Текст книги " Серый (СИ)"

Автор книги: Freedom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

   глаза были так широко распахнуты, что казалось, будто они сейчас лопнут. В правой руке он держал окровавленный нож.

   – Зверь! – закричал он, с ножом бросаясь на Джейса.

   Тот успел перехватить его за кисть и отбросить от себя, но парень не собирался

   сдаваться. Джейс повалил его на пол, нанеся несколько ударов ногами, но черный успел

   перекатиться в сторону и снова подняться. Белки глаз у него покраснели, как у наркомана, и он бессвязно лепетал что-то, не прерываясь ни на секунду. Джейс огрел его по затылку рукоятью меча и заставил упасть на колени, сделав подножку, а затем вонзил клинок ему в грудь. Губы парня еще несколько секунд шевелились, а затем он затих.

   Вытерев окровавленный клинок, Джейс направился к двери, где его ждал Дым. Как

   пареньку удалось уложить двоих стражников? К тому же при нем не было никаких

   инструментов, с помощью которых он мог бы сломать замок. Но если это сделал не он,

   то тогда почему бросился с ножом на Джейса? Разве что сам принял его за убийцу...Нет, паренек уже был в сторожке вместе с двумя трупами, значит...

   Послышался скрежет металла, затем быстрый одиночный крик и еще один несколько

   секунд спустя. Из темноты прямо на Джейса бежало двое мейстров, сомневаться в этом

   не приходилось, видя, как блестят в темноте их маски. Он застыл как вкопанный, глядя

   на них, мейстры же расширенными от ужаса глазами смотрели куда-то сквозь него.

   Что-то приближалось следом за ними, но Джейс различал только огромный темный

   силуэт.

   – Беги, черт бы тебя побрал, – закричал один из мейстров срывающимся голосом, и было неясно, обращается он к Джейсу, или к своему напарнику.

   Когда они уже почти поравнялись с ним, свет от лампы упал на преследователя,

   высветив темную длинную шерсть и тридцатисантиметровые изогнутые когти. Это был

   медведь метров трех с половиной в высоту.

   Джейс развернулся и бросился бежать вслед за мейстрами. Сейчас ему было

   совершенно наплевать, что они подумают, увидев его. Даже виселица может быть не

   столь страшной.

   Самым удивительным было то, что медведь не рычал, не ревел и вообще-то двигался

   практически бесшумно для махины такого размера. И спасало их только то, что улицы

   были для него чересчур узкими и кривыми, чтобы он мог хорошенько разогнаться.

   Однажды Джейс видел, как молодой медведь догнал на полном скаку лошадь и разорвал

   ее вместе с наездником.

   Он по инерции свернул в один из переулков вслед за мейстрами и пробежал еще

   несколько метров, пока не понял, что остался один. Улица, простилавшаяся перед ним,

   была пустынна. Даже Дым куда-то испарился.

   – Эй, давай сюда, – послышался сдавленный шепот сверху, и кто-то протянул ему руку.

   Джейс не стал ждать второго приглашения. Следом за этим показалась еще одна рука, и мейстры одновременно втянули его наверх.

   Несколько минут они просидели на металлическом балконе одного из заброшенных

   домов, пытаясь перевести дыхание. И каждый изо всех сил прислушивался. Только

   однажды Джейс услышал скрежет, как будто кто-то провел когтем по металлу, но он не

   был уверен, было ли это на самом деле, или же это всего лишь плод его фантазии.

   По ощущению Джейса прошло не меньше десяти минут, прежде чем ему удалось взять себя в руки. Паника медленно уступала месту настоящему страху: он сидел на крыше в

   сопровождении двух мейстров. Им стоит только потребовать у него документы (которых у него нет), чтобы затем отправить в тюрьму. Пройдет еще несколько часов, и они узнают, кто он. Тогда ему уж точно конец. Да здравствует виселица, или электрический стул, или костер. Или же по старинке – мешок с камнями на голову и в воду. Не за этим он пережил столько, чтобы вот теперь так бездумно попасться.

   – Вроде бы оторвались, – проскрежетал мейстр, сидевший слева.

   Только сейчас Джейс заметил, что они носят разные маски. У сидевшего справа она

   была синяя, а у второго – зеленая. Вот так повезло. Синий, сделав глубокий вдох, сорвал

   с лица маску, небрежно положив ее рядом с собой. К удивлению Джейса, синим мейстром оказался парень лет семнадцати-восемнадцати на вид с короткими каштановыми

   волосами, торчащими во все стороны. Его бледная кожа покрылась под маской мелкими красными пятнами, лицо было мокрым от испарины.

   – И что это была за хрень? – спросил он, глядя на Зеленого.

   Тот ответил ему хмурым взглядом, а затем тоже снял маску. Видимо, под ней было

   ужасно жарко. Ему было около тридцати пяти, может, чуть больше. Гладко бритый

   череп покрывали татуировки, зато светлая борода доросла почти до середины груди.

   Он оказался крепко сбитым в отличие от тощего синего.

   Джейс отметил про себя, что ни у одного из них не было на лице знаков. Мелкие

   сошки. Возможно, ему даже удастся справиться с ними и сбежать до того, как его

   поймают.

   – А я почем знаю? – спросил лысый. – Я напоролся на эту тварь совершенно случайно,

   у Серого фонтана. Сначала даже не понял, что это такое.

   – А я услышал сигнал тревоги, – задумчиво проговорил второй.

   Джейс пока помалкивал, дожидаясь, пока к нему обратятся напрямую. А точнее

   сказать, продумывал возможные варианты: ударить лысого кулаком в челюсть, быстро

   скинуть вниз, а тощему можно попросту сломать тоненькую, как у куренка, шею.

   – И что у них там произошло? – спросил Зеленый, обращаясь к Джейсу.

   – Тоже, видимо, медведь поработал, – проговорил тот, нахмурившись. – Я услышал

   шум и подобрался к сторожевому посту. Оба стражника мертвы. И сделано это явно не

   мечом.

   – Если бы их убил медведь, – лысый покачал головой, – он бы не оставил просто так

   свою добычу.

   – Только если бы ему не приказали.

   Оба мейстры вытаращили на него глаза.

   – В дальней комнате находился черный. Явно слишком слабый, чтобы голыми руками

   переломать шею одному из стражников и расправится с другим с помощью маленького

   ножа. Но, тем не менее, он набросился на меня с ножом. Пришлось убить его.

   Мейстры переглянулись:

   – Они еще там?

   – Тела? – Джейс кивнул.

   – Что ж, спускаемся, – сказал лысый.

   Он слез первым, попросту спрыгнув на асфальт. Джейс был наслышан о храбрости

   мейстров, но рисковать своей шеей понапрасну не собирался. Вместо этого он ухватился руками за металлические поручни и ловко спустился вниз. Тощий несколько мгновений

   помедлил наверху, а затем, будто сделав над собой неимоверное усилие, аккуратно стал

   спускаться по нашедшейся в нескольких шагах от них лестнице. Джейс наблюдал за

   ним с усмешкой на лице. Оказавшись на земле, оба мейстра тут же надели свои маски,

   вновь став из перепуганных людей безрассудными носителями цвета.

   – Северные врата, – не дожидаясь вопроса, сказал Джейс. – Северо-восточный район.

   Они медленно пробирались по полутемным улицам. Из стоявших фонарей работал

   только один из десяти, поэтому они больше полагались на походный фонарик в руках у

   Зеленого.

   К несчастью, они так и не успели дойти до сторожевого поста, когда им преградили

   путь. Но это был вовсе не гигантский медведь, а двое Черных. Очевидно, они разыскивали своего пропавшего друга.

   Зеленый действовал решительно, как, впрочем, и должен был на его месте действовать любой мейстр. Не сомневаясь, он первым наскочил на врага, выхватив короткий меч.

   Черный дернулся в сторону, но уже со сталью в боку. Послышался громкий крик, когда

   лысый повалил его на пол. Поверженный враг еще несколько минут пытался вырваться,

   затем по его телу одна за другой прокатилось несколько судорог, и он затих.

   Синий замешкался. Причем этого вполне хватило второму Черному, чтобы

   приготовиться к атаке. Он извлек собственный меч и коршуном набросился на парня,

   целясь ему в сердце, но делал это довольно неумело. Мейстр выбил клинок у него из рук

   и с удивительной для такого хлипкого тела силой отшвырнул его от себя. Черному

   удалось устоять на ногах, и в следующий миг он уже снова бросился в атаку. Джейс

   неотрывно наблюдал за происходящим. Вот Синий занес меч, чтобы одним решительным ударом оборвать жизнь нарушителя, как вдруг с ним что-то произошло, и рука его

   дрогнула в последний момент. Черный с криком занес свой меч. Его лезвие должно

   было прийтись ровно по хлипкой шее, отделив голову от туловища.

   Джейс сбил Синего с ног, толкнув его в сторону, а затем сам наскочил на Черного и

   несколько раз ударил его под колени, по голове, и один хороший зашел прямо в

   солнечное сплетение. Черный рухнул на пол, и Джейс для верности еще пару раз заехал

   ему по ребрам, а затем ногой в тяжелом ботинке придавил бесчувственного парня к земле.

   – Твой приятель не такой болван, как ты, – с улыбкой сказал он лысому. – Если нам

   встретилось на улицах аж трое Черных именно той ночью, когда по городу разгуливает

   трехметровый гризли, то грех не воспользоваться таким случаем. Мертвые, к несчастью, не слишком разговорчивые ребятки, каким бы искусным не был господин палач.

   Зеленый наградил его тяжелым взглядом, Джейс посмотрел на Синего. Улыбка

   медленно сползла с его лица. Что ж сегодня он спас его, гнилого мейстра, который боится убивать. Вопрос в том, настолько трус окажется благодарным.

Пейн

   Пейн никогда бы не признался в этом никому, даже себе, но остальные мейстры его

   пугали. Не высота и комплекция большинства из них, и даже не свирепые взгляды, а

   осознание, что люди, на которых ты смотришь, практически бессмертны.

   Каждый, кто прослужил хотя бы несколько месяцев, получал серьезную травму,

   часто несовместимую с жизнью, и, если его успевали доставить в морг до того, как

   остановится сердце, ему делали операцию, заменяя поврежденный орган или ткань.

   Иногда пересаживая донорские или искусственно выращенные, иногда железные.

   Впрочем, Пейн не имел основания жаловаться по этому поводу, так как сам так же не

   был "чистым". Сердце, бившееся в его груди, не знало усталости и продолжало бы биться даже после того, как тело умрет. Несчастный случай произошел с ним три года назад, и

   с тех пор он носил в груди железную пластину, и если между нею и живым сердцем была какая-то разница, он этого не заметил. Можно было даже позабыть об этом, если не

   смотреть на жуткий шрам, оставшийся на груди.

   Глядя на среднестатистического мейстра, невозможно точно знать, что он скрывает:

   чью-то почку, железное легкое, искусственный глаз, вращающийся на триста шестьдесят градусов, пересаженную конечность или...металлическое сердце. Магистр запретил

   использовать части тел серых, поэтому нетрудно догадаться, почему за живого черного дают столь большую цену. И даже тела черных, попадая в морг, проходили тщательную

   проверку. В ход шло все, что представляло хоть какую-то ценность, даже зубы, кожа и

   кости.

   Пейн стремительным шагом прошел площадь перед главным зданием мейстров -

   Серой Башней, которая, впрочем, даже не была башней. Это было большое двухэтажное

   здание, выкрашенное темно-серой краской, с зубчатыми стенами, высокими потолками

   и огромными часами на фронтальной стене. Каждый вечер эти часы отбивали наступление темноты и комендантского часа. Должно быть, в центре города Башня оставалась

   одним из самых интересных зданий на фоне однотипных одно-двух этажек,

   отличавшихся разве что номером. Высотки остались только на периферии, но, во-первых, их было очень мало, а, во-вторых, сунуться туда мог только самоубийца. Но Пейну сейчас было не до любования архитектурой, сначала ему нужно было найти друга.

   Огромное количество серых на улицах наводило на него ужасную тоску. Парню

   невыносимо было прикасаться к ним точно так же, как омерзителен был для него их

   запах и взгляды, которые они бросали на него. Пейн был слишком высок, чтобы

   оставаться незаметным, его волосы были слишком светлыми, а знаки на левой щеке,

   казалось, светились каким-то странным светом, притягивая к себе все без исключения

   внимание. И он не мог избавиться от мысли, что кто-то из этих людей может оказаться

   таким же мейстром, как он. Почему-то казалось, что с любой стороны в него может

   полететь нож.

   Проталкиваясь между людьми, Пейн так быстро, как только мог, продвигался вперед,

   но все равно казалось, что он стоит на месте. Небо сегодня было облачным, и солнце не

   жарило, как прежде. Это было бы даже приятно, если бы не навеивало мысли о скорой

   зиме. Сколько она будет длиться на этот раз? Год, три? Или дольше? Резкий перепад от

   удушающей жары до пасмурной ветреной погоды, обычно свидетельствовал о том, что

   зима будет долгой и очень суровой.

   Он обнаружил Ареса, когда уже особо не наделся на это. Его напарник стоял у здания

   библиотеки, разговаривая с кем-то из студентов высшей школы. Их было легко узнать по длинным коричневым плащам, подпоясанным цепью наподобие пояса. Когда они

   завершат обучение, то войдут в высший круг свиты магистра и его окружения. Никому из них не придется всю жизнь охранять стену, или выслеживать черных, или работать на

   фабрике. До самой смерти никто из них не возьмет в руки ничего тяжелее пыльной книги.

   Студенты, или как их называли – рабы пыльного плаща, – считали себя лучше других,

   и их заносчивость преобладала даже над их самоуверенностью. Пейн не мог придумать

   ни единой причины, по которой Арес мог к ним обратиться. Впрочем, его друг был не

   из тех, кто делает что-то просто так.

   Подойдя к ним, он уловил только отрывок разговора: один из студентов – высокий

   парень с рыхлой прыщавой кожей спросил что-то о призраке библиотеки, Арес ответил,

   и все рассмеялись. Увидев Пейна, Арес кивнул прыщавому и тут же спустился по

   ступенькам вниз. На его лице была улыбка, длинные волосы разметались по плечам.

   – Что ты забыл здесь, решил сменить профессию? – ухмыльнулся Пейн,

   многозначительно кивая на стоящих в стороне людей в длинных плащах цвета засохшей крови.

   Улыбка соскользнула с лица Ареса, как кожа с тела змеи, и ей на смену пришла

   задумчивость.

   – Дракон попросил меня проверить кое-что. Один из студентов видел нечто странное,

   когда несколько дней назад возвращался домой. Ты со мной?

   Мог бы и не спрашивать.

   – Как всегда.

   Казалось, ответ Пейна его обрадовал.

   – Тогда идем, расскажу обо всем по дороге.

   Они обошли библиотеку и свернули на спускающуюся вниз узкую улочку, ведущую

   к нижнему городу. Серых здесь было едва ли не втрое меньше, и дышать сразу же стало

   чуть легче. Впрочем, ненадолго. Уже через несколько кварталов в воздухе повис тяжелый городской смрад: дым, нечистоты и плесень.

   – Что мог забыть один из студентов в этой части города? – спросил Пейн, провожая

   взглядом дряхлую старуху в изношенном серо-коричневом платье, от которой даже с

   противоположной стороны улицы несло помоями и мочой.

   – Об этом он почему-то решил умолчать, – усмехнулся Арес. – Ну а ты сам как

   думаешь? Попробуй поймай около библиотеки хорошую шлюху.

   – Разве что в бальзамированном виде. Ну и что такого он видел?

   Они проходили мимо огромного для города пятиэтажного здания, все стены которого

   заросли густым плющом, тонкие усики через окна заползали внутрь, утопая во тьме. Здесь уже давно никто не живет.

   – Подпольное производство, – помедлив, сказал Арес, – что-то, связанное со сталью.

   Пейн хмыкнул:

   – И что в этом необычного? Где еще располагаться производствам, как не рядом со

   стеной?

   – Нашего молодого информатора скорее насторожили рабочие, чем само производство. Впрочем, он изъяснялся достаточно неясно, то ли от страха, то ли от чего еще. Поэтому

   послали меня.

   Им всегда давали такие поручения, за которые не хотел браться никто из мейстров. Это было не первым и точно уж не последним. А чего еще можно ожидать капитанам без

   подчиненных?

   – Судя по описаниям, это были зашитые.

   Пейн почувствовал неизвестно откуда взявшийся холод. Грязные безлюдные улочки

   утратили свое последнее очарование и теперь казались зловеще тихими. Он заставил себя успокоиться.

   – Это вполне может оказаться очередным ложным сигналом. Да, скорее всего, так и

   будет.

   Арес кивнул:

   – Я знаю. Но нам все равно нужно проверить.

   Оставшуюся часть пути они прошли молча, каждый думая о своем. Пейн не мог

   поручиться, о чем думал его друг, но у него перед глазами стоял труп заживо

   освежеванной женщины, несколько дней назад найденный в одной из подворотен. Ее

   внутренности нашли тут же, в нескольких шагах от трупа. Ими уже успели полакомиться местные зверушки. В городе теперь было не так спокойно, как раньше. И угроза явно

   исходила не от черных, как считали ранее, хотя, если верить донесениям, их эта дрянь

   еще не коснулась. И они могли и дальше справлять свои пляски под лунным светом.

   – Сюда, – позвал Арес, войдя в один из дворов.

   Двери по оба бока были наглухо заколочены, а одна даже заварена. Звонки покрылись

   ржавчиной и паутиной. Плафоны ламп были разбиты, и голые провода дохлыми

   червяками свисали вниз. Сильно пахло паленой проводкой и сыростью. Они вышли на

   небольшую площадку, образующую букву Г. Слева тупик – стены двух домов прилегали друг к другу так плотно, что между ними невозможно было протиснуть даже лист бумаги. Справа снова шли дома.

   – Ты уверен, что это именно то место? – с сомнением спросил Пейн.

   Похоже, парень с перепугу что-то напутал, если вообще не выдумал всю эту историю. Внутри дворика было так же тихо, как и снаружи. Если где-то поблизости есть

   производство, то его не так-то легко спрятать. Даже если бы оно работало только по

   ночам, были бы заметны следы людской деятельности. Здесь же все казалось

   запущенным. Высокие дома зияли черными провалами, словно какие-то неведомые

   окаменелые останки чудовищ. На верхнем этаже одного из домов болтались выцветшие

   лохмотья, должно быть, следы занавесок.

   Дойдя до конца двора, они уперлись в приземистое одноэтажное здание, в котором

   не было ни единого окна, а единственный вход – некогда выкрашенная синей краской

   железная дверь – была заперта. Она была хлипкой и болталась только на одной петле, и

   выбить ее не составило бы для Пейна большого труда, но почему-то ему не хотелось

   издавать здесь ни единого громкого звука. Словно он опасался, что его может кто-то

   услышать и заметить.

   Арес тоже не стал выбивать дверь. Вместо этого он опустился на колени перед ней и занялся замком. Через несколько минут он убрал набор отмычек в карман и выпрямился в

   полный рост.

   – Странно, такая хлипкая дверь, а замок стоит новый, причем не из дешевых, -

   задумчиво проговорил он, поворачивая ручку.

   Одноэтажное здание оказалось длинной тонкой глистой с прогнившим полом и голыми стенами. Отслоившиеся обои желтоватой гармошкой лежали на полу. Через грязные

   окна на правой стене внутрь проникал приглушенный свет. Дверь, напротив той, через

   которую они вошли, была открыта настежь. Арес своей легкой, практически кошачьей

   походкой пошел первым, Пейн сразу же за ним. Иногда рядом с другом, он казался себе

   огромным неповоротливым медведем. Зато он был сильнее физически.

   Второй дворик казался не более обжитым, чем первый. Те же облупленные дома, тот

   же мерзкий запах. Но у одной из парадных, располагавшейся по левой стороне, была

   огромная куча мусора. Должно быть, от нее и шла эта вонь.

   Послышался стук. Пейн тут же напрягся.

   – Ты слышал? – раздался взволнованный голос Ареса.

   – Эта там. Рядом со свалкой.

   Друзья медленно подошли к парадной. Но она ничем не отличалась от остальных

   пяти дверей, выходивших на улицу. Арес бросил на Пейна быстрый взгляд, тот кивнул и

   первым подошел к двери. Деревянная ручка потрескалась, и несколько острых щепок

   впилось ему в ладонь. Не обращая внимания на досадную боль, Пейн открыл дверь, левая его рука словно сама собой потянулась к мечу. Но за дверью оказалась всего лишь еще

   одна заброшенная комната с покрытыми грязью серебристыми обоями в цветочек.

   Когда-то здесь жили богатые люди. В левом углу сохранилась древняя софа с бардовой

   обивкой, а рядом с ней миниатюрный столик на кривых ножках. В эту комнату выходила одна единственная дверь, но вела она не на улицу, а внутрь здания.

   – Похоже, здесь больше ничего нет, – сказал Арес, но в следующий миг вновь

   послышался стук. Причем гораздо более громкий. Если впервые он напоминал еле

   слышное постукивание, то теперь можно было предположить, что его издает отбойный

   молоток.

   – Стены со звукоизоляцией, – Пейн указал на одну из стен, где под серебристыми

   обоями выглядывал чистый металл.

   И все равно было странно, что кто-то потратил столько сил, чтобы заглушить работу

   производства. В этой части города нелегальные предприятия были чуть ли не на каждом

   углу, и правительство серых ничуть не беспокоилось по этому поводу, прекрасно

   осознавая, что все эти предприятия и пополняют городскую казну.

   – Может появиться необходимость быстро уносить ноги, – предупредил Арес, кивая на

   дверь. – Если это действительно они, вдвоем нам не справиться.

   – Если это действительно они, – передразнил Пейн, – думать надо было раньше.

   Исполненный решимости, он подошел к двери и медленно открыл ее, замерев на

   пороге. Оглушительный грохот чуть не лишил его возможности слышать, в глаза и ноздри ударил едкий запах дыма. Как только часть дыма вышла в дверь, он посмотрел на то, что происходило в комнате, и окаменел.

   Перед его глазами предстала удивительная картина. Это действительно было

   производство, тут студент не обманул. Сама комната была огромного размера, но так

   же выглядело не лучше, чем все остальное здесь. Стены были голыми, лепнина с потолка обвалилась, кое-где сошла и краска, обнажив светло-зеленый потолок. Всю дальнюю

   стену занимал какой-то гигантский механизм. Одна из его частей была конвейером,

   другая печью, еще одна – огромный молоток, который, видимо, и издавал тот ужасный

   звук, – судорожно дергалась вверх-вниз, извергая огонь и целые клубы черного

   вонючего дыма. Рядом суетилось несколько десятков рабочих, все в одинаковых

   безобразных темно-синих робах в белую полоску, какие носят заключенные. Все они

   были примерно одного роста и комплекции, безволосые с бледной мучнистой кожей. На

   месте глаз у них были только черные провалы, а рты зашиты черными нитками.

   Наверное, поэтому, здесь так тихо, подумал Пейн, почувствовав свое оглушительное

   сердцебиение. Казалось, сердце бьется где-то в горле и вот-вот выскочит наружу.

   Зашитые здесь, в городе.

   Кто-то потянул его за руку, и Пейн едва не заорал в голос.

   Но это оказался всего лишь Арес. Одной рукой он продолжал крепко сжимать локоть

   Пейна, другой указывал на дверь.

   – Скорее, – прошептал он одними губами.

   Только сейчас, немного справившись с собственным страхом, Пейн понял, что

   зашитые не увидели их. Они были так поглощенными поломкой, что даже не заметили,

   что кто-то вторгся в их секретное логово.

   Пейн медленно притворил дверь и бросился к выходу, стараясь ступать как можно

   тише. Арес ни на шаг не отставал от него.

   Теперь это место сделалось для него еще более жутким, как склеп, хранящий свою

   ужасную тайну. Повсюду ему мерещились тени с жуткими лицами, лишенными всякого

   выражения, и зашитыми ртами. Точно ли они не видели их, или может, несколько этих

   тварей сейчас смотрят на их из этих самых окон? Пейн теперь почти бежал.

   Даже оказавшись на улице, они не почувствовали себя в безопасности. А и где сейчас

   может быть безопасно, когда зашитые открыли курсы кройки и шитья в тридцати

   минутах ходьбы от Серой башни?

   – Мы должны как можно скорее добраться до башни и сообщить Мастеру, – проговорил он, когда они преодолели треть расстояния. За ними до сих пор не было погони. Или все

   же она была? Его мозг отказывался работать.

   – Конечно, мы скажем, – пробормотал в ответ Арес.

   – Надо же, в городе. Под самым носом у мейстров. Как же это они раньше не заметили? Подумать только, если бы не книжный червь, мы бы и сейчас не знали этого. Хоть погони вроде бы не видно...

   – Это не имеет значения, – покачал головой Арес.

   Пейн недоверчиво обернулся на друга, чуть приотставшего. Пейн тоже остановился.

   Безумная гонка измотала его. Он несколько раз продышался, стараясь восстановить

   дыхание.

   Арес был бледен, как призрак. Особенно это было заметно из-за его черных, как смоль, волос.

   – Неважно, – повторил он, смотря в глаза Пейну. – Ты видел, чем они там занимались?

   Пейн попытался вспомнить, но тот миг, когда открылась дверь, практически все его

   внимание занимали десятки зашитых и дым, валивший из печи. И все же ему удалось

   вспомнить серебряный отблеск, ослепивший его на миг.

   – Сталь, – проговорил он не очень уверенно.

   Арес кивнул:

   – Сталь. Множество стальных деталей. Они собирают целую армию металлических

   роботов в самом сердце Серого города.

Морт

   Морт разбудил какой-то шум. По тому, как темно было в ее комнате, она поняла, что

   еще день. С последнем уходящим лучом солнца ее служанка распахивала тяжелые

   плотные шторы, и в комнату проникали первые багряные закатные тени.

   Проведя ладонью по мягкой шелковой простыне насыщенного черного цвета, Морт

   вытянулась на кровати в полный рост и перевернулась, выгнувшись, как кошка. В комнате было душно, и, не вытерпев, она лениво поднялась и подошла к окну, дернув за

   свисающие до самого пола блестящие цепи, раздвинула шторы и вскрикнула. Ей в глаза

   ударило солнце, и она тут же снова задернула шторы, спасаясь от яркого света. Солнце

   даже не достигло своего зенита. Кто посмел будить ее в такую рань?

   Она пронзительно закричала и рысью бросилась к двери, желая растерзать мерзавку.

   В коридоре было пустынно. Каждая из тринадцати дверей была наглухо заперта, свечи в старинных канделябрах потрескивали и едва слышно шипели, когда на них попадало

   ароматическое масло из курильниц. Это место было для нее родным, и на какое-то

   краткое мгновение она испытывала нежность, глядя на портреты ее предков в старых

   деревянных рамах, статуи обнаженных мужчин и женщин, различных сказочных

   персонажей и драпировку из черных и золотистых тканей. Затем из одной из соседних

   комнат вновь послышался крик, и волшебство развеялось, как утренний туман.

   Морт подошла к третьей двери и рывком открыла ее. Крик прекратился. У дальней от

   окна стены, на огромной кровати с балдахином, с посеребренными ножками и перилами,

   в окружении множества черных подушек сидела ее двоюродная сестра Эмри. Ей было

   восемь, что, впрочем, не мешало Морт ненавидеть ее всем сердцем.

   Девочка была невысокой для своего возраста, с хорошеньким, как у фарфоровой

   куклы, личиком, огромными темно-голубыми глазами, сияющими на фоне матовой кожи, и волнистыми иссиня-черными волосами длиной до поясницы. Сейчас на ней была

   надета бледно-голубая ночнушка, в руках она сжимала свое самое сокровенной

   сокровище – старую потрепанную куклу с каким-то дурацким именем, то ли Мери, то

   ли Эли. Впрочем, что еще можно ожидать от маленькой тупицы?

   – Почему ты кричала, маленькая дрянь? – холодно спросила Морт, не сводя глаз с

   перепуганного лица.

   Эмри закусила губу, сдерживая слезы. Было видно, что она вот-вот зарыдает в голос.

   – Мне приснился кошмар...Я не хотела кричать, просто...Мне так жаль, прости меня,

   пожалуйста.

   – Не хотела? – Морт уже начинала сердиться. Каждое слово, сказанное девчонкой,

   выводило ее из себя.

   Эмри так энергично закачала головой, что кудряшки рассыпались у нее по плечам.

   – Мне так жаль, что я разбудила тебя, Морт. Я больше не буду...Просто...Просто,

   мне приснилось, что Клэри потерялась. Я блуждала по замерзшему саду, заглядывала

   под каждый куст, а ее нигде не было, а потом я увидела ее на полу, испорченную,

   разрезанную...

   – Маленькая лгунья! Я сейчас сама отберу у тебя эту куклу и разорву ее на мелкие

   кусочки, если ты не прекратишь сочинять, клянусь тебе, – девушка подошла к кровати и

   дернула старую куклу на себя.

   – Нет! – завизжала Эмри, так громко и пронзительно, словно ее кто-то резал. Она

   вцепилась в куклу обеими руками, и как ни была слаба, если бы Морт потянула еще

   хоть чуть-чуть, то девчонка упала бы на пол вместе с кроватью. Пришлось отпустить, у

   нее в руках остался кусок цветной ткани. Она быстро разжала ладонь, словно ткань

   обжигала ее, и быстро вышла из комнаты, оставив маленькую плаксу. Гнев все еще

   клокотал внутри. Маленькая дрянь, да еще эта чертова кукла, которую отец разрешил ей

   взять из старых игрушек Морт. И надо было ей из огромного вороха самых дорогих и

   самых красивых (правда, частично испорченных, изломанных и изрезанных) игрушек

   выбрать именно эту.

   Морт не любила смотреть на эту куклу, так как каждый взгляд возвращал ее в

   прошлое, когда она была маленькой девочкой, боявшейся темноты, одинокой девочкой,

   тайком поднимавшей шторы в своей комнате и наблюдавшей за солнцем. К несчастью,

   Эмри везде таскала ее с собой, не оставляя ни на минуту. Специально, наверное, чтобы

   позлить Морт.

   Дело было не только в кукле. Морт невзлюбила Эмри с первого дня, когда ее, тогда

   еще пятилетнюю крошку, доставили в замок после того, как скончались ее родители.

   Она была милой, ласковой, всем улыбалась, тянулась к людям и много смеялась. А еще

   никогда не плакала на праздничных ужинах, не боялась фейерверков и всегда говорила

   то, что от нее хотели услышать. Она была любимицей не только всего замка, но и

   хмурого отца Морт, который относился к маленькой плаксе, как к родной дочери, своей

   единственной дочери...и исполнял любые ее капризы.

   Вернувшись к себе в комнату, Морт так и не смогла больше уснуть. Вместо этого

   она металась по комнате, как раненный зверь, не находя себе места. Эмри наверняка все

   придумала, чтобы не дать ей выспаться сегодня. Девушка подняла глаза к потолку, с

   которого свисали толстые металлические цепи. В детстве она всегда побаивалась их,

   особенно днем, когда они раскачивались сквозняком, не давая ей спать. Ей казалось, что

   это приведения. В комнате Эмри были точно такие же, но девчонка ни разу не плакала

   по этому поводу. Для нее гораздо страшнее потерять старую уродливую куклу...

   – Лиза, – прошептала Морт, как-то глупо, по-детски всхлипнув. – Ее зовут Лиза, а не