Текст книги "The Maze Game (СИ)"
Автор книги: Helen_Lin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Prologue ==========
Душно.
Хочется пить.
Голова была настолько тяжелой, что, казалось, будто она была сделана из металла.
Третья попытка открыть глаза. Нет, бесполезно: кругом так же темно.
Она снова опустила и подняла веки.
«Наверное, я ослепла».
Или только кажется, что веки движутся, а на самом деле они закрыты.
«Это кома?»
Подняла руку – нет, в сознании.
Зачем-то вытянула указательный палец и медленно поднесла его к глазу.
– Ауч, черт, – выругалась она, зажмурив глаз, в который больно ткнула себя пальцем.
От вырвавшихся слов в горле появилось ощущение, что по нему прошлись наждачной бумагой. Девушка покашляла, но стало только хуже.
«Воды».
Сделав глубокий вдох, она снова пожалела об очередном спонтанном действии. В нос ворвался неприятный запах рвоты и чего-то механического, а сам воздух был затхлым и пыльным.
Она покрутила головой: ничего не изменилось. Закрыв глаза, от которых все равно не было никакого толку, девушка сконцентрировалась на остальных чувствах.
На уши давила тишина. Было не просто тихо, было бесконечно, до тошноты тихо. Словно в уши вставили беруши и поверх надели большие наушники, полностью изолирующие от звуков внешнего мира.
А что вообще представляет собой внешний мир? Он хотя бы существует?
«Я просто умерла. И попала в ад. Или в небытие».
Нет, тогда не было бы ощущения собственного тела и вообще каких-либо чувств. Девушка снова вдохнула неприятный запах. Без зрения и слуха обоняние усилилось в несколько раз. Тошнота подкатывала к горлу какими-то периодическими спазмами. А голова начала болеть в висках и затылке.
Вместе с тошнотой начала расти паника. Девушка не могла понять, где она, что происходит. Сделав два глубоких вдоха, чтобы снизить внезапно участившееся сердцебиение, она сосредоточилась на тактильных ощущениях.
Спиной чувствовалась холодная и ровная стена. Ягодицы разместились на таком же холодном и ровном покрытии. Она опустила руки на пол: металл. Гладкий, ледяной. Инстинктивно девушка поднялась и попыталась встать. Голова тут же закружилась, и она почувствовала, что в глазах точно потемнело, несмотря на окружающий ее непроглядный мрак. Девушка оперлась руками о гладкую стену, чтобы не упасть.
«Да что происходит, черт возьми?!»
Громкий сигнал, как будто одновременно включилась сотня аварийных сирен, прервал тишину так внезапно, что девушка снова рухнула на пол. Грохот от ее падения затонул в непрекращающемся вое. Она ушибла коленку, но даже не обратила на это внимания. Девушка зажала уши руками, хотя это не особо помогало уменьшить действие децибелов. Ей казалось, что ребра вот-вот треснут, так дребезжала ее грудная клетка.
– Ааа! – не выдержала она, закричав до боли в горле.
Через секунды две сирена перестала вопить, и восстановившуюся гробовую тишину теперь пронзал только девичий ор.
В этот момент пол пришел в движение, слегка дернувшись в сторону и начав подниматься вверх. Закашлявшись, девушка перестала кричать. Судя по всему, она находилась на каком-то подъемнике.
Пока происходил медленный подъем, девушка аккуратно, передвигаясь ползком, исследовала окружение. Металлический пол через прямой угол переходил в перпендикулярно расположенные стены из того же материала. Четыре штуки по квадратному периметру. Периодически она натыкалась на какие-то мешки и коробки, и даже нащупала деревянные ящики, посадив в палец занозу.
«Прекрасно».
«И что это за чертов лифт?»
Она снова устало привалилась к стене, сев в ту же позу, в которой так внезапно очнулась. Металлический ящик продолжал медленно подниматься, поскрипывая железными механизмами. Изредка слышался громкий треск стали, словно ящик задевал камни туннеля, по которому полз. Но лифт двигался ровно, лишь слегка плавно покачиваясь, без особого дерганья, которым бы сопровождался удар.
«Может, туннель вовсе и не каменный, – рассуждала девушка. – Может, такой же стальной. Хотя какая разница».
«Как же хочется пить».
Она закрыла глаза и оперлась затылком о холодную стену в надежде, что это освежит ее, и голова перестанет болеть. Но это не помогло.
«Как я оказалась в этом ящике? Кто меня кинул сюда? И куда этот проклятый подъемник движется?»
Она поймала себя на мысли, что не может ответить ни на один заданный самой себе вопрос. Память словно вырезали. Девушка с трудом сглотнула.
«Почему я ничего не помню? И вообще, кто я?!»
От внезапно пришедшего ей осознания того, что она не помнит абсолютно ничего ни о себе, ни об обстоятельствах, приведших ее в этот лифт, девушка начала задыхаться. Паника охватила ее плотным кольцом вокруг ребер, кровь, текущая по венам, резко стала холодной, как будто по ним потекла жидкая ледяная сталь. Конечности онемели, а сердце застучало так сильно, что грудная клетка отзывалась болью на каждый частый удар.
«Как меня зовут? А фамилия? Откуда я, хотя бы?»
Страх полностью завладел девушкой. Слезы непроизвольно потекли из глаз. Соленые дорожки быстро стекали по щекам и шее. Не в состоянии унять дрожь, понимая, что страх никак не отступает, девушка завалилась на бок, прижала ноги к груди и, закрыв лицо руками, резко пахнущими металлом, она зарыдала в голос.
Минуты растянулись для нее в часы, казалось, что лифт вечность будет медленно ползти вверх. Наплакавшись, девушка уснула, убаюканная методичным едва уловимым покачиванием и монотонным скрипом механизмов. Она пришла в себя, когда лифт дернулся гораздо сильнее обычного и застыл.
========== Part 1. Chapter one ==========
Комментарий к Part 1. Chapter one
муз. сопровождение:
30 Seconds To Mars–Stranger In A Strange Land
John Paesano–Waiting in the Rain
Девушка резко села и глубоко втянула носом затхлый воздух. В нос ударил все тот же противный запах. И стало как будто жарче.
Лифт продолжал стоять, малозаметные покачивания вскоре сошли на нет.
«Приехали, что ли?»
И снова тишину, как и некоторое, не известное ей, время назад, пронзил вой сирены. Но, в отличие от первого раза, вой был прерывистым. Такой сигнал обычно раздавался при пожарной тревоге.
И откуда она это знает, если память отшибло?
Когда вой прекратился, девушка снова могла насладиться тишиной, убирая руки от ушей. Но вскоре до ушей стали долетать какие-то непонятные звуки. Они раздавались сверху и были похожи на то, что там, на крыше ящика, происходила суматошная возня. Раздался негромкий скрежет, она даже услышала чьи-то голоса. Внезапно наверху появилась тоненькая полоска света, которая становилась все шире и шире. Наконец, на потолке лифта раскрылись две створки, впуская белый свет.
Заплаканные глаза девушки, которые к этому времени уже успели опухнуть, пронзила резкая боль от слишком яркого света. Она так долго сидела в темноте, что теперь любая попытка открыть глаза хоть на маленькую щелочку становилась самой настоящей пыткой.
Девушка услышала, как кто-то грузно спрыгнул вниз, приземлившись рядом.
– Ничего себе! – услышала она громкое восклицание.
Судя по голосу, это был парень.
– Эй, шанки, не поверите. Девчонка! – продолжал он.
И ей показалось, что он веселился.
«Шанки?»
– Что, опять? – раздалось откуда-то сверху, но уже не так радостно. – Им понравилось наблюдать за той истеричкой?
– Ты бесчувственная скотина, Макс, – возмутился третий голос. – Мне, например, было ее жаль.
«Хватит!»
Она попыталась снова открыть глаза, резко распахнув их, но острая боль пронзила ее так, что выступили слезы. Девушка снова закрыла лицо руками.
– Не надо сразу пытаться открыть глаза, – голос того, кто спрыгнул в лифт, прозвучал совсем рядом с ее лицом. – Сделай ладони полукругом, чтобы они не давили, и открой глаза.
«Такая же темень, что за бред он несет?»
– А теперь пропускай свет сквозь пальцы. По чуть-чуть. Привыкнешь, раскрывай пальцы больше. И так, вскоре, глаза привыкнут совсем, – продолжал парень. – Давай, возвращай себе зрение уже, новенькая.
«Новенькая? Я что, в лагерь какой-то попала?»
– Смотри-ка, Минхо, тут ящики с овощами. И фруктами, – голос спрыгнувшего становился то тише, то громче, видимо, тот начал бродить по лифту и смотреть, что еще приехало к ним вместе с «новенькой».
– Они бы лучше мяса прислали, – буркнул наверху тот, кому было жалко предыдущую девочку.
«Что же с ней произошло?» – промелькнуло в голове у девушки, но она тут же отбросила этот вопрос из головы – сначала нужно было найти ответ на все остальные.
По совету парня она постепенно привыкла к свету. Убрав от лица руки, девушка наконец-то смогла разглядеть лифт, в темноте которого провела последние несколько часов своей жизни. Самый обычный квадратный железный подъемник, пустой, если не считать несколько деревянных ящиков и картонных коробок, в которых, судя по услышанному, были овощи и фрукты, несколько пятилитровых канистр с водой и какие-то мешки, в которых, по виду хранилось что-то мягкое, и девушка почему-то подумала, что это одежда.
Увиденное не облегчило сумбурное состояние в ее голове. Вопросов стало только больше. Чернокожий парень с короткострижеными жесткими волосами, тот самый, что помог ей не сломать глаза от яркого света, передавал посылки нескольким парням, столпившимся наверху.
– Пойдем, – чернокожий парень протянул девушке руку.
Но она продолжала сидеть на полу, сжавшись в комок, словно пыталась оставаться как можно менее заметной.
– Послушай, – парень присел напротив нее на корточки, – я понимаю твое состояние, но сейчас тебе нужно вылезти из лифта.
«Черта с два ты понимаешь», – мысленно выругалась девушка.
Но вслух ничего не произнесла. Ей было страшно. И хотя чернокожий парень выглядел как будто добрым: он приятно улыбался, а в уголках глаз залегли маленькие морщинки, она все равно не доверяла ему. И руку давать не хотела.
– Меня зовут Алби, – представился парень. – А ты своего имени не знаешь, верно? Точнее, ты его не помнишь. Пока не помнишь.
– Что значит пока? – хрипло спросила девушка, удивившись звуку собственного голоса. Видимо, его она тоже забыла.
– Имя вспоминается несколько позже. Через какое-то время, – пояснил Алби. – К сожалению, они оставили нам в памяти только имена.
– Они? – снова задала вопрос девушка, закашлявшись от того, как сильно пересохло в горле.
– Тебе нужно попить. И поесть, – Алби выпрямился. – Идем, – он снова протянул ей руку.
На этот раз девушка позволила ему обхватить своей большой ладонью ее маленькие пальцы, и парень с силой потянул девушку на себя, поднимая на ноги. Силы в нем было действительно много, раз Алби смог поднять девушку, словно та была пушинкой.
– Мне нужно тебя подсадить, – произнес он, скрещивая руки в замок. – Встань ногой сюда, я подниму, а Макс вытянет тебя на поляну. Не бойся, у нас сильные руки.
Оказавшись на поверхности, девушка тут же высвободилась из хватки Макса, невысокого парня с темными волосами, отливающими медью, короткой стрижкой в виде торчащих вверх волос, и бицепсами, которые девушка врядли смогла бы обхватить даже двумя ладонями.
– Окей, окей, – тот примирительно поднял руки вверх. – Дикая ты какая-то. Хотя та, другая, Мэрри ее звали, еще хуже была: орала все время, ревела, кидалась, чем ни попадя. Сумасшедшая, – он покрутил пальцем у виска, смотря на новенькую. – Без нее даже спокойнее стало, – фыркнул он напоследок, вглядываясь в новенькую темными глазами из-под густых бровей.
– Утырок стебанутый, в аду тебе гореть, – к ним подошел еще парень и дал подзатыльник бровастому.
Макс хотел возмутиться, но только лишь махнул рукой.
– Почти память девчонки, – по голосу девушка узнала в только что подошедшем юноше обладателя третьего голоса над лифтом. – Я Минхо, – представился он.
Девушка кивнула, не зная, что ей еще сказать. В ее голове творилось нечто невообразимое. Она смотрела на Минхо: черноволосый парень с короткой стрижкой обладал приятной азиатской внешностью. Мысленно девушка задавала тысячу вопросов, количество которых с каждой секундой пребывания в этом странном месте увеличивалось, но желание остаться одной и поплакать было сильнее.
– Так, – четвертым в этот спонтанный круг подошел Алби и обратился к новенькой. – Тебе нужно отдохнуть и поесть. Я провожу тебя в Хомстед (1). На все множественные вопросы я, по возможности, отвечу утром, после завтрака, хорошо? К этому времени ты уже должна вспомнить свое имя. Тогда и познакомимся нормально.
Продолжая хранить молчание, девушка снова кивнула и побрела за чернокожим юношей. Под ногами на утоптанных тропинках лежала мятая трава. Земля была мягкая, словно они шли по глине. Невольно девушка крутила головой, рассматривая местность, в которой оказалась: большая поляна, вокруг которой были возведены высоченные стены. Решив узнать о них, стоявших вокруг, словно это были стены какой-то тюрьмы для особо опасных преступников, попозже, она смотрела на то, что находилось в периметре. Место напоминало стремную деревню: с одной стороны, в одном из прямых углов, образованных стенами, находился густой лес, в противоположной стороне стояла небольшая хибарка, куда ее и вел Алби. Девушка обернулась: напротив леса был возведен загон, обрамленный деревянным забором, и оттуда доносились петушиные крики и мычание коров. Земля на четвертой стороне была вспахана, судя по всему, там были какие-то посадки.
«Я попала на ферму».
Она засмотрелась на Минхо, который, засучив рукава на мускулистых руках, вбивал в землю колышки для загона, и случайно врезалась в спину вдруг остановившегося Алби.
– Ой, – она сделала шаг назад, – извини.
– Не страшно, – отозвался юноша. – Но мой тебе совет на будущее: в Глэйде (2) не стоит считать ворон, мы не на курорте.
– В Глэйде?
– Так называется это место, – он открыл деревянную дверь, плохо держащуюся на петлях. – Мы его так назвали, – добавил он, пропуская девушку вперед. – Кстати, добро пожаловать.
Шагнув за порог небольшой хижины, которую Алби назвал Хомстедом, она почувствовала, как в нос ударил странный запах: смесь дерева с плесенью и к этому примешивался запах сгоревшей на сковороде пищи. Девушка закашлялась.
Алби прошел маленькую прихожую, и они оказались в относительно большой комнате. Помещение было практически пустым, если не считать несколько стульев, на которых висела одежда, шкаф у стены и разбросанные по полу спальники.
– Нас не так уж и много, – с изрядной долей грусти в голосе произнес парень. – Все спим в этой комнате в спальных мешках. Только Эрни предпочитает спать на воздухе, у него там персональный гамак.
Девушка прекрасно понимала неизвестного ей Эрни – как вообще можно спать, дыша таким запахом? Но вслух по-прежнему стеснялась говорить вещи, которые могли быть для здешних жителей обидными.
– Когда была Мэрри, она спала в мешке за тем шкафом, – Алби кивнул на здоровенный платяной гардероб, сейчас стоявший возле стены. – Но ты можешь сама выбрать себе место ночлега, – великодушно закончил чернокожий парень.
– А… – она произнесла это почти шепотом, потому что при любой попытке говорить громче, истерзанное жаждой горло начинало драть, – можно мне тоже гамак? На… на воздухе?
Юноша кивнул:
– Сейчас я принесу тебе еду и воду. Выходи на задний двор, Эрни привяжет тебе гамак между деревьями.
Когда Алби ушел, девушка получила возможность остаться в одиночестве. Эмоции были придавлены удивлением от увиденного, поглощением чего-то совершенно нового, что вскоре, видимо, должно было стать частью ее жизни. И теперь, когда девушка осталась одна, они вырвались наружу. Она аккуратно присела на пол, оперевшись спиной о деревянную стену, поджала ноги к груди и расплакалась. По-настоящему, как плачут маленькие дети. Она ревела навзрыд, а глаза, опухоль с которых еще не успела сойти, начали болеть, и их сильно щипало.
«Мне не нравится здесь! Мама, забери меня отсюда, пожалуйста».
«Я не помню свою маму. Не помню, как она выглядит. Не помню папу. Кто мои родители? Они живы? Они знают, где я? Вряд ли…»
Мысли вихрем проносились в голове, вопросов было столько, что было удивительно, как все они помещались в мозгу. Девушка последний раз всхлипнула и утерла со щек слезы тыльной стороной ладони. Она посмотрела на свои руки: небольшие ладошки, коротко стриженые ногти, на них темно-вишневый лак, местами облупленный, а на указательном пальце левой руки и вовсе был стерт чуть ли не наполовину.
«Видимо, я левша».
Внезапно она поняла, что не помнит не только свое имя, родных, друзей, если они у нее были, но и даже то, как она выглядит. На лицо падали нечесанные волосы. Девушка провела по ним рукой, они заканчивались на уровне лопаток. Она оглядела помещение – ни намека на зеркало. Хотя бы даже маленького. Странно, все парни, которых она видела, были гладко выбриты, да и ходили с короткими стрижками. Ребята выглядели лет на семнадцать-восемнадцать, хотя бы пушок у них уже должен был расти. Значит, ребята стриглись и брились, а для этого же нужно было зеркало…
«А мне сколько лет, интересно…»
Зацепив взглядом шкаф, девушка поднялась на ноги, ощутив в них неприятную слабость. Она открыла деревянную створку. На гладкой поверхности висел одинокий небольшой крючок. Вторая створка и вовсе была пустой. Однако когда девушка открыла третью дверцу, ей повезло обнаружить там зеркало. Оно было в грязных подтеках, с пятнами, но все же в нем можно было разглядеть испуганное девичье личико.
Светло каштановые волосы, не очень густые, но какие-то лохмато-пушистые со слегка вьющимися кончиками доставали до груди. Темно-зеленый цвет глаз, а на радужке коричневый ореол. Она похлопала черными редкими, но длинными ресницами. Девушка дотронулась подушечками пальцев до высоких скул, и впалых щек, провела по россыпи тусклых веснушек, дотронулась до тонких губ, немного подрагивающих и сейчас по цвету слившихся со светлой кожей лица. Она хмыкнула: ей определенно не нравился ее курносый нос с островатым кончиком, синяки под опухшими глазами и слишком худые ноги.
«Как тут с едой? – промелькнула мысль. – Мне не помешало бы пару батонов хлеба на ночь».
Она удивилась своей странной амнезии. Девушка помнила, какое название и свойства имели все предметы, которые ее окружали, какие функции выполняли. К примеру, пара стульев, прислоненных к стене, предназначались, чтобы сидеть на них, а вот если есть на ночь много мучного, это приведет к полноте … В шкафу, опять же, должны висеть вещи, а лампочка в центре потолка освещала помещение в ночное время суток.
Вещи… она открыла другую створку шкафа: на полочках аккуратно лежали сложенная пара штанов и толстовка, два джемпера и футболки, несколько маек, а внизу стоял целый ящик легких ботинок. Обувь выглядела потрепанной, старой, кое-где на коже виднелись дырки. Одежда, кстати, тоже не отличалась новизной: местами потрепанная, на толстовке собрались катышки, а на светлых джемперах виднелись желтые, уже не отстирываемые въевшиеся пятна.
Девушка снова посмотрела в зеркало. На ее ногах были потертые джинсы, разорванные на коленках, старые серые кроссовки. Зеленая выцветшая кофта с длинными рукавами была сильно испачкана, манжеты покрывал слой грязи, на груди отпечаталось желтое пятно, от которого плохо пахло. Девушка расстегнула молнию и сняла с себя кофту, скомкав ее и швырнув в угол. Под ней оказалась розового цвета майка на нешироких лямках. Хотя бы чистая.
Посмотрев на себя в одной майке, девушка обнаружила еще одну интересную особенность – все ее тело было покрыто множественными родинками. Конечно, она не напоминала далматинца, но все же создавалось впечатление, что на девушку кто-то брызнул тонкой кисточкой, окунув ее в темно-коричневую краску.
Обратив внимание на испачканные джинсы, девушка решила переодеться в пусть и старые, потрепанные, но все же чистые вещи. Бросив джинсы в тот же угол, куда ранее улетела кофта, она натянула на ноги темные штаны, с резинкой на талии. Они были для нее слишком длинными и свободно висели. Натянув сверху старую фиолетово-синюю толстовку, девушка снова посмотрела в зеркало.
«Словно сбежала из дома в вещах старшего брата», – пришло ей на ум.
Почему она совершенно не помнила ни одного человека? Никого из своих родных или друзей. В картинках из прошлого, которые она мысленно вызывала, закрывая глаза и сосредотачиваясь, лица всех людей были смазаны, словно с них сошел фокус.
– Эй, – в Хомстед зашел высокий черноволосый парень, видимо, Эрни, даже не потрудившись постучать, – новенькая, – обратился он к девушке. – Вашему сиятельству ложе приготовлено. Синий гамак между двумя вязами. Алби туда тебе ужин принес. Велел передать, чтобы ты ела и ложилась спать. До ночи еще прилично, но тебе надо хорошенько выспаться, восстановить силы, нам тут не нужны лишние истерики. Завтра утром он разбудит тебя и введет в курс дела.
– А… – она хотела задать один из миллиона вопросов в своей голове, но Эрни перебил ее.
– Все вопросы задашь Алби. Он у нас тут главный и разбирается с новоприбывшими. Я не нанимался нянькой, – с этими словами парень развернулся и вышел из Хомстеда, лишь напоследок крикнул в почти закрывшуюся дверь. – Доброй ночи, сиятельство.
Как только до нее дошло, что еда готова, она может утолить голод и, наконец-то, промочить горло, девушка быстрым шагом пересекла Хомстед, и направилась во двор, напряженно думая, как же выглядят вязы. Там росло небольшое количество толстоствольных деревьев, с низко расположенными на них ветвями. Между двух ближайших был привязан зеленый гамак, принадлежавший, по логике, Эрни. Чуть дальше, через три дерева парень соорудил спальное место для девушки. Она подошла к своему синему гамаку. Надо было отдать должное юноше: он поместил девушку за высокий куст сирени, сыгравший роль ширмы. Какое-никакое, а уединение.
Рядом с гамаком, на невысоком пеньке, стояла алюминиевая тарелка с едой. Сегодня на ужин в Глэйде были лишь макароны, политые чем-то красным.
«Помидоры?»
Около тарелки стоял граненый стакан с водой. Девушка тут же кинулась к нему и осушила на две трети. Утерев губы рукавом своей кофты, она решила забраться в гамак и поесть.
Однако сказать было гораздо проще, чем сделать. Когда девушка, согнув колени, попыталась просто сесть, она не удержала равновесие и сделала полный оборот вокруг ткани, скрутив ее и упав на землю, больно ударив затылок. Потирая место ушиба, она расправила ткань свободной рукой. Придерживая гамак, девушка вновь уселась на него, слегка покачиваясь в разные стороны и балансируя ногами и бедрами, чтобы сохранить равновесие. Обрадовавшись, что победила синюю ткань, растянутую между деревьями, она наклонилась, чтобы взять тарелку и в следующую секунду снова валялась на земле.
С пятой попытки девушка совладала с коварством гамака, поняв, как правильно нужно в него залезать, чтобы не упасть. Она взяла в руки тарелку с чудом не остывшим до конца ужином. Проткнув вилкой несколько слипшихся макаронин, она отправила долгожданную пищу в рот.
Макароны захотелось немедленно выплюнуть. Абсолютно пресные, порядком остывшие, слипшиеся – как такое можно есть? С трудом проглотив, девушка наколола еще несколько мучных трубочек, макнув их в помидорный соус.
На этот раз ей все-таки пришлось выплюнуть еду. Потому что проглотить это было попросту невозможно. Едва не выпав при этом из гамака, девушка закашлялась. Секундой ранее она положила в рот наколотый на алюминиевую вилку сгусток живого огня. Создавалось ощущение, что весь перец, который был в этом месте, окруженном каменными исполинскими стенами, замешали в помидоры. Конкретно в эту самую каплю, которую положила в рот девушка.
Радуясь, что оставила треть воды в стакане, она допила ее. Аккуратно доев все пресные макароны, которых не коснулся огненный соус, девушка отложила посуду. Вопросов в голове не уменьшилось, но теперь, когда она худо-бедно поела и свернулась калачиком во вполне уютном гамаке, ответы на эти вопросы искать сию секунду не хотелось. Закрыв глаза, она практически сразу же провалилась в умиротворенный сон.
____________________________________________________
(1) от англ. слова Homestead – небольшая усадьба (ферма).
(2) от англ. слова Glade – поляна.
========== Chapter two ==========
Комментарий к Chapter two
муз. сопровождение:
Bon Iver–Holocene
Girl Named Toby–Holding a Heart
Было еще темно. Она проснулась так внезапно, словно что-то выдернуло ее из сна. Что именно снилось девушке: был ли это кошмар или просто какая-то ерунда, за которую Фрейд дал бы премию «Бред года», она не смогла вспомнить. По иронии судьбы память все также продолжала угрюмо помалкивать даже в вопросах снов. Однако, через мгновение, девушка поняла, что послужило ее резкому пробуждению – она вспомнила свое имя.
[– На все множественные вопросы я, по возможности, отвечу утром, после завтрака, хорошо? К этому времени ты уже должна вспомнить свое имя. Тогда и познакомимся.]
Алби знал, что девушка вспомнит свое имя к утру. Откуда?
Наблюдая, как темное небо на востоке начинало потихоньку светлеть, становясь из темно-синего голубым, а затем переливаясь в какой-то розовато-лиловый оттенок, девушка перебирала в голове свое имя, словно пробуя его на вкус, смакуя.
«Эвита».
«Эви. Может, так звала ласково мама? Виват. А так мог в шутку называть брат, чтобы позлить. Брат? Был брат?»
Пролежав еще какое-то время, Эвита начала чувствовать голод. Вчерашних холодных макарон явно было недостаточно, чтобы наесться, и сейчас желудок, успев проснутся, требовал еды.
Подумав, что неплохо бы наведаться к месту, где лежали продукты, и взять какой-нибудь фрукт из тех ящиков, что прислали вместе с девушкой в лифте, она решила встать. Перевернувшись на спину, девушка едва при этом не выкатилась из гамака.
«И как справляться с этой штукой? – буркнула она мысленно и тут же почувствовала учащенное сердцебиение. – На сколько же я застряла в этом месте? Навсегда…?»
Зевнув, Эвита поморщилась от нестерпимого дискомфорта утренней «свежести» рта. Было ощущение, что там даже не кошки пописали, а слон навалил целую кучу. Конечно, она же погрузилась в сон, не совершив вечерние гигиенические процедуры.
Стараясь не думать о том, что в этом месте вряд ли есть комфортабельная душевая кабинка, и мыться, в лучшем случае, придется в озере, девушка, на удивление, благополучно вылезла из гамака и направилась в Хомстед.
Эрни крепко спал, шумно посапывая во сне. Стараясь не шуметь шелестом травы и низко свисающими ветками деревьев, Эвита на цыпочках шагнула в хижину. И едва не оглохла. Храпом, который стоял в общей большой комнате, можно было пугать врагов – настолько грозный и сплоченный раздавался рык. Скрипнув одной из половиц, девушка в испуге пригнулась, но потом поняла, что в таком гаме опасаться нечего, и спокойно прошла на кухню.
От увиденного ее брови снова в изумлении поползли вверх. Еле стоявшая хижина, сон в гамаках, самая настоящая фермерская жизнь с коровами и свиньями, а на кухне стоит холодильник, электрические плита и чайник.
«Откуда в этом месте электричество?»
Заметив на столешнице графин с водой, Эвита забыла обо всем и кинулась к нему. Достав из шкафчика стакан, она налила в него прозрачную жидкость и тут же прополоскала рот, сплюнув после этого в раковину.
Стало лучше, но девушка все равно ощущала себя до безобразия мерзко. Эвита покрутила головой. Ее избирательная память подсказывала, что если взять ложку соли и растереть ее с растительным маслом, то эта смесь может послужить средством для чистки зубного налета. Девушка довольно быстро нашла нужные ей продукты и с наслаждением до скрипа натерла зубы пальцем, зачерпнув получившуюся массу. Прополоскав рот, она опять пришла в изумление – как и электричество, в этом месте был проведен водопровод.
За единственным окошком, которое было на кухне, небо уже порядком посветлело, однако предрассветные сумерки все еще держали Глэйд в темноте. Увидев в окно исполинские стены, вершины которых не было видно, Эвита тихонечко покинула Хомстед и направилась посмотреть на каменные изваяния. Вчерашние страх и паника уступили место любопытству.
«Нет смысла нервничать из-за проблем. Есть два варианта: либо у проблемы есть решение, либо нет. Третьего не дано. Если у проблемы есть решение – волноваться нечего. Если нет – волноваться уже попросту поздно».
Она робко подошла к самому основания стены, задрав голову, чтобы посмотреть наверх. Стены были высотой метров двадцать пять или все тридцать. Что-то подсказывало девушке, что каменные исполинские постройки были явно не природного происхождения – стены такие ровные, словно их тщательно обрабатывали. Она дотронулась рукой до холодного камня и слегка провела ладонью в сторону. Наткнувшись пальцами на плющ, Эвита пощупала зеленые листочки. Растение было живым и росло из настоящего камня. Как же можно было соорудить столь огромную постройку?
Мысли девушки, ушедшие далеко в нюансы технологий, прервались, когда она увидела среди плюща странный темный квадрат. Разведя руками стебли, она увидела перед собой стеклянный черный экран. Любопытство снова взяло верх, и Эвита заглянула за выглядящее очень толстым стекло. Перед глазами появился неширокий коридор, окруженный теми же стенами. Он был довольно длинным, а в его конце было немного светлее. Что там? Поворот в новый коридор? Это… система коридоров? Сейчас там было тихо, пусто и относительно темно, хотя на востоке уже занимался рассвет, окрашивая безоблачное небо в сиреневые оттенки.
Внезапно она услышала глухой звук, похожий на скрежет металла об асфальт. А потом она увидела нечто.
Оно представляло собой скользкое блестящее от слизи тело, с виду мягкое, напоминающее тесто для пирогов. К этому абсолютно бесформенному телу прикреплялись какие-то странные механические приспособления, на конце которых были то ли клешни, то ли какие-то инструменты. Эвите показалось, что на одном отростке были огромные садовые ножницы. Чудовище медленно перекатилось мимо окошка, демонстрируя на мягком теле большие шипы, а Эвита стояла по другую сторону, не смея шевельнуться, пропуская удары сердца, и даже дыхание ее на мгновение прервалось.
– Мы зовем их гриверы, – раздался глубокий басистый голос рядом с девушкой, от чего она вскрикнула и резко отпрыгнула назад. – Прости, не хотел пугать, – коренастый полноватый шатен со светлыми глазами и широким лицом улыбнулся. – Я Леон.
В воцарившейся тишине громко прокукарекал петух.
– А я… – девушка вдруг ощутила тепло от радости за то, что она, наконец-то могла сказать о себе хоть что-то, – я Эвита.
– Приятно познакомится, – Леон протянул руку и мягко пожал ладонь девушки.
– Гри…гриверы? – повторила странное слово девушка.
– Да, ничего лучше не придумали, как назвать их по тупому рычанию, – пожал плечами Леон. – Грррррврррр, – изобразил он, чем заставил девушку улыбнуться.
