Текст книги "Розы сорта "Сангрояль" (СИ)"

Автор книги: Gvenwivar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Как ему повезло с родословной, – лучезарно улыбнулась я, что окончательно добило амбициозную Офелию.

Сославшись на неотложные дела, хозяйка покинула меня, забрав обреченную служанку с собой. Размышляя об услышанном, прикидывая может ли милая госпожа Мурлегем оказаться столь дальновидной, я не заметила, как забрела далеко от поместья вглубь сада.

– Лея! Какой сюрприз! – неприятный голос Филиппа заставил вздрогнуть. – Вы напуганы?

– Немного, – нежная улыбка, под давлением воли, скользнула по губам. – Вы тихо подошли.

– Немудрено. Ведь милорд Эретайн далеко сейчас… А я почти вплотную… – он сделал шаг ко мне, обнажая в лучезарной, непринужденной улыбке белоснежные клыки.

Ситуация складывалась понятной до абсурда: присылаемые букеты доводили Детлаффа до крайней степени раздражения, а моя внезапная смерть просто взбесит его, толкнув на весьма необдуманные поступки. И самое обидное, что я собственноручно загнала и себя и его в эту глупую ловушку, захлопнув попутно дверцу.

Теперь придется выкручиваться, что в последнее время буквально начинало входить в привычку. Невольная усмешка скользнула по пересохшим от волнения губам. Раньше казалось, что нет стены надежнее, чем Детлафф Ван Дер Эретайн, а теперь выходило совершенно обратное: чуть ли не каждый день возникала необходимость искать пути к отступлению из, казалось бы, безвыходных ситуаций.

– Удовлетворите мое любопытство. – Узкая ладонь уверенно легла на украшенное изящным кружевом предплечье камзола Мурлегема, выражая самое искреннее дружелюбие, на которое только может быть способна жертва в отчаянной ситуации.

– Это бессмысленно, милая Лея. Мы одни в дальней части сада, вам никто не поможет, – снисходительно улыбнулся Филипп, галантно наклоняя голову в мою сторону, словно восторженный ухажер к предмету своих ночных мечтаний.

– Понимаю и все же хотелось бы видеть картину в целом. Невероятно, что вы сами придумали столь хитроумную ловушку.

Кровавый взгляд блеснул недовольством. Хорошо, удалось задеть амбициозного юношу за живое.

– Считаете меня глупым? – его злило пренебрежение, прозвучавшее в моем голосе.

– Вовсе нет! Но почему именно мастер Эретайн? – я мягко переводила тему разговора на интересующие подробности, а направление неспешной прогулки на сближение с основным домом поместья.

– Для меня Детлафф не имеет никакого значения, – высокомерно выпятил грудь молодой вампир. – Выбор жертвы пал на другие плечи, но раз подвернулся шанс… Грех было не воспользоваться.

– И кто же так ненавидит мастера Эретайна, чтобы желать ему смерти? – теперь я намеренно разжигала костер его спеси, чтобы добиться потери вампиром внимания и бдительности.

Со стороны казалось, что пара увлеченно беседует, прогуливаясь по саду. Мурлегем, однако, не замечал, как мы ненавязчиво повернули к усадьбе. Я же, тем временем, судорожно считала шаги, приближающие меня к спасению, уменьшающие расстояние до покровителя.

– С чего вы взяли?

– Ну как же, разве не ненависть толкает на подобного рода поступки?

– Нет, моя дорогая, есть чувства куда более острые… Преданность, любовь наконец.

– Убить из любви?

– Ох нет. Изначально план вовсе не был таким. По задумке, нашего порывистого друга нужно было просто вывести из равновесия, умереть должны были только вы, – он склонился к моему уху, лучезарно улыбаясь и нежно накрыл едва дрожащую ладонь своей.

Доморощенный садист упивался совершенной, полной властью и безнаказанностью, полагая, что наконец готов привести хитроумный план в исполнение. Словно положив палец на спусковой крючок арбалета, он ждал удобного момента, чтобы стрелой пронзить грудь Эретайна и покрыть себя вечной славой Убийцы Первородного.

– Я?

– Несомненно. Дальнейшая переработка – дело моих собственных рук. Все думают, что я глупый юнец, которым легко манипулировать. Как же они ошибаются… – взгляд Филиппа загорелся алым огнем ненависти. – Когда голова Детлаффа Ван Дер Эретайна падёт к моим ногам, они все поймут… Все!

Вдруг опомнившись юноша огляделся. Мы стояли почти у самых ворот главного дома, а он сам уже сказал, несомненно, больше желаемого. Понимая, что лучшего момента просто не представится, я громко позвала покровителя и бросилась бежать в сторону входных дверей, но вампир быстро настиг меня, сцепив сильные пальцы на шее.

– Как же сладко пахнет твоя кровь, – прошипел он прямо в ухо, с шумом втягивая воздух носом у виска. – Я почуял ее ещё тогда, на приеме у Ореаны. Божественный аромат.

От его близости тошнило, по телу текла неприятная дрожь, мысли путались ускользая. Оставалось только уповать на счастливый случай, поскольку все возможное было уже несомненно предпринято.

– Смотрю наш герой пробовал сей чудный напиток, – мерзкий голос не столько пугал, сколько вызывал отвращение, как и холодные прикосновения тонких пальцев, оттягивающих ворот платья. – Тогда, думаю, и мне не грех. Обещаю, тебе понравится ничуть не меньше.

Я вздрогнула от боли, когда острые зубы прокусили кожу. Неприязнь струилась по позвоночнику ледяной судорогой. Страх утонул в удушливой волне брезгливости, захлестывающей подобно волне в прилив. Отчаянная попытка высвободиться, пнув его в колено, успехом не увенчались. Скоро голова начала кружиться, а сознание ускользать, но тут со стороны поместья послышался тихий, утробный рык.

«Детлафф» – пронеслось в мыслях, хотя взгляд уже помутнел и затуманился. Я скорее ощущала, чем наблюдала: как Филипп отпустил меня, отбросив в траву на газоне, как страшное чудище с проседью в черной, спутанной гриве и острыми, длиннющими, словно ножи, когтями растворилось в клубах багрового тумана, оплетающего юного Мурлегема со всех сторон, как молодой вампир бесцельно махал в пустом пространстве руками, увенчанными длинными узкими ногтями, в бесплодных попытках задеть соперника, визгливо взвывая от боли и ужаса каждый раз, когда Детлафф наносил новый, сокрушительной силы удар, ломая кости, разрезая кровоточащую кожу, и вновь рассыпался в пространстве мириадами мелких, блестящих, алых брызг.

Невероятное усилие воли, позволило наконец зрению сконцентрироваться, возвращая в суть происходящего. Эретайн появлялся из клубящегося, алого тумана, чтобы напасть, и тут же вновь раствориться в нем. Одежда Филиппа вся покрылась темными полосами кровоточащих ран, словно проступающих сами собой, без постороннего участия, но как только он заносил руку для ответного выпада, пальцы зачерпывали лишь струящийся дым, растекающийся по ладони. Юнец злобно, истерично скалился, разворачиваясь в разные стороны, он выглядел напуганным до безумия, на узком, аристократичном лице застыла гримаса боли и отчаяния.

Детлафф возник, в очередной раз, прямо перед изрядно потрёпанным противником, с силой толкнул его ногой в грудь, а когда тот упал, наступил юному Мурлегему на горло, нависая над ним. Острые, звериные черты Первородного вампира кривил оскал длинных, крепких зубов.

– Если веришь в Богов – молись, – прошипел он, занося когтистую руку для решающего удара.

– Стой! – громкий, напуганный крик заставил всех обратить внимание к его источнику: к нам быстрой, нервной походкой приближался Винсент. – Эретайн, послушай… Мой сын вел себя глупо, неосмотрительно… Но он мой сын! Ты отнял у меня отца и я забыл о вражде, не делай этого снова. Оставь Филиппу жизнь, клянусь ты больше никогда не услышишь о нем. Я лично прослежу за этим.

– Друг мой… – тихий, вкрадчивый голос Региса прозвучал из-за спины, а скоро и сам он появился, запыхавшийся и вымотанный. – Не совершай необдуманных поступков. Оставь мальчишку в живых.

Рука Детлаффа дрогнула, увеличивая замах, из груди вырвался сдавленный, утробный рык. Сознание вмиг завопило о том, что ситуация безвыходная и подсказало прислушаться к мнению Региса, принимая во внимание его дальновидность. Превозмогая слабость и головокружение, я поднялась и, сделав пару шагов вперед, ухватилась за взбешенного покровителя, утыкаясь носом в высоко вздымающуюся грудь.

– Тише, чудовище, тише… Посмотри, я жива. Не убивай Филиппа, оставь его отцу.

Силы стремительно таяли, язык заплетался, но ладонь продолжала мерно оглаживать рельефное плечо, унимая бушующий океан злости самого страшного в мире зверя… Моего зверя.

Как только немеющее от напряжения тело перестало слушаться, соскальзывая по высокой, черной фигуре заступника на пол, сильные руки тут же подхватили под спину и колени. Эретайн тесно прижал меня к себе и ногой отбросил молодого Мурлегема в сторону родителя.

– Следи за своим щенком, Винсент. Следующего раза не будет.

– Спасибо Детлафф. Я не забуду услуги.

Обеспокоенные глаза встревоженного отца с облегчением смотрели не на Первородного, прозрачный взор сосредоточенно изучал мое лицо. Затем старший Мурлегем наклонил голову в знак почтения и стал впереди отпрыска, закрывая его собой. Он определенно благодарил меня, уважительно и искренне.

– Друг мой… – Начал было Регис, но покровитель лишь глухо, предупреждающе зарычал, демонстрируя нежелание общаться и растворился в клубах бордового тумана, забрав подопечную с собой.

========== Друзья и враги ==========

– Лея… – Мурлыкнул Эретайн, уткнувшись в висок, аккуратно укладывая меня на кровать.

– Ничего страшного не произошло. – Я вцепилась в его руки, не желая отпускать. – Не о чем домой писать.

Суровое лицо на миг расслабилось, тонкие губы тронула добродушная улыбка, но потом покровитель снова помрачнел.

– Ублюдок чуть не убил тебя.

– Ты правильно поступил. – Голова разрывалась от боли, сознание мутилось, но отключаться себе позволить было нельзя. – И Регис вернулся.

– Регис… – тихо прошипел Детлафф, поворачивая голову в сторону двери.

Холодные пальцы только теснее сжались, не позволяя отстраниться, голос дрожал, но звучал уверенно.

– Ты должен спокойно выслушать его. Не верю, что твой друг, соратник, родственник мог так поступить.

– Разберусь, – раздраженно бросил Эретайн, мягко высвобождаясь из моих рук.

– Нет.

Детлафф удивлённо приподнял бровь, вновь обращая прозрачный, алый взор ко мне.

– Я хочу присутствовать при разговоре. Это и мое дело тоже.

– Думаю, Лея права, дорогой мой. – В комнату бесшумно вошёл Регис.

Вампиры сменили друг друга внимательными взглядами. Эретайн встал и выпрямился, давая понять, что не настроен на конструктивную беседу.

– Что произошло в мое отсутствие? – непонимающе развел руки в стороны Годфрой.

– Если ещё хоть один волос упадет с ее головы, я не стану больше церемониться, Эмиэль. – Сухо произнес Детлафф, взирая исподлобья зло и крайне сосредоточенно.

– Ты винишь меня? – Регис застыл в изумлении, его лицо выражало крайнюю степень раздражённого недоумения.

– Хочешь сказать, что непричастен?

– К чему? Я не понимаю, поясни.

– Для чего ты ходил к Винсенту перед тем, как покинуть Туссент?

– Внимание Филиппа к Лее, проявленное на вечере у Орианы, беспокоило меня, и я решил узнать надолго ли Мурлегемы в этих краях, а заодно предупредить о возможных неприятностях отца, не рассчитывая на благоразумие отпрыска.

– О розах сорта «Сангрояль»? – высокая фигура Детлаффа напряглась и словно окаменела.

– Кровь королей значит… – Регис приложил пальцы к переносице, прикрыв глаза. – Послушай…

– Хочешь, чтобы я понял Адриана, Эмиэль?

– Вовсе нет, уверяю тебя…

Детлафф порывисто отвернулся к окну, закладывая руки за спину. Весь его вид напоминал скорее раненого зверя, загнанного в угол, и от того крайне агрессивного.

– Лафайет мертв, история с ним давно кончилась, а Лея – Регис указал в мою сторону открытой ладонью. – Часть твоей… Нашей стаи. Думаешь я посмел бы причинить ей вред?

– Я понимаю его. – В низком голосе явственно звучала боль. – Моей заслуги в той победе вовсе не было. Между любовью и дружбой, Адриан выбрал смерть, он сознательно позволил убить себя.

– Дорогой мой, мы не всегда способны контролировать свои поступки, и уж тем более не можем повернуть время вспять. – Регис приблизился и положил руку на плечо Эретайна, но тот высвободился, угрожающе зарычав.

– Теперь я в его положении, и выбор мой так же очевиден.

– Мне кажется, что Эмиэль не участвовал в заговоре. – Внимание обоих вампиров мгновенно переключилось на меня. – Он не понимает, что происходит и не видит связи между настоящим и прошлым. Это не он, Детлафф.

– Признаю, сближение со смертной женщиной пугало меня и раньше, и теперь тоже не доставляет радости, и далеко не потому, что я считаю ее недостойной, но мы уже видели сегодня нелестные последствия твоей привязанности.

– Однако ты ничего не знаешь о том, что Филипп Ван Мурлегем затеял игру против Детлаффа, и разменной монетой использует меня. Так ведь?

– Что? – Регис искренне недоумевал, в удивлении поднимая брови. – Юнец не способен сам на подобное, его несомненно кто-то направил.

– Это был разве не ты? – Эретайн начал наконец сомневаться в своих выводах.

– Друг мой, как могла посетить тебя столь безумная идея? – усмехнулся Годфрой, облегченно вздыхая. Очевидно, что суть происходящего начала проясняться для него.

– Дабы я почувствовал себя в шкуре Адриана.

– К нашему с тобой счастью, на такое коварство я не способен. К тому же не забывай, что твои… – он запнулся, подбирая слова. – Повадки известны мне чуть ли не лучше, чем тебе самому. Враги твоей стаи долго не живут.

Эретайн злобно сверкнул глазами, разворачиваясь к собеседнику лицом и нервно отвел могучие плечи назад.

– Ты не враг мне, Эмиэль.

– Рад слышать.

Регис протянул открытую ладонь Детлаффу и тот пожал ее.

– Тобой снова манипулируют, дорогой Детлафф, и надо признать – в этот раз гораздо изящнее прошлого.

– Тебя пытаются лишить всякой опоры. Лишить нас, – тихо прошептала я, отчаянно сопротивляясь головокружению.

Тело заполняла свинцовая слабость. Понимая, что примирение собратьев, несомненно, теперь вопрос лишь времени, адреналин покидал кровь, погружая сознание в вязкий полумрак.

Суровое лицо Эретайна смягчилось, выражая искреннее облегчение, в то время, как Регис становился, напротив, все более сосредоточенным.

– Позволь мне позаботиться о твоей возлюбленной. Ее вид меня сильно беспокоит, на лицо все признаки малокровия.

Детлафф отошёл в сторону, пригласительно вытянув руку ко мне. Лекарь присел на край кровати и, сурово поджав губы, оглядел ранки на шее, потом неодобрительно вздохнул и повернулся к побратиму.

– Ты злоупотребляешь ее кровью, дорогой мой. Лея вымотана, ей нужно восстановление, если не хочешь потерять ее в ближайшее время.

– Да будет так, – спокойно согласился Эретайн, не поднимая раздраженного взора от собственных сапог.

– Уверена, не все столь уж плохо, – попыталась разрядить обстановку я, но Регис приподнял мою холодную руку и обнажил запястье, на котором так же имелись две синие ранки.

– Три укуса меньше чем за неделю. Если так продолжится, в тебе не останется и капли крови, – с этими словами он поднялся. – Приготовлю мазь для заживления ран и попрошу Марту сварить густую похлёбку.

– Спасибо, – произнес Детлафф и поднял взор на побратима, демонстрируя примирение с положением вещей.

Регис крепко хлопнул его по плечу и уже собирался выйти из комнаты, но Эретайн удержал его.

– Прости, что сомневался.

– Тебя к этому вынудили, друг мой. Нам всем повезло, что твоя Лея такая бескорыстная и мудрая, только это обстоятельство позволяет Боклеру продолжать свое существование, – Регис примирительно, грустно улыбнулся. – А значит необходимо позаботиться о ее здоровье и сохранности. Оставлю вас.

Как только дверь за ним закрылась, Эретайн взял меня за руку, не желая покидать, но веки уже потяжелели, и скоро вязкий, мучительный сон сковал сознание густой, неясной пеленой.

***

Наверное прошло несколько дней. Меня будили, кормили, обрабатывали раны, по-моему, даже спину мазали, но отчётливых воспоминаний не оставалось. Только крепкие руки Детлаффа, аккуратно обнимающие по ночам и поправляющие одеяло, когда становилось откровенно холодно. Постепенно сознание прояснилось и, в одно яркое, солнечное утро, я, наконец, проснулась бодрая и посвежевшая. В комнате никого не было, лишь остывший бульон в миске на столике и неприятный запах снадобий, наполнявший прозрачный воздух.

Попытка встать с постели увенчалась успехом не сразу, но постепенно головокружение стихло, позволяя, облачившись в домашний халат, за неимением лучшего, спуститься в гостиную. Эретайн и Годфрой обсуждали какие-то свои дела, сидя в широких креслах у потухшего очага.

– Повторяю тебе, друг мой: Адриан мертв. Какие бы чувства не терзали твою душу по этому поводу, ничего поделать больше нельзя.

– Но кто-то упорно ставит меня в его положение, напоминая, какую чудовищную ошибку я совершил тогда.

– Ты был молод, импульсивен и совершенно непоколебим в собственных выводах.

– Я считал, что спасаю его от боли и разочарования. Думал, что сумею оградить от потерь и унижений…

– Не терзайся, друг мой. Уверен, что Адриан ни секунды не сомневался в твоих намерениях.

– На моих руках его кровь… И Рэны… Кто следующий, Регис? Она? – Детлафф выбросил ладонь в сторону, указывая на лестницу, не оборачиваясь, и не замечая при этом моего присутствия.

– Тут дело не в том, дорогой мой, кто следующий, а в том – кому выгодно убить Мейлею, а инициатором представить члена твоей стаи.

– Лишить семьи, – хором проговорили оба вампира, одновременно придя к неутешительному выводу.

– Хагмар Мурлегем, – спокойно и сосредоточенно произнес Эретайн. – Но это не возможно. Последние триста лет он гниёт в двимеритовой тюрьме. Я сам заточил его туда.

– Три века – долгий срок, – задумчиво произнес Регис, и принялся витиевато философствовать, легко жестикулируя в воздухе, а мой покровитель задумчиво наблюдал за ним.

В итоге вампиры все же пришли к общему выводу, что глава рода Мурлегем не стал бы ждать так долго, да и его надменный, гордый нрав не позволил бы своему обладателю отсиживаться в тени. Скорее всего он заявился бы в Боклер, сея вокруг себя хаос и разрушение, как в прежние времена.

– А вот и наша очаровательная подопечная. – Улыбнулся Регис, поворачивая голову в мою сторону, отвлекаясь наконец на мое присутствие.

Цепляясь за перила лестницы, я изо всех сил старалась не упасть в обморок, но скоро мучениям пришел конец, поскольку невозмутимый Детлафф появился вплотную и, подхватив на руки, со сдавленными ругательствами отнес обратно в постель. Тут же появилась встревоженная Марта, раздражающе щебеча и поминутно спрашивая совета у Региса. Похоже Годфрой пришелся ей по душе, а за время моего отсутствия они даже успели подружиться.

– Прекрати носиться вокруг, как мамаша-курица, – сдавленно прорычала я, отмахиваясь от супа, мазей и утешений одновременно.

Детлафф одним взглядом отослал взволнованную компаньонку, от чего та притихла и втянула голову в плечи, неохотно подчиняясь.

– Ты не должна покидать кровати, – настойчиво проговорил он, заправляя медную прядь за ухо.

– Это несомненный прогресс! – произнес Регис, стоявший все время у стены. – Лея наконец обрела силы не только открыть глаза, но даже подняться. Превосходно, скоро ты вновь увидишь ее сияющее лицо, но умоляю, друг мой, воздержись от кровопусканий пока она не окрепнет.

– Я понял, – раздражённо прошипел Детлафф, не отвлекаясь от меня.

– Так ли уж все страшно. – Попытка разрядить обстановку успехом не увенчались, поскольку покровитель только сильнее помрачнел.

– Ты неделю не просыпалась, началась лихорадка. Нам было не до шуток.

– Полагаю юный Мурлегем перед тем, как укусить тебя, дитя мое, употребил какой-то яд. Они действуют на вампиров, как приправы на людей.

– Отравил через укус? – усмехнулась я.

– Именно так. Но сейчас уже опасности нет.

– А что розы? Филипп продолжает беспокоить нас своим присутствием?

Детлафф саркастически ухмыльнулся, а Регис взмахнул в воздухе узкой ладонью.

– Мурлегемы обходят нашу обитель стороной с тех пор.

– Значит все кончено?

– Нет, дитя мое. Боюсь, что нет. Зачинщик всех этих… Беспорядков по прежнему остался в тени, неведомым. Его планы были сорваны, но это вовсе не значит, что он отказался от их исполнения.

– Может просто уехать из Боклера? – предложила я, на что вампиры переглянулись и улыбнулись друг другу.

– А что помешает ему последовать за нами? – устало вздохнул Регис

– Здесь следы ещё теплые. Нужно выяснить кто и за что мстит мне. Сжечь паразита в гнезде, – спокойно пояснил Детлафф, чуть наклоняя голову.

– Но Филипп сказал, что причиной стала вовсе не месть. – Собеседники воззрились на меня в недоумении. – Там, в саду он проболтался, что преданность толкнула на этот поступок того самого кукловода. Тогда я подумала…

– На меня, – добродушно улыбнулся Годфрой.

– Да… Но теперь мы уже ведь выяснили все.

– Надо подумать, – озабоченно протянул Эретайн, но потом встряхнул головой и снова перевел взгляд ко мне.

– Оставим их, Марта. Пойдем, поможешь. – Регис указал растерявшийся служанке на лестницу и, пропустив ее вперёд, вышел из комнаты, прекрыв дверь за собой.

Эретайн погладил меня по щеке, приподнял подбородок и коснулся губ аккуратным поцелуем, который однако быстро начал терять отстраненность и холодность, стоило разомкнуть губы.

Крепкие ладони скользнули по плечам на спину смыкая тугие оковы объятий, вызывая взволнованную дрожь, растекаясь сладкой истомой по мышцам. Мои пальцы запутались в жёстких, угольных прядях, в попытках притянуть его ближе, прижаться теснее.

– Лея… – сдавленно прорычал вампир с силой высвобождаясь из моих рук. – Не так близко.

– Почему? – я прогнула спину, вытягиваясь под одеялом, в подсознательном стремлении избавиться от напряжения.

– Ты сладко пахнешь, – хриплый оттенок низкого голоса вмиг проник под одежду усиливая нетерпение.

–Я знаю, – едва касаясь дыханием губ, слова покидали грудь почти неуловим шелестом. – Тебе ведь нравится?

– Сильнее, чем думаешь, – прозрачный взор вмиг наполнился алым огнем желания, – но очередная кровопотеря убьет мою хрупкую бабочку.

– Ничего страшного не случится, – взмолилась я.

Пальцы скользнули по острым скулам, опустились на губы и замерли. Вампир повернул голову, коснувшись поцелуем самого центра ладони, а за тем восторженно замер, прикрыв глаза. Секунды сливались в минуты, говорить совсем не хотелось, как и шевелиться, только слушать его глубокое дыхание, стекающее по запястью и скрывающееся в белых манжетах рубашки.

– Я так устал от потерь, – он грустно, даже немного озлобленно усмехнулся. – Бессмертие бессмысленно, в конечном итоге.

– Оно было предназначено для того, чтобы однажды ты смог спасти меня.

Эретайн снова нежно обнял узкие плечи подопечной, шумно вдыхая запах медных волос.

– Тебя отнять не позволю никому. Мы обретём свое место далеко отсюда. Как только разберусь с этим, – он сделал широкий, неопределенный жест рукой в воздухе, – покинем Боклер навсегда.

– Побудь со мной немного. Не уходи.

Суровый взор смягчился, отливая глубоким, красноватым сиянием. Эретайн подложил себе под спину подушку и, удобно устроившись рядом, принялся задумчиво, почти медетативно перебирать рыжие локоны, соскальзывая длинными пальцами до самых кончиков.

***

Постепенно здоровье улучшалось, а моральное состояние только падало в черную, непроглядную бездну. Мне казалось, что следы зубов Филиппа не проходят на шее, хотя маленькие ранки давно и бесследно зажили. Неприятный, навязчивый запах чудился повсюду на теле, что неимоверно раздражало, заставляя поминутно чесаться, а стоило закрыть глаза, как ехидная ухмылка Мурлегема тут же всплывала перед мысленным взором вызывая нервную дрожь отвращения.

Поздним вечером третьего дня бодрствования я сидела в полной горячей воды лохани и сосредоточенно терла запястье. Встревоженная Марта уговаривала успокоиться, убеждая, что на руках вовсе нет больше синяков.

– Мастер Годфрой свёл все следы в первый же день, не нужно так убиваться, барышня.

За последнее время компаньонка так привязалась к доброжелательному Регису, что это даже удивляло. Она повсюду следовала за ним, поминутно спрашивая совета, на что вампир лишь меланхолично улыбался, терпеливо разъясняя каждую мелочь.

Мне не помогало ее участие, как и забота внимательного лекаря. А вот Детлафф вел себя отстраненно, все больше сидел в мастерской, разбирая механизмы игрушек, приходил только поздно вечером поцеловать на ночь, но никогда не обнимал так… Как раньше… Как в ту ночь. Казалось, он начал избегать моего общества и это только усиливало истерию.

– Иди-ка лучше делами займись. – Не выдержав напряжения я отослала служанку и, как только дверь за ней закрылась, выбралась из купели, набросила тонкий халат прямо на мокрое, обнаженное тело и бесшумно проскользнула в коморку под крышей.

Эретайн по обыкновению сидел в почти кромешной тьме, ремонтируя хитроумный механизм. При моем появлении он поднял голову, обжигая внимательным, сосредоточенным взглядом.

– Что случилось, Лея? – низкий голос приобрел вибрирующий звон беспокойства.

– Почему ты решил, что произошло нечто неприятное? – мое тело уже предательски ныло под напряжённым взором вампира, совершенно не иллюстрирующим похоти.

– Ты прибежала, не вытершись после ванны, в одном халате. Напугало что-то? – он отложил игрушку и чуть отодвинулся от стола.

– Я соскучилась. – Губы приятно жгло, вылетающими словами, плечи и спину покрыли мурашки волнения.

– Лучше вернись в свою комнату. – Чуть хриплый голос обнаружил металл раздражения.

Натянутые непониманием нервы раскололи терпение вдребезги, как стрела, влетающаяя с размаху в оконное стекло. Задыхаясь злостью, я быстро приблизилась к столу, одним движением смела с него все на пол и уселась на гладкую столешницу прямо перед Детлаффом. Он угрожающе поднялся, грубые черты лица стали острыми, в алых глазах вспыхнул гнев.

– Я сказал в комнату. Живо!

– А то, что? – высокий звон моего рассерженного голоса взлетел к потолку и заставил его неприязненно поморщиться. – Зверёк мастера Эретайна перестал слушать команды хозяина?

Вампир сделал шаг ко мне и, схватив двумя пальцами подбородок, дернул его в верх, цепляя взгляд. Я сжала коленями его бедра и придвинулась вплотную, явственно ощущая, как тесны ему становятся штаны.

– Чего добиваешься, дурочка? – злобно процедил он через плотно сомкнутые зубы.

Моя спина выглулась напряжённой дугой, по животу соскользнула сладкая судорога вожделения, усиливающаяся короткими, поверхностными вздохами. Губы раскрылись в ожидании поцелуев, а мысли окончательно спутались.

– Чтобы ты сделал то, чего мы оба хотим сейчас больше всего, – уверенно, отделяя слова друг от друга, произнесла я, запрокидывая голову назад.

Цепкие пальцы легли на шею, казалось, что он собрался задушить меня. Крепкая ладонь надавила на грудь, вынуждая лечь на стол полностью. Он распахнул мокрый халат и горячие ласки заструилась по телу, лишая остатков разума, опускаясь все ниже и ниже, пока не вызвали сладкие стоны, вперемешку с короткими вздохами.

– Будь по твоему, Лея, будь по твоему. – Прошелестел напряжённый, хриплый шепот у самого уха и длинные зубы болезненно прокусили тонкую кожу.

Горячая волна нестерпимого удовольствия прокатилась по мышцам, натягивая каждую жилу, сводя долгим стоном ребра, сворачиваясь чувствительной пульсацией в бедрах. Его сильные руки были повсюду, лаская, сжимая, настаивая, заставляя замереть в мучительно долгом ожидании безграничного обладания. Короткий вздох утонул в глухом рыке, сменяясь чувственными стонами. Было плевать, что нас наверняка слышат, что Регис не одобрит, а Марта несомненно напугается… Сейчас имели значение лишь дикие, неконтролируемые, первобытные ощущения, сводящие мышцы до онемения, взвинчивающие напряжение до почти нестерпимых высот, на которых возможно задержаться лишь на мгновение, перед тем, как упасть в долгожданную бездну абсолютного экстаза, пульсирующего в теле, остывающего на губах, струящегося дрожью по коже.

– Добилась? – прорычал Детлафф прямо над ухом. – Теперь ещё неделю просыпаться не будешь.

Я сладко потянулась, обнимая его за шею, ощущая терпкий запах на своей коже, лёгкую боль в месте укуса, вызывающую трепетную дрожь причастности к мастеру Эретайну.

– Ты сторонился меня, потому что я пахла Филиппом. Теперь мы исправили это.

Тихий озлобленный смешок коснулся слуха. Вампир поднял легкомысленную девку на руки, завернул в свою рубашку и понес обратно в спальню.

– Глупости в голову вбила. – Он с шумом втянул носом воздух возле рыжего виска. – Ты с ума меня сводишь. И лучшее что можно было сделать, чтобы позволить своей розе окрепнуть, это держаться от нее на расстоянии.

Мелкая дрожь удовольствия вновь соскользнула по позвоночнику, заставляя прогнуться. Было приятно обнаружить ошибочность своих выводов и вновь убедиться в незаменимости скромной персоны для сильного, Первородного вампира. Крепкие объятья аккуратно раскрылись. Детлафф накрыл меня одеялом под самый подбородок, поцеловал в лоб и повернулся к двери.

– Останешься до утра?

Он вновь раздражённо посмотрел прямо в глаза.

– Нет, Лея.

– Почему?

– Потому что я все ещё хочу твоей крови, – спокойно произнес Эретайн и вышел за дверь.

Скоро тяжёлые шаги затихли на лестнице, приятная усталость наполнила мышцы свинцом, сделала веки тяжёлыми, и я уснула, спокойно и расслабленно. Впервые за долгое время.

========== Адриан Лафайет ==========

Регис сосредоточенно перечитывал одну и ту же страницу десятый раз, потом с сомнением переводил взгляд на баночку, заполненную ярко-голубой жидкостью и вновь возвращался к рецепту.

– Доброе утро, мастер Годфрой, – стараясь держаться как можно более непринужденно, я спустилась в столовую, чтобы завтракать со всеми, но, как оказалось, опоздала.

– Дитя мое… – устало протянул вампир, смерив меня неодобрительным взглядом. – Ты не должна… Провоцировать Детлаффа на необдуманные поступки, это вредит твоему здоровью.

Справиться с пунцовой краской на щеках оказалось сложнее, чем представлялось ранее, но и обсуждение отношений с моим мужчиной не входило в ближайшие планы.

– Тебе не о чем беспокоиться, – попытка скрыть раздражение за любезной улыбкой похоже не задалась.

– Ошибаешься, милая, – он глубоко вздохнул, обретая самоконтроль. – Видишь ли… Твоя жизнь на данном этапе является гарантом его эмоциональной стабильности, оттого, несомненно имеет большую ценность, ведь она так коротка и хрупка. Я конечно всеми силами стараюсь поддержать и продлить ее, но не усложняй мне задачу, дорогая. Прошу.

Я из раза в раз повторяла себе: «Он желает добра нам обоим», но успокоить рвущееся наружу негодование удавалось с великим трудом. Наконец сердце замедлило темп, дыхание стало медленным, демонстрируя восстановление равновесия.