Текст книги "Роман с Пожирателем (СИ)"

Автор книги: FotinaF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Гермиона кивнула и опустила глаза. Сердце трепетало. Радость смешанная со всеобъемлющей безнадёжностью – ужасное, болезненное чувство – и ощущение неправильности всего происходящего, пугали. Желание обнять, прижаться изо всех сил к его груди затмевало абсолютно всё. Гермиона стиснула пальцы в кулаки, спрятав руки за спину.

– Майлз, – тихо заговорила она. – Ничего не изменилось. Моё решение…

– Всё изменилось, Гермиона, – спокойно заговорил он, и только лёгкая дрожь в голосе выдавала его волнение. – Я всё знаю. Драко мне рассказал.

Он видел, как дрогнули её ресницы, как участилось дыхание, как румянец исчез с её лица, а губы побелели. Майлз бросился к ней, обнял за плечи, глубоко вдыхая нежный аромат незабудки, исходящий от её волос, её кожи.

– Что? – еле слышно шепнула она. – Что он сказал?

– Это неважно. Важно, что вашей тайны больше нет. Тебе нечего бояться. Твоя жизнь, наше будущее в безопасности.

– Но это невозможно… невозможно… – пролепетала она. – Он так боялся, боялся больше всего на свете… Этого не может быть…

– Твоя жизнь… оказалась гораздо важнее его страхов, – тихо говорил он, испытывая бесконечное счастье от того, что держит её в своих руках, чувствует, как надежда возвращается к ней. – Гермиона, он признал все свои ошибки. Драко не такой эгоист, каким всегда старается выглядеть.

– Нет! Он эгоист! – возмущённо воскликнула она. – Самый настоящий!

Майлз улыбнулся, нежно прижимая к себе своё маленькое счастье.

– Ты ведь не исчезнешь теперь? – прошептал он. – Тебе больше незачем скрываться от меня.

Она дрожала от волнения. Какой это был восторг – чувствовать его, знать, что он рядом и всё, абсолютно всё знает и понимает. Гермиона представить не могла, что это возможно. Она крепко сжимала в кулачках мягкую вязку его тёмно-синего джемпера, до сих пор не веря, что всё закончилось, что она больше не одинока.

– Майлз… – с нежностью прошептала она. – Я не хочу скрываться и исчезать. Я… я…

Слова комом застряли в её горле, но душа кричала. А он не слышал.

– Я знаю, Гермиона. Жизнь с легилиментом очень сложна. Но я… буду над этим работать, – тихо говорил он, трепетно целуя её лоб, виски. – Поначалу будет очень трудно, но ведь ты… не боишься трудностей, правда?

– Нет, – шепнула она. – Я боюсь только лжи. Не хотела начинать с этого нашу жизнь. Ты ведь понимаешь?

Она с надеждой взглянула ему в глаза, поразительные, ясные, сияющие теплотой глаза. Майлз просто кивнул и смотрел на Гермиону долго-долго, словно не верил, что она снова так близко. Бережно обнимал её тоненькую талию, робко поправлял выбившиеся из хвостика на затылке локоны.

– Я всё сделаю, чтобы тебе было легко со мной. Моё сознание…

– Майлз, – перебила она, ласково касаясь пальцами его губ. – Я не хочу, чтобы ты менялся. Мне это не нужно. Просто будь рядом, будь таким, как сейчас, просто… будь собой! – она с нежностью улыбнулась, трепетно проводя ладошкой по его мягкой щетине. – Ты, может быть, не понял, но мне нравится в тебе всё. Ты… удивительный, необыкновенный, самый странный мужчина на свете.

Он запрокинул голову, зажмурился. Потрясающая счастливая улыбка заиграла на его красивом лице, зардевшемся от смущения.

Гермиона поняла, что никогда в жизни не была счастливее, чем сейчас. Майлз опустил голову, осторожно взял двумя пальцами маленький острый подбородок, чуть приподнимая её лицо к свету. Это яркое сияние чудесных карих глаз грело его сердце, его душу, наполняя смыслом жизнь, ведя вперёд, туда, куда раньше он и не думал стремиться.

– Я люблю тебя, – шепнул Майлз и, не отводя взгляда, коснулся её губ, с блаженством погружаясь в глубину этих удивлённых, восторженных, сверкающих счастьем глаз, пока её ресницы не сомкнулись от блаженства.

Его глубокий вздох, чарующее движение горячих губ, и голова закружилась, слабость разлилась в теле, словно тёплая волна прибоя. Гермиона запрокинула голову, отвечая его нежности, подчиняясь, улетая из мира печали и скорби в мир света, мир будущего. Тёплые ладони единственного в её жизни мужчины, согревали заледеневшее за эти дни сердце.

– Гермиона! – раздался из коридора голос мамы. – Ты дома? Не слышали, как ты вошла!

Майлз немного отстранился, они смотрели друг другу в глаза, сил не было отвести взгляд.

– Да, мамочка! Я дома! – громко произнесла Гермиона.

– Иди ужинать, а то уже поздно!

– Я не одна!

Майлз ухмыльнулся, опуская глаза.

– Ну-у-у, тогда ждём гостей! – весело проговорила миссис Грейнджер.

– Идём, – шепнула Гермиона, хватая его за руку и вытягивая из комнаты.

***

В полумраке огромной спальни весело потрескивает камин. Алые и золотые орнаменты украшают стены, пол и огромную постель под лёгким прозрачным балдахином. Под высоким сводом потолка эхом разносятся её сладкие стоны, его нежные вздохи. Гермиона медленно приподнимает волосы, обнажая белоснежную бархатистую шею, и его губы трепетно касаются её кожи, разливая мурашки по телу. Она крепче прижимается спиной к его животу, бёдрам, и он движется мягко, спокойно, проникая всё глубже, ласково проскальзывая пальцами по её животу, груди. Гермиона стонет, запрокидывая и слегка поворачивая голову. Майлз впивается в её губы голодно, но так чувственно. Его движения ловкие, выверенные. Ладонь снова скользит вниз, нащупывая пальцами чувствительный бугорок.

– Подслушиваешь… – с улыбкой нежно шепчет Гермиона и сладко стонет от удовольствия.

– Иногда это полезно, – ухмыляется он и втягивает воздух сквозь зубы, когда она стискивает его внутри. Он замедляется, но его пальцы ускоряют вращательные движения. Её стон перерастает в крик, высокий, звонкий.

– Майлз… пожалуйста… не спеши. Не хочу, чтобы всё закончилось…

Он ухмыляется, останавливая все движения. Гермиона вздыхает, подаётся к нему бёдрами.

– Нет, я передумала, – уверенно заявляет она, и Майлз смеётся зарывшись лицом в её волосы, снова запуская мурашки по её телу.

– Вы непоследовательны, мисс Грейнджер.

Он движется в ней, и Гермиона вздрагивает, издавая блаженный стон.

– Хочу к тебе… – шепчет она резко отстраняясь, ощущая досадную пустоту внутри, и поворачивается к нему лицом, забрасывая на его бедро свою стройную ножку. – Иди ко мне.

И вот он снова здесь, горячий, упругий, она прогибается. Майлз проводит языком по её груди, посасывает чувствительную кожу.

– Да… – нежно выдыхает она, и он трётся о её бугорок животом, заставляя её бёдра напрячься. – Ох, это всё равно слишком быстро… Я… нет не останавливайся, я уже хочу!

Стоит ему чуть ускориться и она вздрагивает, замирает, ещё движение и блаженство растекается из живота в грудь, плечи, спину, Гермиона изгибается, извивается, и безудержные стоны наполняют спальню.

– Не выходи, останься там, – шепчет она, и Майлз обнимает её вздрагивая, пульсируя внутри, зарываясь пальцами в её кудри, подаётся глубже. И она не может отвести взгляда от его затуманенных глаз, нежно скользя ладонями по его груди, животу, бёдрам.

Майлз снова начинает дышать, утомлённо опускаясь на её маленькое плечо. Гермиона обнимает его голову, целует алые в свете языков пламени губы, нежно, осторожно.

«Я никак не могу сказать это вслух, – слышит он. – Я так хочу сказать, как безумно люблю тебя, как мне хорошо с тобой!»

Он обвивает руками её тоненькую талию и шепчет:

– Я слышу тебя.

Гермиона улыбается, подставляя шею его щетинистой щеке, наслаждаясь этой мягкостью, трепетной лаской.

– Я скажу… прямо сейчас. Хочешь?

Он смотрит ей в глаза и согласно кивает. Гермиона зарывает пальцы в его растрёпанные тёмные пряди, отливающие красным, улыбка исчезает с её разрумянившегося лица. Она глубоко вздыхает.

– Я люблю тебя, Майлз, – шепчет она у самых его губ, чутко касаясь их. – Люблю тебя… люблю…

Тепло обволакивает его сердце. Они утопают в мягкости батистовых простыней, проводя очередную бессонную ночь в его замке.

***

Гермиона смотрела на огонь, подложив руки под подбородок, а его осторожные длинные пальцы скользили по её бархатистой спине, бёдрам. Майлз любовался её аккуратным профилем, каждой кудряшкой, ниспадающей на плечи.

– Мои друзья хотят с тобой познакомиться, – неожиданно выпалила она, поворачивая к нему голову. – Нас приглашают на ужин через пару дней. Что ты об этом думаешь?

Что-то тревожное было в её взгляде. Ожидание. Майлз бережно отодвинул сноп кудрей с её плеча.

– Это логично. Твоим друзьям нужно меня узнать. Сомневаюсь, что мы поладим, но…

Гермиона легла на бок, пристально глядя ему в глаза.

– Что такое? – смущённо ухмыльнулся он.

– Я думаю, вы поладите. Но только… мои друзья мракоборцы и у них… могут быть вопросы. Я бы не хотела подвергать тебя допросам, неловкости, для тебя это непростая тема.

– Я справлюсь, не волнуйся…

– Я могу их попросить…

– Не нужно, Гермиона. Всё тайное рано или поздно становится явным. Мы в этом убедились. Твои друзья имеют право знать, с кем их подруга связала свою жизнь.

Она благодарно улыбнулась и снова повернулась лицом к камину.

– Знаешь, мне до сих пор не верится, что Малфой всё тебе рассказал, – тихо заговорила она. – Он ведь никому никогда не доверял и не доверяет. Возможно, я многого не знаю. Скажи честно, вы на самом деле друзья? – и она снова взглянула на Майлза. – Может быть были когда-то? Ну, не верю я, что он мог довериться человеку, который ему неблизок.

Майлз глубоко вздохнул.

– Мы были довольно дружны во время учёбы в Хогвартсе, и даже когда я уже выпустился. Во время войны мы поддерживали друг друга, много общались, хорошо друг друга узнали. После суда… всех разбросало кого куда. Все секреты, что мы доверили друг другу остались при нас и были похоронены на задворках памяти.

– И вы тщательно их хранили. Это так. Драко так и не выдал твоих тайн. Потому он не побоялся тебе довериться, – с пониманием шептала Гермиона, а потом взглянула на Майлза. – Значит, если я спрошу тебя о нём, ты ничего не расскажешь?

– Это так, – смущённо улыбнулся он. – Ведь ты не рассказала бы мне секреты своих друзей.

– Конечно нет, – вздохнула она. – Но почему вы не общались, раз вы друзья?

– Не хотелось вспоминать прошлое, обсуждать что-то. Мы думали, что у нас нет будущего. Если бы не его отец, не знаю, как бы я жил. Почти все сбережения я потратил на квартиру в Лондоне…

– Да, ты говорил о квартире… Только, зачем она тебе? Есть же замок, – обвела она взглядом комнату.

– Я не хотел здесь жить. Надеялся однажды перебраться в Лондон, на Гриммо. Но потом…

– Куда? – она резко села и уставилась на Майлза широко распахнутыми глазами.

– Площадь Гриммо, четырнадцать, – немного растерянно ответил он. – А что, этот адрес для тебя что-то значит?

Гермиона запрокинула голову и рассмеялась.

– Не просто что-то! В двенадцатом доме живут мои лучшие друзья – Джинни и Гарри. Рон и Лаванда часто там бывают. Неужели ты их ни разу не видел?

– Я не жил там. Квартира старая, там нужен ремонт. Я купил её после войны. Она принадлежала Нарциссе Малфой. У Блэков квартира намного больше, целый особняк. Я бывал там задолго до войны, ещё ребёнком.

– Это невероятно! – выдохнула она, придвигаясь ближе. – Я уверена, что ты им понравишься, и они тебе. Они самые лучшие на свете, мы столько вместе прошли, столько тайн хранили.

Её улыбка вдруг растворилась. Она задумалась.

– Ну, что ты? – с нежностью спросил он, трепетно целуя её маленький носик.

– А ведь я, получается, многое скрываю от них. Малфой так и не поладил с ними, как и они. Мы остались по разные стороны баррикад.

– Это не так, – шепнул он, поглаживая сияющие в свете камина кудри. – Я всегда был на твоей стороне.

Гермиона благодарно улыбнулась, с трепетом прижимаясь к его груди.

– Послушай, – вдруг взволнованно произнёс Майлз. – В тот вечер, когда ты ушла, я… хотел поговорить с тобой. Но… всё вышло не так, как я планировал. Знаю, ты снова скажешь, что я слишком тороплю события, но я должен это сделать. Решение давно принято.

Она подняла к нему озадаченный взгляд.

– Ты о чём?

Майлз взмахнул палочкой, и с каминной полки на кровать спикировала маленькая золотая шкатулка.

– Это – знак моей преданности, моего… неизменного чувства, – он открыл шкатулку, из которой плавно взлетело маленькое золотое кольцо. Гермиона замерла, дыхание остановилось. – Я не могу просить тебя ответить немедленно. Возможно, тебе нужно время подумать. Но я прошу у тебя согласия стать миссис Трэверс.

Гермиона нерешительно протянула руку к маленькому колечку, коснулась его пальцем.

– Не боишься? – игриво спросила она. – У меня скверный характер и всегда будет куча секретов, я ведь работаю… сам знаешь где.

– Не боюсь, – усмехнулся он. – Мне как раз нужно тренироваться не читать твои мысли.

Гермиона осторожно продела пальчик в колечко и с нежностью взглянула ему в глаза.

– Тогда, я согласна.

========== Глава 20. Будущее ==========

Он нерешительно вошёл в её приёмную. Нет, на самом деле он, как всегда, выглядел абсолютно спокойно, только внутри всё дрожало. Драко и сейчас не был уверен, что уже может прийти, хотя знал наверняка, что Трэверс и Грейнджер снова вместе. Уверен просто потому, что слишком хорошо знал Майлза. Драко ещё помнил те времена, когда старший товарищ с интересом слушал его истории о невыносимой гриффиндорке, которая не давала покоя его безответному сердцу. Драко не сразу понял, что Трэверс к ней неравнодушен, а когда понял, долго сожалел, что говорил о ней так много и именно ему. Эта болезненная тайна сблизила друзей. Тогда и Трэверс доверил ему свою – угнетающий, тяжёлый дар легилименции.

Драко не мог понять, как можно быть недовольным такой возможностью, слышать чужие мысли, ведь это такой источник знаний, манипуляций, выгоды. Майлз с досадой качал головой и каждый раз повторял: «Ты такой же, как Снейп», и это было скорее комплиментом, чем укором. Но Майлз не отказался учить его, по непонятным для Драко причинам. Малфой был уверен, что эта возможность обязательно пригодится в жизни, тем более, что окклюменцию он освоил довольно быстро, благодаря своей тётке Беллатрисе. Драко любил учиться, Майлзу это нравилось, для него это был выход, хоть какая-то возможность быть кому-то нужным, особенно после смерти матери. Малфой это понимал и с благодарностью принимал советы старшего товарища «по оружию». Они не могли бороться с Волан-де-Мортом, но по крайней мере, могли не подчиняться, что и делали, постоянно проваливая свои миссии.

Теперь у него осталась последняя миссия: Грейнджер. Драко понимал, что торчать в приёмной нельзя, слишком подозрительно, секретарша тут же заметит, что что-то не так. Но вломиться в кабинет тоже не решился.

– Мэнди… – только и произнёс он, и девушка тут же вскочила, подбегая к двери. Драко самодовольно ухмыльнулся.

– Мисс Грейнджер, – ласково произнесла девушка, заглянув в кабинет. – Мистер Малфой.

Несколько секунд царила тишина, и звук её голоса, почти у самой двери, почему-то вывернул душу наизнанку.

– Пусть войдёт.

Драко глубоко вдохнул, решительно шагнул через порог, тут же закрыл за собой дверь и широко улыбнулся, как ни в чём не бывало.

– Привет, Грейнджер, скучала?

Сильный толчок в грудь, и он покачнулся чуть не сбитый с ног. Её горячие руки обвили его шею, а тихий выдох возле уха пронёс мурашки вниз по спине.

– Спасибо…

Сердце рвалось из груди, жёсткий ком застрял в его горле, и мгновение он просто стоял ошарашенный и растерянный, разведя руки в стороны, чтобы сохранить равновесие. Но потом внутри всё сжалось от непреодолимой нежности. Драко с трудом сглотнул, осторожно похлопал её по спине, мягко, дружески.

– Мерлин, Грейнджер, ты что, больная? Зачем так пугать?

Она тихо засмеялась, быстро отстраняясь и глядя в его глаза, полные искреннего недоумения.

– Я не верю, что ты это сделал, – с восторгом прошептала она. – Ты… даже не представляешь, что ты сделал.

– Я по-твоему идиот? – подозрительно приподнял он бровь. – Я всё делаю обдуманно, всегда! Ты будто этого не знаешь.

– Ты в своём репертуаре, – улыбнулась Гермиона, выставляя перед собой левую руку с маленьким колечком на пальце. – Если бы не ты…

– Я? Да я бы в жизни такого не сделал! – возмутился он. – Ты посмотри на это убожество! Трэверс, скупердяй! Ай!

Гермиона хлопнула его ладошкой по плечу и рассмеялась.

– Малфой, ты неисправим! Это кольцо его мамы. Ты не представляешь, как это ценно!

– Да ты не понимаешь, во что влипла! – ещё возмущённее воскликнул он, и её улыбка тут же превратилась в недовольную гримаску. – Ты хоть представляешь, что это всё значит?! Это придётся мужа ублажать, растить его детей, плюс ко всему спасать магический мир от всяких нарушителей…

Она снова рассмеялась, и Драко широко улыбнулся, самодовольно скрещивая руки на груди.

– Ладно, ладно! – снисходительно заговорил он. – Я рад, правда. Я за вас рад. Но поверь – супружеская жизнь – это непросто! Спроси хоть свою подругу или Стори. Меня терпеть, ох…

Теплота её взгляда смущала. Он так давно не видел её такой, кажется, с пятого курса Хогвартса. Драко не смог держать лицо, он смущённо опустил глаза, но хватило пары секунд, чтобы она заметила, а он снова надел маску уверенности.

– Назначили дату? – весело выдохнул он.

– Пока нет. Но, наверное, в октябре – начале ноября. Мы пришлём вам с Асторией приглашение. Ты же не против? Всё-таки Майлз твой друг…

– Ой, – закатил он глаза. – Прям не разлей вода! Но тем не менее, пожалуй, я не против.

– Вот и хорошо, – суетливо выпалила Гермиона, плюхаясь в своё кресло. – Странно, конечно, что я ещё друзьям не сообщила. Ты первый – это должно тебе польстить!

– Да! Я в шоке от восторга! – ухмылялся он. – Ну, я, в общем-то, просто поздороваться зашёл. Рад, что у вас всё наладилось.

– У нас, Драко. У всех нас, – улыбнулась она. – Ты поступил… благородно, несмотря ни на что.

Он весело ей подмигнул и покинул кабинет. Закрыв за собой дверь приёмной, Драко устремился к лифту. Решительность его взгляда немного пугала встречавшихся на пути сотрудников. Малфоя и так не особо жаловали в министерстве. Войдя в свой кабинет и достав чистый пергамент и перо, быстро написал несколько строк, поставил размашистую подпись и дату. Выйдя в приёмную небрежно бросил лист на стол секретаря.

– Оформите моё заявление об уходе по собственному желанию, – строго бросил он и вернулся в кабинет, оставив секретаря в лёгком недоумении.

***

Гермиона расправила складки нового платья, заколола кудри над ушами и прерывисто вздохнула. Она волновалась даже больше, чем перед встречей Майлза с её родителями. А он любовался ею, её нахмуренными бровями, сосредоточенным взглядом, взволнованно вздымающейся грудью, строго сомкнутыми губам.

– Пожалуйста, не волнуйся так, – улыбнулся он, обнимая девушку со спины и целуя в висок. – Ты чудесно выглядишь.

– Это нам никак не поможет, – неловко улыбнулась Гермиона. – Честно говоря, я уверена, что Гарри будет вести себя тактично. А вот за Рональда не могу ручаться.

– Гермиона, – спокойно и уверенно заговорил он. – Даже если твои друзья применят ко мне Круциатус, мне это будет не впервой. Если будут допрашивать с пристрастием – я выдержу. Я давно решил, что правда – всегда самый простой выход из любой ситуации. Мой секрет до сих пор секрет только потому, что об этом никто не спрашивал. Я отвечу, если они спросят. Владение легилименцией – не преступление.

Она успокоенно улыбалась.

– Ты совершенно прав. Видно, это вошло в привычку – скрывать чужие тайны. Надо с этим прекращать.

Майлз улыбнулся в ответ.

– А на обратном пути посмотрим квартиру, хорошо? – предложил он.

– Конечно, – оживилась Гермиона. – Я бы хотела её увидеть.

***

Они стояли на крыльце у знакомой двери.

– Я не был здесь лет двадцать, – усмехнулся Майлз.

– Там теперь всё по-другому…

– А портрет мадам Блэк? – ухмыльнулся он.

Гермиона смотрела на него расширенными от удивления глазами.

– Ты знаешь о портрете?

– Разумеется. Он ведь был написан ещё при жизни Вальбурги. Она была одинока. Это был единственный её собеседник, не считая Кикимера. Мы навещали её лишь однажды. Она была ко мне очень добра.

– Добра? – с ещё большим удивлением произнесла Гермиона. – Надо же…

Она позвонила в дверь.

– Да, портрет всё ещё там, но обычно он скрыт портьерой. Но не всегда.

Дверь открылась. На пороге появилась миловидная рыжеволосая молодая женщина, с кругленьким животиком.

– Добрый день, миссис Поттер, – вежливо произнёс Майлз. Гермиона не смогла сдержать улыбку, как и хозяйка дома.

– Рада с вами познакомиться, мистер Трэверс, – приветливо ответила она. – Здравствуй, Гермиона. Прошу вас!

Она отошла в сторону, пропуская гостей. Гермиона вошла первой, подруги обнялись. Майлз замер, понимая, что это незнакомое ему место. Здесь всё иначе. Совершенно. В этом доме царит тепло, уют и любовь, свет и радость. То, чего раньше этот дом был лишён. Да, он помнит эту квартиру ещё с детства, но тогда у него было впечатление, что он попал в траур. Тогда он не мог понять этого, ощутил лишь позже.

Из гостиной появилось двое мужчин. Майлз немного заволновался. «Высоченный», – подумал рыжеволосый крупный парень, видимо, брат хозяйки дома. «Так, спокойно, Гарри. Главное, будь вежлив и не переходи к допросу. У нас не допрос. Не. Допрос», – убеждал себя парень в очках.

Майлз невольно улыбнулся. Внезапно, раздался удивительно знакомый скрежещущий голос.

– Дай-ка я посмотрю на тебя, мой мальчик!

Мужчины замерли посреди коридора, девушки отпрянули, а Майлз оказался лицом к лицу с пожилой, представительной леди, взиравшей на него с портрета.

– Миссис Блэк, – почтительно поклонился Майлз, заложив левую руку за спину.

– Не говори, не говори! – взволнованно проговорила Вальбурга. – Я обязательно вспомню… Эти глаза нельзя забыть. И эту улыбку. Ариадна Трэверс! – воскликнула леди, всплеснув руками. – Конечно! Ариадна! Прекрасная, добрейшая девочка. Бенедикту так повезло с женой.

Майлз не мог сдержать тяжёлый вздох. Ком застрявший в горле перекрыл воздух. Гермиона смотрела на него с бесконечным состраданием, хорошо, что он этого не видел, на мгновение окунувшись в воспоминания детства, своих совсем ещё молодых родителей, почтенной леди, принимавшей их в своём доме.

– Майлз, мой мальчик! Как же приятно тебя видеть! Ты был таким крошкой, а теперь… Настоящий мужчина.

– Благодарю, – склонил он голову. – Я безмерно счастлив вас видеть!

– Как поживает твоя почтенная матушка? А отец? – живо интересовалась Вальбурга, и улыбка не сходила с её лица.

Майлз опустил глаза.

– Мама умерла тринадцать лет назад. А отец… отец в тюрьме.

– Ах! – напугано прикрыла она лицо рукой. – Сожалею, милый! Прими мои соболезнования.

Майлз кивнул.

Тут Гарри громко, многозначительно откашлялся. «Похоже, он неплохой парень, – мелькнуло в его мыслях. – И тоже родителей потерял. В какое время мы жили…»

– Да! Прости, милый. Ты ведь пришёл в гости. Как же я была рада тебя видеть! Сотню лет буду вспоминать, – тепло улыбнулась она.

– И я был рад, миссис Блэк, – сдержанно улыбнулся Майлз.

Гермиона взяла его под руку, и они направились в сторону гостиной.

– Что ж, – выдохнул Гарри. – Приветствую вас, мистер Трэверс.

– Мистер Поттер, – они пожали руки. – Мистер Уизли.

Рон тоже пожал ему руку.

Они вошли в уютную гостиную. У камина, отгороженного каминной ширмой, на ковре сидела белокурая молодая леди, а рядом с ней двое ребятишек, мальчик и девочка. Дети вскочили на ноги и побежали им навстречу, Майлз даже опешил немного. Гермиона тут же присела на корточки.

– Мои сладенькие булочки! – весело заговорила она. – Да как же вы быстро растёте! Прости, я забыла тебе рассказать, это мои крестники. – Гермиона, подхватив детей на руки, с трудом поднялась. – Это Джеймс, а это Роза.

Майлз растерянно улыбнулся. Не представлял, что на это сказать. Она выглядела так мило с этими малышами на руках, такая трогательная и красивая. И Майлзу, словно видение, представилась она, у большого светлого окна, стоящая в пол оборота, с красивым темноволосым малышом на руках. Он нежно улыбнулся ей, её щёки зарумянились, словно она поняла, о чём он подумал.

Но это было ещё не всё. Гудение в голове, состояло из тихих мыслей её друзей. Они явно были потеряны и не знали, с чего начать общение. Но белокурая леди думала совсем о другом, и это привлекло его внимание.

«Какой красивый мужчина! Мерлин, неужели мои муки закончатся? Она должна меня благодарить, что так случилось. Если бы не я, она не встретила бы его, всё было бы иначе, и я была бы несчастна. Я столько лет несчастна. Нет. Я сама всё порчу. Рон ведь сам стал за мной ухаживать, я не виновата. Зато она нашла себе красивого, чистокровного мужа. Нет, они, конечно, ещё не поженились, но ведь… у них ведь любовь, наверняка. Мерлин, он просто сказочно красив. Но мой Бон-Бон всё равно лучше всех. И ничего, что животик вырос…»

Майлз понял, что лучше прекратить слушать этот водоворот размышлений. Очевидно, что Малфой был отчасти правдив. Эта девушка увела у Гермионы возлюбленного. Но то, что она столько времени страдала от угрызений совести, вызвало уважение к этой молодой особе. По крайней мере, она любит своего мужа.

Тем временем компания расселась вокруг небольшого столика. Майлз и Гермиона оказались на небольшом двухместном диванчике, её друзья расположились на диване побольше наискосок от них. Джинни суетилась в столовой, накрывая на стол, а Лаванда, как она представилась, играла на полу с детьми.

Неловкая тишина висела в воздухе некоторое время, и когда Гермиона заговорила, все моментально расслабились.

– Ребята, мы хотим пригласить вас на венчание, – выпалила она.

– Уже? – вдруг удивлённо выдал Рон.

Гермиона рассмеялась. Майлзу стало так хорошо. Нечасто она смеётся, а ведь у неё такой красивый смех.

– Да, уже! – подтвердила она. – С датой мы ещё не определились, но, думаем, в конце октября-начале ноября.

– Отлично, – выдохнул Гарри. – А-то нас уже совесть заела, что мы семейные, а ты всё холостяк.

– Ой, прям все изъеденные! – усмехнулась она. – Прекрати, Гарри. Ты же знаешь, я очень рада за вас. Просто мне… наконец-то повезло, – она с нежностью взглянула Майлзу в глаза, и он трепетно сжал её руку.

– Ребята, к столу! – прокричала из столовой Джинни. Гарри взял на руки Джеймса, Рональд Розу и помог подняться Лаванде. Гермиона подхватила под руку Майлза и потянула за собой.

Когда все расселись и успели пригубить по несколько ложек салата, Гарри, наконец, решил начать «серьёзный разговор».

– Значит, вы бывали в этом доме, мистер Трэверс? – немного взволнованно заговорил он.

– Можно просто Майлз.

– Хорошо, тогда просто Гарри, – ухмыльнулся он. – Я так понимаю, вы лично знали миссис Блэк?

– Да. Я бывал в этом доме ребёнком, с родителями. Блэки наши дальние родственники по линии матери, она из рода Блишвиков. Миссис Блэк была одинока, и моя мать очень жалела её.

Гарри понимающе кивнул и немного замешкался.

– Гермиона говорила, что вы зельевар, – заметил Рон. – Это увлечение или… работа?

Майлзу уже нравился этот парень, это была самая любимая тема для разговора.

– В общем-то это вся моя жизнь. И увлечение, и работа. Профессор Снейп…

– Снейп? – неожиданно оживился Гарри. – Вы учились у профессора Снейпа?

– Да. Он был моим наставником, деканом, а зельеварение было особым занятием, факультативом, можно сказать.

– Невероятно, – выдохнул Гарри. – Неужели профессор уделял кому-то личное время?

– Насколько я знаю, с вами он тоже занимался индивидуально, окклюменцией.

– Да! – с досадой махнул рукой Гарри. – Эти занятия были весьма неудачны. Даже не могу сказать точно, то ли я был плохим учеником, то ли он… как-то не так меня учил. Но тем не менее, это в какой-то степени помогло мне многое узнать, научиться. Его помощь… трудно переоценить.

Поттер опустил глаза, как будто загрустил немного, Джинни бережно взяла его за руку.

– Всё в порядке, – немного натянуто улыбнулся он, а потом взглянул Майлзу в глаза. – Каким он был?

– О, я думаю, он… всегда был одинаковым, – невесело ухмыльнулся Майлз. – Довольно сухим, расчётливым, нелюдимым, но в то же время… мудрым волшебником.

Гарри кивнул.

– Наверное, и правда. Таким я его и помню. Вы работаете на Люциуса Малфоя?

– Да. И должен честно сказать, что признателен ему за эту возможность. С нами ведь… никто не хотел иметь дело после войны. Мы были… изгоями.

Теперь он ощутил, как Гермиона нежно коснулась его плеча. Стало так тепло на душе, и Майлз бросил на неё приветливый взгляд.

– Все, кроме Малфоя, – немного досадливо усмехнулся Рон.

– Я уверен, ему тоже было нелегко. Если бы не Гермиона… – заметил Майлз.

– Да. Это её заслуга, я уверена! – заявила Джинни. – Малфой был в плачевном состоянии…

– Не надо, Джинни, – шепнула Гермиона, заливаясь краской.

– А чего тут стесняться? – воскликнул Рон. – Если бы не ты, он бы…

– На самом деле, Драко мой друг, – спокойно произнёс Майлз. – Я знаю, каково было ему и всем нам. Но… если у вас есть вопросы, касающиеся моего прошлого, я отвечу. Знаю, что вам важно, с кем связывает жизнь ваш друг.

– Давайте не будем! – воскликнула Гермиона. – Мы уже кое-что знаем, и этого достаточно, я считаю.

– Задайте вопрос, Гарри, и я честно отвечу. Вас точно что-то беспокоит.

– Неужели? – улыбнулся Поттер, и у Гермионы всё внутри как будто опустилось вниз. Она предпочла продолжить есть вкуснейшую запечённую индейку, при этом добавив Майлзу в тарелку тушёных овощей.

Мужчины молча переглядывались.

– Вопрос крутится у вас на языке, Рональд, – усмехнулся Майлз. Рон вспыхнул, а Лаванда уставилась на Майлза с ужасом в глазах.

– Вы что, читаете его мысли? – выдохнула она. – Подождите! Вы легилимент, да?

Воцарившаяся тишина была даже не пугающей, а просто угнетающей. Все смотрели на Лаванду. Майлз был поражён. Эта девочка показалась ему немного странной, её мысли были такими простыми, наивными, но в то же время… она мыслила удивительно проницательно.

Майлз расплылся в улыбке. «Что я сказала? Что все так смотрят? Вот я дура! Рон меня убьёт…»

– Он вас не убьёт, не волнуйтесь, – тихо произнёс Майлз, и Лаванда издала сдавленный протяжный писк.

– И-и-и… Я что, угадала?! – буквально просвистела она. – Гермиона, это правда?

Девушка серьёзно кивнула.

– Что-то мне нехорошо, – вздохнула Джинни, тут же залпом выпивая полстакана воды.

– Вы что, читали наши мысли всё это время? – недовольно выпалил Рон.

– Не всё время. Мне это не нужно.

– Вот так… дела… – протянул Гарри. – Такого даже предположить не мог. То есть, вы просто слышите наши мысли? Даже заклинание не нужно?

– Именно.

– Так дело в этом! Вы – легилимент. Волан-де-Морт поэтому вас не убил? Хотел использовать ваш… дар?

– Вот и ваш главный вопрос, – ухмыльнулся Майлз.

– Разумеется! Мы недоумевали, почему журналисты его не задали. Странные они люди. Но, послушайте, если вы отказывались ему служить, почему он терпел это? Это невообразимо!