруживается в старшей группе. Этот Джеймс, словно в насмешку, худой, очкастый и щербатый. Наблюдая за тем, как сосредоточенно тот копается в носу, поедая затем то, что оттуда извлекает, Шерлок решает, что этот Джеймс тоже не ЕГО. Без всякого сожаления он решает продолжить поиски, справедливо полагая, что уж своего избранного узнает сразу же. Третий Джеймс кажется Шерлоку вполне подходящим. Он тихо сидит в стороне от всех детей и читает книгу без картинок. Это сразу вызывает в Шерлоке уважение. Кроме того, Джеймс не толстый и не худой, не щербатый и не сопливый. У него опрятно постриженные темные волосы и симпатичный костюмчик с корабликом, что Шерлоку определенно импонирует. Шерлок подходит к Джеймсу, дружелюбно улыбаясь.
– Привет, я – Шерлок, – мальчик медленно поднимает на Шерлока темные глаза и настороженно смотрит снизу вверх. То, что он не убегает и не ругается, по мнению Шерлока, уже хороший знак. Желая закрепить положительный эффект, Шерлок улыбается еще шире и просит: – Покажи, пожалуйста, свою руку, – Шерлок уверен, что увидит на ней собственное имя.
Мальчишка прищуривается, недобро усмехаясь, а потом внезапно бьет Шерлока ногой по коленке. Не ожидавший подобного выпада, Шерлок шлепается на попу и ойкает. Удар болезненный, но Шерлоку не к лицу плакать. Мужчины не плачут, так говорит папа. Шерлок потирает ушибленную коленку, пытаясь придумать оправдание для Джеймса – на ум ничего путного не приходит.
– Ты – мой избранный, – решает Шерлок прояснить свой интерес, – у меня на руке твое имя. Вот смотри – Хэмиш. Это шотландский Джеймс…
Но мальчишка вместо того, чтобы проникнуться историей Шерлока, бьет его книгой по лбу и сбегает, показав на прощание язык. Нет, этот драчливый тип явно не его избранный, решает Шерлок, потирая лоб. На коленке проступает синяк, на лбу ощутимо наливается шишка. По крайней мере, понятно, почему этого мрачного Джеймса сторонятся другие дети. А умение читать не делает человека более симпатичным. Больше Джеймсов в садике до самого вечера Шерлок не находит. Он добровольно сдается в руки рыдающей мисс Дейзи, не проронив более ни слова. Он ничего не говорит директрисе, отчитывающей его столь эмоционально, что высокая, как башня, прическа рушится под напором темперамента, развалившись на рыжие неряшливые пряди. Он молчит на заднем сидении мамулиного автомобиля, игнорируя ее возмущенный монолог. Он отказывается от еды и обходит стороной Майкрофта. Шерлок чувствует себя одиноким и никому ненужным. Факт того, что его с позором выгнали из детского садика, совершенно не трогает.
Период депрессии длится ровно ночь. Шерлок размышляет о том, в чем же допустил ошибку. Определенно, его очередная стратегия оказалась не верна, теперь это очевидно. Ведь если бы его избранный был Джеймсом, судьба так бы и написала на руке. А она ясно дала понять, что нужное, то самое единственное имя – Хэмиш. Значит, следует поменять подход. Здесь, в Лондоне, найти Хэмиша почти невозможно, вот и попадаются какие-то драчливые или щербатые, или, того хуже, сопливые Джеймсы. А Хэмиша нужно искать в Шотландии. Там их полно, мамуля так сказала. Всю ночь Шерлок размышляет над тем, как бы перебраться в Шотландию. Идею переезда туда всей семьей он в итоге отвергает, как нереализуемую. У отца – работа, у Майкрофта – учеба, у мамули – наука. Его родные слишком связаны с Лондоном, и желание самого бесправного члена семьи вряд ли сподвигнет их на перемену места жительства. Нет, Шерлоку нужно самостоятельно туда отправиться. Он уверен, стоит оказаться в Шотландии, и Хэмиш тут же найдется. Шерлок загорается этой идеей настолько, что забирается среди ночи в отцовский кабинет за атласом автомобильных дорог и долго, с каким-то болезненным любопытством изучает дороги, ведущие в Шотландию, саму Шотландию с ее населенными пунктами и граничащие с Шотландией территории. Утром Шерлок полон теоретических знаний об этом непокоренном регионе Британии, но по-прежнему не знает, как практически будет туда добираться. История с детским садиком и полицией научила одному правилу – взрослые не доверяют маленьким детям. Нужно тщательно продумать способ, каким Шерлок воспользуется при переезде в Шотландию, разработать легенду, которая прикроет его самостоятельность от сердобольных взрослых и выработать стратегию побега из дома. То, что из дома придется сбегать, Шерлок знает твердо – ни мамуля, ни отец, в здравом уме не позволят ему перебраться в Шотландию самостоятельно. Но для правильной разработки плана побега Шерлоку не хватает практических знаний.
Немного поразмышляв, он выбирает их источником соседа из дома напротив. Этот сосед – бывший военный летчик, немного со странностями после двух контузий, но добрый и общительный старик. Он держит трех собак, и Шерлоку разрешают навещать его периодически. Шерлок любит играть с собаками, а еще ему нравится помогать косить лужайку перед домом летом и слушать рассказы о войне. Мамуля говорит, что общение Шерлока со стариком Гаррисоном повышает коммуникабельность и социальные навыки Шерлока, отец скептически отмалчивается, а Майкрофт откровенно называет мистера Гаррисона чокнутым воякой, который может научить Шерлока только ругательствам. Шерлок выжидает, прежде чем обратиться к капитану Гаррисону с вопросом, и предусмотрительно камуфлирует его за несколькими ложными, уже в самом конце интересуясь, как добраться до Шотландии. Мистер Гаррисон сидит в кресле у окна, поглядывая лениво на резвящихся на заснеженной лужайке собак. Крякнув, он открывает очередную банку пива и рассказывает о том, что до Эдинбурга можно добраться на самолете всего за полтора часа. Но, по мнению мистера Гаррисона, лучше ехать с вокзала Кинг Кросс на скоростном поезде или с вокзала Юстон на ночном поезде. Мистер Гаррисон считает, что поездом дешевле, да и впечатлений больше. Дальше мистер Гаррисон пускается в воспоминания об Эдинбурге и его шлюхах. Если честно, Шерлок не очень представляет, кто такие эти самые шлюхи, и потому пропускает информацию мимо ушей, вежливо кивая, а сам в это время размышляет, каким образом лучше добраться до нужного вокзала.
Ему приходится выждать еще некоторое время, прежде чем воплотить свой план в жизнь. Все складывается удачно: мамуля уезжает на конференцию, Майкрофт на международную олимпиаду в Париж. Два самых наблюдательных члена семьи устранены с дороги. Шерлок остается с отцом, и это становится решающим фактором. Он понимает, что действовать нужно быстро – времени на колебания и размышления нет. Шерлок собирает рюкзак, в котором обычно носит книги и игрушки, когда кочует от одних бабушки и дедушки к другим, от мамули к тете Джулс, от тети Джулс к дядюшке Маркусу. Сейчас Шерлок выбрасывает из него весь хлам и укладывает туда два яблока, сок в пакетиках, который находит в холодильнике, самостоятельно сделанные сэндвичи с ореховым маслом и галеты. По мнению Шерлока, этого вполне достаточно, чтобы продержаться до Эдинбурга, а уж там, вдвоем с Хэмишем, они обязательно что-нибудь придумают. Может быть, действительно в пираты подадутся, уедут в Глазго, завербуются на какой-нибудь корабль юнгами. Шерлок недолго предается сладким мечтам, тщательно выбирая себе одежду и обувь, обязательно удобные и немаркие. В самый последний момент Шерлок вспоминает о деньгах и крадет все, что есть в отцовском портмоне, успокаивая себя тем, что деньги эти из семейного бюджета, а поскольку он – член семьи, то и его в какой-то мере. За ужином Шерлок ведет себя примерно, съедает пережаренную яичницу и рано уходит спать. Отец заглядывает к нему пожелать спокойной ночи и даже интересуется здоровьем. Но Шерлок демонстративно зевает, и отец ретируется в спальню, чтобы насладиться футболом. Шерлок делает куклу из полотенец, напяливает на нее мамин парик и накрывает одеялом. Теперь он уверен, что до утра отец его не побеспокоит. Шерлок торопливо одевается, наматывает на шею шарф, рассовывает по карманам фонарик, спички, перочинный ножик и моток веревки и вылезает из дома через окно. На улице вечер медленно входит в свои права. Зажигаются огни в витринах магазинов, фонари над головами прохожих, гостеприимно мерцают окна кафе, слышится музыка, смех, звук проносящихся мимо машин. Шерлок спешит к метро, собираясь поскорее добраться до вокзала Юстон, откуда поезд до Эдинбурга уходит где-то в полночь. Зная, что одиноко идущий по улице ребенок, особенно в вечернее время, вызывает у взрослых необоснованное чувство беспокойства, не желая искушать судьбу, Шерлок незаметно пристраивается то к одной семейной паре, то к другой, когда появляется риск раскрытия. Тем же способом Шерлок спускается в метро, куда его пропускают как сына высокого серьезного мужчины с дипломатом и миловидной женщины, повисшей у него на руке. Шерлок вертится рядом, и со стороны кажется, будто он их сын. Он отлепляется от парочки, когда подходит его поезд, пристраиваясь рядом с добродушной подслеповатой старушкой, которая угощает его конфетой и спрашивает о родителях (Шерлок кивает головой на сидящего чуть поодаль представительного мужчину в строгом костюме). Шерлок вздыхает с облегчением, когда до нужной станции остается всего ничего. И в это время добрая старушка выходит, а за ней и почти все, кто едут в вагоне. Остается лишь Шерлок, заснувший у двери бродяга, да какой-то небритый тип с пугающе неподвижным взглядом, которым он упирается прямо в Шерлока. Пристроиться к кому-либо не получается. Впервые Шерлок чувствует себя до крайности уязвимым и ежится под пристальным взглядом небритого типа. Поезд замедляет ход, и Шерлок поспешно встает у двери, хотя по-хорошему следовало бы проехать еще пару остановок. Но Шерлок должен уйти от этого устрашающего типа поскорее. Двери открываются, и Шерлок выходит на перрон, такой же пустой, как и вагон. Некоторое время ему кажется, что опасность отступила. Шерлок облегченно вздыхает и вертит головой, выбирая направление, когда перед ним на заплеванный пол лондонской подземки падает удлиненная тень. Он не успевает поднять глаз на обладателя этой жуткой вытянутой тени, когда чувствует укол в шею. Он вскрикивает, собираясь бежать, но в этот момент свет электрических ламп меркнет, и его накрывает темнота.
Шерлок приходит в себя медленно. Сначала возвращается слух в виде какого-то однообразного на низкой ноте мычания, затем запах (Шерлок безошибочно узнает острый запах антисептика, каким пахло в больнице, когда он угодил туда с аппендицитом прошлой осенью) и, наконец, зрение. Шерлок видит белый потолок и узкое окно под ним. Шерлок чувствует тошноту и легкое головокружение, но страх заставляет его резко сесть и оглядеться. Он сидит на узкой кровати, третьей в ряду совершенно одинаковых детских кроватей. Часть из них пуста и не застелена. На самой последней сидит мальчик примерно одних лет с Шерлоком. Обхватив колени руками, он мерно раскачивается из стороны в сторону, издавая те самые протяжные звуки, похожие на низкое мычание. Через одну кровать от Шерлока двое мальчишек постарше шепчутся о чем-то между собой, поглядывая на Шерлока с задиристым интересом, и лишь на первой кровати, той, что стоит под самым окном, лежит ничком мальчик лет десяти, накрыв голову подушкой. Больше никого в комнате нет. Шерлок поднимается и тут же хватается за изголовье кровати, чтобы не упасть. Кружится голова. Ноги плохо слушаются.
Когда слабость проходит, он добирается до небольшого стола, на котором стоит бутылка с водой и оглядывается в поисках стакана. Мамуля всегда говорила о том, что нельзя пить из горлышка. Мальчишки, наблюдающие за ним, начинают хихикать.
– Что, противно после нас пить? – интересуется один. – Привыкай, здесь так – все общее. И вода, и туалет. Вон то ведро в углу, если что…
Шерлок прислушивается к себе, решая, что пока пить он хочет не так чтобы уж сильно.
– Где я? – спрашивает он хрипло.
– Кто бы знал, – включается в разговор другой мальчишка, – нам не докладывают. Там же, где и мы.
Он хмурится, поднимается и подходит к Шерлоку, засунув руки в карманы линялой кофты с эмблемой какого-то футбольного клуба. На нем потертые джинсы и легкие не по сезону кроссовки. Он смотрит зло, с вызовом. Шерлок на всякий случай отступает к стене.
– Ну что, малявка, выворачивай карманы, – говорит мальчишка, – хавчик есть?
Шерлок не знает, что такое «хавчик», но на всякий случай мотает головой. Только сейчас он замечает, что на нем нет его верхней зимней одежды, равно как и рюкзака с припасами. Только штаны, толстовка и ботинки. В это время к ним вразвалочку подходит второй мальчишка. Теперь они оба вплотную наступают на Шерлока и тянутся к его одежде, собираясь, похоже, обыскать. Это унизительно. Шерлок толкает одного, бьет другого в челюсть, но силенок явно не хватает – рука скользит по скуле, ударяя воздух. Мальчишки, обозлившись, набрасываются на Шерлока, роняют на пол, пинают. Слышится треск порванной одежды. Шерлок подтягивает колени к груди, закрывает лицо руками и съеживается, понимая, что не может достойно ответить на удары, только прикрыться. Ах, если бы здесь был Хэмиш. Вдвоем они бы смогли принять бой. Нет, с Хэмишем они бы не попали в такую переделку. Шерлок зажмуривается, готовясь к очередной порции боли, когда слышит властный оклик:
– Отстаньте от него, – и мальчишки мгновенно куда-то испаряются.
Шерлок медленно убирает руки от лица, распахивает глаза и видит того самого мальчишку, который до этого лежал ничком на кровати. Теперь он сидит на корточках перед Шерлоком, сочувственно глядя на него.
– Как ты? – голос у мальчишки приятный, теплый, как и взгляд синих глаз в обрамлении рыжеватых ресниц.
У него открытое простое лицо и прямые светлые волосы. Он одет бедно, но опрятно, и он явно не из компании тех двоих, злобно скалящихся на них из другого угла комнаты. Мальчик протягивает Шерлоку руку (Шерлок видит высунувшийся из-под манжета рубашки пластиковый именной браслет, прикрывающий имя избранного), чтобы помочь подняться. Шерлок ее принимает, ощущая волну будоражащего волнения и искрящейся радости, которая наполняет его.
– Меня зовут Джон, – мальчик улыбается, и Шерлок едва удерживается от разочарованного вздоха, как бы ему хотелось, чтоб его звали Хэмишем. – Вставай, пол холодный, – говорит Джон. – Лучше ложись на кровать. Они скоро придут за тобой.
– Кто они? – лицо Шерлока испугано вытягивается.
Он послушно вкладывает свою ладошку в ладонь Джона и встает. Тот ведет его к кровати Шерлока и отпускает руку, отчего Шерлок ощущает пустоту потери, которая проходит, когда Джон садится рядом с ним.
– Я не знаю, – отвечает он тихо, – я не знаю, кто они. Мой старик запил, и мы опоздали на поезд. Маме пришлось снять комнату в мотеле. Я пошел прогуляться. Мне что-то вкололи. Очнулся уже здесь. Кажется, это было три дня назад. Какое сегодня число? – Шерлок называет, придвигаясь ближе к Джону. – Точно, три дня назад. Но ты не бойся, мы что-нибудь придумаем, – он ободряюще улыбается Шерлоку.
– Нас убьют? – Шерлок не верит Джону, потому что он улыбается только ртом, а глаза у него грустные-грустные.
– Нет, – заверяет его Джон, – мы сбежим.
– Ври больше, – бурчит из своего угла тот, что требовал «хавчик», – нас всех убьют. Мы нужны им для органов. Они разрежут нас и вынут наши внутренности, чтобы отдать их богатеньким мальчикам…
– Заткнись, – рявкает Джон, но Шерлок понимает, что, скорее всего, это правда – их разрежут на органы. Глаза наполняются слезами. – Они не заберут тебя сразу, – шепчет Джон, – сначала кровь возьмут на анализ, обследуют. У нас есть время.
– Сколько? – Шерлок должен знать правду.
– Не знаю, – признается Джон. – До тебя здесь были еще трое. Одного увели сразу после того, как поймали меня. А двух других вчера ночью. Вон тот, – Джон кивает на раскачивающегося из стороны в сторону мальчишку, – здесь уже давно. А этих, – Шерлок понимает, что речь идет о его обидчиках, – взяли примерно в одно время со мной.
– Надо звать на помощь, – отчаянно предлагает Шерлок.
– Не надо, – Джон глядит на Шерлока серьезно, сжимая его ладонь, – говорят этот, – Джон бросает взгляд в сторону раскачивающегося мальчика, – пытался звать на помощь, и ему что-то вкололи, после чего он стал таким.
– Да, – подтверждает один из драчунов, – длинный рассказывал, перед тем как его увели.
Шерлок чувствует, как рыдания подступают к горлу. Он изо всех сил пытается не расплакаться, но слезы все же проливаются ручьем, и тогда Джон обнимает его. Шерлок больше не думает о том, что мужчины не плачут (отец далеко и не узнает). В конце концов, думает Шерлок, он всего лишь маленький мальчик. Он утыкается лицом в живот Джона и горько плачет. Теплые руки Джона поглаживают Шерлока по спине и по волосам, и Шерлок постепенно затихает. Несмотря на жуткую историю, в которую он вляпался, с Джоном легко и надежно. Шерлок вдыхает сквозь судорожные всхлипы запах Джона и ни о чем не думает. Пусть за них подумает Джон.
За Шерлоком приходят под вечер. Он успевает задремать, вцепившись в Джона, и потому, когда двое мужчин в масках и белых халатах грубо выдирают его из крепкой хватки Джона, кричит и брыкается. Но что он может, четырехлетний ребенок против двух здоровых мужчин? Его практически волокут под пронзительный крик по лестнице наверх, а потом по узкому коридору с рядом дверей, вталкивают в одну из них и насильно усаживают на стул с подлокотником, фиксируя мягкими ремнями руки и ноги. Шерлок пытается вырваться, но ремни держат крепко. На некоторое время он смиряется, наблюдая за действиями мужчин. Те работают споро, без лишних разговоров. Один закатывает Шерлоку рукав рубашки, перетягивает руку жгутом и берет кровь из вены. Другой колет палец. Они сдвигают браслет, чтобы прочитать надпись на запястье, переглядываются и возвращают браслет на место. Шерлока простукивают и прослушивают. Проверяют кожу, смотрят горло, заглядывают в уши, что-то капают в глаза и потом светят в них ярким светом. Потом его кладут на каталку и опять пристегивают ремнями. На этот раз Шерлок лежит смирно, боясь, что ему могут ввести то, после чего он превратится в такого же сумасшедшего, как тот раскачивающийся мальчик. Все тем же белым коридором его везут в другую комнату, где мажут противным холодным гелем. Ему водят по животу пластмассовой штучкой с шариком на конце и цокают языком, перебрасываясь между собой непонятными словами и тыкая пальцами в монитор. Под конец Шерлок просто устает бояться, так долго все это длится. Он впадает в некое анабиозное состояние, тупо глядя перед собой и не реагируя на редкие обращенные к нему реплики мучителей в масках. Когда его возвращают в комнату, он не находит в себе сил обрадоваться. Просто ложится на кровать под обеспокоенным взглядом Джона и натягивает на голову тонкое одеяло. Холод пробирается под кожу довольно скоро, и Шерлок начинает дрожать. Он чувствует, как некто накрывает его еще одним одеялом. Он знает, что это Джон. Он хочет сказать спасибо, но зубы отстукивают такую громкую дробь, что ничего не получается. Даже под двумя одеялами Шерлоку холодно. Болит уколотый палец, противно ноет в солнечном сплетении, нос напоминает сосульку. Шерлок выбирается из-под одеял и оглядывается. Лампочка на потолке выключена, и лишь фонарь за узким окном тускло освещает спящих ребят. Раскачивающегося мальчика больше нет. Его кровать без постельного белья зияет в стороне черной дырой. Те двое мальчишек лежат на одной кровати, прижавшись друг к другу. Вместе теплее. Шерлок смотрит на свернувшегося в клубок Джона, уткнувшегося носом в подушку. Без одеяла ему, похоже, совсем невмоготу. Шерлок слезает со своей кровати, сгребает в охапку одеяла и перебирается к Джону. Он обнимает его со спины, неловко натягивая на них оба одеяла. Джон шевелится, разворачиваясь, подаваясь навстречу теплу Шерлока, обнимает его, помогая укутаться тонкой шерстью коротких одеял. Шерлок прячет нос на груди Джона, ощущая горячие руки на своих лопатках, оплетает Джона ногами-руками, как осьминог, и засыпает в коконе благословенного тепла.
Утром всех будит тип в белом халате и маске. Равнодушно окидывает их взглядом, ставит на стол еду в пластиковых контейнерах, щелкает пальцем по термометру, прикрепленному над дверью, и уходит. Мальчишки, Шерлок уже знает, что их зовут Пит и Рик, с жадностью набрасываются на еду. Джон сонно таращится на Шерлока в ворохе одеял, улыбается.
– Привет, как спалось? – Шерлок улыбается в ответ, показывая большой палец.
