Текст книги "1000 и 1 ночь или Как сохранить любовь (СИ)"
Автор книги: Grotten
Жанр:
Слеш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
– У тебя карточка банковская есть?
– Есть! – с надеждой прозвучал голос Дениса.
– Скинь мне номер сообщением, я переведу деньги, – принял решение Генрих, в очередной раз мысленно упрекая себя за слабость к красивым парням.
Зато теперь победа над Андреа была обеспечена! Желудок тоже пришёл в норму. Жизнь определённо налаживалась. Оставалось решить вопрос с Владом – прощать обман Генрих не собирался, правда пока ещё сам не знал, что сделает. Тут главное было не наломать дров, ведь возвращение в город целиком и полностью зависело от чудовищного детища русского автопрома и его хитрого водителя.
Влад был найден за столиком небольшой кафешки, неспешно пьющим дешёвый, пакетиковый чай с булочкой. И на что спрашивается Генрих давал пять тысяч? Да красная цена всему этому двадцать рублей. В душе немца опять проснулась национальная бережливость, усиленная повышенным чувством справедливости.
– Ничего не хочешь мне сказать? – с вызовом спросил Генрих, усаживаясь напротив.
– А что такое? – ответил тот с выражением истинного недоумения.
– Мне тут один звонок поступил. Очень сильно меня удививший, – медленно начал выговаривать Генрих, всё сильнее закипая.
– А-а-а, братец мой очухался, – рассмеялся в ответ гид, давясь булочкой. – Ой, не могу, умора. Представляю какая у него была морда, когда он понял, что сегодня остался без работы. Ничего, поголодает – ему полезно.
– Почему ты мне сразу не сказал? – Генрих всё ещё пытался сохранять серьёзный тон, но смех бы таким заразительным, что сдержать улыбку было сложно.
– Так не интересно, – отмахнулся парень, не прекращая хохотать. – Да и вообще, ты мне за это только спасибо сказать должен!
– Это почему ещё? – изумился немец такой наглости.
– Ну, как? Сам же говорил, что как гид я лучше! Что если бы не опрометчивое обещание моему братцу, то выбрал бы мои услуги! Так в чём вопрос? Я устроил всё как нельзя лучше. Ты ни в чём не виноват, вся вина на мне, а братец пусть изойдёт от злости. Да и поголодать ему полезно будет.
Приходилось признать, своеобразная логика в словах парня была. Генрих сам неосмотрительно его обнадёжил. Теперь же приходило расхлёбывать последствия своих поступков.
«Хотя, какая, к чёрту, разница? Главное, чтоб к вечеру вернуться в город и там уже встретиться с Денисом», – подумал немец, смиряя свою злость.
– Кстати, раз уж ты теперь знаешь, кто я, – продолжал тем временем Влад, – то оставшуюся часть экскурсии работать будем по моим ставкам. Тысяча в час начиная с этого момента.
– Так я же тебе уже дал пять? – обомлел от такой наглости Генрих.
– Ну, тогда я работал по условиям братца. Если не устраивает цена, можем разойтись по-мирному. Я всё равно не в накладе. Но теряешь ты много. Почти на месте уже.
– Ладно, – махнул рукой немец. – Договорились.
Он всё ещё не терял надежды и этого из братьев со временем затащить в постель и уж там в особо жёсткой форме отыграться за все свои волнения и переживания.
– Куда хоть мы едем? – поинтересовался он.
– Скоро узнаешь. С полчаса осталось.
– Тогда поехали, – решительно сказал Генрих, поднимаясь с места и с видом мученика отправляясь к машине.
Провожали его насмешливый взгляд и шкодливая улыбка гида, который в этот момент строчил кому-то сообщение на своём телефоне.
Ехать действительно пришлось недолго. Через полчаса машина издала свой последний, громогласный выхлоп и остановилась на небольшой грунтовой стоянке. Рядом располагалась старая деревянная изба, окружённая дворовыми постройками. Раздавался гогот гусей и тихий храп лошадей. Чуть в стороне лениво разгуливала корова с обломанными рогами.
– Это какой-то сельский туризм? – с явным неудовольствием в голосе поинтересовался Генрих. О подобных способах отдыха он был наслышан ещё в Европе, вот только доить коров и пасти овец, ему совсем не хотелось, как и знакомиться с прочими прелестями деревенского быта. Это для каких-нибудь европейских пенсионеров, которых к земле уже тянет.
– Нет, конечно, – радостно заулыбался гид. – Тут аттракцион покруче. Специально для иностранцев и богатых русских. Сейчас билет тебе купим и сам поймёшь, что такого в Европе просто нет нигде. С тебя двадцать тысяч.
– Двадцать? – удивился Генрих.
– Двадцать! – быстро закивал Влад.
Отказываться, после того как приехал в такую глушь, было глупо, да и любопытство брало своё. Пришлось в очередной раз раскошеливаться. Влад, захватив деньги, тут же скрылся в здании, напоследок бросив:
– Пойду билет куплю, а за тобой сейчас придут. Группа у вас будет маленькая, всего трое, часов через пять встретимся.
– Ты не со мной? – удивился Генрих, такой стремительности.
– Нет у них тут свои… гиды, – заржал парень в ответ, – скоро поймёшь!
Растерянный Генрих остался ждать, решив для себя впредь не ввязываться в подобные авантюры. Всё это напоминало один большой розыгрыш. Ну что интересного может быть в этом забытом богом месте? За что брать такие деньги? И это ещё без платы самому Владу. А Генрих нисколько не сомневался, что в конце дня тот выкатит ему счёт за всё это время.
– Эй, малохольный, ты на аттракцион приехал? – послышался из-за спины суровый бас.
Генрих резко повернулся и увидел большого бритоголового мужика лет сорока, облачённого в странного вида мундир, явно исторический.
– Да, – неуверенно ответил немец.
– Так чего встал тогда, – тут же резко ответил громила, после сжал плечи Генриха своими ручищами, легко развернул немца спиной к себе и отвесил сапогом мощный пинок по заднице.
Генрих, не удержавшись на месте, пролетел метров двадцать вперёд, после чего плюхнулся на землю прямо рядом с большой коровьей лепёшкой. Хорошо хоть не в неё.
Он уже собирался подняться и высказать своё негодование по поводу столь грубого обращения, когда прямо ему в голову прилетел свёрнутый комок каких-то грязных тряпок.
– Переодевайся, – прозвучал суровый голос громилы, при одном взгляде на маленькие злобные глазки которого пропадало всякое желание к сопротивлению. Тем более в руках мужика появился внушительного вида хлыст.
Генрих хотел хотя бы поинтересоваться, что всё это значит. Однако только он успел рот, как резкий свист хлыста рядом с ухом прервал речь.
– Быстрее, тля! – громко пробасил мужик.
Пришлось ускоряться, только лишь бы не прогневать его.
Тряпки оказались какой-то насмешкой на одежду: грубая рубаха с длинными рукавами и корявой прорезью под голову и широкие штаны, перевязанные верёвкой, чтоб не спадали. Всё это было сделано из материала чем-то напоминающего мешковину. Хуже всего было то, что Генриха заставили раздеться, чтобы натянуть это. Ещё и разок подстегнули хлыстом по спине, поторапливая. Обуви вовсе не дали.
Вскоре из домика показались ещё двое обряженных подобным образом. Это были холёные, породистые мужчины лет сорока-пятидесяти, явно высокого достатка. Сопровождал их ещё один громила, как две капли воды похожий на того, который занимался Генрихом.
При этом лица двоих собратьев по несчастью были абсолютно спокойны и даже выражали искреннюю заинтересованность происходящим. На Генриха они посмотрели с некоторым недоумением, но в разговор вступать не спешили, тем более раздался вновь звук хлыста, подстёгивающий несчастных вперёд.
Идти босиком было непривычно. К тому же минуту спустя ноги сковали между собой цепью, так что теперь передвигаться можно было только маленькими шажками.
«Даже сбежать не получится», – с тоской подумал Генрих, всё ещё теряясь в догадках, куда именно он попал. Обнадёживало одно – Влад сказал, что они встретятся через пять часов. Главное, чтобы это не была очередная ложь. Попадать в рабство к подозрительным мужикам парню совсем не хотелось.
Тем временем их выгнали за ворота, вручили каждому по тяжёлому мешку с чем-то непонятным и погнали по широкой грунтовой дороге в неизвестном направлении.
Цепи при ходьбе громко звякали, мешок оттягивал руки, мелкие камушки, попадающиеся в дорожной пыли, больно ранили босые ноги. При этом любая попытка обратиться к надзирателям сопровождалась хлёстким ударом по спине, весьма болезненным, но не столь сильным чтобы оставлять рубцы на коже.
– Эй, вы двое, – шёпотом окликнул Генрих двух вышагивающих рядом мужчин. Те имели столь скорбный и погружённый в себя вид, что напоминали роботов. – Куда нас гонят-то?
Один из мужчин опасливо покосился на следующих позади громил и так же шёпотом ответил:
– На следующую станцию, сегодня переход порядка десяти вёрст. Часа за четыре, Бог даст, дойдём.
Что такое верста Генрих представлял весьма смутно, но ноги болели столь нещадно, что сама мысль о продолжении ходьбы ужасала. Куда он всё-таки попал?
– А что это за место? – решил он задать самый животрепещущий вопрос.
Посмотрели на него как на полного идиота, но до ответа снизошли.
– Вы, молодой человек, хотя бы условия читали, прежде чем записываться на участие?
– Меня друг записал, – нашёлся Генрих с ответом, хоть сколько-нибудь объясняющим его неинформированность.
– Шутник у Вас друг, – глубокомысленно ответил один из мужчин, тут же вынужденный умолкнуть, получив хлыстом по спине.
Возобновить разговор удалось через полчаса, продержаться которые Генриху позволило только собственное упрямство.
– Так что же это за место? – повторил он свой вопрос, заметив, что конвоиры немного отстали.
– Участок сибирского каторжного пути, – тут же прозвучал ответ. – Мы сейчас повторяем тот путь, которым перегоняли ссыльных двести-триста лет назад.
– Huren son, – громко выругался Генрих, недобрым словом поминая Влада.
– Это ещё что, вот мы с Василием Степановичем в прошлом году участвовали в аттракционе «Бурлаки на Волге», так там баржу два дня тянули, спали под открытым небом, питались одной крупой на воде, – неожиданно разоткровенничался один из мужчин. После чего неожиданно добавил. – Карму это хорошо чистит. Да и впечатления новые опять же.
Больше Генрих заговаривать не решился, пытаясь сохранить остатки стремительно уменьшающихся сил. Хоть он и посещал тренажёрный зал, наматывая на беговой дорожке положенные пять-шесть километров в день, передвигаться в цепях и без обуви по старинному тракту это мало помогало.
Через два часа Генрих уже готов был возносить молитвы любым Богам, которые спасли бы его от непрекращающегося кошмара. Ноги были разбиты и еле передвигались, однако стоило хоть чуть-чуть замедлить движение – тут же следовал удар хлыстом. На слетающие то и дело из уст конвоиров ругательства вообще лучше было не реагировать. Только мысль о том, как он отыграется на Владе, втянувшем его в эту авантюру, придавала сил. Уж лучше бы Генрих ходил по ресторанам с Денисом и слушал его заунывные рассказы о местных поэтах и писателях. Да лучше было даже читать Достоевского, чем такое. Ничего, он ещё отыграется на этом чёртовом мерзавце.
Злобные мысли и планы мести постепенно уступили место тупой тоске. Была лишь бесконечная дорога и необходимость шаг за шагом переставлять свои налитые свинцом ноги. В этом Генрих стал находить какой-то глубинный, высший смысл. Шаг… ещё шаг… ещё шаг… Всё остальное отошло на второй план, в голове образовалась пустота, как после глубокого опьянения. Он даже перестал обращать внимание на боль и усталость. Были только эти неторопливые, бесконечные шаги вперёд. Можно было забыть дышать, сойти с ума, умереть, но нельзя переставать идти, отмеряя ногами километры тракта.
В итоге, даже добравшись до конечной цели пути – большого деревянного дома с вывеской «Аттракцион «Сибирский каторжный путь» – Генрих не переставал идти, благо тракт продолжался дальше, петляя между холмов, и теряясь где-то за горизонтом.
Однако шумная процессия встречающих не позволила настолько увлечься. Судя по громкому возгласу розовощёкой красавицы с хлебом-солью на расшитом русскими орнаментами рушнике, их мучения на сегодняшний день были окончены. Все достойно выдержали тяжёлое испытание. Теперь же в награду Генриха и двух других мужчин ожидала русская баня и традиционное шумное застолье.
Лица двух мордоворотов тут же расплылись самыми искренними улыбками, хлысты были отброшены в сторону, зато их место тут же заняли непонятно откуда взявшиеся берёзовые и дубовые веники.
– Извольте-с, господа, в баньку. С утра Вас дожидается, – приторно-сладко заявил один из громил, озорно подмигнув.
Генрих, всё ещё не отошедший от внутреннего потрясения, на автомате последовал за мужиками в небольшое, деревянное строение, над котором подымался столб белого дыма.
– Ну от грехов очистились, теперь можно и разговеться, – победоносно заявили два других участника аттракциона, улыбаясь друг другу и о чём-то перемигиваясь. Вот уж кто точно был доволен всем происходящим.
А дальше была жаркая, душная баня, которая стала для Генриха ещё большим мучением. Голова разболелась, тело ломало, а мысли всё никак не хотели прийти в порядок. Немного помогали хлёсткие удары веником по телу, выбивающие мерзкие воспоминания. Только вот тело само-собой воспринимало их как удары хлыста, и Генрих при каждом ударе непроизвольно вздрагивал. Постепенно отпускало. Зато вместе с этим в груди пробуждалась злость на предателя-гида.
«Тебе понравится, сюрприз будет», – говорил этот чёртов Влад. Куда там, Генрих бы отдал очень многое, чтобы избавиться навсегда обо всех воспоминаниях о этом аттракционе. Как пить дать потом придётся записываться на приём к психологу. Да какой нормальный человек вообще согласится на подобное в здравом уме? Только чокнутые русские и отъявленные мазохисты на такое способны.
Застолье было организованно с воистину русским размахом. Тут и море водки, и сбитень и медовуха, а уж еды так вообще всего не перечислишь. Для развлечения пара наряженных в народные костюмы старух озорно распевала частушки под гармонь.
После третьего стакана водки Генриха окончательно отпустило. Он доверчиво переговаривался с двумя другими участниками, приглашал к себе в гости в Германию и обещал познакомить с «вот такими клёвыми парнями!» Те, хоть и тоже изрядно захмелели, но категорически отказывались. Объясняли они это тем, что Россия де пока не Европа, да и не станет в ближайшем будущем. В их стране такое не принято. А вот когда… так они сразу и в первых рядах.
То, что было после пятого стакана, Генрих уже почти не помнил. Мутно припоминалось ухмыляющееся лицо Влада, укладывающего его на задних сидениях машины; неудачная попытка съездить по этой смазливой морде кулаком и громкие жалобы на несправедливость судьбы.
– Никто меня не любит, – причитал Генрих, под громкий рокот стартующего автомобиля, – никому я не нужен.
Чувство острой жалости к себе несчастному затопило его душу. Остро хотелось поплакать, но вместо этого раздавался лишь ужасающий гогот.
– Спи, пьянь, – напутствовал его Влад, – часа через три будем у твоей гостиницы. А ещё европеец… напился как последний русский.
Вскоре Генриху и вправду удалось провалиться в нервный, перемежающийся постоянными пробуждениями сон. Его даже совсем не укачивало. Хотелось лишь поскорее оказаться в собственной кровати, чтобы вытянуть свободно ноги и дать полноценный отдых уставшему телу. Он даже не вспомнил о планировавшемся вечернем свидании с Денисом. Всё отошло на второй план.
*
Есть такое страшное немецкое слов «katzenjammer». Достаточно один раз произнести его вслух, так сразу сердце прихватывает и накатывает безотчётный страх. А между тем, у него можно найти очень много аналогов в русском языке, лёгких, игривых, милых сердцу каждого взрослого мужчины – бодун, отходняк, похмелье… Да что говорить, типичный русский мужчина в молодости проводит в таком состоянии гораздо больше, чем нянчась с собственными новорожденными детьми или обхаживая прекрасную невесту, до её превращения в сварливую жену. А уж ближе к старости он из этого состояния может не выходить месяцами.
«Katzenjammer» для немца не таков. Это настоящий конец света, апокалипсис, рагнарёк, наступающий в собственном теле. Каждый встречный становится подобен Ёрмунганду, так и норовящему ядом разговоров отравить ещё неокрепший после пробуждения мозг. Его хочется немедленно убить, чтобы только получить мгновение тишины, для неокрепшего сознания.
В подобном состоянии и очнулся Генрих в собственном гостиничном номере. Страдания его были безмерны, а все самые сокровенные мечты ограничивались стаканом воды и таблеткой какого-нибудь болеутоляющего. Ни того, ни другого под рукой не было и это только усиливало мучения несчастного. Собрав всю волю в кулак, он поднялся с кровати и, держась за стенку, чтоб не упасть, поплёлся в ванну. Пить пришлось прямо из-под крана. Это немного развеяло муть в голове, но не избавило ни от слабости, ни от головной боли, отдающей спазмами при каждом резком движении.
Как он добрался до гостиницы и оказался в своём номере, Генрих не помнил. Рывком вспоминались лишь его попытки мстить Владу, пьяные обвинения несчастного парня во всех смертных грехах и отказ расплачиваться за экскурсионный день. Тогда это казалось достойной местью. Как же он смеялся, разглядывая вытянувшееся лицо Влада, осознавшего, что денег ему не заплатят. Немало обидных слов он тогда выпалил. Правда, гид тоже не остался в долгу, но Генрих на все обвинения и ругательства в свой адрес лишь насмехался парню в лицо., обзывая нищим голодранцем и продажной шлюхой. Нехорошо получилось, но извиняться Генрих всё равно не собирался. Пусть проваливает, чёртов жадный русский.
Он устало плюхнулся вновь на кровать, размышляя, завалиться ли ему дальше спать или всё-таки пересилить себя и сходить до ближайшей аптеки. Второй вариант представлялся более надёжным, вот только общая слабость и заторможенность явно говорили, что сил на его исполнение может не хватить. Вот если б кто-нибудь позаботился о несчастном и принёс ему всё необходимое, тогда другое дело.
Генрих потянулся к своему телефону, чтоб хотя бы узнать сколько уже времени и был немало удивлён, когда на экране высветилось «15:15». Это ж сколько он проспал? Ужас!
Взгляд сам собой зацепился за мигающее оповещение – непрочитанные сообщения от трёх человек. Генрих дрожащими пальцами открыл первое, от Влада:
«Ну, ты и сука, немец. Жмот! Да ни один турист раньше не кидал меня на деньги! Больше не пиши мне и не звони, более того ни один гид в городе с тобой работать не станет. Уж я постараюсь!»
Похоже, парень сильно обиделся. «Ну и чёрт с ним, всё равно ему только деньги и нужны», – отмахнулся Генрих, немало не печалясь столь грозному сообщению.
Второе сообщение было от Дениса, точнее сообщений там было не одного, а около тридцати. Парень похоже долго ждал Генриха, пытался ему звонить, посылал одно послание за другим, переживал не случилось ли что-то. В итоге вконец разуверился в возможность встречи и написал слёзное прощание:
«Так и знал, что ты меня обманешь и не придёшь. Зачем только было издеваться и обнадёживать? Мог бы сразу сказать, что я тебе не интересен и ты предпочитаешь проводить время в компании брата. Не пиши мне больше! Не хочу надеяться понапрасну».
– Жалостливые сопли, что ещё сказать, – пробормотал Генрих, закрывая окно сообщений. Конечно, печалило, что он так и не успел оприходовать парня, но теперь уж ничего не поделаешь, придётся смириться и искать другой выход.
А вот третье сообщение было от Андреа. На Генриха накатила паника, за этими внутренними переживаниями он совсем забыл о споре и теперь с содроганием читал послание, внутренне опасаясь самого худшего.
«Привет, дружище! Что-то давно нет от тебя вестей, неужели решил сдаться? Давно пора было! Могу пообещать, что ты получишь массу удовольствия, реализовывая моё желание. Я в Окленде. Встреча с гидом через три часа, так что финальный отсчёт пошёл».
Генрих выронил из обессиленной руки телефон и издал долгий протяжный стон. Со времени сообщения от Андреа прошло уже более четырёх часов, и вскоре можно было ожидать неминуемого проигрыша. Сколько они там будут осматривать достопримечательности? Как быстро затащит итальяшка своего гида в постель. А ведь у Генриха сейчас даже кандидатов не осталось, да и слабость такая, что только лежать и не двигаться. Нет, сдаваться он не хотел, но и возможных вариантов представлялось до обидного мало.
Первый звонок он сделал Денису, полагая того более доступным и рассчитывая на быструю победу. Долгое время в трубке слышались лишь гудки, но, когда последняя надежда уже была практически потеряна, послышался тихий голос.
– Я же просил мне не звонить больше!
– Денис, выслушай меня, – вкрадчиво попросил Генрих, вкладывая в голос всю возможную нежность, на которую был способен. – Прости за вчерашнее, я бы хотел встретиться сейчас и загладить свою вину.
– Я не в обиде, – прозвучал печальный ответ, – но встречаться не буду. Ты не мой идеал! Прощай!
Послышались гудки, звонок был сброшен.
– Вот ведь мразь, – выругался Генрих, – мы ещё даже не переспали, а мне уже устроили сцену, достойную обманутой жены. Чёртов романтик.
А время между тем поджимало. Оставался вариант с Владом. Сколько он там просил в прошлый раз? Десять тысяч евро… Генрих непроизвольно сжал кулаки и скрипнул зубами. И ведь придётся платить. Проиграть спор он просто не мог, слишком уж хорошо знал желания Андреа, чтобы допустить подобный исход.
– Ладно, была не была, – решился он, набирая номер гида.
Гудки шли долго, но, когда Генрих уже совсем отчаялся, послышался тихий заспанный голос:
– Чего тебе? Говори быстрее и проваливай, не хочу иметь с тобой дел. Или совесть замучила, что не рассчитался за вчерашнее?
– Не только, – подытожил немец, решив действовать быстро и по-деловому, тем более сил на обхаживание не оставалось. – Помнится, ты называл цену в десять тысяч евро за определённые услуги. Я согласен!
– То есть братец тебе отказал, решил на меня перекинуться? – ответил ехидный голос. – Как же тебя торкнуло-то. Совсем невмоготу?
– Не важно, ты согласен?
– Боюсь, что после вчерашнего цены выросли… в два раза!
– Сколько? – заскрежетал зубами Генрих. – Это же настоящий грабёж.
– Твоё дело, – спокойно ответил Влад, – я не навязываюсь.
– Согласен! – превозмогая себя, сдался немец. Внутренне ужасаясь сумме оплаты. Да за эти деньги он мог бы переиметь всех доступных геев родного Гамбурга, ещё бы и осталось.
– Деньги вперёд, наличкой, в рублях, по сегодняшнему курсу, – принялся перечислять условия Влад. – Хотя лучше округлим из расчёта семьдесят рублей за евро. Итого…
– Сам посчитаю, – злобно прошипел Генрих, еле сдерживаясь, чтобы не выпалить что-нибудь донельзя оскорбительное.
– Хорошо. Кроме того, с тебя причитается за вчерашний день. Не забудь!
– Согласен, – выпалил немец, зажмурив глаза от желания нахамить в ответ. Мысленно он уже представлял, как отыграется на многострадальной заднице Влада. Уж он-то добьётся, что парень пару недель будет передвигаться походкой всадника, проскакавшего пол страны не вылезая из седла.
– Отлично! – прозвучал радостный ответ. – Какой ты покладистый! Когда же мы сможем встретиться? Деньги есть?
– Можно рассчитаться по карте?
– Нет только наличными, – немного резко ответил Влад.
– Ладно, я позвоню, как обналичу требуемую сумму. Думаю, через час-полтора, только дойду до банка, – решительно отрезал себе пути к отступлению Генрих. Затем попытался сделать голос как можно более сладким и добавил. – Готовься, милый!
После чего повесил трубку и от злости шваркнул рукой по стене, разбивая костяшки пальцев в кровь. Внутри всё бурлило. Он понимал, что его просто используют, но поделать с этим ничего не мог. Спор с Андреа на данный момент был важнее. А уж потом он найдёт способ рассчитаться с зарвавшимся парнем. Отыграться на Владе он был просто обязан, иначе этот русский будет чувствовать совсем безнаказанно.
Но это всё потом, а пока счёт шёл на часы. Андреа мог в любой момент сообщить об успешном исполнении своей части спора.
Превозмогая лёгкое головокружение и тошноту, Генрих оделся и рванул в ближайший банк. Потом следующий, и ещё один. После часа безуспешных гонок по городу, полностью протрезвев, парень осознал весь ужас своего положения. Обналичка такой суммы требовала времени, местные банки оказались все как один нищими. В банкомате снять больше пятидесяти тысяч рублей было нельзя, в самих отделениях банков требуемую сумму необходимо было заказывать за три-четыре дня. Срок, который Генрих позволить себе просто не мог.
Появилась было шальная мысль, слетать в Москву или Санкт-Петербург и провести все финансовые дела там, но это заняло бы только на дорогу шесть-семь часов. А добавляя время на возможные переезды и ожидания вообще затянулось бы на полдня.
В последней отчаянной попытке спастись, понимая, что рушится последняя надежда, Генрих позвонил Владу и попытался уговорить его подождать с оплатой под честное слово.
– Вот если бы ты меня вчера не кинул, может быть, я бы и согласился. А так – ни за что! – прозвучал суровый ответ.
– Ну может быть хоть безналичный перевод, – чуть ли не умоляя попросил Генрих.
– Ладно, уж. Сейчас кину номер карты, переводи, – сдался Влад.
Через пять минут заветные цифры были получены, ещё через десять деньги были списаны со счёта Генриха в одном из швейцарских банков и переведены Владу. Подождав минут пятнадцать, пока не пройдёт зачисление, парень набрал номер гида.
– Абонент не доступен или находится вне зоны доступа сети, – ответил механический голос.
Волосы на затылке Генриха зашевелились. Он набирал заветный номер снова и снова на протяжении часа, получая один и тот же неутешительный ответ. Потом как будто опомнившись набрал номер Дениса. Всё-таки тот должен быть в курсе, куда пропал его брат. Может у него телефон сломался.
– Абонент не доступен или находится вне зоны доступа сети, – повторил механический голос туже заезженную фразу.
Это был конец! Оба брата исчезли. Иллюзии развеялись – его кинули. И ведь он сам, всегда такой осторожный и расчётливый в денежных вопросах, подставился как дитя. Уже без особой надежды Генрих вышел в Интернет и зашёл на сайты поиска гидов. Обе анкеты, Влада и Дениса, были удалены.
– Суки!!! – заорал со всей мочи парень, в бессилии опускаясь на лавочку в небольшом скверике в самом центре ненавистного Гомска.
Рядом стоял памятник Достоевскому, взирающий напряжённо-печально на несчастного туриста, обманутого и растоптанного. Разве мог он осуждать парня, если сам не раз, предаваясь азарту, спускал всё вплоть до последних штанов в рулетку, если немалая часть его гениальных творений была написаны, чтобы покрыть карточные долги. Великий русский писатель умел проигрывать, а потому был снисходителен к бедам юноши. Генрих, в силу возраста, пока не умел…
А ведь что самое обидное, больше никакого выхода на братьев-гидов у Генриха не было. Ни адреса, где они живут, ни фамилий. Он даже номер чудовищной машины, в которой пережил своё самое ужасающее путешествие, не запомнил. Как теперь найти Влада или Дениса? В полицию обратиться – засмеют. Только сейчас немного успокоившись и внутренне смирившись с поражением, Генрих осознал, что переживает вовсе не из-за потерянных денег или проигранного спора, а потому, что так и не смог добиться взаимности. Он получил жестокий урок там, где рассчитывал на лёгкую победу, и это стало словно ушат холодной воды на разгорячённую голову. Очень неприятно, но зато отрезвляюще. И одновременно пришло осознание, что парни-то ему по-настоящему понравились…
Телефон маякнул об очередном принятом сообщении. Генрих лениво развернул его, даже не удивившись адресату. Примерно этого он и ожидал. С прикреплённой фотографии на него скалился белозубый Андреа в обществе полуголого, спортивного шатена, обнимающего сёрф. Сопровождающая надпись гласила:
«Окленд пройден! Победа! Готовься проститься с девственностью, дружище! Буду не один!»
Довершал всё хитро улыбающийся смайлик, при одном взгляде на который Генрих невольно скрипнул зубами. Первое поражение в жизни, как же оно не к месту. Настораживала правда последняя фраза из послания, которая требовал уточнения. Что значит «не один»?
«Сдаюсь. В этот раз ты победил, итальяшка. Надеюсь на пощаду. Буду в Гамбурге дня через два -три. С кем ты будешь?» – отправил Генрих свой ответ.
Через минуту вновь раздалось еле слышное стрекотание телефона.
«Дождись меня в Гомске. Лечу туда при первой возможности. Познакомлю с Игорем, это мой русский друг».
Генриху это очень не понравилось. Свой первый раз в пассивной роли, да ещё и с двумя сразу. И ладно один из них Андреа, в котором он уверен, как в самом себе, но ещё какой-то неизвестный Игорь…
«Это ещё кто?» – спросил немец.
«Возможно, ты его даже знаешь», – моментально пришёл ответ от Андреа, сопровождаемый фотографией.
На снимке было двое обнявшихся парней. В одном сразу узнавался Андреа, а вот другой… Генрих несколько раз сморгнул, протёр глаза, ущипнул себя и только после этого вынужден был признать, что вторым на фото был один из двух братьев, которых он так старательно пытался развести на секс последние несколько дней. Вот только который?
«И под каким именем я его знаю? Денис или Влад?» – быстро написал Генрих, уже окончательно осознав, что его с самого начала старательно водили за нос.
«Оба сразу! Нет никаких близнецов. Игорь он один такой. Кстати, если тебя это утешит, то ты ему действительно понравился».
Генрих перечитывал это сообщение раз за разом, всё ещё не веря в реальность происходящего. Чёрт, чёрт и чёрт! Это ж надо было такую ловушку заготовить. А он тоже дурак – попался, как рыба на крючок. Поделом наказание теперь.
Но вместе с этим самобичеванием в груди разливалось тепло, он этому Владо-Денисо-Игорю понравился, а значит, будет ещё возможность всё поправить. А потом уже и отомстить по полной, долго, сладко и растягивая удовольствие…
За окном начинал брезжить рассвет. Сказка, а вместе с ней и ночь закончились. Никогда б не подумал, что смогу столько болтать без умолку. А Илья удивил ещё больше, за всё это время не уснул и даже не высказал каких-то претензий в мой адрес. Правда, восторгов пока тоже не было.
– Так что, все твои условия соблюдены? – зевая, спросил я.
Илья ответил столь же продолжительным зевком, всё-таки бессонная ночь давала о себе знать. После чего он посмотрел на меня слегка осоловевшим взглядом и добавил:
– Нет, я не согласен!
– И что же тебя не устроило? – поинтересовался я.
– Было слишком коротко. Я просил длинную сказку.
Вот ведь вредина. Это он нарочно решил поиздеваться? Или просто проигрывать не хочет? Ну да я тоже не лыком шит.
– Так сейчас вторая часть будет, ещё длиннее, – не растерялся я. Скорее блефуя, чем действительно собираясь что-то ещё рассказывать. Язык итак уже заплетался от усталости.
