Текст книги " Серый (СИ)"

Автор книги: Freedom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

   населения и поставить на учет системы каждого беспризорника. Так вот, согласно сводке, каждую ночь пропадало трое людей. Обычно это были дети, реже люди до двадцати пяти лет. Ночные патрулирования походили на средневековую охоту на ведьм. С каждым днем все больше людей выходили на улицы, пока не поставили ограничения на число дружин

   и не ввели комендантский час.

   И вот однажды патрулю улыбнулась удача. В одном из подвалов, находящихся в самом центре города, была обнаружена тайная лаборатория. Там, где никому бы и в голову не

   пришло ее искать. В холодильнике были найдены органы, принадлежавшие более чем

   сотне людей. Ученые в этой лаборатории занимались изучением строения тела человека

   и всех его особенность. Именно им впервые удалось провести успешную операцию по

   пересадке головного мозга одного человека в тело другого, а так же пересадку больше,

   чем пяти, искусственных органов одновременно. До этого человеческий организм

   всячески отвергал чужие органы. Судя по останкам, найденных тогда в лаборатории,

   ученые собирались создать новое живое существо, получеловека-полукиберга. Из

   лаборатории были конфискованы все материалы, препараты, взломана компьютерная

   база, но ученые отказались сообщить какую-либо информацию. До сих пор неизвестно,

   кто был заказчиком, а главное, какова была главная цель, потребовавшая стольких

   смертей. Во время судебного процесса один из ученых провел в камере предварительного заключения свою последнюю операцию, на этот раз на себе. Вырезав себе язык, он

   зашил себе рот обыкновенными швейными нитками в знак того, что никогда не раскроет

   свои тайны и ничего не скажет. Остальные шестеро вскоре последовали его примеру,

   несмотря на то, что их обыскивали дважды в течение дня, утром и вечером. Кому-то

   удавалось подкинуть им инструменты, а потом незаметно их забрать. В итоге все семеро

   были приговорены к смертной казни на электрическом стуле, но так и не раскрыли миру

   своих тайн.

   Через некоторое время дело было закрыто, лаборатория уничтожена. Но не прошло и

   нескольких месяцев, как во всемирную сеть попали фотографии других зашитых. Люди

   добровольно подвергли себя операции, лишившись возможности говорить. Город

   захлестнула паника, но ее все же удалось побороть. Не верь, если кто-то скажет тебе, что зашитые – это выдумка или старые безвредные призраки. Они до сих пор существуют.

   Погляди на это тело. Никто, кроме них, не способен сотворить такой шедевр. И теперь я

   могу сделать вывод, что они почти достигли своей цели.

   Ксар сглотнул, вытаращив глаза.

   – Но ведь она мертва. Значит, механизм не такой уж и совершенный.

   Торис покачал головой:

   – Еще до удара об землю отключился мозг, за чем последовала остановка сердца. Если

   это так, мы можем попробовать снова его запустить.

   – Запустить? Ты хочешь, чтобы оно ожило? Зачем?

   – Мейстры сказали, что она выглядела как обычный человек. Да и ее прыжок

   свидетельствует о том, что она подвержена чувствам. Если мы изучим ее более детально, возможно, сможем узнать что-то еще.

   – И как нам оживить ее?

   – Я уже несколько раз пробовал использовать для этого дефибриллятор, но ничего не

   добился. Скорее всего, для этого нужен более сильный электрический заряд. Например,

   молния.

Пейн

   Пейн настолько привык доверять Аресу, что, не раздумывая, сделал бы все что угодно, если бы тот попросил.

   Арес сидел в кресле, поигрывая в руках бокалом с вином, плотно сжав губы, на его лбу залегли глубокие морщины. В камине негромко потрескивали поленья, но Пейн совсем не ощущал тепла.

   – В конечном итоге нам все равно предстоит это сделать, – проговорил он вслух.

   Арес выронил бокал, и тот бесшумно покатился по ковру, оставляя на светлой ткани

   темно-багровые пятна. Затем он поднял на друга темные миндалевидные глаза, но Пейн

   заметил только глубокие синяки и бледное осунувшееся лицо. В последнее время им

   пришлось несладко.

   – Я знаю.

   – Но от этого не становится легче, верно?

   Пейн подошел к бару и плеснул в стакан виски.

   – Лучше сделать это как можно скорее и забыть, – голос Ареса казался совершенно

   бесцветным, словно из него выпили все эмоции.

   Арес снял со стены один из древних мечей в ножнах:

   – Тогда пошли.

   За столько лет ему пора было уж научиться доверять другим.

   В последнее время набеги черных стали большой редкостью, но когда они все же

   случались, кому-то приходилось заметать следы. Пейну и Аресу все чаще приходилось

   этим заниматься.

   Нашествие черных распространялось, как хворь, начав с окраин и медленно

   продвигаясь к сердцу городу. У улиц больше не было названий, вместо этого им

   присваивали номера, означавшие степень опасности. Первая северная, находившаяся

   ближе всего к северным вратам, затем вторая и так далее. Из нынешнего поколения серых мало кто знал о том, что некогда город был едва ли не вдвое больше теперешнего, но

   совет вынужден был оставить половину города за стеной, чтобы защитить от черных тех, кто оставался в середине. Только мейстрам разрешалось выходить за стену и

   возвращаться обратно.

   Нужно было приложить множество усилий, чтобы добраться от границы королевства

   сюда и преодолеть стену. Пейн вполне понимал причины, толкавшие черных на грабежи. В королевстве не было антибиотиков и хороших лекарств, техники, фонарей и многих

   вещей первой необходимости. Многим не хватало чего-то более экзотического: выпивки, сигарет и наркотиков. Поэтому особенно часто здесь можно было встретить молодежь.

   Мейстры давно привыкли действовать независимо от того, кто перед ними: мужчина,

   старик или ребенок. Правила для всех были одинаковыми: нарушение гражданскими

   границы карается смертью.

   Этой ночью им придется снова стать мейстрами.

   Когда-то Пейну нравилась такая жизнь – наполненная адреналином, драками,

   убийствами. Тогда все было просто и понятно, а после удачной выполненной работы на

   душе появлялось темное чувство удовлетворения.

   Теперь единственное, что он чувствовал после окончания, – давящую пустоту.

   И все же основная часть, располагающаяся между началом и завершением, до сих

   приносила ему некое удовлетворение. Пейн был охотником, и, как любому хищнику, ему нравился процесс охоты.

   Нужно было быть первоклассным охотником, чтобы читать следы так, как это делал

   он. Самые мелкие, ничем не примечательные на первый взгляд детали в его голове ловко складывались в единую картинку, подходя друг к другу, как детали головоломки. В этом

   с ним не мог сравниться никто, даже Арес.

   Следуя за знаками, он все ближе подбирался к своим жертвам. По характеру следов он мог сказать, что их было трое. Один просто громил все, что попадалось на глаза, другой

   действовал более осмотрительно, оставляя на углу каждой улицы своеобразный знак:

   зарубку, характерную вмятину на машине, надпись баллончиком. Все эти знаки

   настолько органично вписывались в картину разрушенного города, что кто-то, знающий город не так хорошо, вообще бы их не заметил. Но память Пейна по части запоминания

   деталей была исключительна. И чем меньше были эти детали, тем глубже они впечатывались в его сознании. Третий вообще практически не оставлял никаких следов, по крайней мере видимых.

   С Аресом Пейн общался беззвучно, с помощью знаков и мимики, почти никогда не

   используя слов. Подняв вверх указательный палец, Пейн затем распрямил еще три,

   согнул все в кулак и опустил большой палец вниз. На их языке это означало следующее:

   один из них отделился от группы и сейчас находится в четырех кварталах отсюда; это

   отличный шанс для нападения. Арес беззвучно кивнул, вырываясь вперед. Если Пейн со

   своим сверхчеловеческим чутьем и умением выслеживать был превосходным

   преследователем, то Арес был незаменим во время нападения.

   Действуя как единое целое, они не оставили жертвам ни единого шанса.

   Черный оказался как раз там, где указал Пейн. Уйдя от своих друзей, которые,

   намереваясь сбить со следа возможных преследователей, повернули к старому цирку,

   он направился к старой больнице, единственной оказавшейся снаружи после эвакуации.

   Подойдя к огромной железной калитке, некогда выкрашенной черной краской, Пейн

   втянул носом воздух, желая убедиться в верности направления. Подобно зависшей в

   воздухе дорожке плотный шлейф табачного дыма вел внутрь. Следуя его примеру, Арес

   так же остановился, но как он не принюхивался, ему не удалось ничего почувствовать,

   чему, впрочем, не сильно расстроился.

   Арес вошел в здание больницы первым. Электричество в этом районе было отключено уже много лет, и единственными источниками света были диодные фонари мейстров. За

   эти годы здание больницы обветшало, деревянные доски в полах прогнили и скрипели

   под каждым шагом. Оставленные несколько десятилетий назад надписи на стенах

   вылиняли, вся аппаратура была либо вдребезги разбита, либо вынесена черными. Так же

   здесь не осталось никаких лекарств. В последние десять лет черным приходилось

   нападать на аптечные пункты в городе, чтобы достать антибиотики и другие лекарства.

   Но что им делать здесь за стеной в этом богом забытом месте?

   Пейн полностью доверял чувству, которое привело его сюда, хотя и не знал, почему

   вместо того, чтобы преследовать двоих, предпочел одного. Переступая через осколки

   стекла в приемной, они поднялись по лестнице на второй этаж, стараясь двигаться как

   можно тише. Лестница мерзко скрипела под их весом, пугая возможностью внезапного

   обрушения. Арес пошел было вперед, но Пейн поймал его за рукав и кивком головы

   указал наверх. Друг беспрекословно послушался его.

   Чем выше они поднимались, тем сильнее становился запах табачного дыма, а так же

   запах железа и соли – запах крови.

   В дали коридора вспыхнул свет, где-то внизу загудел старый генератор. Больница

   ожила. Лампочки у них над головами взрывались от напряжения, разлетаясь острыми

   осколками. Пейн и Арес набросили на головы капюшоны, чтобы хоть как-то защитить

   головы. Добежав до донца коридора, Пейн увидел промелькнувшую тень за миг до того,

   как взорвалось еще что-то. Арес схватил его и повалил на пол.

   – Какого черта? Ты видел...?

   Пейн жестом велел другу замолчать:

   – На это нет времени. Нужно идти, пока он не ушел слишком далеко.

   Беглец оставлял за собой кровавый след, и потому потерять его было бы нелегко.

   Свернув на лестницу, он поднялся на верхний этаж, а затем, миновав стеклянную галерею, ненадолго остановился на площадке. Следы вели в один из трех лифтов, единственному, у которого сохранились двери. Пейн бросился к лестнице, но оказалось, что та

   обвалилась во время взрыва. Лифт выглядел слишком ненадежно, чтобы рискнуть

   спуститься на нем вниз.

   – Попробуем обойти его с другой стороны, – сказал он Аресу.

   Но так не вышло. Галерея обвалилась, стоило Пейну ступить на нее. Арес успел

   схватить его, оттащив от провала. Они оказались в ловушке.

   Арес закашлялся от поднявшейся в воздух пыли и принялся плеваться. Несколькими

   минутами спустя он стал отряхивать от пыли одежду.

   – Придется использовать лифт.

   Пейн с сомнением посмотрел на железную коробку.

   – Ты делал это когда-нибудь раньше?

   – Нет, а ты?

   Пожав плечами, Пейн подошел к панели и нажал на кнопку. Откуда-то снизу

   послышался щелчок, затем гул. Наконец, двери со звоном распахнулись перед ними.

   Переглянувшись, друзья вошли внутрь. Длина кабины достигала всего четырех шагов,

   ширина – всего один. Пейну пришлось пригнуться, чтобы не ударится головой о потолок. Некогда стены покрывали белоснежные панели, начавшие отслаиваться от времени. Пол

   был забрызган свежей кровью. Причем ее было так много, словно кто-то прямо здесь

   отпилил себе руку или ногу.

   Целой осталась только одна кнопка, так что выбирать не приходилось. Чтобы

   спуститься в подвал, потребовалось почти пять минут. Все это время лифт гудел и

   раскачивался из стороны в сторону. Арес прислонился спиной к стенке и судорожно

   хватал ртом воздух.

   Дверь уже со знакомым звоном раскрылись. Пейн держал меч наготове, Арес вытащил свой длинный изогнутый кинжал, одной рукой продолжая хвататься за стену.

   В подвальном помещении было темно и совершенно тихо. Внезапно Пейн задрал

   голову вверх, раскрыв от удивления рот. В следующее мгновение он схватил Ареса за

   плечо и вытащил его из лифта. Не прошло и двух секунд, как кабина с бешеной

   быстротой унеслась вниз; оборванный трос хлестал по стенам шахты, как огромный удав.

   Арес зажег фонарь, приступив к осмотру помещения. Раньше это место использовали

   как больничный морг. Задняя стенка была занята под огромный металлический шкаф с

   множеством выдвижных ящиков, в котором хранились тела. Теперь большинство из них

   были вырваны вместе с рейками и валялись на полу. Картотека была ограблена, все

   папки вывернуты, пол устлан бумажными листами. В центре комнаты на горе листов

   лежало окровавленное тело. Арес направил на него фонарь, а Пейн подошел к трупу,

   слыша под ногами мерзкий хлюпающий звук, и опустился на колени рядом с ним. Бледная кожа, окровавленные провалы глаз, судя по всему, он вырвал их себе сам, редкие

   светло-русые волосы, неаккуратные стежки, соединяющие верхнюю и нижнюю губу.

   – Они знали, что мы придем сюда, – тихо сказал Арес. – Все было точно спланировано.

   Пейн разжал правую руку трупа, извлекая окровавленный кусок бумаги.

   "Мы уже среди вас. Все закончится скоро".

   В следующий миг сработал детонатор, вживленный в тело, зашитого подбросило в

   воздух примерно на полметра. Огонь набросился на бумагу, молниеносно заполняя все

   помещение. Зажав рукой нос и рот, Пейн выхватил у Ареса из рук фонарик и бросился к

   запасному выходу. Дверь, ведущая наружу, оказалась заблокирована. Не церемонясь,

   Пейн схватил со стены огнетушитель и принялся изо всех сил колошматить им по дверце закрытого на замок ящика, в котором хранился топор. Высадив топором дверь, он открыл доступ к свежему воздуху. Поднявшись по лестнице, они пересекли вестибюль и, наконец, оказались на улице. Арес опустился на колени, его безудержно рвало от дыма. Пейна

   так же рвало желчью.

   Огонь из подвала поднялся в вестибюль и дальше вверх по этажам. Не прошло и часа,

   как больница превратилась в горящий столб.

Тони

   У Тони было такое чувство, словно он попал в старый фильм про доктора

   Франкенштейна. Морг, звуки молотящихся об асфальт дождевых капель, что доносились из крошечного окошка под самим потолком, множество массивным приборов,

   вызывающая ужас коллекция инструментов, которыми были увешаны все стены, а то,

   что не поместилось, ровными рядами лежали на различных столах и тумбах. А так же

   операционный стол в самом центре комнаты.

   Для человека, который спрыгнул с крыши, девушка выглядела просто отлично, не

   считая нескольких почерневших царапин и ссадин. Тони не покидало ощущение, что она

   вот-вот откроет глаза. Он вспомнил ее тело, распростертое на асфальте, и огромную лужу крови, а в следующий миг сглотнул, стараясь удержать завтрак. Стоявший рядом с ним

   Джейс был бледен и непривычно молчалив. Он держался у самой двери, словно был готов дать деру в любой момент. На миг Тони стало смешно: неужели кто-то может бояться

   морга еще больше, нежели он сам?

   Ксар держался более уверено, но его движениям была присуща излишняя суетливость, вызванная, впрочем, предвкушением, а не страхом. И только Торис внешне оставался

   абсолютно спокоен.

   – Почему именно сегодня? – спросил Тони, обращаясь к Торису.

   Патологоанатом был занят своими инструментами, и вместо него ответил Ксар.

   – Мы уже несколько раз пробовали, но в электросети недостаточно напряжения.

   Нужен более мощный разряд.

   – Молния, – еле слышно сказал Джейс.

   – Молния, – подтвердил Ксар. – Поскольку операция, скорее всего, проводилась в

   королевстве, логично предположить, что зашитые использовали самый мощный источник энергии в тех краях, а именно молнию.

   Наверху послышался грохот, а затем шипение.

   – Рубильник! – прокричал Торис.

   Ксар дернул за рубильник, и все присутствующие наблюдали за сверкающим

   электрическим зарядом, спустившимся по проводам с крыши в подвал. Девушка на столе начала трястись, привинченный к полу стол отбросило на несколько метров в сторону,

   вырвав несколько прозрачных трубок.

   Когда все закончилось, Ксар выключил рубильник.

   – Вышло или нет? – громким шепотом спросил Тони.

   – Сейчас узнаем, – Джейс бесстрашно шагнул к столу. Его пальцы сомкнулись на

   запястье девушки. Спустя несколько минут он разочаровано покачал головой. – Ничего.

   В следующий миг тонкая бледная рука схватила его за горло. Ксар закричал. Джейс

   схватил руку и оторвал ее от себя. Ему тут же пришлось прижать обе ее руки к столу.

   Девушка открыла глаза. Сначала она смотрела на потолок, затем перевела взгляд чуть

   правее и, сфокусировавшись на лице Джейса, пронзительно завизжала, принявшись

   биться в истерике.

   – Транквилизатор, – скомандовал Торис.

   – Быстрее, – прохрипел Джейс. – Я не смогу удерживать ее долго.

   Ксар ввел в капельницу несколько кубиков транквилизатора. Девушка постепенно

   затихла. Ее руки в железной хватке Джейса безвольно вытянулись. Она смотрела на

   мейстра широко раскрытыми от ужаса глазами и тяжело дышала, широко открыв рот.

   – Все физические показатели в норме, – сообщил Торис.

   – Чего не скажешь о психическом здоровье, – проворчал Джейс, отступив на шаг назад.

   Тони гневно посмотрел на него:

   – Это не ты умер несколько недель назад, упав с крыши.

   – Нет, слава богу.

   Торис подошел к пациентке.

   – Кто ты?

   – Морт, – прохрипела она, сглотнув. Похоже, речь приносила ей боль. – Я... Я не могу пошевелиться. Что вы сделали со мной? Почему он здесь? – спросила она, указав на

   Джейса. – Пусть он уйдет. Я не хочу его видеть. Он не должен быть здесь.

   Джейс издал стон:

   – Я не тот, за кого ты меня принимаешь, – он указал на знак на своем лице. – Видишь?

   Я мейстр. Мое имя Джейс.

   – Этого не может быть. Ты просто копия Айрона.

   На лице Джейса заиграли желваки:

   – Я не он, – он четко проговорил каждое слово. – Тебе это понятно?

   Тони и Ксар переглянулись. Торис не сводил взгляда с Морт.

   – Последнее, что ты помнишь?

   – Крыша..., – ее лицо побледнело еще сильнее. – Я прыгнула с крыши, пытаясь сбежать от черных. Они гнались за мной и...

   – А ты разве не черная?

   – Я была ею.

   Она закрыла глаза. Теперь ее грудь вздымалась уже не так часто, как прежде. Морт

   постепенно приходила в себя.

   – Я умерла. Я помню, как упала, ударившись об землю. А затем чернота. Я умерла, – она резко распахнула глаза. – Как вы вернули меня? Не один человек не пережил бы такого

   падения.

   – Ты не человек, Морт.

   – Конечно же я человек, – она рассмеялась, но во взгляде была настороженность, а еще опасение. – Кем еще я могу быть?

   – Ты только на половину человек. Когда я провел вскрытие, то обнаружил, что

   половина органов в твоем теле – механизмы из железа и пластика. Да и не только органы.

   Она упрямо покачала головой:

   – Я человек. У меня растут волосы и ногти. Я выросла почти на пятнадцать

   сантиметров за последние два года. Если бы я была киборгом, мое тело бы не изменялось.

   – Бывало ли так, что какой-то отрезок времени выпадал у тебя из памяти, и когда это

   было в последний раз?

   – Я не понимаю, о чем..., – она выдохнула, прежде чем продолжить. – Да, примерно

   неделя перед самим моим днем рождением, а иногда летом, в середине года. У меня

   иногда бывают приступы, и тогда я словно отключаюсь...

   – Так оно и есть, – заключил Торис. – По-видимому, чтобы остальные ничего не

   заподозрили, каждый год проводилась операция по замене определенных деталей.

   Во-первых, таким образом удавалось избежать любых поломок и сбоев, а во-вторых,

   создавалась иллюзия взросления.

   Девушка резко села, подтянув к себе колени. Она всхлипнула один раз, а затем слезы

   выступили у нее из глаз.

   – Не смейте так разговорить со мной. Иллюзия. Не надо делать вид, что меня здесь нет. Я живая. У меня бьется сердце, я дышу, чувствую боль, устаю. Я не киборг, – в конце

   каждого предложения вместо точки следовал всхлип.

   – Никто и не говорит, что ты киборг. Ты нечто большее, чем человек и чем машина.

   Совершенное создание. Но сейчас тебе нужно отдохнуть.

   – Что это за место, морг? Я не останусь здесь.

   – Нет, конечно. Они отведут тебя наверх.

   Джейс неуверенно подошел к столу.

   – Ты еще слишком слаба, чтобы идти. Я понесу тебя.

   Она отдернулась от него.

   – Нет.

   – У тебя нет выхода. Торис и Ксар не могут сейчас покинуть морг, а Тони не сможет

   нести тебя. Он и так вот-вот потеряет сознание.

   – Эй, – обиделся Тони.

   Впрочем, Джейс не так сильно и преувеличивал.

   – Или ты согласишься добровольно, или тебе вколют еще одну дозу наркотика.

   Выбирай.

   Она сдалась.

   Джейс взял ее под спину и под колени, забросив ее руку себе за шею. Тони открыл

   перед ними дверь.

   На улице Морт окончательно затихла. Положив голову Джейсу на грудь, она позволила ему нести себя. Казалось, ничто в городе не интересует ее.

   Тони открыл дверь своим ключом, и Джейс внес ее в гостиную, положив на диван. На

   двоих им выделили маленькую двухкомнатную квартиру. Тони закрыл железные ставни, а затем задернул шторы. Через несколько минут должно было стемнеть.

   – Хочешь чего-нибудь? – спросил он у девушки.

   Она сидела на диване, глядя в никуда. Джейс сел в кресло напротив, опустив глаза в

   пол.

   – Чаю, если можно.

   – Ты ешь все? Прости за бестактный вопрос, просто мы своими глазами видели твою,

   так сказать, начинку.

   Она вспыхнула:

   – Я человек. Не знаю, что вам сказали, но у меня все как у людей.

   – Кроме железных органов и пластиковых сосудов, – задумчиво проговорил Джейс,

   откинувшись в кресле.

   Тони вышел на кухню. В отличие от Джейса у него было проблем с ориентацией на

   кухне. Джейс при желании умел неплохо готовить, но чтобы найти, к примеру,

   сковородку, ему приходилось каждый раз открывать все дверцы и все ящики. Поставив

   чайник, Тони стал прислушиваться, но если они и разговаривали, то так тихо, что он не

   мог расслышать ни единого слова.

   Когда несколько минут спустя он вернулся в гостиную с двумя чашками зеленого чая, Морт с любопытством посматривала на Джейса. Чтобы он ей ни сказал, она ему поверила, и больше не принимала за парня, которого они тогда встретили на крыше. Хотя Тони

   должен был признать, что внешне они были чудовищно похожи.

   – Значит, ты сбежала после королевской свадьбы.

   Тони поставил перед ней на стол чашку, и она испуганно вздрогнула.

   – Спасибо...Да. Это был мой единственный шанс.

   – И он не очень-то удался. Айрон знает, что ты не человек?

   – Я сама этого не знала. Не думаю. Честно говоря, я понятия не имею, кто мог об это

   знать. Ну, отец, конечно, наверное, мать. Те, кто сделал это со мной. Король? – она

   обхватила голову руками. – Я не знаю, честное слово. Тогда на крыше я действовала, не задумываясь, мне и в голову такое не могло прийти. Черт, я все еще надеюсь, что это какой-то извращенный кошмар, который вот-вот закончится.

   Тони прокашлялся:

   – Скоро здесь будут люди, которые захотят поговорить с тобой, Морт. Именно от их

   решения будет зависеть, разрешат ли тебе остаться. Ты из черных, хотя такой поступок,

   как прыжок с крыши, явно говорит в пользу того, что ты не хочешь больше быть одной

   из них.

   Она поднесла к губам чашку и сделала глоток:

   – Они не принесли мне ничего, кроме горя. Мне через многое пришлось пройти, чтобы оказаться здесь, и я все еще не намерена сдаваться.

   Джейс вздохнул:

   – Мы не можем предсказать, каким будет решение мастера. Серые еще никогда не

   сталкивались ни с чем хотя бы отдаленно похожим на тебя. Если они решат, что ты

   слишком опасна, или что ты шпионка...

   – Шпионка? – воскликнула она. – Эти люди хотели убить меня, разве после этого я могу шпионить для них? Будь проклято королевство вместе со всеми его обитателями.

   Тони покачал головой:

   – Серые не станут рисковать ради спасения одной жизни, тем более твоей. Кем бы ты

   ни была там, здесь ты – никто.

Чет

   Помня предупреждение монаха, Чет хорошо подготовился. Он встал на рассвете, чтобы собрать в дорогу вещи, которые могли бы ему пригодиться, затем два часа провел в

   молитве, благодаря Владыку за то, что дал ему, Чету, высшую цель.

   Позавтракав водой и двумя пресными лепешками из муки и воды, он десять минут

   посвятил водным процедурам, растирая кожу до красноты под сильным напором ледяной воды.

   Монах Келье предупредил Чета, что ему может быть страшно в этот день. Он может

   испытывать сомнения, на какое-то мгновение даже поддаться малодушию, но истинный сын веры сможет со всем этим справиться.

   Его дом был скромен даже по меркам монахов-отшельников. В углу комнаты стоял

   столик, на котором он готовил себе еду, расстеленный на голом полу матрас на полу

   служил ему кроватью. А в противоположном конце комнаты стояла его гордость -

   книжный шкаф, где хранилось целое собрание жития святых и множество религиозных

   книг. Всего в его доме было сто четырнадцать книг, и каждую он собственноручно

   переписал на выделанную вручную бумагу. Это отнимало множество времени, а из-за

   каждодневной работы на поле его руки покрылись грубыми мозолями.

   Физические страдания укрепляют душу.

   Вчерашние порезы до сих пор кровоточили, несмотря на то, что брат смазал их

   целебной мазью. И даже утренняя молитва не принесла Чету обычной радости. В

   наказание за подобные мысли он до крови прокусил себе язык, сжав руки в кулаки, чтобы не закричать в голос.

   – Это нестрашно, – часто повторял ему настоятель. – Никто из нас не застрахован от

   ошибок. Иногда даже мне в голову приходят скверные мысли. Нельзя наказывать себя за то, что ты человек.

   Выйдя из землянки, Чет привычно скользнул взглядом по полю и тяжело вздохнул.

   Он скучал по этой тяжелой, но такой приятное работе, но теперь был уже слишком

   взрослым, чтобы работать в поле.

   Спустившись ненадолго в погреб, он вышел оттуда, неся на плече кожаный мешок,

   откуда исходило сильное зловоние. Но Чет заставил себя дышать носом. Его путь

   пролегал через все поле. Босые ступни давно огрубели от того, что он постоянно ходил

   босиком, но солнце сегодня пекло особенно сильно, и земля под его ногами просто

   обжигала. Ему требовалось прикладывать множество усилий для того, чтобы не скакать

   по тропинке, как козлу.

   Чет поднял голову, сверившись с солнцем, и кивнул. Он доберется до города еще до

   наступления ночи.

Айрон

   Айрон опустил арбалет. Поверженная добыча лежала всего в нескольких шагах от

   него, дергаясь в конвульсиях. Тварь все еще дергалась, даже после того, как он выстрелил в нее в четвертый раз. Огромное безволосое чудовище по внешнему облику своему

   походило на человека, но двигалось на четырех ногах, развивая при этом большую

   скорость, чем упряжка лошадей.

   Перезарядив арбалет, принц обошел тварь таким образом, что лес теперь был впереди: никогда не знаешь, что еще может выползти оттуда. Шестеро охранников из его личной

   гвардии уже кормили червей где-то в лесу, и Айрон не намерен был искать их.

   С тех пор, как она ушла, он охотился почти каждый день.

   Поправив повязку на плече, он поморщился от сильной боли из-за вывихнутого

   сустава. Впрочем, эта боль ровным счетом ничего не значила. Тварь перед ним – клох -

   была действительно уродлива даже по меркам черных. Длинные остроконечные уши,

   квадратная рожа с будто бы обрубленной челюстью, маленькие круглые глаза,

   обрубленный нос, с широкими отверстиями – ноздрями. Но, что гораздо хуже, они были

   очень выносливы, очень быстры и почти не чувствовали боли. Их можно было убить,

   либо выстрелив точно в сердце, либо обезглавив. Их кожа не горела, а будто плавилась,

   стекая вниз, но от этого они не умирали. Пять-шесть таких тварей могли всего за ночь

   уничтожить целую деревню. Два месяца Айрон посвятил тому, чтобы найти их логово.

   Два месяца безрезультатных поисков.

   Совсем скоро клохи достигнут южной границы, и тогда станут так же проблемой

   серых. Король хотел воспользоваться этим.

   Небо было безоблачно, и луна освещала путь. Айрон двигался по лесу как бывалый

   охотник, и найти его было практически невозможно. К счастью, клохи обладали не

   слишком хорошим обонянием, чтобы выследить его здесь.

   Увидев вдалеке серебряную крышу замка, Айрон почувствовал во рту знакомую

   горечь, которая усиливалась с каждым его следующим шагом.

   Зайдя через потайной ход, он оказался в одном из туннелей, ведущих в его комнату,

   но не успел парень преодолеть и треть коридора, как одна из дверей отворилась. Темные

   глаза леди Халисы остановились на нем, лишая возможности сопротивляться.

   – Где вы были, принц Айрон?

   Вместо ответа он приподнял арбалет.

   Ее брови медленно поползли вверх:

   – В ночь бала? Я пришлю служанок, – и, больше не говоря ни слова, она удалилась с

   высоко поднятой головой.

   – Как приятно, когда хоть кто-то тебя любит, – пробормотал Айрон себе под нос,

   толкнув дверь плечом.

   Сняв рубашку, он сам сделал себе перевязку, не дожидаясь ничьего прихода. Дверь

   без стука отворилась, и вошли две молоденькие служанки в длинных черных платьях.

   Несмотря на длину в пол, те были так хорошо декольтированы, что ничего не оставляли

   воображению.

   Девушки помогли принцу смыть с себя кровь и переодеться в новое платье. Одна из

   них расчесала его длинные волосы и связала их сзади ремешком. Вторая помогла ему

   обуться и опустилась, чтобы завязать шнурки. Чрезмерная опека только раздражала

   Айрона. Отворилась дверь, и вошел слуга, неся на бархатной подушечке карнавальную

   маску. Приклонив колено, он предложил ее хозяину.

   Ловкие пальцы одной из служанок завязали шелковые тесемочки. Пристегнув к поясу

   парадную шпагу, Айрон вышел из своих покоев, пройдя по длинному коридору,

   освещенному серебряными канделябрами. Пламя свечей колебалось от его шагов.

   У входа его ждала сильно надушенная женщина. Резко обернувшись на звук его шагов, она заставила колыхаться свою высокую прическу. Подобрав длинные полы