Текст книги "Драконье золото (СИ)"

Автор книги: Hegg

Соавторы: Лилия Аджитарова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

***

Фрона стояла перед отцом, уперев взгляд блестящих от злости глаз в заострённые носы своих туфель. Надо же, её – принцессу! – отчитывает отец, как нашкодившую маленькую девчушку. Неслыханная дерзость и противоречащая всему недальновидность короля смущала и сбивала с толку.

– Неподобающе! Именно так. Ты заставляешь краснеть меня перед советом? Пусть мои люди знают, что я позволял своим детям слишком многое. И к чему это привело? Из дочери выросла нахальная, невоспитанная особа, для которой отеческий указ, указ короля ничего не значит! Не стесняешься военачальников, так прикуси свой острый язычок и умерь пыл перед императором! – бас короля гремел под высоким сводом кабинета и наверняка распространялся за его приделами. Принцесса медленно, но верно краснела, охваченная бессильной яростью. Ведь она знала, что была права!

– Отец, я…

– Не перебивать! – король никогда до этого не повышал голос ни на кого из своих детей. Это было неожиданно, страшно, обидно, от чего оставалось горькое послевкусие.

– Отправить бы тебя в колонию, на острова, изучать высокое искусство, но твоя мать этого не переживёт.

Филандер взял перерыв и принялся расхаживать по кабинету, громко выпуская воздух сквозь сжатые губы.

– Ваше Высочество, я самонадеянно верила, что смогу, как вторая наследница трона Сибхайона, занять место подле вас на совете. Так же мне казалось, что моё появление сможет оказать благотворное влияние на сам совет, так как я являюсь отражением вашего первого наследника, принца Дороса, который по известным вам причинам не может сейчас отстаивать свои интересы.

В голосе Фроны появились незнакомые королю нотки, напоминающие собой манеру формального отказа Дороса. Филандеру захотелось смягчиться, но он вовремя себя одернул – разве не излишняя мягкость к дочери довела его до этого всего?

– Прошу, не позорь меня.

– Он что-то задумал…

– Я вижу! – рявкнул король. – Глупая девчонка, давно перестала куколок наряжать? Позволь мне решать.

– Отец! Я… – Фрона глубоко вздохнула, не давая обиде и злости выбраться наружу. – Я виновата. Прости. Но я готова на что угодно… если этот… южанин намерен сделать только хуже, уж не знаю, что ему надо…

– Я всё понимаю. Не теряй веру в меня. – Тон короля стал мягче, однако всё ещё оставалась строгость и решительность. – И я вижу, что ты что-то задумала.

– Ничего страшного, да император сам не прочь поиграть, как я вижу.

– Какие же вы ещё дети. И он хорош. Всё, ступай.

***

Шепот ночи не давал уснуть. Фрона сидела на краю дивана и смотрела в темноту комнаты, стараясь унять дико бьющиеся сердце. Она чувствовала, что с Доросом что-то происходит. Неизвестность мучила. Руки и плечи тянулись к полу, словно на неё опять надели парадную мантию, а ноги подло стянули веревкой. Зачем она встала? К постели теперь не вернуться. Спать на диване? Чтобы поутру Ганс с испуганным вскриком начал звать на помощь, – какой кошмар, принцесса спит в гостиной комнате, на грубом диване! А на чем спит Дорос? И спит ли вообще?

Пара слезинок, которых не удалось сдержать, холодом прокатились по щекам. Фрона спрятала лицо в ладонях, заставляя себя вспомнить, кто она и кто Дорос. Пусть он не первый меч королевства, зато ума ему не занимать – если дракон способен думать, Дорос задурит тому голову, и найдет способ вернуться или дать о себе знать. Это же Дорос, а не какой-то лорд в красных туфлях.

Всё же уснула принцесса не там, где следует, и Ганс, один из самых ранних людей дворца, пришедший готовить подопечную ко дню, поднял панику. Филандер настоял на том, чтобы дочь весь день провела в своих покоях под присмотром целителей, леди Лиадан, прославившейся бесстрашием перед гневом наследников, и, конечно же, Ганса, хотя того самого ещё пару часов приводили в чувство.

– …с великим уважением, Император Ристерд.

– Порви и выкинь.

– С удовольствием, но, думаю, Ваш отец расстроится, если в Империи опять начнется гражданская война…

– Ганс, дорогой, с Императором я сама справляюсь и без войн. Записку порви.

– Отвечать не будете?

– Ты таких неприличных слов писать не будешь, а больше мне ему сказать нечего.

Ганс порвал записку и, не зная, куда её деть, сунул в карман.

– И, вообще, ты виноват! Такой хороший день, а я тут…

Тяжелые шторы насмешливо вскинулись вверх, словно осмеивая слова принцессы, Ганс в очередной раз вскочил, порываясь закрыть окно, но предостерегающий взгляд Фроны заставил вновь вернуться в кресло.

– Я сам отвечу. Это не прилично, Император всё-таки.

– Больше драмы и слёз! – леди Лиадан, до того сидевшая в дальнем углу, подальше от сквозняка и хлестких дождевых капель, оторвалась от книги и посмотрела на Ганса. – Мужчины любят слабых женщин. Это нам только поможет.

– Фрона?

– Делайте, что хотите. Лиадан, читай вслух, пожалуйста.

Ровный поставленный голос фрейлины мешал размышлять, – да и не хотелось. Странное чувство спокойствия поселилось в сердце ещё с ночи, Фрона надеялась, что это отражение брата. Он словно вновь был рядом, где-то совсем близко, уверенный и насмешливый, добрый и строгий, самый дорогой.

А завтра она заставит Императора смотреть в ту сторону, в которую нужно ей. Он что-то скрывает – это понятно и глупцу, только что?..

***

Ристерд грузно опустился в витиеватое кресло выделенных ему покоев. Нуала было устроилась на пуфе у ног брата, но тот усталым жестом поднял её с колен.

– Милая моя, иди отдохни, завтра тебя ждёт тяжёлый день. Ты ведь помнишь, что тебе нужно отвлекать излишне прозорливую и всюду сующую свой аккуратненький носик принцессу?

– Мой император, ты уделяешь этой девушке слишком много внимания, – Нуала с трудом подавила улыбку. – Не по зубам тебе этот камушек в короне? – он улыбнулся сестре и протянул ей руку. – Впрочем, что нам какая-то юная прекрасная леди, когда мы смогли выжить там, где плелись коварные интриги?

– Нельзя её недооценивать, тем более после того, как она прознала про тайный военный совет, явилась туда без приглашения и, готов поспорить, что неспроста, пыталась меня на нем же поддержать.

Нуала склонила голову чуть в бок и машинально принялась разглаживать крупные складки своего платья. Горничные королевы все же смогли уговорить несговорчивую сестру императора на небольшое изменение гардероба, и теперь юная девушка ощущала себя крайне неудобно в пышных нарядах западного королевства. Впрочем, Кито сказал, что новое изумрудное платье очень подходит под цвет волос Нуалы, что её немного успокоило. Наконец-то наступил долгожданный вечер, когда она может снять тяжёлый наряд и лечь спать. Брат прав – завтра предстоял тяжёлый день.

– Спокойной ночи, – Нуала сделала реверанс и поспешно вышла из покоев, в которые тут же просочился Кито.

– Этот… Тщедушный Ганс, – Кито выдержал красноречивую паузу, за время которой Ристерд успел со вздохом потереть лицо, – вечно что-то вынюхивает. Мой император, позволь мне его куда-нибудь заточить.

– Если хочешь зажать его в углу – дело твоё, – Ристерд задумчиво откинулся на спинку кресла. – Но вначале убедись, что он сам не против. Только никуда не увози его. Нам не нужен лишний шум от слуг Фроны.

Кито громко хохотнул, расслабляясь. Он не думал, что император так быстро проследит довольно простую мысль своей правой руки. Все же годы, проведённые у заговорщиков под строгим надзором лучших учителей, благотворно отражались на Ристерде. Несмотря на свой молодой возраст, – править к тридцати годам всей Империей было неслыханно, – он умело обходил все подводные камни, однако неосмотрительно ввязался в эту затею с драконом. Да ещё и сестру свою замуж решил отдать. А за кого? За мальчишку, который, по слухам, не отличался особой мужественностью.

– Ристерд? – мужчина вопросительно приподнял брови. – Дракон, он?..

Император медленно кивнул.

– Принеси мне гербовую бумагу и скажи Зохану, пусть собирается в путь. Ему надо в ближайшие дни доставить письмо к горе. Надеюсь, за три дня его пути ничего не изменится, – Кито низко поклонился своему повелителю и, позвякивая шпорами на высоких плотных сапогах, направился исполнять приказ, оставляя Ристерда наедине со своими мыслями. А императору было о чем подумать. Неужели дядюшка на склоне лет сошёл с ума? Или причина его поступка таилась в другом? Это нужно было выяснить до того, как Филандер направит активные боевые действия в сторону драконьей горы, причем, чем раньше, тем лучше.

========== 12. ==========

Булочка ползком подбиралась к постели хозяина, явно намереваясь разбудить его самым подлым способом. Хильд внимательно следил за собакой, не зная, доверить пробуждение юноши ей или заняться этим самому. Будет ли принц благодушен сегодня? Пытаться предугадать действия, а тем более настроение Дороса было делом непосильной сложности, к которому необходимо было относиться либо с полной серьезностью, проводя точные расчеты и сверяясь по звездам, либо не браться вовсе. Решив всё-таки подождать действий любимицы гостя, Хильд отошел от двери, сел в кресло у затушенного камина и щелкнул пальцами – дрова вспыхнули. Хозяину замка было интересно, почему принц не изменил ничего в покоях, поэтому Хильд решил внимательнее приглядеться и найти что-нибудь необычное – например, клинок. Будь он чужим пленником, давно бы обзавелся оружием или его подобием.

Все стояло на своих местах, заботливо расставленное прислужниками и обтертое от пыли, как и в момент вылета дракона за принцессой, которая по счастливой случайности осталась при дворе. Ничего интересного! Вдруг взгляд зацепился за что-то белесое в тени между гардеробом и письменным столом. Косясь в сторону собаки и юноши, Хильд, стараясь ступать как можно тише, подошел к столу. Просто лист выбеленной бумаги, исписанный мелким почерком. Дракон улыбнулся – если это обещанные стихи, он будет рад их почитать, чтобы потом было что вспомнить долгими вечерами, паря в облаках, когда Дорос исчезнет из его жизни. А это непременно случится… И не стоило строить воздушных замков, которые могли привести к разбитому сердцу. А оно у драконов огромно и залечить трещину в нем крайне непросто.

– Тайное королевское письмо. – Хильд вздрогнул от неожиданного голоса принца. – Всё равно не поймешь.

– С добрым утром, – дракон улыбнулся и положил лист на стол. Не важно, что там, главное для него сейчас Дорос, который хитро улыбается и зевает.

– Бодрое утро, – голос Дороса был все ещё хриплым ото сна, Хильду нравилось это. Принц звучал иначе, чем обычно.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, боясь, что вчерашние поцелуи забылись. Как никогда Доросу хотелось нарушить правила, забыть обо всем мире и, наконец, украсть свой законный кусочек счастья. О чем думал Хильд, он не знал, но хотел знать.

– О чем думаешь?

– Его Величество не должно заботиться о таких мелочах, как мои думы, – Хильд улыбнулся мягко, абсолютно по-доброму и так искренне, что Доросу стало даже не по себе. Жизнь начинала быть похожей на какой-то сон, события в котором развивались не по спирали, как к этому все привыкли, а хаотично, перескакивая со ступени на ступень. А принц не любил стоять неустойчиво. Ему нужен был прикрытый тыл и твердая земля под ногами. Ему нужна была уверенность в завтрашнем дне. Или хотя бы в сегодняшнем.

– Его Величество сам может решить, о чем ему заботиться.

Дорос откинул покрывало и зашлепал босыми ногами к шкафу с пополнившимся пару дней назад гардеробом, попутно огибая замершего, но пристально следящего за его передвижениями Хильда. Было в мужчине что-то хищное, что настораживало Дороса, но в то же время влекло.

– Я пришел предложить принцу свою компанию в прогулке по верхнему саду до пика горы, – не смотреть на переодевающегося Дороса, который точно знал, что за ним наблюдают, Хильд не мог. Но он точно мог не сдержаться и сделать то, о чем в последующем будет жалеть. Остаток времени с Доросом он хотел провести в добрых отношениях.

– Буду ждать Вашего ответа за завтраком, – Хильд учтиво поклонился и удалился из комнаты, оставляя незадачливого соблазнителя с сердито поджатыми губами.

С момента того поцелуя в коридоре прошел день. По крайней мере, было уже час семнадцать по полудню – Дорос сверился с огромными ходиками в холле у выхода. Хильд был внимателен и учтив с принцем, а тот все еще не знал, как вести себя дальше. С одной стороны, он понимал, что его опасения по поводу жестокой игры на нежных чувствах могут оказаться правдой, если Хильд знает, что он действительно нравится принцу. С другой стороны, Доросу было бесконечно приятно ощущать руки мужчины, чувствовать его неподалеку и, самое главное, принц пришел в неописуемый восторг от того, как Хильд пришел желать ему спокойной ночи прошлым вечером. Дорос осмелился попросить его остаться в покоях до тех пор, пока он не уснет, на случай, если подвывающий за окном ветер вновь выбьет стекла. Мужчина безропотно и с явным удовольствием выполнил просьбу принца и просидел на краю кровати, легкими движениями поглаживая спину юноши, до того момента, пока юноша не уснул. Когда Дорос почувствовал, что начинает проваливаться в сон, Хильд склонился над ним и нежно поцеловал в уголок губ. Но на счет последнего он не был уверен – все же царствие Морфея было знаменито своими искусными снами. Однако утро следующего дня не порадовало новой близостью. И все же обнаружить с утра в своих покоях мужчину было крайне неловко и даже как-то стеснительно – дальше пары поцелуев дело у Дороса никогда не заходило, и он просто не знал, как нужно себя вести. А этот глупый момент с переодеваниями. Хильд мог бы проявить хоть немного уважения по отношению к старанию принца ему понравиться.

– Готовы? – Дорос вздрогнул, сильнее сжимая в руках плотную куртку, подбитую изнутри мехом. Хильд уже не раз так подкрадывался к принцу, а тот все никак не мог привыкнуть к его неожиданным появлениям.

– Конечно.

Хильд пошел вперед, отворяя тяжелые двери перед принцем, пропуская того наружу. За пределами стен замка пахло свежестью от недавно прошедшей бури. Дорос впервые выходил через главный вход, поэтому был взволнован вдвойне.

– Идемте, – Хильд точно знал направление, беря курс на противоположную от тайного хода стену.

На противоположной от тайного хода стене находились небольшие ворота, через которые вышли путники. Гора за замком, казалось бы, находилась на большом расстоянии, но на деле к ней вела не самая длинная, но узка каменная тропа, по бокам от которой было ущелье. Принц опасливо заглянул вниз и отшатнулся от обрыва. Благо Хильд шел достаточно далеко и не видел этот полный испуга жест.

– Это надежно? – Дорос боязливо наступил на каменный мост, стараясь не думать о том, что дна ущелья он не разглядел.

Хильд обернулся и рассмеялся. Он чувствовал себя здесь гораздо более спокойно и раскованно, чем Дорос. Хотя принца и удивляло то, что Хильд так и остался в простой плотной рубашке на холодном горном воздухе, сейчас его больше заботила собственная сохранность. Во-первых, он мог просто упасть и расшибиться в кровавое месиво. Во-вторых, где-то неподалеку был мифический дракон, в существовании которого Дорос начал сомневаться – не видеть своего похитителя ни разу после своего заточения не способствовало вере в крылатое чудище. В-третьих, зачем было вести Дороса на пик горы? Неужели все же решили убить? Сейчас был лучший момент для побега. Хильд уже далеко зашел по переходу, а Дорос стоит только у самого начала. Но что-то все же заставило сделать принца несколько неуверенных шагов, а отступать было не в правилах Дороса.

– Мы же должны были пойти через верхний сад.

– Верхний сад находится за пределами замка, – Хильд указал рукой на выступающий уступ горы, пик которой находился в зоне видимости.

– Этот дракон – извращенец. Все сады находятся рядом, чтобы в них можно было спокойно гулять, не боясь того, что твое тело потом найдут в фекалиях горных козлов.

Хильд, миновавший тропу, скрестил руки на груди, внимательно следя за принцем, который шел ему навстречу с явным опасением, хотя и стоически пытался это скрыть. Дракон и не думал переубеждать Дороса, да и помогать перейти опасный отрезок пути – тоже. Принц сам должен принять решение, – уже исходя из этого, Бадахильдис собирался строить планы. Сейчас мало что зависело только от его решения, Дорос был не простым магом-наемником, с каким можно было беззаботно встречаться, спать или создавать семью – подобное не пройдет с наследником. У них гораздо меньше свободы в отношениях, чем у кого-либо. К тому же, дракон не знал, что случиться, признайся он во всем. В этом и не было необходимости. Как бы Хильд не хотел, чтобы его пленник остался с ним навсегда, принца стоило вернуть в родные покои в ближайшее время. Катаклизм, устроенный верным другом, не мог надолго сдержать порывы короля маленького государства. Тем более опасное соседство с Арвилом могло плохо кончится для Дороса.

– Лексикон, я скажу, у вас вовсе не королевский. Возможно, дракон ошибся и утащил придворного друга принца Дороса, коим вы себя выставляете?

Увидев несмелую улыбку Дороса, Хильд улыбнулся сам. Он хотел порадовать юношу любым способом, искупая все то, что он натворил с момента похищения. А сколько уже прошло время с того самого вечера?

– Идемте. Вам понравится! – Дракон шагнул вперед, щурясь от пробивающихся сквозь низкие облака лучей солнца. Солнце было сродни огню. Оно создано из той же материи, что и драконы. Оно наполняет их магией и силой, поэтому крылатые исполины любят летать над облаками, когда лучи света пробиваются сквозь перепончатые крылья.

За спиной вдруг вскрикнули, Бадахильдис обернулся, надеясь увидеть горную змею или кого-то вроде, кого мог испугаться гость. Однако позади не было даже самого гостя. Он падал в ущелье, где сгинул уже не один недруг хозяина замка.

Хильд, не раздумывая, прыгнул следом, в одну секунду превращаясь в огромного темно-сапфирового дракона. Ущелье оказалось узким для таких размеров – пришлось сложить крылья, иначе можно их поломать о камень, и на восстановление уйдут месяцы, а столько времени в запасе не было. Вся надежда оставалась на магию и прочность чешуи. До уменьшения своих размеров не было никакого дела, Хильд сосредоточился на том, чтобы поймать Дороса. Осторожно схватив принца одной лапой и окутав своей силой, Бадахильдис еле успел перевернуться на спину, чтобы встретиться с землей с минимальным ущербом для себя и Дороса.

Не выдержав острой боли в хребте, Хильд обернулся в человека. Так было значительно легче, а самые большие раны залечит потом – главное сейчас выбраться из ущелья, вернуть принца в покои и оставить под опекой прислужников, пока сам зализывает раны.

– Ты…

– Вот же… – Бадахильдис выругался, поняв, что сейчас начнется. Не пострадавший телом гость уже стоял на ногах с булыжником в руках. – Дорос, я всё объясню! Дай мне только минуту, приду в себя…

Дракон попытался сесть – не получилось. Во многом из-за того, что на него кинулся взбешенная коронованная особа. Без булыжника. Бить, кажется, совсем не собирались, но вот проклятия вперемешку с отборной бранью заменили его с лихвой:

– Поганая тварь! Мерзкая сволочь! Как ты смел ко мне прикасаться?!

Хильд промолчал, решив переждать первый приступ истерики – жалко было только рубашку, которая уже трещала под руками разгневанного юноши. Приходилось к тому же убеждать себя, что в неприятных словах виноват шок, а не истинное мнение. Если нет, то дела плохи.

– Тварь!

– Повторяетесь, – флегматично поправил принца дракон и, услышав особо жалкий треск рубахи, решил прекратить истерику самым действенным способом. Поцелуем.

– Не смей, – непривычно жестко и повелительно рявкнул Дорос, отскакивая на несколько шагов от Хильда. – Это подло. Это… Отвратительно, – яростные нотки исчезли из речи. На их место пришла горечь и разочарование. Бадахильдису от этого стало нестерпимо грустно.

– Я бы хотел все объяснить, – дракон вздохнул и с трудом подняться на ноги. – И я это сделаю, но позже. Пожалуйста, дай мне время прийти в себя. И я обещаю, что все твои вопросы найдут свои ответы.

– Как вернуться в замок? – лицо принца стало непроницаемым, а глаза стеклянными. Его не один год готовили к ситуациям, в которых лучше быть куклой. Но от Бадахильдиса не укрылось мелкое дрожание рук Дороса.

– Я отнесу, – Хильд медленно и аккуратно превратился в дракона чуть меньших размеров. Дорос послушно взобрался на его спину, стараясь смотреть на стену перед собой, по которой Бадахильдис, глубоко вонзая когти в скалу, медленно полз вверх. Дракон чувствовал, как разрывается только-только налаженная нить. И это чувство перекрывало даже гудящую боль в спине и основаниях крыльев. Не так Хильд себе представлял раскрытие всех карт.

========== 13. ==========

Фрона вздрагивала каждый раз, когда молнии, сплетаясь в страшный узор, озаряли небо. Словно оскал бешеного пса. Но буйство природы не могло её заставить уйти из беседки. Ей нравилось чувствовать страх, казалось, так она платит за все ошибки и так становится ближе к Доросу. А ещё в тишине от людей думалось гораздо лучше. Главное, чтобы Ганс, следящий за Кито, или Лиадан, нашедшая новую игрушку в лице Нуалы, не вспомнили о родной принцессе раньше времени. Шума природы, пусть и ужасающего, сейчас желалось больше.

Фрона молода. Ей хочется любить. Танцевать на балах, заигрывать с придворными, шутить и шептаться под одеялом с Доросом. Она и не думала, как те дни были безмятежно спокойны. Теперь-то, наконец, Фрона осознала, как её юность пугают новые, грандиозные проблемы будущего… Она ведь думала, что сильная, сильнее драконов, но вот Дороса нет, и она ничего не может сделать. Лишь подчиняться, выжидать, надеяться и молить богов. Она же никогда не молилась… Сколько уже его нет? Чего они все ждут? Когда всё вернется на место?..

Фрона стиснула подол уже промокшего от разбивающихся об пол косых линий дождя. Не плакать. Дождь скроет слезы ото всех, только не от неё самой. Если ей навеки суждено остаться без половинки, она останется, и будет жить за двоих. Любить за двоих и править. Как правил бы Дорос.

– В наших краях дождь – редкость. – Услышав громкий и четкий голос, Фрона вскочила. Ристерд стоял под дождем. – Три-четыре раза в месяц в среднем регионе страны. Ближе к вам и морю может лить несколько дней, а вот ближе к пустыням…

– Вы напугали меня, Ваше Величество. – Фрона отвернулась, вздрагивая от очередного оскала неба. – Что вы тут делаете? Заболеете ещё, отчитывайся потом перед вашей страной.

– Ваш… Ганс, я ведь правильно запомнил его имя?

– Вы прекрасно знаете, как его зовут! – Принцесса хлюпнула носом и отошла в сторону, почувствовав спиной, что Император теперь под крышей беседки. – Что мой Ганс?

– Он паникует. Мой Кито выловил его… точнее, остановил в западном крыле. Он сказал, что не может вас найти уже целый час, – слово «выловил» царапнуло Фрону.

– Если ваш… Кито напугал моего Ганса, он из уборной не выйдет до конца вашего здесь прибытия!

– Я не совсем вас понял, дорогая Фрона, – Ристерд стоял неприлично близко – девушка чувствовала тепло его тела. Почему-то от этой мысли, что он может подойти ближе стало жарко. – Кто будет сидеть в уборной? Мой Кито или ваш Ганс?

– А вот догадайтесь, – Фрона резко обернулась и удивленно открыла рот, когда увидела, что Император стоял в двух шагах от нее.

– Что случилось? – слишком участливо поинтересовался Ристерд.

– Ничего. Буду вам признательна, если проводите меня во дворец.

– Это для меня будет честью. Заодно я бы хотел с вами кое о чем поговорить.

Ристерд протянул руку принцессе, она осторожно её взяла и подавила блаженный вдох – такой теплый. Странно, но сейчас мужчина вовсе не казался тем высокомерным ледяным южанином. «Это на фоне грозы», – уговаривала себя Фрона, не давая себе запомнить ощущение тепла в хорошем свете. Ристерд не друг ей, пусть и не враг, во всяком случае, она ему не доверяла, и если он думает, что сейчас сможет изменить это – ошибается.

– Слушаю вас…

– Для начала, – Ристерд потянул за завязки дождевого плаща, явно снятого впопыхах с какого-то стражника, и накинул на плечи девушки. – Вот так.

– Вы…

– Я крепкий здоровый мужчина.

– Очень на это надеюсь. Война в мои ближайшие планы не входила.

– А что входило?

– Жить долго и счастливо. И умереть в один день. И душой, и телом.

– Может быть иначе? – Ристерд приобнял Фрону за плечи и вывел из-под крыши беседки.

– Когда у тебя забирают часть души – да. У меня забрали.

– Я могу вам дать клятву…

– Никаких клятв! – Фрона, не дослушав, ненавистно помотала головой. – Никаких клятв. Тем более от мужчины. Тем более от вас. Простите, если я сейчас бестактна.

– Ничего, ничего. – Ристерд вздохнул и зашагал быстрее, чуть щурясь от хлестких дождевых полос.

– Вы о чем-то хотели поговорить? – Фрона попыталась натянуть капюшон до подбородка, чтобы капли противно не били в лицо, но рука Императора не давала этого сделать – приходилось терпеть из вежливости. Хоть волосы не намокнут.

– Да. Я слышал, ваш брат любит… юношей.

Фрона резко остановилась, вырываясь из объятий Императора, и маленьким кулачком ударила в глаз. Как учил Дорос.

– Не смейте говорить о моем брате подобное! – визг принцессы заглушил очередной раскат гром, но Ристерд услышал.

Сбросив плащ, Фрона бросилась во дворец, глотая слезы. Откуда они могли это узнать? Откуда?! Даже отец не догадывался… Если и догадывался, он спросил бы или допросил… Чувство страха за брата усилилось, и это злило ещё больше. Она резко остановилась.

– Чего вы ждете?! – Фрона сделала несколько шагов к Императору, который бесшумной тенью двигался по пятам принцессы.

– Хорошей погоды, – беззаботно отозвался Ристерд. – Такая хрупкая, – он вновь накинул плащ на плечи Фроны. – И что я скажу своему верному стражу? Меня избила девчонка в три раза меньше меня? Он меня засмеет. Придется сказать, что я защищал вас. Вы мне подыграете?

– Я и так вам подыгрываю, – Фрона хлюпнула носом.

– И крайне не умело. Хотя иногда ставите в трудное положение.

– Зато вас видно хорошо. Вы что-то задумали, я вижу. Но что? Это как-то связано с похищением? Вы хотите нас захватить? Что?..

Ристерд сокрушенно покачал головой.

– Нет. Вы дрожите, идемте скорее во дворец, вас нужно вернуть в заботливые руки перепуганного Ганса.

Конечно, Фрона не поверила в его ответ, но что она может сделать? Ударит второй раз? Сильно ли его это разговорит?

Ристерд довел принцессу до ее покоев и передал из рук в руки леди Лиадан, которая что-то защебетала в ухо своей госпожи и быстро повела ее в ванную комнату. Вода в отдельном чане бурлила, а огромная кадка, в два раза больше самой Фроны, была наполнена травяными настоями. Горничные старательно вылавливали последние листья и головки цветов, разбавляли остывшую воду горячей, чтобы принцесса смогла насладиться всеми прелестями принятия водных процедур. По комнате витал легкий запах лаванды, и в груди Фроны что-то потянуло – Дорос всегда старался наполнить комнаты цветками лаванды в период цветения. Она не разделяла эту любовь брата и демонстративно выносила из своих покоев пахучие вазоны. Сейчас Фрона отдала бы многое только лишь ради того, чтобы в комнате появился смеющийся Дорос с охапкой цветов в руках.

После омовения принцесса чинно прошла в спальню, чувствуя легкую сонливость от влитых в нее успокаивающих настоек. Рядом с кроватью, учтиво стоя в тени, ждал ее верный слуга. Ганс вечером был спокоен как ночные звезды, лишь время от времени как-то затравленно смотрел по сторонам, словно ища поддержки у тумбочки или гардероба. Фрона лежала под одеялом, любуясь новым балдахином, который, как сказала Лиадан, вышит рунами хорошего сна, и думала о своем. Дождь перестал под глубокую ночь, оставив после себя запах свежести и странное ощущение неподвижности – всё замерло.

– Я… – Ганс, не думавший даже готовиться ко сну, опять попытался что-то сказать и замолк.

– Мне это надоело. Ты либо говори, либо иди куда-нибудь в другое место… Раздражаешь.

– Мне показалось, он меня… Как это сказать? Пощупал.

– Кто?! – Фрона резко села. Не собранные в косу волосы разметались по плечам, а к бледным щекам прилила кровь.

– Кито…

– Что?! Как?

– Я искал тебя и не предусмотрительно зашел на их этаж. В задумчивости забыл осмотреть и, повернув за угол, наткнулся на него… Чуть не упал. Но он поймал и прижал к себе. На мгновенье всего. Я не знаю, может мне показалось, или его рука… Нет, нет, это случайность! – Ганс помотал головой и замер. – Точно, точно! Не может же этот бугай быть…

– Этот… Ну я ему устрою! – Фрона растеряно покачала головой. Ганс был не из тех, за кого стоит впустую переживать. Да и перейди Кито границу дозволенного, весь дворец был бы поднят в праведном гневе.

– Спите, моя принцесса, – снова переходя на учтивый тон, Ганс чопорно коснулся сухими губами мягкой кожи лба Фроны и вышел из покоев, прикрыв за собой дверь и подозвав стражников, отставленных на время аудиенции.

***

Ристерд печально вздохнул, увидев отражение в начищенном до блеска серебряном бокале. Синяк не хотел проходить, как бы ни колдовала над ним Нуала, и как бы ни была сильна магия драконов. Если до завтра подарок принцессы не исчезнет, придется объясняться перед королем. Сказать, что тренировался с Кито? Ночью? Конечно! Филандер не был глуп – если не поверит, может промолчать, однако отношения это подпортит. Размышления прервал резкий стук в дверь.

– Что такое? Кито, входи.

Вместо Кито, то есть вместе с Кито, в покои вбежала принцесса. В довольно коротком – до колен – халате, в тапочках и с распущенными до бедер волосами она настолько поразила неожиданным визитом в неожиданном виде Императора, что он не сразу опомнился. А когда сосредоточился и оторвал взгляд от стройных ног и перевел взгляд на лицо принцессы, понял, что пропустил речь гостьи.

– Простите, Ваше Высочество? Что вы сказали?!

– Что твой… вот этот вот громила, – она обвинительно ткнула пальчиком в Кито, возвышавшегося над ней как скала, – посмел посягать на честь моего Ганса! Я требую… запереть его где-нибудь! И кормить хлебом и водой!

– Объяснишь? – Император перевел взгляд на телохранителя. Тот сделал вид, что совсем не рад происходящему и нахмурился.

– Я ничего не понимаю.

– Облапал его! – торжественно и ядовито пояснила Фрона. Ей не спалось после ухода Ганса. Мысли, жужжащей тучей крутившиеся в ее голове, привели к выводу, который должен был принести облегчение. Подняв спящих у дверей стражников, Фрона в предвкушении возмездия за все пережитые сегодня неудобства поспешила в покои императора.

– Кито, выйди, пожалуйста, мы поговорим с её высочеством. – Император подошел к прикроватному пуфу и взял с него халат, более длинный и теплый, чем у принцессы. Кито послушно вышел за дверь, предварительно смерив смеющимся взглядом фигурку ночной гостьи.