Текст книги "Находка (СИ)"

Автор книги: gaisever

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Больше всего Алекс ненавидел контроль на границах между Секторами. Для чего нужна Конфедерация, если контроль на межсекторных переходах такой словно ты беженец из враждующего государства? Он вышел из линтера уже тридцать минут назад, а контроль до сих пор цедил очередь как испорченный автомат – плохой кофе.

Терминал, тупо мигая контроллером, мучительно анализировал поле ладони, затем сканировал лицо, сетчатку, затем, совсем уже по старинке, отпечатки пальцев. Алекс, с этим каменным лицом, смотрел как на дисплее бесконечно мерцают строки: «Локализация: Сектор 2-204. Проверка прав доступа…» (какие права доступа в Конфедерации?). Наконец раздался одобрительный щелчок, и из слота выплюнулся кристалл с авторизацией для мелких терминалов без биометрии. (В 2-204 Алекс еще не был; интересно – местным тоже без авторизации в туалет не сходить? Взятки решают все.)

Багажная зона встретила грохотом сортировочных автоматов, от которого Алекс уже отвык – такого древнего барахла как здесь он не встречал давно. (Все деньги здесь, как следует сделать вывод, уходят на паранойю.) Хорошо, что у Алекса только сумка; избегалась вечность ожидания в грохоте.

Но куда дольше пришлось стоять в очереди на таможне. Потом две минуты томиться в камере анализатора, пока неприветливый оператор изучал содержимое сумки Алекса и собственно его внутренностей. И вот наконец – лозунг над выходом из зоны прибытия, очень характерный в своем идиотизме: «Приятного пребывания в ведущем субъекте Галактической Конфедерации – Сектор 2-012 рад лицезреть своих посетителей».

Вырвавшись наконец в огромный атриум коллектора, Алекс огляделся и сразу увидел Виктора. Тот стоял у стойки со схемой станции, в своем фирменном виде – дорогая куртка, дорогой костюм, плюс дорогой теперь кейс. Алекс поймал себя на мысли, что обрадовался «как ребенок». Подошел.

– Решил, значит?

Виктор отмахнулся.

– Нашел здесь более-менее тихое место, – указал в одну из бессчетных арок в бесконечной стене.

Просочившись сквозь толпу, они свернули в боковой ствол и через минуту оказались у входа в небольшое кафе с навязчивым голографическим антуражем (кафе называлось «Ядро Галактики», а антураж должен был предполагать вид из такого ядра). Запах скверного кофе в таком окружении казался не вполне уместным.

Без заказа в подобных заведениях обычно просили удалиться (как правило очень невежливо), поэтому они заказали по чашке. На вкус, равным образом, кофе мало чем отличался от концентрата для генерации продувочных смесей. Они заняли столик в углу, Виктор достал планшет, положил на стол.

– Теперь слушай, – сказал Алекс. – Помнишь Марту?

– Неах? Которую чуть не посадили тогда?

– Перед выходом я ей отправил сообщение. Спросил может ли точно узнать что было на борту СД. Пока мы шли, она узнала. Не все, но этого хватит… Читай, полчаса назад получил.

Алекс достал из сумки планшет, вывел сообщение, протянул Виктору. Тот взял, прочитал, кивнул.

– Все правильно. Я как раз хотел это озвучить. Если допустить, что данные телеметрии «воронки» – в стандартном разбросе, то есть плюс-минус двадцать процентов, то такая масса как полный СД при контакте с «воронкой» такой мощности была обречена. При такой массе радиус необратимости очень велик. Без вариантов! И по моим расчетам, как раз так и получалось – чтобы выйти на такой вектор выброса, СД должен быть пустым. Или почти пустым. Первая мысль – да, мошенничество со страховкой, виртуальный груз, что там обычно бывает. То есть, да, – мусор, о котором я тогда предупреждал. И я уже думал тебя послать. Как получаю твое сообщение о конкурентах. И вот теперь получается…

– И вот теперь получается, что там всего лишь четыре триплекс-контейнера.

– Ради которых надо было придумать байку про восемьдесят миллионов, – Виктор кивнул, побарабанил пальцами по грязной столешнице. – Ты собирался, пока что, выяснить где и в каком состоянии грузовик, и в каком состоянии груз. И с такой информацией, например, реально претендовать на те же двадцать процентов. То есть «а потом как придется». Теперь у тебя появляется формальный шанс взять игру в свои руки. Со всеми вытекающими отсюда.

– Но мне-то, как знаешь, терять действительно нечего. Последние десять лет я живу как в помойке. По сути, я и живу в помойке… И мне это уже надоело. Но ты ведь тоже решил?

– Жаль мы не знаем что в этих контейнерах.

– Или наоборот не жаль.

– Меньше знаешь – спокойнее спишь. Хи-хи.

– «А потом как придется» – это не отменяется. Просто пока откладывается. На после того как мы спрячем эти контейнеры, если они живы и мы их сможем достать… А теперь покажи расчеты.

Виктор развернул планшет, вывел схему группировки секторов, перечеркнутую траекториями и конусами вероятности.

– Я прогнал данные с твоего шлюпа через три разных модели, – начал Виктор. – Параметры «воронки» проинтерполировал по записям твоего СР. Учел смещения масс за четыре года, знаешь – возмущения теряют стабильность…

– Короче, – Алекс поморщился.

– Короче, есть три вероятные зоны. Две вот эти – вероятность ниже статистической погрешности. А вот эта, про которую я сообщал…

Он увеличил масштаб. На весь экран раздвинулась небольшая звездная система.

– Третья – вот. 4-227-АД-12-КР. Красный карлик, восемь планет. Если «воронка» работала по модели Та́нагу-Шоэ, а телеметрия указывает на это, то СД-800 должен был оказаться там. И при одном условии – если он был пустым, да… В общем, по расчетной траектории – это единственная какая-то масса. Если СД потерял управление, что после «воронки» почти бесспорно, то он должен оказаться именно там. И прибыть туда совсем недавно. Совокупная вероятность – семьдесят восемь процентов.

– Это много?

– Для таких расчетов – огромно. Я бы поставил все деньги.

Алекс усмехнулся.

– Ты, я понял, решил поставить гораздо больше денег?

Виктор не ответил, снова увеличил изображение. Четвертая планета, серо-бурый шар, в разводах атмосферной активности.

– Сектор исследовали всего четыре года назад, названия пока нет, просто субтитул КР-4, – продолжил он. – Точку классифицировали как непригодную для колонизации, по четвертому классу – «высокоопасная, терраформирование нерентабельно».

– Подробности.

Виктор пролистал файл.

– Атмосфера стандартного типа, причем высокая – 0-84. Состав, давление – дышать можно, компенсация не требуется. Но геологическая активность зашкаливает. Тектоника в постоянном движении, эксцессы в среднем четыре раза в сутки на площадь. Вулканизм повсеместный. Зональность равномерная. Вот, например, температура – от минус сорока ночью до плюс шестидесяти днем.

Он тронул экран, открывая дополнительные данные.

– Флора и фауна крайне агрессивны – местные хищники размером с «Жука».

– Шестьдесят тонн, – Алекс кивнул.

– Крайний десант потерял треть состава за две недели – притом что экспедиция класса «ноль», то есть уровень роботизации предельный. После этого точку просто закрыли. Затем, хотя радиация в норме, постоянные магнитные бури – навигация бесполезна. Любой модуль на поверхности отрезается от орбиты, без толку даже Р-диапазон.

– Да, соответственно без толку автоматика.

Алекс изучал данные и изображения. Бурые океаны. Континенты, покрытые темными пятнами пепла вулканических зон. Темная, какая-то кровавая зелень пояса джунглей.

– Райское место.

– Идеальное, чтобы что-то потерять навсегда, – согласился Виктор. – Никто в здравом уме не полезет туда без веской причины.

Алекс откинулся на спинку стула.

– У нас она есть. И, в конце концов, мы с тобой бывшие из Сопровождения, а это многое значит.

– Не скажу, что это гарантированное самоубийство. Но стать покойником шанс существенный.

– Я и так покойник, – Алекс улыбнулся криво. – И мне даже пообещали три миллиона – оплатить погребение. Я попал, да. Интересно кто заложил? Ладно, не сейчас… В общем, у меня только два выхода – бежать до конца жизни или…

– По-моему, выходов у тебя вообще ноль, теперь. Ты сейчас можешь сдаться конторам, и если они найдут грузовик, со всем грузом, то можешь получить два с половиной. А можешь и не получить, кстати. Но после того как тебе предложили эти три… Вариант получить тридцать процентов, по закону, ты просто не успеешь реализовать. Чтобы получить свои тридцать процентов, ты должен доставить груз сам. Ты даже не успеешь собрать экспедицию. Алекс, ты заварил кашу которой можешь подавиться насмерть.

– Если я ее заварил, то хотя бы надо дойти до первой логической точки. Выяснить что с грузоходом и с грузом. А там, да, «как придется»… Теперь вот что – теперь я не знаю на чем туда добираться. И чем оплачивать взятки, чтобы туда добраться, если будет на чем.

– У меня есть кое-какие сбережения, – Виктор помолчал, побарабанил пальцами по столу. – Откладывал на… Неважно. Восемь тысяч. Плюс то что осталось у тебя.

– У меня меньше тысячи. После покупки, ремонта, и так далее.

– А сколько ты выложил за свой драндулет?

– Три пятьсот. Слушай, ты на самом деле собираешься выложить, сам, восемь тысяч – за такую вот авантюру? Назовем вещь своим именем? В конце концов, я-то приглашал тебя хотя бы прокатиться за свой счет.

Виктор посмотрел в свой планшет, на изображение КР-4.

– Знаешь, Алекс, я вообще согласился потому, что… Даже со своими сомнениями насчет массы, и после твоих конкурентов… На самом деле мне тоже терять, в общем, нечего.

– Что у тебя-то случилось?

– Обычная чушь, мне до тебя далеко… Жена – ушла эти четыре года назад. Забрала дочь. Сказала что обычно в таких случаях говорят – рядом со мной она чувствует себя одинокой…

Виктор отпил кофе, поморщился.

– Понятно. То есть тебе оставалось, что говорится, погрузиться в работу.

– Да, как в том анекдоте. «Доктор, что мне делать, у меня депрессия». «Погрузитесь целиком в работу». «Доктор, дайте другой рецепт, я бетономешальщик».

– Я думал, ты почти ненавидишь меня, – Алекс переменил тему. – Из-за того же Кройса.

– Да. Который оказался тогда в поляре. Мы с ним дружили со школы, с начального класса. Мне сейчас кажется, что у меня кроме него друзей действительно не было… Ладно. В общем, обычная чушь. У меня нет семьи. Нет друзей. Что, я последнее время думаю, неудивительно… В общем, нет ничего, кроме работы, которую я ненавижу. Так что да, Алекс. Я готов потратить все деньги и двинуть в эту дыру. Хотя бы просто отвлечься.

– С риском потерять все эти деньги и вообще кончить неизвестно чем? Да, не узнаю тебя.

Замолчали. Виктор допил кофе, поморщился снова.

– Ладно, – сказал наконец Алекс. – Значит решил, и мы покойники оба. Тогда хотя бы перед смертью скатнемся с комфортом. Ищем салон, – он взял планшет.

* * *

Менеджер салона, сухопарый мужчина лет пятидесяти с искусственным глазом (везет мне на киборгов, подумал Алекс с некоторым холодком), оказался человеком с компанейскими манерами. Офис был похож на модельное отделение музея космической техники. Стеллажи, заставленные моделями старинных капсул, ботов и шлюпов; по стенам – голографии реальных машин, опять же древних, которые в натуральном виде Алекс наблюдал минимум лет пятнадцать назад. На столе – снова модели, и даже несколько реальных деталей, в прозрачных коробках – замки экранов, сенсорные панели люков, крепления дефлекторов – весь набор мальчишки мечтающего о гашетке пилота.

Выслушав их запрос, менеджер задумчиво почесал подбородок, потер затылок.

– Средней дальности значит, – он вывел на монитор оглавление каталога. – Вроде как что-то было… Выбор у меня, честно говоря, небогатый. Здесь не «Мульти», как понимаешь. Или «Терминал-7», тот же… Но кое-что есть.

Он открыл пункт, пролистал несколько позиций.

– «СР», модель девяносто. Снят с учета пять лет назад, прошел капитальный ремонт. Экраны свежие, тягло в норме, полная автономность шесть недель… Цена – пять тысяч.

– Трюм? – спросил Виктор.

– Стандартный. Четыре банки.

– Мало, – Алекс покачал головой. – У нас будут триплексы, а такой один – почти пара обычных.

– Интересный у тебя будет груз, друг.

– Не знаю людей чистых перед законом, – Алекс расплылся в улыбке.

– Отходы? Дело обычное, да… Да и не мое собственно, – менеджер улыбнулся так же. – Есть «СТД», модель двести двадцать. Был на контракте с Разведкой! Не хрен собачий… Но владелец что-то накосячил, и в итоге сыграл в банкрота. Железо пошло за долги. Экраны усиленные, отсек восемь стандартных, автономность три месяца. Полный комплект, с оружием. Доки, кстати, могу сделать тоже… Навигатор – пятого поколения, с гравистазисом, то есть даже «воронку» проглотит, небольшую конечно… Десять тысяч.

– У нас восемь, – сказал Алекс.

Док-менеджер пожал плечами.

– Могу скинуть тысячу, если платишь здесь и сейчас, и нашими. Но не больше. Машина отличная, долго не простоит.

– Давай посмотрим, – сказал Виктор.

Они прошли в ангар. Под сводчатым потолком, по которому ползли световоды, сея свой характерный мертвенный свет – в последнее время от такого у Алекса начинало плавать в глазах, – стоял шлюп. Алекс оценивающе обошел судно. Шлюп выглядел очень достойно – экраны без повреждений, дефлекторы почти как новые, парковочный шток (модели среднего класса уже комплектуются штоком) – тоже без нареканий, цанга как новая.

– Внутри? – он обернулся к менеджеру.

Тот кивнул, активировал рампу. Они поднялись в машину. Стандартная рубка на тройной экипаж; кроме сервис салона, как требует средний класс, также жилой отсек с койками. К трюму еще два «чулана» – защищенные багажные боксы, в которых Разведка обычно хранила ценную рабочую аппаратуру. Слегка пахло озоном – опять генератор (нерадивых чайников, которые не умеют или ленятся следить за экраном генератора поля, надо стерилизовать, чтобы не воспроизводились).

Алекс сел в капсулу «среднего» (то бишь пилота; на шлюпах среднего класса были уже не просто летные кресла, а капсулы – с противоперегрузочной блокировкой), активировал навигатор, активировал общий дефект. Все было отлично.

– Неплохо, – признал он наконец. – Даже есть модуль компенсации магнитных помех, и даже модуль «авто» для аварийной парковки. Комплектация что надо. Хотя для Разведки неудивительно. Ресурс, только честно? – Алекс обернулся к менеджеру.

– Стандартный после техконтроля – еще двадцать тысяч. Честно, друг, – менеджер ухмыльнулся, сверкнул искусственным глазом.

Алекс еще раз оглядел рубку. Машина в разы лучше его «СР-447», и в общем недорого. И главное – как раз что надо для «авантюры».

Они вернулись в офис.

– У нас, в общем, восемь. Плюс могу дать доступ к моему старому, «СТ». Он сейчас на «Дексесе» третьем. После ремонта, не леденец, но свои четыре стоит.

Менеджер поморщился.

– «Дексес-три»? Ну ты даешь, друг. Его сюда переправить – минимум три. Что нанимать пилота, что заказывать транспорт. Проще там же продать.

– Минимум три? – Алекс был несколько ошарашен.

– А что ты хотел? – менеджер усмехнулся. – Инфляция. Ты как вчера родился, друг. С Флота, что ли?

– Бери в залог, – предложил Алекс. – Вот техкарта, – он достал из кармана кристалл. – Буквально поза-позавчерашняя. И если что, продашь сам, на месте.

Менеджер задумался, потер подбородок, почесал затылок, сверкнул глазом, поглядывая то на кристалл, то на голограммы за спиной Алекса.

– Ладно, – наконец взял кристалл. – Два месяца – и продаю. Инфляция. Давай данные, доки пришлю через час.

Алекс достал еще кристалл, протянул менеджеру через стол, между моделями и прозрачными коробами.

– Где мы – твоим конкурентам уже известно, – сказал Виктор когда они вышли в ствол. – А скоро будет известно на чем.

– Успеем.

* * *

Через четыре часа они ожидали выхода в шлюп-доке. Алекс, в капсуле «среднего», закончил вводить рутину выхода. Виктор устроился в капсуле «правого», навигатора.

– Надеюсь это нам все-таки не пригодится, – он указал большим пальцем за спину, где за стеной в багажном боксе фиксаторы держали два карабина.

– Я тоже.

– Ты боишься?

– Чего? Что опять просрочу какой-нибудь платеж – боюсь. Уже даже устал бояться. А вот сейчас, несмотря на все туманные перспективы, первый раз за десять лет чувствую себя на своем месте. Я не про капсулу «среднего»… – он тронул локтевой контроллер.

– Мы оба сошли с ума.

– Нет. У нас еще нет справки.

Наконец дежурный дал выход. Алекс положил локти на локтевые контроллеры, ладонями сжал гашетки хода. Шлюп среднего класса – управление почти по военному образцу. Руки «сами вспомнили» давно забытые движения. Алекс отвел локти в стороны – шлюп плавно оторвался от площадки, плазма планетарных двигателей разбежалась по панелям гасителей. Микрофоны принесли бархатный рокот, который не забылся бы никогда – приятная легкая вибрация прошелестела по корпусу – дефлекторы откалиброваны очень неплохо.

Алекс вдавил гашетки – вектор тяги сместился, шлюп двинулся к диафрагме шлюза. Вот лепестки диафрагмы ушли в кольцо – «СТД» модель 220 покинул док. Впереди была бездна, усыпанная алмазами далеких солнц, под одним из которых, возможно, ожидал опасный загадочный куш.

* * *

Глава 5

Элена Вейс шагнула в номер отеля «Небесный Веер» на станции «Дексес-21» – одной из бесконечных безликих транзитных точек, из которых, в общем, состояла обитаемая Галактика.

Даррен Холт уже ждал. Он стоял у панорамного экрана, за которым мерцала звездная пыль близкой туманности. Элена отразилась в полировке экрана, Холт обернулся.

– Доктор Вейс! Благодарю за пунктуальность.

Она ожидала увидеть стереотипного криминального авторитета – небрежного, развязного, даже вульгарного. Перед ней стоял мужчина лет сорока пяти, в безупречном сером костюме. Гладко зачесанные назад темные волосы, коротко подстриженная бородка, спокойно-внимательные глаза – элегантность, граничащая с аристократизмом. Если бы не контекст встречи, его можно было бы принять за финансиста, или дипломата.

– Перейдем к делу без прелюдий? – Элена прошла к креслу.

– Присаживайтесь!

Элена опустилась в кресло.

– Должен признать, – Холт занял свое напротив, – ваше предложение заинтриговало нас. Не каждый день высокопоставленный корпоративный сотрудник выходит на контакт с… Людьми моего круга. Обычно мы работаем с посредниками гораздо менее впечатляющего калибра.

– Посредники создают уязвимости, – Элена улыбнулась. – Я предпочитаю минимизировать риски.

– Верно, – Холт откинулся на спинку. – Могу представить как вы рискуете… Итак, обсудим суть вашего предложения. Вы утверждаете, что располагаете информацией о транспортировке некого крайне ценного груза.

– Не просто информацией, – Элена достала из сумочки накопитель. – Полными данными о маршруте, времени, всех сопутствующих процедурах и протоколах.

– Впечатляет, – Холт посмотрел на накопитель. – И, думаю, я догадался о чем идет речь. Профиль вашей организации ни для кого не секрет… Словом, любая корпорация или государственное образование получив этот груз обеспечит себе технологическое превосходство на много лет. Не ошибаюсь?

– Надеюсь… Все-таки результат семилетней разработки, с бюджетом превышающим бюджет некоторых Секторов Конфедерации. Устройство прошло первый комплекс испытаний две недели назад. Результаты превзошли все прогнозы. Сейчас его готовят к перевозке из 3-112 в 4-165, для продолжения испытаний в новых условиях.

– Каким образом планируется транспортировка?

Элена положила накопитель на стол.

– Грузовое судно СД-800, – начала она. – Стандартный грузоход высокой вместимости, стандартная перевозка, заказана у СГК. Выбор, как понимаете, продуман – корпорация использует тактику «спрятаться на виду». Никаких специализированных эскортов, никаких секретных маршрутов.

– Это, полагаю, и не требуется, – Холт кивнул. – С соответствующим уровнем защиты?

– Да. Словом, обычный коммерческий рейс с обычной манифестацией груза. По документам – набор «Стальной шелк». Наверняка слышали – самый дорогой комплекс по добыче и обработке ископаемых на планетах с экстремальными условиями. Застрахованная ценность груза – 80 миллионов. Сумма – в стандартном диапазоне для подобных перевозок. Слишком маленькая страховка вызвала бы вопросы у регуляторов. Слишком большая – привлекла бы нежелательное внимание. То есть, охрана по соответствующему протоколу, но опять же, ставка не на охрану, а на упаковку… И на то, как понимаете, что о реальном грузе знает только несколько человек. Верных насколько это возможно. В общем, все данные – на накопителе.

– Отлично, – Холт взял накопитель, спрятал во внутренний карман пиджака. – Теперь об означенной упаковке. Как я понимаю, без санкционированного доступа мы даже не сможем элементарно активировать блок данных трюмов?

– Разумеется, – Элена улыбнулась. – Биометрическая защита класса «ноль».

– Уникальное излучение головного мозга? – Холт приподнял брови. – С таким мы еще не работали.

– Да. На сегодня один из самых высоких уровней защиты. Каждый человеческий мозг генерирует уникальный электромагнитный паттерн. Его невозможно подделать, скопировать и воспроизвести традиционными методами.

– И сколько человек имеют доступ?

– Трое. Доктор Маркус Гесс – начальник программы разработки. Доктор Ила́й Не́ттор – наш ведущий специалист. Ну, и я.

– Так в чем же проблема? – Холт заложил ногу на ногу, сцепил пальцы на колене. – Если у вас есть доступ, почему вы не можете…

– Потому что я больше не в системе. Меня отстранили от проекта, месяц назад. Мой профиль деактивирован.

– Не может так быть, чтобы чего-то нельзя было подделать, – Холт улыбнулся. – Вопрос в сумме.

– Способ, разумеется, есть. Не знаю известен ли вам. Существует кристалл, который встречается, на данный момент, только на одной планете в Галактике. Он обладает уникальными резонансными свойствами. При воздействии специализированного резонатора его можно «зарядить» паттерном мозгового излучения авторизованного лица. После зарядки кристалл эмитирует записанный паттерн в течение четырех – четырех с половиной лет.

– Интригующе, – Холт кивнул. – Но я полагаю, есть сложности?

– Есть, минимум две. Во-первых, такой резонатор – громоздкое стационарное оборудование. Во-вторых, процесс копирования занимает двенадцать минут, быстрее скопировать паттерн с должной детализацией пока не возможно.

Холт расцепил пальцы.

– То есть нам нужно будет раздобыть резонатор и засунуть в него авторизованное лицо.

– Раздобыть такой резонатор не проблема. Вопрос в сумме, да… Сложнее будет засунуть в него авторизованное лицо.

– В плане чего остается два варианта, – констатировал Холт. – Доктор Гесс или доктор Неттор. Один из них должен оказаться в нашем распоряжении для зарядки кристалла. Если, конечно, они сами не пожелают проследовать с нами, чтобы любезно предоставить доступ к аппаратуре.

– Именно, – Элена кивнула. – Вам нужно как-то заполучить одного из них, причем так чтобы никто ни о чем даже не догадался.

Холт задумчиво потер подбородок.

– Задача не из простых. Похищение, разумеется, не вариант – ворошить муравейник, со всеми вытекающими последствиями…

– Вам придется похлопотать, – Элена кивнула. – Могу только сказать, что я бы выбрала Неттора. Хрестоматийный случай отражения гениальности в разгильдяйстве.

– Ради таких перспектив похлопочем, – Холт улыбнулся снова. – Кстати, доктор Вейс, если позволите… Я работаю в этой сфере достаточно долго, чтобы распознавать мотивацию людей. Жадность имеет определенный запах. Идеология – другой. Месть – третий. И я ощущаю здесь именно месть… Вы готовы предать свою корпорацию, поставить под удар годы работы, рискнуть собственной свободой и, возможно, жизнью. Почему?

Элена вздохнула. Вопрос был ожидаемым, но это не делало ответ легче. Часть ее хотела сохранить дистанцию, не раскрывать личное. Но другая часть – та что горела от боли и унижения – требовала выговориться.

– Вы правы, – сказала она наконец. – Это месть.

– Продолжайте.

– Гесс. Начальник программы. Блестящий администратор, талантливый манипулятор, и чудовище в личном общении, – слова хлынули, как прорвавший плотину поток. – Он домогался меня два года… Я отказывала ему последовательно и однозначно. Надеялась, что он поймет наконец. Я была наивна. Последний отказ случился месяц назад. После чего он сказал прямо – если я хочу продолжать работу, вообще заниматься дальше наукой, то должна «пересмотреть приоритеты», что «в корпоративном мире успех зависит от правильных личных связей…»

– И он решил отомстить, – закончил Холт.

– В итоге я была отстранена от устройства – от проекта в который вложила семь лет жизни. Семь лет, господин Холт. Я пожертвовала многим ради этой работы, но ладно… Сейчас Гесс использует свое влияние, чтобы блокировать все мои попытки продолжить карьеру. Я имею в виду не деньги, вы понимаете.

– Да. Наука для вас…

– Единственное что имеет значение.

– И когда груз исчезнет, расследование укажет на недостатки в системе безопасности, соответственно – в его компетенции. Он будет отстранен, дискредитирован, и привлечен к ответственности… Что же, я встречал массу людей готовых предать свои организации за деньги, за власть, за идеологию. Но месть – самый честный мотив. Она не прячется за рационализацией. Не притворяется благородной. Она есть то что есть – человеческая, понятная, и ожидаемая…

Он поднялся, протянул руку.

– Что касается биометрической проблемы – решение мы найдем. У меня есть специалист, который справлялся с более сложными задачами.

Элена поднялась, пожала руку.

– Благодарю вас.

– Не благодарите, – Холт усмехнулся. – Это бизнес. Но если вам станет легче, я действительно понимаю вашу ситуацию. В моем мире тоже хватает людей злоупотребляющих властью. Разница лишь в том, что мы решаем такие вопросы более… Прямолинейно.

Он проводил ее до двери. На пороге она обернулась.

– Я переступила черту, и назад пути нет. Но я не жалею.

– Если хотите совет старого пирата-циника… Не жалейте о мести, доктор. Вот о причине посожалейте, потом.

Дверь закрылась. Элена осталась одна в безликом коридоре станции, чувствуя странное, горькое удовлетворение.

* * *

Каллен Дейнт не любил импровизацию. В его профессии импровизация означала ошибки, а ошибки означали провал, арест, или смерть – в зависимости от степени невезения. Поэтому он сидел в кубикуле на окраине мегаполиса Новый Эридан уже неделю, подбирая гарантированную уязвимость среди всех многочисленных в жизни доктора Илая Неттора.

Второй кандидат, Маркус Гесс, жил по жесткому протоколу – дом с охраной, бронированный транспорт, минимум социальных контактов вне работы. Он был параноиком, что делало его идеальной мишенью для долгосрочного плана, но весьма проблемной для быстрой операции.

Неттор же был другим. Выдающийся ученый, один из создателей «устройства», человек с тремя докторскими степенями и массой параллельных заслуг… И в обычной жизни безнадежно беспечный.

Дейнт еще раз просмотрел наблюдения. Вот Неттор выходит из лаборатории в 18:47, садится в машину, с парой стандартной охраны, направляется в бар «Очарованный Кварк» – второй раз за эту неделю. Вот сидит за столиком с тремя друзьями – охрана рядом; но взять его, например, за шкирку, выволочь и вправить мозги, разумеется, не в компетенции. (Очень зря. Таких разгильдяев надо просто увольнять, только вот голова мешает.)

– Идиот, – пробормотал Дейнт. – Гениальный, драгоценный, охраняемый всеми силами корпорации идиот, который считает, что может жить как обычный кретин.

Дейнт изучил профиль психологической оценки Неттора. Ученый мучился от того что специалисты называли «синдромом гения в клетке». Годы работы под протоколами безопасности, постоянный надзор, ограничения в передвижении и общении – все это, понятно, давило. Неттор справлялся с давлением систематически нарушая правила в «безопасных» рамках – походы в бары, встречи с друзьями «на чужой территории»; словом, попытки сохранить подобие нормальной жизни.

В досье были записи от куратора: «Субъект демонстрирует потребность в личном пространстве. Рекомендуется толерантный подход – жесткий контроль может спровоцировать психологический кризис и снижение продуктивности». Безопасность закрывала глаза на «некоторые отклонения», лишь бы ценнейший специалист продолжал эффективно работать.

Идиот.

* * *

Пятничный вечер в баре «Очарованный Кварк» был предсказуемо оживленным. Заведение специализировалось на посетителях из научно-технической среды. Интерьер бара был оформлен в стиле «научного шика» – полированные поверхности из композитов, столешницы из синтез-мрамора с люминесцентными нитями, мигрирующими в случайных узорах. По стенам переливались схемы-визуализации квантовых процессов, висели прозаичные фотокопии рукописей известных физиков.

В углу стояла небольшая мультиголографическая инсталляция, демонстрирующая возникновение и схлопывание черных дыр – посетители могли подойти и взаимодействовать с ней, изменяя, например, напряженность и потенциал гравитационного поля.

Над барной стойкой парили меню, набранные шрифтом стилизованным под математические обозначения. Коктейли носили названия вроде «Парадокс Риммео-Таггу» (темно-фиолетовый напиток с эффектом расслоения на три фазы), «Горизонт событий» (черный коктейль с золотистой поверхностью, подающийся в сферическом бокале), или какой-то вообще «Порог барионной дестабилизации» (светящийся серобуромалиновым напиток, в котором плавали съедобные молекулярные сферы). Сама барная стойка была произведением искусства – конструкция из полупрозрачного композита, имевшая такую замысловатую боковую поверхность будто ее отливали в среде пятого измерения; внутри циркулировала взвешенная жидкость, создавая эффект «текущей плазмы».

Доктор Илай Неттор сидел за столиком под светильником, который назывался «Суперпозиция» – в центре композиции висит темная непрозрачная сфера (очевидно частица в ее истинном состоянии до момента наблюдения), от сферы во всех направлениях плавно и хаотично изгибаются тончайшие нити, создавая постоянно меняющийся трехмерный узор (очевидно вероятностное облако, или просто набор волновых функций, кому как).

За столиком с Неттором сидели его постоянные друзья – То́мео Ду, инженер-конструктор, Ли́сса Порте́н, биоинформатик, и Э́вин Труи́льо, архитектор виртуальных пространств. Все трое дружили с университетских времен, причем с Ду Неттор учился на одном факультете. Еженедельные встречи в этой компании были для Неттора одним из тех «глотков нормальности» в его регламентированной жизни.

– И тогда Матте́о мне говорит: «Илай, еще один такой косяк, я лично выброшу твой терминал в ближайшую черную дыру».

– Чтобы ты – и накосячил? – Лисса рассмеялась.

– А что? – Неттор отхлебнул свою «Эволюцию смешанных состояний» – смесь темного рома и чего-то искрящегося синим. Напиток менял общий тон по мере того как его пили, переходя от болотно-зеленого к светло-голубому. – Я ведь все-таки человек, обычный? В общем, перепроверяю, и, да, нахожу ошибку в третьем порядке.