Текст книги "Находка (СИ)"

Автор книги: gaisever

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Цикл повторился. Лопата, шорох руды, шелест пересыпаемой породы. Наполнение новых контейнеров заняло вечность. Алекс краем глаза увидел как одно из существ медленно подняло переднюю лапу, выпустив тонкие изящные когти, подержало ее на весу, снова опустило на камень.

– Второй готов, – Алекс снова защелкнул герметизатор, и снова начал путь к роверу.

Когда Алекс возвращался с последними двумя контейнерами, ритуал нарушился. Тварь которая была впереди сделала пару шагов. Фотофоры вспыхнули ярче, пульсация участилась.

– Стой, – сказал Виктор.

Алекс замер, медленно повернул голову. Существо склонило голову набок, словно всмотревшись, словно изучая ящики в его руках, затем издало короткий отрывистый скрип, более высокий чем предыдущие. Два другие ответили тем же.

– Надеюсь они не считают, что мы отбираем у них имущество? – сказал Алекс, не двигаясь с места.

– Заткнись, – сказал Виктор. – И не шевелись.

Прошла еще одна мучительная минута. Затем существо, удовлетворив какое-то свое любопытство, отступило на прежнюю позицию, и его свечение вернулось к прежнему ритму. Алекс медленно выдохнул, продолжил путь.

Он медленно установил два последних контейнера. Он двигался медленно, и как можно более плавно, хотя внутри все взрывалось от странной паники – все бросить и убежать. Защелкнул последний фиксатор.

– Готово.

Виктор начал медленно отступать к роверу, не сводя стволов с группы. Алекс осторожно открыл кабину, застыл в ожидании. Наконец Виктор здесь; один за другим заползли в одну дверь. Алекс активировал двигатель; приятный шелест приводных систем рассыпался по плато.

Призрачные фигуры не двигались – продолжали стоять лишь повернув головы вслед. Они смотрели, следили за разворотом машины. Когда ровер тронулся, распространяя сухой колкий хруст, одна из тварей снова раскрыла пасть. Но на этот раз звук был снова другим – не скрежет, не скрип, а нечто вроде протяжного шипящего свиста. Наконец загадочные хозяева залежи растворились в своем пепельном мире.

– В общем, как-то мы с ними договорились, – Алекс наконец перевел дух.

– Да, – сказал Виктор наконец без напряжения в голосе. – И мне стало еще более интересно – откуда они тут взялись? Вообще на экваторе, и в частности здесь, у металла? Пищи здесь нет, если они только не питаются пеплом… Или, допустим, просто могут подолгу не есть, ладно… Но зачем они сюда пришли? Допустим это какой-нибудь класс мигрантов. Но что их привлекает – здесь?

Он оглядел в экран пепельный антураж.

Тем временем небо вверху впереди потемнело – по серо-багровому мареву расползалось облако пепла. Ветер погнал продукты южного извержения в их сторону. В пепле полыхали серо-синие молнии. Алекс скорректировал рутину ровера, сменив приоритет на скорость. Ровер пошел быстрее, но и чувство безопасности в таком режиме ушло. Несколько раз машину подбрасывало на гребнях застывшей лавы; один раз Алекс даже стукнулся шлемом в потолок кабинки.

Впереди просверкала очередная молния – ослепительная, ветвистая, ударив в камень метрах в пятистах слева. Измученные нервы снова отозвались шквалом уколов. И почти сразу затем еще одна, ближе. Разряд расщепился на несколько рукавов, расчертив небо сетью огненных вен.

– Почти приехали, – Виктор указал вперед.

В багровом сумраке прорисовался матово мерцающий купол. Затем навигатор ровера пискнул, и машина остановилась. Впереди зияла расселина, из которой поднимался полупар-полудым – казалось такой же как тот, над той воронкой куда провалился Алекс по дороге от шлюпа. Она пересекала маршрут под углом – справа налево.

Алекс и Виктор выскочили из кабины, подбежали к трещине, огляделись. Трещина прореза́ла равнину, казалось, нигде не начинаясь и нигде не кончаясь. И как по заказу, очередная молния ударила совсем рядом, метрах в ста. Снова пепел, песок, крошево лавы, снова ослепший визор, снова биостазис костюма во временной блокировке.

– Еще одно такое, – заорал Алекс, не слыша себя самого, – и наш инсидий никому не нужен!

Едва держась на ногах, вернулись в кабину.

– Всего четыре метра, – Алекс оглядел данные сканера.

– Мне уже все равно, – Виктор снял шлем, растер виски, надел снова. – А ММК – штуки шустрые.

Алекс перевел ровер в ручной режим. Отвел машину назад и налево. Затем развернулся перпендикулярно расселине, и включил ускорение.

– Держись!

Ровер взлетел с края трещины. На мгновение они оказались в воздухе – невесомость, и шелест систем без хруста лавы под массой колес. Передняя пара коснулась противоположного «берега». Затем задняя – ударила в стену трещины. Алекс стабилизировал ход; передняя, с верезгом провернувшись на месте, сдвинула машину вперед; задняя, получив сцепление, подключилась, и ровер продолжил путь.

– По-моему, я откусил язык, – проговорил Виктор.

– Я предупреждал, – Алекс перевел дух. – Претензии не принимаются.

* * *

Глава 9

Наконец ровер снова оказался в ангаре. Выбрались из кабины, взметнув облачка пепла, начали разгрузку.

Контейнеры с рудой весили, по ощущениям, килограмм по тридцать. В восьми контейнерах, таким образом, получалось около двухсот сорока килограммов; учитывая, что концентрация инсидия в руде была не менее восьмидесяти процентов, на выходе можно было получить как минимум сто девяносто килограммов чистого металла. Алекс прикинул, что для восьми отражателей потребуется килограмм девяносто – девяносто пять; таким образом, добытой руды оказалось вдвое больше необходимого. Лучше предоставить интегратору избыток сырья, чтобы тот мог выбрать материал с оптимальными свойствами, чем в итоге столкнуться с нехваткой и искать косвенные пути решения.

Алекс расцепил фиксаторы первого контейнера, взялся за утопленную ручку, ощутив как мышцы по всему телу отозвались болью – глубокой, ноющей, словно въевшейся в кости. Ладно, осталось, будем надеяться, немного.

Перегрузили контейнеры на ручную платформу. Покатили через ангар, оставляя след потревоженного пепла. Миновали стойку зарядки, прошли мимо стеллажа с резерв-комплектами. Вышли в ствол, свернули к инвентарному отсеку, наконец оказались на месте.

Подкатили тележку к массивному коробу интегратора. Алекс отложил карабин, оперев стволом о соседний стеллаж, снова активировал аппарат. Экран вспыхнул, прогоняя диагностические строки. Прошел загрузочный тест; на дисплее снова застыло сообщение: «Модуль-интегратор в функции. Запрос параметров синтеза».

– Снова включаем генератор идей, – сказал Алекс.

Он задумался. Ему захотелось потереть затылок, как он всегда делал когда обдумывал что-то сложное, но для этого нужно было бы снять шлем. Вывел стандартный протокол для состава отражателей РК-85 – композита на основе борида танната и поликарбида гафния (старый добрый поликарбид гафния, без которого Галактика, возможно бы, «стала»). Этот композит обладал отличным балансом параметров необходимых для стабильной работы в своей функции: КТС (коэффициент терморадиационной стабильности), КОЭ (коэффициент отражения энергоимпульса), ППЭ (порог плазменной эрозии).

Ключевую роль в оптимальном балансе играл таннат – именно его ППЭ сообщал композиту требуемые характеристики. Инсидий, металл той же группы, но, как более «верхний», соответственно обладающий более высоким ППЭ, должен был дать еще более высокие характеристики – настолько высокие, что в реальной эксплуатации они были уже не нужны (шансы того, что реактор даже в предельных режимах будет выжигать отражатели в такой степени, крайне малы). Тем более, что инсидий намного дороже танната; использовать такой дорогой материал имело смысл только в силовом наборе, ради баланса легкости и прочности, важного для кораблей атмосферной базы (то есть регулярно совершающих посадку на планеты, в отличие от орбитальных или транзитных станций).

Алекс заменил в протоколе таннат на инсидий, оформил коррекцию соотношения связующих элементов, запустил эмуляцию. Аппарат несколько секунд обрабатывал данные, затем выдал модель пластины отражателя, состав которой имел такие свойства, что впору было отправляться на завоевание смежных галактик. КТС – 96,7 %, КОЭ – 98,4 %, ППЭ – 850 мегаватт на квадратный метр. Фантастика.

Все остальное необходимое для синтеза имелось в нужном количестве, в секции БЭС-ов, – все, в общем-то, базовое, по всей Галактике «пруд пруди». Алекс и Виктор прошлись по стеллажам. Им потребовались: поликарбид гафния – три мини-контейнера по три килограмма; модификатор решетки – три упаковки; стабилизатор решетки – четыре ампулы; катализатор плазменной активации – две; связующий полимер – одна канистра; матричный наполнитель – две упаковки. Набрали все в стандартные транспортные лотки, вернулись к устройству.

– Поехали, – сказал Алекс.

Они подняли первый контейнер с рудой – тяжесть сразу наполнила руки свинцовой болью. Расфиксировали заслонку приемного бункера, наклонили контейнер. Сиреневато-синяя руда посыпалась с почти мелодичным шелестом («похожим на шепот тысячи голосов», подумалось Алексу). Крупинки переливались в свете ламп – от глубокого индиго до почти белого с металлическим отблеском.

На экране двинулись строки анализа. Затем обозначился результат: содержание инсидия – 82,45 процента на единицу массы.

– Миллиарды, – Виктор качнул головой.

– Да уж, – Алекс усмехнулся. – Это не наши жалкие 24 миллиона, если мы их получим… И даже не твои восемь тысяч.

Они последовательно загрузили набор БЭС-ов.

– Итак, момент истины, – Алекс активировал старт.

«Старт отложен. Фидеры охлаждения не активированы».

– Идиот, – Алекс стукнул себя рукой по шлему. – Где они там?

Он присел, заглянул в нишу фидеров. Достал два толстых гибких фидера-шланга, смотанных в бухты. Вытащили; оставляя борозды в пепле, подтянули к стойке питания – массивной колонне, мерцающей стандартными группами слотов. Нашли нужные, зафиксировали замки. Интегратор распространил мягкий гул – активировался реактор.

«Синтез в процессе. Ожидаемая готовность синтеза: 00:12:00. Ожидаемая готовность интеграции: 00:17:30».

Алекс отошел от устройства, прислонился к ближайшему стеллажу. Только сейчас он почувствовал как сильно устал. К тому же, действие стимулятора, который они приняли в шлюпе, закончилось. Каждая мышца ныла, голова раскалывалась – хотелось снять шлем, глотнуть свежего воздуха, расслабиться… В идеале, нужно было принять еще капсулу, чтобы не потерять концентрации и благополучно добраться до «дома». Но Алекс слишком хорошо знал, еще по флотскому опыту, – в нестандартных условиях «аптека» могла привести к самым непредсказуемым последствиям. Словом, лучше терпеть. Тем более, будем надеяться, терпеть осталось немного.

Интегратор продолжал монотонно гудеть. На экране медленно ползла полоса прогресса: 12 %… 15 %… 18 %… Иногда слышался тихий свист, иногда раздавался негромкий щелчок – очевидно, клапаны подачи компонентов.

Это случилось на девятой минуте синтеза. Сквозь перфорацию вентиляционного люка, в стене за анализатором, просыпались струйки чего-то черного – пепел.

– Смотри! – Алекс указал на решетку.

Пепел сыпался вниз, тонкими пушистыми струйками. Затем люк отвалился, и рухнул на пол, взметнув облачко пепла. В проем высунулась треугольная голова – матово-черная, с маленькими злобными глазками, похожими на бусины полированного когнитита – опалесцирующие так же как этот загадочный минерал с нестабильной плоскостью поляризации. Глазки горели тусклым красноватым светом.

За головой показалось длинное тело, покрытое матово мерцающими пластинами. Шесть конечностей, на каждой – три длинных изогнутых когтя, похожих на серпики черного металла. Существо вывалилось из вентиляции, рухнуло на пустой стеллаж, опрокинуло его и свалилось с ним на пол – тут же, с пугающей проворностью, перевернулось и встало на все шесть лап. За ним полезло второе. Третье. Четвертое.

– К нам гости, – Виктор наклонился, подхватил карабин, вскинул ствол.

Эти твари были меньше – не больше метра с хвостом. Их панцири не светились – кроме глаз, ни единой искры биолюминесценции, только матовая чернота, поглощавшая свет и не дававшая отражений. Движения были резкими, словно бы спазматичными – лишенными той осторожной плавности, с которой перемещались полупрозрачные «светлячки». И глаза – словно злые красные угольки, в которых казалась какая-то неадекватная ярость.

Первая тварь спрыгнула с упавшего стеллажа. На мгновение существо замерло, словно оценивая добычу – или скорее фиксируя цель. Алекс видел как длинное узкое тело напряглось, как когти сжались, царапнув по полу сквозь пепел. Затем тварь прыгнула.

Виктор ударил, разрядом в четверть – бить полным, здесь, в замкнутом антураже, было опасно. Тварь приземлилась в метре перед Алексом, согнувшись от разряда в дугу. Алекс отбежал, подхватил карабин, вскинул ствол. Тварь дернулась, выпрямилась, перевернулась, снова укрепилась на лапах. В движениях не было ни намека на боль или страх – та же механическая, безумная решимость.

Из вентиляции продолжали сыпаться новые. Пять, шесть, семь, восемь. Вся восьмерка распределилась по блоку, стала окружать полукольцом. Первая бросилась снова. Виктор перевел излучатель на половину, ударил. Тварь приземлилась, снова забившись в судорогах, затем снова зафиксировалась на лапах. Несколько секунд стояла недвижно – видимо, нервная система пыталась справиться с шоком – затем бросилась снова.

Алекс и Виктор одновременно увернулись в разные стороны – тварь пролетела между ними, вонзилась острой треугольной мордой в пустой стеллаж. Голова пробила тонкую дверцу, застряла. Тварь задергалась, лапы заскребли по полу, взметая пепел. Полоса прогресса на мониторе продолжала свой медленный, методичный ход: 48 %… 49 %… 50 %…

– Давай пока спрячемся, – Алекс оглянулся на дверь камеры хранения зондов, также перевел излучатель на половину. Больше было нельзя – рефлекса в таком антураже костюмы могли не выдержать.

Затем атаковала еще одна тварь, затем другая, затем еще. Бить приходилось так чтобы рефлекс, вдобавок, не повредил интегратор – который продолжал методично гудеть и посвистывать, не обращая внимания на происходящее.

Им все-таки удалось уложить трех тварей, и подобраться к стене. Алекс нашарил сенсор, вдавил – дверь отползла – они ввалились – Алекс ткнул во внутренний – дверь двинулась – в проем сунулась черная голова – Виктор ударил с размаху ногой – тварь улетела в блок – дверь закрылась. Послышался скрежет когтей по двери, удары – царап-царап-царап, бум, царап-царап-царап, бум.

Они оказались в маленьком помещении – камера хранения зондов; небольшой коробок, метров пять на пять. Прислонились спиной к стеллажам – атмосферные зонды в защитных кожухах, роботы сейсмоанализаторы в амортизирующих блоках, дроны навесной разведки в транспортных контейнерах. Все это были дорогие устройства длительного использования, которые подлежали эвакуации, – но вот были оставлены здесь, чтобы послужить опорой для измученных спин.

– Такое ощущение, что эти черненькие нам не рады, – Виктор перевел дух.

– Как будто инстинкт самосохранения выключили, да, – Алекс откинулся к стойке с зондами. – Лезут прямо на огонек, – он поднял ствол, посмотрел на тлеющий рубин накопителя.

Скрежет и стуки не прекращались. Существа царапали дверь, бились, очевидно, своими черными треугольными головами в металл – с монотонным упорством машин, лишенных способности к обучению.

Алекс сполз на пол, снял шлем, перчатку, утер мокрый лоб. Рука дрожала от усталости и нервного напряжения.

– Еще четыре минуты, – Виктор озвучил показания времени в визоре, затем также присел, снял шлем, перчатку, утерся.

Минуты тянулись мучительно. Царап-царап, бум. Царап-царап, бум.

– Думаю, если сейчас пальнем на полную мощность, – наконец нарушил молчание Алекс, – камера интегратора выдержит.

– Да уж. Обидно будет самим же все это сжечь. После такого-то геморроя…

– Что-то я устал как-то, – Алекс закрыл глаза. – Хочу домой, в постельку.

Время ползло. За минуту до окончания всего процесса послышался новый звук. Негромкий, какой-то вкрадчивый – шелест, царапанье где-то сверху. Алекс поднял голову, вглядываясь в полумрак под потолком.

– Слышишь?

– Они в вентиляции, – Виктор посмотрел за ним. – И, может быть, по всей станции.

– Логично… Шлюз вентиляции легче всего раздолбать снаружи. В шлюзы ломиться вовсе не обязательно, – Алекс припомнил царапины и небольшие вмятины на куполе у диафрагмы ангара.

– Допускаю, снаружи ломились не только эти мелкие черные. Кроме тех наших светлячков здесь могут быть еще разные лапочки.

Алекс натянул перчатку, надел шлем, защелкнул фиксатор. Поднялся, преодолевая сопротивление измученного тела – колени хрустнули, мышцы бедер запротестовали острой болью. Подошел к двери, шагнул в сторону от створки, прижался к стене, поднес ладонь к сенсору. Виктор надел свой шлем, поставил излучатель на треть. Алекс тронул сенсор, отпрыгнул к стеллажам у противоположной стены. Дверь откатилась; Виктор выстрелил, снова, снова, снова.

Вернул излучатель на мощность; они оба ринулись в блок. Разряд, один за одним, еще и еще – наконец все твари лежат, дергаясь, в агонии странным образом пытаясь собраться, чтобы напасть снова.

Алекс и Виктор двинулись к интегратору, осторожно переступая через тела. Фасад интегратора покрылся паутиной трещин и темными пятнами, монитор оплавился, панель управления покалечена – но они были уже не нужны. Алекс подошел к слоту готовой продукции, повернул ключ разблокировки. Внутри, на ложементах покоились восемь изогнутых пластин. Идеальная полировка идеальной поверхности отражала искаженный антураж инвентарного блока – стеллажи, кривая сеть световодов на потолке, фигуры людей в костюмах.

– Какой красивый глянец, – Виктор хмыкнул.

Поверхность пластин переливалась оттенками – от глубокого синего, почти ночного, через фиолетовый и серебристый до почти белого с металлическим блеском, создавая эффект жидкого света, застывшего в твердой форме. Это была не просто идеальная полировка поверхности – это было нечто большее, игра квантовых эффектов в структуре нового инсидиевого композита. Отражатели выглядели не как промышленные компоненты, а как произведения искусства, достойные музея.

– Необыкновенно, – Алекс кивнул. – Надеюсь работать будут также шикарно… А легкие! – он аккуратно поднял пластину.

Виктор тронул обугленную тележку, сдвинул со скрипом. Нашли рулон транспортировочной пленки – термостойкий материал с амортизирующими свойствами. Упаковали драгоценные пластины, уложили на тележку, проложив прокладками из мягкого изолона, покатили тележку к выходу. Вышли в ствол.

Когда до дверей в ангар оставалось около тридцати метров, они остановились, помешкали. Прошли еще десять метров, оставили тележку, отошли к противоположной стене, двинулись дальше вдоль нее, вскинув стволы. Когда оказались перед открытой дверью, из ангара выскочило черное существо. Алекс выстрелил; тварь шлепнулась на пол, вскочила снова, бросилась снова – за ней еще трое. Наконец жуткие твари, получив каждое не по одному заряду, замерли на слое пепла.

Алекс и Виктор метнулись назад, к тележке. Схватились за ручки, со скрипом протащили по пеплу к роверу. Машина стояла, терпеливо ожидая в полумраке ангара. В дверях появилась очередная тройка черных шестиногих тел, за ними еще четверка. Виктор снова вскинул ствол; пока Алекс лихорадочно фиксировал груз на платформе, он методично отстреливал тварей, которые лезли на огонь с каким-то необъяснимо одержимым упорством. Они не отступали, не замедлялись, не обходили – только прямая атака, снова и снова, в настоящем безумии.

– Готово! – наконец выкрикнул Алекс, щелкнув последним фиксатором.

Они вонзились в кабинку, Алекс активировал двигатель, ровер тронулся, мягко покатил к шлюзу. Твари набросились на машину; стук ударов треугольных голов смешался с мягким шелестом приводной системы. Разошлась внутренняя диафрагма; ровер вкатился в камеру, увлекая с собой несколько черных тел. Лепестки двинулись в исходное положение – одна тварь попыталась протиснуться в последний момент, не успела – хрустнула в сжимающемся кольце – черная жидкость вязко брызнула на серо-зеленый металл. Разошлась внешняя диафрагма – ровер выкатился в багрово-пепельный полумрак; стал увеличивать скорость.

Наконец станция исчезла в рубиновой мгле за спиной. Четырнадцать километров до шлюпа. Тринадцать. Двенадцать. Одиннадцать…

– Действительно как в кино, – наконец усмехнулся Виктор. – Лезут на убой – вообще никакой логики.

– Если наши предположения верны, они могли реально потерять адекватность, – сказал Алекс, не отрывая взгляда от пепельной перспективы дороги. – Магнитный фон, со всеми последствиями, за эти четыре года вырос на три порядка. Сначала у них, наверно, отключилась природная навигация, и их занесло сюда. Затем просто потеряли адекватность – они ведь здесь подольше нашего, и экранов у них никаких. Фон жарит мозги месяц за месяцем, или что у них там.

– Кстати насчет экранов. Не исключено, что они каким-то образом чувствуют, что под куполом фон более-менее в норме, и лезут сюда. У тех любопытных, возможно, либо какая-то естественная защита, либо они здесь только недавно, и еще не успели, хм, свихнуться. К тому же, если они пасутся у залежи, им на самом деле, может быть, от этого легче… Видел как спокойно они себя вели? Совершенно без такой вот тупой агрессии.

– Можно, в этом плане, предположить что тут было, – Алекс указал за спину, туда где в рубиновой мгле оставалась станция. – Орда невменяемых тварей, которые лезут из буквально каждой дыры, наверно… Бросаются на оружие, снова и снова, пока не погибнут. Отпугнуть невозможно, только убить.

Три километра… Два… Один…

Ровер подкатил к шлюпу, мягко остановился. Алекс деактивировал двигатель. Они сидели неподвижно несколько секунд, глядя на полировку экранов шлюпа, сверкавшую с какой-то угрюмой торжественностью. Затем Алекс открыл дверцу кабины.

– Дома, – сказал он. – Можно расслабиться.

– У нас набралась такая пачка загадок, – Виктор усмехнулся, – что я как-то не особо уверен, что можно. А ты, значит, уверен, эксперт по киноподелкам?

– Ладно, не каркай, – сказал Алекс и выпрыгнул в пепел.

* * *