Текст книги "Стартовая площадка – Земля (СИ)"

Автор книги: Генрих

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Вольно или невольно вы дали неверные исходные данные, – объяснение случившегося факта не отменяет. – Надо думать, что делать. Завтра вопрос решу, есть у меня кое-какие идеи. Если сложится, то приеду и извещу. А пока, Ань, дай-ка мне список исследований, которые вы в состоянии провести вашим оборудованием. И в смысле технических возможностей, и в смысле навыков.

И вот жду на улице Гену.

Я что-то слышал краем уха о программе обновления жилого фонда, включающей снос аварийных зданий и строительство новых взамен. Есть и другие федеральные программы, касающиеся инфраструктуры. Предположил, что без предварительных работ они обойтись не могут. Например, дорогу на болотистой местности лучше не прокладывать. А если приспичило, то надо осушать нужный участок и делать мощную подушку-основание. Как-то так.

В кабинете губера выяснил, что прав на двести процентов. Собственные проектные мощности города не вытягивают требуемый спектр исследований.

– Спроектировать гараж, баню или даже дачный домик, – скептически кривился Владимир Александрович, – это они мастера. Что-то сложнее…

– Они же гостиницу мне рисуют? – натурально удивился и насторожился.

– Ну, я условно… исследований вашего профиля они делать не могут, – и тут губернатор возбудился так, что глаза загорелись, как у голодного кота при виде толстенькой мышки: – Слушай, Вить, а давай твои у нас по нужным объектам поработают?

Он меня натурально опередил с предложением. Я даже не успел сам подвести разговор под желаемый финал, он сделал это за меня.

С этого момента работа вскипела. Быстренько состряпали договор между Агентством и областью. Все нужные лицензии у геофака МГУ есть, Аньку даже спрашивать нет необходимости, хотя всё равно спрошу. Трещины в несущих стенах, проседание и текучесть грунта, глубина фундамента (халтурные строители иногда манкируют) и его состояние – всё это входит в спектр возможностей моей геологической группы.

Короче, мы приходим к консенсусу при полном восторге обеих сторон. Оплата предполагается царская, особенно по нашим студенческим меркам. Уже знаю, что проектные работы весьма дорогостоящи, но праздник жизни не только для нас. Собственно проектные работы сделают специализированные конторы, а моя группа предоставит им результаты геологических исследований. Но и без того наша итоговая сумма, близкая к пяти миллионам, выглядит вкусной. Агентство по итогу может не только выйти в ноль по расходам на геологов и их работу, но и немного заработать.

– Давно ждёшь, шеф? – Гена высовывается из окошка остановившегося рядом «Хундая».

– Не сильно, – купленное по случаю мороженое доедаю уже в салоне.

Я не один. Овчинников ездил за очередной порцией припасов. Ибо нефиг гонять машину впустую. Здороваемся.

Через четверть часа мы на месте. Разгружаемся при участии Ани и ещё одной девочки. Тяжёлое-то мы с Игорем и Геной вместе с охранником Колей (другом Гены из секции дзюдо) таскаем, а они укладкой занимаются, точнее, командованием, куда и чего. Остальной народ наслаждается купанием, гулянием и загоранием у ближайшего лесочка и симпатичного озерца.

– Витя, это грабёж, – спокойно, но твёрдо заявляет Аня, внимательно изучив договор.

– Ты о чём?

– Всего сорок процентов на оплату труда, – поджимает губы. – Ты с каких пор в эксплуататоры записался? Не ожидала от тебя такого…

– А сколько ты хочешь?

– Агентству могут причитаться комиссионные процентов в десять… ладно, в двадцать. Остальное – извините, – и такую забавно неуступчивую моську делает. Такая прелесть!

– Ты права, – прогоняю общую смету через искин, но не хватает данных, – возможно, сорок процентов слишком жирно…

Высовываюсь из палатки:

– Игорь, ходи сюда! – когда он присоединяется к нам, учиняю допрос: – Дай раскладку по расходам. Суммарно и по видам.

По мере речей Игоря скепсис Ани уменьшается, но полностью не исчезает.

– Расходы на бензин – ерунда, меньше двадцати тысяч. Гостиница стрясла с нас почти сто пятьдесят. Насчитали за трое суток. На продукты ушло около сотни. Ну и по мелочи, плата за парковку и прочее. Итого двести девяносто тысяч.

Добавляю перчику, от которого Аня скучнеет окончательно:

– Следует добавить зарплату водителя, временами даже двух. Сюда вы на двух машинах приехали, так же и уедете. Там относительно немного, но тысяч двадцать – двадцать пять наберётся. Так что до трёхсот тысяч округлять можно смело. Но это не все расходы Агентства. Командировочные за полмесяца – еще четверть миллиона. Зарплата от Агентства ещё тысяч восемьдесят…

– Меньше, – размыкает сжатые губки Аня.

– Не меньше. Ты забываешь налог на фонд заработной платы от нашего родного государства. Оно в этом разрезе гребёт деньги лопатой, – если быть точным, то не государство, а внебюджетные фонды, но плательщику от этого не легче.

Замолкает. Пока.

– Мою работу тоже надо учитывать. Эти договора, как ты, надеюсь, догадалась, принёс я. Есть ещё бухгалтерское обслуживание. О комиссионной доле Агентства ты сама сказала. Если обычная комиссия посредника – десять процентов, то в нашем случае Агентство ещё и организатор работ.

– Ну, посчитай за миллион. То на то и выходит, – Аня упорно не желает дружить с арифметикой.

– Согласен. Можно грубо посчитать прямые и косвенные расходы Агентства за миллион. Плюс миллион – комиссионные…

– Всё равно нам шестьдесят процентов остаётся, – упорствует девушка.

– Нет. Ты забыла, что оборудование – не ваша собственность. И если вы начнёте использовать его с целью личных заработков, то надо платить за аренду. Вашему геофаку. Это вам ещё надо бы договор с МГУ заключать. На первый-то раз прокатит, я же говорю, взял вас на месяц…

– А ты как за аренду оборудования расплатился?

– Там особая схема, но расплатился. Мы зачли аренду помещений, оборудования и другие ресурсы университета, как вложение ста миллионов. Агентство гарантировало возврат в многократном размере. Но взаимодействие Агентства с МГУ – отдельная история, к нашему разговору отношения не имеет.

Аня уже угрюмо замолкает, а я добиваю:

– Ещё надо закладывать страхование рисков. Тьфу-тьфу-тьфу! – суеверно сплёвываю через плечо. – Машина может попасть в аварию, оборудование может быть повреждено по разным причинам. Да хотя бы молния ударит! Кто-то может заболеть или травмироваться. Любые казусы отразятся дополнительными финансовыми расходами. Поэтому грубо считать надо так: миллион – расходы Агентства, миллион – доля Агентства и одновременно страховка, миллион – аренда оборудования.

Через какое-то время лицо Игоря озаряет радостная улыбка.

– Друзья, а ведь в России много областей! И наверняка можно устроить чёс!

Переглядываемся. И немного подумав, хлопаемся ладонями.

– Классная идея! Анька, ты серьёзно Игорю задолжала. Вы, геологи, запросто за лето тысяч по триста-четыреста заработаете…

– Да больше! – глаза Игоря азартно блестят.

– … и живите потом весь учебный год припеваючи на сорок тысяч в месяц.

– И Агентство заработает, – потираю руки, – свой законный прОцент.

– Мы и без вас можем, – Аня в отместку пытается меня уколоть.

– Не можете. Для заключения договора надо юридическое лицо создавать. Твоё личико весьма хорошенькое, но на юридическое никак не тянет. К тому же вас тупо кинуть могут или обмануть, а Агентство попробуй обмани. Мы сразу такую козью морду устроим! Впрочем, можете и сами. Мы с вас за аренду машин возьмём, – загибаю первый палец. – Водителям платить приличную зарплату плюс командировочные будете из своего кармана, – ещё палец. – Игорю за организаторскую работу…

– Желательно золотом! – поддерживает меня весёлым ржанием Овчинников.

– Договариваться с местными властями будете сами. Ещё охрану придётся нанимать, как я. Местная шпана вам запросто личики отрихтует, ладно, если приборы не побьют. Но если всё будет хорошо, то при подведении итогов, Анечка, ты вдруг с ужасом обнаружишь, что вы смогли удержать только треть договорной суммы в своих жадных ручках. А то и двадцати процентам будете рады.

– Один с сошкой, а семеро с ложкой, – бурчит девушка под наш дружный с Игорем смех.

Понимаю, что таким образом она сдаётся – та ведь ещё стерва, – но не удерживаюсь от добивания:

– Видишь, как тебя оценили, Игоряша. Тебя тут, оказывается, за нахлебника держат. Бездельник с большой ложкой, один за семерых жрёшь!

Игоряша «пригорюнивается» и смотрит на Аню глазами обиженного ребёнка. У меня научился так троллить?

– Я не о нём… – краснеет Анна.

– Радуйся, это не о тебе, – хлопаю Игоря по литому плечу.

Тот тычет в меня пальцем:

– Точняк! Это о тебе!

– Да идите вы… – Анютка догадывается, что над ней безжалостно стебутся, и выскакивает из палатки.

– Ты куда, Анют? – выходим и мы, продолжая ржать. – Это твоя палатка! Мы – гости, не ты!

2 августа, среда, время 10:50.

Синегорск, ангар-заброшка.

Не такой уж и заброшенный наш ангар. Ремонт крыши закончили неделю назад… при воспоминании морщусь: строительное управление содрало с меня, то есть с Агентства, два с половиной миллиона. С-цуко, хочу так жить – за неделю работы получить такую кучу денег. При этом усиленно пучили глаза, дескать, неслыханно дёшево. Это я ещё сам материалы купил, которые почти в лимон обошлись. Не сразу получилось в здешнем отделении ВТБ деньги перегнать на свой динамический счёт, но в итоге справился.

Сантехнические работы обошлись на порядок дешевле, чуть больше трёхсот тысяч вместе с материалами и причиндалами. Вкладываться в красоту не стал. Кроме вывески с красивой надписью «ООО „Гефест – 21 век“».

– Всем остальным сам займёшься, – сказал почтившему нас своим приездом Ольховскому. – Тупо наймёшь штатную единицу, вроде рабочего по обслуживанию здания, он и будет тебе потихоньку всё делать. Намного дешевле обойдётся, если рукастого мужичка найдёшь.

Он и занимается пока проектированием рабочего пространства. Слава небесам, вернее, губернатору, электричество нам подключили бесплатно. Наши машины тоже здесь стоят. Наконец-то у них дом появился. Функцию ночного сторожа водители и Ольховский выполняют – за отдельную мзду. Деньги вылетают со свистом, а отдача вложений на далёком горизонте маячит. Хотя не такие уж это и деньги.

И не совсем прав, кое-какая отдача уже есть. Пока небольшая, но перспективная. И эту отдачу мы сейчас делим. В бытовке нас четверо: кроме меня и Ани – Овчинников и Ольховский. Юра с боку припёка, поэтому он обеспечивает нас чайком и сам греет уши. Зину можно не считать, тем более что она в ангаре с нунчаками тренируется.

– Получается сто сорок две тысячи, – подвожу итог нашим расчётам.

– Каждому! – поднимает палец вверх Игорь с довольной улыбкой.

– Ага. Кроме меня, – оглядываю товарищей с огромной «обидой». – Я раз в пятнадцать меньше получаю.

Геогруппа закончила чёс по объектам, сейчас подбиваем бабки. Расходы на содержание я им тут же сократил. Какой там, к чёрту, четырёхзвёздочный «Орион»⁈ Моментально подобрали намного более скромную гостиничку всего с двумя звёздами, оккупировали её и выбили скидку за долгосрочность и массовость проживания. Поначалу вообще хотел заселить ребят в какое-нибудь студенческое общежитие, но по здравому размышлению от идеи отказался. Там охрана никакая, а мне ни к чему лишние сложности.

Заработали геологи по соглашению с городской администрацией около шести миллионов. Как договаривались, сорок процентов на оплату труда. Вот и выходит, по студенческим меркам, космическая сумма.

– Почти двести тысяч получается с учётом выплат за первый комплекс работ…

Чего это у Ани вид такой смущённый? А, я запамятовал выключить режим завистливой обиды, ха-ха-ха! Переглядываемся с Игорем, усмехаюсь и киваю в сторону девушки. Как по сигналу, его тоже прорывает, мы дружно ржём.

– Она опять купилась, какая прелесть! – хлопаемся с Игорем ладонями.

Аня моментально меняет выражение лица на оскорблённое. Видя, что наше веселье только усиливается, пытается нацепить покерфейс.

– Слушай, Ань! – приходит в голову хорошая мысль. – Не хотите повторить подвиг трудовой? Губернатор вышлет ваш прайс какому-нибудь соседу, тачки я вам предоставлю – и вперёд. За полмесяца ещё по полтораста штук срубите, а перед первым сентября уже дома недели полторы отдохнёте.

Покерфейс с лица девушки мгновенно смывается.

– Только процент я вам снижу до тридцати пяти, ты уж извини. Раскладку я тебе давал, должна понять. И точно так же часть выплат проведу через командировочные, с них налоги платить не надо.

– Через Агентство снова всё оформим? – в голосе никакого отторжения, просто интересуется.

– Да. Я ж говорил, что твоё красивое лицо на юридическое не тянет. Одну машину с Геной вам отдам. Пара дней на отдых у вас есть.

– Поговорю с ребятами, должны согласиться, – Анна концентрирует внимание на чае с пряниками и вдруг начинает хихикать: – Интересно, что скажет Клейменов, когда мы тысяч триста привезём?

– Это тот, который ушёл?

– Ага. Сказал, что за пятьдесят тысяч он от дивана даже задницу не будет отрывать…

– Дай-ка угадаю… он – коренной москвич?

Аня кивает:

– Но дело не в этом, конечно. В моей группе почти половина – москвичи. Нормальные ребята.

Значит, папочка богатый, но рассуждать об этом отщепенце никакого желания нет. У меня есть новость намного круче:

– Вы в курсе, что нам хотят Байконур отдать?

О как! Судя по выпученным глазам, никто об этом не слышал. А почему? Я ведь давал поручение Пескову известить членов Совета. Видимо, тот посчитал излишним сообщать Игорю и Ольховскому, имея в виду, что парни и без того рядом со мной.

– Охренеть! – выражает общее мнение Игорь. – Никак не могу привыкнуть, что к нам настолько серьёзно относятся.

– Я бы не бил в литавры по этому поводу, – кривлюсь скептически. – Байконур для России – чемодан без ручки. Стал совершенно ни к чему, а бросать жалко. Всё-таки колыбель российской космонавтики. А тут мы подвернулись, в правительстве и обрадовались. Если согласимся, руководство Роскосмоса от радости в пляс пустится. Он ведь у них на балансе.

Отвечаю на актуальные вопросы. Об арендной плате, которую берёт на себя правительство, о сроках аренды и т.п.

– А нам это нужно? – трезвый вопрос задаёт Ольховский.

Овчинников от перспективы подгрести под себя Байконур в полнейшем восторге.

– Ну, как сказать… плюсы есть. Триста солнечных дней в году, гарантированное отсутствие грунтовых вод, центральная власть далеко. Весь регион на особом положении, почти на правах субъекта федерации.

– И что тебя смущает? – допытывается уже Игорь.

– Формально – это территория Казахстана. Другая страна.

– И что? У нас с казахами вроде ровные отношения?

– Сегодня ровные, завтра ровные, а через десять или двадцать лет? Кто предполагал при отделении Украины от России, что через тридцать лет между ними война начнётся?

Вдруг Овчинников при согласии Юры выдаёт мысль, до которой я почему-то не додумался:

– Через десять лет они будут шапки перед нами ломать. Не только Казахстан – все. Если ты нас не разводишь, и через пять-десять лет на Луне начнут яблони цвести. В наших лунных садах.

Сначала вознаграждаю Игоря долгим взглядом.

– Посмотрим, что другие члены Совета скажут. Принципиальное решение от нас ждут не раньше 15 августа.

– Я согласен, – тут же выдаёт Игорь.

– Я тоже, – для убедительности Юра поднимает руку вверх, как при голосовании.

2 августа, среда, время 14:15.

Синегорск, «АФБ-Проект».

Подписываю все акты на проект гостиницы при заводе 3Д-печати имени Таши Горбунковой. Надо, кстати, ему название придумать, но это пусть у Таши голова болит.

– Обдираете нас нещадно, – бурчу, глядя на счёт-фактуру, где прописана астрономическая сумма в двадцать три миллиона.

– Да вы что⁈ – старательно делает глаза шеф проектной конторы Костя Завьялов. – Проект нестандартный, архитектурная конфетка, исключительно из уважения настолько щадящая цена!

– Ещё бы вы стандартные проекты за такие деньги продавали, – с тяжёлым вздохом ставлю подпись и штампую печатью. – Оплата придёт в течение пяти дней. Три дня из них банк для себя резервирует. Реально, скорее всего, дня через три.

Скрывая облегчение, Костя забирает свой экземпляр, бережно укладывает в папку, которую прячет в сейф. Сопровождаю его действия тоскливым взглядом безжалостно ограбленного.

Хихикать про себя начинаю уже за дверью кабинета. Кажется, этот перец купился на мою мимику подобно наивной Анечке. На самом деле мне надо расходовать деньги и желательно – с ураганной скоростью. Не впустую, конечно, исключительно в дело. На первом этапе мы гроши только тратим, зарабатывать же по-настоящему начнём через несколько лет.

Глава 20

Смена статуса

15 августа, вторник, время 09:00.

МГУ, ВШУИ, лекционная аудитория.

Очередное ежемесячное заседание ЗПИФ «Инвест-Солярис».

А это ещё кто? С овальным лицом и такой же овальной фигурой, общим видом смахивающий на бригадира процветающего колхоза. Простецкий вид слегка «портят» умные серо-голубые глаза. Сельские бригадиры больше зычным голосом берут, нежели живостью ума.

– Ганин Олег Владиславович, первый заместитель Председателя Правления Сбербанка, – представляет «бригадира» уже знакомый мне Хованский.

Начхал сам Костюшин бродить по всем заседаниям подряд. Раз показал свой высокопревосходительный фейс и хватит. Видимо, без «прокладки» не обойтись, хотя и обещал мне поработать в роли офицера связи со мной при Президенте. Дяденька в возрасте, не в силах везде поспеть, вот и приспособил себе адъютанта.

Жмём с Ганиным друг другу руки. Сразу даю ему условия инвестиций в ЗПИФ, «четыре с половиной за десять в золоте», пущай знакомится. Хотя меня явление ещё одного потенциального инвестора не вдохновляет. Финансов у нас хоть жопой жуй, с опытными людьми напряжёнка.

Однако ничего страшного не предвижу. Не то что пару дней до этого, когда подбивали бабки с бухгалтершей Олей. Сначала она выпучила глаза на заработки геологов:

– Ох, ты ж ё-моё! Такие деньжищи!

Так, немного нечленораздельно, выразила своё отношение, а затем конкретизировала:

– А меня на шести тысячах держите, Виктор, – с глубоким упрёком.

– Ты всего лишь бухгалтер, – пытался осадить, но сразу не получилось, – да на полставки. Я и себя – аж генерального директора! – на пятнадцати тысячах держу.

– Всё равно, Виктор Александрович. – Да, вот так интересно сложилось само собой, я её на ты, а она ко мне со всем пиететом. Чинопочитание, не иначе. – Вы сами говорили, зарплата зависит от масштабов компании, а тут такие заработки начались…

– Ещё не начались, случайно получилось, – пришлось нажать, чтобы успокоилась. – Оля, ты ведёшь себя непрофессионально. Для тебя это должно быть виртуальными цифирьками. Обсчитать зарплату в тысячу рублей или в миллион – технически разницы нет, тот же самый объём работ. Да, твоя загруженность растёт, но в плановых пределах. Я, видишь ли, исповедую принцип: рост зарплаты должен отставать от роста производительности труда. Тебе полмесяца осталось до удвоения зарплаты, хватит шуметь!

С оплатой геологам и всем причастным худо-бедно разобрались. На следующий день споткнулись на подведение общих итогов. Банковские выплаты не бились с оплаченными счетами.

– Вот! – торжествующе вскричала Оля после долгих поисков. – Я всё думаю, откуда разница в сто тридцать семь рублей⁈ Вот оно! Вы, Виктор Александрович, не доплатили АФБ-Проекту. Копейки, но всё же. И что мне теперь делать?

Вздохнул. Возвёл очи к потолку. Вытащил из памяти ту историю, немного поржал к удивлению Оли.

Звонит мне через три дня после подписания актов Костя Завьялов, страшно возмущённый:

– Виктор Александрович, вы издеваетесь или просто ошиблись? Почему нам на счёт пришла сумма чуть больше ста рублей, да с пометкой «оплата проекта гостиницы „Андромеда“»?

Да, так мы её назвали. Вернее, Таша, которая, как оказалось, Ефремова читала.

– Ага, – говорю, – это хорошо, что пришли.

Ну и далее объясняю постепенно успокаивающемуся Косте, что не намереваюсь без проверки слать огромные миллионы новому контрагенту. Банковские переводы надёжно слать по проверенному шаблону. Иначе ошибёшься в одной цифирьке, не заметишь, и огромные деньги уйдут в никуда. В банках вроде есть механизмы возврата ошибочных переводов, но не собираюсь проверять на себе их эффективность.

– Хоть эмоциональное и неуравновешенное, – как не потоптаться на собеседнике, если он подставился, – а также оскорбительное для меня и недостойное для руководителя такой серьёзной организации, как ваша…

Чуть-чуть подумал и решил остановиться. Потоптался и хватит.

– … но всё-таки подтверждение перевода от вас получил. Сегодня… хотя нет, не успею, завтра перегоню основную сумму. Не отказывайте себе ни в чём, дорогой Константин Сергеич.

И быстренько попрощался, не дав возможности извиниться. Иногда почему-то такие мелкие пакостливые розыгрыши греют мою благонравную местами душу.

– Оля, ты сколько переводов АФБ-Проекту зачла? Один⁈ Там ещё один был, за пару-тройку дней до основного…

После этого Оля выдала мне мои жирные командировочные. Вернее, на карту перегнала. За месяц их накопилось изрядно (около сорока тысяч). Хочу так жить! Ездить домой на каникулы, и чтобы командировочные за это платили.

А сейчас намечается эдакий междусобойчик. От Наблюдателей только Сартава, Костюшина нет, и, судя по отсутствию того серьёзного парня с хитрой флешкой, прямой связи с Президентом тоже не предвидится. Со мной только Хрустов.

– Вы готовы высказаться, Олег Владиславович? Если да, то начинайте, или мы к другому вопросу приступим.

Ожидаемо представитель Сбербанка запрашивает паузу. По простой причине ожидаемо. Вряд ли он незнаком хотя бы в общих чертах с условиями инвестиций, иначе не пришёл бы. Но даже документы, суть которых элементарна, имеют дурную привычку обрастать массой мелких и существенных подробностей. В нашем случае имеет место точка начала начисления наших «золотых» процентов. Если с валютными поступлениями я пошёл навстречу корейским чеболям, то со своими банками не церемонюсь. И это не дискриминация своих. Корейцы – производственники в основном. Им вынимать огромные деньги из оборота – уже потери. А с банками мы согласуем график предоставления финансов. И проценты будут начисляться с момента выгребания из банка очередного транша.

Ну, пауза так пауза. Обращаю свой взор в сторону Хованского:

– Костюшина вы известите о нашем решении? – и продолжаю после ответного кивка: – Совет почти единогласно принял предложение взять под себя Байконур.

– Почему почти? – Хованский с любопытством наклоняет голову.

– Я воздержался. Присутствует слишком много факторов, которые мы не знаем, как контролировать.

– Правительство гарантировало вам поддержку.

– Там столько всего надо… – качаю головой. – Во-первых, высшая власть должна быть наша, включая военную. А у нас нет опыта. Во-вторых, появляется какой-никакой, но международный аспект деятельности, к которому мы абсолютно не готовы. Ни одного дипломата среди нас и ни одного знающего казахский язык.

– Все казахи знают русский. И любой татарин подойдёт, языки очень похожи, – улыбается Хованский.

– В-третьих, нужен долгий период врастания в этот конгломерат. Предвижу массу сложностей с местными властями.

И после выкладывания своих хотелок, которые сформулировал в виде сомнений, приступаю к следующему вопросу:

– Вы утвердили соглашение с вашим банком?

– Да, – Хованский протягивает папочку.

Тут же переправляю её Марку. Зачем-то же я привёл его с собой.

И дальше почти до обеда мы занимаемся согласованием графика траншей с обоими банками. Сбер страстно возжелал всучить нам аж сто восемьдесят ярдов.

– Что-нибудь не так, Виктор? – Ганин замечает, как я поморщился.

Мы можем попасть. Сначала у нас будут огромные финансы, а в самый горячий момент они споют романсы. Так честно и говорю:

– Боюсь, что сейчас густо, а потом станет пусто. В самое нужное время.

– Ещё раз денег дадим, хотя условия можем ужесточить, – подмигивает Ганин.

Ага. Знаем такие истории. Банк даёт могучий кредит, а затем как бы невзначай становится главным владельцем всего дела. И что особо смешно – два государственных банка дают нам больше, чем Госдума Роскосмосу. Хотя перевод денег мы растягиваем на два года, но у нас ведь ещё иностранные и большие миллиарды.

– Условия без того царские и лучше не будут. Предлагаю даже не думать в эту сторону.

15 августа, вторник, время 12:40.

Москва, ресторан в районе Чистых Прудов.

– И что вы обо всём этом думаете, Олег Владиславович? – Хованский улыбчиво глядит на коллегу, заправляя салфетку.

– А что тут думать? – округлого вида коллега и конкурент по банковскому делу совершает аналогичное действие перед поданным грузинским харчо. – Мы ничего не теряем в любом случае.

– Как сказать, – Хованский, оправдывая свою фамилию русского или, как минимум, славянского происхождения, заказал украинский борщ. – Если наш амбициозный космический мальчик прогорит, то какие-то потери понесём. Пусть правительство и гарантировало нам возврат, но проценты…

Хованский морщится.

– А что проценты? – Ганин хладнокровно приступает к уничтожению своего харчо. – Поди пристрой ещё такие деньги под хороший процент. Очередь за такими кредитами, знаете ли, не выстраивается. Зато теперь не у нас голова болит. И в случае успеха… ого, что будет! Где вы ещё видели, чтобы рублёвый кредит учитывался, как валютный, да в привязке к банковским металлам?

– Можно ведь сделать так, что в прибытке останемся даже в самом худшем случае, – осторожно начинает Хованский.

– Механизм банкротства, внешнее управление, другие дела… – понятливо кивает Ганин.

– Плохо, что мы не знаем, сколько денег из-за рубежа придёт, – Хованский переключается на салат.

– Совсем не знаем?

– Знает только наш мальчик, но никому не выдаёт этой тайны, – усмехается банкир ВТБ.

– Мальчиш-кибальчиш, – Ганин изображает ответную усмешку.

– Ну да. А мы – жадные буржуины. А вот скажите мне, как буржуин буржуину: как мы между собой будем делить шкуру павшей лошади нашего мальчика? Если она падёт?

– Хорошо бы если, а не когда. Что, прямо совсем неизвестно, сколько денег будет оттуда? – Ганин показывает головой на запад.

– Скорее оттуда, – Хованский показывает головой в противоположную сторону. – Говорю же, не знаю. Но речь о миллиардах долларов, это точно.

– Ого! – так совпало, что Ганин разделался с харчо и бросил ложку в тарелку, но звяканье усилило реакцию банкира. – А у нас на двоих три миллиарда, если в доллары переводить.

– К тому же мы в своей стране, на половину можем рассчитывать.

– Хорошо. Как будем делить нашу долю? – Ганин подцепляет вилкой кусочек гусиной печени. – Согласно купленным билетам, конечно. В полном соответствии с размером вклада.

– Мы раньше пришли, – приветливость Хованского освещается коротким стальным блеском глаз. – И вы от нас узнали об этом вкусном месте. И счета нашего космического мальчика у нас, а не у вас.

– Будут и у нас, куда он денется, – Ганина скрытая жёсткость собеседника не смущает. Всяких видел. – А то, что счета у вас, вам уже выгода, – Ганин отвлекается от еды на секунду, вызывает на смартфоне калькулятор. – Вашему банку по размеру вложения полагается тридцать пять и семь десятых процента. Могу предварительно дать уступку до сорока. Но сами понимаете, решать всё равно не нам.

22 августа, вторник, время 09:20.

Синегорск, городской дворец бракосочетаний.

– Колчин Виктор Александрович, – красивая, несмотря на возраст, брюнетка смотрит на меня строгим, но одобрительным взглядом, – согласны ли вы взять в жёны Машохо Светлану Сергеевну?

Отвечаю не сразу, сначала обвожу стройную фигурку невесты масляным и плотоядным взглядом, уронить слюну не удаётся, но ничего, и так сойдёт. Света пунцовеет, значит, образ блудливого кобеля удался. Со стороны дружки, в просторечии Димона, доносится смешок.

– О да! – почти со звуком отлепляю похотливый взгляд от невесты.

– Машохо Светлана Сергеевна, – регистраторше удаётся придавить наползающую на лицо улыбку, – согласны ли вы взять в мужья Колчина Виктора Александровича?

Не успевшая избавиться от излишней розовости лица девушка принимает сомневающийся вид, всё-таки произносит «да» и быстро показывает мне язык. За моим плечом негромко хихикает Катя. Сегодня она подружка. Хотя точности ради, состоит на этой должности уже дюжину лет.

Мы расписываемся в журнале регистрации, нам ставят штампы в паспорта, выдают свидетельство о браке, короче, всё, как положено. Народ улыбается, начинает шуметь. Не улыбается только Зина, но так считают только те, кто её не знает. Лично я вижу, что она переполнена восторгом и радостью за меня, своего лучшего друга. За двоих сияет её подконвойный друг, Миша-сверчок. Позади весёлая процедура взлома оборонительных редутов вокруг невесты, где с нас на каждом шагу требовали мзды и прохождения разных препятствий. Только доблестный жених, то бишь я, спустился к окну невесты с крыши. Пришлось взять в аренду альпинистскую амуницию и одного парня в страховщики, но дело сделано. Не открыть мне окно Света не могла.

Мои друзья в это время отвлекали внимание основной линии защиты. Зина хотела тупо разметать всех силовым путём, заманчивое предложение было с сожалением отвергнуто. Не формат. Мы решили применить метод осла, нагруженного золотом. Купили целый ящик шоколадок в золотой фольге и щедро раздавали страждущим, напирая на то, что платим золотом. Уверен, по итогу вышло намного дешевле, чем сорить деньгами направо и налево.

Подмигивает папахен, дежурно улыбается мачеха, утирает слезу умиления тёща. Тесть сохраняет невозмутимый вид. Почти все друзья здесь, кроме старшего Ерохина. Пригласил ещё Лилию Николаевну, мою первую учительницу из моей первой 14-ой школы и математика Сергея Васильевича из 8-ой школы. Оттуда же Беркутова Ольга и Варька-бегунья. Есть несколько одноклассников из 14-ой школы, фрейлины Кати и Эдик и Олег – их партнёры по танцам. Не все пришли, кого был бы рад увидеть, всех не соберёшь. Из университета Ольховский с Ташей. Им по работе надо пожить в городе до начала учебного года. А может, и дольше.

В цирк под названием свадьба лёгкую заминку привносит приезд важного и неожиданного гостя. Когда мы выходим на улицу в коридор, организованный гостями и проходим на площадь, усыпаемые лепестками и ещё какой-то фигнёй, перед дворцом останавливается пара лаково-чёрных автомобилей. Из одного появляется сам губернатор, берёт услужливо поданный букет цветов и, раскрыв приветственно руки, приближается к нам. Вокруг нас возбуждённо суетится фотограф-наёмник.

Первым делом расцеловывает невесту и отдаёт ей букет. Света краснеет ещё больше от моих слов:

– Право первой ночи, Свет, никуда не денешься. Мы живём в цивилизованном мире, поэтому извини, только ритуально…