Текст книги "Арлерт-Харт (СИ)"
Автор книги: Gabrie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
А сейчас стало очень стыдно и хотелось зарыться головой в землю, как глупое животное – страус, о которых он в детстве читал в сказке про волшебные бобы.
Армин читал тогда эту сказку с Эреном.
– Я бы не предал своих друзей, – твердо сказал Армин, даже не смотря на все неумолимую дрожь в голосе, – никогда.
– Я тебе не верю, Арлерт, – покачал головой Смит. Уже планируя в голове весь дальнейший план, – но именно ты нужен нам сейчас. Ты знаешь девушку, скрытую в этом чудовище.
– Честно, и не думала, что ты победишь, – Энни присела перед парнем на корточки, с предельной аккуратностью пытаясь отряхнуть землю с его волос. Армин поморщился, когда она наткнулась рукой на шишку, ставшую, кажется, еще только больше, – прости, Армин.
– Ты обо мне заботишься, – прозвучало, как факт и Арлерт попытался широко улыбнуться, не смотря на разбитую губу. Энни кончиком пальца дотронулась до нее, а после ласково очертила рукой большой синяк на лбу.
– Она поставила тебе эту рану, – прозвучало, как факт и Эрвин указал пальцем на повязку Арлерта. Блондин провел по ней рукой, никак не замечая, каким грубым было его движение, – и теперь ты должен убедиться в правдивости моих слов. Твои чувства сделают тебя только слабым.
– Я сильный, – все так же твердо ответил Арлерт, бросая взгляд на ружье, вспоминая, как держал его и не боялся отпускать.
– Я сильный, – счастливо произнес Армин и начал пересказывать Энни всю драку с Ллойдом, не принимая во внимание то, что она все это время наблюдала за ней тоже, хоть и в стороне, – ты мой ангел-хранитель.
Леонхарт хотела опять дать ему подзатыльник, но вовремя отдернулась. И лишь также грубо обобщила:
– Я ничего не сделала, Армин. На моем месте, другие люди сделали бы для тебя все возможное. Мое участие в твоей жизни ты слишком переооцениваешь.
– У меня есть те, которых я очень хочу сберечь от неприятностей и ради которых переступлю через любые чувства, – Армин все таким же пустым взглядом глядел на командора Эрвина, что до сих пор ему не верил. Но которому было приятно слышать такие слова. Он даже испытывал небольшую гордость. Он командором – был отцом, для всех своих солдат – его детей.
– Ради этих людей ты оставишь другого человека в прошлом, Армин? – казалось, чтобы Арлерт сейчас не ответил, менторский тон командора решит все в любом случае.
– Да, – ответил Арлерт.
– Да? – странно спросил он, не зная, что вообще ответить Энни на такое заявление. Но после понял, – Да, точно… Ты же даже не считаешь нас друзьями.
– Именно, – сухо ответила Энни, еще закатив глаза, надеясь, что это убедит Арлерта окончательно. Но он только растянул губы в очередной наивной улыбке.
– Я все равно считаю, что мы уже близкие друг другу люди, – с безнадежной уверенностью сказал Армин, – и близкие люди всегда будут рядом.
– На раз-два-три я тебя поднимаю, – пропустила все это мимо ушей Леонхарт, безразлично сообщив. Армин сидел на земле, не в силах подняться без посторонней помощи. Помощь была нужна в таком тяжелом состоянии в любом случае.
– Может тебе нужна помощь, Армин? – любезно спросил Эрвин, на что получил даже слегка раздраженный взгляд.
Командир принял прежний вид и парой кратких предложений описал дальнейшие действия, которые они все предпримут после того, как Армин назовет имя той самой девушки.
– Осталось только поговорить с Эреном, – Смит уже поднялся на ноги, сейчас глядя в окно и оставляя тихого, словно мертвого, как ночная тишина Армина за спиной. Смит, не разворачиваясь, сказал, – Армин…
– Армин, – Энни поднялась на ноги и протянула Арлерту руку, – Надеюсь, что мы когда-нибудь уже доберемся до казармы. Поспать уже, правда, точно не успеем.
– Мне бы в медпункт, – обобщил Арлерт, не хватая еще Энни за руку. Он устало потер глаза, как сонный маленький ребенок, но сказал серьезно, точно настоящий взрослый, – Я справился с Натаном без посторонней помощи, – взглянул на Энни, надменно прищурив взгляд, – Без твоей.
– Так и надо, Армин, – просто согласилась Энни, сухо пожав плечами, – я рада, что ты можешь справиться с проблемами без меня.
– Это, правда, тяжело, – Армин смущенно хихикнул, почесав шею.
– А никто не говорил, что быть взрослым легко, – фыркнула Леонхарт. С небольшой грустью добавила, – Это тебе не чтение книжек в библиотеке.
Армин только уже молча согласился, подумав, как больно утром будет осматривать его доктор, и как долго все синяки и ушибы будут проходить. Хорошо, если рядом кто-то будет.
Армин поднимает глаза на верх и опять видит руку Энни. Девушка даже с нежностью смотрит на него, явно желая, чтобы он наконец за нее ухватился.
– Готов?
– Готов?
Командор заканчивает предложение, оборачиваясь на юного солдата. Тот встает на ноги и отдает честь, сильно ударяя кулаком по груди и чувствуя после боль, но не выдавая ее ничем.
Армин поднимается на ноги, закидывая девушке руку на плечо, тут же морщаясь от резкой боли в груди. Он потирает ее другой рукой, заходя вместе с Энни в казарму и уверенно думая о том, что на любимую девушку всегда можно рассчитывать.
– Да, – отвечает Арлерт с прикрытыми глазами, скрытый точно как за шторками от жестокого и беспощадного мира, – готов.
Комментарий к 14.
* – Армин вспоминает ту самую драку Энни и Микасы, о которой до сих пор неизвестно, кто тогда победил. Я на правах автора не канонной истории ставлю на Энни.
** – речь идет о Петре, которая в моей работе являлась невестой Леви. #большойбольшойшиппер
Следующая – финал ¯_(ツ)_/¯
========== 15. ==========
Комментарий к 15.
Перед прочтением я рекомендую, нет, я прошу, нет, я ПРИКАЗЫВАЮ посмотреть данный клип, чтобы погрузиться в атмосферу и прочувствовать ее с головой. Можно, конечно, и без него. Но пусть будет :D https://www.youtube.com/watch?v=zN74IW57jsA
Под гнетом войны и практически в объятьях самой смерти, Армин Арлерт четко выделил для себя три плюса.
Первый – у него все еще есть друзья, которые достанут его даже из-под земли, куда он, возможно, с тяжелым грузом душераздирающих проблем когда-нибудь провалится.
Второй – у него есть большие перспективы на будущее, которое, хоть и не кажется слишком светлым, особо безнадежным тоже не выглядит. Если не брать еще в расчет никакое доверие Эрвина Смита, которое постоянно кричит о себе на построениях, тренировках, плановых советах и скоро, кажется, будет попадаться в чае.
Третий – у него есть, идущее тенью за спиной, написанное невидимыми чернилами на лбу и вдолбленное колом в сердце, клеймо солдата, которое даже Эрвин Смит не заберет. Не с фирменным плащом легиона, не с нашивкой на пиджаке и даже не с его жизнью.
Армин серьезно считает, что даже после пули в лоб он встанет и отдаст последний раз честь. После чего умрет даже с небольшой гордостью.
Сейчас, в самом разгаре пятнадцатилетнего возраста, Арлерт думал, что иначе и быть не может. Он надраивал мокрой тряпкой поочередно сапоги. И не считал количество времени, потраченное на это занятие. Армин лишь видел, что эта грубая солдатская обувь уже не то, что слабо блестела – она ярко сверкала. Как полуденное солнце. Как самая светлая душа. Как огромные голубые глаза еще в начале обучения.
Он смахнул рукой пот со лба и с еще большим усердием вновь начал натирать сапог. Тело не могло сидеть спокойно, а руки не собирались мирно лежать на коленях, а сам Арлерт, даже связанный накрепко ремнями, все равно бы умудрялся как-нибудь двигаться. Особенно после постоянных мысленных напоминаниях о скором отплытии в Стохес, где начнется вся операция.
Арлерт раздраженно сплюнул на пол, так, словно в этой слюне был корень всех его несчастий. Йегер выскочил, как черт из табакерки, каким-то образом оказываясь прямо возле него.
– Ты в порядке? – глупый вопрос сорвался с губ Эрена. Он и не очень хотел его задавать. Просто, иначе разговор начать было сложно.
Не то, что раньше. Раньше можно было подойти и спросить о любой ерунде. Будь то свободное время или учебное, или вовсе разгар тяжелой тренировки. Можно было просто «Армин, почему часы пробивают двенадцать?» или «Ты знаешь, что издалека твои волосы похожи на пшеничный хлеб?», а потом улыбнуться и посмеяться. И жить дальше.
Армин был далек от всех этих воспоминаний. Казалось, что вместе с пулей из его головы выскочило все, что делало его жизнь красочной. Он вяло оглянулся на Эрена, что стоял столбом и смиренно ждал ответа.
Голубые глаза встретились с глазами цвета молодой зелени. Одни не моргали вовсе, а другие хлопали во всю. Несколько секунд немых переглядок, неловкое состояние и огромное напряжение в воздухе, что хотелось сжать комом и выбросить подальше.
– Так что? – спросил еще Йегер, полностью сметенный. Армин безразлично пожал плечами – и взгляд его был под стать.
Но он внимательно смотрел на друга, цепляясь за того взглядом, как за спасательный якорь, а руки его все продолжали натирать сапог. Эрен, сейчас не видя в глазах друга абсолютно ничего, до этого чувствовал его подавленное состояние еще с коридора. И в этот момент, когда он был рядом с ним так близко, тем более.
Эрен подошел и забрал тряпку из рук Армина, беспардонно бросая ее куда-то в угол. Арлерт, кажется, ожил и начал быстро хлопать глазами, удивленно рассматривая пустую руку и, кажется, не понимая совсем, куда делась вещь в ней.
– Оставь это, – Эрен отставил в сторону один сапог, схватился уже за второй, но Армин резко потянул его на себя, пряча за спину, точно как любимую игрушку. Эрен осуждающе произнес, – Натирание обуви – последнее, что поможет тебя справиться с проблемами, Армин. Я уже говорил, что надо делать.
Эрен прикусил губу, вглядываясь в пустое лицо Арлерта. Было неловко говорить последнюю фразу, но он все равно это сделал:
– Надо просто проверить, прав ли ты в своем утверждении или нет. Это единственное, что поможет.
– Ты прав, – вдруг подал голос Армин, сначала радуя Эрена и тут же его огорчая, – и я прав тоже.
Когда Армин снова потянулся к сапогу, лицо Йегера гневно вытянулось и глаза яростно блеснули. Шатен схватил Армина за плечи и зло тряхнул, четко приказывая и ясно напоминая:
– Хватит утверждать все заранее, Армин! Я тебе уже говорил, что ты можешь быть не прав. Мало ли на свете титанов, похожих на кого-то из знакомых!
– Мне бы твою уверенность, Эрен, – скривя губы в горькой усмешке, ответил Армин. Он запрокинул голову, вглядываясь в потолок и прикрывая глаза. Отдаляясь от Йегера и его слепых надежд.
Эрен фыркнул, прося Армина наконец придти в себя. Парень сел на пол, напротив своего потерянного друга и, скрестив руки на груди, начал глядеть на него так внимательно, словно он был портретом какого-то великого художника. Определенно, драматичного. Или трагического. Йегер не утверждал так прямо, не разбираясь в художестве никак.
Арлерт не чувствовал себя смущенным под пронзительным взглядом друга. Он один раз взглянул на него, после чего снова прикрыл глаза. Так было не так темно, как с открытыми. Реальный мир был черным насквозь.
И идти сквозь этот мрак прямо к кораблю, а после по Стохесу, добираясь до девушки с почти белыми волосами, казалось просто невыполнимым. Арлерт, может, хотел бы взять кого-нибудь с собой, к примеру, Микасу. Идя вместе с ней под ручку на встречу светловолосой. Вставая под взгляд ледяных глаз, точно как под пулю. Примерно такой расклад и намечался. Разве что, он должен был сделать все один.
Армину приложил руку ко лбу, приподнимая отросшую челку.
– Тебе плохо? – настороженно спросил Йегер. Армин с очень бледным лицом покачал головой, возвращая мешающуюся челку на законное место. Парень откинулся спиной, прячась, тем самым, лицом в фирменных плащах. Он сидел на полу прямо под ними.
– Как думаешь, все пройдет хорошо? – послышался Эрену из-под плащей голос Арлерта. Было видно его туловище, но головы – нет. И, слыша такой безыинтересный и холодный голос друга, Йегеру стало не по себе. Но он придал своему твердости, возвращая еще прежнюю уверенность:
– Если ты про то, что мы узнаем о полной непричастности Энни, то да. Все пройдет замечательно.
Эрен, идя в эту тесную кладовую, очень еще хотел узнать, что Армин делает тут так долго. Но сейчас шатен, очевидно, забыл об этом. Он, веря собственным словам и полностью довольный ими, погрузился в какие-то размышления. Закинув руки за голову, не смотрел на Арлерта, что привстал, снова показывая лицо.
– Почему ты так веришь в нее? – спокойным тоном спросил блондин, заинтересованно наблюдая за тем, как слегка прикрытые глаза друга расширяются. Щеки юноши слегка порозовели. Сам он поджал губы и просто пожал плечами, отвернувшись. Армин бы мог вполне смутиться такому жалкому уклонению от ответа.
Если бы не славился своей хорошей интуацией. Парень, благодаря ней, примерно понял, что к чему.
– Она мой друг, – не в угоду предположениям Арлерта, заявил Йегер. Слова его, сказанные слишком дрожащим голосом, не внушили бы уверенности, кажется, даже далекому Спрингеру.
Их разделяло слишком небольшое расстояние друг от друга, что давило и смущало еще больше. Ложь в голосе Йегера распознавалась раньше, прежде чем он ее озвучивал:
– И было бы здорово, если бы ты тоже верил в нее, – Эрен взглянул на Армина, тут же отворачиваясь.
– Ммм, – только выдал Арлерт. Эрен бросил на него вопросительный взгляд. Армин растянул губы в улыбке, а в глазах его засветились искорки, полные насмешки и едва уловимого издевательства.
Эрен выпал в недоумение от подобного. В странном взгляде Армина он увидел свою мать, что смотрела на него так в детстве, когда ловила над какой-то шалостью. Или с чем-нибудь, что Эрен от нее скрывал.
Йегер почесал рукой место за шеей, отгоняя неуместные сравнения. Арлерт, подобно насмешливому взгляду, также насмешливо произнес:
– Было бы здорово, если бы меня вообще рядом не было, – Армин наклонился к другу и, прищурившись, добавил, – Тогда ты бы мог спокойно верить в Леонхарт один. Без всяких левых людей.
Взгляд Арлерта вновь стал безразличным, когда он увидел недоумение, застывшее на лице Йегера. Не то что Армину хотелось говорить неопределенно. Просто не было настроя заявлять о чем-то прямо.
Ни сил, ни желания, ни цели. Были только громогласные рассказы о дружбе и ее ценности от командора Смита в голове.
– Не понимаю о чем ты говоришь, -как пойманный с поличным мальчик, отмахнулся от загадочных речей блондина Эрен. Он, правда, не считал их особо загадочными, когда серьезно пояснил, – Просто Энни стала для меня другом и я не хочу верить в то, что она предатель.
В зеленых глазах Йегера мелькнула грусть, нижняя губа дрогнула, но голос снова источал прежнюю уверенность. В этот раз уже отмахнулся Арлерт, пряча глаза за челкой и больше не говоря ни о чем.
Это – кладовка. Она же – раздевалка. Также – маленькая темная комнатка. И просто идеальное место для пряток с внешним миром. Когда Арлерт только сюда вошел, с желанием побыть ненадолго один, было раннее утро. И он еще был не до конца проснувшийся, с мутным рассудком и сонным голосом. Казалось, что это было очень давно.
– Все пройдет хорошо? – снова спросил Армин, но уже громко. Собственный голос для него прозвучал как эхо со стороны.
Эрен обернулся на него со всей той же надоевшей уверенностью во взгляде. В голове Армина был сплошной туман, мысленно в котором он полностью затерялся и не мог сейчас сказать, что именно ответил Эрену, отчего тот виновато опустил голову и тихо выдал:
– Не знаю, Армин.
И Армин тоже не знал. Он сухо пожал плечами, чувствуя, что это движение, кажется, станет его любимым.
Так непривычно, беря во внимание последние события, Армину хотелось снова спросить что-то об Энни, но в раздевалку вошла Микаса. Она едва не споткнулась об Эрена, что уже практически разлегся на полу. Девушка удивленно взглянула на скучающего брата, перевела взгляд на потерянного Арлерта, после чего спокойно сообщила:
– Я вас искала. Мы скоро отплываем.
Микаса подала руку Эрену, и тот только с пренебрежением оттолкнул ее. Девушка вздохнула. Обернулась к Армину, который быстро покачал головой, поднимаясь сам. От долгого сидения на полу ноги чудовищно затекли, от чего он пошатнулся и чуть не упал, вовремя успевая схватиться за один из плащей.
Он упал вместо него, вторым покрытием плавно опускаясь на пол, крыльями свободы вверх. Армин машинально отступил в сторону, чтобы не наступить на него. Даже не смотря на то, что натертые сапоги были в разы чище.
Сейчас он бы мог встать на плащ, начать топтать эти злосчастные крылья так, как Снежная Королева его товарищей. Это была бы еще одна двойная и слишком жестокая дилемма в его жизни.
Забавно, что вся его жизнь – куда менее забавней.
Но он бы мог отбросить иронию и издевательства над самим собой в сторону, осуществляя задумывая. Когда плащ под его ногами стал бы напоминать половую тряпку, Армин бы ударил Эрена, оттолкнул Микасу и побежал-побежал на корабль. Собственной кровью рисуя на выходе крылья свободы и добавляя аккуратным почерком внизу:
«Я верю, Эрен! Верю!»
В мыслях вся эта картина была настолько реальной, что Армин пораженно выпучил глаза, чувствуя нежную руку Аккерман на плече и слыша мягкие наставления Эрена поторопиться. Армин замотал по сторонам головой, вглядываясь в окружающую обстановку. Уже молясь за собственный рассудок.
– Скорей бы это закончилось, – мольба слышалась и в голосе Эрена, бодро шагающего на несколько шагов впереди Арлерта и Аккерман. Последняя держала друга за руку, все еще обеспокоенная его состоянием.
На бедре Микасы болталась дымовая ракета. При каждом шаге он тихо стучала, что Армин услышал. Сигнал из этой ракеты должна будет подать Микаса в случае какой-нибудь непредвиденной ситуации. Зеленый дым, под цвет их фирменным плащам, должен будет сплошным столбом подняться в небо, оповещая остальных солдат, что собирались прятаться в стороне, об опасности.
– Ты будешь стрелять? – спросил Армин, прекрасно помня о недавнем собрании и таком распоряжении командора. Микаса, ни капли не удивляясь тупому вопросу Армина, кивнула. Эрен впереди обернулся на них, все услышав.
Он неодобрительно взглянул на эту ракету, поднимая потом еще более неодобрительный взгляд на друзей:
– Не будьте так уверены, что эта ракета так сильно понадобиться, – сказал парень. Он проигнорировал внимательный взгляд Аккерман, встречаясь с холодными голубыми глазами. Йегер опустил глаза, смущенный до сих пор их недавним разговором. Своей уверенности он, правда, не смущался. Как никак, он знает Леонхарт достаточно хорошо и полностью в ней уверен.
– Я стрельну, – вдруг сказал Армин, серьезно глядя на Микасу. Спокойствие на лице Аккерман не уступило место какой-либо другой эмоции, и она отстегнула ракету от ремня, молча подавая ее Армину в руку.
Тот схватился за нее так крепко, как только может. Блондин оценивающе осматривал ракету со всех сторон, серьезно прикидывая скорость ее отдачи. Тем самым, считая количество секунд на принятие своего окончательного решения.
В глубине души он принял его еще тогда, когда только вступил на учебу. Но до сих пор что-то мешало ему с ним согласиться.
Возмущение Йегера крутилось на фоне заевшей пластинкой даже тогда, когда Армин обогнал его. Он с полной решительностью во взгляде и полной отстраненностью в душе шел к выходу, готовый в любом случае зайти на корабль.
По чистым кристальным водам, теплым в конец самого неприятного лета, он бы плавал куском льда следом за кораблем, если бы свалился за борт. Говорят, что ошибки не только учат людей, но и делают их сильнее.
Арлерт не был полностью уверен в этой фразе. Только в одной.
Все еще слыша в голове невероятно уверенные заявления Эрена, он нескромно похвалил себя за то, что знает Энни лучше всех.
***
Друг за другом, идеально прямой, словно до этого начертанной линией, двигались телеги с лошадьми. В начале шел главнокомандующий военной полиции – Нил Доук. Это был высокий и коренастый мужчина, с черными коротко-стриженными волосами и челкой, спадающей ему на лицо; бородой, обрамляющей его подбородок, место под верхней губой; и такими же черными глазами – в цвет. Внешне он был привлекателен, но сразу видно, что в возрасте. О нем докладывали морщины под глазами, кажущиеся под солнцем, что падало прямыми лучами на его лицо, особенно глубокими. Он, проезжая мимо слегка напуганных курсантов, зло стрельнул в них глазами, отчего они вздрогнули и еще сильней сжали руку в кулак, что держали у груди.
Энни не могла не заметить самодовольство, появившееся на лице мужчины, когда он это увидел. В более расслабленной обстановке он бы, наверно, не сдержался еще от громкой насмешки или каких-нибудь других напыщенных речей. Эти ребята бы стыдливо опустили голову, а вечером слушали бы еще шутки от товарищей. А через года два они бы стали точно такими же, как свой командор. Этому замкнутому кругу никогда бы не было конца.
За телегой Нила Доука шло еще штук семь. Остальные вели солдаты, немногим старше Энни и ее сослуживцев. Это не мешало им принимать такое же выражение лица, что у командора. Энни поймала себя на мысли, что за всю свою короткую службу здесь даже она, со своими способностями к эмоциям, тоже смогла бы сделать такое лицо.
Напыщенное, самодовольное, самовлюбленное и с блеском в глазах, буквально кричащим о том, кто здесь главные звезды. Члены военной полиции – бывшее курсанты первой десятки – первоклассные ученики – совершенно бездарные солдаты. Даже один Арлерт, наверно, стоил бы половины их всех вместе взятых.
Энни смотрела прямо, оглядываясь на телегу, проезжающую сейчас мимо нее и думала, в какой из них может быть Эрен. И будет ли он там вообще?
Утренний приказ о прибытии Йегера в столицу, как яркая молния пронзил мрачные мысли Леонхарт. Она убила множество людей, чуть не попалась с поличным и не поймала, в итоге, Эрена на той вылазке. И самое странное, что совсем этому не расстроена. Может, правда, это от того, что ледяные глаза ее по обыкновению не выражали ничего. Энни машинально пожала плечами – рядом стоящий Марло удивленно уставился на нее, чего Леонхарт, правда, видеть не могла. Она все так же смотрела вперед, в этот раз подумав, что в следующей телеге точно будет Йегер. Она была последней и уже приближалась к ней.
Интересно, кто-нибудь еще вместе с Эреном прибыл в столицу? Помимо главных сопровождающих? Разрешили ли той же суке Аккерман побыть с любимым братцем, возможно, в последний раз? Энни не любит Аккерман всей душой, но это, почему-то, не дало ей решимости расплющить тогда брюнетку об дерева. Она сама точно не знает почему.
Вот с Армином все было ясно. Она оставила его в живых, потому что первый раз – он поклялась никого не убивать из бывшего 104-го отряда, и потому что огромные голубые глаза были слишком напуганные. Но такими же прекрасными, и Леонхарт тогда не сдержала улыбку, обнажая полностью страшные гнилые зубы.
А почему второй раз – Леонхарт не знает. Ни одной нормальной и серьезной мысли на этот счет не было.
Потому что она хороший человек?
Может, правда, потому, что во второй раз прекрасные голубые глаза за челкой, со сплошной кровяной полосой на лбу, что еще медленно стекала вниз, не было видно. И Энни решительно захотела увидеть их снова.
Забавно, что у нее было еще сотни причин увидеть Армина. Но из всех возможных серьезных она выбрала эту – самую глупую. Кажется, от дурака Арлерта и набралась.
Энни так сильно предалась размышлениям о том, приедет ли Армин с Эреном в Стохес, что не заметила, как последняя телега уже почти скрылась из виду. Пыль с дороги больше не поднималась и в носу перестало щекотать. Энни облегченно вздохнула, радуясь такой мелочи, почесала нос и услышала возглас Марло о том, что надо идти.
Думается, правда надо. Надо бы еще обдумать план. Что? Как? Что дальше? Каким образом? А письмо Армину, если что, можно будет так передать? Непривлекательный клочок бумаги лежал в заднем кармане, с трудом туда помещаясь. Он был скрыт под любимой толстовкой Леохарт. Она сегодня утром, в обед и сейчас, практически вечером, думала о том, что эту толстовку Армин тоже очень любит.
Удивительно, что при таких обширных размышлениях, приятных воспоминаниях и серьезных планах, Энни умудрялась до сих пор сохранять безразличное выражение лица. Она бы к наличию риса на ужин, наверно, пробудила бы больший интерес, чем к дальнейшим событиям.
Марло лениво шагал впереди нее. Энни шла бодрым шагом и не понимала совсем, как парень умудряется обгонять ее. Он не прикладывал к своей ходьбе, кажется, никаких усилий. Остальные солдаты шли еще впереди него, некоторые совсем скрылись из виду, а телеги уже были так далеко, что казалось, их вовсе здесь никогда не было. Энни ускорила шаг, переходя практически на бег, но все равно не могла никого не обогнать. Будто это весь мир двигался вперед, оставляя Леонхарт позади и ясно сообщая, что ей в нем не место.
Это закончилось тогда, когда Энни пробегала один из поворотов в переулок и услышала его голос. Леонхарт остановилась, обернувшись. Не удивленно и даже с легким раздражением. Это опять мог быть какой-то сон или очередная галлюцинация. Они уже не смущали, лишь начали надоедать.
Присутствие отца рядом еще можно было терпеть. Как никак, она по нему скучала. А вот Арлерт – извольте.
Не надо, как говорится, такого счастья. Она же писала ему душераздирающее письмо как раз для того, что покончить со всеми чувствами, что испытывала к этому пареньку. Вслух о них, Леонхарт, конечно, не говорит.
Она стояла на месте пару секунд, ожидая, скажет ли воображаемый Армин ей что-нибудь еще. Он молчал. Энни, взглянув на быстро удаляющихся товарищей, развернулась и побежала.
Армин уже ничего не говорил, а Энни так и не поняла, что свое имя она услышала из переулка. Но она вошла как раз в тот поворот, который к нему вел. Быстрым шагом и, немыслимым образом, точно зная куда идти.
Солнечный мальчик стоял перед Снежной Королевой во всей красе. Энни остановилась напротив. Не двигаясь, не шевелясь и не дыша. Она открыла рот, широко распахнула ледяные глаза, в которых впервые, за все время службы, промелькнула заметная эмоция.
Что это? Удивление? Радость? Разочарование?
Леонхарт машинально схватилась за клочок письма, беря тот в руки и сжимая в кулаке. Армин не заметил ее манипуляций, глядя только в лицо блондинки. Глаза его едва заметно выглядывали из-под челки. Гораздо четче были видны огромные синяки, размером с глубокие морщины – как раз такие, что были у Нила Доука. Разница была только в том, что последний жизнь прошел. Энни не видела только разочарование, застывшее маской на лице Арлерта или, кажется, не хотела видеть.
Всего секунд пять молчания, что казались Леонхарт целой вечностью, были прерваны вопросом Армина:
– Слушай, ты ведь теперь в военной полиции, да?
И вопрос его звучал настолько обыденно, что Леонхарт мысленно взвывала. Она никогда прежде не слышала из его уст такого безразличия. Даже когда он кратко пересказывал ей сюжет какой-нибудь не очень понравившейся ему книги.
– Армин… – только имя солнечного мальчика сорвалось с губ Энни. Она хотела сказать что-то еще, но только досадно промычала. Все слова застряли комом в горле, и Леонхарт нервно дрогнулась.
Наверно, со стороны она выглядела забавно. Или была еще какая-то забавная вещь в этом узком и скрытом от всего мира переулке. Неизвестно, что именно, но Армин, после произношения своего имени из уст Снежной Королевы, вдруг улыбнулся.
Сейчас, улыбка на его лице должна была быть совсем не к месту. Но то ли Армин все вытягивал своей красотой, то ли некогда теплая улыбка его сейчас походила на усмешку, но лицо Арлерта приобрело, кажется, законченный вид.
Все то же разочарование, все те же холодные глаза и полное отсутствие эмоций в голосе. Усмешка была очень в тему, выглядела издевательски, кричала о том, насколько ничтожен ее обладатель.
Энни спрятала лицо в ладонях, забывая о том, что в сжатом до этого кулаке у нее была записка. Она полетела на землю. Леонхарт согнулась и покачала головой. Армина, который сейчас стоял перед ней, она не хотела видеть больше всего на свете.
Теплые и шершавые руки Армина накрыли ее собственные. Аккуратно убрав их, Арлерт положил одну руку Леонхарт на шеку. Энни стояла, крепко зажмурившись и сжав зубы, словно спала и видела кошмар. Армин покачал головой и неодобрительно цокнул – письмо Леонхарт было прямо под его ногами, и он уже практически на него наступил.
– Армин… – повторила Энни. Голос ее был таким же, что и у Арлерта – разве что, его, все же, был более живой. И Леонхарт очень обрадовалась этому факту.
Арлерт хотел отступить на шаг назад. Хотел ловко развернуться, поднимая пыль под ногами, просто хватая Энни за руку и так ведя в подземелье. Она бы не сопротивлялась – смутилась бы только и попросила объяснить, что к чему. Краснела бы и хлопала глазками.
Наверно, именно такой исход событий и представлять у себя ярко в голове Эрен. У парня хорошее и живое воображение. Армин в мыслях громко посмеялся и даже пожалел его.
Энни еще опустила голову, но за волосы ее схватил Армин. Крепко сжимая все такие же сухие пакли в руках и не пахнущие ромашками – Армин не нюхал их, но точно знает – он аккуратно приподнял ее голову снова. Парень поочередно провел пальцем по ее векам, собирая в уголках глаз твердые песчинки, с неким умилением вспоминая о том, что кожа Энни тоже очень сухая.
Как можно не умиляться этому чудовищу? Сейчас, когда она стоит перед ним, всем сердцем желая раствориться прямо в воздухе? И объясни левым прохожим, как в этой компании обстоят дела и кто на каких ролях – не поверят. Засмеют еще!
Армин хотел прямо попросить блондинку открыть глаза, беря ее лицо в свои ладони, сильно сжимая пальцы на худых щеках. Энни, будто слыша его мысли, тихо прошептала:
– Нет.
– Что нет? – досадно спросил Армин. Горько вздохнул. Иронично подумал о вечно холодной Энни Леонхарт.
Но что нет, Энни? Что конкретно? Нет прошлому? Нет будущему? Нет настоящему?
Ни она, ни Армин не могли ответить на эти вопросы, как бы сильно этого не хотели. Энни крепко жмурила глаза, прячась от этого жестокого и безнадежного мира. Армин, некогда единственный лучик света в нем, сейчас был мрачней любого ее знакомого и только пугал.
Еще больше, правда, пугала мысль о том, что Леонхарт сама сделала его таким.
Она бы могла попросить сейчас прощение. Армин бы мог высказать все, что думает о ее неизменном участие в собственной судьбе.
Леонхарт распахнула глаза. Армин раскрыл рот. Они смотрели друг на друга, застыв в таком положении. Молочная кожа под пальцами Армина начала краснеть. Все мысли все такой же пулей вылетели из головы. И солнечный мальчик притянул к себе Снежную Королеву, касаясь ее губ поцелуем, на зло прочим личностям и всему миру особенно.
