Текст книги "1000 и 1 ночь или Как сохранить любовь (СИ)"

Утро следующего дня в конторе «Чабрец и Ко» вновь началось с совещания. Ревизор вечером спешно покинул поселок, так и не успев покопаться в отчётности. Виктор Петрович принимал от коллег поздравления и шумные восхищения его таланту. Тётя Нюра на радостях получила пухлый конверт с премией, да и другие работники были не обделены. И никто не заметил, что угол, в котором обычно жался Виталик, оставался пустым. А в это время самолёт уносил двух влюблённых парней из Гомска в Москву.

– Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец, – закончил я очередной рассказ.

– Странная сказка, а почему в ней злодеи не были наказаны? – возмутился Илья.

– Почему это не были? Сам подумай, что важнее найти недочёты в бумагах, да документах или заполучить на свою сторону главного бухгалтера, который все эти бумаги наизусть знает. Так что не бойся, через неделю контору закрыли и всех разогнали.

– Тогда хорошо! Выходит, директор сам себя и подставил, – отозвался любимый. Его чувство справедливости было полностью удовлетворено.

В этот момент Илья был такой забавный, что я невольно потянулся за поцелуем, и уже почти добрался до его губ, как услышал ехидный голос:

– Давай ещё сказку!

Пришлось брать себя в руки, чтобы не сорваться.

– Хорошо, выбирай.

1) Сказка об Алике Бабаеве и сорока трансвеститах

2) Сказка о современной литературе

3) Сказка о хитром джине

– Что-то новенькое, давай сказку о литературе.

========== 7. Сказка о современной литературе ==========

Ничтожество литературы есть симптом состояния цивилизации.

Стендаль

Когда-то мы были самой читающей страной, поглощая тонны прекрасных (и не очень) литературных произведений в год и обсуждая это всё со знакомыми и друзьями. Сейчас большинство читает лишь программу телепередач, да немногочисленные рекламные листовки. А уж о том, чтобы написать что-то задумываются лишь единицы. Кажется, что современная литература умерла и стала достоянием лишь тонкой прослойки интеллигенции, но это далеко не так. Ведь литература всегда была самым верным и распространенным способом объяснения в любви. Просто она скукожилась, упростилась до примитива, но пока ещё жива. И будет жива, пока мы можем любить.

В большом сибирском городе в старой панельной пятиэтажке проживал наш герой. Звали его Даниил. И не дай вам бог сократить имя до простого «Даня» или пропустить удвоенную «и» – сразу наживёте себе врага. Он с трудом и муками заканчивал одиннадцатый класс, занимался спортом и был влюблён в своего друга и одноклассника Женю. Последний, если и замечал что-то, никакого вида не подавал. Знакомы они были с первого класса, да и жили в одном дворе.

Наступил последний месяц учёбы в школе. Даниил становился всё мрачнее от приближающегося расставания с Женей. Только вот способа объясниться никак не находил. Может быть, они так бы и разошлись по жизни, поступив в разные вузы и сведя общение к редким встречам выпускников, но провидению, в лице местного дворника, суждено было вмешаться в естественный ход событий.

Во дворе дома, где проживал наш герой, стояла большая кирпичная трансформаторная будка. По ней любили лазить местные мальчишки, а каждую зиму одну из её стен использовали как основание большой горки. Никто не знает, что нашло на местного дворника, но в один из ярких весенних дней он покрасил эту будку сочной зеленой краской, внося яркий колорит в унылый вид двора.

Как чистый лист бумаги манит начинающего писателя своей белизной, так девственная стена без единой надписи приковывала к себе взгляды Даниила. Тем более находилась она аккурат напротив окон Жени. Способ выразить свои чувства в литературной форме прочно завоевал место в его мыслях.

Прошла неделя, прежде чем Даниил, наконец, купил баллончик с краской и в голове окончательно оформил своё будущее литературное произведение. За это время на стене появились уже две надписи, принадлежащие более расторопным и плодовитым литераторам.

Первая надпись, расположенная прямо по центру относилась к разряду чистой диалектики и содержала только одно слово. Это было, по меткому выражению Жуковского, повелительное наклонение великого русского глагола «ховать».

Вторая надпись, относилась к жанру так называемых путевых заметок. Кстати, это самый распространенный тип литературных произведений. Даже сам Наполеон был автором подобных надписей. Здесь же было всё несколько скромнее. Надпись авторства некоего Васи, сообщала, что он тут был.

Даниил пребывал в сильном раздражении. Стена будки стремительно теряла свой девственный вид, а его признание до сих пор существовало лишь в воображении. Больше ждать было нельзя! Дождавшись ночи, он вышел на улицу и, подсвечивая себе фонариком, быстрыми росчерками баллончика с краской излил свою душу.

Его произведение, написанное в жанре любовной прозы, было начертано прямо поверх упомянутого выше «глагола». Текст этот рождался мучительно и был терпеливо выношен в терзаниях могучей души Даниила. Надпись, которую ничего не подозревающий Женя прочитал, выглянув с утра в окно, была написана большими, корявыми буквами небесно-голубого цвета и гласила:

ДАНИИЛ + ЖЕНЯ = ЛЮБОВЬ!

Наш герой ждал реакции друга с содроганием. Его воображение рисовало картины одна нелепей другой, но, как и большинство влюблённых до него, он оказался не понят. Женя в шутливой форме поинтересовался, кто та девчонка, которой признаётся в любви друг. Он даже не подумал, что послание адресовано ему, а не какой-то девушке с таким же именем.

Даниил был раздавлен и смят. Он даже думал наступить на горло собственной песне и попытаться позабыть свою любовь, но тут вновь вмешалось провидение. До сих пор не известно, кто был автором четвертого литературного произведения, появившегося на стене, но однозначно можно сказать, что относилось оно к жанру слэш прозы.

Чуть ниже шедевра нашего героя ровными, белыми буквами было написано:

ЖЕНЯ – ПИДОРАС.

Теперь и произведение Даниила неожиданно получило новое прочтение, в нём открылись неведанные ранее глубины и тайные смыслы.

Наш герой, оскорблённый до глубины души грубым вмешательством в самое сокровенное, пытался найти автора последнего произведения. В нём уже говорил не писатель, а самый настоящий литературный критик. И возможно во дворе развернулась ещё и эпическая история с мордобоем или, как говорят литераторы, элементами экшена, но автора, несмотря на все расспросы, найти так и не удалось. Пришлось Даниилу вновь становиться на тропу литературной деятельности, доставать баллончик с краской и отправляться в ночной поход за славой.

К сожалению, времени на обдумывание сиквела к своему первому произведению у Даниила совсем не было. Пришлось полагаться на экспромт. Первым делом, наш герой, как завзятый литератор, избавился от творения своего предшественника, закрасив его из баллончика. Эффект был не очень удачный: под слоем небесно-голубой краски надпись в жанре слэш всё равно выступала и даже стала больше приковывать внимание, демонстрируя, что подлинно великие произведения литературы уничтожить нельзя.

Когда у автора прозаика заканчивается вдохновение, а желание быть услышанным и понятым застилает ум, он опускается до поэзии. Правда, представления о поэзии у Даниила были весьма смутные. Единственное, что он точно знал – должна быть рифма. Два часа упорных размышлений и мысленного перебора практически всего словарного запаса родили пятое литературное произведение. Стихотворение в жанре любовной лирики с элементами героического эпоса. Написано оно было такими же корявыми буквами, прямо под квадратом, скрывающим четвёртую надпись.

Женю я люблю!

Кто против – того убью.

Этим своим творением Даниил гордился гораздо больше, чем всеми медалями и кубками, заработанными на спортивных соревнованиях. Уж если он написал стих, то Женя точно оценит. Наверное, последний раз он так гордился, когда впервые взял два метра при прыжках в высоту. Однако, то ли Женя опять ничего не понял, то ли не оценил проявленного другом таланта, но за весь следующий день он не проронил ни слова, был замкнут, подавлен и всячески избегал друга. «Наверное, сражён моим поэтическим талантом», – думал Даниил, всерьёз рассматривая идею, подсунуть под дверь другу букет цветов.

Непонятно почему, но большинство писателей испытывают приступы вдохновения исключительно в ночное время. Хотя порой кажется, что человечество было бы гораздо счастливее, если бы они мирно спали. Вот, например, если бы Софья Андреевна заставляла проводить мужа ночи в постели, то не мучились бы уж сколько лет школьники, штудируя четыре тома «Войны и мира». Всё это к тому, что на несчастной будке за ночь появилось очередное литературное произведение.

Яркими красными буквами сбоку от виршей Даниила была старательно выведена надпись. Её можно было отнести к жанру повествовательно-нравоучительной литературы.

ЛЮБИТЬ ПУБЛИЧНО – СКОТСТВО!

Даниила опять затянула детективная история поисков литератора-вредителя. Он даже опустился до расспросов вездесущих бабушек, которые умудряются услышать через стену, как у соседей бегают тараканы, или увидеть, как в четыре часа ночи Машка-путана на цыпочках пытается провести к себе в квартиру очередного хахаля. Бабушки, все как одна видели, как кто-то занимался литературной деятельностью. Отмечали отсутствие у неизвестного автора мук творчества, свойственных Даниилу, но в виду темноты и слабого зрения опознать писателя не могли, а, может, из вредности не захотели. Поиски в очередной раз провалились.

Учитывая, что будку основательно изгадили, писать что-либо ещё Даниил не решился. Два дня он думал, как жить дальше. Потом как всякий русский человек напился. Ну а затем, как всякий напившийся поэт (а он себя таковым уже считал), принялся сочинять поэму для объекта своей любви. К сожалению, дело не шло, в запале он решил уменьшить объем своей работы и ограничиться красивым, страстным рондо или сонетом, но и тут нашего героя ждало разочарования. В пьяном угаре, весь словарный запас уменьшился до невразумительного мычания и десятка слов, которые ни в какую не хотели рифмоваться.

Поняв, что со стихами не идёт никак, Даниил вновь решил перейти в разряд писателей-прозаиков. Он взял чистый лист бумаги и с решимостью начал писать письмо своему любимому, отдавшись одному из древнейших жанров в литературе – эпистолярному. Тут уже не нужна была рифма, и все десять слов грамотно расположились, отразив всю гамму бушующих чувств.

Женя!

Люблю… Хочу… Не могу без тебя… Помоги… Прости…

Ммммммм…

Даниил.

Отойти от выпивки и похмелья Даниилу удалось только через сутки. Он помнил, что писал Жене, но вот ни содержания письма, ни куда оно делось – в памяти не сохранилось. Было мучительно стыдно за своё состояние и страшно, что он мог обидеть любимого. Ещё два дня убеждал себя, что он мужик и должен открыто признаться в своих чувствах.

Убеждения подействовали. На третий день он вооружился букетом из четырёх роз и пошел признаваться. Розы были четырёх разных цветов (белая, красная, жёлтая и чайная), ибо Даниил так долго не мог выбрать, что услужливая продавец цветочного магазина предложила взять каждого вида по одной и выяснить предпочтения барышни. Наш герой не стал информировать продавщицу, что цветы для парня, но совету последовал.

Что именно говорил Даниил Жене доподлинно не известно, но последующую реакцию мог наблюдать весь дом. Из подъезда пулей вылетел вначале сам наш герой, а следом объект его любви.

– Идиот! Дебил! Мудак безмозглый! – разносился громкий голос Жени. – Я по нему три года сохну, а он вместо того, чтоб признаться, тупые стишки и послания пишет, ещё и веник припёр. Угораздило ж меня влюбиться в такого дауна. Спортсмен грёбаный!

Преимущество в скорости не всегда спасало Даниила от взбешённого Жени. Периодически тот догонял парня и с размаху хлопал растрепавшимся букетом по филейной части. Шипы роз больно впивались сквозь ткань шортов, придавая горе-влюблённому дополнительное ускорение.

Закончилась погоня возле трансформаторной будки, когда до убегающего Даниила, наконец, дошёл смысл слов Жени. Он завернул за угол и схватил бегущего следом парня, плотно прижимая к себе. В его объятиях Женя успокоился и затих, хотя чайная роза, зажатая между их телами, доставляла немалый дискомфорт.

С тех пор Даниил раз и навсегда завязал с писательской деятельностью, хотя под влиянием Жени стал больше читать. Количество слов, вспоминаемых по пьяни, уже переваливало за сотню, мычание стало более выразительным, а большего и не надо.

Мораль сей истории проста: как бы ни было ужасно ваше литературное творение, оно вполне может быть залогом большой и чистой любви, если создано по велению сердца.

– Понравилась сказка? – спросил я притихшего Илью. Он был как-то чересчур задумчив.

– Да, вот теперь думаю, может и мне что-нибудь написать?

– Тебе-то зачем? – интересуюсь я.

– Так ведь от тебя я ухожу. Может, найду свою любовь, – с издёвкой заявляет моё любимое чудовище, расплываясь в улыбке. Ага, так я его и отпустил.

– То есть меня ты уже не любишь?

– Люблю и хочу, а ты не даёшь, – завёл он привычный разговор. Ох, не к месту я сказку рассказал.

– Я подумаю, честно-честно, а теперь ещё сказку? – главное сменить тему.

– Давай!

– Хорошо, выбирай.

1) Сказка об Алике Бабаеве и сорока трансвеститах

2) Сказка в стихах

3) Сказка о хитром джине

– Сказку о джине!

========== 8. Сказка о хитром джине ==========

Нет того урода, который не нашел бы себе Пары…

А. П. Чехов

У каждого человека существуют грани, перейти за которые он не в состоянии. Кто-то не может спокойно пройти мимо дворового котёнка, чтобы не накормить; кто-то решиться попробовать однополые отношения, хотя хочется так, что хоть на стену лезь; а кто-то, как наш главный герой, из-за патологической веры в идеал оставался девственником в двадцать лет. И ладно бы, если природа внешностью обделила, так нет же – красавчик, пусть и маленький, хрупкий и выглядящий лет на пять моложе. Наверное, слишком уж сильно родители вдалбливали в детскую голову идеи о высокой любви, которую должен обрести каждый. Вот и свелось всё существование нашего героя к учёбе, редкому общению с ровесниками и чтению взахлёб различных романтических историй. И то, что предпочитал он представителей своего пола, нисколько не меняло суть дела.

Всё началось с того, что главный герой, для определённости назовём его Илья, умёр. Тут бы и сказке конец, но волею непонятно каких богов он “попал”. Уж как Илья зачитывался историями про попаданцев всех полов и мастей, которые погибнув в этом мире, оказывались в другом в теле какого-нить наследного принца или на худой конец получали этого самого принца в мужья. И тут сам оказался на месте героя такого произведения.

Илья твердо знал, что обычно попаданцами бывают взрослые, шкафообразные мужики под два метра, попадающие в тела нежных мальчиков. Изредка возникали противоположные ситуации, но у него всё пошло шиворот на выворот. Как был малахольным чмом, так и остался: те же метр с кепкой, хрупкое, щуплое тельце и донельзя смазливая физиономия, абсолютно лишённая брутальности. Всё это он определил, разглядывая своё отражение в большом медном тазе, когда очнулся посреди сеновала в замке. Оставалось определить свой социальный статус. Память о происхождении и прошлом тельца упорно молчала, так что следовало прибегнуть к осторожным расспросам кого-нибудь из слуг.

Благодаря тоннам прочитанной литературы, шока не было, зато накатило предвкушение чуда. Наверняка ведь он какой-нибудь принц; правда, судя по лохмотьям, в которые наряжен – младший и не любимый. Но это всё неважно, сейчас он быстро приложит свои знания техники в этом отсталом мире, изучит магию, прославится и займёт причитающееся ему от рождения место, между делом найдя свою Пару. Нужно было действовать. Насвистывая незамысловатую мелодию из творения широко известной попсовой певички, Илья вышел на замковый двор и быстрым шагом направился к высокому, толстому мужчине, прохаживающемуся вдоль стены замка. Про себя Илья определил его как местного управляющего. В разговоре он решил упирать на амнезию, благо такая отговорка спасала попаданцев во всех прочитанных книжках.

– Здравствуйте, уважаемый, – обратился Илья к мужчине. – К сожалению, я не помню вашего имени, да и вообще потерял память. Помню только, что принц. Так что введите меня в курс дела быстренько, а потом я буду вам рассказывать, как можно усовершенствовать ваш отсталый быт, делиться кулинарными рецептами и веселить рассказами о чужих мирах. Ну, что вы на меня уставились с таким изумлением? Понимаю, что поражены моей красотой, но право не стоит, вы явно не моя Пара.

Илья бы мог ещё долго болтать без умолку, если бы управляющий громко не рассмеялся. Хотя это ещё слишком слабо сказано. Он хохотал так сильно, что толстые складки жира на животе начали колыхаться, а пухлые щёки трястись. Вскоре хохотала уже половина слуг во дворе.

– Ах ты, мелкий уродец, – громким басом заговорил управляющий, когда отсмеялся, – память он, видите ли, потерял. Принцем себя возомнил. К позорному столбу его – вмиг всё вспомнит. Да и ещё не забудьте птичник открыть, чтобы простимулировать память.

А дальше для Ильи начался форменный ужас. Его подхватили под руки два толстых здоровяка и заковали в колодки к позорному столбу. Он стоял в полный рост, руки и голова были зафиксированы в отверстиях. Когда начали стягивать с него штаны, Илья запаниковал, думая, что сейчас изнасилуют, но всё ограничилось измазыванием его голой, тощей задницы какой-то кашицеобразной субстанцией. Рассмотреть, что это было, Илья не мог, однако в мыслях не отчаивался. Ну да оказалось, что он не принц, но это ничего не меняло. Значит принц в него влюбится и всё равно будет полный «хеппи энд», а сейчас нужно только перетерпеть. Вот увидит его принц в таком виде и спасёт, а потом полюбит до беспамятства, а потом…

Радужным мыслям пришёл конец, когда кто-то открыл птичник и во дворе появились куры. Та субстанция, которая ровным слоем покрывала тощую попу Ильи, оказалась кашицей из распаренного зерна. Как не пытался наш герой вертеть задницей из стороны в сторону – то одна, то другая курица добиралась клювом до его филейной части. После этого над двором замка разносился громкий крик с матами Ильи и хохот зевак.

Ближе к полудню кур загнали, Илье выдали с десяток плетей, сняли из колодок и отправили на конюшню разгребать навоз. Принц так и не появился, зад нещадно болел, в глазах застыли слёзы, в душе поселилась обида на весь мир.

Так и началась у Ильи новая жизнь: ранний подъём, чистка конюшен от навоза, скудный обед, снова конюшни и навоз, ещё более скудный ужин и беспокойный сон. Принца наш герой видел несколько раз, это был невероятно толстый парень, который перекатывался по двору на коротких ножках как колобок. Илью он не удостоил даже взглядом, так что и эта мечта накрылась медным тазом. Вообще оказалось, что в этом мире идеальной фигурой для мужчины был шар, с этой точки зрения принц был идеалом красоты, а Илья наоборот редкостным уродом.

Прошел месяц, Илья всё чаще задумывался о суициде. Жизнь явно не задалась. Общаться с ним никто не хотел – мало того, что урод, так ещё и воняет от него дерьмом постоянно. Запах же этот настолько въелся в нашего героя, что он его и замечать перестал, чего не скажешь об окружающих. Его и называли-то все не иначе как Говнюк.

Так бы и закончилась жизнь Ильи среди конских экскрементов, но, по щучьему веленью, по моему хотенью, разгребая в очередной день старые завалы навоза в самом дальнем углу, герой наш обнаружил тусклую медную лампу. При её виде Илья сразу вспомнил мультик про Аладдина, столь любимый им в детстве. Вот он его шанс!

Шла десятая минута натирания лампы, рука практически занемела, и Илья уже начал думать, что судьба в очередной раз над ним поиздевалась. Может быть, лампу нужно не потереть, а сделать что-нибудь другое? Например, лизнуть или поцеловать? Илья уже потянул свои губы к полированному боку лампы, когда сзади раздался ехидный голос.

– Я бы не советовал, этого делать. Если ты не забыл, то нашёл её в куче навоза.

Илья резко обернулся и уставился на высокого парня. Стройный, с красивым рельефным телом, из одежды на нем были только широкие шаровары и лёгкие башмаки с чуть загнутыми кверху носками. Наш герой изумлённо взирал на этот ходячий идеал мужской красоты, ещё не до конца осознавая, что перед ним настоящий джин из лампы.

– Не смотри на меня так, и не капай слюной на пол – это не культурно, – вновь заговорил джин.

– Ты кто? – наконец, смог вымолвить Илья.

– Джин, разве не понятно. Можешь звать меня Киром. По правилам у тебя есть три желания, советую не затягивать, – с усмешкой глядя на смущённого юношу, ответил джин.

– А, почему ты раньше не появился? Я столько тёр?

– А мы джины, когда лампу трут возбуждаемся и удовольствие получаем. Считай, что ты меня удовлетворял в ручном режиме. И это ещё быстро. Если б я не пробыл в лампе несколько сот лет, смог бы протянуть подольше, а так сказалось слишком долгое воздержание, – принялся объяснять Кир, вгоняя Илью в краску. – Вот второй раз тебе уже нужно будет тереть значительно дольше. А если будешь вызывать меня регулярно, то час, не меньше. Но учитывая, какой ты хилый – с желаниями лучше не затягивать.

В голове у Ильи, несмотря на полный сумбур, начал выстраиваться план. Опять вспомнилась вся та прочитанная литература. Это был его шанс добиться всего и сразу.

– Моё первое желание…

– Стоп! – прервал его джин. – Вначале мы поступим так…

Кир щёлкнул пальцами. В глазах у Ильи на минутку померкло, а когда он пришёл в себя и огляделся, то не увидел привычных стен замка. Они стояли на берегу небольшого озера, окруженного лесом.

– Иди, мойся, а то запах от тебя стоит, хуже не придумаешь, – вымолвил джин, сморщив нос, – потом все желания.

Пришлось Илье стягивать с себя тряпьё и голышом, под пристальным взглядом джина, идти в озеро. Вода оказалась мутной и довольно прохладной. Полчаса он провёл за купанием, но когда вышел одежды своей не обнаружил.

– От неё тоже воняло, – коротко пояснил джин.

– И в чём же мне теперь ходить? – спросил Илья. После воды ему было очень холодно стоять голышом, тело всё покрылось мурашками, зубы постукивали, выбивая марш «Прощание славянки».

– Ну, так загадывай желание и будет тебе одежда, – улыбаясь, ответил джин.

От такой наглости Илью пробрало. У него было всего три желания, и тратить одно из них на одежду в его планы не входило. Нужно было срочно поставить джина на место.

– Хочу твои штаны и башмаки, а ты до скончания времён, чтобы ходил голышом, – нашёлся наш герой, – подойдёт такое желание?

– Да, ладно, я же пошутил, – джин вмиг посерьёзнел. Он щёлкнул пальцами и на траве появились широкие тинэйджерские штаны, кроссовки и футболка. Прямо привет Илье из родного мира. – Одевайся и давай уже свои желания, только если что не так будет – потом не обессудь.

– Я есть хочу, – промямлил Илья. Стоило ему одеться, как вся решимость куда-то делась.

– Так загадывай желание, а то в лампу уйду – опять тереть придётся, – мечтательно протянул джин, слегка погладив рукой пах.

– А за просто так покормить не можешь? – тратить желание на еду, ой как не хотелось.

Джин посмотрел на несчастное лицо юноши, проникся жалостью и порывшись рукой в боковом кармане шаровар достал оттуда длинную, сочную морковку.

– На, погрызи, но большего не получишь, пока желание не загадаешь.

Илья выхватил морковку из рук джина и, откусив большой кусок, захрустел. Подвох он понял не сразу, а только на втором куске. Морковь оказалась обильно солёной и перчёной, и теперь во рту сильно жгло. Джин с ехидной улыбкой наблюдал за покрасневшим лицом юноши.

– Ну как, первое желание – водички? – поинтересовался он, когда Илья уже, еле сдерживая слёзы, хватал ртом воздух.

Наш герой окинул джина-интригана мрачным взглядом, швырнул в него остаток морковки и бросился к озеру. Вода была мутная и с примесью ила, но его это не могло остановить.

Прошёл час. Илья, сидя на траве, обдумывал желания. Джин откровенно скучал и требовал быстрее определяться, а не то он уйдёт в лампу. После очередной угрозы, Илья не выдержал.

– Хорошо, хочу для начала кучу денег и дом большой. Буду жить в нём, а на деньги куплю себе всё, что понадобится, – решился Илья на первое желание.

– Исполнено, – едва скрывая улыбку, проговорил джин и щёлкнул пальцами.

На берегу озера появилась ветхая хибара, с огромными щелями и дырами. Она бы больше подошла в качестве курятника, чем жилища человека. Рядом с ней высилась большая куча странного вида камней с дыркой посредине.

– Это что? – растерялся Илья.

– Ты не поверишь, но это дом. И как видишь, он действительно большой, – принялся объяснять джин. – А вот эта куча… Есть тут одни забавные аборигены, на другом континенте, которые камни с дырочкой посредине используют вместо денег. Правда, по-моему, никто кроме них эту валюту не принимает.

– Да, ты… ты.., – задохнулся от злости Илья, испепеляя джина гневным взглядом.

– А что я, в желании надо всё предусмотреть. Сам виноват: просил дом и денег – держи и то, и другое. Думать надо, а не в мечтах витать. Давай следующее желание, а то уйду в лампу, давно уже у меня организм разрядки требует.

Прошло ещё два часа. Илья напряжённо сопел и перебирал в уме варианты желаний. Джин вначале пытался отвлекать его своими постоянными угрозами, но, видя, что дело не идёт, двинулся другим путем. Устроил перед Ильёй показательное выступление эротического характера. Танец Кира был настолько завораживающим, что мысли вылетали из головы Ильи, не успев сформироваться.

– Ладно, придумал я второе желание, – наконец, определился Илья, продолжая коситься на кубики пресса джина. В голове, правда, крутились желания более низменные, но нужно было устраивать своё будущее. – Хочу дворец…

Далее в течение получаса, Илья рассказывал джину об убранстве дворца, чертил схемы помещений, оговаривал материалы отделки. По всему было видно, что в этот раз он решил избежать двояких трактовок.

– Желание будет считаться исполненным, когда я сам осмотрю дворец и подтвержу, что всё выполнено правильно, – закончил Илья свой монолог.

– Хорошо, – отозвался джин, обдумывая что-то про себя. – За ночь управлюсь, а ты пока иди в свой дом спать. С утра работу примешь.

Илья уныло поплёлся в направлении хибары. Хотелось кушать, но просить об этом джина было бессмысленно. Подсунет очередную морковку или желание потребует. А оно и так одно осталось.

Ночью он долго не мог заснуть, прислушиваясь в шуму со двора, и мечтал о ночи, проведённой с Киром. Мысль потерять свою девственность с малознакомым джином уже не казалась такой пугающей. Вот будет у него дворец, а там и третье желание можно будет на что-нибудь этакое пустить.

Проснулся Илья от внезапно наступившей тишины. Желудок призывно заурчал, напоминая, что за прошедшие сутки не принимал ничего кроме солёно-перчёной морковки. Юноша тут же вспомнил, что во дворце есть кухня, а в ней по оговорённому желанию должна быть куча припасов. Он пулей вылетел наружу и остановился в изумлении. На берегу озера раскинулся прекрасный дворец в восточном стиле. Рядом обнаружился и джин, который с победным видом утирал пот с лица.

– Пошли принимать работу, – вместо приветствия сказал джин и потянул Илью в направлении дворца.

Полный осмотр помещений занял у них больше двух часов. Золото, драгоценные камни, шелка, изысканная резьба – Илья с восторгом разглядывал своё будущее жилище, уже представляя себя на вершинах неги и богатства. На кухне изголодавшийся юноша, наконец, смог набить свой желудок различными яствами, не обращая внимания на бухтение джина, требовавшего быстрее заканчивать обход и подписывать акт приема-передачи. К концу трапезы джин стал уже заметно нервничать и постоянно коситься на часы.

– Эх, Кир, а ведь я в тебя почти влюбился, – разоткровенничался Илья, ощущая себя самым счастливым из смертных. – Но ты прав, пойдём, осмотрим сад, и можно будет считать моё желание исполненным.

В саду джин опять повеселел и несколько раз даже игриво подмигнул Илье, намекая, что пора заканчивать со вторым и переходить к третьему желанию. Он томно облизнул губы и между делом обронил, что особенно старался в отделке спален.

– Хорошо, можно считать желанием исполненным, – громко провозгласил Илья, поддавшись заигрываниям джина.

– Уф, успели! – громко выдохнул Кир. Лицо его стало абсолютно серьёзным. – Какой же ты всё-таки дурачок.

Конец фразы потонул в грохоте – за спинами парней медленно рушился прекрасный дворец, оседая в пыль.

– Мой дворец! Моя мечта! Но как же такое могло случиться? – разревелся Илья.

– Прораб – халтурщик, в раствор один песок мешал, – печально констатировал джин. – Нужно было оговаривать в желании, сколько должен простоять дворец. Еле успели, я уже заволновался.

– А кто этот прораб? – злобно уставился на джина Илья.

– Я! – гордо ответил джин. – Но у тебя есть ещё одно желание. Как насчёт нового дворца?

– Нет! – рявкнул Илья в ответ. – Ты всё равно исхитришься и всё испортишь. Решено, я хочу, чтобы ты нашёл мою Пару.

– Кого? – опешил джин.

– У каждого в мире существует вторая половинка, Пара. Найти свою Пару – величайшее счастье и радость. Ибо это твой идеальный возлюбленный, дополняющий тебя во всем, – принялся гордо излагать Илья то, что когда-то читал в книжках про попаданцев.

Минут пять джин внимательно выслушивал восторженный монолог Ильи, всё более и более хмурясь.

– Нет тут ничего такого, враки всё это, – прервал он юношу, гневно.

– Нет, не враки! – упёрся бараном Илья. – Это моё желание, ты обязан его исполнить.