Текст книги "Notes survivor: When dawn broke (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Я внимательно прислушалась, уловив далекие отзвуки сирены, а так же громкое рычание и шаркающие шаги. Судя по всему, ходячие прошли мимо, даже не обратив внимания на неприметную железную дверцу. К сожалению, сосредоточиться на этом мне не дал громкий болезненный стон Лори, которая, вцепившись в тонкую трубу, проходящую вдоль стены, болезненно скривилась, на мгновение прекратив дышать. Опустив глаза, я увидела испуганный взгляд Карла, который беспомощно смотрел на меня, явно не зная, что делать.

 – Что это… что это за звуки? – прошептала Лори, отлепившись от стены.

 – Тебе не стоит об этом волноваться, – качнула я головой, помогая женщине пройти вглубь комнаты.

 – Эта сирена привлечет ходячих, – подал голос Карл, следуя за нами.

 – Лори, тебе нужно лечь, – я закусила губу, чувствуя, как все тело колотит мелкая дрожь. Что делать, я не знала, мне было страшно, но я не могла позволить, чтобы этот страх передался Карлу или, что было бы хуже, самой Лори.

 – Ничего не получится, я уже рожаю, – женщина вновь скривилась, упираясь руками в железные перила.

 – Мы должны вернуться и найти Хершела, – в голосе Карла я слышала отголоски собственной паники.

 – Нельзя, – я едва сдержалась, чтобы голос не сорвался на крик. – Там ходячие, и твоя мама не сможет ждать, – я легонько сжала плечи женщины пальцами. – Боюсь, рожать придется здесь.

 – Просто супер, – буркнула Лори, а после вновь скривилась, хватая ртом воздух.

 – Она задыхается? – испуганно спросил Карл.

 – Так, все спокойно, без паники, – кажется, я пыталась убедить сама себя. – Лори, милая, все будет хорошо. Дыши глубже, постарайся успокоиться.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, я помогла женщине опуститься на пол, после чего, ломая ногти, попыталась дрожащими руками снять с Лори штаны. Плотная ткань не поддавалась, я до крови закусывала губу, чувствуя, как меня всю колотит от ужаса, а горло сдавливают слезы от осознания собственной беспомощности. Резко тряхнув головой, я пару раз ударила себя по щекам, призывая успокоиться. Клер, все хорошо, ты не раз видела, как принимала роды мама, ты справишься.

 – Карл, ты должен помочь мне, – я подняла глаза на мальчика, замершего рядом.

Паренек облизал пересохшие губы, однако кивнул. Ненавистные штаны, наконец, поддались, и я стащила их, отбросив в сторону, после чего немного развела ноги женщины в стороны.

 – Что ты делаешь? – подал голос Карл.

 – Нужно посмотреть, раскрылась ли матка, – дрожащим голосом пояснила я, пытаясь вспомнить то, что рассказывала мне мама когда-то давно. Большинство ее слов выветрилось из памяти, словно их и не было, и сейчас я была готова сама себя убить за то, что ничего не помню. Мне не удалось определить состояние матки, и я, прокусив зубами губу, панически глянула на Лори.

 – Я не знаю… – прошептала я. – Я не вижу…

 – Ничего, я уже тужусь, – выдохнула женщина. – Помоги мне.

С моей помощью она вновь поднялась на ноги, опираясь руками о перила и тяжело дыша. Вот она вся напряглась, с губ сорвался стон боли, а я почувствовала, как внутри все скрутило в тугой узел. Казалось, будто я физически чувствовала ее боль, однако понимала, что как раз мне нельзя давать слабину. Я должна помочь ей, должна сделать все, что сумею.

 – Лори, дыши, спокойно, – шептала я, словно в бреду, сжимая пальцами ее руки и пытаясь подбодрить.– Ты молодец, вот так, еще немножко. Ты сильная, у тебя получится.

Еще один стон боли сорвался с пересохших губ, и я даже не слышала, что шепчу я сама, словно в бреду повторяя успокаивающие слова и поглаживая женщину по спине. Ее стоны эхом отзывались в моей голове, и я пыталась как-то отвлечься от них, оградить себя от этой боли, хотя и понимала, что ей сейчас намного больнее.

Лори вновь застонала, а я, склонившись над ней, вдруг похолодела. Пусть я и не помнила всего, что мне говорила мама, пусть я и не знала, что можно сделать в подобной ситуации, однако воспаленный страхом и паникой мозг понимал – что-то пошло не так. Сказать, что именно, я не могла, однако осознавала, что кровь, стекающая по бедрам женщины – дурной знак.

 – Лори, хватит! – закричала я, вцепившись руками в ее плечи. – Что-то не так, прекрати! – мой голос потонул в болезненном крике, от которого по телу пробежали мурашки.

Ослабевшая женщина пошатнулась, не удержавшись на ногах, и я, подхватив ее, осторожно опустила на пол. Карл, оказавшийся рядом, поддержал ее под голову, чтобы было удобней, а я, вцепившись пальцами в волосы, со слезами на глазах пыталась понять, что мне делать.

 – Мама! – звал Карл, касаясь пальцами ее бледного лица. – Мам, посмотри на меня! Не закрывай глаза.

 – Нужно… – я глотала слезы, ненавидя себя за то, что не могу ничего сделать, что боюсь до дрожи, и что не знаю, как поступить.– Нужно вернуться к Хершелу… Нужно найти хоть кого-то…

– Уже поздно, – слабо прошептала Лори.

– Лори, ты истекаешь кровью, а матка не раскрылась, – я была в состоянии, близком к истерии. – Даже самые сильные потуги не помогут.

 – Я не хочу терять ребенка, – рука женщины коснулась моей. – Тебе придется резать.

Эти слова обрушились на меня, словно ведро ледяной воды, обжигая и отрезвляя. Я в ужасе смотрела на Лори, словно пытаясь понять – шутит она, или говорит правду. Конечно, обращаться с ножами я умею, но одно дело – метать их в ходячего, второе – убивать того, кто несет нам угрозу, и совсем третье – вонзить его в живого человека.

 – Нет, – я замотала головой. – Я не смогу…

 – У нас нет выбора, – твердо произнесла Лори. Карл подхватился на ноги.

 – Я приведу помощь, – объяснил мальчик, шагнув к двери.

 – Нет! – женщина протянула руку, схватив сына за штанину.

 – Лори, как ты не понимаешь, – прошептала я, вытирая слезы, которые лились нескончаемым потоком. – У нас нет анестезии, ты погибнешь…

 – Этот ребенок должен жить, – уверенно произнесла Лори. – Я прошу тебя, Клер, этот ребенок должен жить. Он важнее всех. Прошу…

 – Лори, я не могу… – срывающимся голосом сказала я, однако уже понимала, что иначе не будет. Мне придется…

 – Мама… – Карл вновь опустился на колени возле женщины, со слезами на глазах глядя ей в лицо.

 – Мальчик мой, – Лори подняла руку, погладив сына по волосам. – Поступай правильно, милый. Обещай, что будешь поступать правильно… В этом мире так легко ошибиться, – в глазах женщины заблестели слезы.

Я, не в силах больше сдерживать себя, запустила пальцы в волосы, с силой закрыв глаза и беззвучно рыдая, уткнувшись лицом в колени. Лори что-то еще шептала сыну, но я уже не слушала, полностью погрузившись в боль и отчаяние, охватившие меня. Я даже представить не могла, что через минут возьму нож, и вот так просто… Нет, я не смогу… Не хватит ни сил, ни храбрости… Но я должна…

 – Клери… – позвала меня Лори, а я сжалась, словно в ожидании сильного удара. Боль клубилась в сердце, но я, приказав себе держаться, упрямо стерла слезы, после чего дрожащей рукой достала из-за пояса нож. – Все хорошо… Я знаю, все будет хорошо…

Понимая, что медлить нельзя, потому что я могу просто не справиться со своими эмоциями, я глубоко вздохнула, успокаиваясь, а затем, поднеся лезвие к большому животу, где виднелся шрам от старого разреза, недрогнувшей рукой нанесла длинный порез.

Котельную огласил истошный крик, рядом закричал Карл, требуя меня прекратить и сильно сжимая в ладонях руку матери, однако я, крепко сжав зубы, продолжила свое дело, чувствуя, как по рукам течет горячая кровь, в горле образуется горький комок, мешающий дышать, а в ушах пронзительно звенит. Заставив руки не дрожать, и слушаться меня, как и прежде, я удлинила порез, с ужасом осознав, что крик Лори стих, а тело, дернувшись, затихло.

 – Карл, дай руку… – срывающимся голосом попросила я. – Карл, прошу тебя… Я не хочу поранить ребенка, мне нужна твоя помощь…

Мальчик словно в бреду протянул свою дрожащую руку, действительно желая помочь. Я перехватила его ладонь, поместив туда, куда нужно, после чего, шумно выдохнув, погрузила в кровавое нутро руку, чувствуя под пальцами теплый комочек. В глазах потемнело, однако я мотнула головой, держа себя в руках.

Осторожно, изо всех сил стараясь не навредить ребенку, я разрезала матку, чтобы можно было достать дитя. Отбросила окровавленный нож, после чего попыталась коснуться малыша и второй рукой. Перед глазами стояла алая пелена, но, я справилась с собой, что-то шепча Карлу, который безучастно смотрел, как я пытаюсь вытащить ребенка на свет.

 – Сейчас я его вытащу, – прошептала я, чувствуя в руках маленькое теплое тельце, покрытое кровью и слизью. – Еще немножко… Совсем чуть-чуть…

Медленно и аккуратно, стараясь не причинить малышу боли или вреда, я вытащила его из утробы матери, на мгновение ужаснувшись этому маленькому комочку, безвольно лежащему на моих руках. В какой-то момент меня охватил животный ужас, мне показалось, что все было зря, что ребенок погиб, однако руки, казалось, действовали сами по себе, прижав малыша к груди и осторожно поглаживая и массажируя грудную клетку. Словно в бреду, я легонько похлопала ребенка, после чего, перевернув его, сделала то же самое и со спинкой. Разум не понимал, что я делаю, я и сама не знала, почему поступаю именно так. Только вот какой-то внутренний голос твердил, что я все делаю верно, что так и должно быть. В ушах стояла звонкая тишина, Карл, не мигая, наблюдал за моими действиями, а я, закусив губу, молила небеса, чтобы ребенок выжил.

Спустя несколько долгих мучительных секунд котельную огласил первый громкий крик новорожденного…

====== Часть 7 ======

Ребенок громко плакал, сжимая тоненькие пальчики в кулачки и извиваясь у меня на руках. Чувствуя, как сердце захлебывается радостью и облегчением, я на мгновение улыбнулась, прижимая малыша к груди, и словно пытаясь защитить его от всех бед и несчастий. Карл, словно не веря своим глазам, смотрел на нас, приоткрыв рот, и явно не совсем понимая, что только что произошло. Подняв на него взгляд, я приподняла уголки губ в улыбке, после чего протянула ребенка мальчику.

 – Это девочка, – прошептала я, дрожащими и липкими от крови руками достав из крепления второй нож. – У тебя сестренка, Карл. У тебя есть сестренка…

С силой сжав пуповину пальцами, я аккуратно перерезала ее, чувствуя, как по щекам катятся слезы как горя и страха, так и радости и облегчения. Все хорошо, ребенок жив и, кажется, вполне здоров. Маленькое личико сморщилось от громкого плача, а ручки продолжали сжиматься в кулачки. Спрятав нож, я быстро скинула с себя рубашку, оставшись в майке, после чего, осторожно закутав в нее ребенка, словно в кокон, вновь прижала девочку к себе.

Поднявшись на ноги и поддерживая малышку под голову, я бросила взгляд на лежащую на полу Лори. Лицо женщины посерело и заострилось, волосы как-то потускнели, а разрезанный живот был покрыт алыми разводами, как и бедра. Я закусила губу, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются жгучие слезы, а сердце с силой стучит о ребра, крича от ужаса и боли. Комок в горле мешал дышать, и я на мгновение подняла лицо к потолку, пытаясь остановить слезы и взять себя в руки.

 – Мы не можем ее тут оставить, – я глянула на Карла. – Она превратится…

В глазах мальчика стояли слезы, я видела ужас и боль, которые отображались в его взгляде, и понимала, как ему сейчас тяжело. Разум пытался хоть как-то решить, что делать, теплый комочек в руках плакал, не переставая, и мне показалось, что я схожу с ума. Перехватив девочку одной рукой, я потянулась к Глоку, прикрепленному к поясу.

 – Нет! – воскликнул Карл, увидев мой жест. – Не смей!

 – Карл, нам нужно это сделать, – я почти умоляюще смотрела на него, прижимая малышку к груди, словно ища в ней защиты и помощи.

 – Она моя мать, – твердо произнес мальчик. В его глазах блестели слезы, когда он вытащил из кобуры свой пистолет. – Она моя мать…

Чувствуя, как тело колотит крупная дрожь, я несколько секунд вглядывалась в лицо Карла, которое в какой-то один момент из детского и немного наивного превратилось в жесткую маску наученного горькой жизнью человека. Я понимала, как ему страшно, я понимала, что он боится даже больше моего, и мне было необыкновенно жаль мальчика, которому пришлось так рано повзрослеть. А еще я понимала, что это действительно должен сделать он, и никто кроме него.

 – Хорошо… – выдохнула я.

Отвернувшись от ужасной картины, разворачивающейся перед глазами, я глубоко вздохнула и быстрым шагом пошла к выходу, поднявшись по ступеням, и стараясь не думать над тем, что сейчас произойдет. Малышка на руках уже не плакала, лишь что-то тихонько лепетала, глядя на меня блестящими, еще наивными и неомраченными страданиями глазами, и я, прижимая ее к своей груди, дала себе обещание, что защищу ее, чего бы мне это не стоило.

Подойдя к двери, я поплотнее укрыла ребенка своей рубашкой, после чего, немного приоткрыв дверь, осторожно выглянула наружу. В конце коридора виднелись тени нескольких ходячих, и я, едва слышно ругнувшись, поспешила вновь закрыть дверь, чтобы не привлекать внимания. Нельзя сказать, что я боялась, или видела в данной ситуации проблему. Там было около шести зомби, и я бы смогла с ними справиться, однако с ребенком на руках это было проблематично. Я не могла подвергать малышку опасности, и все, что мне оставалось, это ждать, пока Карл закончит то, что должен.

Где-то за спиной грохнул выстрел, и я испуганно замерла, почувствовав, как в груди словно что-то оборвалось. Горячие дорожки слез пробежали по щекам, горло перехватило спазмом, и если бы не девочка, согревающая своим теплом мои руки, я бы, наверное, сошла с ума от ужаса и паники. Казалось, будто это конец, будто дальше не может быть ничего. То, что мы поддерживали столь длительное время, то, что помогало нам держаться на плаву… исчезло. Оборвалось в один миг, и вместе с этим оборвалось и что-то внутри меня. Я смотрела на ребенка невидящим взглядом, чувствовала ее живое тепло, слышала, как она едва слышно хнычет, ощущала, как бьется ее маленькое сердечко, и почему-то не могла понять, как здесь может быть сколько жизни, сколько тепла, если где-то там, за громоздкими приспособлениями котельной только что случилось нечто… ужасное.

Карл, вышедший из-за угла, здорово напугал меня, и я уставилась на него, как на приведение, не зная, нужно ли что-то сказать, или лучше промолчать. Да и что вообще можно было сделать в этой ситуации, когда, казалось бы, сам воздух загустел, наполнившись нашей болью, разрывающей сердца на куски. Мальчик не смотрел на меня, сжимая в опущенной руке пистолет и словно не замечая происходящего вокруг. Подойдя к двери, он толкнул ее.

 – Погоди, они еще не ушли, – я схватила его за руку. Карл поднял на меня потухший взгляд.

 – Я сумею защитить вас, – с этими словами он решительно вышел в коридор. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, молясь, чтобы нас не заметили. Если с мальчиком и его сестрой что-то случится, я этого точно не переживу.

Коридор был пустынным и тихим, что не могло не радовать. Заметив открытые двери столовой, я указала Карлу на них, чувствуя, как внутри все сжимается от новой порции страха. Мальчик согласно кивнул, и мы, стараясь двигаться так бесшумно, как только могли, пробрались к столовой, опасаясь увидеть самое худшее, хотя, казалось бы, куда уж хуже.

Наверное, небеса решили смилостивиться над нами, потому что в большой комнате с зарешеченными окнами мы никого не нашли. Рядом с дверью валялся лом, на полу темнела некогда оставленная Хершелом кровь, а в углу, источая удушающий запах, лежала отрубленная нога. Следов ходячих, или Мэгги с Софией я не заметила, и даже не могла понять, радоваться этому факту, или огорчаться.

 – Они выбрались, – Карл глянул на меня, и мне показалось, будто он и сам не уверен в своих словах, заглядывая мне в глаза и ища там поддержки. – Они выбрались, Клер.

 – Конечно, – я попыталась изобразить подобие улыбки на лице, но вышло не особо, словно лицевые мышцы застыли и не желали слушаться. – Наверное, они уже на улице, вместе с остальными. Нам нужно идти, нечего здесь оставаться.

Мальчик согласно кивнул и первым вышел в коридор. Дорогу он помнил весьма смутно, и мне пришлось, постоянно украдкой вытирая бегущие слезы, напрягать разум, чтобы вспомнить, в какую сторону идти. Перед глазами все расплывалось, стрелок, оставленных Гленном, я просто не видела, поэтому полагалась на свои интуицию и чувство ориентации. В одном из коридоров малышка вновь начала плакать, и мы с Карлом испуганно застыли на несколько мгновений, опасаясь того, чтобы нас не услышали ходячие.

Я прижала девочку к себе, легонько баюкая и шепча ласковые слова. Рука осторожно касалась маленькой головки, легонько поглаживая ее, и я невольно замерла, видя тот контраст между бледной кожей малышки, и моей рукой, покрытой засохшей кровью. Дернув головой, чтобы избавиться от дурных мыслей, я глянула на Карла, кивком показывая, что можно продолжать идти. Скользнув взглядом по сестре, Карл едва заметно улыбнулся, после чего, отвернувшись, направился вперед по коридору.

Ребенок плакал, не переставая, я без устали укачивала его всю дорогу до нашего корпуса, где уже было пусто и тихо. Ходячие, скорее всего, ушли, наверное, их что-то привлекло. Карл, на всякий случай держа наготове пистолет, осторожно продвигался вперед, зорко всматриваясь в окружающее нас пространство. Я шла за ним, готовая убить себя за собственную беспомощность, мысли в голове продолжали путаться, а все тело колотило, кажется, еще больше. Стараясь держаться хотя бы ради Карла и малышки, я делала вид, что все хорошо, однако слезы совсем не желали останавливаться, и я, понимая, что это бесполезно, уже не вытирала их.

Толкнув дверь и выглянув на улицу, чтобы убедиться, что там безопасно, Карл отошел, пропуская меня вперед. Девочка хныкала все громче, я качала ее, прижимая к груди и пытаясь хоть как-то успокоить. Получалось у меня мало, взгляд скользил по лежащим во дворе трупам, а жаркий воздух обволакивал плотной пеленой, заставляя задыхаться. Услышав громкие голоса откуда-то слева, я повернула голову.

Оставшиеся в живых члены группы стояли возле того входа, где скрывались от ходячих Бэт и Хершел. Мэгги, стоя на коленях, прижимала к себе рыдающую навзрыд Софию, которая дрожала, как в лихорадке, пытаясь вырваться. Гленн качал головой, запустив пальцы в волосы, Рик что-то втолковывал Бэт, а Дерил, держа в руках арбалет, нервно нарезал по дворику круги. Недалеко от них, неуверенно переглядываясь, стояли двое заключенных.

Малышка в моих руках после нескольких секунд молчания, вновь заплакала, и этот звук прозвучал неожиданно громко в горячей тишине внутреннего двора. Выжившие обернулись к нам, застыв каменными изваяниями, а я, прижав девочку к себе, замерла, не решаясь сделать еще шаг. Слезы потекли сильнее, болезненный хрип сорвался с губ, и я на мгновение прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Карл спустился по ступенькам вниз, открыв передо мной решетку, а я, понимая, что по-другому нельзя, медленно сошла с крыльца, ступив во двор и шагая через силу.

Звонко ударился о землю топор, выскользнувший из рук Рика, который смотрел на меня, словно не понимая, что происходит. Карл замер где-то за спиной, девочка хныкала, возмущенно глядя на меня своими блестящими глазками, а я даже пошевелиться не могла, глотая соленые слезы. Вот Рик, все еще не веря своим глазам, шагнул ко мне, но остановился, словно не решаясь подойти к дочери.

 – Где? – сорвалось с его губ. – Где Лори?

Понимая, что у меня ничего не получится, я просто покачала головой, почувствовав, как меня словно обожгло взглядом, полным боли и ненависти. Сжавшись в комочек, и хватаясь за девочку, как утопающий за спасательный круг, я до боли закусила губу, желая исчезнуть, раствориться в воздухе, чтобы не чувствовать этой боли, чтобы не чувствовать тоскливых взглядов членов группы. Послышались шаги, и вскинув голову, я увидела, как Рик направляется к корпусу.

 – Нет! – я схватила его за руку. – Рик, нет…

Мужчина вырвал руку, исчезнув за моей спиной, а я, сделав еще несколько шагов вперед, застыла, опустив голову и уткнувшись лицом в головку ребенка, прижатого к моей груди. Руки дрожали, слезы не позволяли нормально дышать, и я буквально задыхалась, чувствуя, как слезы катятся по щекам, а на губах появляется соленый привкус. Где-то за спиной слышались полные боли крики Рика, который первый раз на моей памяти просто плакал, запустив пальцы в волосы и не зная, куда себя деть.

Плеч коснулись горячие ладони, а подняв голову, я увидела теплый, понимающий взгляд Диксона. Мужчина обнял меня, осторожно прижимая к груди, чтобы не навредить ребенку, а я, не в силах больше сдерживаться, зарыдала в голос, чувствуя, как тело колотит крупная дрожь.

 – Я не смогла, – прошептала я. – Дерил, я не смогла спасти ее…

 – Ты не виновата, – выдохнул он мне в макушку, успокаивающе поглаживая по спине. – Слышишь, малышка? Ты не виновата.

Девочка на руках завозилась и захныкала, и я, поспешно вытерев слезы, склонилась над ней, шепча успокаивающие слова и покачивая ее на руках. Девочка немного затихла, однако потом вновь разразилась новой порцией криков. Она была голодна, ей нужна была смесь, и я не знала, что делать. Мне было страшно, и хотя усилием воли мне удалось подавить слезы, я все еще находилась в состоянии паники. Рик, кажется, просто сошел с ума, лежа на земле и громко рыдая в голос, от чего становилось еще страшнее, хотя я отчаянно пыталась взять себя в руки, чувствуя успокаивающее тепло Диксона, стоящего рядом.

 – Дайте мне ребенка, – послышался голос Хершела.

Кивнув, я отцепилась от охотника и подошла к старику, стоящему неподалеку. Дерил не отставал от меня ни на шаг, словно боялся, что что-то может случиться. Я была благодарна за его молчаливую поддержку, которая помогала мне справиться с эмоциями и вновь начать оценивать ситуацию здраво.

 – Может, накормим? – спросил он. В его голосе явно слышалось беспокойство. – У нас есть еда для детей?

 – Нет, – я качнула головой. – Мы собирались позже отправиться в город, но…

Бэт осторожно поддержала Хершела, когда тот, опираясь на костыли, протянул руки к ребенку. Я раскрыла свою рубашку, чтобы старик мог лучше осмотреть девочку, а в голове билась только одна мысль – пусть с ней все будет хорошо. Если что-то будет не так, это станет еще большим ударом для всех, и сомневаюсь, что мы это переживем.

 – Она выглядит вполне здоровой, – поднял голову Хершел, осмотрев ребенка, и я невольно облегченно выдохнула, чувствуя, как сердце забилось с новой силой. – Но ей нужна смесь, и быстро, иначе она умрет.

 – Нет, она не умрет. Больше никто не умрет, – решительно качнул головой Дерил. – Пойду искать.

 – Я прикрою, – решительно кивнула Мэгги, сжимая руками плечи Софии, которая уже не плакала, лишь смотрела на происходящее необыкновенно широкими глазами, в которых виднелась боль и ужас. Окинув быстрым взглядом двор, я поняла, почему девочка в таком состоянии – Кэрол не было.

 – Я тоже поеду, – подал голос Гленн.

 – И я, – вздохнула я. – Карл, подержи-ка ее…

 – Нет, – охотник положил ладонь на мою руку, не позволяя отдать ребенка Карлу. – Клер, ее мама умерла, а отец… – мужчина бросил взгляд на Рика, который уже поднялся с земли, но осматривал все вокруг таким пустым и безжизненным взглядом, что мне стало страшно. – Сама понимаешь, он немного не в форме. Присмотри за ребенком.

 – Хорошо, – кивнула я, понимая, что охотник прав. Дерил облегченно выдохнул, после чего, коснувшись губами моего лба, направился к машинам. Мэгги и Гленн последовали за ним.

Услышав скрежет металла за спиной, я повернулась и увидела, как Граймс, схватив в руки топор, рванул в сторону двери, ведущей в корпус, откуда мы вышли. Я качнулась за ним, позвав его по имени, однако он даже не отреагировал, скрывшись в здании.

 – Вы двое, открывайте ворота, – послышался крик Диксона, и двое заключенных рванули к воротам, стремясь выполнить поручение.

Спустя несколько мгновений я услышала рокот мотора, а оглянувшись, увидела, как за ограду вылетел мотоцикл Диксона. За спиной охотника сидела Мэгги, а Гленн, несколько мгновений смотрящий им вслед, проследил за тем, чтобы заключенные закрыли ворота, и направился к нам. Поравнялся со мной и в ответ на мой удивленный взгляд объяснил:

 – Детские товары в мелких магазинах разграбили, вся надежда только на торговый центр, который мы видели. Но дорога там забита, и машина не проедет. В отличии от мотоцикла.

Таким объяснением я удовольствовалась и внимательно окинула взглядом двор. В отсутствие Рика и Дерила было необычно сложно сориентироваться и решить, что делать, да еще и отголоски паники слишком ярко звучали в голове. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я тряхнула головой и приказала себе держать себя в руках, после чего окинула всех внимательным взглядом.

 – Значит так, – голос не дрожал, и я себя за это похвалила. – Аксель, Оскар, обойдите ограду по периметру, посмотрите, все ли в порядке и не стоит ли нам ожидать новых сюрпризов.

Мужчины кивнули, отправившись исполнять поручение. Гленн, окликнув их, вручил каждому железный лом, на всякий случай. Повернувшись к тому двору, откуда валили ходячие, я пробежалась взглядом по воротам и, увидев, что они опять заперты, глянула на остальных.

 – Нам лучше сейчас вернуться к камерам, – произнесла я. – Нечего нам на улице делать.

Выжившие кивнули, устремившись к корпусу, а я, поудобней перехватив девочку, еще раз внимательно осмотрела ее. Голодный ребенок уснул, трогательно прижимаясь ко мне, и я почувствовала, как на сердце потеплело, а губы невольно расплылись в ласковой улыбке.

 – Клер, – Гленн подошел ко мне, положив руку на плечо. – Ти-Дог и Кэрол мертвы.

 – Их поймали? – я вздрогнула, глянув на азиата, который обреченно кивнул.

 – Мы нашли растерзанное тело Ти и окровавленный шарф Кэрол, – парень тяжело вздохнул. – Я думаю, нам стоит вырыть могилы, нужно хоть как-то почтить память погибших.

 – Ты прав, – кивнула я. – Может, помочь?

 – Нет, оставайся с ребенком, – Гленн улыбнулся, погладив девочку по голове. – Я справлюсь.

 – Будь осторожен, – попросила я, после чего вернулась в корпус.

Выжившие обнаружились в одной камере, убито молча, и даже не реагируя на внешние раздражители. София, забравшись с ногами на койку, подтянула колени к груди, уставившись в одну точку и тихонько раскачиваясь. Карл стоял рядом, положив ладонь на ее руку и невидящим взглядом рассматривая свои ботинки. Бэт с Хершелом тоже молчали, устроившись рядом и не зная, как нарушить тяжелую тишину.

 – Клер… – Бэт поднялась мне навстречу.

 – Все в порядке? – я окинула их внимательным взглядом.

 – Да, конечно, – Хершел посмотрел мне в глаза. – Ты себя нормально чувствуешь, не ранена?

 – Все хорошо, – я кивнула, после чего глянула на ребенка в своих руках. – Она уснула, но сомневаюсь, что надолго.

 – Слушай, Клер, давай, я возьму ее, – Бэт протянула руки. – Тебе нужно привести себя в порядок, ты вся в крови. Я присмотрю за ней.

Ничего против этого я не имела и, осторожно передав спящего ребенка девушке, немного прошла в камеру, присев возле койки и положив ладонь на колено Софии. Девочка моргнула, сфокусировав взгляд, после чего глянула на меня. Я мягко улыбнулась, пытаясь подбодрить малышку.

 – Все будет хорошо, – прошептала я. – Не плачь, детка, все наладится, вот увидишь.

София, вытерев стекающую по щеке слезинку, кивнула, а я, поднявшись, потрепала Карла по плечу и вышла из камеры. Достала в своей сумки чистые вещи, после чего, взяв с собой пистолет, отправилась в душевые, находящиеся недалеко от нашего корпуса. Мы нашли их еще во второй день пребывания здесь, что было настоящим подарком, ибо генераторы прогоняли воду из водоема возле тюрьмы, и таким образом мы были обеспечены вполне приличным душем.

Сбросив с себя осточертевшую окровавленную одежду, я шагнула в душевую кабинку, повернув вентиль. На голову хлынула теплая вода, и несколько секунд я просто простояла под душем, закрыв глаза и чувствуя, как горячие капли катятся по телу. Вместе с водой в стоке исчезали алые ручейки крови и соленые слезы, которые невольно катились из глаз. Почему-то с каждым мгновением становилось легче, и хотя я и до сих пор не могла поверить в то, что произошло, однако на сердце становилось как-то легче. Забыть обо всем произошедшем я не могла, как бы не пыталась, а еще где-то глубоко в сердце поселился плотный клубок страха, который я чувствовала, как что-то материальное, живое, необыкновенно… явное. И этот страх убивал меня изнутри, когда я осознавала, почему меня съедает подобное чувство…

Когда я спустя часа полтора вновь появилась в корпусе, то еще издали услышала истошный детский плач, доносившийся из одной из камер. Отбросив за спину влажные волосы, я сунула пистолет в задний карман джинсов, после чего заглянула к остальным. Хершела не было, а Бэт, нарезая круги по камере, пыталась хоть как-то успокоить ребенка. Карл с Софией сидели на койке, наблюдая за тщетными попытками девушки закачать малышку.

 – Давай ее мне, – я протянула руки, взяв девочку и вновь прижав ее к своей груди. Сразу же стало намного легче, страх отступил, а на лице появилась улыбка. – Ну вот, моя маленькая… Не плачь, все хорошо, – я немного покачала ее. – Карл, в моей камере на койке лежит сумка. Достань там большое махровое полотенце и принеси мне.

Мальчик кивнул, выбежав из камеры, а я вновь склонилась над ребенком, гладя ее по головке и шепча тихие успокаивающие слова. Девочка хныкала, сжимая кулачки и морща маленькое личико, от чего оно покраснело. Сердце как-то странно сжималось, а руки, казалось бы, так привычно обнимают маленький комочек, который словно успокаивал расшатанные нервы.

 – Это так странно, – задумчиво произнесла Бэт, глядя на меня. Я подняла голову, удивленно посмотрев на девушку. – Ты словно собственного ребенка на руках держишь, прям как настоящая мама.

Услышав эту фразу, я невольно замерла, продолжая машинально покачивать малышку на руках. После слов блондинки в голове что-то словно щелкнуло, а сердце гулко стукнуло в груди. Мысли заметались испуганным пчелиным роем, и чтобы хоть как-то отрезвить себя, я помотала головой, глянув на Бэт.

 – Не в этом дело, – голос чуть дрожал, однако не особо заметно. – У меня была племянница, вот и наловчилась, – я наигранно улыбнулась, вспомнив малышку Лотти, после чего, не желая развивать данную тему, отвернулась, вновь сосредоточив внимание на новорожденной. Бэт мое состояние почувствовала, и продолжать расспрос не стала.