Текст книги "На грани времени (СИ)"

Автор книги: Gordon_White

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Надеюсь, скоро что-нибудь появится, – заключил Кенуэй, обводя своды пещеры не менее тоскливым взглядом.

– Я тоже. Время-то поджимает, – согласился Уильям, пряча руки в карманы.

В общем, это действительно было самое нормальное и обыкновенное утро, когда всем уже не терпелось увидеть хоть какие-то изменения в этой череде бесплодных поисков.

Как тут кое-что наконец случилось.

– Билл, мы только что засекли сигнал третьего источника! – Голос Шона раздался как гром среди ясного неба, когда его обладатель появился в поле зрения и быстрым шагом направился к ним.

– Наконец-то! – разом оживившись, тут же развернулся к нему Уильям. – Где?

– Нам нужно еще немного времени, чтобы определить, что это точно то, что мы ищем, но кажется, один из них где-то на территории Египта, – пояснил Шон, останавливаясь напротив него.

– В любом случае, теперь у нас есть хоть что-то. Нужно достать этот источник как можно скорее, – сказал Уильям в огромном облегчении – он уже было начал бояться, что дело зайдет в тупик. Однако также заметив, что Шон всё еще стоял перед ним, словно бы не решаясь сказать еще что-то, спросил слегка обеспокоенно: – Ты еще хотел о чем-то сообщить?

– На самом деле… – К его еще большему удивлению, Гастингс отчего-то замялся, и теперь у Майлса создалось впечатление, будто тот думал, как – или что – спросить. Посмотрев же на стену за главой братства, Шон наконец нашелся и попробовал заговорить более твердым голосом: – Хотел спросить: ты тут не находил ничего нового насчет Предтечей? Может, расшифровал какое-то послание на стене, к примеру?

– Да нет, – недоумевая, пожал плечами Уильям и тоже повернулся к стене. – Вроде стены как стены.

– Ты просто так внимательно изучал их. Ну что ж, ладно, – убрав руки в карманы, Шон тоже лишь пожал плечами и замолк, смутившись еще больше. Простояв так несколько секунд, он выдал: – А из братства с тобой никто не связывался?

– Нет, в последний раз я говорил с ними два дня назад, пока важных новостей не было, – ответил Уильям уже немного подозрительно, неожиданно начав догадываться, к чему всё шло.

– Так значит, это было два дня назад… – приложив руку к подбородку, задумчиво пробормотал Шон с таким видом, как будто бы делал какие-то неутешительные выводы – однако тут же вспомнив, кто стоял перед ним, очухался и снова спрятал руки в карманы. Воцарилась неловкая пауза, прежде чем он вновь осторожно продолжил, изо всех сил пытаясь подобрать правильные слова: – Так… ты уверен, что тебе не нужна помощь здесь? На тебя ведь столько стресса свалилось за эти дни, и…

– Шон… – нахмурившись, Уильям сложил руки на груди и теперь всем своим недовольным видом показывал, что в очередной раз разгадал их попытки выяснить, в здравом уме он был или же нет; Гастингс это прекрасно понял, а потому стушевался еще сильнее прежнего.

Затем они услышали шуршание неподалеку и тихое восклицание, очень походившее на: «Бек, пригнись, я совсем ничего не вижу». Посмотрев туда, Уильям краем глаза заметил, как за валуном чуть высунулась знакомая голова с кучерявыми волосами, которая сразу же спряталась назад, а Шон лишь тяжко вздохнул в жесте «лицо-рука», безнадежно качая головой.

– Тише ты, тебя и на улице услышат! – шикнула на Дезмонда Ребекка, также сидевшая рядом, дабы поддержать их товарища.

– Да ладно, кажется, он и не заметил, – тихо ответил младший Майлс, возвращаясь на прежнюю позицию. – Нужно же узнать, что с…

Однако Дезмонду было не суждено договорить – ибо он внезапно осознал, что впереди видел лишь повернувшегося к ним Шона, а сверху их накрыла чья-то огромная тень. Медленно подняв голову, он увидел Уильяма, хмурые глаза которого не предвещали ничего хорошего.

В эти секунды он успел достаточно выругаться за последние слова, сказанные в адрес своего отца – лидера братства и мастера-ассасина.

– Со мной всё в порядке, спасибо, – сказал Уильям, не отводя от них грозного взгляда.

– Пап, понимаешь, мы… – Дезмонд даже не знал, какое оправдание придумать на этот раз, ибо глаза отца так и говорили, что он сам без всяких объяснений прекрасно обо всем догадался. А от этого становилось еще более неловко. – Мы вот собирались как раз к анимусу вернуться, так что… – сказанув первое, что пришло в голову, младший Майлс поднялся, медленно попятился назад, развернулся и вместе с Ребеккой и подоспевшим к ним Шоном поспешил скрыться с места происшествия.

– Всё-таки это должно было случиться, – хмыкнул Уильям, провожая их взглядом. Удивительно, но сейчас он совсем не чувствовал себя рассерженным – наоборот, на его губах играла улыбка.

– Из Шона вышел бы неважный психолог, – между тем отметил Хэйтем, всё это время стоявший рядом.

– Удивлен, что он вообще согласился на подобное. Похоже, они не успокоятся, пока не поймут, что со мной происходит, – покачал головой Уильям и медленным шагом направился за остальными.

Ну что ж, по крайней мере, что-то интересное за это практически нормальное утро всё-таки произошло.

***

– Ох, Коннор, наивное же ты дитя… – хмуро пробормотал Хэйтем, слушая разговор Коннора и Ахиллеса о самом себе, что состоялся в поместье Дэвенпорт вскоре после совместной работы отца и сына в Карибском море. Исходившая от него напряженная энергия ясно чувствовалась в воздухе.

– Что бы ни случилось, любой ребенок в глубине души желает воссоединения с родителем, – сказал Уильям, повернувшись к предку.

– Он даже об этом говорил с ним. Что мы могли бы многого достичь объединившись, – словно бы и вовсе не услышав его, продолжил вторить своим мыслям призрак, неотрывно глядя в экран. – Действительно так верил, что мы могли жить в мире…

– Ахиллес, наверное, хотел, чтобы он сам убедился, что это невозможно, – добавил Уильям осторожно, искоса следя за ним. Он точно предчувствовал, что вся эта история не могла иметь счастливый конец, а мрачный вид Хэйтема подкреплял его опасения всё больше и больше.

– Понятное дело, – ответил Кенуэй, напряженно наблюдая за тем, как Коннор-Дезмонд, дождавшись загрузки, сошел с корабля в Нью-Йорке, чтобы тут же помчаться на встречу с отцом. – Хотя я, когда был молод, тоже думал, что мир между ассасинами и тамплиерами возможен. Он был так похож на меня в то время.

Переведя же взгляд на Уильяма, он добавил: – Удивлен, что вы тоже доверяете мне.

– Я и сам до сих пор удивляюсь этому, – признался Майлс. Честно говоря, чем больше вещей он узнавал о Хэйтеме, тем ему всё хуже представлялось, чем могла обернуться его дружба с призраком-тамплиером для них двоих. И похоже было, что представить этого не мог и сам Кенуэй.

Вскоре Коннор прибыл на место встречи и застал Хэйтема-из-прошлого разговаривающим с подчиненным.

– Что ты собираешься делать? – спросил младший Кенуэй, когда старший наконец переключил свое внимание на него и кратко изложил сложившуюся ситуацию.

– Ничего, учитывая, что мы ничего не знаем, – ответил Хэйтем, лишь разведя руками.

– Я думал, у тамплиеров везде глаза и уши, – метко заметил Коннор. Хэйтем же холодно парировал:

– Они были, пока ты не начал их резать.

– Да, он многих из ваших повырезал к тому времени, это точно, – поделился своим комментарием Уильям, выслушав обыкновенное кенуэйское приветствие.

– Сколько трудов пропало, – вздохнув призрак. Он уже почти смирился с тем, что за это время ему пришлось в подробностях увидеть, как на его глазах уничтожались труды его жизни – как бы теперь он ни относился к своему ордену, смотреть на это всё равно было довольно тяжело.

– В этом веке зато всё окупилось с лихвой, – вернувшись к монитору, сказал напрягшийся Уильям. От малейших напоминаний об «Абстерго» он всегда мрачнел буквально на глазах.

– Орден и вправду стал настолько сильным в этом веке? – спросил Хэйтем, пока проекции его и Коннора вместе мчались к пункту назначения.

– Думаю, вы и сами скоро убедитесь в этом, – ответил Уильям еще более низким голосом, неотрывно следя за действиями на экране; прекрасно поняв его, Хэйтем решил закрыть эту тему и более не донимать потомка ею, видя его ухудшающееся настроение.

– Все-таки вы оба были любителями бросаться в бой очертя голову, – вскоре продолжил давать комментарии Уильям; его старший предок обговорил с сыном дальнейшие действия – плана как такового, конечно же, у них не было, – а затем в буквальном смысле обрушился на головы лоялистам, спрыгнув с балки полуразрушенной крыши.

– От кого же еще ему это досталось, – на этих словах губы призрака снова разошлись в легкой улыбке. – Рядом с ним я и впрямь словно бы чувствовал себя на несколько лет моложе.

Разразилась бурная схватка; впрочем, окончилась она так же скоро, как и началась, и победа в очередной раз осталась на стороне отца и сына. Трое командиров лоялистов тут же были схвачены в плен, однако самый отчаянный из них всё же решил попытать судьбу и что было духу пустился в бегство.

– Коннор, ты взрослый человек, у тебя есть собственное мнение, отстаивай его, от них ведь потом ничего не останется… – напряженно бормотал Уильям, гадая, бросится ли молодой ассасин за командиром или нет. Увидев же, что Коннор всё-таки покорился извечному: «Потому что я так сказал» и сорвался с места, Майлс лишь вздохнул и разочарованно покачал головой.

– Послушный мальчик, – только и сказал на это Хэйтем, ничуть не улыбнувшись.

Когда же Коннор поймал беглеца и привел его в форт, они увидели…

– Точно, как я и сказал. Ничего, кроме трупов, не останется, – откинувшись на спинку стула, пробормотал Уильям. Он уже нисколько не был удивлен той картине, что предстала перед ними в допросной: уже тогда он понял, какой была незавидная участь двух первых британских командиров, следом за которыми вскоре отправился и третий.

– Они всё сказали, – бесстрастно ответил Кенуэй, продолжая смотреть в экран. Его и без того мертвенно-белое лицо становилось еще бледнее, а вместе с этим – и мрачнее.

– Знаете, я вот смотрю на это всё и… вспоминаю, каким вы были, когда только приехали в Америку, – осторожно начал Уильям, стараясь подбирать слова так, чтобы не звучать осуждающе. Он ведь понимал, что ничего никогда не происходит без причины, и никто не может ни с того ни с сего так резко измениться. Было чувство, что он должен был поговорить с ним об этом – хотя уверенности в том, было ли это правильное время и захочет ли Хэйтем говорить вообще, не было совсем. – Но не узнаю того человека. Вы сильно изменились. Я понимаю, что пленные могли сбежать и, к примеру, выдать какую-то информацию, но… дело ведь было не в этом, верно? Дело было… – Смотря в его мрачные глаза, Уильям замолк, не зная, хватит у него смелости сказать больше или же нет. – Я… я просто представить не могу, что могло сделать вас таким – потому что, честно говоря, наблюдать за этим всем на самом деле довольно жутко.

– И лучше вам не знать, – последовал холодный ответ, который сразу же дал понять, что дальше обсуждать эту тему призрак не собирался. Тем не менее, вскоре Хэйтем всё же прервал свое тяжелое молчание, продолжая смотреть в экран: – Хотя, признаться, я и сам был в ужасе от того, что делал. Особенно теперь, когда смотрю на себя со стороны.

Уильям не нашел, что ответить – был в смятении и теперь уже жалел о том, что вообще заговорил о таких вещах, совершенно не зная, что именно ему следовало сказать. Потому он лишь вновь повернулся к экрану и стал ждать, когда Дезмонд дойдет до следующего воспоминания.

Дело было в лагере Вашингтона.

– Почему-то у меня есть подозрение, что эта встреча хорошим не кончится, – сказал Уильям, напряженно следя за тем, как отец и сын входили в палатку главнокомандующего.

– И не зря, – подтвердил его опасения призрак, прекрасно помня, что случилось в тот день. Чем дальше шел разговор между ними тремя, тем его лицо становилось всё более хмурым – хотя хуже, казалось, уже быть не могло.

И очень скоро Уильям на самом деле пришел в полнейшее изумление.

– Как давно вы узнали об этом? – спросил он, поворачивая голову к призраку; неожиданно для всех Хэйтем вытащил на свет письмо из переписки Вашингтона, которое наконец-то дало понять, кто на самом деле был виновен в пожаре в деревне Коннора и смерти Дзио.

– Тогда же, когда мне сказали, что он мой сын.

– То есть несколько лет назад, еще до встречи в тюрьме? – Получив в ответ кивок, Уильям сел на стуле полубоком, время от времени переводя взгляд с монитора, где проекция Коннора неслась к своей деревне, на призрака. Немного поразмышляв, он продолжил: – Его, конечно, можно понять, но всё же. Он ведь вам всё равно бы не поверил без доказательств, вы сказали ему правду. Не стоило так злиться на вас.

– Смотреть в глаза правде всегда тяжело, – лишь пожал плечами Хэйтем, неотрывно глядя в экран. – Хотя я не виню его за это.

– Просто у меня странное ощущение, что он сделал ошибку, не позволив вам поехать с ним, – объяснил Уильям неуверенно, плохо понимая собственные опасения. После чего вновь повернулся к экрану.

Как оказалось, предчувствия его не обманули: добравшись до деревни, Коннор вскоре вступил в схватку с другом детства Ганадогоном. Исход их битвы оказался более чем печальным.

– Коннор… – пораженно пробормотал Уильям, не веря собственным глазам. Хотя он предполагал, что всё могло привести к смерти одного из них – происходящее к этому и шло – но увидеть, что эти некогда неразлучные друзья могли действительно забрать друг у друга жизнь, всё равно было ошеломляющим.

– Он, значит, еще и пережил смерть лучшего друга. От своей руки, – хмурясь, пробормотал Хэйтем. Его лицо, казалось, снова не выражало никаких эмоций – однако сейчас Уильям как никогда прежде ощутил жуткую энергию, исходившую от призрака в этот момент. Он чувствовал ее и раньше, но лишь на миг, будто бы случайно, когда увидел гибель Дзио – словно бы эти эмоции скрывали годами, а теперь, когда оковы начали трескаться, они пытались найти выход себе и высвободиться. И от этого ему становилось сильно не по себе.

– Сколько еще подобных вещей встретилось на его пути? – тихо произнес Уильям, переведя взгляд в сторону анимуса – Дезмонд казался спокойным, но то, как он иногда вздрагивал всем телом, давало понять о его сильной нервозности. Почему-то именно сейчас Уильям по-настоящему задумался – хотя для этого, конечно же, нужно было время – о том, что история семьи Хэйтема, как и Коннора, была напрямую связана с ними, Майлсами. Что все эти боль, страдания и испытания, через которые пришлось пройти Кенуэям, были не просто болью незнакомых людей – всё это пришлось пережить его родственникам, а значит, родным людям, и было неважно, сколько веков разделяло их. Кто знает, если бы им удостоился шанс встретиться друг с другом, может быть, Дезмонд бы так же поладил с Коннором, как и он – с Хэйтемом? И они бы все смогли почувствовать друг друга семьей, близкими людьми, которых столько лет связывала одна и та же кровь? Сейчас эта мысль отдавалась в нем едва ощутимым уколом в груди. А так как Дезмонд наверняка осознал это намного раньше него, Уильяму оставалось лишь гадать, что из этого снова и снова приходилось переживать его собственному сыну.

– Что ж, кое-что еще судьба уготовила для него точно, – пробормотал Хэйтем. Тон его голоса стал необыкновенно низким и мрачным – казалось, сам воздух был накален до предела той самой энергией чувств, вырывавшихся из глубины его души. Ведь именно в этот момент Уильям полностью осознал – что бы Хэйтем ни говорил и ни делал, сейчас, как и тогда, он переживал за своего сына так же сильно, как и любой другой любящий отец, желающий лишь счастья и благополучия своему ребенку.

Когда же Хэйтем, размышляя, заговорил вновь, его голос вернул прежние тон и высоту, а напряжение в воздухе начало спадать, будто бы он снова смог взять свои эмоции под контроль. Но теперь это внешнее спокойствие более не могло обмануть чуткого слушателя. – Этого уже, конечно, не узнать, но навряд ли я бы смог помочь им чем-нибудь. С другой стороны, Чарльз же это всё устроил…

– По-моему, вы были единственным, кто относился к индейцам как к людям. Ещё, возможно, Ахиллес, раз упоминалось, что он оказал какую-то услугу Дзио, – высказался Уильям, более не сомневаясь в искренности благих намерений предка. – Вы на самом деле хотели помогать людям.

– Хотел, – соглашаясь, покачал головой Хэйтем. После чего вновь посмотрел на потомка – и от взгляда его печальных глаз сердце Уильяма почти застыло в груди.

Ведь о финальном итоге всех этих событий ему до сих пор оставалось только догадываться.

***

Вскоре сессия была окончена, и Шон вновь обратился ко всем с воодушевляющей новостью:

– Смотрите-ка! Мы нашли третий источник! – указал он на экран.

– Уже? – удивленно спросил Дезмонд, подходя ближе. Вскоре к ним присоединился и Уильям.

– Да. Я уже говорил, что он и раньше показывался на наших датчиках, но теперь я точно знаю: это он, – твердо ответил Гастингс, поворачиваясь к ним.

– Где?

– Экспонат в одном каирском музее.

– Придется Коннору подождать, – почти обрадовавшись возможности побыть подальше от анимуса, заключил Дезмонд. Однако Уильям тут же остудил его пыл:

– Нет, ты остаешься. Ключ надо найти, время на исходе. Я съезжу сам.

– А как же Кросс? – тут же возразил Дезмонд; в его глазах вспыхнула тревога, едва он вспомнил, что пришлось пережить отцу на днях.

– Всё будет хорошо. Я скоро вернусь, – ободряюще похлопал его по плечу Уильям, не показав и тени беспокойства за собственную безопасность. После чего сразу же направился готовиться к поездке.

Хэйтем же не помедлил объявиться перед ним в следующую минуту, по-видимому, и не думая позволять своему старшему потомку отправляться в столь интригующее путешествие без него.

– Значит, вы едете в Египет? – спросил он с нескрываемым интересом в горящих глазах. – Позволите отправиться с вами?

– Как будто я могу вам запретить? – хмыкнул Уильям. Отложив свою сумку, он повернулся к призраку. – Постарайтесь только не провоцировать меня на задании. Мне определенно не стоит привлекать к себе лишнее внимание.

– Я постараюсь, – пообещал Хэйтем.

– Вот и славно, – заключил Уильям, возвращаясь к своей сумке. И пусть внешне ему удавалось оставаться спокойным, мысленно он готовился к неизвестным трудностям.

Им предстояли долгий полет и задание, которое отчего-то вызывало у Майлса крайне нехорошее предчувствие, объяснение которому он не мог найти.

***

– Это было действительно удивительное путешествие, я видел мир как на ладони!.. – не переставая оглядываться вокруг возбужденными глазами, делился своими впечатлениями о полете Хэйтем, стоя напротив международного аэропорта Каира. Спустя несколько часов они наконец прибыли в пункт назначения, и ему уже не терпелось хоть немного посмотреть на город, пока его потомок будет отдыхать после долгого полета – в конце концов, это ведь была территория Египта, где некогда проживала одна из древнейших цивилизаций, и кроме фактов о современной жизни здесь можно было узнать многое и о тех, кто жил за много веков до него самого.

– Я вам даже немного завидую, – признался Уильям, внимательно оглядываясь вокруг в поисках людей из ордена; сейчас на нем, к слову, были солнечные очки и простая белая рубашка, закатанная до локтей, без пиджака, ибо декабрь в Каире в этом году был больше похож на июль, и он мог поспорить, что жарче теперь было разве что в аду. Под завистью же Майлс имел в виду то, что Хэйтем, в отличие от него, мог лететь за пределами самолета, а значит, ему самому приходилось лишь довольствоваться видом из иллюминатора и наблюдать за полетом предка, время от времени залетавшего назад, чтобы рассказать об увиденном сверху. Заодно припомнив и одно необычное наблюдение, он внезапно улыбнулся и добавил, посмотрев на призрака: – А еще вы мне почему-то напомнили Супермена.

– Кого? – смешавшись от такого странного сравнения, удивленно переспросил Кенуэй.

– Это герой из детских книжек с историями в картинках. Он тоже явился из другого мира, и у него есть всякие сверхчеловеческие способности, с помощью которых он спасает людей. Например, он умеет летать, – объяснил Уильям, внимательно осматриваясь вокруг. – К тому же у вас еще так накидка развевалась, словно плащ на ветру, да и камзол тоже – синий.

– Что ж, ясно, – с трудом представляя описанное явление в человеческом обличии, ответил Хэйтем, смутившись еще больше. После чего тоже стал оглядываться по сторонам, пытаясь выбросить из головы все несуразные мысли.

– За тринадцать часов полета и не такая ерунда в голову придет, – добавил Уильям, по-видимому, желая продолжить разговор.

– Наверное, – пробормотал Кенуэй. Он только сейчас задумался о том, что для его потомка такие полеты, скорее всего, были полной обыденностью и уже не представлялись чем-то интересным, особенно когда ему приходилось сидеть на месте, в салоне самолета. Сам же Хэйтем парил над землей и с высоты птичьего полета видел по-настоящему захватывающие дух виды: города, леса и огромный океан казались сверху маленькими, людей же было не видать совсем, а когда он спускался вниз, то мог вблизи рассмотреть всевозможные строения или же еще нетронутые человеком прекрасные уголки природы – тропические леса, водопады и саванны Африки. А уж факт того, что он никогда бы не смог пережить подобное в своем веке, делал этот опыт воистину потрясающим.

– Мне всегда хотелось воспарить ввысь на собственных крыльях и, как птица, посмотреть на мир с высоты. Жаль, полетать на дельтаплане возможности так и не представилось, – вздохнул Уильям. Подняв же взгляд, он наконец заприметил нужное ему «такси» и добавил, оживляясь: – Идемте, это та машина, которая нам нужна.

– Идем, – ответил Хэйтем и двинулся за ним следом.

Он только гадал, сколько еще удивительного ему доведется увидеть за это послесмертное приключение.

***

– Итак, наш план таков: пока я хожу здесь и рассказываю студентам об экспонатах, вы осмотрите остальную часть музея, – Уильям тихо объяснил предку его задание, пока они стояли в стороне и ждали, когда группа молодых людей пройдет со своими билетами пункт охраны. Всё это было частью одного гениальнейшего плана по хищению третьего источника, по которому Уильям, благодаря содействию одного знакомого из братства, должен был притвориться гидом группы студентов из какого-то американского университета, найти источник, выкрасть его и незамеченным сбежать из музея.

– Сделаю всё, что в моих силах, – пообещал Хэйтем и медленно двинулся вперед, внимательно оглядываясь вокруг.

– Лишь бы всё прошло удачно, – Уильям сделал глубокий вдох. Честно говоря, это было не совсем то, что он ожидал, когда по состоянию здоровья просил найти ему какое-нибудь спокойное прикрытие – если его засекут тамплиеры, пострадать могли и эти ни в чем не виновные ребята, к тому же работа гидом могла забрать у него приличное количество времени – однако принимая во внимание, что источник находился в зале с какой-то грандиозной выставкой, которая пока была открыта лишь для исследователей и прессы, выбора у него, кажется, всё равно не было. А потому, осознавая ответственность за безопасность своих подопечных, он двинулся вперед, чувствуя себя крайне неспокойно.

Проходя мимо витрин с экспонатами и рассказывая слушателям программу, которую он, бедняга, заучивал, пока летел в самолете, Уильям внимательно осматривался вокруг. Изредка он замечал мелькавший между стеллажами силуэт призрака, которому, по-видимому, этот поход в музей доставлял гораздо больше удовольствия – однако на глаза нужный артефакт пока не попадался. Майлса никак не покидало то непонятное, тревожное ощущение, которое становилось всё сильнее, пусть на лице беспокойства он никак не показывал. Уже давно он не испытывал настолько острого желания покончить со всем как можно скорее.

К счастью, вскоре подоспела маленькая помощь в лице Хэйтема, указавшего в сторону дверей напротив них:

– Источник в том зале.

– Тогда туда мы и направимся, – шепотом ответил Уильям.

На его удачу, артефакт Предтеч стоял в неприметном углу небольшого помещения и, в отличие от других экспонатов, не был окружен толпой зевак. А уж то, что его не закрывало стекло, вообще было просто замечательно!

– И все же это слишком подозрительно, – напряженно глядя в его сторону, заключил Уильям; впрочем, он надеялся, что это он сам стал слишком подозрительным – всё-таки если бы это была ловушка, его б наверняка уже поймали. Однако в этот момент они подошли к очередному саркофагу, и Майлс, приняв доброжелательное лицо, вновь начал судорожно вспоминать, какая история была у данного экспоната, попутно выдумывая для него новую – что, увы, теперь было делать намного сложнее.

Как бы то ни было, ему надо было как можно скорее подобраться к артефакту. Только вот вопрос, как это сделать, если за тобой тащится хвост из юнцов (среди которых, к счастью, не нашлось желавших знать всё про всё историков. Иначе бы нервная система Уильяма такого удара точно не пережила), пока так и оставался актуальным.

– Итак, это… – находясь на пределе от двойной умственной работы, вскоре Уильям уже почти начал молить небо о спасении. Однако оно услышало его немного раньше.

По залу пронесся оглушительный треск стекла – и все присутствующие, как один, обернулись и побрели в сторону дальнего стеллажа, который ни с того ни с сего разбился в другом конце комнаты.

– Надеюсь, я не повредил артефакты. К счастью, никто не пострадал, – вскоре объявился Хэйтем, выглядя слегка виноватым.

– Думаю, с ними всё в порядке. Не знаю, как вы это сделали, но спасибо. – Уильяму уже было не до таких вещей, а потому, всей душой благодаря предка за спасение, он сразу же направился к артефакту.

Он огляделся по сторонам и заключил, что в эту сторону действительно никто не смотрел, все были заняты произошедшим. Отлично. Если бы еще…

– Только не это! – тихо выругался Уильям – ибо источник по мере его приближения внезапно начал светиться. Не мешкая, он схватил его, спрятал в свою сумку и тут же подменил другим артефактом из пещеры, который пусть и был похож на настоящий, но никакой энергии в себе не заключал – из-за пропажи могли поднять тревогу и перекрыть все выходы. Затем он поднял взгляд вверх: все камеры, как и ожидалось, были отключены.

– Пока всё идет по пла… – оценив обстановку, Уильям уже было собрался облегченно вздохнуть – и вдруг замер как вкопанный, глядя в сторону дверей.

«Отсо Берг».

Впереди он увидел мужчину с жутким шрамом от ожога на лице, четко бы отразившегося в памяти любого человека, которому пришлось столкнуться с ним в бою; тот сразу же зашел за стеллаж, скорее всего поняв, что его заметили. Ведь это был тамплиер, охотник на ассасинов, который – Уильям знал – был настоящим мастером своего дела.

Нет, всё определенно катилось в совсем другую сторону от плана.

«Выслеживал?» – думал про себя Уильям, лихорадочно соображая, как ему теперь выбраться отсюда. Да и кроме того, почему еще не оцепили здание? Не объявлена тревога? Почему Берг не нападал?..

Его мысли прервал голос девушки из группы студентов, которые – он и сам этого не заметил – уже начали собираться вокруг него:

– Мистер Мэдсен, с вами всё хорошо?

– Конечно, мисс Д., всё в порядке… – повернувшись к молодым людям, ответил Уильям и неловко улыбнулся, пытаясь этим хоть немного скрыть свою тревогу.

– Вы как-то побледнели, – продолжила студентка. – Может, нам стоит позвать врача?

– Нет, всё нормально, правда. Давайте продолжим экскурсию, – отмахнулся Майлс и двинулся в сторону дверей.

Догадка о том, почему он еще не был схвачен, пришла к нему сама собой: похоже, Берг не нападал на него именно из-за этих молодых людей, с которыми он работал сейчас. Уильям даже мельком припомнил информацию, вычитанную из досье Берга: его тяжело больную дочь когда-то смогли вылечить в «Абстерго», что и определило его решение стать тамплиером. Вполне возможное объяснение сложившейся ситуации – он ведь знал, что и сейчас у некоторых тамплиеров всё еще было сердце. Как бы то ни было, ставить жизнь студентов под угрозу Уильяму тоже не хотелось, и потому он продолжил осматриваться в поисках выхода, постоянно чувствуя пристальный взгляд на своей спине. Более того, его состояние действительно стало просто отвратительным: он на самом деле сильно побледнел, руки его беспрестанно подрагивали, голову терзала кошмарная боль, отчего мыслить становилось всё труднее, дыхание сбилось, а в груди будто бы застрял огромный ком. Но о том, что стало причиной этого недуга, Уильям старался просто не думать.

– Вы и вправду выглядите нехорошо, – подтвердил Хэйтем, обеспокоенно смотря на него; они решили остановиться и отойти в сторону, чтобы дать студентам время сфотографироваться с экспонатами.

– И сам знаю, – тихо ответил Уильям, прислонившись спиной к стене с телефоном в руках.

– Что вы делаете? – продолжил призрак еще более тревожным голосом.

– Хочу попрощаться с Дезмондом, – последовал глухой ответ; голос Уильяма стал почти неслышимым, а его ярко-голубые глаза, в которых отражался блеклый свет дисплея, словно остекленели, смотря в одну-единственную точку перед собой.

– Поч… – Призрак замолк, увидев легкий кивок – устремив взгляд в ту сторону, Хэйтем заметил человека, который тут же скрылся за стеллажом, стоило Майлсу посмотреть на него.

– С ним наверняка есть и другие тамплиеры. И я сильно сомневаюсь, что смогу выбраться отсюда в моем теперешнем состоянии. Похоже, единственное, что его удерживает от нападения – эта группа студентов, – объяснил Уильям, возвращаясь к телефону. – Не объяснишь же им, что я это делаю не ради ордена, а во имя спасения всего мира.

– Но вы не можете так просто сдаться им прямо в руки! – Не на шутку всполошившись, Хэйтем начал быстро оглядываться по сторонам, отчаянно ища выход – и вдруг замер, услышав мрачный, тихий смех.

– А что мы можем сделать? Вы его точно не напугаете, я еле на ногах держусь. Кто ж знал, что эта штука на меня так подействует. – Мельком взглянув на свою сумку с источником, Уильям продолжил строчить дрожащими пальцами сообщение на маленькой клавиатуре, время от времени промахиваясь между буквами – его зрение начало мутнеть. Ему еще столько нужно было сказать своему сыну, столько успеть сделать вместе с ним, нагнать упущенное время сроком в более чем девять лет. Несколько слов в оставшиеся несколько минут, конечно же, не могли передать всей той бури чувств, что сейчас бушевала в его душе, но хотя бы сказать самую малость и попрощаться он еще мог успеть.

«Тоже пишешь прощальное письмо?» – содрогнувшись, подумал Хэйтем; в памяти всплыл его собственный дневник, на страницах которого он и оставил для сына всю правду о самом себе. И он представить боялся, как это могло быть связано с судьбой двух его потомков.