Текст книги "Розы сорта "Сангрояль" (СИ)"

Автор книги: Gvenwivar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Умница, – беззлобно улыбнулся вампир, одобряя перемены в поведении, и, позвав Марту, велел ей приготовить завтрак еще раз.

Компаньонка с удовольствием присоединилась к столу, и беседа поменяла направление. Мне не терпелось узнать, что такого невообразимого связывает Детлаффа, алые розы и погибшего друга, но вопросы на данную тему казались бестактными.

– Можно узнать историю с Адрианом? – через время все же решилась я.

– Это случилось очень давно. Все мы были моложе и импульсивные, от того чаще ввязывались в неприятности. Детлафф сдружился в ту пору с вампиром по имени Адриан Лафайет. Они проводили много времени вместе, разделяли взгляды о необходимости гуманного отношения к людям, стали друг для друга опорой, поддержкой и, как обычно бывает в таких историях, вмешалась женщина. Подобно мне, Детлафф считал ее слишком хрупким созданием, чтобы обеспечить душевный покой собрата, к тому же барышня виделась ему непостоянной, что впрочем оказалось незаслуженным. В попытках уберечь Адриана, наш герой попытался переключить внимание девушки на себя, отправляя ей каждый день огромные букеты кровавых роз сорта «Сангрояль».

– У него получилось?

– Это мне доподлинно не известно, но однажды случилась крупная ссора между некогда лучшими друзьями. В порыве гнева Детлафф оказался сильнее и убил Адриана, хотя он сам похоже, с некоторых пор считает, что собрат намеренно ослабил оборону не желая становиться перед выбором между дружбой и любовью.

– А девушка?

– Узнав о дуэли и ее исходе, она покончила с собой.

Я сидела словно громом поражённая.

– Как же больно Детлаффу, должно быть, было увидеть точно такие же розы, спустя столько лет после произошедшего.

– У людей есть хорошая поговорка на этот счёт: «Благими намерениями выложена дорога в ад.» Несомненно упоминание о произошедшем могло вывести нашего друга из равновесия, а мы все знаем, как он бывает вспыльчив в минуты гнева.

– Филипп надеялся воспользоваться подобным преимуществом в схватке?

– Но силы заведомо оказались не равны, потому он почел за лучшее отступить.

– А кому на самом деле нужна смерть Детлаффа?

Регис показательно развел в воздухе руками.

– Ума не приложу. Он далек от политики, а после случившегося с Сианой и вообще собирался уподобиться Скрытому.

– И тем не менее кто-то затеял эту игру, желая нам всем зла.

– Возможно Ориана знает: кому ещё мог не угодить наш прямолинейный товарищ. Думаю, стоит навестить ее в ближайшее время.

Я напрочь забыла о существовании этой вампирши. Возможно потому, что она не подавала решительно никаких признаков жизни, со стороны, молча наблюдая за происходящим.

– Думаю, что смогу посетить ее самостоятельно. Заодно попробую выведать: кто у нас шкурно заинтересован в усложнении жизни мастеру Эретайну.

– Это хорошая идея, дитя мое. Однако тебе стоит быть осторожнее. Все же Ориана сильная брукса, хоть и не Первородная.

– Не сомневайся, уж я сумею договориться с ней. Даже если не напрямую, то наверняка можно будет услышать или увидеть что-нибудь занимательное.

– Тем не менее, думаю стоит дождаться возвращения Детлаффа и отправляться с визитом лишь под его защитой. В последнее время он излишне импульсивен. Мне кажется наш друг устал от интриг, а потому может сорваться и наделать глупостей, если ему покажется, что тебе угрожает опасность.

– Нужно прекратить все эти пляски вокруг него и как можно скорее. А потому уж лучше не буду вмешивать мастера Эретайна. Ориана умна и не посмеет причинить мне вреда, понимая, что всем известно, куда я направилась.

– Разумно, – склонил голову Регис, соглашаясь. – И все же будь осторожна.

– Непременно.

Я поднялась из-за стола и поманила Марту, в поисках помощи по подготовке визита. Голова лишь немного кружилась, но лёгкое недомогание вовсе не вызывало желания остаться в постели, казалось, что близость разгадки придавала сил, вливая в кровь адреналин, заставляя сердце биться быстрее от азартного предчувствия погони.

Выбрав не слишком броский наряд и приготовив в качестве подношения пару снадобий с приятным, цветочным запахом, я отправилась в дом благодетельницы с пространными разговорами о незначительном. Хозяйка встретила гостью радушно, хотя немного натянуто, держалась подчёркнуто вежливо, сплетничать желания не проявляла и это сильно настораживало. Она словно боялась сболтнуть лишнего.

Пытаясь расположить ее к себе или хотя бы заставить расслабиться, мне пришлось потратить немало усилий, чтобы выглядеть в красноватых глазах восторженной дурочкой, однако это совсем не помогало. Чем больше я говорила о своих покровителях, тем серьёзней она становилась, сурово сводя брови в напряженном раздумье.

– Вы не одобряете моего поведения?

– Откуда, позвольте осведомиться, такие выводы? – она нехотя перевела взгляд на меня, словно только что заметила мое присутствие.

– Ваша отчужденность свидетельствует о чем-то подобном.

– Разве? Просто бессмысленные сплетни меня сейчас волнуют мало, простите.

Я удобнее устроилась на стуле и всем своим видом показала готовность внимательно слушать.

– Тогда поведайте мне, милая Ориана, что же заботит вас в последнее время превыше слухов и сплетен?

Вопрос смутил ее и брукса решила сменить направление беседы, встряхнув головой, словно собираясь с мыслями. Разговор начался с незначительных глупостей, затронул Анну-Генриетту, но я упорно возвращала его в русло недавних событий, безостановочно щебеча, как пустоголовая птичка, в намерении усыпить чуткую бдительность вампирши.

– А потом Детлафф и Филипп сцепились прямо у меня на глазах! – мое восторженное повествование вызывало у нее скорее беспокойство, и это уже само по себе выглядело весьма занимательно.

За кого же так переживала благородная госпожа? А главное – почему?

– Этот юнец совсем из ума выжил, одержимый жаждой величия, – неприязненно скривившись, произнесла брукса.

– Вы с ним близко знакомы?

– Что? Нет… Вовсе нет, мы дружили с Офелией – его матерью. Так жаль ее, бедняжку.

– Боюсь, что не разделяю вашего расположения к этому странному семейству, – при воспоминании о высокомерной даме по коже заструился мороз.

– Вы юны, моя дорогая, а потому несправедливы. Мурлегемы – вовсе не монстры, просто наш мир жесток и непредсказуем, – она со вздохом опустила голову.

– Возможно. Могу ли я спросить вас?

– О чем?

– Как давно вы знаете мастеров Эретайна и Годфройя?

Она задумчиво улыбнулась, покачивая вино в бокале.

– Кажется целую жизнь. Хотя мы никогда не были особенно близки.

– Откуда же тогда вам известно о Адриане? – я беззастенчиво блефовала, утверждая то, в чем совсем не была уверена.

Глаза вампирши наполнились диким, неприязненным блеском, черты лица стали острыми, движения нервными.

– Кто сказал вам, что мне известно об этой истории?

– Филипп. – Не моргнув глазом соврала я, сохраняя на лице выражение беззаботной непринуждённости, словно сама не понимала, о чем говорю.

– Ах этого просто не может быть! – ее возмущение было столь ярким и значимым, что не оставляло сомнений в полной своей фальшивости.

– И тем не менее все сказанное мной – чистая правда. – Настойчивость злила Бруксу, но поделать она ничего не могла.

– Возможно я упоминала при Офелии какие-то слухи по поводу трагедии, случившейся с Детлаффом несколько веков назад, вот только все подробности мне не известны, а потому ничего конкретного.

Она выкручивались и это тоже свидетельствовало в пользу моей догадки о ее причастности к происходящему.

В комнату вошёл мужчина в черной ливрее лакея. Его сосредоточенное лицо ничего не выражало, будто было покрыто маской отчужденности. Слуга застыл на пороге, как каменная статуя, весьма вписывающаяся в интерьер, в ожидании разрешения заговорить. С неловким, облегченным вздохом госпожа кивнула ему, с повышенным интересом взирая на маленький конверт в покрытых белыми перчатками руках.

– Письмо для госпожи Терзиефф-Годфрой, – спокойно пояснил мужчина, приближаясь ко мне.

– От кого? – произнесла хозяйка в пространство, словно не рассчитывая на ответ.

Я распечатала конверт:

«Дорогая Мейлея, боюсь обстоятельства сложились для меня неблагоприятным образом, потому буду вынужден открыть Вам имеющуюся информацию, но прошу учесть, что ее конфиденциальность требует личной встречи без постороннего участия. Приглашаю Вас в наше поместье после заката, со всей ответственностью гарантирую полную безопасность.

Искренне Ваш, В. М.»

– Винсент Мурлегем, – произнесла я в полном замешательстве, совершенно сбитая с толку.

– Как интересно… – протянула Ориана, приложив пальцы к губам. – Помяни черта…

– Простите, что отвлеклась от весьма увлекательной беседы, – попыталась унять волнение непонимания я, а вот моя спутница враз посуровела, определенно зная больше моего. – Госпожа Мурлегем весьма амбициозная женщина, не так ли?

– Возможно… Немного, – направление моих мыслей злило ее все сильнее и вампирша всячески пыталась избавиться от давления, потому поминутно уходила от темы.

– После неприятного инцидента, случившегося в их доме между юным Филиппом и мастером Эретайном, положение Мурлегемов пошатнулось?

– Не делайте вид, что непричастны к этому, – тон ровного голоса начал подниматься, демонстрируя откровенную злость.

Невольный облегченный вздох коснулся моих губ, наконец-то удалось вывести ее каменную непроницаемость из равновесия.

– Несомненно, моя роль во всем конфликте очевидна, хотя и не до конца понятна мне самой.

– Общество не одобрило поведения младшего Мурлегема. Его несдержанность привлекает внимание. Никто не хочет неприятностей, а уж тем более в свете недавних событий.

– Намекаете на Боклерскую бестию?

– Именно.

– Род Мурлегемов оказался под ударом, как зачинщик новых беспорядков, – ошарашенно произнесла я, скорее себе, чем ей, начиная понимать суть происходящего. – Затея покинула пределы невинной шалости и теперь грозит вылиться в серьезное разбирательство.

– Скрытый недоволен суматохой, творящееся последнее время в Туссенте, а вызывать его гнев, чем-то сродни самоубийству. – Ориана смотрела на меня не отрываясь.

В голове роились выводы, складываясь в логическую цепочку. Кто бы не затеял глупую игру с Детлаффом и какими бы ни были ожидаемые результаты, все пошло не по плану. Импульсивный Эретайн бросился в драку не разбираясь кто прав, а кто виноват, привлекая внимание, угрожая вновь наводнить улицы Боклера монстрами. Слухи стали проникать в пещеру предводителя, а значит благородному обществу срочно понадобился козел отпущения и им, несомненно станет Филипп, если только не раскроется личность, направившая его руку. Вот для чего Винсент пригласил меня к себе. Он хочет отвести беду от сына, приступив клятву неразглашения подробностей. Разумно, отпрыск ему дороже слова чести.

Я подняла горящий взор на хозяйку. Ее лицо выражало неприязненное разочарование и при этом было до предела сосредоточенным. Каждая мышца изящного тела напряглась, придавая ей сходство со зверем, готовым в любой момент броситься.

========== Ориана ==========

На террасу выползали длинные вечерние тени. От холода плечи покрывались мурашками, хотелось скорее покинуть неуютный дом и неприятную компанию, но подспудное чувство тревоги не позволяло откланяться, понимая, что от этого разговора хозяйка выигрывает пока больше моего, поскольку узнала о намечающейся встрече с Винсентом. А вот я сама не слишком продвинулась в исследованиях, но возможно бруксе просто нечего было мне сказать? Может она всего лишь пешка в длинной шахматной партии кого-то другого?

– Совершенно недавно мне стало известно, что вы оказали большое влияние на хозяйку поместья Мурлегемов.

Разговор не ладился, а значит самое лучшее, что можно было сделать – это перейти к сути визита, что и пришлось выполнить, немного неуместно обнародовав намерения.

– При каких же обстоятельствах, позвольте спросить? – ее холодная уверенность была настолько непоколебима, что начинала подтверждать мои недавние выводы.

– Сама Офелия Мурлегем сообщила мне, во время нашего последнего визита в их дом.

– Который закончился для юного Филиппа плачевно. – С неприкрытым раздражением дополнила брукса, словно разговаривая сама с собой. Ее задумчивый взгляд был направлен сквозь меня, куда-то в даль.

– К чему подобное уточнение? Моей вины в сложившейся ситуации совсем нет.

Наглый, осуждающий тон начинал выводить из себя, заставляя неуместно оправдываться.

– Разумеется. Только все наши проблемы начались с вашим появлением. – Ориана злилась, все больше, а в моей душе продолжили укрепляться подозрения. – Откуда вы взялись в доме Региса?

– Это длинная история.

– Так поведайте? – она опустила ладони на перила и села на них. – Разве вы торопитесь?

– Сегодня вечером я приглашена в поместье Мурлегемов. – Записка, небрежно оставленная на столе уже в прямом смысле слова грела душу, поскольку служила отличным поводом уйти в любой момент.

– Вот как? Все интереснее…

Кусочки картины начали наконец складываться в сознании в общий, хотя пока еще не очень ясный образ.

– Не может ли статься, что тот самый человек… Вампир, который затеял эту странную игру с непонятной для меня целью, и к тому же, по словам Филиппа Ван Мурлегема испытывающий привязанность к мастеру Эретайну, и есть вы – наша добрая благодетельница, госпожа Ориана?

К концу фразы, сомнений в собственных выводах уже не оставалось, но тут же пришло понимание, что раскрыла карты я несомненно рановато, ведь сильных покровителей за плечом сейчас не было. Брукса задумчиво улыбалась, уставившись на вино в бокале.

– Смелая теория, моя дорогая. Только совершенно бездоказательная. Для чего мне стравливать Детлаффа и юного Филиппа? Я никогда не питала ненависти ни к одному, ни ко второму.

Мысли уже развивались сами собой, независимо от моего мнения. Возможно все пошло не по плану? Молодой Мурлегем не пожелал женщины Эретайна, он стал стремиться к статусу Первородного. Но поделать ведь ничего уже было нельзя, и она молча наблюдала, в надежде, что шальная стрела их перепалки заденет… Меня?

Ориана смотрела с явным интересом, в ожидании моего ответа. Ее фигура неуловимо напряглась и словно подобралась перед броском. Подспудное чувство тревоги все сильнее шевелилось в душе, правоцируя выдать себя резкими движениями или необдуманными словами, что в сложившейся ситуации было бы крайне неосмотрительно.

– Может статься, что по неясным причинам вы питаете ненависть ко мне? – понимая, что сболтнула лишнее, теперь уже я пыталась уйти от ответа, тем самым купировав невыгодное положение.

– Вам? – ее звонкий смех разнёсся по открытой террасе в подступающих сумерках. – Милая Лея, уж вы-то мне зачем?

Я поджала губы в сомнениях. Можно предположить, что лишь одно мое преимущество способно было прельстить ее – Детлафф Ван Дер Эретайн.

Конечно! Как же раньше это не приходило в голову! Тот самый вампир, который расположен к Первородному! Но тогда мое положение принимало характер безвыходного. Брукса не выпустит соперницу живой. Я невзначай огляделась в поисках пути к отступлению и нервно поежилась, не обнаружив его.

– Вы молчите, дорогая? – вампирша поднялась и стала медленно прохаживаться вдоль перилл.

– Не могу с уверенностью дать вам ответа, но не сомневаюсь, что если мои выводы справедливы, то Детлафф…

Она не позволила закончить фразу. Имя Первородного подействовало на нее, как граната брошенная в окно, с горящим ненавистью взглядом бестия обернулась и быстро, озлобленно заговорила:

– Вам никогда не доказать этих обсурдных выводов. – Ориана подошла к перилам балкона и дала знак кому-то в саду.

– Помилуйте. Он сровнял с землёй Боклер и за меньшее. Этого вампира не интересуют доказательства, – мелкую дрожь страха, строящуюся холодной волной по позвоночнику было почти не возможно унять.

– Вы совершенно правы, дорогая. Совершенно правы, – в раздумье произнесла брукса, внимательно вглядываясь в горизонт, на котором уже начал подниматься алый, закатный туман.

– Сожалею, но дольше задержаться не могу. Пора отправляться к Винсенту. – Я поднялась, демонстрируя намерение уйти.

– Вы ведь не считаете, что после сказанного я отпущу вас? – она насмешливо посмотрела через плечо.

– Предполагаю, что попытаетесь задержать. – Мое бесспорно притворное, но вместе с тем холодное и размеренное безразличие выводило её только больше.

На пороге появились трое мужчин, перекрыв путь на лестницу. Я окинула быстрым взглядом окружающую обстановку, попытка к бегству в данных условиях несомненно была обречена на провал.

– Не будем опускаться до рукоприкладства. Говорите – куда идти.

Мой голос был мягок и чуть звенел страхом, но сознание работало четко и сосредоточенно: пока эти господа чувствуют себя хозяевами ситуации, ими вполне можно попытаться манипулировать.

– Раз вы столь разумны, полагаю можно обойтись гостевой спальней. – Надменно усмехнулась хозяйка.

Меня провели в соседнюю комнату, завязали кляпом рот и стянули руки за спиной. Сопротивление ни к чему бы не привело, потому пришлось покориться, до боли напрягая запястья, чтобы потом ослабить путы. Едва дверь за конвоем закрылась, как тяжёлые шаги на лестнице возвестили о появлении незваного гостя. Ориана взволнованно залепетала приветствия, а когда в ответ прозвучал низкий, чистый баритон, меня словно кипятком окатило. Детлафф. Так близко, всего-то за дверью, а я не могу позвать его, даже привлечь внимание особенно нечем: на любой грохот находчивая хозяйка сразу придумает оправдание.

– Где Лея? – суровый собранный голос не оставлял сомнений в намерениях.

– Ушла около получаса назад, получив эту записку. – Невозмутимо соврала хозяйка.

Записка! Как же я могла оставить ее там! Теперь он справедливо решит, что в моем исчезновении виновен Винсент, а сердобольная госпожа снова выйдет сухой из воды!

– Ее запах ещё не выветрился, хотя мы на открытом воздухе. – С сомнением произнес вампир, но сделал пару шагов к выходу.

– Разумеется. Мы долго беседовали, она говорила о том, что семейство Мурлегемов вызывает в ней большие подозрения, потому очень боялась идти туда, но все же решилась, ближе к ночи, рассчитывая застать тебя по дороге и пригласить с собой.

Тяжёлые, быстрые шаги прозвучали до перил балкона и затихли, а потом последовал облегченный вздох бруксы. Нет уж, просто так погибнуть, молча ожидая своей участи, как послушная овечка, следующая за палачом на бойню, в мои планы не входило.

Напрочь стерев запястья о путы, я все же высвободила руки, развязала ноги и тихонько, благословляя в душе науку, преподанную Ревелем, выбралась в соседнюю спальню через узкую, незапертую дверь. Дом Орианы представлял собой лабиринт сменяющихся комнат и коридоров, в котором легко было заблудиться. Приметив на одном из камодов маленький нож для конвертов, я прихватила его и на ходу разрезала ленты корсажа, снимая верхнее платье. Одежду, предусмотрительно вывернутую наизнанку, чтобы сделать запах кожи резче, удалось аккуратно забросить в одну из боковых ниш, отступающих в сторону от основной галереи. Для зайца, бегущего от лисицы, коим я сейчас себя явственно ощущала, любая возможность запутать следы была несомненно привлекательной.

Удача благоволила мне, позволив наткнуться на прачечную, где и повезло разжиться грязной одеждой садовника, насквозь пропахшей потом, что несомненно могло замаскировать мое пребывание хотя бы на время. Коридоры сменяли один другой, а лестницы на первый этаж так и не встретилось, время утекало песком меж пальцев, вгоняя сознание в панику. Дальше петлять было нельзя, погоня уже несомненно следовала за мной по пятам.

Открыв окно, я обнаружила прямо под ним широкий кустарник садовой изгороди, куда можно было попробовать спуститься или уж на крайний случай упасть. Другого шанса могло не представиться, тем более, что сад этого чертового дома мне был куда известнее внутреннего устройства. Крепко зажмурилась и натянув рукава куртки как можно выше на ладони, я забралась на подоконник и прыгнула. Не слишком толстые ветки смягчили падение, хотя поцарапали кожу. Боль волновала не больше комариного укуса, а вот возможность определения моего местоположения по запаху крови, заботила куда больше. Пришлось снять нижнюю рубашку и остаться в одной верхней куртке, надеясь, что плотная ткань, не пропитанная столь желанной для чертовой упырицы жидкостью, задержит мое обнаружение.

Времени петлять по лабиринтам сада не оставалось, потому я пробиралась напролом, аккуратно раздвигая зелёные стены и перешагивая клумбы.

На одном из поворотов к месту пригвоздил громкий, надменный окрик мужчины, что заметил движение в подступающих сумерках.

– Михал! Ты где шляешься? Ну-ка бегом к хозяйке, что-то случилось у нее там, весь дом на уши поставила.

– Я… Ээээ… – Старательная пародия на грубый лепет смертельно пьяного садовника похоже удалась, поскольку с той стороны посыпались витиеватые ругательства, перемежающиеся с богохульствами.

– Опять напился, тупая скотина. Лучше тогда отсидись в сторожке, не попадайся госпоже на глаза. Накажет, неровен час… Или убьет. Настроение у нее – ни к черту.

Последняя фраза была произнесена с предыханием, полушепотом, даже скорее со страхом. Покачнувшись и ухватившись за куст неподалеку, я свернула за угол, будто собираясь последовать совету стражника. Погони не было слышно, страх побуждал ускорить движения и через пару поворотов моим глазам наконец предстала высокая каменная стена, отделяющая от такой желанной свободы.

Перебраться по гладким плитам оказалось решительно невозможно, пришлось бежать вдоль ограды, в надежде наткнуться на ворота или уж на худой конец встретить хмель или плющ, увивающий старые, выщербленные временем и непогодой камни.

Когда впереди показалась ажурная, кованая решетка маленькой калитки, я чуть не заплакала от счастья, ощущая себя наконец на воле. Разумеется она была заперта, но по железным, витиеватым узорам совершенно не составит труда забраться на стену. Это сейчас я – Мейлея Терзиефф-Годфрой, восторженная барышня, нежная, словно кровавая роза короля, а раньше была рабыней ублюдка Ревеля, потому умею все: и бегать быстро и по заборам карабкаться, и прятаться так уверенно, что не сыщешь и днём с огнём, а тем более безлунной ночью.

Не на ту напали, господа вампиры!

Как только эйфория одержанной победы преждевременно ударила в голову, застучала в висках, заструилась теплом по коже; из кустов, расслабленной походкой выступила Ориана, ядовито усмехаясь, и замерла, сложив руки на груди.

– Надо признать, ты отлично путаешь следы, быстро бегаешь, превосходно маскируешься и совсем не упускаешь возможности воспользоваться любым подручным средством. Хорошее качество для рабыни.

Стараясь не терять самообладания я спрыгнула на землю, выпрямилась и обернулась, высоко задрав голову в напускной демонстрации полного отсутствия страха.

– Как хорошо вы осведомлены о тяготах рабства, госпожа. Словно по своему собственному опыту. – Ироничная усмешка искривила губы в попытке отодвинуть на второй план подступающую панику.

– Наглая дрянь! – зарычала вампирша и оскалилась, напрягаясь перед броском. – Ваши жизни лишь миг для вечности, надо было раздавить тебя сразу, чертова бабочка-однодневка, тогда мои проблемы в миг бы закончились.

«Надо было», – мысленно согласилась я.

========== Бесплодные поиски ==========

Детлафф выступил из клубов багрового тумана на влажный пол огромной пещеры. Уже более трехсот лет он не видел этих стен. В грудь ломились забытые ощущения прошлого: как же они все тогда были… Напуганы.

Впервые попав в этот новый, незнакомый, совсем чужой мир, вампиры не знали, что делать, как вести себя, кого бояться. Нелегко было приспособиться к странной обстановке, неприятному климату, а вот жители быстро пришлись им по вкусу. Ироничная улыбка тронула сухие, суровые губы.

Много воды утекло с Сопряжения Сфер, вампиры приспособились, привыкли, большинство обзавелось стаями, как и он сам. Теперь у него была семья, был смысл, была она… Как же легко рыжеволосая бестия вскружила голову, забралась в самую суть и свила там гнездо. Ответ был прост: она не считала его монстром, тварью, выродком, исчадием ада. Ее глубокие, зелёные глаза всегда светились состраданием, пониманием… Заботой. Полагая себя зверем, так же, как и он сам, эта женщина приравнивала их обоих, а значит понимала его, как никто другой.

Потому он и вырвал из груди мерзкого мужика, ещё бьющееся сердце, чтобы отплатить за снисходительность, доброту, понимание, ей… Детлаффу хотелось принести не только медальон, а ещё и голову поганого ублюдка, посмевшего причинить боль маленькой, хрупкой бабочке, которую занесло в его жизнь алым ветром Кровавого Проклятия. Ироничная усмешка вновь скривила суровые губы: так наверное кошки несут хозяйкам мышей… По другому не могут выразить привязанности, не умеют… Как и он сам. А теперь один ее взгляд был способен разрушать крепкими когтями Первородного вампира города… Или поднимать их из пепла.

Лея…

– Ты пришел. – Донеслось тихое шипение из самого дальнего угла.

– Явился на зов. – Низкий голос ничуть не дрожал, хотя мог бы, гулкое сердце не увеличило бега, не обнаружило страха.

Детлафф не боялся Скрытого, как многие остальные. Он испытывал к предводителю лишь уважение и, возможно, немного жалость. Поначалу, назад хотели все, но постепенно домом стал этот мир, только не для вождя. Самый старый и сильный из них предпочел затворничество, прелестям жизни в новой реальности. Он угрюмо, терпеливо, бесконечно ждал, когда врата откроются опять, пропуская его домой. Почему? Кто знает… Возможно ему было, что терять там, в безжизненной пустыне вечной ночи, которую раньше они все называли домом.

– Твое поведение привлекает внимание. – Шипела непроглядная тьма, продолжая прятать говорившего.

– К Боклеру, но не к тебе.

Эретайн выпрямился, расслабив кулаки, демонстрируя всем своим видом спокойную уверенность. В душе вампира не было вины, только горькое сожаление о ненужных жертвах, растоптанных чувствах, обретенном опыте.

– Беспорядки надо прекратить, – укоризненно прошептал Скрытый, по прежнему оставаясь под сенью свода пещеры.

– Если хочешь, я сам займусь. – Безразлично пожал плечами Детлафф.

– Кто виновен в последнем инциденте?

– Выясняю.

– Казни виновного.

– Почему ты не считаешь, что это я? – удивился черноволосый, подспудно полагая, что предводитель потребует объяснений и доказательств их правдивости.

Из мрака выступил босой, измождённый старик с ярко алыми глазами. Из одежды на нем остались лишь полуистлевшие лохмотья и крупный, круглый медальон на сухой, жилистой шее. Цепкий, раздраженный взгляд горел неприкрытой неприязнью, впиваясь в собеседника ни чуть не менее чувствительно, чем острые клыки.

– Ты не бунтарь, Детлафф Ван Дер Эретайн. Если твой гнев льется с небес кровавым дождем, значит кто-то его спровоцировал.

Ответчик склонил голову в почтении и отступил, намереваясь покинуть вождя, полагая, что разговор окончен, но Скрытый взмахнул ладонью, привлекая его внимание.

– Если ты не прекратишь беспорядки, это сделаю я. Мое время дорого, потому вы все ещё живы. Не испытывай моего терпения больше, когда свершишь суд, покинь Туссент навсегда.

– Как скажешь. – Спокойно произнес Эретайн и растворился в душном воздухе пещеры, растекаясь по влажному полу алыми хлопьями.

Дорога до дома не заняла много времени, но в душе постоянно росла непонятная, неуютная тревога. Войдя в гостиную, Детлафф сразу раздраженно скривился. Ее запах… Такой слабый, едва уловимый. Очевидно девчонка ушла задолго до его возвращения, одна, без защиты… Кулаки нервно разжались выпуская острые, кривые когти: да что за глупое создание! Когда уже привыкнет сидеть тихо, где велено и не ввязываться без него в неприятности.

Из столовой послышался голос Региса. И этот ещё. Ну зачем было отпускать ее одну? Почему так сложно заставить всех выполнять простые правила безопасности? Он не мог быть уверен ни в ком и ни в чем, а это злило. Одна мысль о возможности потери рыжеволосой красавицы мигом лишала равновесия усиливала жажду, обостряла Зов. Чёртовы розы. Кто же затеял игру в жизнь и смерть? А главное с какой целью? Чтобы убрать с дороги Филиппа? Нет… Малец слишком наглый и амбициозный для серьезного противника, но тогда зачем?

Не умел Детлафф развязывать тугих узлов интриг, не хотел участвовать в плетении сетей более сильным противникам, да и не так уж много их осталось – более сильных. Чувствуя себя загнанным в ловушку, назначение которой оставляло только теряться в догадках, Эретайн злился, серьезно, почти ощутимо.

– Друг мой, почему ты стоишь в дверях? – навстречу вышел Регис, как всегда вежливый и улыбающийся.

– Где Лея?

– Ушла навестить Ориану, – безэмоционально пожал плечами Эмиэль.

– Одна? – Эретайн уже почти рычал, ощущая, как мышцы болезненно ноют в порыве сменить облик.

– Ты излишне мнителен, дорогой мой. Мы оба прохладно относимся к упомянутой госпоже, но напасть на твою возлюбленную она определенно не способна.

– Проверю, – коротко бросил вампир и нервной походкой покинул дом.

Ещё у ворот большого особняка сладкий запах Леи стал настолько сильным, что сомнений в ее месте пребывания не оставалось. Это вселяло надежду, немного приглушая неприятный, горький привкус тревоги, и унимало беспокойство, однако на широкой, открытой террасе, где Ориана обычно принимала гостей, рыжеволосой красавицы не оказалось. Только слегка рассерженная хозяйка, старательно убеждала его в том, что девушка покинула ее незадолго до появления самого Эретайна. Учитывая свежесть и силу цветочного аромата возлюбленной, Детлаффу верилось в подобное с трудом, от чего злость и недоверие только множились в мучимой черной тоской душе. Но тут на глаза попалась забытая в спешке записка от Мурлегема. Опять чертов род вмешивался в его жизнь и Первородный кожей ощущал, что это все не к добру. Зря он сохранил жизнь Филиппу, нужно было задушить щенка, а потом и его сородичей, тогда бы ей сейчас ничего не угрожало. Ей…

***

Бордовый туман стелился по улицам Боклера. Различные низшие монстры, признавая хозяина, высовывали тупые мордочки из темных переулков, тянули короткими носами воздух и встревоженно хрюкали. Детлафф был зол, его ненависть и непонимание обостряли инстинкты до предела, делали способности более сильными и меньше подконтрольными разуму, а значит усиливали Зов. Постепенно, реагируя на призыв хозяина, мелкие твари начнут стекаться к нему, в ожидании приказа. Так было уже однажды. Тогда все плохо кончилось. Только не для нее. Уничтожив Боклер, он спас свою Лею и привел ее прямо к себе в руки.

Что одному плохо, то другому хорошо…