Текст книги "Драконье золото (СИ)"

Автор книги: Hegg

Соавторы: Лилия Аджитарова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Бадахильдис зарычал. Огонь в большом камине вспыхнул, подпалив мягкий ковер и ближайшее кресло. Запахло подпаленной шерстью, от ковра повалил сизый зловонный дым, обвивающий отекшие после продолжительной пьянки ноги короля. Тонкие струйки стремительно поднялись к ноздрям Арвила, который тут же закашлялся, но быстро успокоился.

– Амулет, – уже угрожающе пророкотал Бадахильдис, не то шипя, не то посвистывая. Глаза дракона налились кровью, зрачки вытянулись. – Больше повторять не буду.

Арвил, стараясь не показать страха, радушно улыбнулся.

– Конечно, конечно! Ты прав, достаточно с тебя… Вот как принесешь мне принца, я так сразу и отдам тебе…

Огонь из камина медленно перетек в руки поднимающегося Бадахильдиса.

– Он будет у тебя через сутки, а сейчас… либо ты возвращаешь мне артефакт, либо… – дракон швырнул пламя в стену, спалив картину с полуголыми девицами, – от дворца не оставлю и мокрого места! Также, как и от его обитателей.

Арвил, гневно стиснув зубы, вскочил на ноги и подбежал к светильнику на стене.

– Да, хорошо, но чтобы тот был у меня! Обманешь…

Договорить он попросту не осмелился. Собеседник короля-самодура изменился в лице – уж теперь точно он не был похож на умиротворенного: глаза горят, руки превратились в когтистые сапфировые лапы, волосы неестественно легко развиваются, хотя сквозняка и в помине нет. И огонь – Арвил ощущал его всем телом, но не видел глазом. В этот момент он пожалел о сказанном.

Светильник оказался рычагом – часть противоположной стены вдруг начала выдвигаться. Король бросился туда. Залез в образовавшийся проем почти полностью, только полы пышного одеяния торчали, и спустя пару мгновений вытащил на свет хрустальную коробку, в которой виднелся амулет. Сунул подошедшему дракону и сразу же отошел – от нелюдя несло жаром. Бадахильдис достал артефакт, сжал в руке, прислушиваясь – да, это Он, не обманули. Разжал ладонь – искристо-красный плоский кусок камня, казалось, засветился изнутри. Признал хранителя.

Дракон в последний раз взглянул на «свинью» в короне и, издевательски поклонившись, ушел. Видеть жирного, потного и вонючего Арвила ему больше не хотелось, слишком тот ничтожный человек – такие люди либо от жадности погибают, встревая туда, куда не просят, либо медленно гниют на горе золота. И странно то, что, зачастую, именно подобные и пробираются к власти.

Через несколько часов Бадахильдис уже подлетал к своему замку, ловя на себе прощальные лучи солнца. Закат наступил для дракона неожиданно – настолько ушел в грузные мысли о дальнейших планах на добычу. Одно он решил точно: не отдаст принца Арвилу – правда, в тоже время, понимал, что за этим могут последовать серьезные проблемы. Но пока и домой мальчишку не вернет. Драконам опасно появляться сейчас на территории Сибхайона. И надо предупредить об этом сородичей – тех, кто окончательно не одичал и не потерял честь древнего народа. А те, что давно уже забыли, кем были в прошлом и за что Небеса даровали им крылья, достойны лишь сочувствия. Как же за эти столетия изменился его народ: из справедливых и благородных сынов Матери Природы, они превратились в животных, рыщущих в поисках наживы. Конечно, не все, только слабые сдались, но от осознания того, что как бы ни старались Высшие Силы, древний народ вымирает, становилось тоскливо. И Бадахильдис не мог этого остановить.

Вдруг перед глазами заструилась знакомая изумрудная нить. Дракон присмотрелся – нить мерцала и уводила взгляд отнюдь не к замку, а в сторону леса, за которым начиналось море. Значит, принц движется. Но куда? Ведь там ничего нет – вплавь решил вернуться домой?

Проследив за нитью, дракон, стараясь не шуметь крыльями, опустился к земле – принц отошел не далеко, даже до леса не добрался, хотя спустился по горе уже прилично. Движется юноша медленно, сразу видно, что в побегах у того опыта мало. Рядом со сбежавшим ошивалась его собака. Бадахильдису вдруг захотелось повеселиться, и он выпустил первую струю огня…

Вскоре ему надоело смотреть, как принц бегает из стороны в сторону, одаривая похитителя неприличными и лживыми намеками на его интимное знакомство с троллями, начинающими надоедать с момента похищения, – неужели у людей так мало опыта общения с волшебными существами, что они и не догадываются, как оскорбительно бы звучал выбор сношения дракона и русала? – и он подхватил законную добычу в лапы. Пора отдохнуть, а то скоро не будет сил даже взмахнуть одним крылом – дракон приложил достаточно магической энергии, чтобы сократить расстояние до дворца Арвила. Да и голод был поистине драконьим – придется прислужникам хорошо поработать на кухне, охотиться Бадахильдис сегодня был не намерен, поэтому ещё издали приказал готовить поздний ужин… на двоих.

========== 4. ==========

Дороса в этот раз доставили ко входу в замок, аккуратно поставив у самых дверей, которые тут же открылись, а на пороге стоял уже знакомый прислужник, освещая своим магическим внутренним светом все вокруг себя. Дракон словно несколько применьшился и исчез за одной из башен сразу же, как только Дорос вошел в замок. Прислужник, пощелкивая и цыкая на скулящую собаку, повел неудавшегося бегуна в противоположную от его покоев сторону. Принц даже успел подумать, что он забыл расположение комнат, хотя его с детства тренировали запоминать все важное, однако прислужник ввел юношу в просторную столовую с небольшим дубовым столом. Огненный помощник подтолкнул Дороса к одному из стульев и, положив собаке ручку на загривок, тихо удалился из комнаты, ничего не объяснив. Впрочем, юноша предполагал, что капли огня начисто лишены возможности общаться человеческой речью, поэтому даже не удивился молчанию прислужника.

Принц огляделся. В камине потрескивали раскрасневшиеся поленья, зажженные явно не обычным способом, тяжелые даже на вид шторы прикрывали высокие окна, и все же в комнату попадал лунный свет. Дубовый стол, сразу бросившийся в глаза юноше, был сервирован на две персоны и бедно уставлен тремя подсвечниками с небольшими огарками свечей. На стенах висели гобелены, но все равно было неуютно – складывалось впечатление, что в комнату заходили крайне редко. Стулья, больше похожие на маленькие троны в своей элегантной и хитрой резьбе, были тяжелы, но очень красивы. Наверное, именно из-за веса и невольного преклонения перед всем красивым Дорос не попытался выбить окно. А может и от того, что принц с прислужником поднимались по лестнице пару раз, и все необдуманные прыжки на свободу могли обернуться проблемами с целостностью тела.

Бадахильдис в это время твердой рукой помещал Амулет Неба в выемку из серебристого камня, отлитого эльфами из лунного света. Тот приветственно вспыхнул медовым цветом, озаряя небольшую храмовую комнату. Дракон, удостоверившись в надежности защиты, кивнул своим мыслям и поспешил в малую залу для приема незначительных гостей, куда прислужники успели перенести стол и стулья и где должен был состояться полночный ужин. Когда же Бадахильдис широким жестом отворил дверь, его встретил растрепанный принц в необъятных одеждах, спорящий с младшим из прислужников. Капля огня возмущенно трещала горящим деревом в ответ на требование выпустить юношу из комнаты. Прислужник стоял до последнего, начиная подтягивать силы собратьев, чтобы при необходимости остановить непутевую жертву, собирающуюся сбежать в очередной раз. С невыполненным приказом по охране покоев принца Дороса дракон собирался разбираться завтра, если ему, конечно, удастся подняться утром не позже полудня.

– Доброго вечера кронпринцу Сибхайона, – прислужник шмыгнул к выходу, а Бадахильдис склонил голову в приветствии.

– С кем имею честь? – бесцветным голосом отозвался юноша, даже не приподнимаясь со своего резного стула. Благо хоть голову повернул на пришедшего. Воспитание воспитанием, а королевские дети всегда отличались непростыми характерами и огромными амбициями, которые порой были необоснованными. Впрочем, Бадахильдис слышал об отпрысках короля Филандера только лучшее, и был неприятно удивлен заносчивостью принца.

Дракон на мгновение задумался над ответом на вопрос, заданный юношей. Действительно, кто он сейчас? Дорос не видел Бадахильдиса в его человеческом обличии и посему не мог угадать в нем дракона. Просто некий высокий широкоплечий мужчина, который может быть кем угодно.

– Зовите меня Хильдом, – драконье имя обычно резало слух человеку, поэтому Бадахильдис урезал его. Тем более, сын Филандера мог знать, что единственный дракон в их горах носил имя, предрекающее ему сражения в течение жизни.

– И кто же ты, Хильд? – бесцеремонно переходя на фамильярный тон, устало отозвался принц.

Дорос только напустил на себя изможденный вид, чтобы притупить внимание появившегося в комнате мужчины. На самом же деле принц был напряжен и готов отразить – или хотя бы попытаться это сделать – любую атаку, ответить на любой выпад Хильда. Хотя мужчина не предрасполагал к дуэли, а уж тем более к спаррингу. Таких великанов Дорос видел крайне редко – плечи его и ноги с трудом помещались в широких штанах и кафтане, руки, если сложить ладони лодочкой, могли бы сойти за тарелку, на которой сегодня приносили хлеб. Но больше всего в Хильде принца привлекли волосы – ни капли не похожие на его или отцовские. При тусклом свете от свечей и камина они были будто спелый раскрывшийся каштан, а борода была необычайно коротко острижена.

– Я тот, кто не причинит вреда юному принцу.

Хильд терпеливо дождался, пока мальчишка – для двухсот тридцати семилетнего дракона семнадцатилетний принц был именно им – вдоволь наиграется в гляделки, а затем присел на свой стул. В этот же момент появились прислужники, неся в своих крохотных ручках серебряные подносы с едой. В животе дракона заурчало, и Хильд, не дожидаясь, пока принц разберется с принесенными приборами, приступил к трапезе. Ели они молча, то и дело поглядывая друг на друга. Дорос действительно был хорош собой и очень сильно походил на юную девушку. Единственное, что омрачало вид миловидной леди, это достаточно массивный подбородок, типичный для многих из тех, кого можно было бы отнести к мужчинам. От лица принца тянулись магические всполохи, что привлекало внимание куда больше множества родинок на шее и чуть оголенной ключице.

– Принц, Вы позволите задать вопрос? – Дорос озадаченно оторвал взгляд от печеной картошки и рассеяно кивнул. – Что сегодня Вы делали магического?

Юноша передернул плечами и нахмурился, отставляя полупустую тарелку, потянувшись за бокалом с имбирной настойкой. Прислужники словно догадались сами, что Дорос продрог, преподнеся имбирную воду с медом вместо эля.

– Я лишен магической силы. А что насчет тебя?

– Во мне есть задатки, если Вам угодно, – дождавшись, когда принц вновь углубится в свои размышления и вернется к еде, Хильд легким заклятием выявил причину волшебной энергии и чуть не расхохотался. Его любимец – старший из прислужников – в порыве добра и благосклонности к кронпринцу выжег все волосы на его лице подчистую, убрав даже волосяные луковицы. Дорос еще не знал, что ему не удастся похвастать густой бородой, а Хильд пока не горел желанием возвращать принцу исходный вид, хотя дракон был бы не против увидеть юношу в платье вновь. И нужно было что-то решить с одеждой Дороса, который выглядел крайне забавно в вещах Хильда. Видимо, принц был достаточно худощав, потому что штаны и рубаха болтались на нем, как на швабре, которую время от времени брали прислужники, когда убирали покои своего господина.

– Ясно, – юноша пожал плечами и откинулся на спинку стула, окончательно отодвигая от себя объедки. – Хильд, верно? Ты не знаешь, как долго я буду находиться… здесь? – Дорос обвел взглядом комнату, но дракон готов был поспорить, что кронпринц Сибхайона говорил о замке в целом.

– К моему великому сожалению я не располагаю такой информацией, – Хильд не покривил душой. Дракон действительно не знал, как долго принц пробудет у него, как и не знал того, что будет делать с этим нахальным пареньком, если тот и дальше продолжит обращаться с ним, как со слугой низкого ранга.

– Ясно. Видимо, мне нужен кто-то посерьезнее тебя или этих капелек, – заметив некоторую озадаченность собеседника, Дорос уточнил: – я имею в виду прислужников. С кем тут еще можно поговорить?

– Только со мной, – отпивая из своего кубка, отозвался дракон.

Дорос чуть заметно вздохнул, представляя, как ему будет сложно выуживать информацию из излишне воспитанного слуги дракона. Впрочем, сейчас принц чувствовал себя слишком уставшим, чтобы беспокоиться о чем-либо кроме скорого возвращения в свою «темницу», где он поспешно примет горизонтальное положение на той чрезвычайно привлекательной кровати.

– Вынужден откланяться, – Дорос поднялся со своего места, кивнул Хильду и поспешил вслед за появившимся прислужником, который призывно поцокивал. Дракон только усмехнулся вслед удаляющемуся принцу, мысленно пожелав тому спокойной ночи. Сам Хильд намеревался еще раз проверить сохранность амулета, а после последовать примеру своего пленника и забыться тяжелым восстанавливающим силы сном.

***

Дорос проснулся с решительной мыслью выбраться из замка. Как это сделать, он ещё не знал, но был уверен, что выход найдет. Кроме дракона, улетевшего вчера куда-то, и вдруг объявившегося некоего то ли дворецкого, то ли ещё кого Хильда, тут ему бояться было некого – прислужники не в счет, они казались совершенно мирными, и Дорос почему-то был убежден, что в случае чего он сможет с легкостью их обмануть. Как же ему в этот момент не хватало хладнокровной и смелой Фроны. Той ничего не стоило бы охмурить мужчину, заставить его играть на их стороне. Дорос бы и сам это сделал, если бы точно знал, что Хильд хоть чуть-чуть, но заинтересуется им. Не успел принц выбраться из теплой постели, как перед ним появился один из прислужников, указал ему на еле заметную дверь в стене – вчера Дорос её не заметил – и попытался что-то объяснить жестами.

– Ванная?

Прислужник радостно замотал головой. Потом кивнул в сторону: на тумбочке у стены лежали добротные вещи, а сверху покоилась записка.

«Ваше Высочество, буду рад видеть Вас за завтраком. Хильд»

Почерк был мелким, но разборчивым. Дорос прочитал письмо ещё несколько раз, запоминая каждую завитушку и особенность – на всякий случай. Чему он успел научиться за годы жизни во дворце, так это тому, что не стоит упускать мелочи из виду.

В ванной пахло цветами, сладкими, приторными, узнать которые принц не мог, как ни принюхивался. От воды шел пар. Они что, его заживо решили сварить? Не его ли Хильд собрался отведать на завтрак? А может скормит сразу дракону? Может тот питается только высокородными прекрасными юношами? Тогда все вставало на свои места: миловиднее принца в их королевстве никого не было, об этом юноша мог судить, исходя из собственных наблюдений. Все дети вельмож были либо крепко сложеными воинами с непроницаемыми лицами, словно высеченными из валуна, либо пухлыми лоснящимися коротышками, чьи лица обещали покрыться бородавками в ближайшем будущем.

– Горячая, – сообщил Дорос кружащему вокруг него прислужнику. Тот встрепенулся и подлетел к высокой бадье у стены и маленьким деревянным ведерком натаскал холодной воды. – Спасибо.

Через пять минут принц блаженно закрыл глаза и позволил себе наконец призадуматься над серьезностью проблемы и разобрать произошедшее по пунктам так, как учил отец и военная стратегия.

Во-первых, дракон не убил его сразу. Значит, он ему нужен. Только зачем? Три варианта: похищение ради выкупа, чей-то заказ и для собственных нужд – каких, Дорос даже не догадывался, но все же решил, что и такое быть может. А во-вторых, может и не его вовсе похищать хотели? А Фрону? Зачем дракону принц, когда можно похитить принцессу. Да и, судя по легендам и мифам, принцесса более подходит на роль затворника в башне драконьей. Дорос улыбнулся – если хотели похитить не его, а Фрону, то это даже к лучшему, сестренке ничего не угрожает. Пришла мысль, а вдруг это все подстроено самой принцессой? Слишком много совпадений. Но Дорос только отмахнулся от подобных догадок – Фрона, как никто другой, знала, чего именно желает её брат. Если бы была его воля, трон бы заняла сестра, однако, увы, закон требовал видеть на троне зад первого наследника.

Дорос не успел додумать – в комнату вновь влетел прислужник с белой простыней в руках. Вскоре, облаченный в темный, простоватый, но чистый и подходящий по размеру костюм, Дорос стоял посреди комнаты, уговаривая верную спутницу остаться тут, пока он разведает обстановку, а поесть ей сейчас принесут. Последнее прозвучало убедительнее всего, и Булочка послушно присела на задние лапы.

Хильд уже сидел за столом, когда принц вошел в малую столовую. Дорос прищурился. Вчера мужчина был одет чуть неряшливо, но сегодня, хоть и без привычных глазу ярких одеяний, соответствовал нормам, которые должны соблюдаться при присутствии высокородных господ: черные вьющиеся волосы поддерживались кожаным обручем, темно-синяя туника со шнуровкой на груди, цепочка на шее, общий ухоженный вид, даже бороды не было. Дорос только вспомнил, что сегодня он не брился, и щетины утром у зеркала он не заметил. Что натворил тот огонек?

– Здравствуйте, милейший.

– Ваше Высочество, – Хильд чуть склонил в голову, но даже не думал подняться и поприветствовать гостя как положено. Принц сел за стол и внимательно посмотрел на мужчину.

– Осмелюсь спросить, какова цель моего похищения?

Бадахильдис пожал плечами и хитро улыбнулся.

– Об этом я, увы, не знаю. Приятного аппетита.

– Спасибо. И Вам, – задумчиво ответил Дорос. – И насколько я тут задержусь, Вы тоже не узнали со вчерашнего вечера?

Дракон отметил, что сегодня добыча обращается к нему на «Вы», а значит, выспалась и готова атаковать. Вежливость, как поговаривают мудрецы, самое опасное оружие в руках политика – а то, что юноша им был, Бадахильдис не сомневался.

– Мне не сообщили.

Дорос понял, что даже если собеседник что-то и знает, то ни за что не скажет, и замолчал, обдумывая дальнейшие действия. Когда тарелки опустели на половину с его стороны, и полностью со стороны Хильда, принц вновь заговорил, боясь, что его собеседник сейчас уже уйдет, только теперь голос звучал праздно:

– Я надеюсь, Вы не дадите мне умереть от скуки? Я могу рассчитывать на увеселительные мероприятия? Или это не входит в обычный режим дня для жертв дракона? ..

– И как же я могу Вас развеселить? – Хильд понимал, что его не по-мужски хрупкая жертва что-то задумала. И дракон был готов принять невидимый вызов и сыграть с принцем в его игру.

– Хотелось бы осмотреть замок.

Бадахильдис хмыкнул. Ну конечно, он бы первым делом сделал тоже самое – осмотрелся.

– Хорошо. Только знайте, любая попытка или намек на побег – и Вы до конца дней своих будете заточены в башне, куда лишь дракон долететь и сможет.

Голос Хильда не понравился Доросу, но он понял – тот не шутит.

– Ясно, – безмятежно отозвался принц.

***

– Замок был построен около четырехсот лет назад и до сих пор остается одним из самых недоступных драконьих крепостей… – Бадахильдис говорил негромко, однако Дорос, шедший по правую руку от него, слышал всё, при этом успевая смотреть по сторонам, запоминая каждую мелочь. Даже в окна выглядывал и запоминал топографию.

Три верхних этажа замка были полностью отданы под покои – малые и большие, смежные и одиночные, для прислуги и гостей. На нижнем уровне – Хильд назвал его «общими этажами» – находились комнаты для музицирования, для танцев, что-то наподобие террасы, маленький крытый сад, где парили те самые запахи, преследовавшие принца во время купания, и две купальни. Одна из них была раза в три больше, чем покои, выделенные принцу, с большим кипящим бассейном посередине. Там, по словам сопровождающего, любит купаться хозяин замка, а иногда сам Хильд.

– Да вода же кипит!

– Ну да, а как иначе? Не в стылой же воде дракону умываться.

– Ясно.

Бадахильдис недовольно покосился на принца. «Ясно» прозвучало уже раз десять за последние полчаса, но по невинному личику добычи ничего решительного понять было невозможно – вроде не издевается.

– А сокровищница? Ведь у каждого порядочного дракона есть сокровищница.

– Есть. – И замолчал.

– Хочу посмотреть! – оживился Дорос, преданно заглядывая в темно-карие глаза Хильда и мило улыбаясь. Дракон хмыкнул и отрицательно мотнул головой, вызвав этим недовольство принца. – Хочу!

– Сочувствую, – заявил спокойно и продолжил: – Четыре башни символизирует четыре стороны света и четыре стихии…

Через час осмотр достопримечательностей резко прервался Хильдом, тому срочно понадобилось куда-то уйти, но перед тем как единственный человек на весь огромный замок не ушел, Дорос попросил бумагу и перья с чернилами.

– Зачем?

– Стихи писать. О драконах и их странных пристрастиях к принцам…

Бадахильдис икнул, однако отказывать в просьбе не стал, решив, что ничего опасного в этом нет. Лично доведя гостя до выделенных покоев, по пути приказав на незнакомом языке что-то мелкому и шустрому огоньку, Хильд распрощался с Доросом и пообещал присутствовать на ужине.

Вскоре после того, как Дорос оказался в своих покоях, огоньки принесли не просто листы бумаги, а чистый, отделанный кожей, дневник, каких было туча в дворцовой библиотеке. Принц тут же принялся за работу. Для начала записал мелкие детали, которые мог забыть, потом сделал список возможных причин похищения, список подозреваемых и несколько пунктов с идеями спасения. «Соблазнение Хильда» – стояло первым. Ну и для виду Дорос сочинил пару стишков, где драконы имели отнюдь не грозный вид, а были в розовых ленточках и с красными гребнями и чешуёй в ромашку. Зачитал вслух, насмешил маленького прислужника, прилетевшего с очередной запиской.

«Прощу меня простить, но ужинать Вам придется в одиночестве»

Дорос не особо огорчился и решил прогуляться, не забыв выдрать исписанные листы из дневника и спрятать в наружном кармане выданной ему легкой куртки.

Обойдя этажи, относившиеся к верхнему уровню, Дорос решил сам найти сокровищницу или хотя бы посмотреть, что за закрытыми дверями, в которые Хильд его так и не пустил. Следом за ним по воздуху, беспрестанно о чем-то шептавшиеся, летели три огонька. Любопытство утолить не получилось – как только Дорос пытался открыть дверь, огоньки начинали громко шуршать и кружили у него над головой, пытались залезть под руку.

– Я одним глазком, – взмолился Дорос, припоминая, как такой нехитрый прием помогал с кухарками, но стражники не соглашались, настойчиво отогнав принца от запретной двери.

Дорос уже решил вернуться в свои покои, как услышал тихий голос. Кто-то пел. Он прошел пару шагов вперед, прислушался – шуршание огоньков жутко мешало, и он пригрозил им пальцем. Прислушавшись, принц узнал голос Хильда. Тот был в той самой купальне размером с несколько покоев. Он осторожно приоткрыл дверь, стараясь сделать это настолько бесшумно, насколько возможно. Кругом были свечи, в противоположной стороне купальни горел огромный камин, вода не бурлила, но пар шел. Дверь за Доросом прикрылась. Огоньки исчезли.

Мужчина лежал спиной на пологом краю бассейна и напевал странную, но мелодичную песню, на незнакомом Доросу языке. Юноша прислушался – одно слово, которое повторял Хильд он все же узнал: “орехтри”– “Крылья” с эльфийского – его новый знакомый так хорошо знает язык древнего народа, покинувшего этот мир давным давно, что может на нем петь?

Неожиданно Хильд замолчал и рывком встал. Юноша еле сдержал восхищенный вздох – принц, в силу своего положения и частых рыцарских турниров, видел достаточно красивых телом мужчин, но Хильд был просто прекрасен. Широкие плечи, узкая талия и бедра и, Дорос сглотнул, восхитительный зад на котором красовалась витиеватая татуировка, уходившая на спину, почти до лопаток, подчеркивая рельеф точеных мышц. Принц настолько засмотрелся на красоту чужого тела, что забылся и выдал себя негромким, но отлично слышимым в тишине вздохом.

Хильд обернулся и тоже ошарашено замер. А принц теперь смог разглядеть и все остальное. Сам Дорос не мог похвастать густой растительностью на теле. Волос на животе от пупка до лобка юноши был настолько редок и светел, что парень казался совсем юным, чего нельзя было сказать о Хильде. Густая дорожка темных волос не останавливалась на пупке, а поднималась выше, захватывая грудь, где волос становилось заметно меньше.

– Ваше Высочество?

Дорос поднял взгляд на лицо Хильда и сглотнул. Все же этот мужчина был чертовски привлекателен, а принц юн и невинен.

– Я… я не хотел помешать, уже ухожу… – и попятился к выходу. – Извините.

– Ничего страшного. Может, хотите присоединиться? – Бадахильдис не без удовольствия наблюдал за мальчишкой, затравленно отводящим глаза.

– Н-нет! Спасибо. Я в другой раз.

Дорос нервно толкнул дверь от себя, потом еще раз.

– Ее нужно тянуть на себя, – дракон приложил все усилия, чтобы не рассмеяться в след удирающему кронпринцу. – Надо же. Еще и девственник, – улыбнулся своим мыслям Хильд и потер поясницу. Вытатуированный синим огнем знак хранителя печати неприятно ныл, напоминая о необходимости лучше следить за Амулетом Неба и больше не допускать даже возможности его похищения.

========== 5. ==========

Фрона замерла на балконе, смотря вдаль невидящим взглядом. Где-то там, на расстоянии, не подвластном человеческому глазу, над землей возвышались хребты гор, припорошенные снежным налетом. Все мысли принцессы были об одном – о брате. Она успокоилась внешне, но внутри страх и ненависть горели огнем, которому позавидуют все драконы. К тому же отец запретил ей появляться на военных советах, куда раньше – когда еще семья не переживала мучительную потерю – Фрона приходила без приглашения: садилась в уютное кресло у восточной стены и внимательно слушала, впитывая каждое слово. Если поначалу у лордов это вызывало осуждение, то потом они просто перестали замечать девушку; иногда высокочтимые мужи настолько забывались, что в запале говорили грубости, а Дорос, который с четырнадцати лет сидел по правую руку отца на всех собраниях, одергивал мужчин.

– Император Ристерд прислал ястреба с посланием.

Девушка даже не вздрогнула от тихого голоса Ганса. Он, несмотря на впечатлительный характер и нежную натуру, был бесшумен и вообще иногда казался приведением – такой же бледный, с длинными черными волосами до пояса, перехваченными ободком, с заостренными чертами лица и нервными движениями, словно тот постоянно куда-то порывался или чего-то остерегался. Но ходил он и вправду слишком тихо, чтобы его можно было услышать не прислушиваясь. Фрона привыкла. А ещё от друга постоянно сильно пахло жасмином – зачастую сначала приходил запах, а потом уже Ганс.

– И что?

– Он уже подъезжает к нашей границе.

– Они двигаются быстро. Очень быстро, – чуть повернув голову в сторону говорящего, сказала принцесса, в задумчивости хмуря светлые брови.

Ганс вышел на балкон, встав рядом с девушкой. Было довольно жарко, и ветер не приносил привычного облечения – он сам был пропитан теплом, словно шел вместе с императором Ристердом на помощь утопающему в трауре королевству.

– Это наводит на мысль, – продолжила Фрона. – Как видимо, императору тоже надоели драконы. Но я боюсь… боюсь, что мы опоздаем.

– Прислушайся к себе, ты всегда его чувствовала…

– Я уничтожу каждого, кто виновен в этом, – сжимая кулаки в жесте бессильной ярости, перебила слугу Фрона.

– Почему-то даже не сомневаюсь, – нервно хихикнул Ганс, обнимая принцессу за плечи. – Уйдем отсюда, не хватало тебе ещё заболеть. В этом месяце солнце особо коварно.

Принцесса послушно шагнула за своим слугой. В замке о Гансе ходили довольно мерзкие слухи, но никто из прислуги еще не набрался смелости высказать все молодому человеку в лицо – все боялись возмездия со стороны наследников престола, которые были буквально без ума от неврастеничного Ганса. Тот же не старался пользоваться своим положением, ровно как и не кичился им, просто выполняя привычную роль жилетки для принцессы в особо сложных случаях. Тогда приходилось вспоминать, что он все же мужчина, брать себя в руки и терпеливо ждать, пока принцесса придет в свое обычное состояние. Это всегда занимало чуть меньше часа, каким бы тяжелым не было происшествие. Но похищение кронпринца, за которого у Ганса болело сердце не меньше, чем у всей королевской семьи, выбило Фрону из колеи сильнее, чем кто-либо мог предположить. Прошло чуть больше недели с трагического приема в честь Алгаи, а известий о принце так и не было.

Король Филандер собирал войско, чтобы направиться на спасение любимого сына, и терпеливо ждал появления императора Ристерда. Тот был известным воином и достопочтенным мужчиной, который с готовностью откликнулся на предложение своего торгового партнера. Нужно было только преодолеть широкий залив и высадиться на берегу Сибхайона, что заняло у тридцатилетнего правителя неделю. Филандер понимал, что предлагать авантюру с нападением на большого и явно взрослого дракона без поддержки интересов будущего союзника было бессмысленно, поэтому главы двух государств заключили довольно простую сделку.

Два года назад империю Деорадхан, расположенную на востоке от королевства Филандера, захватил огонь свержения старой власти. В трущобах задолго до этого были найдены дети почившего двенадцать лет назад императора, до этого момента считавшегося бездетным. Это был пятнадцатилетний темноволосый паренек с обостренным чувством справедливости и двухлетняя вечно плачущая кудрявая девчушка, размазывающая слезы по грязным щекам. Как дети бывшей служанки, со скандалом изгнанной из дворца, были обнаружены заговорщиками осталось тайной, как и то, что девочка – Нуала – не являлась дочерью почившего императора, и только юноша по имени Ристерд был кровным наследником трона. Оборванцев перевезли в большой дом с прислугой и личными учителями, готовя из мальчишки наследника империи, а придворные, недовольные тиранией правящего императора, принялись разрабатывать кровавый план по свержению власти. Как бы то ни было, удалось это им сделать только спустя тринадцать лет, когда Ристерд был в расцвете сил. Мужчина кропотливо находил сторонников в народе, подкупая их своими чувством справедливости, поставленной речью, верой в справедливость и профилем старого императора, при котором так хорошо жилось. За неделю в Деорадхане пролилось крови больше, чем за все время правления Филандера, но тиран был свергнут, и Ристерд взошел на трон. Император прекрасно понимал, что его сестра не имела тех возможностей, которые были у уроженок именитых семей, хотя никто все еще не знал о том, что девушка не могла похвастать голубой кровью. Именно поэтому как только Филандер направил к Ристерду зов о помощи, в котором говорилось, что при благоприятном исходе битвы за честь короны кронпринц Дорос обвенчается с Нуалой, император, не раздумывая, созвал лучших воинов из приближенных отрядов. Но даже сам Ристерд не мог сказать, почему он решил отправиться вместе со своими людьми и сестрой в соседнее королевство, оставив империю на попечение верных советников.