Текст книги "Находка (СИ)"

Автор книги: gaisever

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10

Каллен Дейнт стоял у экрана своего кабинета, наблюдая за медленным ходом грузовых судов в доковой зоне. На мгновение перед ним снова возник образ: раскиданные шлюпы, беспомощный грузоход, паника нападавших… «Воронка» – грозное, загадочное, непредсказуемое явление… С того неудавшегося нападения прошло три с половиной года, а эта картина по-прежнему нередко всплывала перед глазами.

Дейнт перевел взгляд на витрину справа от экрана. За бронированным стеклом, которое могло выдержать поток концентрированной плазмы, в мягком свете покоились экспонаты его коллекции – оружие давно минувших эпох.

Здесь был массивный импульсный карабин модели «В-12», выпущенный еще до Первой Секторальной войны, когда элементы были размером с конденсатор тяги и весили по пять килограмм. Рядом – изящный фазоимпульсный пистолет типа «Дуэлянт», инкрустированный плазменной филигранью; таким оружием сто пятьдесят лет назад офицеры Конфедеральной гвардии выясняли вопросы чести (праотец современных квантовых линзеров). Еще дальше, на отдельном постаменте – вообще невообразимая редкость: кинетическая винтовка образца «Колонист», с механическим затвором и оптическим прицелом. Музейная древность, оружие тех времен когда человечество еще барахталось в пределах родной системы.

Странно, подумал Дейнт, как эти мертвые железки успокаивают. Они представляли собой овеществленную историю насилия, но насилия упорядоченного, понятного, с четкими правилами. Не то что «воронки» – хаотичные разрывы в ткани пространства, не подчиняющиеся никаким законам, способные в мгновение ока превратить огромный грузоход в сингулярность или отшвырнуть его на сотни парсеков неизвестно куда.

Терминал на столе издал короткий сигнал. Дейнт бросил взгляд – вызов с «Терминала-7», станции утилизации в Секторе 1-500, у печально известной Кальдары-Эс. Официально эта локация – обычный могильник для списанных кораблей и прочего космического мусора. Неофициально – один из самых прибыльных центров теневого судостроения в этом квадранте Галактики. Из обломков и останков мертвых кораблей там собирали новые суда, для тех кто не мог осилить официальное приобретение нового, или предпочитал оставаться вне радаров властей.

Дейнт был одним из тех кто вложил немалые средства в этот бизнес. Вдобавок к операционной прибыли, «Терминал-7» обеспечивал его сеть кораблями не имеющими «официального происхождения» – идеальными для контрабандных рейсов. Хотя бы за счет экономии на взятках, которые в случае означенного официального происхождения пожирали бы существенную часть означенной прибыли.

Он активировал связь. На экране возник Марио Рейн, один из его агентов на станции. Рейн был необычно взволнован – Дейнт таким его видел редко.

– Каллен, – начал тот (сам факт, что он использовал первое имя Дейнта, говорил о необычной важности разговора). – Тут кое-что обнаружилось… Что может тебя очень заинтересовать.

– Слушаю, – бросил Дейнт, усаживаясь за стол.

Столешница из кассдейского обсидиана была еще одним анахронизмом в мире архитектонных композитов и когерентных полиматериалов, но Дейнт ценил весомость настоящего камня, его холодную непроницаемость. Из вещей на ней, помимо терминала, стояла лишь одна – старинная кофемолка ручной работы, выточенная из темного дерева и латуни. Коллекционный экземпляр, купленный на аукционе за сумму на которую можно было снарядить небольшую экспедицию, – который по-прежнему превосходно исполнял свою функцию.

– Утилизаторы нашли шлюп в Секторе 3-002. Идентификатор – СР-447.

– СР-447? – Дейнт застыл.

– Можешь представить. Один из тех что пропал во время той операции, да. Когда исчез СД-800.

– Ты уверен? – спросил Дейнт, скорее чтобы «удержать спокойствие» – Рейн, конечно, не стал бы поднимать такой-то вопрос не будучи абсолютно уверен.

– Больше того, босс, – Рейн наклонился ближе к камере и понизил голос, словно кто-то мог подсмотреть или подслушать. – Обычно после «воронок» все железо с мозгами идет в утиль, потому что кристаллы разлезаются как тухлая утка в диссоциаторе… А этому повезло. Не только железо, а жив даже центральный вычислитель. Данные могут быть восстановлены. По крайней мере, частично.

Дейнт откинулся в кресле, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Данные… В памяти шлюпа могли сохраниться показания телеметрии в момент появления аномалии. Вектор воздействия, энергетическая сигнатура, траектория искажения, что там еще… С такой информацией можно попытаться вычислить куда именно закинуло СД-800 – Дейнт тогда видел сам, что грузовик не «попал под радиус», и не «схлопнулся» (что случилось бы сто процентов будь он загружен по стандарту).

И, самое главное, у Дейнта был биометрический ключ для доступа к грузу. Кристалл с копией паттерна мозгового излучения этого идиота, Илая Неттора, который (чего и следовало ожидать) своим разгильдяйством гения в итоге довел себя до могилы. В свое время Дейнт потратил почти все свои деньги, чтобы тайно создать дубликат этого кристалла перед операцией. («На всякий случай», «пусть будет» – тем более с таким на кону.) И оказался прав – оригинальный кристалл приказал долго жить вместе с одним из четырех канувших в «воронку» шлюпов.

– Кто еще знает о находке? – спросил Дейнт.

– Команда, которая нашла – четверо, по стандарту. Но о том, что память не элиминирована, знаю пока только я.

– Пока, – повторил Дейнт, сделав акцент на слове. – Надеюсь ты все понимаешь как надо.

– Разумеется, босс. Не каждый день находят железо пропавшее из-за «воронки». Поэтому знаю пока только я.

– Где сейчас шлюп?

– В буферном, блок «D-7», уровень третий. Я распорядился пока, чтобы его не отправляли на стандартную подготовку.

– Хорошо. Очень хорошо, Марио. Шлюп законсервировать. Никаких дальнейших операций без распоряжения. Понял?

– Понял, босс. А что с утилизаторами?

– Ну, я тебя что, учить должен? Обычный липовый протокол.

– А вдруг они знают, или узнают, что железка с историей? Да еще из этого Сектора?

– У нас тут каждая третья железка с историей. Сколько кораблей пропадает в год в этом Секторе? Десятки. Не нервничай. Главное чтобы никто не узнал про память. Это ты, надеюсь, понимаешь отдельно. В общем, блокируй бокс и жду коды.

– Сделаю в течение часа.

– Отлично, – Дейнт сделал паузу, затем добавил почти небрежно: – Ценю твою работу. Думаю можешь рассчитывать на дополнительный бонус.

– Благодарю, босс, – Рейн улыбнулся. – Всегда знал, что работать с вами – правильный выбор.

– Конец связи.

Дейнт деактивировал соединение и несколько минут сидел неподвижно, глядя в пустой монитор. Дейнт не дожил бы до своих лет не научившись предвидеть проблемы. А Марио Рейн мог превратиться в проблему, причем не обязательно по собственной воле.

Дейнт активировал терминал снова. Еще один агент на «Терминале-7». Ки́на Волте́й, «куратор» на станции, в числе прочих функций наблюдающий за добросовестностью основного штата.

Вызов наконец пробился. Кина – худощавая женщина с короткими темными волосами, с небольшой деформацией носовой кости – следы «особого» прошлого. В свое время была уволена за превышение полномочий во время допроса заключенного. Подходящая кандидатура для определенного типа работы.

– Босс, – поздоровалась она коротко.

– Кина, очередное задание. Не просто деликатное, но еще и срочное.

– Слушаю.

– Марио Рейн, административный сектор «D», логистика утилизации.

– Что делаем?

– Несчастный случай.

Кина кивнула.

– В течение двенадцати часов.

– Отлично. Конец связи.

Дейнт откинулся в кресле, ощущая некоторое отвращение – к жизни вообще. Раньше, еще те же три с половиной года назад, ничего подобного за собой он не замечал. Раньше он испытывал хотя бы мимолетное сожаление, что-то вроде угрызений совести (условных). «Такие рефлексии часто означают старость», – подумал он мрачно. Вообще – откуда они, такие рефлексии, такие мысли, такие чувства? Мораль – понятие относительное, там где выживание часто зависит от того насколько быстро ты сможешь принять решение. Жесткое решение… Он повторял себе это годами, превратил в мантру. И все же…

Вот сейчас – может быть дело в том, что Рейн действительно был неплох? Профессионал. Не заслужил такого конца, как бы. Но разве многие заслуживают своих концов? Разве сам Дейнт не смог бы оказаться когда-нибудь на месте Рейна – устраненной «проблемы», среднеквадратичного отклонения в чьих-то расчетах?

Но лучший агент – мертвый агент, когда речь идет о секретах такого масштаба.

Дейнт поднялся и подошел к сейфу, встроенному в силовой элемент станции, за панелью с модной акварелью – одна из многочисленных «открыточных» туманностей из Сектора 4-442. Внутри, в экранированной капсуле, лежал небольшой кристалл размером с беттейский орех. Еще около года кристалл будет сохранять излучение – клон паттерна мозга Илая Неттора. Дейнт не трогал кристалл полтора года, с тех пор как здесь спрятал. Теперь ему захотелось его достать. Он открыл панель, приложил ладонь к сенсору. (Конечно не такой уровень защиты, как авторизация посредством паттерна мозга, но также вполне надежный, «старый добрый», «проверенный временем».)

Если данные в памяти шлюпа позволят вычислить местоположение СД-800… Если груз до сих пор нетронут… Если «упаковка» не повреждена… Если система доступа отработает как полагается… Слишком много «если».

Дейнт вернул кристалл в сейф, закрыл его. Затем снова посмотрел в экран, где неспешно двигались корабли в доковой зоне. Где-то там, в черной бесконечной бездне, судно с ценнейшим грузом ожидало своей находки. Допустим, ожидало… Но даже призрачный шанс стоил того. Стоил весьма! И, возможно, это последний шанс в его жизни.

* * *

Марио Рейн погиб в результате несчастного случая в секторе переработки – его раздавило сорвавшейся платформой с демонтированными композитами, когда он находился в секторе по своим формальным обязанностям. Подобные случаи стандартно улаживались со службой безопасности станции, подчиненной конфедеральным структурам, посредством стандартных взяток. Служба списала случившееся на обычный отказ магнитной подвески. Еще один несчастный случай на опасном производстве. Статистика.

Дейнт только деактивировал связь со своим пилотом (распорядившись готовить шлюп к выходу на «Терминал-7»), когда система наблюдения зафиксировала неожиданных посетителей. Дейнт почувствовал как холодок пробежал по спине. По стволу станции к блоку Дейнта приближался Даррен Холт.

Проклятье… Кто? Кина?

Холт остановился у коммуникатора, активировал вызов. Помедлив, Дейнт ответил.

– Каллен, приветствую. Только сразу – давай без твоих обычных штучек. Я их хорошо знаю, не забывай.

– Ну, заходи, раз пришел, – Дейнт разблокировал шлюз блока, на своем собственном пульте.

Наконец Холт со своими оказались в офисе. Он не изменился. Та же аристократическая вальяжность, та же улыбка которую лучше назвать ухмылкой, та же бородка, такой же идеально-нейтральный костюм. Ну, и те же неторопливые движения хищника, который знает, что добыча уже никуда не денется.

Холт оглядел кабинет, задержал взгляд на витрине с оружием.

– Все расширяешь коллекцию? – сказал он с легкой усмешкой. – Мертвое железо. Музейные экспонаты. Всегда находил в этом что-то символичное, знаешь ли… Оружие которое больше не может убивать – идеальная метафора для тех кто утратил хватку.

Дейнт промолчал, наблюдая как Холт прошел к столу, присел в кресло для посетителей. Двое сопровождающих остались стоять у двери – фигуры в стандартных костюмах, такие же безликие сами.

– Давно не виделись.

– Даррен, – Дейнт заставил себя улыбнуться.

Он неспешно поднялся, шагнул к шкафчику рядом со столом, достал две чашки тончайшего лунного фарфора, банку с намолотым утром кофе. Хемо-реактивный полимер только начал мутнеть, покрываясь инееобразным узором, – сообщая, что помол необходимо использовать, пока он еще не потерял свежесть.

– Какая неожиданность. Если бы я знал, что ты придешь, я бы…

– Заперся лучше? – Холт усмехнулся без тени своего сарказма. – Или смылся бы, снова, когда запахло жареным?

– Не понимаю о чем ты, – Дейнт налил воды в турку. – С какой стати мне запираться? Тем более, я уже два с половиной года как не твой, хм, подчиненный. Я, вообще-то, даже считаю, что мы теперь партнеры?

Он закончил готовить кофе, налил в чашки, вернулся к столу, одну поставил на обсидиан перед Холтом. Тот взял, поднес к лицу, вдохнул аромат.

– «Сияние Гаммы»? – приподнял брови. – Это разорительно, Каллен. Или это для особых случаев?

– Для дорогих гостей, – Дейнт вернулся в кресло со своей чашкой. – Я всегда ценил хорошие традиции. Разговор за хорошим кофе, знаешь, особенно цивилизованный…

Холт сделал глоток, прикрыл глаза на секунду.

– Действительно превосходно. Жаль, что такой кофе подается перед такой… Неприятной беседой.

– Какая может быть неприятная беседа между партнерами?

– Партнерами, значит? – Холт наконец улыбнулся по-своему. – Партнеры не убивают свидетелей на «Терминалах», не зажимают такие находки, и не делают вид, что не понимают о чем я.

Значит, все-таки Кина? Несколько неожиданно, надо признать.

– Ты про Марио? Это несчастный случай.

– Да ладно. Если бы ты не законсервировал этот шлюп, я бы, возможно, еще и поверил. В несчастный случай.

– Ты параноишь. Если бы у меня была какая-то важная находка, я бы поделился с тобой. Мы же…

– Партнеры, да, – Холт кивнул. – Возможно я параною, да. Но у меня есть основания. Мне не дает покоя один маленький нюанс. Именно – с какой стати тебе так параноить самому? Я про Марио, ты правильно понял… Для доступа к грузу на СД-800 необходим хорошо известный тебе кристалл. Который ты раздобыл подтвердив свою высокую компетенцию… Которую, я вижу, ты потерял, Дейнт. Иначе убрал бы Марио сам. При всем своем отвращении к «маранию рук» лично. Ты совершил непростительную ошибку. Стареешь? – Холт заложил ногу за ногу. – Словом, я делаю вывод, что у тебя есть дубликат кристалла. И ты все эти годы хранил его – надеясь, что однажды он тебе все-таки пригодится.

Взгляд Дейнта скользнул по витрине с оружием. Бесполезные реликвии… Похоже, так же как он и сам. Холт был прав. Он действительно постарел.

– Я все-таки знал, что ты не оставишь меня в покое. Даром что мы и расстались мирно. Во всяком случае, неудовлетворенных претензий у тебя не осталось.

– Ну, если мирно, зачем же так жмешься? Мы с тобой, да, работали долго и плодотворно, но ты так и не усвоил одну важную вещь. В нашем деле – в нашем мире вообще – нельзя играть в одиночку. Рано или поздно это тебя погубит. И, скорее всего, приведет к смерти. Поскольку я этого не хочу, совершенно искренне, то делаю тебе предложение. Один раз. Примешь – мы забудем о твоих… Инициативах.

Холт сделал еще один глоток кофе, смакуя вкус.

– Я понимаю откуда твои подозрения, – сказал Дейнт спокойно, допивая свой кофе. – Но ты ошибаешься. Да, Марио Рейн работал на меня. Да, он нашел шлюп, который участвовал в том нашем деле. Я законсервировал его, потому что хотел сначала разобраться – не всплывет ли моя связь, с тем нашим делом. Ты знаешь, что у меня есть причины этого опасаться.

– Продолжай. С детства люблю хорошие сказки.

– Что касается кристалла… Вот представь – я нашел грузоход. Целый, с грузом который только и ждет. Вот что бы я с ним сделал, сам? С таким-то? В эту твою одиночку?

– Да ладно, – Холт усмехнулся. – Могу назвать пару-тройку твоих же контактов, которыми ты обзавелся за эти два с половиной года. Чтобы не заниматься такими-то грузами в эту мою одиночку. Назвать? Или ты побоялся, что я предложил бы меньше? Элементарно? Или с ними гораздо проще разделаться? Еще более элементарно?

– Ладно, – Дейнт поставил чашку на черную полировку. – Похоже, я на самом деле совершил ошибку.

– Похоже, – Холт улыбнулся. – Которую, верно, не стоит усугублять.

– Только, как понимаешь, я не держу такие вещи в офисе.

– Разумно, – Холт кивнул. – Стало быть, где-то в блоке? Дома ведь ты тоже не будешь его держать? Или где-нибудь в банке, в ячейке? Это было бы глупостью еще более непростительной. Тем более для тебя.

– Хочешь сходить за ним сам? Или пусть принесут?

– Я никуда не тороплюсь, Каллен. Пусть принесут.

Холт допил кофе, оставил чашку, откинулся на спинку кресла. Дейнт проследил за движениями – неторопливыми, расслабленными. Движения человека который контролирует ситуацию. Который уже выиграл.

А может быть нет.

– Прежде чем принесут… Я хочу половину. Это, думаю, справедливо?

– Пусть сначала принесут. А долю ты получишь достойную. Ты меня знаешь. Тем более, что мы теперь, хм, партнеры.

Холт, разумеется, просканировал помещение перед тем как войти. Но система «экстренной очистки» была экранирована крайне эффективным образом. Плазменные эмиттеры должны были безопасно аннигилировать все содержимое офиса за секунду. Включая любой материал из которых изготовлялось оружие и прочие приспособления смерти. Аннигилировать всё, кроме единственной зоны – объема защитного поля откалиброванного по габаритам рабочего кресла Дейнта, неважно в какой части офиса кресло бы находилось.

Дейнт окинул взглядом свой офис. Коллекция оружия не пострадает… А вот кофемолку жалко. И акварель с туманностью жалко, работа эксклюзивная, подарок на юбилей…

– Но ты все-таки зря все это затеял, Холт, – сказал Дейнт. – И мне кажется это ты совершил ошибку, что пришел сюда.

– Ты что, передумал звать? Чтобы принесли кристалл?

– Не передумал. Зову.

Дейнт протянул руку к коммуникатору, тронул сенсор. Офис полыхнул ослепительно-белым огнем. В последнюю секунду жизни Дейнт успел удивиться, что защитное поле сфокусировалось не на его кресле, а на кресле Холта. Он еще успел осознать невозможное – система перепутала цели…

Холт медленно встал.

– Твои обычные штучки, Дейнт, – он оглядел место где десять секунд назад сидел Дейнт. – Я же сказал, что их хорошо знаю… Я правильно сделал, что уволил тебя. Ты потерял хватку. Время – штука беспощадная, Дейнт. Оно всех нас когда-нибудь настигает.

Он достал из кармана небольшой мульти-сканер. Затем неторопливо прошелся по выжженному помещению. У места где пару минут назад находился рабочий стол Дейнта сканер проснулся.

– Я приблизительно так и думал. Партнеры, говоришь? Партнеры не зажимают такие находки. И еще жаль кофемолку… Действительно жаль.

* * *

Глава 11

Шлюп оторвался от поверхности, и Алекс испытал то особое ощущение, которое втайне обожал – когда притяжение точки теряет над тобой власть, и «душа, сбросив оковы бренности, воспаряет в объятия Мироздания». (Сентенция какого-то модного борзописца, чье имя постоянно вылетало из головы.)

Алекс развернулся на северо-запад и начал набирать скорость. На курс-мониторе сменялись показатели высоты: 500… 1000… 1500… На двенадцати тысячах, преодолев опасную плотность пепла, Алекс перевел шлюп в горизонтальную стабилизацию и позволил себе расслабиться.

– Время в пути – шесть часов двадцать минут, – озвучил он показания навигатора. – Я устал быть пессимистом, по жизни, так что будем считать, что время в пути на самом деле составит шесть часов двадцать минут.

– Давай пока соберем в кучу все наши загадки, – Виктор откинулся на спинку, в своей капсуле «правого». – Начнем с отчетов. У тебя не возникает ощущения, что мы прибыли не на правильную планету? Или в какую-то ее параллельную версию?

– Согласен. Данные миссии можно выбросить в утилизатор.

– Аномалия номер один: магнитный фон, – Виктор тронул свой пульт; монитор высветил график. – Разведчики отчитались, что общий индекс магнитной активности – 8,55 по шкале Ве́нзена. Полное спокойствие, никаких проблем для навигации и связи. По нашим данным, и то если они не навраны, – 8440 с хвостиком. Это катастрофа. Скачок на три порядка – скорая смерть для любой жизни, которая прошла эволюцию на своих восемь плюс-минус ноль-три, или сколько там должно быть.

Алекс улыбнулся. Виктор в Академии был «хорошистом» – отличник по всем «твердым» дисциплинам, и троечник (а иногда просто двоечник) по всякой «мазне» типа планетарной экогенезиологии. Зато на экзамене по навигационной астрономии профессор Цуни́га поставил ему «отлично с отличием» – редчайшая оценка, которую старик не выдавал годами. Каждому свое.

– Для навигации – это даже не «как повезет», – продолжил Виктор. – Если бы не стереометрическая модель, мы бы даже не сели.

В курс-мониторе медленно простилалась под шлюп толща осточертевшего пепла – сизые блики молний, которые на секунду-другую озаряли огромные черные клубья. С каждой вспышкой на пелене пепла проступали призрачные тени – гигантские грибообразные столпы новых выбросов, клубящиеся вихри раскаленного газа. Местами в мутной черни просвечивались огненные рукава – раскаленные реки лавы. Шлюп проходил над участком который, похоже, был наиболее инфернальным в этом экваториальном аду планеты.

Субкарлик, по-прежнему невысокий над восточным горизонтом, озарял пепельный хаос глубоким багровым свечением – как огромный кусок угля, раскаленный до света. Вся эта картина – глухая слепая тьма внизу, пронзаемая серо-синими вспышками, багровая звезда-полупризрак вверху, оттененная черным бархатом космоса, – завораживала.

– Номер два? – продолжил Алекс.

– Вулканическая активность. Насколько помню, – Виктор почесал переносицу, – она не должна зависеть от интенсивности магнитного поля напрямую.

Алекс снова улыбнулся. Планетарная магматология была факультативной, и вряд ли Виктор кроме собственно названия мог бы упомянуть в плане этой дисциплины что-то еще.

– Верно, – он кивнул. – Прямой связи нет. Вулканизм обусловлен тектоникой плит, перемещением магмы, и давлением газов в коре. Расположение вулканических зон на планетах зависит от механизма их формирования и места в системе. Здесь мы наблюдаем смешанный тип «три-А» – «три-Б». Планета сформировалась не из однородного протопланетного облака, а в результате касательного столкновения и последующей аккреции двух протопланет. Выброшенное вещество осело преимущественно в экваториальном поясе, и сформировало «кольцо» со своим радиоизотопным составом, который генерирует дополнительное тепло. Это создает область для аккумуляции тепла из недр, и зону структурной слабости, где постоянно происходят деформация и плавление пород. В отчете это должно быть указано… Или ты это тоже проигнорировал, двоечник? – Алекс улыбнулся. – В общем, увеличения магнитного поля даже на три порядка не хватит чтобы влиять на динамику магмы. Здесь должна быть другая причина. Номер три?

– Наши шестиногие друзья. Жизнь на этой точке присутствует только в умеренных, тропических, и субтропических поясах. Это я не проигнорировал, заверяю.

– Резюмируем, – Алекс кивнул, – магнитное поле взбесилось и выросло в тысячу раз. Вулканическая активность увеличилась на порядок за четыре года. Фауна обозначилась там где ее быть не должно. Ну? Продолжай, раз начал.

– Ничего особенного. Просто наш ящик закинуло сюда из Ноль-ноль-второго. А Ноль-ноль-два, если не знаешь, – в низшей группе вероятности по «воронкам». Шесть Секторов в которых за весь период мониторинга зарегистрировано менее полутора процентов от общего, по всей исследованной Галактике.

– Я что-то об этом слышал… То есть, если я ухватил тебя за правильный хвост, «воронка» которая закинула сюда наш ящик возникла так же не случайно, как весь этот пандемониум, здесь, за эти четыре года. Так?

– Приблизительно.

– Ну ладно. Мозги нам занять больше нечем, давай примем это за гипотезу. Добавляем номер четыре, и теперь всю эту ерунду будем рассматривать в комплексе.

– И не забываем про пятое.

– Да, верно, прости. Что наш ящик и закинуло сюда потому, что он оказался почти пустой. Тройка-четверка триплексов. В которых, будем предполагать, список разгадок нашему списку загадок.

– Если честно, – Виктор усмехнулся, – последний раз мне было так же интересно в детстве, когда я смотрел «Ветер Галактики», помнишь.

– Раз в неделю, с продолжениями? Еще бы. Мне думаешь не было? Реально интересная штука, говорю тебе как эксперт, да.

– Какова должна быть технология, чтобы так влиять на целую точку? Взбесить магнитосферу, вскипятить вулканическую активность, спровоцировать, как я понял, нештатные миграции фауны?

Следующие часы прошли в молчании. Виктор дремал, откинувшись на спинку кресла. Алекс следил за мерной сменой показателей на курс-мониторе и размышлял. Гипотеза о грузе СД-800, если окажется верной, объяснит все. Но что это могло быть, на самом деле?

Экспериментальное оружие, уничтожающее планеты? Вряд ли. Военные технологии Алекс знал неплохо – четыре года пилот-капитаном крейсера, в составе Особых, с соответствующим доступом, по всей форме «ноль», кое-что значили. Никакие разработки последних лет, даже в случае серьезного «что-то пошло не так», не смогли бы оказать такого влияния, в принципе. (Да и зачем оно нужно, такое оружие? С кем биться, таким-то образом? С инопланетянами, в духе того же «Ветра Галактики»? Инопланетяне существуют только в дешевых киноподелках, опять же.)

Вероятнее всего – экспериментальная технология. Но что это должно быть, такое, чтобы оказать такое-то влияние, в комплексе? Да что угодно, конечно… В наше сумасшедшее время даже предположить нелегко.

– Сколько еще? – Виктор проснулся и потянулся.

– Ты как моя бывшая, – Алекс усмехнулся. – Часы перед глазами, а ей обязательно надо спросить. Было.

– Вот тебе раз. Никогда бы не подумал, что ты можешь жениться!

– А я и не смог. На полгода, будем считать, не считается.

– До чего же тебя пришлось довести, чтобы ты это сделал?

Алекс отмахнулся.

Свет субкарлика здесь наверху, над пеплом стал легче, не таким вязко-багровым. Вспышки молний понизу стали редеть. Черная масса стала превращаться в матово-серую, затем в свинцово-желтую. Впервые за много часов в этой сажевой пелене образовалась прореха, сквозь которую показалась сама поверхность. Затем еще одна, еще, еще – мрак растворялся.

Сперва в расходящейся мути проплывали безжизненные, выжженные пустоши, покрытые слоем серого пепла как грязным снегом. По мере движения шлюпа на северо-запад, в этой каше начали проступать контуры – холмы, русла высохших рек, причудливые скальные образования – отполированные ветрами, они сверкали в свете звезды рознью рубинов, гранатов, шпинелей, редчайших красных алмазов с легендарной Та́йгенн-12.

Наконец появился первый цвет – не багровый отсвет кипящей в вулканах лавы, и не бело-фиолетовый и серо-синий цвет молний – а тусклый мрачный охристо-зеленый. Алекс увеличил сектор на мониторе. Это был не лес, не подлесок, не травяной покров, – это были огромные колонии лишайников. Алекс узнал их сразу – симбионты класса экстремофилов, способные выживать при минимальном содержании воды, в условиях запредельного диапазона температур и радиационного фона. В отчете они были описаны как «псевдолишайниковые маты криптобиотического типа», распространенные преимущественно в полярных областях планеты. Сейчас же они простирались до самого горизонта на территориях которые четыре года назад были классифицированы как «абиотические зоны с остаточной геотермальной активностью».

Между зарослями лишайников проступали более крупные формы – что-то вроде мясистых приземистых куполов, для которых напрашивалось название «бочкообразные». Их поверхность казалась восковой, покрытой сетью темных прожилок. От каждого купола отходили длинные стебли, увенчанные вздутыми капсулами – вероятно, споровыми образованиями. Некоторые из них медленно раскачивались, возможно реагируя на низинный ветер.

Сонная тишина рубки раскололась тревожным зуммером навигатора.

– Опять новости? – Виктор бросил взгляд в сектор навигации. – И какие могут быть новости навигации по стереомодели?

– ЛНИС, например?

– «Воронки» на планетах не возникают. Говорю тебе как компетентный специалист, восемь лет отработавший в Службе Галактической навигации.

– Расскажи это нашим черным друзьям. С горящими глазками. От которых, я понял, наши консерваторы едва унесли ноги.

Затем взял свою очередь двойной зуммер детектора масс. В секторе аллокации, до этого занятом лишь рельефом и скудной еще растительностью, обозначился маркер – цветок с восемью лепестками, пульсирующий мягким рубином, в тон и в яркость с красной звездой над шлюпом. Цвет, неестественно чистый на фоне оливково-охряных тонов, сразу захватил взгляд.

Алекс тронул свой пульт, развернув сектор на весь монитор. Сначала это была просто текстура – участок каменистой породы, покрытый тем же серо-оливковым лишайником. Но в центре сектора прорисовался черно-шоколадный полированный параллелепипед грузохода. Объект находился на небольшом плато, возвышавшемся над равниной. Скалистый выступ был испещрен трещинами, из которых тянулись слабые струйки пара – следы той «остаточной геотермальной активности», как напоминание о бушующем не так далеко экваторе.

Вокруг росли «бочкообразные» – приземистые кожистые купола. На увеличении было видно, что их поверхность не просто восковая – она переливалась маслянистыми разводами, словно покрытая тонкой пленкой жидкости. На конце длинных, похожих на щупальца стеблей мерцали фиолетовые капсулы-шишки. Некоторые шишки были раскрыты, обнажая внутреннюю структуру – радиальные пластины, покрытые темным порошком спор.

Между куполами стелился охристо-зеленый лишайник, образуя плотные подушки, местами вздымавшиеся (если верить телеметрии) на метр высоты. Там где скалы были особенно горячи, лишайник приобретал красноватый оттенок – очевидно, адаптация к термальному стрессу. По стенам трещин откуда сочился пар, росли тонкие нитевидные образования, похожие в мониторе на красные волоски, – очевидно, термофильные формы, питающиеся минералами из геотермальных выбросов.

– Вот он, родной, – сказал Виктор.

– Хорошее место для аварийной посадки, – Алекс кивнул.

– Не говори, курорт.

Наконец шлюп приблизился достаточно близко чтобы детектор масс смог активировать режим фиксации дискретных единиц. Прибор пискнул и вывел в своем секторе цифры. Алекс и Виктор уставились на них, переглянулись.

– Ты помнишь хотя бы один случай, – сказал Алекс, – чтобы масс-детектор врал?

– Давай перегрузим. На всякий случай.

Виктор деактивировал прибор, затем инициализировал снова.

– Может наш ящик действительно весит столько? Сейчас? Почему-то?

Алекс помолчал. Девять миллионов тонн. Пустой грузоход типа СД-800 весит на порядки меньше. Откуда такие цифры?

– И опять в голову приходит «воронка», да, – сказал он.

– Повторяю еще раз, – отозвался Виктор. – Локальные грав-аномалии бывают только в плохой фантастике. Это, конечно, объяснило бы показания детектора… Но это даже не из теоретической физики.