Текст книги "Арлерт-Харт (СИ)"

Автор книги: Gabrie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Не лучшее сейчас время, – попытка ободрить парня вышла у Арлерта слишком жалкой. Веселый, пусть даже не слишком настоящий, настрой Спрингера улетучился и он, поговорив еще пару минут на посторонние темы, ушел, бесцеремонно срезая свой путь прямо по клумбам.

Энни слышала все. Не могла не слышать.

Девушка не восприняла его слова никак. В глубине души она была только согласна с ними. Лицо правда стало слишком унылым, что Арлерт не мог не заметить:

– Ты чего? – спросил он.

Энни сидела рядом с каким-то старым ящиком и, когда парень подошел к ней, Леонхарт схватила ящик, будто тот ничего не весил и поставила туда, куда блондин хотел присесть.

– В чем дело? – Армин, правда, совсем не понимал в чем дело. Энни насмешливо хмыкнула, скрещивая руки на груди.

Непонятно, что двигало ей сейчас. Но Леонхарт чувствовала себя целиком и только лишь светлой девочкой. Ей захотелось обидеться, громко топнуть ножкой, может, залепить не стеснительному Арлерту пощечину и убежать.

Армин стоял перед казавшейся слишком маленькой Энни, смотрел на нее сверху вниз. Ей вдруг на ум пришли титаны.

Энни вспомнила о чудовище и печально вздохнула. Армин ели поднял и убрал ящик в сторону, присаживаясь наконец с боку.

– Грустно то, что ты сказал, – пожала плечами Энни, не оборачиваясь на него.

– Даже не думай говорить, что я не прав, – также пожал плечами Арлерт, смотря внимательно ей в лицо.

Энни все такая же безразличная. Ей удалось связать две тонкие травинки друг с другом. Она крутила уже одну длинную в руках, не зная, чем еще заняться. Армин все сидел рядом, определенно скучая.

Энни протянула ему травинку. Арлерт точно не понимал, чем она ее так увлекла. Парень, правда, собирался взять ее себе; раз уж просит, значит есть в ней что-то действительно интересное; но как только он взялся за один конец, Энни резко потянула за другой, разрывая одну длинную травинку на прежние две маленькие. Прямо по месту их скрещивания.

Армин удивленно хлопал глазами, тупым взглядом рассматривая свою со всех сторон. Энни сказала о том, что изначально никакой одной травинки не было.

Армину, честно, понравилась эта дилемма.

– Иронично, – тихо усмехнулся парень, выкидывая травинку из рук. Энни выкинула свою в противоположную сторону.

– Придешь сегодня ночью? – спросил Арлерт. Он потянул руки к одной из ее светлых прядок, спадающих на лицо и заправил за ухо. Не то что Энни – даже его уже давно раздражали эти вечно-лезущие волосы.

– Все еще боишься спать один? – спросила Энни. Ей хотелось положить Армину голову на плечо, но парень сделал это первым.

От волос Армина ничем не пахло. Пожалуй, это было единственное различие. В остальном, его волосы были такими же сухими, как ее, может, даже суше. Цвет у нее, разве что, был более блеклым.

Это ожидаемо. Любой знает, что солнце будет поярче льда.

– Не боюсь, – ответил парень, коротко зевнув. Он чмокнул губами, точно только что проснувшийся младенец. Энни невзначай погладила его по голове.

Армин, легко улыбнувшись, закончил:

– Просто я к тебе уже привык.

– Отвыкай, – огрызнулась Энни, тут одернув руку. Армин нахмурился, но не стал ничего говорить.

От Энни до сих пор все не пахло ромашками. Она сухо сказала, что точно не придет. Вечером тоже не заглянет – до запрятанного привода Марко надо было добраться как можно быстрей.

***

«Снаружи уже слышались громкие голоса других курсантов и каждый из них понял, что до выхода уже не далеко. Этот бесконечный коридор подходил наконец к концу.

Взгляд Армина стал печальным. За этой дверью уже начнется последний вечер, что они проведут вдвоем. Вероятно, просто стоя рядом друг с другом, почти не говоря, может, встав по итогу в разные шеренги. Армин, наверно, только кивнет или помахает ей рукой на прощание; пойдет потом следом за Микасой.

Он думает, что, даже если бы Энни не собиралась в военную полицию, он бы, наверно, все равно пошел за подругой детства. Обернулся бы только пару раз посмотреть в спину блондинке. Опустил бы глаза на землю, представляя, как ее следы покрываются корочкой льда.

А дальше бы он начал выискивать глазами друзей или просто верных товарищей за все эти годы и думать, уйдут они или останутся.

Многие из них могли остаться. Жан вот точно. Как бы невероятно это не звучало. Его друг Марко остался бы тоже. Армин уверен в этом полностью.

Разве что… Марко мертв.

Армин оглядывается на Энни, которая идет, как в корпусе – словно на невкусный ужин и с желанием отойти подальше от всей собравшейся толпы. Она как все одета в солдатскую униформу и сегодня без привода.

Привод Энни на сегодняшней проверке был не таким, как раньше…

Он бы мог вычеркнуть эту мысль из своего списка подозрительных и близко принимаемых к сердцу вещей. Мог бы решить, что его вывела из себя новость Конни о Жане или признание Энни в том, что он сильный, хоть и духом, но сильный. Это было очень неожиданно услышать от нее даже после дохляка.

Вроде все сходилось. Странный привод Энни он увидел только после всех этих невероятных сообщений, но…

Армин, может, слишком скучал по Ботту. За всю учебу он хорошо с ним сдружился. Что греха таить, хороший и надежный был парень.

Энни тоже была надежной. И хорошим человеком тоже. Леонхарт вышла на улицу, прибавляя скорость и оставляя Арлерта позади. Она скрылась в толпе, и Армин быстро упустил ее из виду.

Армин остаток свободного времени перед ожидаемой речью командора Эрвина Смита все равно думал о том, что это мог быть привод Марко. Это мог быть привод Марко.

Жан рассказывал им о своем безрассудном желании пойти в разведку, Саша с ним спорила, Конни стоял сзади нее и печально глядел в спину. Может, он даже успел купить ей какой-нибудь подарок или составить речь с признанием в своих чувствах.

Энни наклонилась к Армину, шепотом спросив, не видел ли он Райнера, и Арлерту тогда захотелось сказать Спрингеру, что сделал все только лучше.

Внутренние часы Энни говорили, что у них осталось примерно минут двадцать свободного времени. Эксперт по эмоциям – Армин – понимал, что она не захочет провести его с ним даже под угрозой своей жизни.

Но они все равно стояли все время рядом. Иногда разговаривали и даже вспомнили несколько забавных случаев из учебы. Конни жалко пошутил про Арлертхартов.

Жан вспомнил о Марко. Армин ничего не мог поделать со своими подозрениями. Энни, почему-то, громко хмыкнула.

– Вот и все, Армин, – досадно протянула девушка и, развернувшись к нему, также досадно добавила, – Надеюсь, что больше не увидимся.

Армин мрачно рассмеялся, проклиная мысленно Бога за то, что он дал им способность чувствовать. Переживать. Влюбляться.

Идя к открытой сцене, они вдруг одновременно остановились. Энни, кажется, хотела что-то сказать, но тут Армин взял ее руку и поцеловал.

Леонхарт точно не могла сейчас сказать было ли это по-детски. Арлерт глядел своими огромными голубыми глазами на нее с полной безнадежностью и, в то же время, искренней надеждой на что-то.

Арлертхарты разошлись.

После окончания они больше не встретились. Энни собралась и уехала куда-то в город на первой пойманной тележке. Армин этой слишком страшной ночью попросился спать к Микасе.»

***

– Это все, Армин? – даже с легкой грустью спросила Ханджи, внимательно всматриваясь в лицо Арлерта, словно на нем был так написан ответ.

Арлерт никогда не скупался на эмоции и скрытность в разговоре. Он говорил быстро, ясно, четко, иногда выдавая даже много лишнего. Ханджи заметила в нем эту особенность сразу и, честно признаться, она ей даже нравилась.

– Все, значит, – с заключением сказала женщина, поднимаясь на ноги.

Армин все также сидел на стуле, не решаясь обернуться на маячившего за спиной майора, которая, кажется, сейчас расхаживала по комнате. Об этом отчетливо доносил громкий стук ее сапог.

Из Армина вышел, на удивление, прекрасный рассказчик. Даже не смотря на то, что некогда этот открытый и радушный паренек говорил с ней тихо, часто запинался и краснел, отводил взгляд в сторону, иногда вообще заявляя, что итак рассказал слишком много и некоторая информация Зоэ вообще не к чему. Ханджи только на это хмыкала и маленькими глотками отпивала давно остывший чай, в очередной раз прося Армина сосредоточиться и продолжить.

При всем своем ангельском виде и красивом голосе, Армин мог бы мирно рассказывать сказки детям, обходя стороной суровые истории об ужасах войны и неприятной жизни в целом.

– Как думаешь, Армин, почему она оставила тебя в живых? – наверно, в тысячный раз спросила Зоэ, очевидно, все еще полностью надеясь получить внятный ответ.

Но Армин только опять покачал головой и сделал тяжелый вздох, который Ханджи, наверно, узнала бы уже даже в многотысячной толпе.

Женщина присела назад на стул, поставив на стол локти, приближаясь лицом к Армину ближе, уверенно и даже с задором шепнула:

– Все ты знаешь, Арлерт, – Ханджи потянулась к его макушке рукой и потрепала по волосам, давая легкий подзатыльник, словно провинившемуся ребенку.

– Если бы мы сразу знали, откуда она пойдет, то сразу бы избежали такого количества жертв, – угнетенно выдал Арлерт. Наверно, он до конца жизни не перестанет считать общее количество погибших. Оставалось только вырезать эту страшную цифру прямо на лбу.

– Сменили бы направление? – только саркастично спросила Ханджи и получила в ответ вполне серьезный кивок головой, отчего только громко засмеялась, – Дружок, если бы мы даже телепортироваться умели, это все равно бы нас не спасло. Женская особь достала бы в любом случае.

И, громко стукнув кулаком по стулу, Ханджи заставила смущенного ее недоверию Арлерта вздрогнуть. Женщина только покачала головой, наблюдая, как он чешет рукой затылок, стремясь, наверно, прогнать очередные какие-нибудь мысли.

Этот парень очень много думал. Ханджи знала много любящих думать людей, но этот блондин, еще совсем ребенок и мальчишка, особенно запал женщине в душу. Она провела с ним в комнате три с лишним часа, все это время слушая его, на удивление, очень интересный рассказ.

Она ждала что-то вроде скучного пересказа с его стороны об общей вылазке, может, с небольшими комментариями о том, что он чувствовал, как испугался, как вытирал с себя кровь погибшего товарища и хотел под юбку к мамочке. Возможно, уже погибшей. Не исключено.

Но Армин ее поразил. Может Ханджи просто слишком радовали последние события, произошедшие у них в разведке и сказывающиеся на ее общем настроении, или действительно история этого парня настолько цепляет своей, казалось бы, легкой обыденностью и даже банальностью. Но Ханджи не разу за все время не отлучилась за кипятком, мирно попивая давно остывший чай, хотя она такой не очень любила.

Женщина улыбнулась, глядя на Армина и думая, какой интересный человек остался бы у них в разведке, если бы все прошло гладко.

Зоэ схватила уже заскучавшего блондина за рубашку, недобро усмехаясь. В то же время, в глазах ее блеснул достаточно добрый огонек, замеченный Арлертом даже под стеклами таким толстых очков и даже в его состоянии полного страха и непонимания.

Армин в ужасе распахнул глаза, пытаясь уклонить голову от женщины, которая начала его живо и отрывисто обнюхивать. Ханджи нюхала волосы, нос, губы и, остановившись на левом ухе, сделала возле него особо глубокий вдох, словно возле первоклассного флакона духов.

Арлерт нервно сглотнул, почувствовал, как в ухе защекотало и прикусил губу, подавляя не к месту вырывающийся смех.

– Армин, ты удивительно четко разбираешься, когда человек меняет свои эмоции, да? Вот этими ушами? – спрашивала женщина, пытаясь просунуть палец в левое, которое, как на зло было слишком узким и подходящим, разве что, только для специальной ушной палочки.

Армин живо затряс головой, точно игрушечный болванчик, волнительно ожидая дальнейших действий этой, как верно говорили многие разведчики, чокнутой.

– То есть, ты легко понимаешь в каком человек настроении?

Армин еще сильней затряс головой.

– А я понимаю, когда человек мне врет! – громко выпалила Ханджи, больно дергая Арлерта за ухо. Она, не смотря на перекошенную физиономию Арлерта, дернула за него еще сильней, строго добавив, – Поэтому, мистер Арлерт, если хотите остаться в разведке и внушать при этом прежнее доверие, расскажите мне вашу историю, пожалуйста, в подробностях.

Толкнув светловолосую голову рукой, Ханджи присела назад на стул, поставила на стол локти и растянула губы в глупой улыбке.

Армин потер слишком раскрасневшееся ухо, думая про себя, что это даже больней, возможно, всех ударов, которые он когда-либо получал. Ханджи явно была довольна собой.

– Давай, – сказала женщина, привставая и приближаясь снова к Арлерту ближе, на что тот только резко и испуганно отстранился. Ханджи в умилении присвистнула, – Не съем я тебя, малыш. Я же не милашка титан. Как, скажем, эта Энни.

– Энни как титан совсем не милашка, – с долей раздраженности обобщил парень и замолчал.

Ханджи громко кашлянула, намекая, что ждет еще его рассказа.

– Что вы еще хотите от меня услышать? – спросил блондин.

Карие глаза за очками расширились до такого состояния, что стали раза в два больше. Армин, признаться, никогда такого не видел.

– Все, парень! – громко выкрикнула Ханджи, вскинув в воздухе руками и облокачиваясь параллельно на спинку стула с таким видом, будто она здесь главный профессор и сейчас будет принимать у ученика решающий экзамен.

Воспоминания о лекциях в кадетском корпусе молнией пронеслись в голове, громом ударили запомнившиеся нотации Шадиса, но в итоге перед глазами встала только рука Энни Леонхарт, неизменно сидевшей постоянно с ним справа.

– Я понятия не имел, кто она такая, говорю же, – начал Армин, понимая, что ничего нового сейчас не расскажет, но, может, утолит хотя бы еще чуть-чуть любопытства Зоэ. Не мешало бы ее хорошо задобрить, ибо Армин имел большое желание остаться на службе, даже не смотря на то, что здесь испытал.

Три года обучения казались короче пары месяцев тут. А этот разговор с Зоэ, казалось, тянулся просто бесконечно.

– Может и так, но ты точно мне что-то не договариваешь, – медленно протянула неугомонная женщина, противно постукивая пальчиками по столу.

– Я же рассказал, как она неожиданно пришла с правого фланга, как уничтожила одним ударом офицера Эса и еще курсанта, имя которого, к сожалению, не знаю, – начал повторять Армин все, что уже сообщил Зоэ, – Рассказал, как догадался о плане командора Эрвина и о том, кто на самом деле эта Женская Особь. И почему именно она убила ваших титанов.

Ханджи спокойно наблюдала за тем, как некогда спокойное и, может, испуганное лицо Армина сменяется на недовольное и раздосадованное тому, что он уже третий или четвертый раз вынужден доказывать, что больше ничего не знает.

– И предположил, почему мы изначально не предотвратили всю эту ситуацию, хотя у нас был шанс, – закончил Арлерт, ложа руки на колени. Ханджи не сдержалась от коротких аплодисментов, которые в этой обстановке звучали слишком издевательски.

– Я все вам рассказал. Правда…

– Может расскажешь, что чувствуешь по отношению к этой девушке?

– Ничего.

– Уверен?

Вопрос Зоэ звучал очень обыденно и спокойно, словно она вообще его задала лишь затем, чтобы поддержать разговор, а после перевести его в другое русло.

Уверенность в огромных голубых глазах сменилась смятением и, кажется, грустью. Армин, больше ничего не говоря, кивнул головой.

Умилительная картинка. Милый все же паренек.

– Я рада, что ты в этом уверен, – сказала женщина, все еще не доверяя его словам.

Армин, что хорошо разбирался в эмоциях, ели слышно вздохнул, зная, что она сейчас скажет.

– Но нам нужно знать, что мы можем доверять тебе, – досадно протянула Зоэ, уже сама уставшая от этого разговора. Ханджи подняла на лоб очки, потерла лениво глаза и следом громко зевнула.

– Можете выгонять меня, если так хочется, – словно подхватив ее сонное состояние, устало сказал Армин.

Он уже слишком устал.

– Только знайте… Может, даже если я что-то не договорил, это не значит, что соврал или как-то решил навредить. Я солдат и поклялся служить человечеству.

Армину не хватало только отдать честь, гордо поднявшись перед этим на ноги, но Ханджи и без этого, смотря на такого внешне хрупкого и слабого паренька, ощущала всю его большую внутреннюю силу. Не только в сегодняшнем пересказе прошлых событий, но и обычных мыслях, даже порой случайно сказанных.

Арлерт без стеснения заглянул в глаза Зоэ. Женщина, чувствуя его резко вспыхнувшую решительность, с нетерпением ждала, что же этот мальчик еще скажет.

– И солдатам, как вы знаете, лишние чувства ни к чему, – сказал Арлерт. Тут он прикусил губу, точно сдерживаясь от еще какое-то комментария. Не сдержался.

Парень мрачно добавил:

– Тем более такие.

Ханджи только покачала утвердительно головой, не скромно осыпая Арлерта сообщениями о том, какой он на самом деле лапочка.

Зоэ, если честно, тоже хорошо разбиралась в эмоциях. Ей самой легко удавалось испытывать на себе сразу несколько, даже абсолютно друг на друга не похожих.

Ханджи, в очередной раз уверенно подумав про себя, что Арлерт точно что-то не договаривает, весело и также поразительно уверенно сказала:

– Не волнуйся, малыш. Я тебе верю.

========== 13. ==========

Хитч сегодня точно пребывала в хорошем расположении духа. Энни, лениво приоткрывшая еще только один глаз, сразу поняла это, едва только завидев девушку. Кудрявая сидела на кровати, закинув ногу на ногу и тихо напевая какую-то песенку, пилила ногти деревянной пилочкой.

Хитч старательно следила за собой. Помимо специальной пилочки для ногтей, какие можно было приобрести только в очень дорогих магазинах, у нее было много уходовой косметики, немножко декоративной и парочка флаконов с духами. Очень приторными, правда.

Энни, только заселившись и увидев все это добро, буквально обомлела. Даже факт того, что Хитч старательно выставила это, заняв почти все место на столе, который был общим, не смутил блондинку. Ей, правда, хотелось рассмотреть все это богатство внимательней и, может, чего попробовать. Но вряд ли мигера Дрейс разрешила потратить на Леонхарт хотя бы последние капли даже самого противного парфюма.

Что скрывать, Хитч выглядела превосходно. Но, при всей своей внешней красоте, она имела просто отвратительный характер, чем бесила Энни. Свою неприязнь она только открыто не выражала, держась на расстоянии. Хотя, ей и не привыкать.

Энни приподнялась на локтях, широко зевая. К уголку рта, на вытекшую за ночь слюну, прилипло несколько волосков, и Леонхарт только беспардонно вытерлась уголком одеяла, краем глаза замечая вытянутую в отвращении физиономию Хитч.

– Ты омерзительна, – сказала кудрявая, не отрываясь от ногтей. Но даже не смотря на слова о неприязни, она все равно продолжала внимательно смотреть на Энни, что ее недовольный возглас пропустила мимо ушей. Энни, собственно, никогда не волновало происходящее вокруг.

Леонхарт поднялась, принимая положение сидя. Опустила босые ноги на пол, потирая следом красную от сапогов правую ступню. Им выдали в первый день новую форму, которая с виду казалась даже как-то богаче и красивей. Сапоги, правда, остались те же самые, однако почему-то очень сильно жали ноги, будто были на размер меньше.

Энни нащупала на другой ступне приличного размера мозоль и недовольно вздохнула. Ждать, пока она пройдет придется недолго, но все равно эта неприятность казалась Энни слишком большой. В последнее время она многие мелочи принимала близко к сердцу. Нервы начали потихоньку сдавать в ожидании предстоящей вылазки.

– Чего ты застыла, придурошная? – рявкнула Хитч, смотря на согнувшуюся мирно Энни, точно как на врага народа. Неизвестно чем вообще была вызвана вся ее неприязнь к ней. Но Леонхарт почувствовала ее еще тогда, когда только вошла в эту комнату, держа в руках маленькую коробку с еще меньшим количеством вещей, лениво спрашивая: «Это тридцать вторая?

– Когда-нибудь ты проснешься в хорошем настроении, Хитч, – равнодушно сказала Энни. Блондинка потянулась с еще одним зевком, уже громким и вместе с ним еще раз повторила, – Когда-нибудь проснешься.

– У меня прекрасное настроение, – фыркнула Дрейс, морща нос. Она вдруг начала пилить ногти с такой скоростью, словно лесоруб дерево. Было ясно видно, что кудрявая действительно раздражена.

– И чего ты такая нервная? – с полным безразличием спросила Энни. Она взяла со стола свою отчего-то грязную резинку и, не расчесав волосы, начала закручивать их в фирменную гульку.

Хитч, казалось, уже готова была после ногтей пилить себе пальцы. Кудрявая параллельно широко распахнула глаза, пораженно и с брезгливостью спросив:

– А ты даже волосы расчесать не хочешь?

– Нет. Боюсь, что совсем отвалятся, – с иронией ответила Энни, сухо пожав плечами.

– Да… Послали мне сюда соседку. Не девочка, а черт знает что!

Энни иногда думала, что Хитч не та, кого за себя выдает. Казалось, что ей уже не шестнадцать, а где-то двадцать пять лет; она была раза два замужем, родила недавно третьего ребенка, а в перерывах предавалась промыванию мозгов молодому поколению и возмутительным возгласам о том, что девочки должны ходить только в платьях и выглядеть на все сто.

Наверно, она бы точно надела платье, если бы ей разрешили. Она же подводила постоянно глаза специальной чернильной подводкой и красила губы розовой восковой помадой – она была на все двести процентов настоящей девочкой. Еще и такой же противной, обидчивой и выносящей всем мозг.

Светлая девочка Энни была очень далека от нее и всех прочих стандартов. Косметики у нее не было, а платье, будь оно даже последней ее одеждой, она бы все равно не надела. Вдобавок, не шибко следила за собой, иногда серьезно задумываясь над тем, чтобы обстричь волосы под корень и избавить себя от лишней мороки.

Кудряшки Хитч выглядели очень здорово, а на солнце отдавали красивым блеском. Энни, однажды дежуря вместе с ней в столовой, моментом приблизилась со спины слишком близко и учуяла, что они пахнут какими-то фруктами. Может, яблоками. Но это точно был не противный мох. А к легким ромашкам ей возвращаться не хотелось.

Энни потерла рукой шею, почесала после затылок, переводя взгляд на один из бутыльков Хитч. На привязанной тонкой веревочкой записке было написано «Бальзам».

– Что это такое? – не стеснительно ткнув в нее пальцем, поинтересовалась Энни. Хитч удивленно вскинула бровью, когда Энни взяла бутыль в руки и протянула его ей. Девушка, только взглянув на него, вернулась к прежнему занятию, спокойно перед этим объяснив предназначение данного средства.

– Оно правда делает волосы мягкими? – не веря, спросила Энни. Она аккуратно провела по спадающим прядкам рукой, тут же запутываясь в них пальцами. Энни нахмурилась и поставила бутыль на место, – Абсурд.

Под издевательский смех Хитч, она поднялась и подошла к своему комоду, вытащив из первой полки униформу. Сразу там же лежало нижнее белье и небольшое количество гражданской одежды – еще одна толстовка, пара старых застиранных кофт, разношенные длинные брюки и платье с танцевального вечера. Воспоминания о Мине тогда остановили Леонхарт от его выбрасывания, а руки сами закинули в коробку. С таким набором вещей она и ушла. Где-то еще в казарме, правда, осталось несколько пар носков, но Энни не стала особо их искать, желая убраться как можно скорей.

Почесав опять рукой мозоль, Леонхарт все же подумала, что надо было это сделать. Одной проблемой в жизни было бы меньше. Но она, конечно, слишком любит их себе создавать.

– А я все тут думаю, Энни, почему ты такая неопрятная? Неужели тебе самой нравится так выглядеть? – все не унималась Хитч. Она отложила уже пилочку в сторону и сейчас зачем-то дула поочередно на ногти.

– Есть вещи поважней красоты, Хитч, – ответила Энни, лениво расстегивая пуговицы на длинной рубашке. Она служила ей пижамой.

Хитч после ее слов состроила непередаваемое лицо.

– Да что ты такое говоришь? – как служитель Культа Стен, которые сейчас кто-то оскорбил, возмущенно заорала Дрейс, вскакивая на ноги. Она сжала кулаки на уровне груди, – Девушки обязаны выглядеть хорошо! Тебя никто такую страшную замуж не возьмет!

– Скажи-ка мне вот что, Хитч, – развернулась к ней Энни, расстегнув рубашку уже наполовину, – Ты пришла в полицию только за тем, чтобы найти себе богатого мужа? Да?

– Неправда, – взбешенная девчонка топнула ногой, – Я просто хочу, чтобы все восхищались моей красотой. Элементарно, хочу нравится сама себе. Ты бы хоть волосы в порядок привела, чучело! Тебе даже это лень.

На всю эту тираду, которая должна была быть обидной, Энни обычно пожала плечами. Возле ее комода и комода Хитч были большие зеркала в полный рост. Дрейс никогда не могла пройти мимо ни одного из них, а Энни тщательно их избегала, никогда на себя не оборачиваясь.

Но сейчас Леонхарт подошла к своему зеркалу, внимательно всматриваясь в его отражение. Может, сегодня светлой девочке хотелось проверить, права ли эта бешеная кудрявая.

Отражение было таким же безразличным, как его хозяйка. Разве что, казалось еще более не живым. Энни расстегнула окончательно рубашку, распахивая ее, но оставляя на плечах. Обычная хлопковая повязка и еще более обычные хлопковые трусы – ни в чем из этом не было даже намека на женственность или сексуальность. Тело, правда, было неплохим. Подкаченным и спортивным. Рельефный живот был даже по-настоящему красивым.

Хитч видела, как Энни после ее слов начала себя тщательно рассматривать и лишь громко хмыкнула. Правдивы, мол, ее слова. Как бы Леонхарт не упиралась и не строила из себя черт знает что.

В дверь громко постучались как раз в тот момент, когда Энни откинула рубашку на кровать и начала крутиться перед зеркалом, точно первоклассная модель. Хитч еще громче хмыкнула и заорала:

– Входите!

Энни было, честно, все равно, кто сейчас войдет. Одна из многочисленных подруг Дрейс или очередной ухажер. Пусть даже какой-нибудь офицер. Казалось, это бы все равно не остановило ее от созерцания себя нелюбимой.

В комнату вошел Марло, бодро приветствуя Хитч, переводя невзначай взгляд на Энни и тут же заливаясь краской. Леонхарт чувствовала себя вполне комфортно, смотря на отражающегося в зеркале парня и махая тому рукой. Он слишком медленно помахал в ответ.

– Как думаешь, Марло, – насмешливо начала говорить Хитч, подходя к Энни ближе и указывая на нее рукой, как продавец на свой товар, – Энни красивая?

Энни не скромно провела рукой по животу, очерчивая указательным пальцем один из кубиков. Блондинка чуть склонила голову на бок и посмотрела на саму себя в каком-то немом вопросе. Хитч показательно кашлянула, намекая Марло уже ответить.

А парень только старательно пытался не смотреть на Энни. А Энни пыталась старательно осмотреть себя еще лучше.

– Марло! – громко рявкнула Хитч.

– Ты зачем задаешь такие вопросы? – крикнул на нее возмутительно Фройденберг, – Что… Что я вообще тут делаю?! Я пошел, все.

– Стой, – вдруг окрикнула его Энни уже с порога.

– Что? – пискнул парень, стоя к ней спиной.

Леонхарт вздохнула, вспомнив об Армине. Тот, правда, в такой ситуации уже бы провалился на несколько этажей вниз.

Хитч зло наблюдала за Леонхарт, что достала наконец форму и начала натягивать на себя штаны. Марло очень хотел уйти или хотя бы узнать, что сейчас от него хотят, но не рисковал сдвинуться с места, уже наслышанный о характере Леонхарт и ее особых успехах.

Она появилась в полиции позже всех. Девушка, побывавшая в самом пекле Троста, она вошла в первый день в столовую с невозмутимым выражением лица и спросила повариху о наличии риса таким голосом, словно больше ничего ее в этом мире не волновало.

Он, да и практически вся остальная мужская половина, не назвал бы ее красивой. Пустые глаза, неприличного размера нос, тонкие губы, как две совмещенные чертежные линии – не было в ней даже намека на типичную привлекательность. Волосы ее были очень светлыми, на солнце почти белыми, сухими и часто с колтунами, постоянно убранные в пучок. Еще и ростом низкая, немного упитанная и совсем с безэмоциональным голосом – тот же Марло раз десять выбрал бы вредину Хитч.

И раз десять бы на дню постоянно спрашивал себя, почему эта девушка все равно как-то умудряется привлекать. Завлекать многих, что никогда ей об этом, конечно же, не скажут. Может, это та самая отстраненность и холодность были такими заманчивыми, гордыми и буквально кричащими о том, что этот лед надо срочно растопить. Неизвестно. Леонхарт все равно привлекала внимание и никогда не оставалась незамеченной.

А тело ее, без лишних и лестных слов, было идеальным. Идеалы, правда, у каждого свои. Но у Марло были как раз те, что Леонхарт полностью в себе воплощала.

– Может мне оставить вас одних? – грубо спросила Хитч.

– Было бы здорово, если бы ты вообще исчезла с концами, – добавила Энни, уже ища свою толстовку. Возмутительный крик Хитч был остановлен спокойным вопросом Марло:

– Ты что-то хотела, Энни?

– Нет, – пожала плечами Леонхарт, натягивая толстовку и стоя уже полностью одетая. Она взглянула вопросительно на Хитч.

Дрейс нетерпеливо скрестила руки на груди, недовольная тому, что Энни ненадолго замолчала.

– Он пришел к тебе, – наконец напомнила Леонхарт. Марло уже развернулся лицом к этим двоим, радостный тому, что этот неожиданный стриптиз закончился.

– Да. К тебе, вообще-то…

После этих слов Хитч гордо вскинула носом, тыкая указательным пальцем в сторону Энни и говоря, что была права. Энни сбилась со счета, не зная точно, в который раз за это утро она пожала плечами.

Марло подошел к Хитч, пытаясь сделать вид, что ничего сейчас такого не случилось. Он начал рассказывать про их общую подругу Бэкку и то, как она умудрилась ночью сбежать в таверну к своему недавно появившемуся парню. Хитч, после недолгого его рассказа, хитро прищурилась и снова решила подоставать Энни, что сейчас сидела и пыталась натянуть сапоги. Раньше она думала, что это на мокрые ноги сложно сделать. Но на голые, оказалось, ничуть не легче.

– Энни, – той сразу не понравилась интонация, с которой заговорила Дрейс, – А у тебя когда-нибудь был парень?

– Не знаю, – холодно ответила Леонхарт, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло сойти за ложку для обуви.

Хитч раздраженно передернула плечами, уже уставшая от холодных и расплывчатых ответов блондинки. Марло попытался ей успокаивающе положить руку на плечо, но она отскочила от него подальше.

– А если конкретней? – грозно попросила уточнить Хитч.

– Если конкретней, то я так и не поняла, – с уже раздражением взглянув на неугомонную соседку, буркнула Энни.

В коридоре дежурный заорал о том, что скоро начнется построение и сегодня им никак нельзя опаздывать. Марло облегченно вздохнул, понимая, что еще бы чуть-чуть и эти двое могли бы вцепиться друг в друга. По крайней мере, Хитч то точно.