Текст книги "Арлерт-Харт (СИ)"
Автор книги: Gabrie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Но… Она же…
Она его…
Энни молчала. Она с силой сжимала письмо чуть ли не в кулаке, безразлично глядела на такую девочку Хитч, думая, какая завтра будет погода. Будет ли солнце.
Кажется, что она уже опоздала на корабль. Или нет. Энни точно не могла сказать, потому что ее внутренние часы барахлили и не могли нормально работать вместе с размышлениями.
Энни, как и Армин очень много думает.
– Оппа, – произнесла довольно Хитч, рассматривая себя внимательно в зеркало. Кудрявая одернула новую красивую кофточку, улыбнулась и наконец отошла.
Энни все так же сидела на кровати, кажется, за все время даже не разу не дернувшись. Дрейс недовольно цокнула:
– Что расселась? Может оденешься? – Дрейс недовольно указала на ночную рубашку Леонхарт, которую та до сих пор не переодела. Кажется, что вообще забыла, в каком виде находится.
– Хитч, – хрипло выдала Энни, не поднимая на девушку глаза. Кудрявую насторожил ее тон. Энни протянула ей руку с письмом, – Забери. Передашь потом Армину. И не читай, пожалуйста.
Отчаяние все также четко, как музыка из граммофона, доносилось из голоса Леонхарт, но Хитч все равно не сдержалась от показательного фырканья и заявления о том, что она ее бесит.
Энни думала о том, успеет ли она за такое короткое время на корабль; думала, что еще интересного при встречи сообщит ей Райнер о бывших сослуживцах; думала, как Бертольд на нее посмотрит; думала о погоде, что будет на послезавтрашней вылазке и о том, с кем из первых бывших товарищей столкнется; думала, остался ли за этот месяц Армин все таким же солнечным мальчиком; вместе с мыслями об Армине, она также много думала о родном доме, недавнем кошмаре и о том, что постоянно создает не только себе, но и всем остальным слишком много проблем.
Дрейс уже почти взяла письмо, но Энни резко убрала руку, небрежно убирая его в карман и равнодушно говоря, что передумала.
Хитч уже не показательно фыркнула.
========== 14. ==========
– Армин, – Энни обернулась к парню, который снова споткнулся и упал. В этот раз, правда, камень был действительно незаметным и достаточно большим. Но это все равно не отменяло предположения Леонхарт о том, что этот парень над ней уже просто издевается. Но, может, пытается ее рассмешить. Это как раз в духе Арлертхарта, провозглашенного на сегодняшнем построении. Энни непроизвольно закатила глаза, вспомнив об их новом общем прозвище.
А Армин поднялся, как ни в чем не бывало и так, словно у него не было кучи больных синяков и прочих разных ран на теле. И будто он не капли не устал за эти полтора с лишним часа, пока пытался набежать около ста кругов. Он не выдавал свое безнадежное состояние почти ничем.
Армин, уже стоя на ногах, развернулся к Энни, перед этим слегка пошатнувшись.
– А я, между прочим, тебя обогнал, – с детским восторгом сообщил он ей, гордо вскинув палец вверх. Энни показала ему большой, издевательски ответив:
– Молодец. Если бы ты еще не падал каждые сто метров, то цены бы тебе не было, – сказав это, Энни снова пошла вперед, оставляя Арлерта за спиной уже очень быстро.
– Энни, – запыхавшись, позвал Армин, снова поравнявшись с девушкой. Ноги его предательски дрожали от усталости, вдобавок, еще перед глазами медленно начинало все плыть от недостатка сил. Арлерт уже много раз успел себя проклясть за то, что ничем толком не поужинал.
– Что? – спросила Энни, даже не обернувшись на него. Она перешла на легкий бег, который можно было смело назвать быстрым шагом. Армин, по крайней мере, так и шел.
– Нам осталось всего четырнадцать кругов, – бодро известил Арлерт, искренне радуясь такой малой цифре. Хотя, сейчас даже тридцать было бы для него мало, учитывая, что изначально надо было бежать сто.
– Здорово, Армин, – с наигранным оптимизмом ответила Леонхарт, – тогда давай покончим с этим наконец.
Когда Армин снова остался позади нее, Энни поубавила шаг. Ей было даже как-то страшно оставлять его сейчас одного. Леонхарт не очень разбиралась в людях, но точно знала, что этот парень скоро уже не выдержит.
Он был того же мнения. Разве что, не терял надежды дотянуть хотя бы до десятки. Армин с искренним оптимизмом подбадривал мысленно самого себя, не забывая напоминать о том, что Энни не понравится потом тащить его до того же медпункта. Это еще и будет для него слишком позорным. В очередном раз представив, как эта девушка легко и свободно тащит его на своих хрупких с виду плечах и возмущенно вслух называет дохляком, Армин сжал кулаки и побежал. Побежал, слегка покачиваясь из стороны сторону и с не скрытым страдальческим выражением лица, смахнув скопившуюся в уголках глаз влагу, он быстро обогнал Леонхарт, махнув той на прощание рукой.
Энни хотела что-то сказать, но не успела, так как Арлерт через несколько секунд остановился и закашлял. Леонхарт бесцеремонно начала хлопать ему по спине, думая, что тот в своем воодушевленном действии случайно подавился слюной.
– Я в порядке, – тихо прошипел в ответ Арлерт, вспомнив, что такое уже однажды было. И в этот раз он опять хотел добавить, что не дохляк.
Он добавил.
– Ты растешь прям на моих глазах, Арлерт, – усмехаясь, ответила Энни, встав напротив. Армин легко улыбнулся, стоя в согнутом состоянии и еще недолго продолжая кашлять. Закончив, он выпрямился и, избегая взгляда с Энни, печально сказал:
– Кажется, я слишком сильно переоценил свои силы, – почесал потом рукой затылок и тут же заметно сморщился, наткнувшись на большой синяк.
Энни молча кивнула ему головой. Ей, правда, сейчас хотелось посмотреть, что такого больного на затылке Армина. Хотелось как-нибудь помочь, но Леонхарт, вспомнив, что от ее помощи вчера вечером было только хуже, а сегодня утром Армин сам сходил в медпункт, только отогнала от себя это дурацкое желание и вздохнула.
– Чего ты? – удивился Армин такому грустному вздоху. Энни махнула рукой, молча говоря, что это неважно, – Ладно… Но ты знаешь, что всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.
– Ты тоже, Армин, – равнодушно ответила Энни, а после саркастически добавила, – Правда, она тебе вообще не нужна.
– Вспоминаешь драку с Ллойдом? – сразу поняв ее намек, спросил Армин. Энни тихо фыркнула, и он только улыбнулся, – Будет тебе. Я же, в конце концов, победил. Хороший урок.
– Тебе сама жизнь еще тьму хороших уроков преподнесет, – огрызнулась Энни, одергивая руку, которую Армин собирался взять в свою. Нахмурившись, Леонхарт добавила, – Не бежал бы ты в перед паровоза. Наслаждайся детством, пока можешь.
– Я не ребенок! – громко возмутился Армин и грозно сжал кулаки. Во всяком случае, он надеялся, что выглядит грозно, но усмешка на лице Энни не разделяла его надежд.
Тихий Армин только больше взбесился. Некогда добрые огромные голубые глаза сузились, нос сморщился, а сам он схватил таки руку Леонхарт, рывком притягивая ее к себе ближе. Пораженная Энни не знала, что сказать, когда Армин потянулся к ее лицу и уставился в ледяные глаза, говоря громким шепотом:
– Я же будущий солдат, Энни. Детство у меня давно закончилось. Я не то что должен – я обязан исполнять свой будущий долг. Я уже не тот дохляк, который был с тобой в первый день знакомства. И, если я не сильный, я должен им стать. Я бы даже драться с титаном голыми руками вышел, если бы это было моим заданием! И твои наставления мне опять бы только мешали!
Армину четырнадцать. Он выдает громкую и слишком напыщенную речь, очень крепко сжимая руку Энни и не отрывая от нее взгляд. Словно хочет через него своими глазами, с резко вспыхнувшей в них яростью, донести свою мысль в любом случае.
– Армин, – только тихо ответила Леонхарт, кивнув уже на начавшее белеть, от недостатка прилива крови, запястье, – Пусти, пожалуйста. Мне больно.
Весь злой настрой Армина как ветром сдуло. Он уже широко распахнул глаза и быстро отпустил ее руку, смотря на Энни так обеспокоенно, словно не сжимал, а пытался ее отпилить.
– Прости меня, – виновато ответил парень и сделал шаг назад. Армин обнял себя руками, не зная, куда ему сейчас деться после совершенного, – Не знаю, что на меня нашло… Наверно, я просто очень устал. Я не хотел сделать тебе больно, правда…
– Хватит, – Энни подняла руку, еще спросив, – Ты после этого потом еще побежишь писать мне книгу с извинениями, да?
Голос девушки стал непривычно веселым, чему Армин обрадовался сам. Он только улыбнулся, но улыбка тут уже исчезла с его лица, после последующей неудачной шутки Леонхарт:
– Хотя, ты точно больше никуда не побежишь.
– Энни! – возмущение вернулось к Армину, но он уже не злился, – Ты опять за свое? Все-таки назовешь меня дохляком?
– Обязательно, – твердо пообещала Леонхарт. Ковыряя носком сапога землю, она легко улыбнулась и слегка стеснительно добавила, – Кто же еще кроме меня это будет делать?
– Энни, – Армин снова стал собой. Он почесал рукой подбородок, чуть наклонил голову. Одновременно со смешинкой и большой гордостью в голосе добавил, – Арлертахарт.
Энни нахмурилась, но было ясно видно, что это новое прозвище ее никак не задело. Не расстроило и не разозлило, но не смотря на это, Энни назвала в ответ Армина идиотом и попросила наконец вернуться к их изначальному занятию.
– Энни Арлертхарт, – еще раз сказал Армин, уже с задором. Казалось, что это незамысловатое обращение вернуло к нему силы, отчего парень сейчас шел достаточно бодрым шагом, умудряясь при этом даже иногда шутить.
Оставалось около шести кругов. Арлертхарты уже просто их проходили. Это занимало гораздо больше времени, но ни этот факт и ни факт того, что была уже глубокая ночь, не заставляли их как-то поторопиться. Энни точно знала, что сейчас уже около двух ночи. Вернутся они в казарму еще примерно через два часа, после чего проснутся в шесть и даже не будут ни о чем жалеть. Разве что, Энни сейчас было жаль Армина. Немного страшно за него. Девушка в глубине души хоть и знала, что этот парень, если снова упадет, то опять спокойно поднимется, все равно крепко взяла его за руку, точно уверенная, что не даст ему этого сделать.
Армин не скрывал свое восторженный вид и радость в голосе, когда спросил:
– Опять волнуешься за меня?
Энни сухо пожала плечами. Хотела дать светловолосой голове подзатыльник, но не смогла дотянуться до нее рукой. Армин, вдобавок, был выше ее на две головы, отчего Леонхарт чувствовала какую-то неуверенность и не могла избавиться от мысли о том, что в такой обстановке какой-нибудь человек, случайно встреченный ими, уверенно подумал бы, что Арлерт точно настоящий мужчина, гораздо сильней ее.
А Энни – хрупкая девочка и его сопровождает. Настоящая женщина, в привычном понимании этого слова.
– Ты мой ангел-хранитель, – добавил еще ее мыслям парень, тихо рассмеявшись. Однако, он не считал свое заявление таким уж смешным.
Эх, Энни… Даже сейчас она внешне была такой же холодной и безразличной. За все то время, что они здесь, на ее лице ни разу не появилось никакой другой эмоции. Только голос часто звучал по-разному. По нему то Армин когда-то и понял, что к лицу этой девушки намертво приклеилась лишь маска. И, сам не зная почему, Арлерт не горел особым желанием ее снять. Это лишь внешняя оболочка.
То, какой Леонхарт бывает на самом деле, с потрохами выдавал лишь ее голос. Очень красивый – хотя и немного хриплый и тягучий, но просто с невероятно звонким смехом. Однажды Армин услышал его особенно громко. Это был настоящий перезвон колокольчиков.
– Чуши не неси, Арлерт, – сухо проговорила Энни и даже грубо обобщила, – я даже друзьями не могу нас назвать.
– Я тоже, – полностью согласился блондин, – Мы правда не знаю кто друг другу.
Леонхарт хмыкнула и замолчала. Они прошли еще один круг.
– Только было бы здорово, если бы мы начали встречаться, – мечтательно выдал взрослый ребенок, с полуприкрытыми глазами взглянув на Энни. Она отпустила его руку, чтобы в этот раз все-таки дать ему подзатыльник.
– Кажется, кто-то вчера говорил своим глупым друзьям о том, что вообще сожалеет, что со мной встретился, – напомнила Энни, вглядываясь внимательно в потерянное лицо Арлерта.
А ему, собственно, было нечего сказать. В тот вечер он действительно говорил от души, полностью уверенный в своих словах. Он и сейчас в них уверен. Было только два «но»:
Первое «но» – его злость прошла, которая и появилась вообще, возможно, только из-за переходного возраста. О его суровости Армин еще в детстве наслышался много страшилок.
Второе «но» – он до сих пор думал, что без его чувств все было бы гораздо лучше. Просто не мог с ними ничего поделать. А Энни ничего не могла поделать со своим безразличием.
Не шибко приятная вырисовывалась картина. Армин хотел сообщить о ней вслух, но передумал, подумав, что в ответ получит лишь очередное пожимание плечами. Арлерт видит Леонхарт насквозь.
– Хочешь, я могу за них извиниться, – просто предложил парень. Энни скрестила руки на груди и только отрицательно покачала головой, – Тогда как ты успокоишься?
– Я спокойна, Арлерт, – холодно ответила Энни, поправив сзади капюшон. Выдавая, тем самым, свою неуверенность, – Просто я не понимаю, как люди умудряются так быстро менять свое мнение.
– Это не мнение. Это эмоции, – объяснил Армин, печально опустив голову, тихо говоря, – Я просто разозлился, – и еще тише добавляя, – Я все еще тебя люблю.
У Энни, помимо зрения, хороший слух. Она широко распахнула ледяные глаза. Сейчас полные яркого удивления, немного печали и едва уловимой… Боли.
– Не надо, – привычный равнодушный тон и только непривычный взрыв эмоций во взгляде напротив стоящей Леонхарт, что не говорила, а приказывала, – Не надо.
– Ладно, – Армин слишком нервно улыбнулся, зачем-то потрогав небольшой синяк на шее. Очевидно, в желании заглушить душевную боль физической, – Но учти, что я ничего не могу с этим поделать.
Энни совсем не разбирается в эмоциях, но давно заметила, как Арлерт меняет их с поразительной скоростью. Снежная Королева прошла мимо него и вновь напомнила, что им пора вернуться к прежнему занятию.
– Сможешь, Арлерт, – зачем-то добавила она уже спустя минуты две. Армин позади лениво шагал незаметной тенью, вместе со своими ненужными и глупыми чувствами.
– Хочешь поспорить, Энни? – также глупо предложил он. Леонхарт, не останавливаясь, обернулась на парня в немом вопросе. И тот шепотом добавил, – Сделай ставку.
– Армин?
***
– Армин? – позвала миссис Монро. Даже с небольшой заботой в голосе, не смотря на то, сколько женщина успела уже принять за сегодня пациентов и как сильно устала. Она аккуратно похлопала парня по щеке, желая привести в чувства, и еще раз позвала, – Армин? Вы в порядке, солдат?
Армин быстро начал хлопать огромными глазами и оглядываться по сторонам. Убеждаясь сам в том, что настоящая обстановка вокруг совсем другая.
Последнее время Арлерт часто о чем-то вспоминает. Думает. Задумывается…
– Придите уже в себя, солдат, – мисс Монро щелкнула перед ним пальцами, уже немного раздражаясь. Она была опытным врачом и уже убедилась в том, что увечья Армина не очень серьезные. Правда, его душевное состояние ее даже немножко беспокоило.
– Я в порядке, – только ответил Арлерт. Миссис Монро посмотрела на него внимательно, ожидая каких-нибудь внятных объяснений. Но Армин лишь скромно улыбнулся, – Я просто задумался.
– О чем же вы задумались, солдат? – уже без интереса спросила женщина, с целью просто поддержать разговор и удержать блондина от дальнейших размышлений. Этот мальчишка слишком сильно им предавался.
Она убрала за ухо выпавшую из пучка седую прядку, невзначай напоминая Арлерту о том, что он уже не раз видел подобное. Миссис Монро уже им не интересовалась – она только проверила, хорошо ли намотана повязку ему на голову, дала некоторые рекомендации по уходу и спросила в общем о самочувствии. Армин на все вопросы по началу только тупо кивал головой – он до сих пор еще был слишком далек от реальности. Но, когда женщина начала злиться и сурово напомнила о том, что у нее сегодня еще много пациентов, Армину даже стало как-то стыдно, и он начал отвечать нормально.
Немного. Совсем чуть-чуть. Блондин потер затылок, не очень понимая, почему на нем нет синяка.
– Вы в нормальном состоянии, Арлерт, – не особо веря, сообщила миссис Монро, параллельно заполняя какие-то бумажки. Армин поймал неуверенность в голосе женщины и тихо хмыкнул.
Действительно забавная ситуация. Армин сидел в медицинском кабинете, за ним и после него еще много солдат с гораздо более серьезными ранами, но он все равно твердо уверен в том, что самый несчастный из всех.
Полный идиот. Конченый неудачник. Победитель по жизни.
Наверно, стоит попросить Кирштайна придумать ему еще какие-нибудь жалкие прозвища.
Армин постоянно думает над основными причинами и главной целью. Как последний эгоист мысленно орет в пустоту «Почему я?» и видит в конце нее безразличную блондинку, сухо пожимающую плечами.
– Могу идти? – пустым голосом спросил блондин.
– Еще нет, – покачала головой миссис Монро. Она протянула ему тюбик с какой-то мазью и пару не открытых упаковок с бинтами, – Будете перевязывать голову каждое утро и каждый вечер. Эту же мазь используйте потом для синяков, быстрей пройдут.
Армин забрал все это из ее рук, небрежно суя по разным карманам. Вид у него был тот еще, отчего миссис Монро недовольно сказала:
– Возьмите себя в руки, солдат. Вы должны быть сильным, – женщина ненадолго замолчала, после чего еще серьезней добавила, – Вы обязаны.
– Теперь я могу идти? – пропустив ее высказывание мимо ушей, спросил Армин. Он быстро вскочил с койки, предназначенной для осмотра и начал топтаться ногами на месте, уже полностью готовый броситься бежать.
– Можете, – порадовала его женщина. Армин быстро побежал к двери, боясь, что она вдруг передумает, но тут услышал, как в нее кто-то постучался. Затем, едва не получил следом открывшейся дверью прямо по лбу. Встретился взглядом с Микасой.
– Извини, Армин! Ты в порядке? – тревожно поинтересовалась девушка, кладя одну руку ему на плечо. В другой руке она держала небольшую коробку, из которой чувствовался запах, кажется, формалина.
– Дашь пройти? – спросил Армин, не замечая большой грубости в своем голосе. Микаса удивленно приподняла брови, но отошла в сторону, обращаясь после к доктору:
– Я принесла то, что просили, – коротко сообщила Аккерман, успевая резко схватить уходящего Арлерта за воротник пиджака и остановить, – Подождешь меня? Вместе пойдем.
– Ладно, – равнодушно ответил он. Микаса грустно улыбнулась.
Миссис Монро еще попросила девушку расставить бутылки с формалином на полку, говоря, что ей нужно срочно отлучиться по какому-то делу к майору Ханджи. Микаса вовремя остановила свое вечное стремление к помощи и посмотрела на Армина, спросив, подождет ли он ее. Арлерт согласился. Ему, на самом деле, вообще некуда было спешить.
Армин присел на койку, поймал напоследок недовольный взгляд миссис Монро, после чего женщина ушла, оставляя этих двоих одних. Комната вся противно воняла лекарствами, от которых щипало в носу и хотелось чихать.
Громкий несдержанный чих пронесся по ней.
– Будь здоров, – сказала Микаса, мягко глядя на Армина. Армин не смотрел на ее. Сидел, уставившись в окно. Взгляд его был абсолютно пустым, словно никаких мыслей в голове не было.
На самом деле, их было очень много. Слишком много. Все они были разными, резкими и обрывистыми. Армин не успевал обдумывать что-то одно, как на смену приходило другое. Казалось, что все вопросы вселенной перемешались у него в голове.
Он тихо заскулил, пряча лицо в ладонях и низко наклоняясь к полу. Еще бы чуть-чуть – свалился бы на него, но, наверно, даже бы этого не заметил.
– Армин, – парень почувствовал рядом теплое дыхание Микасы. Она присела сбоку и наклонилась к его лицу, почти прикасаясь к уху губами. С предельной аккуратностью убрала челку со лба, – Поговори со мной, Армин. Если тебе плохо…
– Мне нормально, – ответил Армин настолько хрипло, будто не разговаривал неделю, – Уйди.
– Я хочу помочь, – Аккерман была непреклонна, – Расскажи, что тебя мучает.
Армин вздохнул, запрокинул голову вверх, не убирая от лица руки.
Он серьезно думал, что так ему удастся спрятаться от внешнего мира. Он думал, что так, может, проснется от постоянного кошмара. Если бы Микаса сейчас силой решила убрать его руки от лица, наверно, он бы закатил громкую истерику.
«Отстань, Микаса! Отстаньте все! Не хочу я в этот реальный и жестокий мир! Он безумный, он очень страшный, он безнадежный! Хочу домой! Хочу в сказку! Хочу! Хочу!»
Как просто чего-то хотеть… Как тяжело получить желаемое…
Армин искренне ненавидел себя за то, что все это время не ценил детство и мечтал стать взрослым. Но от мысли о Леонхарт и о том, что она была права, хотелось просто умереть.
Чертова Леонхарт! Пришла тут, в его жизнь! Это испортила! То испортила! Все испортила!
Микаса ласково погладила Армина по голове, спине, приобняла за плечи, с полным отчаянием в глазах и большой надеждой в душе ждала, когда он что-нибудь еще скажет. Поделиться хоть бы частичкой того, что беспокоит. Девушка дотронулась тыльной стороной руки до его повязки и наивно поинтересовалась, где он получил свою рану. Думала, что это отвлечет.
Арлерт был на грани. У него свело зубы, и все тело начало дрожать. Плечи затряслись. Будто жили своей жизнью, и на все вопросы Арлерта сами пожимались. Армин укусил до крови нижнюю губу, просто сдерживая рев. Он все еще не убирал руки от лица.
Микаса за секунду заключила его в объятья. Она сжимала его с такой силой, словно боялась, что Армин вырвется и сделает себе что-то плохое.
– Микас…са… – запинаясь, выдал Арлерт, быстро и глубоко дыша. Держась из последних сил. Микаса шепнула ему что-то на ухо, но он не разобрал.
Непонятно от чего конкретно стало очень трудно дышать. Но Армин с иронией подумал, что лучше задохнуться сейчас от объятий подруги детства, чем от мыслей о Снежной Королеве.
– Мне так плохо, – обыденно поделился Армин, убирая одну руку и приоткрывая один глаз. Он быстро-быстро заморгал им, чувствуя, как начинает накрывать пелена предательских слез.
– Поплачь, Армин, – Аккерман была как никогда проницательной, – Полегчает.
– Нет, – шепнул Арлерт. Микаса не ответила.
Стало так тепло. Армин, не сдержавшись, решил обнять девушку в ответ. Прошло совсем немного времени, и Арлерт уже вместо легких объятий сжимал Аккерман со всей силой, на какую только способен.
В бреду ясно представлял на месте нее пустой манекен, который можно было наполнить всеми проблемами, переживаниями, терзаниями и прочим, что так мешало нормально жить. Армин сам не заметил, как наполненный манекен в итоге принял образ девушки с ледяными глазами.
Он впился пальцами в плечи брюнетки, скрытыми под легкой рубашкой. Это было терпимо. Армин положил руку ей на затылок, ясно видя вместо черных волос почти белые, ощущая вместо мягкости чрезмерную сухость. С силой сжал несколько и резко дернул. Аккерман вскрикнула.
– Больно? – сухо поинтересовался парень, перемещая руки ей на шею. Он нащупал на ней жилку, чувствуя под пальцами пульсацию.
– Да, – тихо ответила Аккерман своим обычным голосом, даже не подозревая, что Арлерт вместо него может слышать другой.
– Мне тоже! – зло произнес парень, в один момент сжимая руками тонкую шею. Арлерт потряс ее, повысив голос, почти закричал – Зачем??? Зачем ты это делаешь?! Для чего тебе это?! Почему? Почему ТЫ?! Почему Я?! ПОЧЕМУ???
– Армин! – Аккерман вцепилась пальцами в рубашку парня, изумленно всматриваясь в его широко распахнутые глаза. Бешеные.
Микаса могла бы ударить его по голове, сбить с толку и добить потом еще одним или несколькими ударами. Даже, наверно, дотянулась бы до стола со шприцем, в котором было успокоительное. Не зная как, но точно могла бы начать душить в ответ. Только страх парализовал ее и не давал сделать ничего из этого.
– Армин… – брюнетка перешла на тихий шепот, чувствуя, как задыхается. В горле сильно пересохло, а перед глазами начало темнеть. Сил стало катастрофически мало. Но, тем не менее, Микаса свободно подняла одну руку, мягко касаясь щеки Арлерта, – Отпусти. Прошу. Пожалуйста…
Кожа руки Аккерман – на удивление нежная. Она не отталкивала своей грубостью, не царапала сухими частичками, не причиняла никакой дискомфорт. Она была очень теплой. Руки Леонхарт не то, что в воспоминаниях – они даже во сне никогда такими не были. Армин сбился с толку.
И пришел в себя. Серые глаза, такие, как лезвие их мечей, нисколько не были похожи на лед. Они были полны эмоций и никак их не скрывали. Уже, кажется, безнадежно надеялись.
– Микаса! – изумленно воскликнул Армин, отпуская девушку. Она тут же начала громко и прерывисто кашлять, – Прости, Микаса, я…
– Ты уже в порядке? – закончив, спросила заботливо Аккерман, вполне вероятно, уже забывшая его выходку. Она с такой же нежностью, как прежде посмотрела на пораженного Арлерта, – Все хорошо?
– Не знаю, что на меня нашло, – делая большие паузы между словами, медленно проговорил Армин. Уже быстро он оглядел Микасу внимательно – она была все такой же. Была Микасой.
Армин еще раз извинился, покачал головой и встал, подошел к окну, оставляя вторую мамочку позади. Микаса тихо вздохнула, не решаясь больше как-то заговорить. Армин ее напугал.
Девушка вернулась к бутылкам с формалином, уже беспорядочно и не очень аккуратно расставляя их на полку. Армин слышал, как она встала с кровати и горестно подумал, что ей лучше сейчас вообще уйти.
Но, если честно, страшно было одному. В одиночестве мысли готовы были сожрать с потрохами. Арлерт внимательно взглянул на все тот же шприц с успокоительным, серьезно прикидывая в голове, сколько нужно себе вколоть до полной отключки.
А потом, когда он проснется – снова будет светить солнце. Снова рядом будут все друзья, невкусная каша на каждый прием пищи, изнуряющие тренировки и иногда интересные лекции. Вечером будет библиотека. Обычная Энни. Ради этого, он бы даже Натана Ллойда потерпел.
Армин не переставал мечтать о несбывшемся даже тогда, когда параллельно начал задумываться над самоубийством. Выискивал глазами грузовую тележку за окном, под которую можно было броситься.
Увидел, правда, лишь нескольких солдат. Перебинтованные, казалось, с ног до головы, они о чем-то бодро переговаривались. Улыбались. Открыто и радуясь, наверно, просто тому, что живы.
– Как Эрен? – вдруг спросил Армин, отводя от них взгляд. Действительно было интересно, что с Эреном. Хотелось еще очень, чтобы на месте слишком мягкой Микасы оказался чересчур эмоциональный он. Йегер, наверно, избил бы его. Возможно, ногами.
– Все хорошо, – послышалось ему в ответ. Армин не видел Микасу, но мог поклясться, что после этих слов она легко улыбнулась. Улыбка ее точно дальше исчезла, – только никто не знает, что дальше теперь делать. Его собираются отвезти в столицу и думать, как с ним поступить.
Армин четко услышал скрип зубов.
– Мне жаль, – он потер руками виски, отгоняя от себя образ Эрена в наручниках и за решеткой, вставший статуей перед глазами. Безнадежно замычал, когда его друг уже стал мертвым.
В этом еще одном круге ада, созданном жестоким и беспощадным миром, можно было найти большой плюс. Он заключался в том, что прошлый круг, в центре которого стояла Энни Леонхарт, прошел. Или просто сменился ненадолго другим. Армин не знал, будет ли он свиньей, если еще широко улыбнется. Может, глядя Аккерман прямо в глаза.
Но он не мог заставить себя даже повернуться.
– Во всем виновата эта женская особь, – словно змея, прошипела Аккерман. Девушка сжала кулаки на уровне груди с такой силой, что костяшки пальцев тут же начали белеть. Можно было с полной уверенностью заявить, что Микаса была готова броситься на этого монстра прямо так, окажись он сейчас здесь. Арлерт сглотнул подступивший к горлу ком, слыша еще непонимание в голосе подруги.
И не к месту убедился в том, что он единственный знает Энни очень хорошо.
– Если бы мы только знали, кто это, – подтверждая его мысли, продолжала говорить брюнетка, – мы бы тогда сразу решили больше половины проблем. Если не все! Узнай мы только, кто эта мразь!
Армин подавил смешок, всего за пару секунд прокрутив в голове, как на быстрой перемотке, самые запоминающиеся перепалки этих двоих. Вспомнил даже знаменитую драку. Наверно, знай Микаса правду, ее бы не остановил от нападения факт тогдашней победы Леонхарт.*
– Как же хочется разобраться во всем, – усталым шепотом надеялась Аккерман. После добавила таким громким голосом, словно мысли о возмездии давали ей силы, – мы все равно узнаем, кто это чудовище. Обязательно узнаем, Армин.
Армин все-таки обернулся на Микасу. Девушка все это время продолжала расставлять бутылки и уже почти закончила. Выражение ее лица было привычно спокойным, но в глазах бушевал ураган. Местом она слишком сильно поставила бутылку на полку, отчего она и несколько рядом зашатались. Аккерман умерила пыл.
А Армин все стоял у окна, точно запрятавшийся ребенок в угол и очень хотел спросить Микасу, как ей так легко и просто удается быть взрослой. Как?
А как она умудряется быть таким крутым и классным солдатом? Что ей помогает? Или она сама со всем справляется?
Может ли она его научить?
– Командор Эрвин тебя вызывал, кстати, – вдруг сообщила Микаса, нескромно глядя в нервные огромные глаза. Она виновато пожала плечами, – Извини, только сейчас вспомнила.
Она вновь вернулась к делу. Армин удивленно приподнял брови, глупо спросив:
– Зачем?
Аккерман только опять пожала плечами, слыша за дверью быстрый шаг миссис Монро. Армин не слышал. У него не очень хороший слух. Зато блестящая и мешающая нормальной жизни способность к размышлениям и воспоминаниям.
Армин сначала подумал, что командор Смит никогда не вызывает к себе по пустякам. Вспомнил дальше почему-то о своих словах к самопожертвованию; о солдатах за окном и словах миссис Монро; к удивлению, перед глазами потом встали картинки свежего льда в руках, после чего на месте него появилась молодая зелень. Очень яркая.
Точно яркие эмоциональные глаза Эрена, совсем непохожие на вечный лед чертовой Леонхарт.
***
Наказание официально подошло к концу, когда Армин добежал последний круг. Парень с полной неуверенностью взглянул на каждый из больших камней, расположенных по разные стороны напротив и служащие финишной прямой. Он широко открыл рот, глубоко дыша им, вдыхая холодный ночной воздух и случайно несколько комаров.
– Кхеее… – Арлерт откашлялся, с брезгливостью выплюнув назойливых насекомых на руку, которые все время пробежки атаковали их, как Саша вечно продуктовый склад.
Арлерт вытер рукавом уже вытекшую слюнку и закрыл наконец рот. Энни сбоку наблюдала за парнем, мысленно тихо смеясь над ним, а после зашлась настоящим смехом, когда Арлерт взглянул на нее до одури счастливыми глазами.
