Текст книги "Роман с Пожирателем (СИ)"

Автор книги: FotinaF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Он заглянул ей в глаза. Астория улыбалась. Что ему ещё надо?

– Ну, идём!

Драко повлёк супругу в столовую. Они шли молча. Между ними было всё предельно ясно. Малфой-младший был спокоен. «Грейнджер во мне не нуждается… Ха! Ещё неизвестно…»

***

Всё утро Майлз провёл в саду. Он не был здесь со дня смерти матери и даже не представлял масштабов бедствия. Тринадцать лет. Ему казалось, что прошло гораздо меньше. Витые кованные беседки проржавели, местами настолько, что искорёжились. Деревянные скамьи истлели. Все чудные насаждения, когда-то выращенные его матерью, превратились в заросли или исчезли вовсе, погребённые под дикими плющами и чертополохом. Майлз даже не подумал идти вглубь сада, лишь обошёл вокруг замка и попытался исправить хоть что-то. Давно он не практиковал очищающие и восстанавливающие заклинания. Он чувствовал, как его волшебная палочка с восторгом повиновалась своему волшебнику, приводя бывшие удивительным творением искусства беседки в надлежащий вид.

Майлз не любил обращаться к своим эльфам. Он с благодарностью принимал всё, что они делали – готовили еду, приводили в порядок его вещи, убирали пыль в доме. Но теперь, понимая, что самому справляться будет тяжело, позвал Дика и Донну в сад. Они явились с таким испуганным видом, что Майлзу даже стало смешно, и он объявил сразу же:

– Я не собираюсь отпускать вас на волю.

Эльфы с облегчением вздохнули и выслушали распоряжения хозяина. Им предстояло восстановить все скамейки в саду. Домовики были так счастливы, что разрыдались от восторга. Майлз поспешил уйти, чтобы не наблюдать это душераздирающее зрелище. Растениями он, разумеется, собирался заняться сам. Приблизилась осень – самое время очистить сад от всего лишнего.

Вскоре он получил сову от Малфоя, с напоминанием о приглашении на обед. Майлз помнил об этом, но хотел потянуть время до ужина. Он прекрасно знал, что явившись к Малфоям, быстро оттуда не вырвется. Вечером больше шансов. Теперь же, похоже, придётся провести в поместье весь оставшийся день.

Ему не очень хотелось общаться с Драко. Казалось, что Малфой-младший ведёт себя странно в последнее время. С другой стороны у Майлза появились вопросы. Очень личные вопросы. Он понимал, что Драко нельзя доверять, но всё же была надежда, что каким-то образом Трэверс всё же выяснит, что произошло с Гермионой в прошлом, и что таит её разбитое сердце.

Моя Стори* – сокращение от Астории. My story (в переводе c английского) Моя история.

========== Глава 11. Вопросы доверия ==========

Гермиона проснулась поздно. Ей это было несвойственно, но бессонная ночь, проведённая в размышлениях, дала о себе знать. Она сладко потянулась, нежась в лучах полуденного солнца. И первая мысль её поразила.

«Интересно, что он сейчас делает?»

В груди разлилось приятное тепло. Улыбка озарила её красивое веснушчатое личико. Кудри так и остались мелкими и спутанными со вчерашнего дня. Она вспоминала, как Майлз смотрел на них. Как-то по-особенному, как никто прежде, с восхищением. Он вообще относился к ней удивительно трепетно. Гермионе казалось, что она сама, как этот маленький нежный цветок – незабудка, к которому и притронуться страшно, дабы не нарушить мирное течение его жизни.

Девушку распирало волнение. Так хотелось с кем-нибудь этим поделиться, найти поддержку. Да, он бывший Пожиратель, «числился», она бы сказала. Невозможно поверить, общаясь с ним, что Майлз мог причинить кому-то вред. Гермиона вскочила и стала собираться. Она решила поговорить с Джинни. Да, конечно, в выходные на Гриммо могла оказаться и Лаванда с дочкой, с ней Грейнджер никогда не делилась своими сердечными делами… А с кем она ими делилась? Гермиона замерла у зеркала. Да ни с кем она ими не делилась. Из неё всегда всё приходилось вытягивать клещами. Но в этот раз она чувствовала, что не может удержаться. Она просто оделась, покормила сонного ленивого Живоглота, и решительно вошла в камин, называя адрес друзей.

***

Майлз не любил посещать дом Малфоев. Прежде, пока Драко и он были детьми, ему это место казалось райским уголком. Течение мыслей здесь было спокойным, размеренным. Родители Драко всегда были сдержаны, даже в своих размышлениях. Никаких метаний и сомнений. Сонное царство. Майлзу это нравилось. Ему казалось, что Драко необыкновенно темпераментен в сравнении с ними. Его дерзость и смелость мыслей немного удивляли. Майлз потом только понял, что эти черты очень походили на характер его тётки Беллатрисы. Майлзу редко доводилось уловить её мысли. Она скрывала всё ото всех без всякой видимой причины, и в этом была её мудрость. И всё же, Майлз успел оценить качества этой волшебницы и совершенно спокойно приписать кое-что Драко.

Но с началом войны, когда дома чистокровных волшебников превратились в штаб-квартиры и гостиницы для Пожирателей смерти и их прихвостней, Майлзу стало невыносимо здесь находиться. Ужас, поселившийся в поместье, уничтожал его душу. Семья Драко жила в страхе каждую минуту. Они беспрекословно подчинялись Тёмному лорду и Беллатрисе. Миссис Малфой, как ни старалась оставаться собой, всё равно ломалась под давлением тьмы. Страх за мужа и сына делал своё чёрное дело. Она слабела и телом, и душой.

Когда война закончилась, начались суды, которые её вымотали окончательно. Майлз лишь однажды слышал её мысли, когда они ещё были. Нарцисса страдала. Гибель сестры, гибель детей, учителей и защитников Хогвартса, среди которых была её родная племянница, уничтожили её покой окончательно. Майлз видел её боль, она терзалась чувством вины. Пытки в её доме, клеймо Гермионы Грейнджер, смерть. Как она ни старалась держаться, проще было запретить себе думать. И она это сделала. Погрузилась в тишину. Она наполняла свою душу бессмысленными, ничего не значащими образами, превратившими её в заторможенную, погружённую в пустоту женщину.

Общение Майлза и Драко постепенно сходило на нет. Они общались всё реже, Драко скрывал от друга всё больше. Трэверс понял, что ему нет места в этой семье. Устроиться в жизни было очень сложно. Его клеймо закрывало перед молодым человеком все двери, пока Люциус не занялся наукой, куда и привлёк молодых бывших Пожирателей смерти. Это было благородно с его стороны, Майлз это ценил.

Приглашение на министерскую вечеринку в тот знаковый день, было необычным делом. Это был первый раз за несколько лет и Майлз не хотел идти. Но приглашение было не от Драко, а от Нарциссы, потому он не мог отказаться. В тот вечер он увидел в этом знак судьбы, ведь там он встретил её – Гермиону.

Но дальнейшие события, живое участие Драко в его общении с Грейнджер, очень насторожило. Приглашение на обед, обсуждение их методов общения. Всё это было странно. По словам Гермионы, Малфой-младший слишком подозрительно себя ведёт и с ней. Майлз сделал для себя лишь один вывод, нужно держать ухо востро. Что задумал Драко понять нельзя, только постепенно разобраться, а для этого придётся общаться и очень внимательно.

Драко встретил его, как всегда лукавой ухмылкой и сияющими азартом глазами. На самом деле, Майлзу он нравился таким намного больше, чем в те времена, когда Драко не выходил из уныния. Он хотел бы знать, что на Малфоя так повлияло, но Драко не любил говорить о прошлом и был мастером избегать ненужных ему тем.

– Трэверс! – широко улыбался Драко. – Готов поспорить, если бы не моё письмо, ты бы не явился.

– Была такая мысль, – усмехнулся Майлз. – Но к ужину всё равно собрался бы.

– Леди будут в восторге, – ехидно ухмылялся Драко.

Стоило им войти в гостиную, и его слова тут же подтвердились. Астория смущённо улыбнулась, а миссис Малфой взглянула на Майлза с такой благодарностью, что Драко ощутил укол зависти в сердце.

– Майлз! – ласково произнесла она, подавая гостю правую руку. – Как я счастлива вас видеть!

Молодой мужчина почтительно коснулся губами её руки.

– Рад видеть вас в добром здравии, миссис Малфой, – тихо ответил он.

– Не могу передать, насколько я признательна. Моя жизнь изменилась благодаря вам, – сдержанно, но доброжелательно улыбалась она.

Майлз лишь с благодарностью кивнул.

Затем он вежливо поклонился Астории, сидевшей в кресле с книгой.

– Вы как раз вовремя! – тепло проговорила хозяйка поместья. – Мистер Малфой немного занят, но он присоединится к нам за обедом. Прошу вас, присаживайтесь.

Майлз и Драко устроились на огромном кожаном диване. Давно Трэверсу не приходилось вести светскую беседу. Он чувствовал себя неловко, но главное – он видел Нарциссу совершенно такой, какой помнил её ещё с юности, когда стал часто посещать их дом. Это приносило его душе тихую радость, надежду, что эта прекрасная женщина однажды снова станет самой собой и ей не нужны будут никакие зелья.

Астория была молчалива, но внимательна. Нарцисса задавала тон беседе и в гостиной, и во время обеда. Люциус с трудом скрывал своё удовольствие видеть жену столь воодушевлённой. Кажется, единственный, кого всё это раздражало, был Драко. Постоянно скучающий вид, вздохи и сдержанные шутки показывали это слишком явно. Сколько Майлз ни пытался проникнуть в его мысли, всё было безуспешно. К концу обеда стало очевидно, что Драко пригласил Майлза для своих личных целей, а вовсе не для того, чтобы порадовать матушку, хотя, и эта задача была успешно выполнена.

Стоило Люциусу подняться из-за стола, Драко тут же пригласил друга в библиотеку, сыграть партию в волшебные шахматы. Раскланявшись и попрощавшись с леди, мужчины удалились.

Сидя за роскошной шахматной доской молодые люди напряжённо думали. В мастерстве игры они были равны. Но игра заключалась в другом, и первого хода от Майлза Драко не ждал.

– Как ты справляешься без Гермионы? – спросил Трэверс. Драко даже вспотел. Майлз этого не мог заметить, но то, как нервно дрогнули его ноздри, не скрылось от внимания Трэверса.

– Отлично, – задумчиво ответил Малфой, передвигая фигуру вперёд. – А как ты с ней справляешься? По Косому переулку уже ходят слухи, что ты был с ней в «Серебряной маске».

– Неужели? – спокойно ухмыльнулся Майлз.

– Потащил её в гнездо Пожирателей, умно! – усмехнулся Драко.

– Лучшая атмосфера, чтобы поведать о своём грязном прошлом.

– Поведал? – исподлобья взглянул Малфой.

– Отчасти. Она не захотела устраивать допрос.

– Странно… – Драко опустил вниз уголки губ. – Она любитель устраивать допросы.

Некоторое время Майлз обдумывал следующий ход. Во всех смыслах. Он подвинул фигуру.

– Она встречается с кем-нибудь? – как будто без интереса спросил он.

– Нет! – с усмешкой выдохнул Драко. – Она встречается со своей работой.

– Но у неё же… был кто-то?

– О чём вы разговаривали? – удивлённо спросил Драко, откидываясь на спинку кресла. – Ты ничего о ней не узнал.

– Рано задавать девушке такие вопросы. Только у меня впечатление, что она боится отношений. О личном вообще разговоров не начинает. Кто-то обидел её?

Драко не способен это контролировать, и спокойствие на лице не может скрыть розовых пятен медленно выступающих на щеках.

– Обидел? – приподнял он брови. – В каком смысле?

– Кто-то… причинил ей боль, – уверенно заявил Майлз. – Твой ход.

Драко опустил взгляд на доску. Быстро подвинул фигуру и снова уставился на Майлза.

– Ты читаешь её мысли, – также уверенно произнёс Драко.

– Это неважно.

– Серьёзно? – усмехнулся Малфой.

– Ты не ответил, Драко. Что ты знаешь?

Драко облокотился на колени, соединив кончики пальцев перед лицом. Подумал немного. Только ему было известно, что творилось в душе.

– Она встречалась с Уизли в Хогвартсе.

– С которым? – прищурился Майлз.

Драко демонстративно рассмеялся.

– Со своим другом, Рональдом Уизли. Она осталась доучиваться, а он ушёл, как и Поттер. Грейнджер не расставалась с учебниками, жила в библиотеке. Он тем временем завёл интрижку со своей же бывшей. Теперь она его жена, родила дочь, а Грейнджер – по боку.

Майлз молчал, глядя на шахматную доску. Сделал ход.

– Она переживала?

– Я не знаю, – дёрнул Драко плечом. – Она никогда не показывает своих чувств. Пытается не показывать. Ходили слухи, что она… где-то пряталась и рыдала. Одна. Потому это просто слухи. У неё была единственная подруга, сестра этого козла. В то время они не общались.

– Почему?

– Грейнджер не хотела.

– Откуда ты всё это знаешь?

Драко хмыкнул.

– Следил за ней, так, мельком.

– Также, как на первых курсах? – внимательно смотрел Майлз на Драко. Тот потёр пальцами переносицу.

– Зачем ты трогаешь эту тему? Мало ли что за блажь была у меня в голове на первых курсах!

– И во время войны…

– Когда ты ей скажешь? – вдруг бросил Драко, резко меняя тему и передвигая фигуру.

Майлз почувствовал, как сердце падает вниз.

– О чём?

– О том, что ты роешься в её голове.

– Я не роюсь. Я выстраиваю защиту.

– Да-да! – скептически ухмыльнулся Драко. – Она пробивает защиту на раз!

– Это да. Ты прав, – признал Майлз.

– Так когда ты ей скажешь? Ей не понравится, если она узнает, что ты лжёшь.

– Я не лгу. Она не спрашивала об этом. И потом, мы ещё не настолько близки.

– Если ты собираешься с ней сблизиться, рекомендую составить список секретов и сразу отдать ей.

– Что ты такое говоришь? – возмутился Майлз. – Ведь у неё тоже есть секреты. И никто на них не посягает.

– Да? А что ты сейчас делаешь? Твой ход.

– Я не хочу повторять чужих ошибок. Не хочу навредить ей.

– Тогда отступи! – резко подался вперёд Драко, озадачивая своим злобным видом. – Ты слишком много скрываешь. Твоя легилименция – большая проблема! Она привяжется, поверит и, оп! – он щёлкнул пальцами. – Прими меня таким как есть, я могу читать твои мысли! Я знаю тебя как облупленную…

– Малфой, уймись! – в голосе Майлза слышалась угроза. – Я сделаю это. Мне просто нужно время, чтобы она мне доверяла…

– Как она тебе может доверять, если ты скрываешь такое?! – взмахнул руками Драко.

– Ты… обещал, помнишь? – чуть разволновался Майлз.

Драко потёр лицо ладонями.

– Может я и гад, но слово не нарушу. Ты должен ей сказать, чем раньше, тем лучше. Ходи уже!

Майлз передвинул фигуру, но покой совсем потерял. Поражало самообладание Драко. Он крепко держал свою защиту. Потом неожиданно заговорил.

– Говоришь… он причинил ей боль? – с любопытством спросил он. – Сильную боль.

– Да. Она не делилась с тобой?

– Я ей не друг, Трэверс.

– Значит… это было так давно. На последнем курсе. Неужели она до сих пор из-за этого страдает?

Малфой откинулся на спинку, отвернулся, что-то безнадёжное заметил Майлз в его взгляде.

– Не знаю.

Они доиграли партию вничью, а потом молча сидели какое-то время.

– Зачем ты меня позвал, Драко? – тихо спросил Майлз. – Чего ты хочешь?

Драко смотрел ему в глаза долго, задумчиво.

– Ты причинишь ей боль. Я знаю это. Подумай. Ты уверен, что хочешь этого?

Майлз выпрямил спину.

– Я этого не сделаю, Драко. Она… нужна мне.

– Даже так, – скептически ухмыльнулся он.

– Она об этом знает.

Майлз был готов поклясться, что Драко побледнел.

– В каком смысле, знает?

– Я откровенен с ней. Во всём. У меня лишь один секрет – мой дар.

Драко осуждающе качал головой.

– Ты этим всё и разрушишь. Лучше откройся ей. Дай ей шанс подумать. Нечестно…

– Кто бы говорил о честности, Драко. Твоя жена знает, зачем ты пошёл работать в Министерство? Ты поэтому так печёшься о Гермионе?

– Лучше молчи. Тогда и я буду молчать, – с угрозой произнёс Драко.

– Хорошо, что нам есть что скрывать, правда? – с горечью ухмыльнулся Майлз. – Мне пора.

Попрощавшись с Малфоями, Майлз вернулся в свой одинокий замок на побережье. Ему было над чем подумать. Драко так ревностно её защищает. Он небезразличен к ней. Что это ревность? Дружба? А если что-то серьёзное? Но ведь он женат! Это неправильно. Так нельзя. Майлз не хочет в это верить. Но Драко прав в одном – тайны отдаляют его от Гермионы. Но как он может рассказать ей, когда в этой жизни об этом знают всего два человека. Его отец и Драко. Может ли он доверять ей настолько?

Даже хорошо, что Гермиона не назначила встречу. Кажется, он не готов сейчас решить эту проблему.

Майлз вошёл в сад. Он изменился, в нём появилась жизнь. Разве не она это сделала? Он сел на новенькую резную деревянную скамейку, смотрел на свой замок, который в лучах вечернего солнца стал казаться теплее. Майлз вернулся к мыслям о ней. Её поцелуй. Разве он ничего не значит? Вдруг возникла мысль, как проблеск света в темноте. Малфой всё сделал, чтобы заставить его сомневаться, опасаться, думать о том, о чём думать не нужно. Хитрец. Майлз иронично ухмыльнулся. Вот чего он добивается, посеять недоверие между ним и Гермионой. Он вспомнил движение её губ, её нежные руки на плечах, тёплый искренний взгляд, смущение. Почувствовал, как сердце замирает. Он обязательно с ней поговорит, однажды Гермиона узнает о нём всё. Майлз почти уверен – именно ей он хочет довериться.

***

На Площади Гриммо, 12 Гермиона – всегда желанный гость. Это было настоящее чудо, что Джинни оказалась дома одна с Джеймсом. Роза приболела, и Уизли остались в Норе. Гарри на службе. Подруга с восторгом смотрела на Гермиону, которая бесконтрольно лопала конфеты, пирожки и печенье, поставленные на стол хозяйкой, и допивала уже третью кружку ароматного кофе.

– Джинни! Я не знаю, что со мной! – с волнением говорила Гермиона, не успев прожевать кусок. – Уже не помню, было ли со мной такое. Я думаю о нём всё время! Это так на меня не похоже! У меня новая должность, а я думаю о мужчине, можешь себе представить?

Подруга ласково улыбалась.

– Ещё как могу, Гермиона.

– А ведь я знаю его всего ничего. Он такой удивительный – умный, внимательный, спокойный. Я не понимаю, как может в мужчине сочетаться красота и скромность. Он молчаливый, робкий и в то же время… он… просто греческий бог! Какие у него ресницы…

Гермиона закрыла глаза, утопая в воспоминаниях. Его губы, тепло.

– У меня для тебя новость, подруга, – усмехнулась Джинни.

– Новость? Какая? – с интересом воскликнула Гермиона.

– Ты, похоже, влюбилась, – многозначительно приподняла брови миссис Поттер.

Гермиона замерла не дожевав кусок пирога, потом с трудом проглотила и отхлебнула из кружки, не сводя с подруги глаз.

– Ты, наверное, издеваешься! – наконец выдохнула она.

Джинни тихонько засмеялась.

– Гермиона, ты взрослая женщина, а ведёшь себя, как девочка подросток. Словно у тебя в жизни всё впервые, разве это не признак?

– Но… но у меня не было в планах…

– Планы? Любовь не приходит по плану, Гермиона! Тебе ли не знать. Прости за напоминание, но тебе почти двадцать шесть. У всех наших друзей и подруг уже семьи, одна ты у нас неприкаянная.

– Я работаю, Джинни, – твёрдо заявила Гермиона. – Это очень важно! Я стараюсь, чтобы магический мир стал лучше, безопаснее…

– И тебе это удаётся! Я очень рада за тебя! Но… этот мужчина, Майлз, да? Он ведь неспроста появился в твоей жизни. Он зрелый, много повидавший и в то же время, по твоим словам, замечательный человек. Признай, он тебе нужен.

Гермиона схватилась за голову, прижимая кудри к ушам. Глаза горели растерянностью, но было в них что-то похожее на радость, восторг.

– Ох, я не знаю. Как отреагирует моё руководство? Он же бывший Пожиратель…

– Ну и что! Малфой тоже бывший Пожиратель, а умудрился получить место в министерстве. Дай ему шанс! Расслабься. Тебе с ним хорошо?

Гермиона быстро закивала.

– С ним так легко, Джинни! Невероятно легко, словно он понимает меня без слов. Я не успеваю засомневаться, а он уже решает все мои вопросы. Майлз проницателен. Знаешь, он так на меня смотрит, с таким вниманием, будто видит насквозь. С одной стороны это… немного жутко. Но с другой – просто чудесно. Рядом с ним я чувствую себя… нужной, важной, не знаю, главным человеком в его жизни, понимаешь?

– С трудом, но я пытаюсь, – с широко распахнутыми глазами отвечала подруга. – Но почему он так тобой увлечён? Вы ведь только познакомились.

– Он помнит меня с Хогвартса. Майлз на четыре года старше.

– Вот как. Это хорошая разница. Вот бы на него посмотреть! Красивый говоришь?

У Гермионы дыхание перехватило.

– Да, очень.

– И внимательный.

Она кивнула.

– Вы целовались? – с улыбкой вкрадчиво произнесла Джинни.

Гермиона замялась, опустила глаза.

– Что тут такого? – воскликнула подруга. – Ты же не ребёнок!

– Я… О, Мерлин! Я сама его поцеловала… – она тут же спрятала лицо в ладонях. Джинни замерла с открытым ртом, а потом громко воскликнула:

– Да ты же всегда говорила…

– Да! Говорила! И сама же нарушила все свои правила! – прокричала Гермиона. – Меня, словно толкнули! Я просто… не могла иначе.

– Теперь не кори Лаванду! – погрозила пальцем миссис Поттер.

– Я давно её не корю… – тихо произнесла Гермиона. – Я кажется… поняла, каково это, когда тебя тянет к человеку так, что… голова отключается, рациональное мышление исчезает, все твои страхи, условности…

– Это звучит как музыка… – вздохнула Джинни. – Иногда мне так хочется, чтобы у нас с Гарри всё повторилось, всё сначала. Чтобы снова этот адреналин.

Молодые женщины задумались каждая о своём. Они молча пили кофе.

– Я так хочу ему написать, – вздохнула Гермиона. – Сама же попросила у него время подумать…

– О чём тут думать? – всплеснула руками Джинни. – Возьми и напиши!

– Нет. Я не могу. Это будет глупо и непоследовательно.

Подруга хлопнула себя ладонью по лбу.

– Зачем тянуть? Для чего?

– Пусть не думает, что я липучка! – вздёргивая подбородок, гордо произнесла Грейнджер.

– Вот потому ты до сих пор не замужем, – вздохнула Джинни. – Для тебя всякие догмы важнее чувств.

– Это не так! Просто я и так повела себя слишком… вольно. Он должен понять, что я… раскаиваюсь…

– Что? – с брезгливостью протянула Джинни. – Раскаиваешься? Ты что, серьёзно?

– Да не знаю я! – захныкала Гермиона. – Это было так неожиданно. Мерлин! Как я хочу его видеть!

Она стукнулась лбом в стол, отчего подпрыгнули чашки и блюдца.

– Знаю. Я выжду два дня! – резко поднявшись, торопливо заговорила она. – Всего два дня – это мелочи. Работа отвлечёт. На третий день я ему напишу, как и обещала.

– Ты не выдержишь! – засмеялась Джинни. – Я тебе даже больше скажу – он не выдержит! Он знает твой адрес?

Гермиона замерла.

– Ну… да.

– Тогда жди его завтра вечером, – со знанием дела дёрнула плечом Джинни. Гермиона минуту соображала, в глазах промелькивала одна эмоция за другой, и подругу это ужасно веселило.

– Я, пожалуй, пойду, – вдруг подорвалась Гермиона. – Спасибо тебе! Твоя выпечка волшебна, совсем как у мамы, даже лучше! Я побегу. Передавай Гарри привет! Что бы я без тебя делала?!

– А что случилось? – удивлённо заморгала Джинни.

– Знаешь, мне надо в квартире прибрать. Глотика помыть… И вообще, столько дел!

Джинни с трудом сдерживала смех. Она никогда не видела подругу такой взволнованной. А главное, из-за чего? Из-за парня! Да они всегда были для неё чем-то далеко не первостепенным. Что Виктор, что Рон, их важность была где-то за пределами учёбы, карьеры и даже за пределами кота. Видно, этот Майлз, и правда, очень особенный экземпляр.

Гермиона расцеловала подругу в обе щеки и, совершенно счастливая, исчезла в камине.

========== Глава 12. Нежности ==========

Два дня. Как же это много! Как это мучительно долго! Воскресенье ещё не закончилось, а уже было ощущение, что прошла неделя. Это томительное чувство поражало своей навязчивостью. Всё было вымыто, вычищено, даже Живоглот. Гермиона долго сидела со своей палочкой на диване и, строго поглядывая на вылизывающегося кота, исцеляла глубокие царапины на руках.

– Как же вы дурно воспитаны, сэр! – сетовала она. – Вот, что ты вылизываешься? Я ведь тебя вымыла, высушила. Ты такой был красивый, а теперь опять весь в сосульках! Ой…

Она закатила глаза, полюбовалась приведёнными в порядок руками и пошла заниматься уборкой ванной комнаты после мыльного боя. Пока дела ещё были, Гермиона чувствовала себя прекрасно. Лёгкость, приподнятое настроение, желание творить. Но как только она поняла, что битый час ходит по квартире в поисках занятия, стало жутко не по себе. И что теперь? Лечь спать? Нет, это не дело! Она не должна себя чувствовать неприкаянной. У неё не может быть свободного времени!

Выход был найден. Она открыла справочник Магического права. Да! Это то, что ей нужно – погрузиться в работу. Далеко не сразу Гермиона осознала, что не понимает того, о чём читает. Она снова и снова проживала все прошедшие дни, проведённые с Майлзом. Его неожиданное появление в министерстве, ужин в «Серебряной маске», встречу в лаборатории и поцелуй на незабудковом поле. Это словно была целая жизнь, такая маленькая, но невообразимо значимая. Она, как заворожённая, поднялась с дивана, ушла в спальню, села к туалетному столику и достала из ящика маленький флакончик с нежно-голубоватым зельем. Её окутал его аромат, обнял своим теплом, нежностью. Стало так хорошо!

Гермиона легла на кровать умиротворённая и, кажется, совершенно уверенная в том, что сомнений больше нет. Его голос звучал в её памяти, глаза сияли небесной синевой, губы нежно ласкали. Она глубоко вдохнула. «Ты влюблена, Гермиона!» Ею овладело томление. Как она будет жить эти два дня? Но думать уже не пришлось, сон спас её от раздумий.

***

Она торопливо собиралась на работу, зная, что напряжённый день спасёт от невыносимого ожидания, которое она испытала, едва открыв глаза. Гермиона не привыкла так жить.

– Сними розовые очки, Гермиона! – приказала она себе, глядя в зеркало и хмуря брови. – У тебя ответственный день!

Оглядев себя с ног до головы и удовлетворённо кивнув, отправилась в министерство. Она взволнованно шла по большой площади Атриума, приветствовала сотрудников, поднималась в лифте, поздоровалась со своей новой секретаршей. Глава отдела заглянул всего на пару минут, удостовериться, что мисс Грейнджер хорошо устроилась и ни в чём не нуждается.

Сидя в кабинете, Грейнджер с досадой вздыхала. До сих пор покой в её душе не восстановился. Она решительно придвинула к себе стопку папок с документами. Только теперь Гермиона смогла отвлечься. Погрузившись в рутинную работу, почувствовала себя счастливой обладательницей возможности влиять на судьбу магического мира. Она изучала собственный отчёт, отчёты других отделов, составляя план дальнейших действий.

К обеду глаза немного устали. Гермиона откинулась на спинку вращающегося кресла, прикрыла веки. В дверь постучали. Она немного удивилась. Видимо, секретарша уже убежала перекусить. Грейнджер взмахнула палочкой, дверь распахнулась. На пороге стоял Драко.

– Ты не выбил дверь? – искренне удивилась она.

– Я не хочу попасть в Азкабан. Привет, Грейнджер! – усмехнулся он.

– О-о-очень смешно! – улыбнулась она. – Привет. Какими судьбами?

– Соскучился! – сиял он. – А ты по мне скучала?

– Да что-то как-то не очень, – ехидно ухмыльнулась она. – Идём обедать?

– Приглашаешь? – подмигнул он.

– Ещё чего! Даже не надейся.

Она поднялась, взяла свою сумочку, и коллеги вышли из кабинета, направляясь к лифту.

– Небось все выходные бумажки изучала, по старой привычке, – ухмылялся Малфой.

– Работать нужно на работе, – уверенно произнесла она и тут же осеклась. Это вообще не её мысль. Откуда она взялась?

– Хм. Ты что, серьёзно? – подозрительно отозвался Драко.

Гермиона неуверенно покосилась на коллегу, мысленно проклиная свою болтливость.

– Да, нет! Просто у меня были другие дела.

– Чесать кота за ухом – очень серьёзное дело, Грейнджер.

Она закатила глаза, так и хотелось высказать ему все свои впечатления о выходных, чтобы он поперхнулся. Но на этот раз она промолчала.

В министерском кафе, как всегда, было многолюдно. Но Малфой умудрился притулиться к барной стойке и пристроить Гермиону. Они пили кофе с пирожными, Гермиона рассказывала о своей новой работе, не замечая задумчивого, немного отстранённого взгляда собеседника.

– Майлз был у нас в воскресенье, – неожиданно выпалил он, и у Гермионы дыхание перехватило. Драко наблюдал, как её щёки заливаются румянцем, а глаза невольно расширяются. Его сердце сжалось в болезненный комок.

– И что же? – выдохнула она.

– Ничего, пообщались.

– Зачем же ты его упомянул?

– Хочу понять, что там у вас происходит.

– Зачем тебе? – подозрительно прищурилась девушка.

– Всего лишь хочу… тебя уберечь.

– Тебе не кажется, что это немножко не твоё дело?

– Оно вообще не моё, просто… Он странный, тебе не кажется?

Гермиона сосредоточила взгляд на своей кружке. Она осторожно помешивала кофе ложечкой, разгоняя крохотные пузырьки сливочной пенки. Драко смотрел на её длинные дрожащие ресницы.

– Все вы странные, – вдруг заговорила она. – А ты, Малфой, самый странный из всех.

Он молчал.

– Ты просил дать тебе шанс, помнишь? Не смотря ни на что. Это было не так-то просто после всего… что было.

Драко отвернулся, взъерошивая чёлку.

– Мне тоже нужен шанс… и ему. – Гермиона помолчала немного, набрала воздуха в лёгкие. – Странный? Да. Я вижу, что он странный. Такой же странный как ты, как Рон, Гарри, Виктор, Симус, Невилл. Можно перечислять бесконечно. У каждого свои странности. У меня тоже их, наверняка, полно. Это не имеет значения. Главное, что с ним… я чувствую себя иначе, понимаешь? Я не знаю, почему тебя это беспокоит, но ты должен понять. Я сама решу, как мне жить. Ты не должен мне мешать.

– Я не собираюсь…

– Малфой… – вздохнула она, качая головой. – Ладно, надеюсь, ты меня понял.

Она спрыгнула с барного стула, оставляя деньги на стойке.

– Идём работать, – устало улыбнулась она.

Драко поднялся и послушно последовал за ней. Они ушли рано и в лифте ехали одни.

– Ничего, если я буду заходить? Не сочтёшь за наглость? – попытался игриво сказать Драко, но вышло как-то неправдоподобно.

Гермиона пожала плечами.

– Заходи, если захочешь. Только не надейся, что я буду это делать. Разве что по работе.

– На большее и не надеюсь, – улыбнулся он.

Малфой вышел на своём этаже, Гермиона поехала дальше.

Войдя в кабинет, она прислонилась спиной к двери. Ком встал поперёк горла. В груди что-то тяжко ныло. Она даже не заметила, как время пролетало. В голове крутились обрывки прошлого, далёкого, мучительного.

– Спаси меня, Майлз… – прошептала она.

Сорвавшись с места, она быстро написала ему несколько строк, назначила встречу завтра вечером. Джинни была права. Гермиона не выдержала даже суток. Она вызвала секретаршу и велела подготовить сову к пяти вечера. Да! Она не отправила письмо сразу, мотивируя тем, что… вдруг передумает? Она смотрела на свой аккуратно сложенный конвертик и замирала от волнения. Работа приводила в чувство ответственности ненадолго, но Гермиона постоянно бросала взгляд на часы. У неё было полно времени подумать, но стоило секретарю забрать письмо и уйти с совой из приёмной, Гермиона начала себя корить за слабость.

Ох уж эти внутренние противоречия! Она хотела его видеть, поговорить с ним, но так боялась, что Майлз сочтёт её пустышкой, легкомысленной прилипалой, какой она долго считала Лаванду. Волнение повысило градус. Гермиона поняла, что бы она ни сделала, будет волноваться всё равно, потому что безумно ждёт встречи с Майлзом. Ждёт больше всего на свете! Осознав это, даже почувствовала облегчение. Работа пошла продуктивнее и ровно в шесть, с трудом втиснувшись в лифт, Гермиона отправилась домой.