Текст книги "The Maze Game (СИ)"

Автор книги: Helen_Lin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

В итоге парень смог полноценно наступить на ногу и даже перекинуть на нее часть веса своего тела, но в какой-то момент пятку пронзила боль, и Ньют резко поднял ее над полом, опираясь на Джефа.

– А нормально, – протянул Клинт, наблюдая со стороны. – Ты полностью наступил. Джеф, нужно ему разрабатывать начинать, боль из-за застоя мышц.

– Я понял, – Джеф убрал руку Ньюта со своего плеча.

Бывший Бегун неверно расценил действие Медака, подумав, что тот разрешает блондину передвигаться самостоятельно. Ньют тут же сделал три шага вперед, сильно прохромав к лесенке, около которой остановился, вцепившись в перила.

– Эй! – воскликнул Джеф, кидаясь следом. – Стой, ты че?! Решил, что раз наступил и теперь можешь бегать? Ты еще в конце лестницы прыгни на свою стебаную пятку, чтоб наверняка, – он фыркнул. – Я тебе больше операцию не буду делать. Лимит бесплатных услуг хирурга закончился.

Ньют тяжело дышал, как будто сделал не три шага, а пробежал три километра. Глаза быстро бегали по лестнице и видневшемуся ему первому этажу Хомстеда. Сердце сильно стучало в груди. Парень чувствовал нарастающую панику.

– Джеф, – обратилась Эвита к Медаку. – Я сама смогу помочь Ньюту спуститься?

– Думаю да, – пожал плечами тот. – Ему нужен упор под левое плечо, за место костыля, чтобы он не взваливал весь свой вес, пусть он и небольшой, на поврежденную ногу.

– Тогда можете нас оставить? Мне нужно кое-что сказать Ньюту, – попросила Эви. – Наедине.

– Идем, шанк, – Джеф кивнул Клинту, и Медаки покинули второй этаж, одобрительно кивнув блондину.

Эвита подошла к Ньюту, так сильно вцепившемуся в кривые перила лестницы, что костяшки пальцев побелели.

– Ты же не думал, что сразу поскачешь на ноге, словно она здоровая, а завтра выбежишь в Лабиринт, верно? – поинтересовалась она, подойдя к парню.

– Нет… – буркнул тот, – но я был готов к боли, не к хромоте.

– Со временем она станет меньше…

– Но не исчезнет, – резко оборвал девушку Ньют, стрельнув в нее темными глазами.

– Ты этого не знаешь, – покачала головой Эвита.

Она с силой оторвала левую руку юноши от перил и перекинула ее через свои плечи. Девушка сомкнула руки на талии парня и крепко обняла его, уткнувшись в его шею. Ньют, второй раз за несколько минут ощутив стыд, прижал Эви к себе.

– Прости, Эва, – прошептал он, прильнув щекой к ее голове. – Я не хотел срываться, тем более на тебя.

– Я тебя понимаю, – Эвита подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Я никогда не бывала в такой же ситуации, однако я понимаю, каково тебе сейчас. Но ты не один, ясно? Я рядом с тобой. И только попробуй еще раз хотя бы подумать о том, что лучше бы мы тебя не нашли, я тебе вторую ногу сломаю.

– Злючка, – улыбнулся Ньют, целуя девушку в губы.

Он понимал, что она говорила не серьезно, и в груди разлилось тепло после ее слов. Но парень даже не догадывался, что за этот месяц он превратился для нее в ежедневную порцию счастья. Девушка не раз ловила себя на мысли, что если бы Ньют пропал в тот день, она бы перестала чувствовать вкус жизни. День за днем она бы тлела, как свеча, и, в конце концов, просто растеклась бы, оставив жирный след на блюдце.

– Давай, – она отпустила его талию и сосредоточилась на руке, лежавшей на ее плечах. – Нам нужно аккуратно спуститься. И не важно, сколько времени мы на это потратим. У нас его предостаточно.

***

Каждый день Ньют выходил из Хомстеда. Неделю он опирался на Эвиту, потом Галли соорудил ему костыль, который блондин возненавидел сильнее Лабиринта. Спустя три недели юноша был в состоянии сам передвигаться, правда пока его хромота была такой сильной, что долго находиться на ногах он не мог. Однако, парень все равно старался помогать в Глэйде кому только можно. Ему невыносимо было сидеть без дела, особенно после целого месяца постельного режима.

В основном Ньют ходил между Картохранилищем, где они с Адамом анализировали карты и достраивали макет, и Плантациями Зарта, помогая им с Тони в посадках и других садовых работах.

Однажды вечером Алби попросил Эвиту уступить ему место у бревна, чтобы переговорить с Ньютом. Девушка, немного удивившись, ушла к костру, а Алби, присев, произнес:

– Слушай, если со мной вдруг что-то случится, или просто в мое отсутствие… я хочу, чтобы ты занял мое место, – сразу же выдал лидер безо всяких прелюдий.

Ньют поперхнулся водой, которую пил, пролив половину стакана на себя.

– Черт, – выругался он, отряхивая кофту, и обернулся на Алби. – Что?

– Я серьезно, Ньют, – главный глэйдер сохранял самое серьезное выражение лица.

– Почему я?

– А кто? – Алби спросил так, будто назначение Ньюта было самой очевидной вещью на свете.

Блондин хмуро посмотрел на лидера.

– А ничего, что я недавно пытался свернуть себе шею, сиганув со стены? Доверишь Глэйд тому, кто способен лишить себя жизни? – дрогнув от воспоминаний, поинтересовался Ньют.

– А ты, что, собираешься повторить попытку самоубийства? – вопросом на вопрос ответил Алби.

– Нет, – уверено ответил светловолосый юноша, покачав головой.

– Вот и славно, – улыбнулся Алби. – Значит, мне не о чем волноваться.

Ньют хмыкнул, выдавив из себя что-то напоминающее полуулыбку. Ему, безусловно, было приятно доверие лидера, но сам Ньют никогда не назначил бы себя заместителем.

– Меня должен заменить кто-то из старших глэйдеров, – продолжал Алби.

– Минхо? Эва? Зарт или Джеф? – предлагал варианты блондин. – Все они прибыли раньше меня.

– Минхо слишком эмоционален. Зарт наоборот… Да и Джеф не особо проявляет интерес к тому, что происходит, а Эвита не та, которая должна заменить меня.

– Почему? – снова поинтересовался Ньют.

– Потому что только ты справишься с этим, – ушел от прямого ответа Алби. – Котелок у тебя варит хорошо, ты способен принимать верные решения и действовать хладнокровно, когда это требуется. Я полагаюсь на тебя и на твое мнение. Ценю его и уважаю. Поэтому я хочу, чтобы ты взял на себя Глэйд.

Блондин молча уставился на траву под своими ногами. Он не любил командовать, да и не хотел брать на себя такую ответственность.

– Ньют, – позвал юношу главный глэйдер. – Ты помнишь, о чем мы говорили в тот день, когда ты захотел после меня взобраться на лестницу? Когда Эвита предложила способ удрать отсюда поверху?

– Я пообещал, что больше никогда не усомнюсь в тебе в обмен на взаимодоверие.

– Во мне и моих решениях, – поправил лидер.

Ньют посмотрел в глаза чернокожему юноше и увидел в них то, что заставило его принять его решение: главный глэйдер был уверен в том, что Ньют именно тот, кто должен будет заменить лидера в случае чего, возможно, даже больше, чем сам светловолосый парень.

– Как скажешь, Алби, – задумчиво облизнув губу, кивнул блондин и пожал руку лидеру. – Так и быть, я останусь за главного.

– Только в мое отсутствие, – предупредил лидер, приподняв бровь.

Ньют улыбнулся:

– Хорошо, что ты никогда не отсутствуешь.

========== Chapter twenty ==========

Комментарий к Chapter twenty

муз. сопровождение:

The Weeknd–I cant feel my face (минус)

The Weeknd–Often

Через месяц лифт привез нового шнурка, которого звали Брун. Высокий черноволосый парень с тяжелой челюстью стал первым помощником-Мясником Уинстона: новичок внешне идеально олицетворял палача для скота, и теперь Уинстон смог облегченно вздохнуть – ему больше не придется убивать животных, за которыми он ухаживал, и к которым успевал привязываться. Брун отличался абсолютным равнодушием, и ему было все равно: кормить скот или рубить.

Следующим в Глэйд приехал шнурок по имени Бен. Русоволосый парень имел атлетическое телосложение, был достаточно силен и проявлял интерес к Лабиринту. Поэтому Минхо, в течение пары недель приглядывавший за шнурком, решил взять Бена в Бегуны вместо Ньюта. Адам, который до этого времени составлял компанию азиату, был неплохим бегуном, но его вечное проявляющееся в Лабиринте унылое настроение, виной которому были серые давящие на него стены, бесило Минхо.

В день прибытия Бена в Глэйде состоялся очередной праздник: ровно два года назад Создатели прислали лифт с группой первых глэйдеров.

– Я бы это не называл праздником, – заметил Минхо. – Это скорее похороны. Похороны несостоявшихся в жизни людей с несбыточными мечтами, которые окончательно стебанулись в этом волшебном месте.

Тем не менее, в этот день Эвита с Фрайпаном наготовили множество вкусных блюд, которыми не баловали глэйдеров в обычные дни. У чернокожего повара получился такой вкусный и нежный бекон, что ему на секундочку стало жалко выставлять блюдо на стол, зная, что парни сметут вкусняшку за минуты.

Костер в этот вечер разожгли особенно высокий, символизируя этим гнев, выросший в сердцах шанков за эти два года. А Галли, наконец-то, решил, что его магический напиток созрел. Парень с помощью Бена и Алби притащил к костру большую деревянную бочку, в которой настаивал бродяжку. Жидкость бурого цвета весело плескалась в стаканах, ловя на себе золотистые отблески от горящего костра.

– И кто первый рискнет выпить…это? – поинтересовался Минхо, хмуро смотря на свою порцию бродяжки.

Слопер Джо пожал плечами и запрокинул голову, вливая в себя пока еще не известную жидкость. Проглотив, парень немного поморщился, но, когда он закусил беконом, на лице парня появилась блаженная улыбка.

– Шикарное пойло, Галли, – произнес он. – Я хочу еще.

Каролина поморщилась, однако, улыбнувшись, на удивление всех, стала вторым шанком, попробовавшим бродяжку. Она тут же выплюнула ее в траву и утерла рукавом губы.

– Отличное начало, – хмыкнул Минхо. – И кому верить?

– Нет, оно идеально подходит для горячительного напитка, от которого можно опьянеть, – качнула светлой шевелюрой Каролина. – Но я не могу так сразу, слишком горькое.

Следующим попробовал Алби. Лидер закусил соленым огурцом из банки, закатанной Эвитой с Фрайпаном на всякий случай, и произнес:

– Хорошая штука, по мозгам не сразу бьет.

– Это, смотря, сколько выпить, – Минхо приставил ко рту стакан и, резко запрокинув голову, попробовал напиток.

Бегун даже не стал закусывать, причмокнув, он облизнул губы и удовлетворительно кивнул, не сотрясая воздух комментариями. Следом за азиатом и другие глэйдеры стали пробовать бродяжку. Довольный Галли сложил руки на груди, радуясь, что напиток, приготовленный по особому тайному рецепту, который Строитель выудил из непонятных закоулков памяти, пришелся всем по вкусу.

Когда Эвита попробовала настойку, первым ее желанием было, как Каролина, выплюнуть горькую жидкость на землю. Но она заставила себя проглотить ее. Сразу же по горлу разлилось тепло, медленно расползающееся по груди. Горечь ушла, осталось только сладкое послевкусие. Смесь цитруса и орехов.

– Как же это называется, – напряженно вслух подумала Эвита. – Коньяк? – пришло ей в голову название.

– Неа, нифига, – покачал головой Минхо. – Это портвейн. Зуб даю. Я откуда-то точно уверен и знаю про эту стебаную хрень. Настаивают портвейн на апельсинах и миндале. И наш Галли сделал нечто похожее. Только отказывается признаваться, как.

– Секрет фирмы, – Строитель вытянул вверх указательный палец.

Минхо плеснул в стакан еще напитка и, подойдя к Ньюту, помог ему подняться с пня, на котором тот сидел.

– Давай-ка на пару шагов подальше отойдем, – предложил Минхо, наблюдая за сильно хромающим парнем. – Надо кое-что сказать тебе.

Ньют, нахмурившись, проследовал за Бегуном, который отвел блондина чуть ли не к Плантациям.

– Пей, – Минхо протянул другу стакан.

– Да ну, не хочу я эту хрень глотать, – отстранился от азиата тот.

– Пей, сказал, – Бегун настойчиво совал стакан ему в руки.

– Да зачем? Чего ты пристебался-то? Не хочу я, тебе-то что?

– Еще как что, – Минхо сердито посмотрел на друга. – Выпей, ощути облегчение, дай мозгам расслабиться. Нервы подлечи, чайник. И в следующий раз, – Минхо понизил голос до шепота, – когда тебе захочется откуда-нибудь сигануть, вспомни о том, что эта хрень расслабляет и веселит не хуже смерти. Понял, Ньют?

Бывший бегун пронзительно посмотрел в узкие глаза азиата. Минхо переживал. Действительно, он волновался за друга, каждый день просыпаясь готовым к тому, что сегодня Ньют может опять сорваться и повторить попытку суицида.

– Минхо, – Ньют взял в руки стакан, – тебе не о чем волноваться, – с этими словами он выпил бурый напиток, поморщившись и открыв рот, чтобы проветрить горечь. – Ох, ну и хрень стебанутая.

– Мне тоже понравилась, – азиат хлопнул друга по плечу, и они вернулись к празднеству у костра.

Ребята, развеселившиеся от волшебной настойки, радостно проводили вечернее время. Кто-то тренькал на старой гитаре, которую уже давно не доставали. Фрайпан вытащил самодельную решетку-гриль к костру, чтобы приготовить на добавку куриные шашлычки на шпажках. Галли проводил турниры по армреслингу, которые вскоре превратились в легкие боевые ранги на расчищенной песочной полянке. Пили, ели, глэйдеры отчаянно веселились, стараясь назло Создателям показать – в Глэйде тоже можно быть счастливыми!

Эвита, выпив третий стакан настойки, ощутила легкое головокружение, которое усилилось, стоило девушке подняться с бревна, на котором она сидела с Каролиной и уплетала нежнейшее мясо.

– Воу, – она запуталась в собственных ногах и буквально рухнула на траву рядом, засмеявшись от собственной неуклюжести.

Каролина звонко расхохоталась следом, а затем поманила Эвиту сходить в женскую уборную.

– Почему они всегда ходят в туалет парочкой? – выгнул бровь Клинт.

– Запомни, шанк, бабы всегда так делают, – ответил Медаку Джеф. – И разгадать тайну, зачем, мужики никогда не смогут. Это ап…априори.

Пока Каролина ждала делавшую свои дела Эвиту, она присела рядом с кустом жасмина, вдыхая его приятный сладкий аромат. Эви, захлопнув деревянную дверку будки, присела рядом.

– Надо бы нарвать цветочки и сделать чай, – улыбнулась она.

– Эв, – Каролина прищурила глаза, – а у вас с Ньютом уже было…это?

– Что? – напустила на себя изумление Эви.

– Ой, да ладно, не делай вид, что не понимаешь о чем я. Мало, кто догадывается о вас двоих, Алби запрещает сплетничать тут… Но я-то точно знаю.

– Минхо разболтал? – поинтересовалась Эвита.

– Нет, из него ни слова не вытянешь, хоть пытай, – махнула рукой Каролина. – Чуйка у меня хорошо работает. А еще я видела твои ноги.

– Мои… ноги? – теперь Эви действительно не понимала, что говорит светловолосая девушка.

– Они гладкие, – просто ответила Каролина. – Каждый день. Мы же сейчас в одной комнате спим, как раньше. Потому что Ньют снова спустился к себе под лестницу, поправившись.

Эвита дернула плечом:

– Просто мне нравится, когда они гладкие.

– Ты врешь, – прямо сказала Каролина, смахнув с лица светлую прядь. – Ни за что не поверю, что не думала о том, как его рука будет скользить по твоей талии, – она приблизилась вплотную к лицу Эвиты и шептала на ухо, – будет опускаться ниже, лаская попку, переходя на бедра, и вместе с этим он будет оставлять поцелуи на твоей шее, опускаясь к…

– Стоп! – Эви, тяжело дыша, отпрянула от Каролины. – Хорош, Кэр. Хватит. Я поняла тебя.

Она ощущала, с какой силой сладкая истома закручивается внизу живота. Желание оказаться к объятиях Ньюта практически достигло своего пика, препятствуя даже ровному дыханию. Сердце судорожно колотилось, а голова кружилась от внезапно возникшего возбуждения. И если раньше к тугому узелку в животе приводили реальные прикосновения парня, то теперь было достаточно лишь мыслям, пришедшим из-за шепота Каролины.

– Итак? – дернула бровью светловолосая.

– Нет, Каролина, – ответила Эвита, пытаясь выкинуть из головы образ Ньюта, навеянный Прачкой, – не было.

– Да ладно? – не поверила та. – Ты ж чуть ли не жила у Медаков наверху.

– Ну, вообще-то у Ньюта нога была сломана, ему двигаться-то не очень удобно было.

– А сейчас он вполне себе резвенько хромает, – как бы невзначай заметила Каролина, поднимаясь и подавая руку Эвите.

– Знаю. Кэр, ты то, откуда такая осведомленная об этих делах? С кем это ты тут…?

– Балда, – ласково отозвалась Каролина. – Честь надо знать. Я не собираюсь терять свою драгоценную невинность в этом адском местечке. Никто из парней не ложится мне на душу, чтобы я захотела подарить им свою чистоту, ясно?

Эви покивала, понимая девушку.

– Я и сама справляюсь, – бросила под конец монолога светловолосая.

Весь обратный путь к костру Эви прошла, не говоря ни слова. Каролина шла сбоку и, не замолкая, щебетала, на что Эвита не обращала никакого внимания. Ее голову заполняли воспоминания о тех вечерах, которые они с Ньютом провели наедине во время его постельного режима. Девушка действительно часто ночевала на втором этаже в объятиях парня. Но это был просто сон, ведь шевелить ногой Ньюту было противопоказано. И уж тем более, ему нельзя было подвергать тело физическим нагрузкам.

Однако это не мешало им проводить множество минут за долгими поцелуями и ласками. Ребята понимали – для обоих все происходящее в новинку, влечение к физическим проявлениям чувств до этой поры никто из них не испытывал так сильно. Как себя вести, они не знали и предпочитали действовать интуитивно.

Девушка начала проводить в душе гораздо дольше времени, чувствуя себя неуютно и неуверенно, если не выполнила все должные процедуры, к которым, к слову, гладкость ног имела прямое отношение.

Когда Ньют встал с постели и начал потихоньку ходить, разрабатывать ногу, пусть поначалу это было с костылем и палкой, они получили возможность стать друг другу еще ближе.

Юноша не проявлял особой настойчивости, трепетно относился к желаниям девушки и давал волю своим рукам, только если Эвита не была против. Так, поначалу, он, целуя девушку, незаметно опускал руки на ее талию, проводил по бедрам, давая девушке время привыкнуть к новым ощущениям, почувствовать удовольствие от прикосновений. А чуть позже, Эви сама начала проявлять инициативу к ласкам юноши и ловила себя на мысли, что ей нравится видеть довольную мордашку парня.

Вскоре Ньют уже беспрепятственно залезал под кофту и майку девушки, доставляя удовольствие и ей и себе от непосредственных тактильных прикосновений к нежной коже девушки. И если Каролина справлялась сама, то у Эвиты был тот, кто мог доставить ей приятные ощущения.

Эви улыбнулась своим мыслям, вспоминая один из дней, примерно пару недель назад. Тогда она зашла к Ньюту после обеда. Парень в первой половине дня слишком перестарался и дал много нагрузки на поврежденную ногу, за что получил от Джефа выговор, и был отправлен Медаком на второй этаж Хомстеда, отдыхать. Девушка, после обеда, наскоро убрав и перемыв всю посуду, поспешила к Ньюту. Когда Эвита зашла, парень лежал на спине, закинув руки за голову, больная нога находилась на подушке, а взгляд был устремлен в потолок.

– Хей, – Эви присела на край кровати. – Скучаешь?

– Эта комната мне осточертела, – с тяжелым вздохом признался Ньют. – Думаю, что смог бы с закрытыми глазами воспроизвести на бумаге этот потолок. Но… – парень с легкой улыбкой на губах взял Эви за руку и потянул поближе к себе, – когда приходишь ты, все по-другому.

Стянув с ног кроссовки, Эвита забралась на кровать, прилегла на живот рядом с Ньютом и принялась болтать ногами.

– Я буквально на несколько минут. Потом нужно будет бежать – обещала помочь Уинстону накормить животных, а там уже и время ужина будет близко. А! Я принесла тебе яблоко, – выудив из кармана штанов зеленый фрукт, она покрутила его в руке и положила на тумбочку, которая стояла возле кровати. – Съешь, когда я уйду.

– Спасибо, – Ньют, переплетя с ней пальцы, поднес руку к губам и поцеловал ее маленькую теплую ладонь. – Но лучше бы ты просто сама осталась здесь.

Эви перевернулась на бок, не сводя взгляда с его темно-карих глаз:

– Ты знаешь, что я бы с радостью, но вот только обстоятельства против…

Ньют слегка повернулся и положил руку на бедро девушки, там, где футболка чуть задралась, обнажая полоску светлой кожи, с маленькой родинкой на выступающей тазовой косточке.

– Эва… – почти прошептал Ньют, слегка сжав ладонь, но фразу продолжать не стал.

Эвита почувствовала, как низ живота сжало в сладкой истоме, и в этот момент девушке показалось совершено недостаточно ласковых поглаживаний ее бедра. Отчаянно захотелось других, более откровенных прикосновений. Она придвинулась еще ближе к Ньюту, и он, словно прочитав ее мысли, внезапно, повернулся на бок, укладывая девушку на спину, а его рука пробралась чуть дальше под футболку, замерев где-то под грудью. Эви судорожно вздохнула, подаваясь навстречу его обжигающей ладони, как в ее голову, словно неожиданный раскат грома, ворвалась мысль о травмированной ноге.

– Ньют! – Эви попыталась повернуть парня обратно на спину. – Твоя нога!

Парень не сводил взгляда с ее приоткрытых губ, даже не думая менять свое положение, несмотря на попытки Эвиты его сдвинуть.

– Мне все равно, – облизнув губы, произнес Ньют, наклоняясь все ниже и ниже к ее лицу.

– Но…

Все последующие слова Эви он прервал поцелуем, мгновенно завладев ее губами, и сразу же скользнув языком внутрь, сплетая его с другим в неторопливом танце. Его рука, мягко касающаяся нежной кожи под грудью, медленно переместилась на спину. Двумя пальцами юноша забрался под широкую полоску лифа, осторожно подбираясь к застежке посередине.

Они прервали поцелуй, чтобы набрать в грудь давно закончившийся воздух. Эвита, прикрыв глаза, жадно хотела вновь ощутить вкус мягких губ парня, но Ньют, дразня ее, оставлял невесомые поцелуи в уголки ее рта, скулы и, наконец, он провел влажную дорожку по шее девушки, изредка оставляя на коже слабые красноватые пятнышки.

Она зарывалась пальцами в его мягкие волосы, запрокинув голову и слегка прогнувшись в спине, давая юноше понять, что вовсе не против того, чтобы он расстегнул ее белье. Ньют, ловко щелкнув пальцами, расслабил тугую полоску, а его рука вернулась к девушке под грудь.

Метнувшись мысленно к открытой лестнице, по которой в любую минуту мог подняться какой-нибудь кланкорожий шанк, Ньют немного подтянулся на согнутой в локте руке, которая служила ему опорой, чтобы скрыть девушку от прохода. Несмелыми, но уверенными движениями юноша потянул край футболки вверх, а Эви подняла руки, позволяя парню полностью снять одежду с верхней части ее тела.

Страх и смущение погнали по ее телу мурашки, покрывая руки гусиной кожей. Она стеснялась впервые полностью открыться Ньюту практически нагой, и закрыла глаза, пытаясь заставить сердце биться не так сильно. Парень ласково провел ладонью по ее руке, успокаивая мурашки, а затем нежно провел пальцами по шее, спустившись на ключичные косточки, мысленно пересчитывая каждую из многочисленных родинок на ее теле, а затем наклонился и начал касаться каждой из них губами. Ладонь же продолжала свой путь вниз и вот уже мягко сжимала ее грудь. В какой-то момент, когда парень ласкал возбудившуюся горошинку между пальцами и заводил кончик языка в ключичную ямку, из уст девушки вырвался тихий, но продолжительный стон. Сжав ее грудь в ладони, Ньют горячо прошептал в ее полураскрытые губы:

– Услышу такой стон еще раз, никуда не отпущу тебя, и плевать на все…

Сорвав с ее губ еще один пылкий поцелуй, юноша спустился к ее груди и захватил губами сосок, лаская его кончиком языка и заставляя девушку до боли закусывать нижнюю губу, зарываясь пальцами в его волосы и стискивая ноги в ощущении пекла между ними.

Неожиданно громкий, противный, пронзительный рев, который на самом деле был поросячьим визгом, раздался с улицы, заставив молодых людей резко остановиться.

– Что за черт? – Ньют приподнялся на руке, желая выглянуть в окно, которое, к сожалению, находилось далеко от кровати.

Эвита же, подобрав с пола одежду, натянула на себя лиф, надела майку и подошла к окну. Там, по поляне Глэйда носилась взрослая свинья, голося во весь свой поросячий рот, а вокруг нее бегал Принц, оглушительно гавкая. Брун уже бежал за сорвавшимся животным, держа в одной руке веревку, а в другой нож.

– Мне нужно к Уинстону, – успокаивая сердцебиение от только что произошедшей близости, произнесла Эвита, обернувшись на Ньюта, оставшегося лежать в кровати.

Тот грустно покивал, поджав губы. Девушка подошла к кровати и наклонилась к парню.

– У нас еще будет много времени для этого, – с этими словами она горячо поцеловала его, глубоко проникнув языком в рот, и ушла.

***

Когда Эвита с Каролиной вернулись на площадку, где горел костер, светловолосая сразу же налила им еще бурого напитка, к которому успела прилично проникнуться. Эвита, заглотив очередную порцию огненной жидкости, заела ее какими-то соленьями.

Вскинув голову, Эви увидела Ньюта, сидящего на противоположном бревне с Минхо и Алби. Ребята что-то живо обсуждали и периодически смеялись. Минхо, размахивая деревянной шпажкой, на которую был наколот зефир, видимо, рассказывал какую-то занимательную веселую историю, которая иногда вызывала у слушателей смех. Ньют, словно почувствовав на себе взгляд зеленых глаз, посмотрел на Эвиту, не убирая с лица веселую улыбку, облизнул губы и подмигнул.

Голова у девушки резко закружилась, внизу живота появилось тепло, поднимающееся к груди, которое сводило от закручивающегося водоворота возбуждения и какого-то безудержного желания сию же секунду оказаться рядом с парнем. Эвита поднялась и, пошатываясь на ватных ногах, скорее скрылась из освещенного костром круга на поляне.

Дойдя до Плантации, она прислонилась спиной к реечной стене, по которой вились плети винограда, и закрыла глаза. В мозгу стучало, девушка ощущала пульсацию в своем животе. Чертовы бабочки никак не хотели оставить ее в покое, а образ улыбающегося Ньюта не покидал голову.

Она услышала шорох шагов и безошибочно узнала, кто это.

– Эва, – грудной шепот прозвучал над самым ухом.

Она открыла глаза и увидела перед собой Ньюта. Он стоял так близко, что кончики их носов почти касались друг от друга. Его руки тут же легли на ее талию.

– Все в порядке? – обеспокоенно поинтересовался юноша. – Почему ты ушла… одна?

Ничего не ответив, Эви обвила руками шею Ньюта, прильнув к его губам, и сразу же сама углубила поцелуй. Она сильно прижималась к торсу парня, чувствуя его руку, опустившуюся на ее ягодицы. Юноша начал покрывать поцелуями шею девушки, но услышав ее слабый стон, отстранился, выравнивая дыхание.

– Что? – разочаровано протянула Эвита, все еще чувствуя сильное головокружение.

– Эва, ты пьяна, – произнес Ньют с сожалением в голосе. – Я тоже… так нельзя. Это не правильно.

– Кто пьяна? Я? – удивилась Эвита, чудом поборов в себе желание икнуть. – Ни капельки, – она снова прильнула к юноше. – Ну же, Ньют…

Парню стоило больших усилий удержаться от того, чтобы снова не кинутся к ней, стаскивая одежду и покрывая обнаженное тело дорожками поцелуев. В его латанных-перелатанных штанах уже становилось неуютно тесно из-за растущего возбуждения. Но они оба были не трезвы, а ведь обоим предстояло впервые получить опыт физического акта, а к такому нужно было подойти со всей ответственностью. Ньют попросту не мог позволить себе воспользоваться подобной ситуации, все-таки учтивость и джентльменство не было чуждо парню.

– Эва, – Ньют закрыл глаза, чувствуя, как она проводит кончиком языка по пульсирующей вене на его шее, а ее рука уже пыталась пролезть через резинку на его штанах. – Черт, – вырвалось из его уст, когда ее рука поверх штанов опустилась на его возбужденный орган. – Эва…

Но девушка не собиралась останавливаться, проводя языком влажную дорожку по играющим желвакам на скулах. Ньют, как мог, держал себя в руках, но стоял, словно парализованный, опираясь рукой о реечную стенку, а в другой удерживая ладонь девушки, рвущуюся под его майку.

– Подожди, – он оттолкнулся от стенки и взял в руки обе ладони девушки. – Эва… Эва, ты в порядке?

Когда девушка отстранилась от парня, чтобы что-то ему сказать, Ньют вдруг увидел, как ее лицо приобрело какой-то бледновато-зеленоватый оттенок. Она часто моргала и дышала чересчур глубоко, как будто хотела подавить внезапно нахлынувшее чувство тошноты.

– Я… нет, – Эвита оттолкнулась от парня, сделав несколько шагов в сторону. – Мне нехорошо… – она упала на колени, желая, чтобы ужасное чувство тошноты и головокружение прошли, оставив ее в покое.

Ньют не успел дохромать до девушки, когда той пришлось срочно спрятаться в кустах ежевики, чтобы очистить желудок, который начал болеть от рвотных рефлексов, а девушке было до слез противно от самой себя.

Парню стало ее жаль, пусть даже она и сама была виновата в том, что выпила слишком много. Но ведь Эви же не могла знать своей нормы. Ньют не мог присесть рядом – нога была еще плохо разработана – поэтому он просто наклонился и мягко провел рукой по ее плечу, чувствуя, как она дрожит.

Утерев рот рукой, а руку об траву, Эвита села, поджав под себя ноги, и прислонила дрожащую руку ко лбу, покрывшемуся холодной испариной. Ей было плохо. Девушку продолжало мутить. Когда она зажмуривалась, то чувствовала, словно летает где-то в небе, постоянно крутясь вокруг своей оси, а открывая глаза, не могла сосредоточиться из-за головокружения.

К ребятам прибежал Принц. Весело виляя хвостом, он подошел к девушке и попытался облизать ей лицо, словно понимая, что ей плохо. Но Эвита отмахнулась рукой от настырного пса.

– Принц, – Ньют подтянул собаку за ошейник, – иди к другим, давай.

Направив пса в сторону поляны, парень, стараясь не опираться на поврежденную ногу, помог Эвите подняться. Он не мог взять ее на руки и донести до Хомстеда, отчего в груди юноши вспыхнул гнев на самого себя. Ньют даже не мог позволить ей полностью облокотиться на себя, из-за опасения сильнее повредить неокрепшую ногу. Поэтому парень просто поддерживал ее, направляясь к хижине:

– Дыши глубже, сейчас я уложу тебя спать, – негромко произнес он.

– Мне надо в душ, – решительно заявила Эвита.

Пока девушка пыталась прийти в себя под тонкой струей прохладной воды, Ньют вернулся к костру, чтобы забрать свою белую кофту и толстовку девушки, оставшиеся на бревне. Многие уже разошлись, у костра осталась лишь Каролина, о чем-то горячо спорящая с Фрайпаном и Галли, да оба Медака пытались прожечь в зефире дырку так, чтобы тот не увеличился в размерах. Зачем им это нужно было, знали только сами Медаки.

– Ньютик-лютик! – к блондину подскочил Минхо и сильно стукнул его по плечу.

– Полегче, – Ньют потер ушибленное место, думая, какого цвета ждать синяк.

– Не рассчитал, извини, – азиат говорил далеко нетрезвым голосом, однако превосходно держался на ногах. – А где Эви? Мне надо у нее кое-что узнать. Срочно.

– Она в душе, – нахмурился Ньют. – Что-то случилось?

– Ооо, – Минхо пропустил вопрос мимо ушей. – Так вот чего вы ушли вместе куда-то в темень! Ой, прости-прости, – он снизил голос до шепота, хотя вокруг никого не было, чтобы их могли услышать. – А чего это она одна в душе-то? Не теряй хватку, мужик.