Текст книги " Серый (СИ)"

Автор книги: Freedom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

   количества мейстров, заканчивая потайными ходами, ведущими к стене. Каждый

   человек в зале понимал, что все эти вопросы не более чем формальность. Некоторые из

   них были просто издевательством над узниками.

   – Знаете ли вы какой-нибудь важный секрет серых? – спросил один из стражников.

   Девушка дернулась, но ничего не ответила.

   – Знаете ли вы какой-нибудь важный секрет серых? – повторил он, сзади послышался смех.

   – Нет, – выдохнула она.

   – Это неправильный ответ.

   Плеть со свистом рассекла воздух и впилась в спину девушки. Второй удар пришелся по лицу. Она вскрикнула и отвернулась. Порез налился кровью. Вся одежда пропиталась

   кровью, лицо, волосы. На ее теле не осталось ни единого чистого места. После еще

   нескольких ударов она упала на пол и уже не могла подняться.

   Морт наблюдала за кровавым действием со своего места, отщипывая от булки

   крошечные кусочки. Глядя на кровь и страдания рабов, она испытывала какое-то странное возбуждение, а не тошноту, вот только никак не могла понять, нравится ей то, что там

   происходит, или же оно ей настолько противно. Может быть, в ней наконец-то проснулась кровь Блэквулов?

   – Похоже, представление нравится вам больше, чем мне, леди, – усмехнулся принц,

   сверкнув своими темно-синими глазами.

   Морт вздрогнула, будто ее застукали за каким-то ужасным делом. А потом решила,

   что ей нечего стыдиться, недаром у нее в комнате висят две маски.

   – Не могу с вами согласиться, ваше величество, – ответила она с улыбкой. – И все же

   предатели должны быть наказаны.

   – Вы так уверены, что они предатели. Интересно, кто из них больший предатель,

   мужчина или девочка. И что они такого сделали, чем заслужили пытки?

   Морт не ответила на провокацию. Наверняка это какая-то проверка, а принц только и

   думает о том, как бы избавиться от нее.

   – Не могли бы вы уделить мне немного вашего внимания, леди Мортенрейн? Я не

   отниму у вас много времени.

   Девушка бросила быстрый взгляд на своего отца, но с другой стороны, если тебе

   приказывает принц...Айрон встал первым и любезно помог ей выйти. Она приняла

   предложенную им руку, которая оказалась едва ли не вдвое больше ее, и ужасно горячей

   на ощупь, будто у принца была лихорадка. Никто даже не заметил их ухода, все

   внимание поблики было устремлено в цент зала, на мужчину с плетью в руке.

   Принц уверенно вел ее по полутемным коридорам. Она хорошо знала эту дорогу, но

   вот откуда ее знал Айрон?

   Для того чтобы подняться в Обсерваторию, нужно было преодолеть четыре пролета

   ступенек. И это было не так просто сделать в платье весом пятнадцать килограммов, но

   Морт не сказала ни слова. В голове у нее продолжали крутиться сказанные дамами слова о принце. Ей было неуютно в его присутствии, словно в любой момент могло случиться

   что-то ужасное.

   Оказавшись на площадке, девушка почти подбежала к перилам. Принц присоединился к ней.

   – Вы хотели о чем-то поговорить со мной, принц Айрон?

   Он ответил ей скользящей улыбкой, которая, впрочем, так и не затронула холодных

   темных глаз. У Морт закружилась голова, и ей вдруг показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Виной тому были то ли вино, то ли слишком узкое платье, она не знала

   наверняка, но ее руки судорожно вцепились в перила.

   – Раз через восемь дней у нас будет свадьба, мне бы хотелось хоть раз пообщаться со

   своей будущей женой, – с горечью в голосе проговорил он.

   – Что?

   Морт была потрясена.

   – Король настаивает, чтобы свадьба состоялась как можно раньше. Именно поэтому я и

   прибыл сюда.

   – Через восемь дней, – Морт лихорадочно подыскивала причину. – К тому времени еще

   ничего не будет готово к свадьбе. Понадобиться как минимум месяц, чтобы...

   – В этом нет никакой необходимости. В королевском замке уже ведутся все необходимые приготовления. Мы отправляемся завтра после обеда. Вам надо будет взять с собой

   только те вещи, с которыми вы не сможете расстаться. Могу вас уверить, в деньгах вашего отца король не нуждается. Ни теперешний, ни будущий.

   – Тогда какова ваша выгода от этого брака? – напрямую спросила она.

   Айрон рассмеялся:

   – Мне нравится ваша тактичность, леди.

   – Я предлагаю вам откровенность, а не тактичность, и прошу взамен того же.

   Чем ближе подходила зима, тем холоднее становились ночи. Но еще ни разу за всю

   жизнь Морт это не происходило так резко. Девушка мерзла, стоя на пронизывающем

   ветру. Несмотря на свой вес, платье оказалось чудовищно непрактичным.

   – Хорошо, – ответил, наконец, принц. – Откровенность взамен откровенности. Думаю,

   лучше правда, чем сладкая ложь. Я не горю желанием жениться, миледи, тем более на

   вас, но я не вправе отказаться от договоренности, которой больше лет, нежели вам. Лорд Блэквул всегда был самым преданным сторонником моего отца, и как только родился

   наследник, наши отцы заключили...сделку. Если у лорда родиться дочь, она станет

   будущей королевой.

   Каждое его слово вызывало у девушки отторжение. Сделка. Мортенрейн Блэквул не

   какой-то товар, которым можно расшвыриваться направо и налево.

   – Легко понять, что в случае если брак состоится, лорд Блэквул получит больше выгоды, нежели королевская семья. Насколько я помню, у миледи четыре старших брата. Должно произойти настоящее чудо, чтобы вы получили права на земли вашего отца. Я был

   вторым сыном короля, и счастье стать вашим супругом должно было обойти меня

   стороной, но мой милый брат Рейенор так некстати скончался в возрасте трех лет.

   Морт поджала губы:

   – Простите, я совершенно не понимаю, куда вы клоните. Пока я ничего не уловила в

   ваших словах, кроме радости от предстоящего брака, – проговорила она, не пытаясь

   скрыть в своем голосе раздражения.

   – Я лишь хотел предупредить, чтобы вы не ждали от меня любезности, миледи.

   – Я отдаю вам свою руку, милорд, сердце останется при мне, – резко сказала она и,

   помедлив, добавила. – Мой отец знает?

   Айрон кивнул:

   – Король сообщил ему еще месяц назад...И все же вы хорошо держались на

   сегодняшнем приеме, я доволен вами, маленькая леди Мортенрейн.

   Она поклонилась ему и, не дожидаясь разрешения, стала быстро спускаться по

   ступеням. Слезы жгли ей глаза. Мало того, что ее продали как вещь. Мало того, что она

   должна будет посвятить всю жизнь человеку, которого видела всего два раза в жизни.

   Так она еще вынуждена терпеть такое...

   Заперевшись в своей комнате, Морт кое-как ослабила корсет, и платье просто

   свалилось с ее плеч на пол. Освободившись от него, она распустила волосы и подошла к

   большому зеркалу, занимавшему большую часть правой стены. Ей шестнадцать, а она

   так худа, что ее фигура скорее походит на фигуру юноши, чем девушки. Ни округлостей, ни плавных линий. Единственное, что выдается в ней, – выпирающие кости. Но при этом ее худоба не благородна, как у ее матери. У нее нет прекрасных черных волос отца, кожа

   темнее знаменитого "лунного сияния", глаза так же слишком темные. Она мало чем

   походит на обоих своих родителей. А их черты, взятые поровну, настолько перемешались, что их вообще было теперь не узнать. Морт всегда была отдельно от своей семьи, в чем

   бы ни была причина этого: во внешних отличиях, или же во внутренних. Так разве можно удивляться, что девушку, отвергнутую даже собственной семьей, может не отвернуть

   будущий муж, да еще и король?

   Ей не нужна любовь Айрона, да она и не хочет ее, после тех слов, что он сказал ей на

   крыше. Хотя в детстве она часто мечтала о том, каким прекрасным окажется ее жених,

   что он придет за ней и заберет отсюда. К несчастью, мечты сбываются только в сказках.

   Не дожидаясь утра, она принялась собирать вещи, чтобы завтра как можно раньше

   уехать отсюда. Целый месяц, надо же. Отец целый месяц знал и не сказал ей. На это у

   Морт было только одно объяснение: ему было все равно, останется она или уедет.

   У нее было совсем мало вещей, которые бы она хотела взять с собой. Девушка

   действительно сложила несколько лучших своих платьев и костюмы для верховой езды,

   но только для того, чтобы спрятать более ценный груз – ее меч, лук, несколько

   кинжалов и две золотые маски, которые она уложила особенно бережно, завернув в ткань платьев. Она столько раз просила Вейерана, чтобы он взял ее с собой, но брат каждый

   раз отвечал ей отказом. Придется взять все в свои руки. Больше отказов она не потерпит.

   На прикроватной тумбочке Морт заметила небольшой черный конверт. Ни адресата,

   ни адресанта на нем не было указано, только ее имя, выведенное высоким узким почерком. Едва ли не впервые оно показалось ей зловещим.

Джейс

   Джейс спускался вниз по тонкой металлической лестнице. В ней было столько

   ступеней, что, казалось, они могут довести до самого ада. Туннель был меньше метра

   шириной, и Джейс бы даже не смог свободно развести руки. Освещением служили

   крошечные электрические лампы. Воздух под землей был жарким и влажным.

   Сейчас на нем не было привычной маски, и каждый мог увидеть знак на его лице, даже без маски он оставался мейстром. Это привело бы его отца в истерику. Знали бы эти

   дураки, кого они приняли. Но для самого Джейса на сегодняшний день так было безопаснее.

   Когда лестница, наконец, закончилась, он вышел на небольшую прямоугольную

   площадку, откуда вели всего две арки, каждая из которых была семи метров высотой.

   Стены по бокам были испещрены символами и рисунками, которым насчитывалась ни

   одна тысяча лет. Впервые попав сюда, Джейс испытал нечто вроде страха, смешенного

   с желанием приклонить колени, но не в его привычках было восторгаться чем-то долго.

   Миновав площадку, он свернул в левый проход и усмехнулся, когда на него дыхнуло

   жаром. Здесь, на глубине трехсот метров начинался совсем другой мир, не принадлежавший ни серым, ни черным. Его называли Сумрачным миром, а иногда Миром Мейстров.

   Говоря прямо, это был мир отбросов, бандитов, воров и наемников. Это было место для

   таких, как Джейс.

   Огромная каменная площадь была залита электрическим светом, а потолок над головой горел тысячами ярко-синих огоньков. Глядя снизу вверх, трудно было поверить в то,

   что это всего лишь светящиеся грибы. Вокруг площади толпились одноэтажные

   дома-развалюхи. И без того влажный воздух был наполнен вонью сточных канав, дыма и

   гниения. Люди сновали туда-сюда, расталкивая друг друга в разные стороны, и заходясь

   отборной бранью. Причем совершенно неважно, кто это был: мужчина, женщина или

   ребенок. Торговцы раскладывали свои товары просто посредине улиц, и их заманивающие голоса сливались в единый поток. Ближе всего к Джейсу сидел сгорбленный старик с

   лысой головой, его дряхлое старческое тело утопало в мешковатом одеянии, а перед ним

   на подстеленной ткани лежали какие-то амулеты, металлические или вырезанные из

   дерева. Рядом толпилось как минимум дюжина человек. Следующей, кого Джейс смог

   разглядеть в толпе, была высокая худая женщина с некрасивым, испещренным язвами

   вытянутым лицом. Она была одета в воздушные полупрозрачные ткани. Проходящие

   мимо мужчины обменивались с ней сальными шуточками, женщина щурила глаза, один

   из которых был длинным и узким, а другой маленьким, и лениво обмахивалась веером.

   – Где же твои клиенты, Язва Джин? – полюбопытствовал старик с густой белой

   бородой, задержавшийся рядом с ней.

   – Они будут, – с улыбкой ответила она. – Да хотя бы вон тот...Эй, парень, не желаешь,

   чтобы самая прекрасная женщина Сумрачного королевства согрела твою пастель?

   Джейс вдруг осознал, что она обращается к нему.

   – Покажи мне ее, горгулья, и с радостью приму это предложение. Пока же я вижу

   только самую безобразную.

   – Может, ты просто не туда смотришь?

   – Неужели самая прекрасная женщина скрывается под личиной старика?

   Джин ответила ему приступом дробленого смеха и принялась колотить старика веером по плечу. Джейс двинулся дальше, без особого любопытства смотря по сторонам.

   Неудивительно, что это место прозвали Миром Мейстров, так как большинство

   обитающих здесь людей больше походили на них, нежели на серых. Ему встретился

   мужчина с железной рукой, женщина с тремя глазами, и даже ребенок, у которого на

   каждую свою конечность приходилась металлическая. Двигался он удивительно

   проворно, быстро перемещаясь на четвереньках. Но зато здесь было шумно, весело, и

   никто не удивлялся, встретив человека со знаками на лице. Поговаривали, что сам Вепрь нередко заходит сюда. Да и другие мейстры тоже.

   В самом центре площади людей было столько, что Джейс никак не мог перейти на

   другую сторону. Каждые несколько секунд толпа издавала восторженный крик и

   принималась хлопать в ладоши. Желая узнать, что же там происходит, Джейс грубо

   оттолкнул в сторону нескольких детишек и старика, чтобы пробиться к передним рядам. Одетый в яркие цвета факир показывал трюки и дышал огнем, как большинство из

   присутствующих дышит алкогольными парами. Джейс видел в своей жизни стольких

   факиров, что этот показался ему совершенно посредственным, но публика была в

   восторге, а пол у его ног был усеян бронзовыми монетами, изредка попадались даже

   серебряные.

   Джейс хотел было уже уйти, когда факир ушел, а его место заняла девушка лет

   семнадцати. На ней были широкие шаровары, расшитые звездами, и кофточка,

   оставляющая обнаженными плечи и середину живота. Длинные золотисто-каштановые

   волосы свободно стекали по плечам, несколько десятков браслетов на ногах и руках

   позванивали при каждом ее шаге. Кисти девушки были закованы в металлические

   браслеты, а к ним прикреплены изящные черные цепи. Джейс знал, что, несмотря на

   обманчивую легкость, порвать их было невозможно. Концы этих цепей были пристегнуты к ошейнику стоявшего за спиной девушки трехметрового медведя. Зверю явно не

   нравилось здесь. Он ревел, стоя на задних лапах и то и дело дергался назад, натягивая

   цепи. Девушка сбросила с шеи цветастую шаль, и Джейс увидел, что на ней такой же

   ошейник, как и у медведя. Зверь снова заревел, цепь зазвенела, и ошейник сдавил шею

   девушки. У толпы вырвался вздох. Будто и не замечая этого, она игриво двинулась в

   сторону, обойдя медведя с боку. Теперь уже он оказался обмотан цепями и не мог

   шевелиться. Девушка обошла его по кругу, а затем резко бросилась в другую сторону.

   Медведь упал на передние лапы, вцепившись когтями в сдавивший его ошейник. Публика закричала, а танцовщица только рассмеялась. Каждое ее движение было выверено, и она заранее предвидела каждый шаг медведя, играя с ним, то расслабляя цепь, то снова

   натягивая ее. Цепь то обвивалась вокруг рук и талии девушки, то приковывала к месту

   разозленного зверя. Со всех сторон летели монеты, девушка ходила по ним, как по земле.

   Джейс не сдержался и тоже бросил вперед монету, золотую. Стоявшие рядом люди показывали на него пальцами, как на сумасшедшего, но ему было все равно. Щелкнули

   замки, и цепь упала на пол, освободив девушку. На медведя тут же набросили шесть

   веревок, удерживая на месте. Она поклонилась публике. Мальчик лет семи ползал на

   коленях, собирая монеты. Люди стали расходиться. Джейс, как лунатик, побрел вперед.

   Девушка еще не скоро покинула его мысли. В ее прекрасных зеленых глазах не было

   страха, а ведь одно неверное движение, и медведь мог бы задушить или даже растерзать

   ее.

   Первым делом Джейс направился к оружейнику, чтобы забрать свой новый меч. Он

   остался доволен им, даже несмотря на огромную цену, заломленную кузнецом.

   Черно-синяя сталь под цвет его маски и ножны с изображением Волка.

   Возвращаясь назад, он зашел в таверну "Колесо мельничихи" и заказал кружку эля.

   Людей в это время здесь было немного, что только обрадовало его. За столиком около

   печки дремал старик, закутавшись в меха, на противоположной от него стороне сидел

   высокий плечистый мужчина с грубым квадратным лицом, а ближе всех к Джейсу

   сидела фигура, так плотно замотанная в меха, что он не мог определить даже,

   принадлежит она мужчине или женщине.

   Эль был хорошим, и неожиданно для себя Джейс попросил еще кружку.

   Разомлевший от эля и тепла, он расстегнул куртку и повернулся влево. Посетитель

   расплатился с хозяином золотой монетой. Джейс хорошо рассмотрел монету. Она была

   яркой и блестела, как солнце, но чуть обломанной на конце. Его монета. Тогда он

   внимательнее присмотрелся к человеку, который расплачивался ей. Худой, не слишком

   высокого роста, волосы и лицо скрывал темно-красный капюшон. Глупость, сказал он

   сам себе. Та девчонка всего лишь рабыня факира, если он и бросил ей ту монету, то она

   досталась именно хозяину.

   Расплатившись, посетитель, ловко выбрался из-за стойки. Джейс ухватился за край

   шарфа и легко потянул на себя. Хозяин шарфа потянул на себя, но недостаточно быстро,

   и легкая ткань осталась в руке у Джейса, обнажив бледную кожу и темно-зеленые глаза,

   а так же железный ошейник. Девушка испуганно посмотрела на Джейса, но затем,

   казалось, узнала его.

   – Вижу, представление так понравилось господину, что он не только оставил золотую

   монету, но и не дает прохода танцовщице, – усмехнулась она, сверкнув в темноте

   белоснежной улыбкой. Один из ее верхних резцов чуть находил на соседний, но это

   даже вовсе не портило ее. Вблизи Джейс видел, что ее красота была не такой

   совершенной, как казалось на первый взгляд: над левой бровью был глубокий шрам, и

   еще один рядом с носогубной складкой, а правую щеку покрывали несколько крошечных рытвинок, к тому же левый ее глаз был чуть-чуть больше правого. Но все это ни имело

   никакого значения, когда она смотрела на него так, как сейчас.

   – Вы просто очаровали меня, госпожа.

   Девушка только рассмеялась ему в лицо:

   – Значит, госпожа?

   – Мне еще не доводилось видеть никого прекраснее вас, – заверил он ее, улыбнувшись в ответ.

   – Можете звать меня Мира, – представилась она, протянув ему руку. Джейс,

   повинуюсь привычке, едва не поцеловал ее руку, но затем опомнился и вместо этого

   просто пожал. Кожа не была нежной и мягкой, как у леди, она была шершавой и чуть

   грубоватой на ладонях, словно Мира каждый день упражнялась с оружием, а

   рукопожатие было по-мужски крепким.

   – Джейс.

   Они вышли из таверны, идя бок о бок.

   – И давно вы устраиваете такие представления?

   Мира повернулась к нему, вопросительно вскинув брови.

   – С самого детства. Мне было всего три года, когда мать продала меня факиру, – увидев выражение лица Джейса, она только улыбнулась. – Это было давно, и я почти не помню

   ее. Вся моя сознательная жизнь прошла здесь, – она сделала руками соответствующее

   движение, зазвенев браслетами на тонких жилистых руках. – Мейстры часто захаживают

   сюда, но я вас я вижу впервые.

   Джейс сначала замер, а потом с запозданием вспомнил, что у него теперь есть знак

   мейстра. Он до сих пор так и не смог свыкнуться с этим.

   – Я недавно стал мейстром, – правда, пусть и не полная. Но не может же он сказать

   первой встречной танцовщице, да еще и рабыне, кто он такой.

   Железный ошейник на ее шее словно магнит притягивал его взгляд. Она знала, что он

   знает, что она это видит, но не делала никаких попыток прикрыть шею, словно

   по-настоящему гордилась местом, которое занимала в обществе. Это удивляло его и

   радовало одновременно. Хотелось бы ему быть так же равнодушным к чужому мнению,

   но его воспитали иначе, а старые привычки не так легко искоренить.

   Они медленно шли по переполненным улицам, негромко разговаривая. Она

   рассказывала ему о своей жизни, а он больше слушал, нежели говорил сам. Трудно быть

   общительным, когда приходится изворачиваться в собственной лжи. Когда они уже

   миновали главную площадь, Мира неожиданно для Джейса повернула в один из темных

   переулков, в каких без особого удивления можно попрощаться со своим кошельком.

   Джейс едва ощутимо напрягся, нащупав кинжал, но послушно шел за ней.

   – Неужто отважный герой боится? – насмешливо спросила она, вдруг остановившись

   посреди улицы.

   Она стояла прямо под фонарем, и тусклый свет падал ей на плечи, из-за чего казалось,

   что они горят тысячами крошечных огоньков, отсвечивая от нашитых на одежде блесток.

   – Можешь не бояться, здесь никого нет, кроме нас.

   Она сделала к нему один широкий шаг, и на него дыхнуло цитрусовым ароматом ее

   духов. Мира улыбнулась и поцеловала его. Джейс отстранил ее от себя, трудом борясь

   с желанием:

   – Ты не должна...Мы совсем не знаем друг друга. Ведь я могу оказаться кем угодно...

   – Так даже лучше. Скажи, что ты не хочешь, и я перестану. Ну же, – ее глаза не

   отпускали его. – Чего же ты ждешь, отважный мейстр? – в ее последних словах звучала

   неприкрытая ирония. – Скажи мне, чего ты хочешь?

   – Тебя.

   – Ну, это я могу тебе дать.

   Она поцеловала его с такой силой, что ему пришлось отступить на шаг назад, чтобы

   удержать равновесие, не то бы они вдвоем растянулись на грязной брусчатке. В

   перерывах между их поцелуями, Джейс пытался судорожно вдохнуть, а губы и язычок

   Миры уже снова находил его рот. Он прижал ее к стене и принялся покрывать поцелуями каждый сантиметр ее разгоряченного тела, пахнущего дымом и восточными благовониями. Лишь на мгновение он отпрянул, случайно прикоснувшись к холодному ошейнику на

   ее шее, но она тут же снова завладела его вниманием, принявшись ласкать его шею, его

   грудь, а затем одним резким движением выдернула его рубашку из брюк и звонко

   рассмеялась.

   – Ты же не хочешь делать это здесь? – он выдохнул эти слова прямо ей в рот.

   – Я знаю место получше.

   Разомкнув глаза, Джейс увидел над собой покрытый сажей потолок. Не понимая, где находиться, он попытался встать, но не смог. Его руки были привязаны за головой к

   перилам кровати. Дернув несколько раз, он убедился, что это бесполезно.

   – Это было бы слишком просто, мой герой, ты не находишь? – поинтересовался голос

   рядом с ним.

   Он повернул голову и увидел раскинувшуюся рядом Миру. Ничто не скрывало

   красоту ее обнаженного тела. Она лежала на боку, повернувшись к нему лицом, густые

   волосы крупной волной ниспадали ей на грудь. Джейс почувствовал злость и снова

   попытался освободить руки, но опять же безрезультатно.

   – Так это ты следила за мной, а не наоборот, – прорычал он.

   Она только улыбнулась:

   – Человек, который так расшвыривается золотыми монетами, может нести множество

   секретов.

   – Ну и какова же твоя плата за час, прекрасная Мира? Две золотые монеты, три?

   Она приблизилась к нему, проведя ладонями по его груди, а затем села верхом:

   – Я стою гораздо больше.

   Он попытался было согнать ее, но она наклонилась к нему, ее губы легко пробежались по его лицу, губам и стали спускаться ниже. Почувствовав, как откликнулось на нее его

   тело, Джейс бессильно закрыл глаза.

   – О, кто-то уже не прочь повторить? – улыбнулась она, а в следующую секунду встала,

   подойдя к стулу, где лежала его одежда. – И так, что же у нас здесь? – ее руки обыскивали его вещи так же ловко, как недавно двигались по его телу. Первым делом Мира извлекла три золотые монеты и еще несколько серебряных, затесавшиеся там же четыре медных

   она оставила ему "на бедность", следующим был его кинжал мейстра. Ловко подкинув его в воздух, Мира усмехнулась и бросила его на кровать в метре от Джейса. Больше в его

   карманах ничего интересного не оказалось.

   Вернувшись к кровати, она быстро оделась, спрятала монеты и кинжал под одеждой и

   обмотала вокруг шеи шаль, скрыв ошейник.

   – Собачке пора возвращаться к хозяину? – поинтересовался с кровати Джейс, осознавая, что выглядит сейчас явно недостаточно грозно.

   Мира ответила ему кривоватой улыбкой, а затем бросила ему на грудь маленький,

   совершенно неопасный с виду кинжал. Тот чуть задел его острием, прочертив на коже красную полосу.

   – Когда захочешь найти меня, просто спроси Бурю Морей. Тебе помогут, если

   обратишься к правильным людям.

   – С чего бы это мне тебя искать? В Сумрачном полно других шлюх, да и не только

   здесь.

   – В том то и дело, что шлюх полно, – сказав это, она поклонилась ему, как тогда, после

   выступления, и ушла, оставив наедине со своей яростью.

   Несколько минут он пролежал, продолжая дергать веревки, пока запястья не начали

   кровоточить, а затем нагнул голову, взяв зубами кинжал. Приподнявшись насколько это

   возможно, он бросил кинжал через плечо и принялся резать веревки. Нож был настолько туп, что приходилось больше пилить, нежели резать. Сопровождая каждое движение

   бранью, Джейс остервенело работал кинжалом, не обращая внимания на затекшие

   конечности. Да если его бы сейчас кто-нибудь увидел, то лучше уж сразу уйти из

   мейстров или пожизненно не снимать с лица маску. А ведь, правда, она не обычная

   шлюха. Не каждая возьмет за ночь четыре золотые монеты. Теперь ему придется

   повременить с покупкой нового лука, а она ведь еще и кинжал у него сперла.

   Освободив, наконец, руки, он отбросил ножичек и стал быстро натягивать на себя

   одежду. Прислоненный к стулу, надежно скрытый в ножнах, стоял его меч. Еще раз

   выругавшись, Джейс привязал нож к поясу и направился к двери.

   Оказавшись снаружи, он несколько минут оглядывался по сторонам, пытаясь

   сориентироваться. По наручным часам он узнал, что уже почти рассвело. Черт бы

   побрал эту шлюху.

   "А чего ты собственно ждал, идиот. Какая еще женщина станет вешаться тебе на шею

   после пяти минут знакомства?".

   И самое мерзкое было в том, что на его губах все еще оставался вкус ее поцелуя, едва

   уловимый, словно призрак, словно легкая тень.

   Когда захочешь найти меня, просто спроси Бурю Морей. Тебе помогут, если

   обратишься к правильным людям.

   Да, конечно. Он тут же отправиться искать ее, сразу после того, как начнется Великая Ночь, а сам он выступит против черного короля. Не раньше.

Торис

   Было в нем что-то неправильное. Торис подтянул эластичные перчатки и обошел

   операционный стол с другой стороны, внимательно рассматривая лежащее на нем тело.

   Всего несколько дней назад оно принадлежало высокому широкоплечему мужчине с

   высокими залысинами и квадратной челюстью. Судя по надбровным дугам и форме

   черепа, этот человек принадлежал к североазиатским племенам. Теперь большинство

   племен было просто перебито, и только некоторым кочевникам удалось пристроиться

   рядом с серыми. Но конкретно этот экземпляр не был чистокровным индейцем. Для этого у него были слишком широкие глаза и слишком уж узкий нос, который скорее можно

   было встретить у жителей вольных городов.

   Первое окоченение уже прошло, и можно было преступить к дальнейшему анализу.

   Торис любил делать это сам.

   Он любовно разложил инструменты на столе перед собой, на всякий случай проверив

   остроту каждого, хотя и заботился о них, словно о своих детях. Он всегда был уверен,

   что у подобной работы есть своеобразное очарование, нужно только уметь увидеть его.

   Это очарование состоит вовсе не в том, чтобы ковыряться во внутренностях или

   наслаждаться каннибальскими мыслями. Когда-то Торис сказал Ксару:

   – Каждый человек к чему-то стремиться при жизни. Он растет, и вместе с ним растут и

   увеличиваются его стремления и желание обладать чем-либо. От первого и до

   последнего вздоха он будет пытаться что-то изменить в своей жизни, пусть даже сам не

   отдает себе в этом отчет, но ведь каждой твари хочется норку посуше и мясо посвежее.

   Кому-то даже удается обмануть себя и окружающих, нацепив на лицо маску. И только

   смерть показывает, кто есть кто на самом деле. Есть в этом что-то настолько же важное

   и неповторимое, как и в рождении. Некий совершенный ритуал. Смерть лишает человека лжи и отговорок, освобождает от всех страхов и обид, которые мешали ему. В этом она

   даже милосерднее жизни. Посмотри на это лицо, мальчик, – с нежностью сказал Торис,

   склонившись над одним из трупов. – Оно не сможет тебя обмануть, притворившись

   кем-то, кем оно никогда ни было, и не смогло бы стать. Глядя на него, ты можешь увидеть только правду, заглянуть в самую суть. И знаешь, что я вижу, когда смотрю на него?

   Совершенный механизм, который еще может послужить нам. Быть может даже лучше,

   чем своему прежнему хозяину.

   Торис тщательно обследовал обнаженное тело на предмет повреждений. Что ни

   говори, но мертвые становятся бесполыми, и потом уже совершенно неважно, кто лежит перед тобой: мужчина, женщина или ребенок. Доктора может интересовать только одно:

   пригодно ли это тело для имплантации.

   Хорошее тело. Как жаль, что нельзя сохранить мышцы. При жизни он должно быть

   без труда поднимал тяжести. Такая процедура возможна, но получается спасти только

   часть мышечной ткани и то, в самые короткие сроки, прошедшие со смерти. Время

   исчисляется даже не часами, а минутами. Торису нередко приходилось видеть тела

   мейстров, сильные, накаченные, которые еще не успели сноситься и на треть. Но это

   тело не принадлежало мейстру. Во-первых, на нем не было ни единой татуировки.

   Во-вторых, обследовав зубы, Торис пришел к выводу, что мужчина питался грубой

   пищей, хотя и не злоупотреблял ни алкоголем, ни табаком. Ему было не меньше

   тридцати пяти, а крупные, кривоватые зубы были удивительно белыми и твердыми.

   Произведя вскрытие, Торис окончательно убедился, что перед ним черный, извлекая

   так и не успевшую до конца перевариться пищу. Мейстры более притязательны к еде

   и внимательнее следят за тем, что отправляют в рот.

   И так, мужчина был доставлен рано утром. Торис установил, что смерть наступила

   между двумя и тремя тридцатью часами ночи. Мейстры доставили его с разорванной

   глоткой. Шея мужчины была такой ширины, что Торис не смог бы сомкнуть на ней

   ладоней, а горло, тем не менее, не просто перерезали, оно в прямом смысле было

   разорвано, и голова лежала рядом на залитой кровью земле. Что-то ночью убило одного

   из черных, и это явно был не мейстр. Это мог сделать только зверь. Торис видел у

   Башни огромного медведя, которого мейстры поймали несколько ночей до этого

   убийства. Но если это и сделал другой медведь, но почему тогда на теле нет ни единого

   синяка, ни единой царапины, ничего, что указывало бы, что мужчина перед смертью