Текст книги "Достояние нации (СИ)"

Автор книги: Ginger_Elle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

11

Эйдан опять проснулся от жажды. На этот раз было совсем светло. Он взглядом нашёл валявшуюся на полу бутылку: она была пуста.

Альфа лежал рядом. Эйдан не мог вспомнить, как они ночью расцепились. От воспоминаний ему стало не по себе, и он поёжился. Что он вытворял?! Кричал, как шлюха, изгибался, подставлял задницу… Внутри, стоило это вспомнить, всё заныло и задрожало.

Эйдан почувствовал, что между ног у него до сих пор влажно. Он закрыл лицо руками… Чёрт, как стыдно! Как теперь в глаза Кендаллу смотреть? Он ведь знал, что так может произойти, но не думал, что это настолько… настолько не зависит от тебя самого… Никогда раньше течки не были такими.

Надо было будить Кендалла, но Эйдан не знал, как к нему теперь и подойти…

Через час после подъёма они снова были в дороге. Солнце ещё не накалило камни, а со стороны озерца, которое они сейчас огибали, даже дул прохладный ветерок. Ощущения были приятными, но Эйдан предпочёл бы обойтись без них: наверняка ветер был отравлен. Какой только дряни не испарялось с поверхности водоёма. Кендалл сказал, что если они всё же выживут, то им, скорее всего, придётся лечь в госпиталь для хелирования. Если выживут…

Сейчас шансы были выше: у них было немного еды и три пинты воды, которую они набрали в роднике. А ещё они теперь знали, что здесь проходят люди, и Эйдан смотрел во все глаза, стараясь не пропустить следующий знак.

Они обогнули озеро и нашли перевал, ведущий пусть и не строго на юг, но всё же в нужном направлении и по относительно удобному пути. Тут раньше пролегала дорога к шахтёрскому посёлку на берегу озера – его остатки Кендалл с Эйданом обошли и внимательно осмотрели в поисках знаков, надеясь найти ещё один тайник с едой. Единственный знак, который им попался, был выцарапан на каменных ступенях, ведших к сбегавшему с гор ручью. Вода на первый взгляд казалась нормальной, разве что мутной. Но оставленный неизвестными и невидимыми обитателями этих мест знак предостерегал. Воду из ручья решили не набирать.

В середине дня они устроили двухчасовой отдых. Где-то над озером опять летал вертолёт.

Эйдан уселся на плоский камень как можно дальше от своего мужа. Он подошёл к Кендаллу лишь однажды – отпить из бутылки положенный глоток и взять порцию еды.

Он боялся подходить к нему после того, что произошло утром.

Когда Кендалл проснулся, то сразу пошёл за водой, сказав, чтобы Эйдан оставался и берёг силы. Тому и на самом деле было плохо: он чувствовал себя не просто уставшим и голодным, а разбитым, вымотанным и истощённым до последнего предела. Но он не согласился – сам пошёл к роднику, чтобы отмыться. У него голова кружилась от пропитывающего его волосы и кожу запахов пота, секса и альфы.

О вчерашнем оба молчали, но Эйдан ловил на себе острые и ищущие взгляды Кендалла. Он понимал, что во время течки от запаха не избавиться, если только не принимать таблетки или же, как учил его Джордан, не жевать особые травы. Ни то, ни другое взять было неоткуда. Значит, ближайшие дни придётся провести так – рядом с изнывающим от желания альфой, чующим его запах и готовность.

Когда он вернулся с водой, Кендалл приблизился к нему, чтобы взять бутылку. Выпил чуть не половину и вернул. Его взгляд был прикован к лицу Эйдана. Тот отвернулся в сторону. Но напряжение текло между ними осязаемыми волнами, вибрировало, словно ток в натянутых проводах. Эйдан с ужасом понимал, что сам хочет этого. Ещё раз. Хочет, чтобы Кендалл опять поставил его на четвереньки и драл, пока внутри всё не занемеет и не заболит, пока в голове не останется ничего кроме желания, пока не исчезнут боль, голод и жажда… Их скроет другая боль, мучительно-сладко разрывающая изнутри. Он и этого хотел. Вернее, не он, какая-то глупая, неуправляемая сущность внутри него. Животное. Омега.

Они снова оказались на полу, друг на друге. Эйдан лежал на спине, Кендалл устроился сверху и целовал его, а свободная рука уже подлезала под бёдра и стягивала штаны. Альфа распоряжался его телом, как своим, раздевал, поворачивал, как удобнее, подталкивал, и Эйдану почему-то до дрожи нравилась эта торопливая грубость. В ней не было ничего унизительного – он сам хотел того же, быстрее оказаться раздетым, быстрее почувствовать Кендалла внутри, там где мышцы сводило ждущей судорогой.

У него будто второе дыхание открылось. Эйдану казалось, что он одновременно и пьян – так резко отступила на второй план усталость, и кристально трезв – так пугающе чётки и ярки были ощущения от прикосновений Кендалла.

Кендалл целовал и вылизывал ему шею, потом грудь, потом живот. Его язык нырнул во впадину пупка и пощекотал там, заставив Эйдана застонать. Он даже не знал, что такая простая ласка может быть настолько возбуждающей.

Альфа развёл ему ноги, разложив перед собой, и рассматривал. Вчера было проще – они не видели друг друга, да и вообще ничего в темноте не видели, а сейчас Эйдан глаз не мог отвести от Кендалла, от его широкой груди, крепкого мускулистого живота и светлой дорожки волос, спускающейся к паху. Эйдан протянул руку, обхватил пальцами член Кендалла и направил вниз, туда, где между разведённых ног было жарко и влажно. Он хотел, чтобы альфа вошёл и избавил его наконец от мучительной сосущей пустоты внутри и желания, разъедающего, как кислота.

Сегодня боли не было совсем, и Кендалл легко проник в него. Он начал мерно двигаться, не отводя взгляда от лица Эйдана. Когда тот попробовал прикрыть глаза, он прошептал:

– Не надо. Смотри на меня. Ты опять убегаешь, – Кендалл говорил медленно, и голос чуть прерывался каждый раз, когда альфа входил особенно глубоко. – Ты мой, Эйдан. Мой.

Кендалл двигался в нём без рывков, плавно, словно дразня, заставляя подаваться бёдрами навстречу. Потом он подхватил ноги Эйдана под коленями, задрал их вверх и развёл в стороны, так что Эйдану пришлось раскрыться окончательно. Кендалл иногда опускал взгляд и смотрел, как член раз за разом глубоко погружается в чуть припухшее по краям отверстие и выходит с влажным звуком, растрахивая узкую, почти что девственную дырку. Но всё равно – такую податливую, жадную, заглатывающую его целиком, до самого корня.

Эйдан стонал под ним, пытаясь упереться в каменный пол, чтобы сильнее толкаться навстречу. От этих откровенных движений и слишком плотной хватки мышц вокруг собственного члена Кендалл окончательно терял контроль и вбивался больнее и резче.

Рот Эйдана жадно ловил воздух, и губы о чём-то беззвучно просили. Кендалл знал, о чём. Он провёл пальцами по его члену от основания к головке, обвёл её. Нескольких более сильных прикосновений хватило, чтобы Эйдан кончил, залив спермой худой смуглый живот. Через несколько секунд Кендалл тоже упал на него, тяжело дыша и захлёбываясь криком.

Потом, стряхнув с себя вязкое, расслабляющее марево, пришедшее после оргазма, он приподнялся на локтях и нашёл губами губы Эйдана. Тот отвечал на его поцелуи слабо, неуверенно, как будто до сих пор не пришёл в себя.

Кендалл уткнулся ему в шею, где терпкий, тёплый запах чужого и всё равно как будто своего, родного тела был сильнее. Эйдан прижал его к себе, обхватив обеими руками, и прошептал на ухо:

– Я никогда… никогда раньше…

Он не смог договорить, потому что в горле встал комок. Скорее всего, Кендалл не понял, что он имел в виду: он никогда раньше никого так не хотел и был уверен, что дело не в течке, не в гормонах и феромонах… Течка – лишь окончательный выплеск желания, но на самом деле он давно хотел этого. Хотел принадлежать Кендаллу. Никакому другому альфе – только ему. Никто другой не пробуждал в нём таких чувств – страсти, восхищения, ощущения собственной слабости… и злости.

Кендалл водил жёсткими губами по его шее:

– Мы выберемся, Эйдан… Должны выбраться, и ты будешь со мной. Никому не отдам. Ты мой.

Эйдан почувствовал, как член альфы начинает распирать его изнутри сильнее.

– Не надо… Я не хочу опять, – сказал он, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком грубо.

Он начал выворачиваться из-под Кендалла, но они уже почти сцепились.

– Больше не будет больно, – мягко, словно прося извинения за вчерашнее сказал Кендалл.

– Я не хочу, – зло отозвался Эйдан.

Боль была не самым страшным. Самым страшным было единение – чувство настолько сильное, что оно пугало своей глубиной и надрывом. Он не хотел чувствовать единение с альфой, не хотел зависеть от него – от того, кто вернёт его в распределительный центр через одиннадцать месяцев, если не раньше. При условии, что они вообще выживут… Он не хотел зависеть от того, кого готов был потерять в любую секунду. Но Эйдану казалось, что теперь его воля ничего не решала, и они с Кендаллом перешли ту самую черту…

– Отпусти меня, – упрямо повторил он.

Кендалл не стал возражать и приподнялся. Член с наполовину набухшим узлом вышел с трудом, причинив острую боль, словно ободрал всё внутри. Эйдан скосился на длинный толстый ствол с чуть более темным, налитым кровью бугром у основания. И тот мог наполниться ещё… Вчера было так, раз они не могли расцепиться. И даже сейчас узел был настолько большим, что у Эйдана всё сжалось внутри, когда он представил эту штуку в себе и вспомнил, как она рвала его совсем недавно. Член и покрытый переплетениями вен узел были мокрыми от спермы и смазки, и Эйдану вдруг захотелось наклониться к нему и вылизать, вычистить всё до капли, а потом…

Он резко отвернулся и сжал до этого широко разведённые ноги. Потом он вытянулся за бутылкой и плеснул на ладонь немного воды – смыть сперму с живота.

Во время дневного отдыха Эйдан заснул. Когда он открыл глаза, Кендалл сидел всё в той же позе.

– Пора идти, – сказал он. – Вставай.

Эйдан попытался подняться, но ноги подкосились – закружилась голова. Кендалл помог ему встать и провёл рукой по горячему, влажному лбу.

– Совсем плохо?

– Идти смогу, – глухо ответил Эйдан, отводя от себя руку Кендалла. Он не обманывал: стоило начать двигаться, и сил будто бы прибавлялось.

Они с Кендаллом встретились взглядами. Глаза у обоих были покрасневшие и болезненно-сухие. Эйдан посмотрел на обожженное солнцем, постаревшее и исхудавшее лицо альфы, и ему стало страшно. Десятки миль впереди, и никакой надежды.

Несмотря на то, что сейчас у них были еда и даже немного воды, они продвигались медленнее, чем вчера. Истощение начинало сказываться с каждым часом всё сильнее. Колени ныли не переставая. Эйдан вообще не понимал, как он ещё до сих пор держится на ногах почти без еды и на такой жаре. Да ещё и после выматывающего секса.

Он старался думать, о том куда ступает, и выбирать более удобный путь между камней, – это отвлекало от жажды и боли. Через какое-то время он начал замечать, что расстояние между ним и идущим впереди Кендаллом увеличивается.

Кендалл время от времени или замедлял шаги, или останавливался.

Воды в бутылке почти не осталось. Эйдан видел кое-где мясистые растения, которые знал ещё по Аризоне: если не было воды, можно было сосать мякоть некоторых из них. Но здесь, в отравленной земле, это было слишком опасно.

Если вчера вертолёты иногда пролетали в непосредственной близости от них, то сегодня кружили где-то вдалеке тёмными размытыми пятнами. Видимо, никто не предполагал, что они – если останутся живы – смогут уйти так далеко от места нападения. Они и сами не ожидали…

– Давай отдохнём, – предложил Кендалл, когда они оказались в чаше – почти идеально круглой ложбине, судя по характерным следам, вымытой водой в надежде отыскать золото.

Дальний край ложбины был в тени. И в том же примерно месте часть стенки чаши осыпалась острыми камнями.

– Только недолго, – согласился Эйдан, которого уже начинало пошатывать от усталости. – Давай дойдём до тени.

Кендалл тоже тяжело дышал и то и дело облизывал растрескавшиеся губы. Они почти дошли до наваленных камней, когда Эйдан заметил там какое-то движение. Кендалл замер рядом – он тоже увидел. И тут же крикнул:

– Назад! Беги назад!

Эйдан не успел развернуться в сторону выхода из ущелья, как раздался звук выстрела, потом ещё один.

Эйдан просто упал на землю. Сильная рука Кендалла схватила его за плечо:

– За скалу! Не поднимай голову…

Он пополз, куда сказал Кендалл. Эйдан двигался, зажмурив глаза, лишь изредка подглядывая. Он и не предполагал, что умеет так быстро ползать: до скалы – скорее, просто большого камня – он добрался быстрее, чем дошёл бы ногами. Через пару секунд рядом с ним оказался Кендалл.

Почти в то же мгновение в камень ударили одна за другой две пули.

Кендалл достал пистолет из маленькой кобуры, крепившейся на поясе. Они с Эйданом переглянулись. Говорить что-то не имело смысла, всё было понятно: их нашли. Нашли люди, посланные теми, кто устроил покушение.

– Кто вы такие? – крикнул Кендалл. – Меня зовут Питер Кендалл. Я…

– Мы знаем, кто ты, – раздалось в ответ. – Выходи!

– Чтобы вы пристрелили меня без проблем? – зло усмехнулся Кендалл.

– Мы всё равно тебя пристрелим.

По шуму осыпающегося щебня они догадались, что те, кто прятался, вышли из укрытия и приближаются к ним. Кендалл крепче сжал пистолет и положил палец на спусковой крючок.

Он на мгновение высунулся из-за укрытия, выстрелив. Послышались крики и топот ног. Скорее всего, Кендалл ни в кого не попал, но теперь их враги знали, что они вооружены.

– Думаешь, это что-то меняет? – вновь послышался грубоватый, но звучный голос. – Мы тут посидим в тени, попьём водички… Подождём…

Эйдан стиснул зубы. Они не могли бесконечно скрываться за этими камнями.

– Вам предложили за меня деньги, – громко произнёс Кендалл. – Я заплачу больше.

– У нас договор, – послышался смех. – Мы честные охотники за головами. Им нужен ты. Мёртвым. И твоя сучка тоже. Но с ним мы сначала поиграем. Когда ещё будет такой шанс? – снова мерзкий хохот. – Свеженький омега… И течёт. Отсюда чуем.

Против воли у Эйдана вырвался хриплый, дрожащий всхлип. Следующие две минуты они провели в тишине. Наёмники затаились, беглецы тоже ждали – непонятно чего.

– Нам не выбраться, – сказал Эйдан. – Мы в ловушке.

Кендалл ничего не ответил – угрюмо смотрел на зажатое в кулаке оружие и на матовые блики на угольно-чёрной поверхности. Эйдан болезненно сглотнул густую и полную пыли слюну и прошептал:

– Ты можешь… можешь убить меня? – он перевёл дыхание и продолжил: – Сам я не смогу.

Кендалл смотрел на него с пониманием и отчаянием во взгляде.

– Господи, нет… Эйдан!

Омега опустил глаза:

– Они всё равно меня убьют.

12

Эйдан, не отводя взгляда от окаменевшего лица Кендалла, накрыл его ладонь своей. Он чуть сдвинул руку в сторону, и пальцы коснулись гладкого пластика пистолетного ствола. Сердце заколотилось чаще, и опять появились сомнения.

Эйдан прогнал их. Он понимал, что быстрая смерть – это лучшее, что может ждать его теперь… Кендалл тоже это понимал. Он убрал ладонь Эйдана с пистолета.

– Прости, – сказал он. – Это из-за меня. И прости, что не был тебе хорошим мужем.

– Я тоже не был хорошим омегой, – опустил глаза Эйдан. – Но если бы…

Горло перехватило горьким спазмом больнее, чем от жажды. Эйдан ждал, что Кендалл сделает что-нибудь, но тот так и сидел неподвижно и смотрел на него.

Они оба вздрогнули, когда услышали звук выстрела.

Кендалл сорвался с места, навалился на Эйдана и прижал к земле. В ту же секунду раздались ответные выстрелы – на этот раз из автоматического оружия.

В их сторону не стреляли – это они сообразили только через пару десятков секунд. Охотники за головами, которые напали на них, от кого-то отстреливались… От кого?

Возможно, объявились настоящие спасатели? Ведь должны же были за ними отправить поисковую группу…

Эйдан лежал, зажмурив глаза, пока выстрелы не прекратились. Нападавшие стреляли сверху, возможно, с кромки чаши, и, таким образом, оказывались в более выигрышной позиции. Зато охотники за головами были лучше вооружены: сверху доносились одиночные выстрелы, а наёмники палили очередями.

Это было всё, что Эйдан мог понять по звукам выстрелов и крикам.

На склоне что-то низко и гулко рвануло, обсыпав Кендалла градом мелких камушков и пылью.

Альфа выругался сквозь зубы.

Потом опять были выстрелы, а потом всё стихло. Эйдан – по крайней мере, ему так казалось – решил, что победа осталась всё же за теми, кто стрелял сверху. Через пару минут он попробовал спихнуть Кендалла с себя, но тот опять ткнул его головой в землю, не дав подняться. Он что-то сказал, но Эйдан не смог разобрать: после взрыва в ушах гудело, а барабанная перепонка до сих пор вибрировала.

Кендаллу пришлось ещё дважды повторить, чтобы Эйдан наконец понял: те, кто напал на охотников за головами, спускались вниз.

– Хватит меня душить! Хотели бы нас убить, давно бы так и сделали! – Эйдану удалось выкарабкаться из-под альфы, видимо, вошедшего в роль защитника. Хотя, стоило признать, когда шла стрельба, Эйдан чувствовал себя гораздо спокойнее, прикрытый сверху телом Кендалла.

Когда он решился выглянуть из-за укрытия, то увидел трёх людей, медленно и осторожно спускавшихся по разрушенной части чаши. Наверху виднелись ещё две фигуры.

– Держат нас на прицеле, – прокомментировал Кендалл, заметивший, куда смотрит Эйдан.

Кендалл первым выкрикнул:

– Кто вы?!

Ответ они услышали через длинную паузу.

– Мы будем разговаривать с омегой.

– Кто вы? – повторил тот же вопрос Эйдан.

– Ты нашёл наши знаки. Выходи, можешь нас не бояться!

Эйдан сделал глубокий вдох и крикнул:

– А альфа?

Неизвестные, к тому времени уже спустившиеся вниз, ходили сейчас меж скал, в которых прятались наёмники. Проверяли, не выжил ли кто. Ответили они не сразу.

– Пока мы не будем его убивать.

Кендалл снова посмотрел наверх, где скрывались те, кто держал их на мушке.

– Идём, – кивнул он в ответ на вопросительный взгляд Эйдана.

Они вышли на открытое пространство в пару десятков шагов, которое отделяло их от того места, где засели охотники за головами. Через несколько секунд из-за камней вышли двое.

Пропылённая и выгоревшая одежда, лица обмотаны тканью, глаза скрыты тёмными очками. Один точно был омегой, второй мог оказаться и бетой.

Эйдан впервые в жизни – если не считать индейцев-валапай – видел омегу с оружием. Это было нарушением всех мыслимых и немыслимых законов.

– Меня зовут Эйдан, – начал он. – А это Питер Кендалл, мой муж.

– Мы знаем, кто вы, – сказал тот из незнакомцев, что был пониже ростом. – Пусть он отдаст пистолет.

Эйдан боялся, что Кендалл откажется, но тот не стал спорить – бросил оружие на землю. Эти люди, кем бы они ни были, только что их спасли. И уже не в первый раз, если вспомнить про оставленные ими знаки…

Омега отстегнул крепившуюся на правом бедре пластиковую бутылку и кинул Кендаллу. Тот поймал, но сам пить не стал и отдал воду Эйдану. Тот открыл клапан и начал пить жадными глотками, еле сумев остановиться на половине. Потом он вернул бутылку мужу, а сам сказал:

– Спасибо! Вы спасли нас.

– Мы не должны были этого делать. Возможно, остальные решат иначе, – произнёс омега, стягивая платок с лица и открывая узкое и исхудалое лицо немолодого уже человека. – Мы не вмешиваемся.

– Кто вы? – спросил Кендалл. – Вы живёте здесь?

Его вопрос опять проигнорировали.

***

Эйдан, несмотря на то, что его чуть не колотило от нервного напряжения, уснул, как только голова коснулась подушки. На самом деле не подушки, а свёрнутого капюшона спального мешка. Кендалл лежал рядом, но оба были так утомлены, что ни слова не сказали друг другу перед сном – заползли в палатку и уснули. Из-за истощения и обезвоживания даже феромоны почти не действовали…

О спасших их людях они узнали не так много: они были беглыми омегами, которые скрывались на пустынных территориях от властей. Кто-то попал сюда случайно, но большинство – целенаправленно, поверив слухам, которые омеги тайно пересказывали друг другу.

Как Эйдан понял из подслушанных разговоров, завтра к середине дня они должны были добраться до основного лагеря. Ещё он понял, что омеги их, как и наёмников, заметили давно, но какой-то Сид приказал следить и не вступать в контакт. Главный принцип был «Не вмешиваться» – омеги слишком боялись, что об их существовании станет кому-то известно. Например, альфе Питеру Кендаллу.

Дэрил, тот самый омега, с которым они разговаривали, помог им вопреки распоряжениям Сида. Когда Эйдан спросил, почему, тот отшутился, сказал, что он большой поклонник Кендалла и всегда смотрит его выступления.

– Последние дни – сплошное наслаждение: только про Кендалла и говорят.

– В новостях? – заинтересовался Эйдан. – А что именно?

– Узнаешь в лагере. Насчёт вас ещё не приняли решение.

К обеду следующего дня они добрались до лагеря, когда-то маленького шахтёрского посёлка перед спуском в серебряный рудник. Внешне всё выглядело так, будто тут уже сто лет как никто не жил: омеги старались сохранить всё в прежнем полуразрушенном виде. Тут не было ни одного дома, крыша которого не обвалилась или хотя бы не покосилась, а окна со стёклами были редкостью. Краска со стен давно сошла, и все дома были одинаково серыми, расцвеченными лишь бурыми потёками ржавчины от гвоздей, скоб и листов жести, покрывавшей крыши. За рядом домов виднелись останки каких-то неизвестных Эйдану конструкций, среди которых он сумел распознать разве что скособочившуюся водонапорную башню, цистерна которой держалась на опорах лишь каким-то чудом.

Где жили омеги, было не совсем понятно.

Возле одного из домов на ближнем краю посёлка их ждали трое омег. Двое сидели на полуобвалившихся ступенях крыльца, один, невысокий и удивительно коренастый, стоял, опершись на ржавый остов неизвестно как здесь оказавшегося автомобиля.

Невысокий омега сделал пару шагов им навстречу, перекрывая подход к дому. Кендалла с Эйданом он будто бы вовсе не видел – обошёл взглядом, словно намеренно стараясь не замечать, зато набросился на Дэрила:

– Зачем ты притащил их сюда? Альфу! Ты приволок к нам грёбаного альфу! Я же сказал – никаких чужаков!

– Их бы убили, – на удивление спокойно и беззлобно ответил Дэрил.

– Ну и хрен бы с ними! И правильно бы сделали! – не унимался, как Эйдан подозревал, тот самый Сид. – Из-за них на нас выйдут… А если они заразные?!

– Эти ублюдки собирались изнасиловать его и убить. Я что, должен был на это смотреть? – чуть резче ответил Дэрил. – Омега прилетел с востока и не может быть заразным.

– Хорошо, с ним понятно, – прошипел Сид. – Но зачем нам здесь альфа?!

– Это не просто альфа, ты знаешь. Он может быть нам полезен… в будущем.

– Он прав, – заговорил вдруг Кендалл. – Я могу быть вам полезен. И я не собираюсь вас выдавать. Если вы мне поможете…

– Заткнись! – рявкнул Сид и повернулся к Дэрилу: – От него надо избавиться.

– Нет! – не сдержался на этот раз Эйдан. – Он ничего вам не сделал!

На него никто не обратил внимания. Дэрил – Эйдана почему-то не оставляло ощущение, что на самом деле он здесь главный – внимательно посмотрел на Сида и сказал:

– Ты ведь знаешь, что значит потерять пару.

Сид ничего не ответил, только задышал часто и оглянулся на других омег, стоявших за его спиной. Снова заговорил Дэрил:

– Не обязательно показывать им всё. Я поселю их у себя. На день или два.

Не дожидаясь согласия Сида, Дэрил пошёл к дому и махнул рукой. Омеги, сидевшие на крыльце и поднявшиеся на ноги во время разговора, препятствовать ему не стали. Кендалл подтолкнул замершего в растерянности Эйдана.

– А потом… мы сможем уйти? – спросил он Дэрила уже перед самыми ступенями.

– Только он, – кивнул Дэрил в сторону альфы. – Ты не сможешь.

– Почему?

– Потом, – отрезал Дэрил. – Идём, пока Сид не передумал.

Сид пристально смотрел на них, но ничего не предпринимал.

В доме пригодной для жилья была лишь одна комната. Там стояли пара коробок с вещами, грубо сколоченный топчан с тонким, как блин, матрасом, скособочившийся стол, пара стульев и ещё какой-то хлам.

– Я единственный, кто живёт здесь, в старых домах, – пояснил Дэрил, начиная скидывать в одну из коробок кое-какие личные вещи со стола. – В убежище для меня слишком… тесно. Тяжело.

В отсутствии других омег Дэрил как будто оттаял и разговаривать стал чуть более доброжелательно.

– Сид просто боится. Он несёт ответственность за всех. К тому же случаев болезни Гранта всё больше. А для нас это… Сами понимаете, какой выбор: или вернуться, или передохнуть тут. Не знаю, что хуже…

– Инфекция распространяется? – спросил Эйдан.

– Каждый день регистрируют по пять-шесть новых случаев. Давно надо было объявить карантин.

– А сколько вас здесь?

– Двадцать семь взрослых и трое детей, – ответил Дэрил, глядя при этом не на задававшего вопросы Эйдана, а на Кендалла. – Мы поговорим вечером. Пока отдыхайте. Вам принесут еду и пару вёдер воды. И ещё одежду.

– Как вы тут живёте? Откуда вода, еда?

– Везде можно жить, – уклончиво ответил Дэрил. – Нас вряд ли можно назвать здоровыми – сам воздух отравлен, но даже это лучше, чем там…

– Могу я позвонить? – спросил Кендалл. – Есть у вас тут связь?

– Есть, но сначала надо узнать, разрешит ли Сид.

– Почему ты ему подчиняешься? – Кендалл попытался заглянуть Дэрилу в глаза, но не сумел поймать взгляд. – Если ты захочешь, остальные пойдут за тобой. Ты сильнее, это видно.

– Меня всё устраивает, – просто ответил Дэрил. – И не суди остальных строго: все, кроме меня и ещё одного, выросли в воспитательных центрах. Чего ещё ждать от них?

Он развернулся и пошёл к дверям, бросив:

– Никуда не выходите.

Эйдан в последний момент задержал его на пороге, подбежав ближе:

– Спасибо за всё!

Тот слегка нахмурился и ответил:

– Мы не вмешиваемся, и вы должны были умереть там. Но когда я… когда понял, что он хочет сделать… – Дэрил бессильно покачал головой: – Я старый сентиментальный дурак.

– Ты сказал Сиду, что мы пара, чтобы он оставил Кендалла в живых?

– Я сказал это, потому что вы пара.

– Нет! – затряс головой Эйдан. – Мы бы знали.

– Вы просто не поняли, ваша связь совсем молодая. Когда расстанетесь, сразу поймёшь.

Когда Дэрил ушёл, Эйдан вернулся к Кендаллу.

– Он говорит, что у нас связь, просто мы этого не понимаем.

– Я знаю. Вернее, чувствую, – ответил альфа, а потом отвернулся. – Это плохо.

Эйдан понял, что он имел в виду. Он подошёл к Кендаллу – его словно потащило к нему против воли – и обнял, уткнувшись лицом в плечо.

Губы Кендалла коснулись его виска:

– Мне не дадут оставить тебя на второй год. Они так шантажировали моего деда. Больше десяти лет… Знали, что он сделает всё ради пары.

– Есть же эти, как их, анадеологи, они тебя вылечат, – предложил решение проблемы Эйдан, грустно усмехнувшись.

– Я не хочу, чтобы меня вылечили.

Кендалл заставил его приподнять лицо и поцеловал в губы. Поцелуй ещё не успел закончиться, а Эйдан уже чувствовал возбуждение, пугающее своей силой. Он думал, что всё прошло, но нет: тело было лишь истощено, но теперь, когда силы частично восстановились, снова хотело альфу.

– Зачем ты это делаешь? – простонал у него над ухом Кендалл. – Сейчас должны принести воду и остальное…

Эйдан только хотел спросить, что именно, но тут сам понял: он не просто обнимал Кендалла, он прижимался к нему, прогибался в поясе и едва ли бёдрами не тёрся.

– Я не знаю… – отдвинулся Эйдан. – Прости…

– Поздно извиняться, – прошептал Кендалл, лишь крепче обхватывая его за плечи.

– Ты сам сказал, что… Ох, чёрт!.. – взвыл Эйдан, когда рука Кендалла сильно, больно ухватила его за задницу. От этого прикосновения словно огнём ожгло. Он бы полжизни отдал, чтобы Кендалл сейчас оказался внутри него.

Полжизни от него никто не требовал, и Эйдан опомниться не успел, как оказался склонённым над шатающимся столом, а Кендалл уже стягивал с него штаны. Альфа развёл ему ноги и провёл рукой сверху, от самых лопаток, донизу, заставив Эйдана нетерпеливо завозиться, когда пальцы дразнящее, всего лишь на долю секунды, коснулись его входа, а потом сомкнулись на члене. Ну когда же Кендалл окажется внутри? Когда?! Эйдан ощущал себя настолько готовым, настолько ждущим, что ему казалось, он уже не выдержит настоящего, сильного прикосновения, как перезревший плод, который исходит соком, стоит чуть дотронуться до тонкой оболочки…

Эйдан почувствовал, что становится влажным снаружи, как будто подтекает, и тут же пальцы Кендалла прекратили ласкать его член, и коснулись там, именно там…

– Ты меня хочешь… течёшь… Я вижу, – произнёс альфа каким-то особенным, низким грудным голосом.

Гладкая округлая головка упёрлась в задний проход, и Эйдан вздрогнул и выгнул спину от этого нажима, который медленно усиливался, давил, пока наконец стенки не расступились и не пропустили член внутрь.

Эйдан вцепился пальцами в ходивший по ним ходуном стол.

Чужая, твёрдая и сильная плоть внутри резко двигалась, растягивала, ударяла, и Эйдан растворялся в этом ощущении. Больше ничего не существовало… Он не был Эйданом Стивенсом, сыном Глена Стивенса, омегой, умеющим читать, писать и считать и имеющим на всё своё мнение. У него вообще не было сейчас никакого мнения, никаких мыслей, кроме одной – он принадлежал Кендаллу, принимал в себя его член и испытывал от этого удовольствие.

Он вскидывал бёдра навстречу Кендаллу, отталкиваясь локтями от стола, который угрожающе скрипел и шатался, бился об него, и тёрся, и стонал сквозь зубы… Альфа потянулся к его члену, обхватил его, и Эйдан захлебнулся криком.

Секс в таком бешеном ритме не мог быть долгим, и вскоре Кендалл впился в его плечо зубами, кончая. Было больно даже сквозь одежду, но боль была совершенно особой, немой и тягучей, пробирающей до нервов, до костей, и она вызвала в Эйдане такую лавину эмоций, что он, хотя Кендалл не держал его больше, тоже кончил.

С полминуты они лежали один на другом, но потом Кендалл опомнился:

– Надо выходить, а то…

– Да, – отозвался Эйдан, пытаясь приподняться. – Если придут и застанут нас…

Кендалл помог ему подняться и, развернув к себе, заглянул в глаза:

– Я хотел бы повязать тебя, Эйдан. По-настоящему. Чтобы ты узнал, каково это…

Он отвернулся, и Эйдан едва успел заметить в его глазах неуверенность и грусть и ещё какое-то неведомое чувство, то ли жалость, то ли любовь… Он тоже поспешил отвести глаза.

***

Когда они оба поели, немного обтёрлись водой (настоящим мытьём назвать это было сложно) и переоделись (Эйдан в удобную одежду для беты), Эйдан наконец спросил Кендалла о том, что не давало ему покоя все эти дни, когда им было не до разговоров:

– Почему тебя хотят убить?

Губы Кендалла скривились в мрачной усмешке:

– Мне тоже хотелось бы знать. Обидно будет умереть, так и не поняв, почему. Ко мне попали файлы от доктора Платта, того самого, который разрабатывал препарат от болезни Гранта. Ума не приложу, почему он отправил их именно мне, мы никогда не встречались, – Кендалл пожал плечами. – Я не смог разобраться в этих материалах.