Текст книги "Три – вариант нормы (СИ)"
Автор книги: Foury
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– Как к этому относится Фарук? – поинтересовалась она, взяв со стеллажа новую папку. – Насколько я знаю со слов Беренильды, к постановке, реальных событий которой он стал свидетелем.
Торн почти незаметно покачал головой. Офелия прищурилась, понимая, что на блеклой коже появились отчетливые синяки под глазами и резкие черты лица, будто бы мышц стало меньше, кожа была как бы натянута на череп. Она безмолвно ужаснулась его истинному виду и села на диван, уверенная, что будет помогать Торну в организации мероприятий, и плевать она хотела на его необщительность и холод. Подобный вид даже для Торна был болезненным и ненормальным, но она знала, что он в этом не виноват: Фарук решил нагрузить его работой, которую прошлый интендант должен был выполнить за два года.
– Не знаю ничего насчет этого, – ответил Торн. – Нрав Фарука мним, меняется очень быстро, у власти такой персоне опасно сидеть, но здесь я не в силах повлиять. Если будет хоть малейшее несоответствие его видению реальности, будьте уверены, всем придется несладко, а организаторам особенно.
Больше всего Офелии сейчас хотелось прийти к Фаруку и сказать о сущей несправедливости, но если бы тот слушал кого-то, кроме себя. Нрав Фарука ей знаком очень хорошо, пять лет назад и она, и Торн чуть не лишились жизней из-за него, но если Офелия могла его не боятся, то Торну много чего угрожало, пока он работает интендантом.
– Я могу как-то помочь? – спросила она.
Торн вдруг выпрямился, смотря на Офелию с нескрываемым недоумением, будто бы она только что согласилась на смерть.
– Вы хотите стать организатором постановки? – спросил он. – Вы слышали, что я сказал?
Офелия отложила папку и встала с дивана, расправляя кудри. Она подошла к его столу вплотную и уперлась обрубками рук в столешницу, не отводя от Торна решительного взгляда.
– Со слухом у меня проблем нет, – ответила она. – Слышу я все превосходно и запомнила ваши слова. Неужто считаете, будто бы я не осознаю возможных последствий?
– Больше склоняюсь к тому, что вы больно неопытна в делах Полюса и не до конца понимаете, на что на самом деле при своем желании способен Фарук.
Их лица находились друг напротив друга, не будь они мужем и женой, оба сочли бы такое поведение вульгарным и неподобающим. Офелия покачала головой, не сумев сдержать уверенную ухмылку. Ей было смешно оттого, насколько Торн в действительности ошибается в собственных суждениях.
– Желания Фарука удовлетворить сложно, – согласилась она. – Почти невозможно. Однако в случае провала у вас будет на одного союзника больше.
Торн нахмурился, подозрительно глядя на нее.
– Зачем вам это?
Офелия отвела взгляд к окну, наблюдая за небольшой каретой, уезжающей вдаль под свет фонарей. Ответ на этот вопрос знали все, кроме Торна, но именно ему рассказывать запрещалось, отчего Офелии приходилось прибегать к изворотливости.
– Моей страстью всегда была история, события прошлого, – промолвила она. – Однажды я видела Фарука в гневе и знаю, чем он закончился для того человека, поэтому не хочу, чтобы история повторилась.
Как ни смешно, а на самом деле речь шла об одном и том же человеке, сидящим перед Офелией, застывшем в удивлении.
Комментарий к Глава 5. Импульсивный Представитель
Продолжение во вторник)
========== Глава 6. Полуправда ==========
– Никто из нас им не доверяет, на программу записываются в основном люди с других территорий. С Вавилона чаще идут неосведомленные о произошедшем.
Офелия сидела на подоконнике около телефона, разговаривая с Октавио. У них оставалось около четырех минут на транстерриториальный разговор, Офелия пыталась получить информацию о Центре девиаций и его странных планах, а также рассказала о визите Лазаруса, что до сих пор напрягал, рассчитывая, что Октавио прольет свет на истину его мотивов.
– И сколько человек записалось? – спросила Офелия. Голос ее был строг, но внутри сидело беспокойство, она не желала возобновления работы Центра, помня те ужасы, когда ее свойства сбивали с привычного курса.
Послышался шорох в трубке: Октавио рылся в документах. С Леди Септимой они занимались “Дружной Семьей” с тех пор, как школа вновь появилась на картах Вавилона, подготавливая кадры уже не для Генеалогистов, а для расширения влияния новых экономических отношений, развития дипломатии на территориях, ради этого расширив и профильность учебного заведения, что отныне позволяло гражданам других территорий на правах чужестранцев пребывать на Вавилоне. Офелия лишь одобряла подход Октавио к превращению “Дружной Семьи” из закрытой школы Духов Семей едва ли не на центр образования всех территорий.
– Ну, из ста процентов мест занято пятнадцать, – ответил он. Офелия услышала саркастичный смех. – Даже как-то многовато, им стоит добавить еще.
Офелия улыбнулась его веселому тону, вспоминая разговор с крестным. Они тоже не доверяли Центру, особенно после созерцания ею воочию процедур альтернативной программы. Она не была уверена, что даже простая программа способна что-то исправить, Наблюдательный центр девиаций лишь ломал людей с семейными свойствами, а потому маленький процент им был лишь на руку.
– Надеюсь, не придется, – промолвила Офелия с угасающим энтузиазмом. – Ты нашел информацию насчет их программы для инверсивных?
– К сожалению, нет, ее держат втайне. Каждый раз удивляюсь, видя эти пятнадцать процентов, ну кто в здравом уме станет идти туда, понятия не имея, что там вообще будут делать? – возмущался Октавио, явно расхаживая из стороны в сторону.
Офелия и сама не понимала этих людей. О тайне Центра девиаций ни на Вавилоне, ни на других территориях особо не распространялись, но большинство догадывалось о грешности Центра перед многими пациентами, что после лечения перестали походить на себя прежних, и в крайне плохом смысле. После всех связанных с Центром слухов идти туда можно было смело назвать самоубийством замедленного действия.
Она печально вздохнула, от скуки присматриваясь к цветочным узорам штор.
– Может, отчаянные? – риторически поинтересовалась Офелия. – Люди, не видя иного выхода, способны на самые сумасшедшие поступки.
Октавио не нашелся с ответом, продолжая шурудить в трубке.
На самом деле, Офелия мало общалась со знакомыми с Вавилона, в основном лишь с Октавио по делам “Дружной Семьи”, ибо транстерриториальные разговоры по телефону дорогого стоили. Она оставила Вавилон всего полгода назад и, по правде говоря, скучала за новыми знакомыми, но ее тоску обеляла уверенность, что когда-нибудь она вернется на Вавилон и завершит все дела, ибо его территория стала ей довольно родной за время пребывания там. Да и к тому же, там еще остались вопросы без ответов.
– В твоих словах есть доля правды, но гадать сейчас нет смысла, – произнес Октавио. – Не в моей компетенции дела Центра, нам остается лишь наблюдать и надеяться, что мы ошибаемся. А вот насчет этого Лазаруса, про которого ты рассказала вчера, я не нашел абсолютно ничего. Никакого подтверждения его заслуг, только фото в единственном экземпляре.
Офелия неудовлетворительно хмыкнула, ничего не понимая. Почему с возвращением Лазаруса о нем все забыли? Связано ли это с феноменом Изнанки, с историей Торна и Ренара?
– Спасибо за помощь, Октавио, – поблагодарила Офелия. – Если появятся новости, я скажу, а пока лучше приглядывать за деятельностью Центра.
– Этим мы и так занимаемся.
Офелия положила трубку и спрыгнула с подоконника, наблюдая за пасмурной погодой в окне. Вчера она также помогала Торну в интендантстве, они как раз закончили работу с налогами, поэтому сегодня Торн попросил Офелию раздобыть разрешение на проведение спектакля в театре и, если останется время, вручить ему лично в интендантстве.
За время, пока вчера ему помогала, Офелия заметила в Торне куда большую снисходительность, чем пять лет назад. Словно он вернулся не в начало координат, как Ренар, а чуть вперед, и хоть Офелии это изменение было лишь на пользу, чувство недопонимания ситуации не отпускало ее. Помимо возвращения Торну памяти ей предстояло еще и дело Лазаруса, некоторые задачи на Вавилоне и помощь Гектору, ибо с родителями разговор предстоит серьезный. И она понимала, что без Торна рядом решение всех проблем займет немало времени, а насчет достаточного количества своих сил она очень сомневалась.
Она вышла в коридор, наполненный высокими шторами из плотных тканей и широкими решетчатыми окнами с видом на внутренний двор поместья Беренильды, где уже опали все листья, а тропинки покрылись редким слоем снега. В конце коридора висело широкое зеркало, кончалось оно на пояснице Офелии, но ей было некогда искать полноразмерное. Она подошла к зеркалу и перешагнула через него словно через паркан, подумав и оказавшись за кулисами театра в считанные секунды, не замешкавшись.
Офелия ощутила дощатый пол под ногами и развернулась лицом к закулисью. Оно не изменилось: все такой же темный занавес и сиденья, плотно поставленные друг к другу. Партер уже был при параде, хоть до показа оставалась пара недель, – монсеньор сидит на партере. Амфитеатр, где сейчас сидело несколько человек, бельэтаж, где пять лет назад сидел Торн, угрюмо глядевший на спектакль с Офелией в главной роли.
Возле амфитеатра Офелия увидела женщину в строгих очках и мигом догадалась, что именно она нужна была Офелии: в ее руке находилась папка с документами. Она вышла из-за кулис и стремительно пересекла сцену, ловя чувство дежавю. Остальные обратили на нее внимание, глядя все так же безразлично, как если бы смотрели сквозь Офелию. Она спустилась по ступенькам вниз и миновала партер, вспоминая Фарука в окружении ласк своих фавориток, пока не оказалась к женщине в деловом костюме и с папкой лицом к лицу.
– Добрый день, я от господина интенданта,– сказала она. – Он просил вас предоставить ему разрешение на проведение выступление.
Женщина опустила папку и изучила вид Офелии снизу вверх в поисках заметной детали, той, которую подделать Миражам было не под силу, Торн наверняка такую упомянул, чтобы женщина не отдала документы незнакомым людям.
– Офелия, так? – спросила она.
– Да.
Женщина кивнула, протягивая ей папку.
– Все здесь: разрешения, страхование, подтверждение и так далее. Если у интенданта появятся вопросы, пусть решает все через меня.
– Благодарю, – Офелия взяла папку из ее рук.
Женщина развернулась и вышла из зала, звонко постукивая каблуками. Офелия сопроводила ее безынтересным взглядом и повернулась к сцене, откуда убрали декорации Мемориала и тем самым открыли взор на гигантскую башню из пола к Секретариуму, где поднимались Другой, Элизабет и Офелия. Как давно это было.
Она и не заметила, как подошла вплотную к сцене и принялась разглядывать каждую деталь столба и гигантского глобуса, подвешенного наверху. Красивые переливы позолоченного металла добавляли роскоши декорации, а иллюзия Миражей наверняка сделает это еще более изысканным. С реконструкцией Мемориала у Офелии было связано много воспоминаний, как счастливых, так и гнетущих, но она не жалела ни об одном, зная, что без них она бы не стала такой, какой была сейчас. Страшное восхождение в стенах настоящего Мемориала прошло для нее в глухом астрале, она и не уследила, как это случилось и как она оказалась в Секретариуме. Ей было интересно, как же это выглядело со стороны и насколько люди приукрасят историю, как всегда любили делать.
Офелия бессознательно опустила руку в карман и наткнулась на что-то, по форме напоминающее камушки. Она нахмурилась и достала из кармана один. Белый кубик с черными точками, знатно потертый на ребрах – игральная кость Торна. Офелия оделась в пальто, которое носила во время путешествий по зеркалам на Вавилоне и была крайне удивлена, что спустя столько времени кости все еще были при ней и нигде не потерялись.
Но они ей не принадлежали, да и толку от них было мало: без способности к чтению кости стали лишь приятным воспоминанием и том, как она их читала во время дремы. Офелия слабо улыбнулась, вспомнив их с Торном историю, будто на самой быстрой перемотке. Несмотря на ситуацию сейчас, она не жалела, что влюбилась. Этот суровый человек стоил того, чтобы влюбиться, а его благосклонность к ее помощи лишь еще больше радовала. Она положила кости обратно в карман с целью отдать их Торну в подходящий момент.
Понимая, что у нее еще куча времени, Офелия села на место в первом ряду и задумчиво уставилась на декорации, казавшиеся до невозможности реальными. Она вновь подумала о том, что Гектору бы стоило включить и факт безграничной любви общества Полюса к театру, а еще лучше создать интересную реставрацию: судить будут профессора с Вавилона и Гелиополиса, а там креативность в приоритете. И поставила себе новую задачу: сообщить об идее Гектору и Арчибальду, ибо он и впрямь заразился страстью брата к проекту, что ни на минуту его голову не покидали идеи как сделать выступление интереснее и эпатажнее, дабы передать всю суть холодного внешне, но энергичного внутри Полюса.
Офелия поглубже вжалась в кресло и опустила голову на плечо, понимая, что двое суток без сна дают о себе знать. Закинув ногу на ногу и спрятав внутрь пальто документы, она сомкнула веки, чувствуя, как усталость стремительно одолевала ее, накрывая собой подобно необъятному мраку.
*
Два года Офелии снились сны с одним и тем же посылом, всегда она вновь попадала в Изнанку и путешествовала там в поисках Торна. Однажды ее вернуло в момент, когда он схватил ее запястье – момент, когда они оказались в двух разных измерениях. Во сне она его таки вытащила, но вскоре проснулась в холодному поту.
Два года ей снились сны, связанные с Изнанкой и Торном. Однако теперь не снилось ничего.
– Девушка!
Офелия резко распахнула глаза и попыталась сфокусировать зрение на говорящем: мужчина с видом уборщика смотрел на нее в небольшом беспокойстве. Офелия кулачком потерла глаза и выпрямилась в кресле, оглядывая помещение где находилась: театр. Свет горел.
– Который час? – сонно спросила Офелия, вставая с кресла.
Слуга посмотрел на наручные часы и поджал губы, его усы скривились.
– Десять минут пятого.
У нее в голове произошли ядерные взрывы: она опаздывала к Торну. Не помня ни слова, она проговорила извинения уборщику и забежала на ступеньки сцены под его нарастающее возмущение. Благо, неуклюжесть Офелии исчезла после компенсации и она не задела ни одну из декораций, проскользнула мимо толстых тканей занавеса за кулисы, разыскивая глазами зеркало.
Интендантство. Торн. С этими мыслями Офелия влетела в зеркало и тут же уперлась ребрами в позолоченные ручки шкафа: гардеробная была тесной. Контроль над происходящим оказался утрачен на пару секунд, она пыталась наладить связь с миром после столь быстрого прохода через весь Небоград. Офелия закрыла глаза и вновь их открыла, осознав себя в гардеробной Торна в интендантстве. С нужной папкой в пальто.
Офелия с облегчением вздохнула, руки и шарф вытащили папку и прижали к груди. Она вышла из комнатки в кабинет, где, как ни странно, никого не застала. Она удивленно подняла брови, изучая пустое помещение, и принялась думать, куда мог подеваться Торн.
Он мог отправиться в Небоград на совещание, мог быть у монсеньора, мог уехать за город, а мог просто сейчас отворить дверь и войти как ни в чем не бывало. Офелия подошла к столу, где не было ни раскрытых папок, ни книг, ничего. Стол с аккуратно сложенными стопкой бумагами и стаканом с карандашами и ручками оставался нетронут по меньшей мере несколько часов. На него она положила папку, что дала ей женщина в театре, и прислушалась к звукам из коридора.
Слышались тихие шаги из-за двери, словно бродил кто-то легкий и грациозный, не оставляя после себя ничего, кроме мягкого звука шарканья по ковру. Офелию напрягали шаги, уши самопроизвольно – практически инстинктивно – приподнялись, а глаза она широко раскрыла. Сонливость как рукой сняло, Офелия сейчас думала лишь об одном: что делать и кто мог просто так из стороны в сторону ходить возле кабинета интенданта в его отсутствие.
Папку оставлять опасно. Эта мысль ударила в голову моментально, и Офелия обняла ее руками, ругаясь потере пальцев. Прижав папку к себе, она сунула ее обратно внутрь пальто и медленно обернулась назад, поблагодарив абсолютно все на этой земле за отсутствие былой неловкости в движениях.
Шаги не прекращались. Словно тень Амбруаза, кто-то или что-то занималось ходьбой за той дверью, и Офелия боялась пошевелиться, чтобы не привлечь внимание. Мысль остаться здесь без Торна стискивала органы, но попытка побега через зеркало будет куда хуже.
Сама дверь была почти что закрыта наглухо, но небольшой просвет в коридор имелся, для чего Офелия и сделала два маленьких бесшумных шага вправо, надеясь увидеть нарушителя спокойствия. Судя по звуку, он шел вдаль, а значит должен пройти мимо двери. Она прищурилась, стараясь разглядеть пришедшего incognito получше. Происходящее – не рядовой случай. Незнакомец проскользнул мимо кабинета Торна, и Офелия не заметила в нем ни одной отчетливой черты, кроме высокого роста и черного как ночь тела. Словно высокий обугленный человек с маленьким весом прошелся, но Офелия лишь еще больше недоумевала, не зная, кто это. Быть может, в кабинете прятался Мираж и то была иллюзия, может, то ходит новый отголосок, созданный Лазарусом, а может, и сам Лазарус в маскировке.
Однако тень прошла, шаги ее затихли. Она хотела, чтобы Офелия ее увидела, и когда миссия была выполнена, канула в небытие. Офелия не понимала природу тени и не знала ее мотивов, но оставаться в кабинете неподалеку от нее было опасно, так что она юркнула в гардеробную и прошла сквозь зеркало с чувством назойливого страха.
Она не знала, где сейчас хотела оказаться, а потому с закрытыми глазами шла вперед, понимая, что коридор зеркал не кончался, а продолжался и продолжался. Офелия пропустила и поместье Беренильды, и особняк Арчибальда, и даже театр, проходя все дальше. Открыв глаза, она обнаружила себя в окружении отражений с празднествами и приемами, где полюсские аристократы любили проводить свободное время, даже не догадываясь о миллионах, которые должны налоговой. Офелия проскользнула мимо всех торжеств и вышла в почти пустой коридор. Она выйдет не в Небограде – это было ясно как день. А если не в Небограде, так за городом, где находились самые большие фабрики и заводы.
Молниеносно около левого плеча промелькнула та самая тень и прыгнула в одно из зеркал. Офелия почувствовала неладное и направилась за ней. В тени было что-то враждебное, поэтому Офелия старалась не терять бдительность за головокружением из-за слишком дальнего расстояния двух зеркал. Спустя два года с начала поисков Торна ей удалось развить свой навык проходить сквозь зеркала до невероятных возможностей, теперь она могла попадать на противоположные конца городов, пройдя сквозь одно зеркало, что ее сейчас и спасало.
Офелия вышла в тесном помещении, слыша тяжелый лязг металла и звуки пресса, паров и труда простых рабочих. Украшений на стенах не было ни одного, лишь пожелтевшая краска с буквами и цифрами – номерами. Горела под потолком лишь тусклая желтая лампочка.
Офелия попала на металлургический завод. Она со стуком спрыгнула на пол и проверила наличие папки: на месте. Убедилась в сохранности зеркала и подошла к металлической двери, воровато оглядывая коридор. Высокие потолки подпирали не только колонны, а и горы ящиков, как пластмассовых, так и стальных. Арматуры стопкой лежали у выхода из склада, серебряные и без единого дюйма ржавчины на себе.
Офелия развернулась в другую сторону, надеясь найти выход из завода, ибо через зеркало возвращаться сил у нее было мало, головная боль от преодоленного расстояния подступала стремительно. Из-за нее потолки словно стали выше, правая сторона наоборот опустилась и помещение оказалось словно искривлено. Звуки цеха слышались отчетливо, но Офелия не слышала их так хорошо, как в первую пару минут здесь. В голову постепенно начинало стрелять.
– Я хочу видеть аппараты в действии, – сказал строгий голос.
Она остановилась, навострив уши. Знакомый ледяной голос с непреклонной строгостью, который подкупить невозможно.
Что тут делает Торн?
Офелия обернулась и пошла в сторону голоса, стараясь не стучать каблуками ботинок уж очень громко. Ей не верилось, что из всех возможных мест она попала именно на тот завод, где находился Торн, но еще больше не понимала, почему тень привела ее сюда и хотела ли она привести ее сюда вообще. Офелия высунула голову из дверного проема и глянула в сторону низкого и несоизмеримо высокого мужчин.
Она не ошиблась: это был Торн, пусть расфокусированное зрение даже в очках сделало его на секунду мыльным. Офелия застыла, не в силах отвести глаз. Темный мундир с минимумом украшений, лишь с золотыми пуговицами и такими же эполетами был сшит точно по размеру и росту хозяина, а планшет с бумагами в руке добавлял строгости. Светлые тусклые волосы заправлены назад для удобства проводить инвентаризацию: Офелии показалось, Торн что-то проверял.
Впервые у нее появилась возможность разглядеть Торна без его ведома, и в удовольствии она себе не отказывала. Непреклонное выражение лица пугало сотрудника, с которым Торн общался. Человек боялся разочаровать интенданта или вызвать в нем подозрения, но даже не представлял, что Торн обо всем догадается и без его представления, а вранье только введет его в ярость. Хоть разум и не помнил ничего об Офелии, об обретенных способностях после бракосочетания, тело Торна оставалось прежним. С анимизмом и неуправляемыми когтями.
И тут Офелия поняла всю необходимость сопровождения Торна в ситуациях наподобие этой, когда нужно разговаривать с людьми, способными вывести из себя даже своим поведением. Она уже видела, как по играющим на шее желвакам Торну было омерзительно слушать собеседника, отчего сердце заколотило не на шутку: в случае потери контроля пребывание Торна на Полюсе под большим вопросом, да и само его состояние предсказать сложно. Человек с потребностью в контроле всего сойдет с ума, узнав о неконтролируемости когтей – главного своего оружия и большой опасности для окружающих.
– Простите, ваше имя?
Офелия, не ожидая сотрудника, обернулась на голос. Стало жарко: перед ней стоял статный мужчина и непонятливо на нее смотрел.
– Прошу прощения? – пробормотала она.
– Ваше имя, вы находитесь на частном объекте, – повторил мужчина и протянул руку. – И разрешение на пребывание здесь, пожалуйста.
Глаза Офелии забегали в разные стороны, она прикусила губу в растерянности: ее вышвырнут отсюда, но она должна передать Торну папку! Офелия обернулась к нему и низкому круглолицему мужчине, что нахмурились, услышав голос. Она с надеждой глянула на Торна, пока тот со знакомой ей резкостью повернулся в их сторону. Во взгляде промелькнула искорка удивления, сменившись былым холодом к происходящему, и Торн начал двигаться к ним навстречу, позабыв о человеке, с которым общался минуту назад.
– Какие-то проблемы с моей ассистенткой?– спросил Торн, встав около Офелии. Взгляд его говорил о крайнем недовольстве ее выходке, но сейчас было не время отчитывать Офелию на глазах у двух человек.
– Ваша ассистентка? – переспросил мужчина с нескрываемым удивлением и отошел на пару маленьких шажков от Офелии. – Когда у вас появилась ассистентка, господин интендант?
Вопрос несколько разозлил Торна, Офелия ясно это видела и готовилась в любой момент задействовать собственные когти для нейтрализации когтей Торна.
– Подобное уже не в вашей компетенции, – напомнил Торн строгим тоном. – Она имеет такое же право находится здесь во время инспекции, как и я. Есть еще вопросы?
Мужчина, видимо, испугался властного голоса Торна и покачал головой, стремительно уходя из коридора. Офелия кожей ощущала его злость и раздражение, но надеялась, что их уровень еще не достиг предела контроля. Она подняла голову, заглядывая в глаза, и достала из пальто папку с документами театра. Торн, заметив движение справа внизу, склонил голову к Офелии и с интересом нахмурился папке в ее руках, морщины, и без того различимые, стали явственно видными.
– Прошу прощения, что прервала вашу инспекцию, – начала Офелия к своему удивлению жалобным голоском. – Вы говорили, что хотели бы лично забрать у меня разрешение на проведение спектакля. В интендантстве я вас не нашла, поэтому…
Она протянула ему папку. Торн, не отводя взгляда, взяв ее и раскрыл, бегло просматривая документы. Брови его медленно вздымались вверх, но в хорошем смысле, ибо он был доволен.
– Все, что нужно, – констатировал он. – Благодарю, но вам тут оставаться не стоит.
– Почему? – спросила Офелия, удивленно нахмурившись.
Торн бросил за спину взгляд, полный отвращения, и вновь глянул на Офелию. Как ни странно, а когда он на нее смотрел, всякие мерзкие эмоции мигом исчезали, будто бы все в мире выполняло роль громоотвода, защищая Офелию от разрядов.
– Мне проще работать одному, – сказал он, глядя на нее таким же ледяным взглядом, как и на остальных. – Можете быть свободны.
В другой ситуации она бы ушла через зеркало сразу же, но головная боль еще чувствовалась, и она сомневалась, а не упадет ли в обморок в межзеркальном коридоре.
Офелия упрямо покачала головой.
– Я не могу сейчас пройти сквозь зеркало, – призналась она. – А иного способа уйти я не знаю.
Торн глубоко выдохнул через нос, разочарованный этой новостью. Мельком он посмотрел Офелии в глаза и, поняв, что она не врала, обернулся в сторону того низкого мужчины.
– Я бы хотел взглянуть на аппараты в действии, как уже выразился.
Тот судорожно кивнул и указал рукой на поворот. Торн взглядом сказал Офелии, что им туда, и оба двинулись вслед за сопровождающим.
– Уверяю вас, господин интендант, все аппараты смазываются раз в месяц и по нужде, детали меняются в течении пары дней после обнаружения поломки, а тестирование показало замечательные результаты! – лепетал мужчина очень уж дрожащим голосом, стараясь прервать гнетущее молчание, воцарившееся в коридоре.
Офелия молча поспевала за ними с Торном, испытывая стыд за неосведомленность мужчины в его характере. Он сам копает себе яму подозрений, стараясь сгладить недочеты оборудования статистикой, известной Торну еще до непосредственного прихода на завод. С Торном работа была проста: ничего лишнего не говорить, только отвечать на вопросы и показывать все, о чем он просил. Жаль, пока не все новые предприятия понимали простоту этой схемы.
Молчание, стоило признаться, угнетало и Офелию. Из-за присутствия мужчины она не могла задать ни единого вопроса, оставалось ей только следить за тем, как бы тот не вывел Торна из себя слишком сильно. Однако она и не представляла, как на этот раз соединится с ним, ибо пальцев-то все еще не было, а для удобства они необходимы. К тому же, оставалось и надеяться на то, что Торн не оттолкнет ее куда подальше или того хуже не убьет за компанию.
Офелия нахмурилась, удрученная собственными мыслями. Торн помнит о том, что много лет был интендантом, а потому контроля у него должно иметься немало. Да и при анимизме он терял контроль лишь после неожиданного физического контакта с собой…
– Пришли! – воскликнул мужчина, впуская их в огромное помещение, напоминающее ангар с десятками огромных машин и механизмов. Офелия тряхнула головой, возвращаясь в реальность, и принялась осматривать помещение.
То была секция производства – именно здесь выпускалась продукция, то бишь металлы. Офелия видела, как огромные чаны с жидким железом медленно спускали по чугунным пазам, наковальни, издающие звонкий лязг. Пары производства поднимались высоко, трубы находились здесь. Она раскрыла глаза от удивления, лицезрея всю мощь промышленных заводов Полюса.
Торна подобное не удивило, он буднично открыл папку, имеющуюся у него изначально, и, наблюдая за работой многих аппаратов, стал отмечать у себя показатели. Офелия вертела головой разные стороны и наблюдала за работой цеха, интересуясь тем, а только ли на Полюсе такая схема: машины и люди, что занимаются лишь контролем процесса. На Вавилоне уж точно не такая, там все делают роботы, а вот происходящее на других оставалось неизвестным.
– Есть еще что-то или на этом экспертиза окончена? – с неуверенностью спросил мужчина. Он очень надеялся на конец инспекции, ибо по его виду и потным ладошкам Офелия поняла, что Торн внушал ему куда больший страх, чем она себе представляла.
Торн сделал вид, что не услышал вопроса, и продолжил отмечать у себя в журнале. Когда внизу листа была поставлена последняя галочка, он закрыл папку и взглянул на мужчину.
– На этом все. Ваше предприятия выполняет большинство требований, но процесс починки аппаратов слишком медленный, не соответствует требованиям. Исправьте это, иначе будете обязаны заплатить штраф за несоблюдение правил безопасности.
Мужчина закивал и вежливо улыбнулся, сказанное Торном облегчило его совесть. Офелия забавлялась их радости ухода интенданта из любого места, где находились люди.
– Разумеется, меры будут приняты незамедлительно, – бормотал он с явной лестью в голосе. – Благодарю за столь быструю инспекцию, господин интендант. Позвольте показать вам выход…
– Не стоит, – резко оборвал Торн. – Я запомнил.
Офелия с ноткой лукавости глянула на него, но Торн оставался железобетонен и кивнул мужчине на прощание, не удосужившись даже пожать протянутую руку. Офелия поплелась за ним, когда как интуиция вдруг снова начала работать.
С уходом мужчины у нее появилось плохое предчувствие, словно сейчас что-то должно произойти, что-то очень плохое. Выйдя в узкий коридор, Офелия то и дело нервно оглядывалась назад, будучи уверенной в слежке Тени за ними, так как посторонних лиц не было поблизости.
Тень не могла просто так взять и привести ее к Торну, считать это стечением обстоятельств будет самым глупым за всю ее жизнь, но в то же время и непонятно, что ей в таком случае нужно от них обоих? Незнание тревожило Офелию, заставляя испытывать тот же страх, что и в Центре несколько лет назад, когда взгляд с нее сводили лишь ночью. Казалось, сквозь каждую щель за ними наблюдали.
– Прекратите вертеть головой, – попросил Торн, раздражаясь. – Что вы там хотите найти?
Офелия только вспомнила о Торне рядом. Она удивленно захлопала глазами и повернула к нему голову: он ведь не знает о Тени, а рассказывать сейчас она не хотела, тем более, кто знает, а не наблюдает ли за ними сейчас какой-нибудь проныра?
– Ничего, – ответила она, опуская глаза. – Ничего, простое любопытство.
Они завернули за угол. Торн шел к лестничной клетке, пока Офелию не покидало тревожное чувство, словно событие должно произойти с минуты на минуту. Паранойя была налицо, отчего ей начало казаться, будто она сходила с ума. Возможно, она вела себя нервно от головной боли, что блеклой тенью отдавалась изнутри, пока ей стреляли в затылок, но это чувство даже при таком раскладе ей не нравилось.
